Очищение

Она поведала Марону почти обо всех значимых событиях последних двух месяцев, опустила лишь историю с талморским каджитом и Малборном, да об участии Иллии умолчала, обыграв ситуацию так, что Грелод Добрую прикончил какой-то неизвестный чужак. Банри подозревала, что начни Марон тщательно собирать сведения, все вскроется, но надеялась, что это произойдет нескоро, или вообще не произойдет. Сейчас он, кажется, ей верил, и это было главным. Марон слушал, не перебивая, и не меняясь в лице. Только раз маска спокойствия и уверенности в себе дала трещину – когда Банри вскользь упомянула события на Двуглавом Пике – так называлось, по словам трактирщика из «Ночных ворот», то место на хребте между Вайтраном и Истмарком, где они с Идесой наткнулись на логово дракона. Банри закончила рассказ, после чего некоторое время оба молчали. Марон откашлялся: – Прежде всего, я хочу знать: надо ли мне беспокоиться о тех тварях на этом… Двуглавом Пике? – Ну… – Банри почесала в затылке. – Драконы всегда опасны и непредсказуемы. Так что, да, наверное, стоит. – Мне казалось, ты его убила! – А? Нет, мне удалось упокоить драконьего жреца, Кросиса. А дракона я только покалечила, да и то – временно. – Вроде как это твое предназначение – убивать этих чешуйчатых тварей! Банри насупилась. – Может, я и решилась бы его прикончить, да только потом из своего саркофага, который, бляха-муха, снегом замело, так что не заметишь, вылез Кросис, и сразу стало не до мелочей. – Дракон, по-твоему, мелочь?! – По сравнению с неуязвимым для магии сушеным мужиком с жутким посохом – да! Марон стиснул челюсти так, что скулах вздулись желваки, но уже в следующую секунду успокоился. – Ладно, пока оставим этот разговор и вернемся к нашим баранам, в смысле – к Темному Братству. Хочу сказать тебе, что я следил за этой хитрой сволочью многие годы… и ждал часа, чтобы нанести удар. В общем, похоже, что время пришло. – Он откинулся на спинку стула и положил ладони на колени. – Не так давно мои агенты узнали пароль к их Убежищу, да тут еще ты являешься с рассказом об убийстве Астрид… Кстати, где тот кинжал, который ты сняла с ее тела и который очень похож на рисунок, что я послал Алдису? Банри вытащила кинжал, завернутый в тряпицу, из-под своего плаща, который так и не сняла в доме, и, размотав ткань, предъявила ему. В комнате, как она ранее отметила, было темновато, потому Марон принес пару свечей с обеденного стола и поставил их по обе стороны от ножа, после чего сел и воззрился на него так, словно ждал, что эта железка сама на него набросится. – Ну да, – сказал он после долгой паузы. – Это Клинок Горя. Или, по меньшей мере, его копия, сделанная кем-то, кто хорошо знаком с оригиналом. Кажется, на нем какие-то чары? – Да, но я пока не поняла, какие. – Банри замялась. – Это им я… ну, в общем, Астрид… Марон хмыкнул: – В этом есть некая ирония – она погибла от собственного оружия. Туда и дорога. Теперь касательно Убежища: насколько я понял, у них осталось только одно действующее, что лишний раз подтверждает, в каком упадке находится Братство – раньше-то такие базы у них были во всех мало-мальски значимых городах. Но они все еще очень опасны. Банри согласно кивала, но внезапно преисполнилась неприятных подозрений, когда Марон внезапно рявкнул: – Всех ассасинов в этой дыре нужно перебить! – Он уставился на нее и продолжил: – Дорогой тан, от твоей руки уже пала Астрид – а она из них, насколько я могу судить, была самой опасной. В общем, я думаю, эта честь принадлежит тебе. Очисти лик Империи от этой мрази, и я клянусь, что император узнает твое имя, и ни он, ни я, ни моя организация никогда не