Пункт назначения - вечность

Поскольку здесь AU только Давида, значит, все остальные футболисты остаются на своих местах. Но должны же быть у него друзья? Логично? Логично. Поэтому здесь появляется новый герой/героиня. Не бить сильно .___. Меня тут что-то сильно понесло. Простите ._____. Песня для главы: Whitney Houston - Run to you. А потом резко переключаем на Rammstein - Eifersucht, когда начинается диалог в ресторане :3 Как только Сеск освободился, то мигом собрался и первым покинул стадион, вызывая неподдельный интерес у одноклубников. Давненько он не выглядел таким живым и счастливым, что они с интересом и заметили и стали обсуждать. В конце-концов весь состав Барсы сошелся на организации допроса с пристрастием ничего не подозревающего бедолаги. На том и порешили. Сам же виновник сего торжества, счастливый в своем неведении, набирал Давиду. Тот ответил сразу же после первого гудка и, лаконично договорившись о месте и времени встречи, отключился. Впрочем, настроения Фабрегасу это ничуть не испортило, а, напротив, при звуках голоса друга возникла какая-то непонятная радость, а после того, как он положил трубку - желание скорой встречи. Странно, ведь они только виделись утром. Испанец потряс головой и приказал себе не думать, а просто поторапливаться. Вилья уже ждал его на указанной улице и внимательным взглядом изучал архитектуры ближайшего живописного здания. Сегодня астуриец остановил свой выбор на белой легкой рубашке с коротким рукавом, светлым джинсам с искусственными потертостями и черно-белых кроссовках. Просто, но со вкусом. На его руке красовались часы с круглым циферблатом и открытым механизмом, относящиеся больше к классическому стилю, и Давид изредка поглядывал на время, каким-то изящным движением поднимая руку. Как раз тогда его и заметил полузащитник, и, никогда бы не признался что, засмотрелся, поспешно оддергивая себя. Каталонец же предпочел ярко-желтую футболку, темно-синие, почти черные джинсы, хорошо контрастирующие с ярким верхом, и белые кеды с красными вставками по бокам. - Привет. Давно ждешь? - спросил игрок Барсы, останавливаясь рядом с другом. - Здравствуй еще раз, - улыбнулся Вилья. - Нет, я буквально пару минут назад подошел. - Здесь недалеко расположен прекрасный ресторанчик. Я раньше очень любил там бывать, но потом как-то все выбраться не мог и почти забыл о его существовании, - с сожалением рассказал футболист, показывая направление. - Мне кажется, что я прекрасно знаю это место, - еле слышно произнес астуриец, когда понял, куда именно они направляются. - Ты что-то сказал? - переспросил Сеск, бросая на идущего рядом товарища вопросительный взгляд. - Нет, тебе просто послышалось, - заверил его Давид, что-то в уме мысленно решая. Наконец они преодолели последний поворот, за которым увидели необычное заведение с неброской, но изумительной вывеской и лаконичным названием "Сад". Вилья бесшумно выдохнул: с владельцем он имел очень долгое и близкое знакомство, но сообщать об этом Сеску пока не стал. - Он ("Сад") не изменился. - философски произнес Фабрегас, видимо, предаваясь каким-то воспоминаниям и вошел в распахнутые настежь стеклянные двери. Внутренний вид помещения также не разочаровывал. При декорации помещении удалось мастерски подобрать гамму цветов, приятную для глаз, при отсутствии слишком ярких кричащих и мрачных угнетающих красок. На бежевых стенах искусно чередовались деревянные панели из разных пород древесины, где на каждой красовался причудливый узор, напоминающий стебли и листья растений, неодинаковых зеленых оттенков, зависящих от цвета дерева. С потолка лился мягкий ровный свет, так как уже вечерело, и оранжевое солнце катилось к закату, яркими полосами раскрашивая стекла дверей и больших окон. Играла легкая, ненавязчивая, даже слегка меланхоличная музыка, напоминая что-то из классики, настолько живая, что казалось, будто кто-то невидимый умело перебирает клавиши фортепиано. Сюда приходили не просто поесть (хотя меню к тому располагало) - здесь отдыхали душой. - Смотри - вон там, - Астуриец указал на свободный столик, мигом оценивая обстановку. Как не странно, посетители не обратили внимания на персону известного футболиста, чему тот несказанно обрадовался. Они заняли места и стали ждать сотрудников обслуживающего