***
Превращение человека прямо на глазах в волкоподобную тварь кого угодно выбьет из колеи. Так думала Банри, таращась на мужика, внезапно ставшего огромным черным зверем. От страха ее хватил паралич, но оборотень еще не закончил трансформацию, и только это спасло ее от мгновенной гибели. Она ухитрилась взять себя в руки и, не дожидаясь, пока монстр оформится целиком, Крикнула первое Слово Огненного Дыхания. На секунду она сама стала огнем, а затем он излился из нее на противника. Твердь под ногами затряслась, и оборотень весь разом занялся пламенем, вот только это его не остановило, как очень надеялась Банри. Горящий заживо зверь прыгнул на нее, и Банри, лишь чудом увернувшись от поблескивающих в свете пламени когтей, метнулась в тоннель, из которого недавно вышла. В глубине души она прекрасно понимала, что убежать от твари не получится, но рефлекторно продолжала удирать. Оборотень ревел прямо за спиной, его горячее дыхание обжигало затылок, вонь горящей шерсти, а теперь и плоти, забивала ноздри. Банри, едва дыша, миновала старинные железные стеллажи в два прыжка и вскочила на лестницу. Перепрыгивая через три ступеньки, она свернула к выходу, и тут, где-то позади, послышался щелчок, а затем звук взрыва, от которого у Банри на секунду заложило уши, и сразу за этим – рев пламени и истошный визг. Банри преодолела расстояние до каменной двери буквально за два удара сердца. Со всей силы надавив плечом, она вывалилась на свежий воздух и пробежала еще несколько шагов, прежде чем обернулась. Ее никто не преследовал. Банри, все еще опасаясь нападения, снова попятилась, споткнулась обо что-то мягкое и едва не упала. Тихонько выругавшись, она уставилась под ноги – там валялись две тряпки из грубого просмоленного полотна – чехлы для оружия, брошенные агентами Пенитус Окулатус прямо перед спуском в Убежище. Теми самыми, о которых она напрочь забыла, когда повстречалась с нордом-оборотнем, и которые сейчас где-то там, внизу. Проклиная все на свете, Банри прикусила губу и зажмурилась, потом заставила себя подойти к двери и заглянуть внутрь. Воняло еще хуже, чем раньше, но, вроде, никто не рычал, только слышались звуки, сильно походившие на предсмертные хрипы. Банри, с горя решившая, что они принадлежат ее соратникам, совсем отчаялась, но, осознав, что теперь ей точно не будет житья от Империи, стала вновь спускаться в недра логова убийц. Хрипел, на самом деле, оборотень. Он валялся у подножия тех самых черных полок, что стояли в проходной комнате с картой, и все еще жил, хотя его брюхо и грудная клетка были разворочены некой ужасной силой будто бы изнутри, а потроха разбросаны вокруг. Кровь и мелкие кусочки ткани ровным слоем покрывали все поверхности в радиусе пары десятков локтей, включая те самые стеллажи, пол и двух шпионов императора. Те участки кожи агентов, что остались не запачканными, имели весьма бледный вид. Оба они держались от издыхающей твари на безопасном расстоянии, прижавшись задницами к древнему столу, и глазели, сжимая в руках оружие. Арбалет Сульпиция был разряжен, Банри быстро сообразила, что болт, которым он снарядил самострел еще наверху, был не простой деревянной стрелкой с наконечником. Она бочком-бочком подалась к союзникам, не сводя взгляда с выпотрошенного вервольфа, и прошептала: – В тех бумагах ничего не было об оборотнях. Ей пришлось повторить, когда агенты вытащили свои затычки из ушей, и Фьотрейд прохрипел: – Можешь не верить, тан, но для нас это тоже большой сюрприз. Сульпиций согласно кивнул и полез в колчан с болтами за новым боеприпасом. Пока он взводил арбалет по новой, Фьотрейд, набравшись храбрости, приблизился к монстру и при помощи молота превратил его черную остроухую башку в месиво из мозга и осколков черепа, после чего тот наконец-то помер. Банри, не успевшая вовремя отвернуться или зажмуриться, боролась с тошнотой. До сего момента она думала, что сможет выдержать любое зрелище. – Готов, – сообщил Фьотрейд, пошевелив носком сапога безжизненную лапу чудовища. Сульпиций уточнил: – Совсем готов? – Ну… Я слышал, что оборотни могут атаковать с выпадающими кишками, но никогда не встречал упоминаний про бегающих безголовых тварей. Если это не зомби какие-нибудь. – Ладно, будем надеяться, что этот не встанет. И что не все тут вервольфы. – Сульпиций подготовил арбалет для стрельбы и бросил Банри маленький флакончик из зеленого стекла. – Вот, нанеси на свой клинок, только смотри, сама не порежься. Не знаю, как с оборотнями, а с простыми смертными отлично работает. Наверняка остальные слышали рев этого выродка и захотят узнать, что произошло. Банри, сжав пузырек в кулаке, медленно проговорила: – Это точно. Они слышали. И они уже идут сюда.***