забудем твоего подвига. Не говоря уж, разумеется, о денежной стороне вопроса – ты получишь щедрое вознаграждение, и еще приличную сумму в качестве аванса. Банри онемела. Предложение сего изобретательного господина отняло у нее голос эффективнее заклинания безмолвия, которым теперь почему-то не пользовались, и о котором она узнала, подслушивая беседы в клубе «Новый Гнисис». Марон, видно принявший молчание за знак согласия, принялся рассказывать подробности о месте проживания Темных Братьев, расхаживая по комнате и размахивая руками, а она все таращилась на него, не в силах издать какой-либо звук. – В общем, это в Фолкрите, немного к западу от самого городишки, – вещал Марон. – Само собой, я дам тебе подробные планы и карты… Ну ладно, так и быть – вообще все разведданные по Темному Братству, что у меня здесь есть. Ознакомиться не помешает. Он наконец заметил, что гостья не шевелится и даже почти не моргает – в ступоре, одним словом, – и остановился. – В чем дело? – «В чем дело?» – проскрипела Банри. – Мне только что иносказательно предложили покончить с собой. Я… в некотором замешательстве. Марон закатил глаза: – О, да ради всех богов… Ты вроде без особых проблем расправлялась с драконами да колдунами-нежитью. Неужто банда убийц станет такой проблемой? – С драконьими жрецами мне просто повезло, причем очень сильно повезло, а для собственно драконов у меня есть одно… э… волшебное средство. – Вот и я тебе предлагаю средство, правда, не волшебное, для Темного Братства. Называется эффект внезапности. Они совершенно точно не ждут вторжения извне в свое уютное подземелье, я уверен. – Раз так, почему бы не использовать агентов Пенитус Окулатус для зачистки? Марон поморщился и сел на стул, потирая лоб. – Нет у меня сейчас нужного количества людей, – признался он. – И я не успею собрать достаточно для внезапного штурма. Когда у меня будет полный комплект, они уже догадаются, что с Астрид что-то случилось, и сюрприза не выйдет. – То есть, одна я со штурмом справлюсь, по-твоему? – Я считаю, у тебя есть все шансы. Даже Астрид не восприняла тебя всерьез, хотя она – воплощение осторожности, да еще сама из нордов и наверняка была воспитана на легендах о Драконорожденных. Так что уж говорить о ее подчиненных? – Ладно, допустим. Я поняла, время уходит. Почему тогда не использовать скайримцев? Человек твоего положения наверняка наделен чрезвычайными полномочиями. Если оплот Братства недалеко от Фолкрита, так поезжай туда, собери тамошнюю стражу, и перебейте спокойно этих ассасинов. Марон надул щеки. – Неплохой план. Да, я действительно могу организовать не только стражу, но и хоть вообще всех горожан Фолкрита погнать на штурм Убежища с вилами, топорами и факелами. Я бы сделал это, только… – Он развел руками. – Прямо даже не знаю, как сказать… – Уж скажи хоть как-нибудь! – Как хочешь. В общем, у Братства хватает шпионов по всему Скайриму. В городской страже в том числе. Нам не удалось вычислить их поименно, но точно известно, что в крупных городах вроде Маркарта или твоего Вайтрана они есть. Да, среди стражи. И я так думаю, что в Фолкрите тоже кое-кто должен сидеть – а как же, там ведь их логово! И поэтому даже самая быстрая мобилизация местных сил правопорядка или ополчения тут не поможет. Братья из Убежища узнают о грядущей атаке и успеют смыться в разные стороны, так что мы и концов никогда не найдем. Банри заморгала: – Ты же понимаешь, что в таком случае штурм этого самого Убежища бессмыслен? Если Братья Тьмы раскиданы по всему Скайриму, что даст уничтожение одной базы? – Это не просто база, – затряс головой Марон, – это еще и символ, их дом, святилище. В