Очищение

– Вы уверены, что в городе точно больше нет каких-нибудь постоялых дворов? – спросила Банри. – Уверены, – терпеливо сказала Идеса. – Ты так и не сказала, отчего не смогла заночевать в «Очаге и свече». – Какая разница? Ну, не пускают туда с домашними животными. Идеса прищурилась, и Банри пришлось отвести глаза. Нет, то, что Кисина не пришлась по нраву ни хозяйке таверны, ни ее гостям, было чистой правдой. Только вот не это было основной причиной, почему пришлось проситься под гостеприимный кров Садри. – Как же так, – проговорила она, чтобы сменить тему, – такой большой город, и всего одна гостиница? В Вайтране, вон, и то две. – Ну, вообще-то… – начал Ревин, но Идеса вдруг шикнула на него. – Что? Ой, да прекрати ты. Легионеры уже заняли город, и очевидно, что Амбарису больше не надо прятать у себя имперских агентов. – Осторожность не помешает. Если местные узнают, что Амбарис прикрывал шпионов, то как бы не прикончили его. – Во время погромов не прикончили. Да и кто им расскажет? – Вот именно. Не я же, – проворчала Банри. – Так у вас тут подполье имелось? – Насколько нам известно. – Идеса переглянулась с братом. – Но вроде бы они просто наблюдали за местными, слухи собирали. Банри проворчала: – Ульфрик бы их и за меньшее четвертовать приказал, если бы знал, что они тут шастают. Но он, видимо, не знал, и его присные тоже. Похоже, он был еще глупее и самонадеяннее, чем мне казалось. Ревин склонил голову к плечу. – Говоришь так, будто знала его лично. – Приходилось встречаться… Банри помялась, прикидывая, разоблачаться, или нет, и в конце концов выболтала почти всю свою подноготную, опустив, впрочем, множество деталей. Например, умолчала о своем родстве с летающей смертью и сопутствующем врожденном умении. И еще о стычках с Талмором. Умалчивать о Темном Братстве не было смысла, потому что Идеса знала большую часть истории и наверняка поделится сведениями с братом, если уже не поделилась. После завтрака оба Садри вызвались проводить ее в местный клуб для данмеров под названием «Новый Гнисис». – А там точно можно ночевать? – усомнилась Банри. – Если это клуб какой-то, то вряд ли гостевые спальни есть. Да Кисина еще… – Уж комнатушка для ночевки и хранения вещей у Амбариса найдется, – отозвался Ревин, запирая дверь. – И подстилка для твоей кошки. – Кисина со мной спит. На кровати. Идеса, отходящая на середину улицы, споткнулась. – А что ты будешь делать, когда она вырастет? – Ну… – Об этом Банри до сих пор не задумывалась. – Придумаю что-нибудь… Кстати, необязательно вам обоим провожать меня и закрывать магазин в разгар торговли. Ревин закатил глаза. – Ага, такой разгар, что покупатели-то прямо в окна лезут, чтоб отовариться. Вдобавок, идти-то тут… – Он указал на соседнюю со своей дверь. – А вдвоем мы, чтобы добавить веса аргументам. Амбарис… весьма упрямый тип. – Упертый – более правильное слово, – заметила Идеса. – И еще слава Азуре, что ты не из нордов. В этом случае к нему даже подходить не стоило бы. – Идеса! – Что? Ты сам знаешь, что он почти такой же как, к примеру, тот же Рольф, только воюет в противоположную сторону. Суварис, да и мне, если уж на то пошло, от него в свое время доставалось сторицей. А мы всего-то есть хотели, оттого работали на местных. – Пусть так, но Амбарис не расист, в отличие от Рольфа! Он неплохо относится к аргонианам… – Скорее всего это потому, что мы тут все в одной лодке. И потом, сколько раз он изводил при мне тех же аргониан за то же, что и меня – как они могут работать на нордов, негодяи эдакие?! Банри кашлянула, привлекая к себе внимание. Когда взгляды обоих Садри обратились на нее, она проговорила: – Так может, мне не идти к нему, к этому вашему Амбарису? Коли он такой… принципиальный? – Конечно, ты можешь остаться у нас, – кивнул Ревин. – Нет-нет… Я могу попробовать найти ночлег где-нибудь еще. – Сомневаюсь, что найдешь. – Ревин направился к дверям клуба. – Давай все же попытаем счастья в «Новом Гнисисе».