Генеральное сражение между Братьями Тьмы и, так сказать, силами Империи состоялось в той самой большой пещере с водопадиком и кузней. Агенты, не сговариваясь, предпочли сами спуститься туда, видно, решив, что там больше места для маневра. В общем-то, так оно и было, только вот ассасины были отлично знакомы с особенностями и рельефом своего обиталища, в отличие от пришельцев. Двое, одетые в балахоны, выскочили откуда-то со стороны Стены Слов. Казалось, что это удача, всего лишь парочка убийц, но во-первых, Банри помнила, что голосов слышала больше, а во-вторых – эти в робах немедленно обрушили на противника всю мощь своих заклинаний Разрушения. Сульпиций с Фьотрейдом рванули в разные стороны от пущенного в их сторону Огненного Шара, а Банри успела выставить Обереги. Ее щиты выдерживали драконье пламя, так что заклинания ее не слишком напугали, но все же, когда сгусток пламени размером с лошадиную голову врезался в магический барьер, руки заныли аж до плеч. Банри стряхнула пламя наземь и, потирая зудящие ладони, укрылась за ближайшей колонной-сталагнатом (или как там они называются?). Сульпиций на мгновение высунулся из укрытия, чтобы, почти не глядя, выстрелить в сторону колдунов-убийц. Болт ушел во мрак, и в следующее мгновение раздался взрыв, такой же, что поубавил прыти оборотню, а край пещеры осветился ярко-оранжевым пламенем. Ассасины разразились воплями – кого-то явно задело. – У них стрелы зачарованные!.. – крикнул кто-то. «Да не стрелы…» – подумала Банри, но потом для раздумий не осталось времени – рассвирепевшие волшебники-ренегаты принялись осыпать их часть пещеры атакующими заклинаниями одним хлеще другого. Сульпиций пожертвовал еще одним болтом, чтобы немного отвлечь противника и дать возможность союзникам сменить дислокацию. Фьотрейд начал двигаться вбок, пытаясь обойти колдунов с фланга, но не смог продвинуться дальше широкой лестницы возле Стены Слов. Прижатый огнем, он вынужден был скорчиться у еще одной натуральной колонны и совсем не видел того, что происходило у него за плечом. Когда на верхних ступеньках показалась гибкая хвостатая фигура, Банри предостерегающе завопила, радуясь, что ее соратники не успели опять заткнуть уши. Наверное, это спасло пухлому шпиону жизнь – клинок нового ассасина вонзился ему не в шею, а лишь скользнул по плечу, вспоров кожу доспеха. Фьотрейд взмахнул молотом, и аргонианин с сиплым воплем отлетел в сторону. К сожалению, агент не мог покончить с ним так же как с оборотнем, потому что не имел возможности покинуть укрытие – маги все еще бесновались. Банри подобралась к Сульпицию и повернула его лицом к себе. – Выстрели в них еще раз, – сказала она. – А смысл? Они теперь знают, что мои болты не сразу взрываются, и прячутся от огня. – Они спрячутся, но потом вылезут, и я снесу их Безжалостной Силой. – Чем? – Ну… Криком. Давай же! Сульпиций послушно перезарядил арбалет и прицелился, видно, заметив, что Фьотрейд едва успевает отмахиваться от юркой ящерицы в кожаном костюмчике, и больше медлить нельзя. Чешуйчатый гад, казалось, был во всех местах сразу, Фьотрейд, уже покрытый множеством кровоточащих порезов, никак не мог его зацепить повторно. Дождавшись выстрела, Банри на полусогнутых покинула укрытие и порысила в сторону, откуда прилетали заклинания. Так и есть, там был небольшой ступенчатый всход, ведущий сквозь широкий проем в другие помещения. Когда утих взрыв, там показались колдуны, только вот внизу уже их ждали. Они не успели и пальцем пошевелить, не то что сплести заклинание, когда Крик отшвырнул обоих вглубь соседней комнаты. Послышался жуткий грохот и треск, Банри, не теряя времени даром, с мечом наизготовку понеслась вверх по лестнице. Первого вражеского волшебника она обнаружила валяющимся поверх небольшого железного стеллажа. Это был морщинистый старик с рожей, напоминающей харю драугра, разве только нос получше сохранился. Оглушенный дедок злобно что-то бормотал и барахтался, силясь подняться, но Банри не