нем постоянно проживают только самые высокопоставленные Братья. Верхушка, одним словом. Если ее сокрушить – как Астрид – Братство будет если и не уничтожено окончательно, то сломлено и обезглавлено. И потом – я намерен обыскать Убежище после зачистки, и надеюсь, что найду там какие-нибудь доказательства, уличающие шпионов. Банри вздохнула. – Ну коли так… Подожди, а если из другого города? Шпионы в страже того же Маркарта не смогут предупредить своих, если будут все время на виду. – Во-первых, даже если я всю стражу Маркарта заставлю тащиться в Фолкрит – а путь-то, как ты знаешь, неблизкий – все они на виду не будут, особенно если кое-кто умеет хорошо прятаться. Во вторых – такое мне не провернуть даже с моими чрезвычайными полномочиями. В-третьих, опустив первые препятствия, возвращаемся к главному – потере времени. Лучше всего тут подходит отряд быстрого реагирования, который быстренько доберется верхами до нужного места и сделает дело. – Одна я никак не похожу на отряд. – Верно… Но я опять-таки вспоминаю о драконах и древних магах… Банри затрясла головой, но вдруг поняла, что уже готова согласиться на безумное предложение. Выглядит, как чистой воды самоубийство, но ведь она же хотела избавить себя от нежелательного внимания Темного Братства, так почему бы не решить этот вопрос окончательно? – Что там за пароль? – спросила она. – И мне понадобится не самый паршивый конь и кое-какая амуниция. У меня нет ни оружия, ни припасов, ни денег почти. А заезжать в Вайтран, как я понимаю – не вариант. Марон расплылся в довольной улыбке.

***

– Сегодня тебя отправить не получится, – вещал он, расхаживая взад и вперед по единственной комнате в доме. – Ты совершенно права, крюк в Вайтран по сути нивелирует всю фору во времени, которая есть у нас сейчас – со времени смерти Астрид прошло всего… сколько там? Пять дней? Уже целых пять дней! В общем, я могу собрать тебе оружие, запас зелий, даже, может, кое-какой доспех прямо сейчас, но с конем придется повременить хотя бы до завтра. Не обещаю, что это будет породистый рысак, но передвигаться ты точно сможешь быстрее, чем на своих двоих. – Алдис отправил меня сюда наемным экипажем. – Который тащится со скоростью улитки. Нет уж. Верховая лошадь лучше. Завтра, самое большое – послезавтра, она у меня будет. Придется пожертвовать этой парой дней, чтобы выиграть неделю. Отправляйся в таверну и жди. Я пошлю за тобой, когда придет время. А, вот. – Марон бросил Банри небольшой, приятно звякнувший мешочек. – Это тебе на съестное. Купи у Фейды провизии на себя и зерна коню на долгую дорогу, да не экономь. – А если… – А если не хватит, возвращайся сюда. Банри сжала кошель в ладони. – Это все? Я хочу сказать, когда я… ну, если, я управлюсь со всеми в этом Убежище, от меня все отстанут? Не будет никаких допросов и прочего? Марон одарил ее долгим взглядом: – В общем да. Если ты не будешь создавать проблемы, то проблемы не будут создавать тебе. Ответ Банри не понравился, но возразить было нечего. Она поднялась было со стула, но тут же уселась обратно. – Алдис думал, что я, возможно, одна из них, – несколько язвительно сообщила она. – Типа, пока остальные пленники сидели с завязанными глазами, я успела переодеться и прикинуться невинной овечкой. Продолжить она не успела, потому что Марон рассмеялся: – Ну, Алдис! Фантазер!.. – А ты так не думаешь? – Уважаемый тан, – Марон налил себе еще винца и сделал хороший глоток, – если уж на то пошло, твоя личность и биография вызывают у моей организации и меня лично наименьшие вопросы. Та парочка, с которой ты таскалась в прошлом году – маг, недавно пересекший границу с