***

– Конечно, пускай остается, – сказал трактирщик, когда Садри изложили ему свою просьбу и показали потенциальную клиентку. Выражение на лицах торговца и его сестры было восхитительным – Банри давно не доводилось видеть столь неподдельного удивления. – Э… да? – переспросил Ревин. – Правда? Даже с… кошкой? Амбарис одернул грязноватый фартук, повязанный поверх чистейшей рубахи, и, смерив взглядом поочередно и животное, и его хозяйку, сказал: – Десять монет в день, еда и выпивка оплачиваются отдельно. Если твоя животина нагадит, убирать будешь сама. О, и чтоб она не мешала моим посетителям и второму постояльцу. – Идет, – кивнула Банри, радуясь, что условия хотя бы вполне приемлемые. Все равно она не собиралась задерживать в Виндхельме дольше, чем на неделю. А лучше бы отсюда и пораньше убраться. – Ты еще кого-то приютил? – запоздало удивилась Идеса. – Угу. Пришел тут парень один, говорит, приткнуться негде. Ну и живет у нас уже... сколько там? Малтир! – Появился еще один данмер и вопросительно взглянул на хозяина. – Помоги девушке отнести вещи. – Куда? – На второй этаж, в заднюю комнату. Банри сердечно распрощалась с обоими Садри и потопала за Малтиром, который уже скрылся наверху. Упирающуюся Кисину пришлось волочь на буксире. Пока она устраивалась в комнате, занималась Кисиной и прикидывала, хватит ли ей денег на ближайшую неделю, незаметно миновал полдень, и Банри почувствовала, что проголодалась. Она спустилась вниз, к барной стойке, попросила у Амбариса обед и направилась к угловому столику. Там, укрытый полумраком, уже кто-то сидел, чего Банри сперва не заметила, и лишь подойдя вплотную, увидела, что это Малборн – босмер, когда помогавший ей навести шороху в талморском посольстве. Она так растерялась, что замерла на пару секунд, а когда пришла в себя, выпалила, позабыв про всякие приветствия: – Ты как тут оказался?! Малборн оторвал взгляд от кружки со спиртным: – Чт… О, это ты. Банри опустилась на стул напротив него, дождалась, пока ей принесут еду, и пробормотала, уже гораздо тише: – Что ты здесь делаешь? – Пытаюсь остаться в живых, – мрачно сказал Малборн. – Но боюсь, время мое на исходе. Наверняка талморцы знают, где я. – По крайней мере, ты еще жив, уже что-то. Ты так быстро удрал тогда, да еще Барбас… В общем, в Хаафингаре тогда было неспокойно. – Было. С тех пор я каждый новый день считаю подарком… Повисла пауза, во время которой Малтир притащил поднос со снедью, выставил тарелки нас стол и удалился. Банри нерешительно взялась за ложку и брякнула: – Н-да уж. Я-то думала, ты давно из провинции улизнул, уж почти два года прошло… – Все это время я пытался улизнуть из провинции. Только это совсем не просто, это раз, у Доминиона кругом шпионы – это два. – Ну да, в проимперском теперь Виндхельме их, конечно же, нет. Малборн пожал плечами. – Зато он недалеко от Морроувинда. – А Морроувинд тут причем? – Да так… – Малборн осушил кружку и аккуратно поставил ее перед собой. – Не думал, что мы еще когда-нибудь встретимся. – Я тоже. – Слушай… – Малборн облокотился о столешницу и негромко продолжил: – Я пытаюсь убежать от талморских убийц. Я не герой, как ты. У меня нет шансов… – Ну и я никакой не герой! – …Так вот, я и подумал, может, ты мне поможешь? Знаешь, ведь по твоей милости я попал в эту передрягу. Банри, у которой пропал весь аппетит, отодвинула тарелку. – Это нечестно, Малборн. Если ищешь, на кого бы все свалить, вини Дельфину, но не меня. – О, не волнуйся, на нее я тоже крайне зол. И на себя – за то, что согласился на эту безумную авантюру. – Вот именно, мог бы послать нас обеих и жить припеваючи, служа этой беззаконной сволочи. Ты вроде достаточно умный, чтобы понимать – без последствий не обойдется. – Банри помолчала. – Тем более, это не