персонала, просматривая меню и обмениваясь комментариями по поводу заказа. Но подошел к ним отнюдь не официант. - Надо же, ко мне в гости не так часто заходят любимцы местной футбольной публики. А, тем более, старые друзья. - Произнесла с искренней улыбкой светловолосая девушка. - Здравствуй, Давид. Сколько времени прошло. Вилья поднялся со стула и сдержанно обнял ее, а та лишь звонко засмеялась. - Все еще продолжаешь вести затворнический образ жизни? - спросила девушка, а затем повернулась к полузащитнику. - Где же мои манеры? Извините, я не представилась. Меня зовут Элиза Вайзенштерн, я хозяйка этого заведения. - Я Сеск Фабрегас, и мое имя, скорее всего, вам знакомо. - тоже встав, каталонец протянул руку, и та охотно ее пожала. - Знакомо, хотя я болею за другую команду, и мои интересы лежат в плоскости, не касающейся испанской Ла Лиги, - замысловато объяснила владелица ресторана. - И за какую же, если не секрет? - поинтересовался испанец. - В моем сердце навсегда застрял осколок мюнхенской Баварии. - Футболист слегка скривился, но его лицо быстро приняло невозмутимое выражение. Что не укрылось от внимания Элизы. - Я понимаю, какую реакцию это может вызывать, но я немка и родом из Мюнхена. Однако предпочитаю наступившие семь часов вечера текущим шестидесяти минутам седьмого* - еще более туманно пояснила она, но смысл оказался прекрасно понят. - Выбираешься посмотреть на них в Германию? - спросил астуриец, присаживаясь обратно. Вайзенштерн же тоже расположилась за их столиком, впрочем, сидя в профиль и частенько оборачиваясь к барной стойке, не требуется ли ее помощь. - Ну, последний раз я была в Лондоне на финале. Незабываемое зрелище, - мечтательно вздохнула девушка. - Зато теперь твой испанский** безупречен, - отметил Давид, делая подруге комплимент. - Спасибо, - чуть застенчиво поблагодарила она. - Но когда я особо нервничаю, то как и раньше продолжаю портить произношение своим незабвенным баварским акцентом. - Прошу прощения, я ненадолго оставлю вас, - извинился полузащитник и направился приводить себя в порядок, провожаемый пристальным взглядом друга. Закрыв за собой дверь в уборную, он остановился перед зеркалом и долго и напряженно вглядывался в свое отражение. Почему он никак не мог успокоиться и принять все как должное. Естественно, что у Вильи до знакомства с ним была собственная жизнь, но до сих пор призраки прошлого никогда их не тревожили. Что за жгучая волна поднимается в душе, напоминая о себе болезненными уколами, когда они так страстно обнимаются, и тупой ноющей болью при виде их милых светских бесед. Поведение этой парочки так и говорит о том, что они когда-то были гораздо больше, чем просто друзья. Тем более, они так прекрасно смотрятся вместе. Подобное размышление показалось игроку Барселоны невыносимым: он словно вычеркивал себя из будущего, оставляя их наедине. И тут на смену безвыходному отчаянию пришла обжигающая ярость, направленная в сторону Элизы. Сеск совсем не собирался жертвовать тем, кому мог столь безоговорочно довериться, и кто с лихвой оправдывал это, единственным, проявившим заботу и понимание, ради малознакомой девушки. Да, Фабрегас хотел и дальше пользоваться всем вниманием, которое ему готов был оказывать астуриец, взамен предоставляя свое. Внезапно испанца осенила шокирующая догадка. Он ревновал. Пожалуй, слишком сильно. Невольно вспомнился недавний сон, футболист сделал пару шагов назад и прислонился к стене, откидывая голову назад и закрывая глаза. Шальная мысль не давала покоя. А что если бы Давид и вправду целовал его или обнимал также чувственно? Но, к сожалению, это было решительно невозможно. Подведенный итог ранил не хуже ножа, отчего по сердцу прокатилась холодная волна одиночества, вновь разжигая гнев. Каталонец справедливо рассудил, что не должен допускать даже мысли об этом, иначе не сможет нормально себя контролировать, поддаваясь странным желаниям и эмоциям. Подойдя к умывальнику, он повернул ручку крана холодной воды, набрал немного в ладони и плеснул в лицо, дабы окончательно успокоиться, затем тщательно вытер стекающие капли бумажным полотенцем, пока они не успели намочить футболку. Нужно было возвращаться, пока его не хватились, и так его поступок смахивал на бегство. Пока игрок Барселоны разбирался