Сиродилом, да ведьма из ворожей-недоучек – куда более мутные типы. – Вы что, специально следили за мной? За нами?.. – Конечно же следили. Аптекарша без роду и племени, которую выставили из Скинграда, попадает в Скайрим, там неким чудом выживает в Хелгене, приходит в Вайтран и преспокойно селится там, это в такое-то время! Потом, значит, она вообще якобы убивает дракона, становится таном, и ее объявляют Драконорожденной! Ишь ты! Откуда только что взялось… – Марон отпил еще вина. – По правде, мы сначала-то думали, что это некий политический ход со стороны Балгруфа Старшего. Ну, он, вроде как, специально историйку сварганил, чтоб утереть всем нос, дескать, у него свой Драконорожденный тан имеется. Правда, личность уж сильно… хм… неоднозначная. Если бы он объявил Драконорожденным своего младшего брата или кого-нибудь из танов более… подходящих по происхождению и… облику, словом, это было бы понятно, но такое… Без обид. Банри фыркнула. – В позапрошлом году мне удалось победить дракона в лесу над шахтерской деревенькой Роща Кин. Ее жители спрятались от него в шахте, а потом отказались верить, что это я его побила. Короче, обозвали меня наглой вруньей и выгнали. Хорошо хоть не с дрекольем. Так что я уже отвыкла обижаться. – Да-а. Раз уж опять зашла речь о драконах – как я уже отмечал, сначала мы считали, что Балгруф нарочно придумал себе Драконорожденного, но потом оказалось, что драконы-то по-настоящему умирают, причем именно в тех местах, где видели тебя. И это после сообщений, что с этими тварями не справляются даже талморские маги. В общем, появились подозрения, что ты – не просто придумка Балгруфа. Позже подозрения переросли в уверенность… В общем, сама понимаешь причины наблюдения за твоей персоной. Драконорожденность, и все такое… – Я ни на что не претендую, – брякнула Банри. Лучше бы она смолчала. На сей раз Марон расхохотался так, что согнулся пополам, чуть не выронив кубок, а из глаз у него брызнули слезы. Пока он помирал со смеху, пытаясь устоять на ногах, Банри, краснея, мысленно кляла себя на все корки. Ну что ей стоило молча удалиться, тем более когда ее уже отпустили? – Какое благородство, милостивая госпожа, – простонал Марон, упав на стул, – да благословят тебя Восемь за твое великодушие! – Да, – упрямо пробурчала Банри, – я ни на что не претендую, даже на свое скинградское имущество, заметьте. Она сильно подозревала, что еще пожалеет о своих словах, но хотелось хоть что-нибудь ввернуть. Марон же, успокоившись в мгновение ока, утер глаза и весьма серьезным тоном сказал: – А вот это уже совсем другой разговор. Мы можем вернуться к нему, если желаешь, когда ты доложишь о своих успехах в Фолкрите.

***

Вечером, лежа на узкой койке в таверне «Четыре Щита», Банри то и дело возвращалась мыслями к их с Мароном беседе, особенно к самому ее завершению. Вся эта возня с Темным Братством, да внезапное расставание с питомцами будто поблекли на время и отдалились в тень. Стоило ей вспомнить о Сиродиле, особенно о Скинграде, за грудиной поселялась ноющая боль, а на глаза наворачивались слезы. Провертевшись так пару часов кряду, Банри не выдержала, слезла с постели, обулась и, стараясь не наступить по дороге на очередных спящих в большом зале постояльцев, выбралась на улицу. Ночной ветерок осушил ее глаза и остудил пылающие щеки, а вид черного неба, усыпанного звездами, ненадолго вернул душевный покой. Банри глубоко вдохнула прохладный воздух и прикрыла глаза. В принципе, уже можно возвращаться в постель, пришла она к выводу, наверное, теперь сон придет быстрее. Для закрепления результата, она решила пройтись по деревне до самого Драконьего