принесло почти никакой пользы – проблемы одни. Про Драконобой я бы и так узнала, рано или поздно… – Про что? – Неважно. Чем там я могу тебе помочь, по-твоему? Никакие силы, сдается мне, даже божественные, не могут заставить талморцев перестать искать тебя по всему свету. – О таком я и не мечтаю. Мне бы только немного времени… – Конкретнее, Малборн. Что тебе нужно? – Ты все-таки решила мне помочь? Банри закатила глаза. – Ты же мне помог, хотя я в ответ вызволила тебя из талморской тюрьмы… – В которую я из-за тебя и угодил! – …И меня немного беспокоит, что ты по сию пору скитаешься. Так что рассказывай, что нужно. Сделаю, что могу. – Честно? Правда? Ладно… Тогда слушай. В общем, почему я здесь: я пытался попасть в Морроувинд, Из Виндхельма дотуда рукой подать, остается только миновать перевал, и на месте окажешься. Данмерам в общем плевать на Талмор, и я решил, что там у них будет безопасно. Ну, не опаснее, чем в других местах. – Данмерам, может, и плевать, но, по-моему, Талмору не плевать на них, – медленно проговорила Банри. – Я боюсь, нам с тобой теперь даже на лунах от них не скрыться. – На самом деле Морроувинд не входит в сферу интересов Доминиона, – уверенно отозвался Малборн. – По крайней мере, в ближайшую сотню лет. – Откуда ты?.. Ладно, не важно. Раз ты так уверен, почему до сих пор торчишь тут? Малборн начал загибать пальцы: – Сначала, не успел я приехать, ярл Ульфрик запер город. Никого не впускали и не выпускали, особенно не-нордов. Потом началась осада. Потом легионеры прорвались за стены, и начались бои за каждый район. Я, кстати, думал, что мы все тут помрем. Потом, после смерти ярла, начались волнения, и опять-таки стало не до отъезда… – Но теперь-то в городе вроде тихо, – заметила Банри. – Вход – и выход, надеюсь, – свободный. Меня, вон, даже с саблезубом пропустили. – С… саблезубом?.. У тебя же была собака! Такая, огромная! – Я ее отдала в добрые руки. – И завела саблезуба! Охренеть! Где он?! – Не ори, Малборн. Не хватало еще, чтоб меня отсюда выгнали, после того, как я с таким трудом нашла место. Ты хотел мне рассказать, почему до сих пор в Морроувинд не убрался. – Да, да… – Малборн вздохнул. – В общем, собрался я вчера. Мост прошел, до конюшен добрался… И увидел, что там вертится какой-то каджит. Мне не понравилось, как он на меня смотрел. – Малборн, тут ходят каджитские торговые караваны. И я, например, тоже смотрю на тебя сейчас не очень ласково. – Караваны, а тут один кот. Он, правда, прикидывается торговцем, но отчего-то отшивает потенциальных покупателей. Я сам слышал, как он сказал парочке местных, которые у него хотели чем-то разжиться, дескать «сегодня он ничего не продает». В общем, я уверен, что он – талморец. Ждет, когда я выйду и удалюсь от города, а потом догонит и убьет в тихом месте. Банри погрузилась в раздумья. С одной стороны Малборн даже после поверхностного знакомства показался ей паникером и перестраховщиком, с другой – несмотря на производимое впечатление, трусом он не был. Да и потом – Эленвен посылала убийцу за ней самой, и та была как раз каджиткой. Если бы не помощь Эсберна, еще неизвестно, пережила ли бы Банри стычку с ней. – Надо проверить, – пробурчала она себе под нос, но Малборн услышал. – Хвала богам! – выдохнул он. – Ты спасешь мне жизнь. Опять. Я знаю, я, наверное, кажусь неблагодарным… Мне просто очень страшно. Каждую минуту жду ножа в спину. Ты не представляешь… Банри бросила на него угрюмый взгляд и поднялась с места. – Представляю. – Малборну хватило совести принять виноватый вид. – И погоди пока с благодарностями. Может, ты перенервничал и ошибся, и каджит совсем не при делах. – Это было бы хорошо, но он точно «при делах». Ты поймешь, когда увидишь его. Ты ведь… такая же, как я…