оставила ему такой возможности и от души вонзила меч промеж ребер дряхлого врага. Тот издал предсмертное бульканье и вскоре затих. Банри, убедившись, что он скончался, двинулась вперед на поиски его приятеля. Этот уже сумел подняться, но будучи сильно контуженным, мог стоять, лишь опершись на каменную столешницу. Банри старалась двигаться тихо, но ассасин все равно уловил ее приближение и вскинул голову. Стало ясно, что это ни разу не «он», а «она» – данмер женского пола. К удивлению Банри, эльфийка улыбалась. – Фестус свое отбегал, э? – гнусаво спросила она, утерев дрожащей рукой кровь, текущую из почти расплющенного носа, и кивнула на запачканный клинок в руках Банри. Затем смерила ее оценивающим взглядом и весьма буднично отметила: – Немного неожиданно. Я думала, это будет какой-нибудь карательный отряд легионеров. – Мы и есть карательный отряд. – О, раз так… Давай заканчивать. Прежде чем эльфийка успела выговорить последнее слово, Банри обдала ее струей магического пламени, но полотняный, крашеный в черный и красный цвета балахон почему-то не загорелся. Обычно волшебный огонь поджигал одежду почти сразу, даже если она была влажной, но тут не справился. Банри, несколько растерянная таким поворотом событий, замешкалась и едва не пропустила удар кинжалом снизу вверх – данмерша имела в арсенале не только заклинания. Банри отпрянула от клинка, подалась назад и чуть не споткнулась о тело старика Фестуса. На ее счастье эльфийка все еще не оправилась от действия Крика и не обрела прежнюю прыть, после неудавшегося нападения мешком осев на столешницу. Пользоваться магией она больше не пыталась, то ли ее резерв был целиком исчерпан, то ли изрядно перетряхнутый мозг не был способен на планирование более сложных атак, нежели размахивание ножиком. И все же она попыталась парировать удар, когда Банри напала на нее с мечом, и даже первые секунды успешно отбивалась. Но Банри с третьей попытки пробила хлипкую оборону и поразила Сестрицу Тьмы мечом под ребра – примерно таким ударом та собиралась убить ее саму. Тяжело дыша, будто после долгой пробежки, Банри таращилась на мертвую эльфийку, распростершуюся поверх столешницы. На губах покойницы играла все та же безмятежная улыбка, теперь казавшаяся вдобавок удовлетворенной. Почти незаметная на одежде кровь медленно растекалась по светлому камню красной волной, зрелище было почти гипнотизирующим. Банри встряхнула головой и огляделась в поисках врагов, но пока никто другой на нее нападать не торопился. Она уставилась в очередной проем, ведущий в глубины руин, подошла поближе, держа меч наготове, и заглянула внутрь. Вниз вела лестница, а сквозь портал, которым она и оканчивалась, виднелся накрытый обеденный стол, и вообще – оттуда тянуло съестным, а еще – теплом, будто от огня. Прислушавшись к потрескиванию, Банри уверилась, что какой-то огонь там и вправду разведен. Она как раз собиралась спуститься, когда со стороны пещеры с кузней раздался очередной взрыв зачарованного арбалетного болта и истошные вопли. Ноги сами понесли ее на место происшествия. Аргонианин получил-таки свое и теперь валялся на бережку озерца с размозженной головой и раздробленной грудной клеткой. Банри промчалась мимо, едва удостоив тело взглядом. Впрочем, она быстро затормозила, едва миновав покойника. Куда же подевались «ее» шпионы?.. Нигде в пещере их не было. Банри прислушалась – из черного зева тоннеля, который она только теперь увидела, доносились какие-то подозрительные звуки и довольно мерзкий запах. Она рванулась туда, подняв меч, и едва не споткнулась о сидящего на корточках недалеко от входа Сульпиция. Он словно бы ее и не заметил, неотрывно пялясь на что-то в темноте коридора. Банри щелкнула пальцами, вызывая магический светильник, и уставилась на пол, залитый холодным голубоватым сиянием. Фьотрейд, испачканный чужой и своей кровью, распростерся у подножия каменной лестницы. В общем-то он был еще жив, но долго это не продлится – огромная, похоже, рубленая рана от плеча до паха не оставляла никаких сомнений в неблагоприятном исходе. Сульпиций поднял голову – в его глазах мало что можно было прочитать, кроме предчувствия надвигающейся катастрофы. – Мы знали, что добром это не кончится, – сказал он каким-то безжизненным голосом. – Но поначалу все шло не так уж и плохо… Ага, а теперь потроха Фьотрейда