Моста, а затем вернуться в «Четыре Щита», дабы прогулка на свежем воздухе окончательно избавила ее от бессонницы. На обратном пути она заслышала какие-то подозрительные звуки, доносящиеся, кажется, с веранды при посте Пенитус Окулатус – возня, хихиканье, пыхтение и сдавленные стоны. Банри понимающе ухмыльнулась, но тут же почувствовала, как изнутри волной поднимается горечь. Отчего все так несправедливо? Почему другие люди (да даже меры со зверолюдами) живут по-настоящему – работают, заводят семьи, любят, в конце концов, а она сама – словно камень, выпущенный из пращи, и летящий по неизвестно кем заданной траектории? Почему она не может тоже просто жить, как хочется, а все время делает то, что нужно другим? «Чтобы выжить? – тут же напомнила она сама себе, – Как и множество других, делающих все для собственного выживания». Банри сердито мотнула головой, отгоняя мысли, мешающие жалеть себя. Я же не крестьянка какая-нибудь, мысленно проговаривала она, я вообще, вон, тан одного из самых богатых владений Скайрима. «Тан, у которого из владений только халупка в самом бедном районе Вайтрана, да лошадь, – напомнил мерзкий внутренний голосишко. – А еще ты выгнала своего хускарла». – Не выгоняла я! – гневно сказала Банри вслух, и парочка на террасе испуганно притихла. «Я просто хотела, чтобы хоть Лидия нормальную жизнь прожила, а не в вечном услужении у какой-то… танши. Не говоря уж о том, что, служа мне, она наверняка погибла бы в очередном сражении с очередным драконом». «Как будто вдали от тебя она не сможет погибнуть так. И вообще: что если она именно так и хотела уйти из жизни, а не старой и беззубой перечницей?» Банри скрипнула зубами и прижала основания ладоней к глазам, так что под веками затанцевали цветные пятна. Прогулялась, называется – стало еще хуже, чем раньше. Теперь она точно не сможет уснуть. Она добрела до трактира, постояла у крыльца и пошла дальше, мимо деревенских домов с огородами, на выселки. Обычно улицу патрулировал хотя бы один стражник, и днем, и ночью, но сейчас что-то никого не было видно. Деревня казалась вымершей, если не считать двоих проказников, оставшихся где-то за спиной. Банри встала посреди дороги, ведущей в Солитьюд, и уставилась в темноту. Ей вдруг подумалось, что за прошедший день она ни разу не встретила Алею Квинт. Может, это и к лучшему – очень уж шумная это была дамочка. Было необычно тихо – безмолвие нарушал лишь тихий плеск волн Карта, ненавязчивый шелест листвы, да еще откуда-то доносился отдаленный волчий вой. Нынче даже не было слышно драконьих песен без слов и Слов, которые она частенько различала среди какофонии звуков остального мира. В последние месяцы это было почти каждый день, но не сегодняшней ночью. То ли ее единственная известная «родня» разлетелась слишком далеко отсюда, то ли ветер не доносил до Банри их Голосов. Она вздохнула и оглянулась на дремлющий поселок. Мессер выглянул из-за туч, и стало видно, что улиц-то в деревеньке, оказывается, все же было две, хотя вторую вряд ли можно так назвать – скорее, это просто дорога в объезд селения прямо по берегу Карта к пресловутому Мосту. Банри прошлась и по вновь найденной мостовой, к слову – довольно плохой, куда хуже, чем основная, – и пришла к выводу, что готова прилечь. Она опять вернулась к трактиру. Взявшись за ручку двери, она еще немного помедлила, взглянув на небо, а потом услышала где-то далеко на северо-востоке стук копыт по булыжникам. Что ж, либо к утру в трактире появятся новые постояльцы, либо завтра она получит своего нового коня. Как бы там ни было, а поспать нужно. Банри открыла дверь и шагнула в полумрак заведения.