***

Кисину она взяла с собой – растущему саблезубу нужно было больше двигаться. Банри выбралась за ворота, накинув и потуже затянув капюшон – с Моря Призраков нещадно дуло, – и потопала в сторону конюшен. Проведав Королеву Альфсигру и поболтав с владельцами денников Уландилом и Ариванией, Банри, будто невзначай, выгуляла по окрестностям Кисину, причем последняя, пока хозяйка глазела вокруг, ухитрилась поймать и загрызть какую-то несчастную курицу. Банри, спохватившись, попыталась отнять добычу, но было поздно – котенок почти откусил птице голову, та болталась на паре сухожилий да куске кожи. – Ах ты дрянь! – шипела Банри, пытаясь отобрать тушку. – Теперь мне и за курицу платить придется! А если она несушка, так и вовсе дорого обойдется! Ни на секунду отвернуться нельзя! Обслюнявленная кура наконец оказалась в ее руках. Банри выпрямилась, смахивая пот со лба, и приготовилась встретиться лицом к лицу с взбешенным хозяином, но никто не появился. Для очистки совести Банри подождала немного – и дождалась только снегопада. Она вернулась к конюшням, где супруги как раз готовились задавать вечерний корм лошадям, и сказала: – Тут у вас какие-то курицы прям под ноги суются. Не ваши, случайно? Тушку она старательно прятала за спиной. – Нет, мы кур не держим, – отозвалась Аривания. – Тут дай-то боги с конями управиться… – Это, наверное, с фермы опять удрали, – предположил ее муж. – То и дело тут пасутся. Даже среди зимы бывало. – Ясно, – промямлила Банри. – Ну, доброй ночи. Курицу она отдала Кисине, и та сожрала ее с перьями, клювом и когтями за пару минут. – Ну, хотя бы ты сыта на сегодня, – вздохнула Банри, почесывая питомицу поочередно то за одним, то за другим ухом. – Идем в город, что ли. С Малборном она увиделась после ужина. Тот заявился в ее комнатенку, желая узнать новости. Вот только порадовать его было нечем. – У конюшен я не видела никого подозрительного, – сообщила Банри. – Вообще никого. «Кроме злосчастной курицы». – Он, наверное, спрятался! – Где? Я бы еще могла подумать, что в караване среди соплеменников, но там и стойбища-то нет. Негде прятаться-то. – Есть! Там неподалеку есть фермы с их хозяйственными постройками, а по дороге на восток – остатки старых усадеб, в общем, много мест, где можно укрыться! – Я смотрю, ты изучал местность, – не удержалась Банри. – А говоришь, выходить боишься. – Это со слов местных жителей. Амбарис рассказал, что там, к востоку. Они ведь сюда прибыли этой дорогой. Проклятье… Я так вымотался… Малборн устало опустился в кресло, прямо на прикорнувшую там Кисину, которую впотьмах не заметил. На некоторое время клуб «Новый Гнисис» оживился воплями и визгом, руганью между хозяевами и постояльцами и другими неприятными звуками вроде треска рвущейся ткани и грохота разбивающейся посуды. Но вскоре все пришло к спокойствию. Сердитый Амбарис Рендар удалился к себе, сказав Банри напоследок: – Так и быть, на первый раз прощаю. Особенно коли Малборн не в обиде… – Я сам виноват, – дрожащим голосом пролепетал тот, – не увидел ее… – Но имей в виду, я пустил вас обеих сюда в основном лишь потому, что до сих пор никто еще не видел, как Рольф Каменный Кулак валяется в дерьме. Как бы мне ни было приятно это воспоминание, спокойствие дороже. После ухода трактирщика Банри залечила глубокие царапины на филейной части Малборна заклинанием и проговорила, когда тот тоже засобирался спать: – Прямо не знаю насчет этого каджита… Может, у тебя просто паранойя? Малборн замотал головой: – Нет, когда речь о талморцах, никакая подозрительность лишней не бывает. Подумай только, что случилось с Клинками. С Клинками! Если даже они не устояли, что уж я? – А я? Ты же сам сказал, что мы одинаковые. – Ну… Ты все-таки другая… Пожалуйста, проверь еще раз. Ты мне жизнь спасешь.