с собой, в зале ресторана жизнь текла своим чередом. - Ты очаровательно притворяешься человеком, - улыбнулась Вайзенштерн, и в ее глазах мелькнули золотистые всполохи. - Я бы даже поверила, если бы не знала тебя в течение стольких десятков лет. - Я уже давно живу в подобном ключе, - неохотно произнес Вилья, следя за уходящим другом. - Ты питаешь к нему глубокие чувства, - высказала мнение девушка, прищурившись. - Я... люблю его, - еле слышно признался астуриец, на мгновенье зажмуриваясь. Хозяйка ресторана, казалось, ничуть не удивилась, лишь еле заметно кивнула. - Что я слышу? Давид - ледяной красавец, становившийся предметом воздыхания очень многих, но никогда не открывший никому свое сердце, наконец оттаял? - смеясь, проговорила Элиза. Она в свое время часто упрекала черезчур затянувшееся одиночество своего старинного товарища, но тот гордо продолжал хранить молчание и угрюмое, несколько обиженное уединение. - Не смешно, - буркнул тот, скрещивая руки на груди. - Он ни о чем не догадывается. Но я не знаю, сколько еще смогу выдержать рядом с ним, но не так близко, как мне бы хотелось. Я чертов эгоист! - Вилья чуть было не стукнул со всей силы кулаком по столу. Затем он словно опомнился и спросил: - А тебя не волнует, что он, эээ, одного со мной пола, - мягко выразился астуриец. - О чем ты? Я никогда не страдала столь глупыми предрассудками. Кроме того, я лишь приветствую появление того человека, который смог расшевелить и глубоко зацепить твои эмоции. Но если он незаслуженно причинит тебе боль, то познает на себе всю ярость, на которую я способна. - Спасибо тебе. Надеюсь, этого не потребуется, - Давида обескуражила неожиданная поддержка. Вдруг он умоляюще посмотрел на владелицу заведения и проникновенно попросил: - Прошу тебя, скажи, что существует между мной и им. Я знаю, ты все уже поняла. - Вилья... - отпрянула Элиза, резко меняясь в лице. Разумеется, моя способность видеть характер истинных отношений между людьми никогда не подводила, и вампиров я наблюдаю гораздо четче, но я не могу об этом говорить - прямое воздействие на судьбу чревато последствиями. Если за намеки она так жестоко карает тебя, то страшно даже представить, какими неприятностями подобное обернется мне. Я скажу лишь одно: между вами есть связь. - Я знаю об этом. Судьба мне недвусмысленно указала. - обреченно отозвался астуриец, теряя последнюю надежду. - Как же? - полюбопытствовала девушка, соединяя пальцы рук. - Это сложно объяснить. Когда мы с ним одновременно засыпаем, то наши сознания каким-то образом объединяются и образуют общий сон. И я совершенно над ним не властен, - разъяснил Давид, оглядываясь. - Ничего себе, - Вайзенштерн была очень впечатлена. - Такое прямое воздействие, даже твои способности не помогают. - Ей показалось очень странным тот факт, что всегда такой проницательный друг не видит явных намеков. - Ну, глядя на него, признаки явной симпатии налицо. Столько экспрессии, ах. Он очень знойный парень, а тебе твой огонь надо бы разжечь. Но Вилья выделил из всего сказанного только одно: - Симпатии? - Недоуменно моргнул он. Здесь уже хозяйка заведения откровенно рассмеялась. - Давид, ты только посмотри как он ревнует. Это же белым по черному написано. Ты ему небезразличен, и я заявляю сей факт на основании личных наблюдений. Астуриец откровенно завис, обдумывая полученную информацию, на что Элиза только усмехнулась. Ничего страшного, всем время от времени требуется помощь. - Он возвращается, - предупредила Вайзенштерн. - Веди себя естественно. Вампиры завели разговор на нейтральную отдаленную тему. А Сеск, увидевший их, снова подавил волну неконтролируемой ревности, теперь он уже полностью себе признался в этом, но не до конца осознал ее характер. Время пролетело незаметно. Астуриец тепло попрощался с владелицей заведения, отчего Фабрегас скрипнул зубами от злости, но не один мускул не дрогнул на его лице. Расходились оба в молчании, пребывая каждый в своих мыслях. * - В Мюнхене две футбольные команды: Бавария и Мюнхен 1860. Здесь имеется в виду тонкая шутка. Бавария была основана в 1900 году. А вы понимаете, что 18:60 и 19:00 - одно и тоже время. Такая вот интересная ситуация. ** - Я понимаю, что мы говорим о Каталонии, но имеется в виду именно испанский, а не каталанский.