***

Чубарый жеребчик обнюхал ее ладонь, дружелюбно фыркнул и вернулся к основному занятию – поеданию зерна из кормушки. Банри посмотрела на Марона. – Я его возьму. – Уверена? – Марон погладил конька по спине, и тот недовольно махнул хвостом. – Никто тебя не неволит, выбери, какой больше нравится. Он указал на пару огромных жеребцов по соседству. Выглядели они роскошно, ничего не скажешь, но габариты были просто устрашающими. Банри поежилась и замотала головой: – Да мне этот нравится. Честно. – Ну смотри. Впрочем, кажется, выбор не самый плохой – мне сказали, что этот коротыш очень резвый и выносливый. Банри пожала плечами. Верховой конь в любом случае передвигался быстрее пешего путешественника и телеги с пассажирами, не говоря уж о торговом обозе, как собственно и отмечал ранее сам Марон. Вдобавок, у конкретно этого чубарого было очевидное достоинство в виде низкорослости. Невысокой Банри это было очень важно, особенно когда посадка на крупную Альфсигру всякий раз превращалась в испытание. – Раз с лошадью определилась, пока свободна. Нам нужно еще кое-что подготовить. Ты купила провизию, как я велел? – Заказала. Эта трактирщица… как ее… – Фейда, – буркнул проходивший мимо помятый Гай Марон. – Да, так вот, она сказала, что прямо сей момент не сможет собрать необходимое, нужно готовить. Короче, сейчас она должна заканчивать с выпечкой дорожного хлеба для меня. К вечеру, наверное, все соберу. – Очень хорошо. Ты сможешь выехать в ночь? Банри поджала губы. – Хотелось бы еще разок поспать в настоящей кровати. – Как угодно, но помни, что время уходит. И потом, я дам тебе с собой палатку и новый спальник с одеялом и удобной подушкой – сможешь по дороге ночевать с большим комфортом, чем в этом клоповнике… – «Четыре Щита» – не клоповник! – возмутился Марон-младший, по-прежнему крутившийся неподалеку. – Иди отсюда, – хмуро велел отец. – Приступи, наконец, к своим непосредственным обязанностям. – Слушаюсь… Банри, дождавшись, пока Гай удалится, уточнила: – То есть, по сути, мне осталось дождаться своего хлеба, и можно ехать? – Да. – Тогда я лучше пойду в трактир. Пока Фейда не закончила, немного покемарю, раз уж ты хочешь, чтоб я отбыла уже сегодня. – Ступай. Когда соберешь провизию, зайди сюда снова, мы поможем тебе навьючить все это на коня. Банри кивнула и отправилась в «Четыре Щита». Жесткая кровать с соломенной подстилкой в качестве матраса и несвежим одеялом из шкур показалась особенно привлекательной в ожидании долгого путешествия. Она растянулась поверх грязноватого меха и довольно быстро заснула. Разбудил ее нетерпеливый стук, а потом дверь приоткрылась, и в просвете появилась растрепанная голова Фейды. – Эй, там! Все готово, – объявила она. – Иди, забирай. Банри, зевая, встала и, собрав свои немногочисленные пожитки, побрела в зал. – Сначала на срочности настаивает, а потом не добудишься ее, – бубнила Фейда, шагая к стойке, где уже высилась гора неких узлов и баулов. – Я же плачу тебе, чтоб спать под твоей крышей, – напомнила Банри. Она заставила трактирщицу распаковать и продемонстрировать припасы, лично осмотрела, обнюхала и ощупала все куски вяленого мяса, сыра и буханки, после чего объявила и без того раздраженной Фейде, что три хлебца подгорели, оттого она заплатит на два септима меньше оговоренной стоимости. Та, побагровев от злости, открыла рот и прорычала: – Слушай, ты… неблагодарная ты тв… – Фейда осеклась и процедила сквозь стиснутые челюсти: – Я тут надрываюсь, значит, чтобы тебе в кратчайшие сроки все приготовить, а ты еще мордой крутишь?! – Ночью спать надо, чтоб потом не надрываться. – Фейда подавилась воздухом на вдохе и закашлялась. – И потом, что значит, я «мордой кручу»? Ты мне три горелых хлеба подсунула, и я их вынуждена взять, так как времени в обрез – так я, по-твоему, должна платить за них полную цену? Вот уж дудки. Фейда бешено вращала глазами, но почему-то помалкивала. Банри, терпеливо подождав продолжения и не дождавшись, закончила: – В остальном меня все устраивает. Теперь, будь любезна, запакуй все обратно, мне нужно навьючить эти сумки на коня. Несколько