***

Переспав с этим ночь, Банри все же решила внять уговорам и после завтрака отправилась к конюшням. Кисину ей вновь пришлось взять с собой – Амбарис в приказном порядке запретил оставлять саблезуба в его заведении без присмотра. Разумеется, можно было подкинуть котенка Садри, и те бы не отказали в помощи, к тому же Кисина знала и даже временами слушалась Идесу, но… Банри со вздохом натянула поводок, побуждая саблезуба держаться рядом. Нет уж. Сама виновата, значит, и возиться будет сама. Сегодня каджиты у моста водились в изобилии – парой часов раньше прибыл торговый караван. Банри, стоя у конюшен, понаблюдала издалека, как они разбивают лагерь и обустраивают торжок, и обратилась к Аривании: – Ты, случайно, не видела тут каджита? – Боги с тобой, – выпучила глаза эльфийка, – вот же они: целая толпа! – Нет-нет, я ищу другого… Он прибыл сюда уже давненько и в одиночестве, и еще, кажется, держится подальше от города. Аривания озадаченно пробормотала: – Не припомню никого такого. Вообще-то здесь каджиты большая редкость. – А я помню, – вмешался Уландил. – И правда, был тут такой. Каджит. Я еще хотел у него пачку бумаги купить, в караванах всегда бывает, да только он сказал, что не торгует. Причем сегодня не торгует. Болфрида, вон, с фермы, – Уландил махнул рукой куда-то в восточную сторону, – тоже к нему обращалась, так он и ее прогнал. Я же тебе рассказывал, – обратился он к Аривании. Та пожала плечами: – Да, что-то припоминаю… – Подождите, – затрясла головой Банри. – Уландил, он тебе странным не показался? Хоть чем-нибудь. – Да, еще как. Все говорил, что, мол, дорогой друг, прости, но сегодня каджит ничего не продает. А на завтра и после того я его и не видел. И еще… Сдается мне, не торгаш он ни разу, при нем не было никаких сумок с товаром, только маленький мешок на спине. – Тогда зачем бы ему говорить про торговлю? – удивилась Аривания. – В этом-то и загвоздка, – пробормотала Банри. Она распрощалась с хозяевами конюшен и направилась к каравану. С этими каджитами она не была знакома, но надеялась, что знакомство с Ри'садом поможет найти общий язык. Каково же было ее удивление, когда среди чужих усатых морд показалась физиономия главаря всех скайримских караванщиков. Ри'сад, тем не менее, разглядел ее первым и радушно приветствовал: – А-а, Банриона, любезная сестра! Проходи, проходи, будь как дома. – Я очень рада тебя видеть, Ри'сад, но учти, у меня совсем нет лишних денег… Ри'сад ее не слушал, призывая к себе родичей, особенно какого-то Ма'драна. Тот объявился, оказавшись представительного вида котом, несколько моложе самого Ри'сада. Вместе они затащили Банри в один из шатров вместе с Кисиной, разместили на мягких подушках и принялись потчевать. Банри, смирившись, глотала угощения и выпивку, слушая трескотню караванщиков. То и дело в шатре появлялись другие каджиты, рангом пониже, их обязательно представляли Банри, а Банри им, после чего всем присутствующим нужно было выпить за знакомство. Не умей Банри к сему моменту избавляться от основных эффектов опьянения с помощью магии, через час она бы упилась вусмерть. Наконец, Ма'дран удалился, сказав, что ему нужно приветствовать первых покупателей, и оставил Банри наедине с Ри'садом. Тот вытащил маленькую лакированную коробочку с известным лакомством, предложил Банри (та вежливо отказалась), откинулся на подушки и занялся сахаром, жмурясь от удовольствия. – Не слишком умно, Ри'сад знает, – промурлыкал он, облизывая крошечную ложечку. – Прямо с утра-то. Но Ри'сад полностью уверен в Ма'дране, так почему бы и не расслабиться слегка? Банри рассеянно поглаживала сытое пузо Кисины. – Как ты тут оказался? – спросила она. – Ты же раньше между Вайтраном да Маркартом ездил. – Каджитов тут недолюбливают, ты знаешь. Вообще в Скайриме, то есть, а уж в землях ярла Ульфрика