позднее она подбрела к местному штабу «Пенитус Окулатус», волоча за собой сумки с едой. Выбранный ею жеребец, уже взнузданный и оседланный, был привязан к одному из столбов с потрепанными драконьими знаменами и лениво жевал угол этой крашеной тряпки. Банри, бросив сумки, отобрала ткань, неловко разгладила обмусоленный участок на колене и воровато огляделась: вроде никто не видел. Не успела она перевести дух, как на террасе объявился Гай и велел: – Заходи в дом. Командир приготовил для тебя доспех. Банри послушалась, но без особого восторга – в доспехи она облачалась лишь однажды и не носила их со времен бегства из Хелгена. Тем не менее, Марон-старший заставил ее нацепить легкую кожаную кирасу поверх рубахи, показал, как половчее затягивать ремни и шнуровку а затем продемонстрировал еще наручи и новые кожаные сапожки по ее, Банри, размеру. – Шлем предлагать не буду, – сказал он, – все равно ведь не наденешь. Так что давай бери все это и пошли за дом. Покажем тебе, как ставить палатку. – Да я вроде умею. – Та, которую мы для тебя припасли – из запасов Легиона. В ней нет деревянного или костяного каркаса, как у тех, что используют местные. Оттого она сильно легче, но и ставить ее… ну, не сказать, чтобы сложно, но… для большинства не слишком просто. В общем, посмотреть не помешает. Пока Банри демонстрировали особенности и возможности имперских палаток в обществе отвергнутых ею битюгов, что паслись, стреноженные, прямо за форпостом, солнце медленно клонилось к горизонту. До заката еще было далеко, но Банри чувствовала, что сегодня далеко от деревни не уедет. Марон тоже взглянул на небо и прищурился. – Да уж, быстро не получилось. – Он кивнул сыну, который стал быстренько собирать парусиновое жилище в компактный сверток, и повернулся к Банри. – Идем обратно. Остались последние приготовления. Гай пока закончит с палаткой. Вдвоем они вернулись на пост, где Марон отдал ей небольшую торбочку с зельями, а затем без лишних слов вручил небольшой клинок в простых кожаных ножнах. Банри обнажила оружие, увидела ромбовидное клеймо с драконом и вопросительно приподняла брови. – Да, – кивнул Марон, – тоже из легионерских, так что, если их встретишь, особо им не свети. Меч, кстати, очень хороший… – Спасибо, – поблагодарила Банри. – Только я не слишком умею пользоваться такими. – Ну да, ты все больше акавирскими, знаю, знаю. Только их я быстро достать не могу, уж этим как-нибудь постарайся. Хотя, как мне кажется, твое главное оружие – совсем не меч. Они вышли на улицу, где Гай как раз заканчивал пристраивать палатку и другой груз на спину жеребчику Банри. Та вскарабкалась на спину конька и посмотрела на Маронов сверху вниз. Старший откашлялся: – Думаю, все слова тут излишни, кроме этих: победи и выживи. – Он помедлил и вдруг признался: – Ты можешь мне не верить, но я, на самом деле, хотел бы отправиться с тобой. – Ну так поехали. Там же есть еще кони. Он досадливо поморщился: – Не могу я. Мне нельзя далеко отлучаться от Солитьюда. А то, разумеется, махнул бы в Фолкрит. Банри подобрала поводья конька и вдруг спохватилась: – Стой! Ты же так и не сказал мне, какой пароль-то от этого их Убежища! Марон вытаращил глаза и хлопнул себя по лбу. – Идиот! Сейчас вернусь! Он метнулся в штаб, оставив сыночка наедине с Банри. Тот хмуро взирал на нее исподлобья. Банри оглядела его лицо с набрякшими подглазинами и оглянулась через плечо на трактир – Фейда на своей терраске делала вид, что дышит свежим воздухом. Банри вздохнула, подбирая слова, чтобы нарушить затянувшееся молчание, но не понадобилось – Марон-старший уже бежал обратно с какой-то бумажкой в руке. – Вот, – пропыхтел он и сунул клочок в руки Банри. – Прочитай и запомни, потом можешь его уничтожить. – А… Что делать-то с этим паролем? – Надо его сказать у двери, когда спросят… Ну, ты поймешь, когда там окажешься. – Марон-старший махнул рукой. – Ну, да хранят тебя Восемь. В путь! Банри вздохнула, попрощалась и, понукая коня, медленно поехала вниз с холма к Мосту. Она развернула листок уже на другом берегу Карта и прочла единственную фразу: «Тишина, брат мой».