и подавно. Но после смены власти в Виндхельме дела должны пойти по-другому. Ри'сад здесь для того, чтобы присмотреть… будущих партнеров. Навести мосты, так сказать… – Он наблюдал за саблезубом из-под полуприкрытых век. – Ты еще не избавилась от этого йа-роджита? – Нет, – пробурчала Банри. – И не собираюсь. Мы с ней ладим. – Ну, это пока. Когда она вырастет и впервые войдет в охоту, берегись. – Спасибо на добром слове, – ядовито сказала Банри. – Может, сменим тему? – Пожалуйста. Выбирай любую другую. – Что ж, ладно. Тогда без предисловий. Я ищу одного каджита… возможно, шпиона Талмора. Ри'сад сел прямо до того резко, что чуть не рассыпал драгоценный лунный сахар. – Ни в одном из караванов Ри'сада ты не найдешь шпионов Талмора, Банриона, – прошипел он. – Не среди его людей. Ри'сад не любит Талмор. Очень не любит. Банри вздохнула. – Я не сказала, что это кто-то из твоих людей. – Тогда почему спрашиваешь Ри'сада? – Потому что твои каджиты сразу бы выявили чужака, если бы увидели. Пожалуйста, помоги. От того, найдем мы этого чужака или нет, возможно, зависит жизнь одного моего друга. И моя, скорее всего, тоже. Она ожидала, что Ри'сад будет раздумывать, но тот сразу вскочил на ноги и устремился к выходу из шатра, поманив гостью за собой: – Спросить надо у Ма'драна. Он посылал котяток на разведку, может, те чего увидели. Ма'дран нашелся у прилавков. Он как раз втюхивал какому-то норду маленькое зеркальце в простой деревянной оправе. Норд, судя по его виду – и запаху – последний раз мылся где-то в прошлом столетии и не производил впечатления человека, сильно озабоченного своей внешностью, тем не менее, на зеркальце он взирал с интересом. Через несколько минут, когда покупатель удалился со свертком под мышкой, а довольный Ма'дран спрятал монеты в переносной сейф для дневной выручки, Ри'сад отозвал младшего в сторонку и изложил суть проблемы. Ма'дран скривился. – А! Ты про этого… Да, Ма'дран знает про него. Адри и Дж'Замха столкнулись с ним, когда осматривались тут, и Ма'драну доложились… Ри'сад тихонько рыкнул что-то на та'агра, и младший прижал уши: – Забыл… Прости, Ри'сад… – Забыл! – Ну ладно, ладно, – примирительно сказала Банри, – будет вам. Давайте сначала разберемся с этим типом, а потом станем выяснять отношения. Кто он? – Он не наш, – отрезал Ма'дран. – Как зовут, Ма'дран не знает, если ты об этом, но он точно из этих… – Откуда такая уверенность? Оба каджита молча уставились на нее. После недолгого многозначительного молчания Ри'сад веско, но расплывчато пояснил: – Каджит всегда знает. – Талморская дрянь! – прорычал Ма'дран. – Всем каджитам портит репутацию! Будто и без того мало проблем! – Где он? Ри'сад кивнул младшему и тронул Банри за плечо: – Пусть Ма'дран займется торговлей, вон, и покупателей все больше становится. А Ри'сад и Банрион пока поищут Адри с Дж'Замхой. Они передвигались по стойбищу, Ри'сад говорил с кем-то, заглядывал в палатки, шел дальше. Банри семенила следом, прикидывая – больше этот караван того, коим управлял лично Ри'сад, или нет? В конце концов, она пришла к выводу, что меньше – и народу не так много, и палаток, а прилавков местные коты поставили всего два, вместо почти полноценных торговых рядов под Вайтраном. От размышлений ее оторвал старший Ри'сад. – Пошли, – произнес он, указывая на самую последнюю палатку. – Адри и Дж'Замха там. Отдыхают.

***

К полудню Банри вернулась в город с покупками. Пришлось потратиться, чтобы потом со спокойной душой хвастаться приобретенным – надо же как-то объяснить свое присутствие в лагере каджитов. Она похвасталась безделушками перед обитателями и посетителями клуба, выслушала угрюмое бурчание Малборна – «Херней маешься, вместо того, чтоб мне помочь», – и после обеда отправилась спать. На вечер и ночь у нее намечалось небольшое предприятие.