весело подмигивают его боевым товарищам из вскрытого пуза. Банри опустилась перед поверженным бойцом на колени и осмотрела рану. Неким невероятным образом внутренние органы почти не задело, и даже крупные сосуды уцелели. Удар был очень мощным и, будь Фьотрейд похудее, почти развалил бы его на две неравные части, но изрядный слой жира спас его от неминуемой гибели. Тем не менее, кончина его была неизбежна – он терял кровь с каждой секундой, под его тушей уже натекла преизрядная лужа. – Кто это сделал? – спросила Банри, примериваясь, с чего бы начать. Сульпиций молча указал на некую невнятную кучу на лестнице. Банри проследила за его рукой и поморщилась. Вонь, которую она почуяла еще в большой пещере, исходила именно от этой искалеченной и обожженной груды плоти. Должно быть, взрывной болт угодил ассасину в голову или область шеи – верхняя часть его туловища превратилась в обгорелое месиво из обрывков плоти и осколков костей, а башка и вовсе испарилась. Вернее, вместе со всем содержимым была разбросана по древнему камню коридора. Банри глубоко вздохнула, разминая пальцы, достала из поясной сумки пару фиалов со снадобьями и приступила к восстановлению тканей. Действовать надо было быстро, пока Фьотрейд совсем не обескровился, но при этом очень точно. – Я так понимаю, ты уже раньше делала подобное, – просипел Сульпиций, глядя, как Банри голыми руками соединяет обрубленные концы ребер и сращивает их магией. – Вроде того, – рассеянно отозвалась она. – Только тут случай потяжелее. Теперь будь добр, помолчи. С этими треклятыми сосудами в брюшине всегда много мороки. Целую вечность спустя она устало отстранилась от тела Фьотрейда и стерла предплечьем пот со лба. Кровь намочила рукава до локтей, так что теперь ее физиономию марала еще и она. Банри сморгнула с ресниц тяжелые капли и воззрилась на пациента – Фьотрейд дышал, но едва-едва. Сульпиций, послушно помалкивающий во время операции, опять подал голос: – Он выживет? – Маловероятно, – осадила его надежды Банри. – Кровопотеря очень большая, громадная прямо. Вдобавок, инфекция. Я, конечно, рассовала там везде в его брюхе обеззараживающие порошочки и жидкости, но не поручусь, что все гладко сработает. Ее синий фонарик мигнул и погас. Банри выругалась и вызвала новый. Сульпиций все это время неподвижно сидевший на полу, повернул голову на будто бы заржавевшей шее и выдавил: – Я пойду проверю, может, там еще кто-то уцелел. – Подожди. – Банри извлекла из сумки еще пару зелий. – Нужно попробовать возместить кровопотерю. Есть вот эти недешевые средства, которые мне подсунул твой командир. – И? – Что «и»? Мы должны напоить его этим, или хотя бы попытаться, чтоб внутрь попала большая часть. По-хорошему шевелить Фьотрейда вообще не стоило, но голову пришлось приподнять, чтобы он не захлебнулся лекарством. – Я такой себе целитель, – бормотала Банри в процессе, оправдываясь то ли перед Сульпицием, то ли перед собой. – Вообще новичок, если честно. Я в силах залатать дыры и изгнать простенькую заразу, но не могу вдохнуть жизнь в умирающего или хотя бы своей волей и магией заставить его тело произвести кровь в ускоренные сроки. Сульпиций хранил молчание, а когда флаконы опустели, все так же молча поднялся на ноги и, зарядив арбалет, отправился вглубь логова Братства, оставив Банри присматривать за болезным. Та возмущенно залопотала нечто бессвязное, глядя, как он карабкается по лестнице, обходя изуродованный труп, но потом смирилась. Сидеть возле Фьотрейда, почти перешагнувшего порог, было тяжко, но оставить его одного она не могла себе позволить, так как считала, что никто не должен умирать в одиночестве. Банри прижалась спиной к стене коридора, чтоб ее нельзя было застать врасплох, и робко положила свою ладонь на безвольную руку Фьотрейда. Потом просунула пальцы под наруч и попыталась найти пульс. Он почти не прощупывался, но все же был. Магический светильник опять потух, но на сей раз Банри не стала наколдовывать новый. Пелена мрака укрыла древний коридор, и теперь не нужно было придумывать, на чем остановить взгляд, лишь бы не смотреть на раненого шпиона. Она глубоко вздохнула и вытерла покрытые коркой руки о грязные штаны – кровь и их запятнала почти до середины бедер спереди, ведь пришлось стоять на коленях у почти обескровленного тела… Свет со стороны входа померк, и Банри испуганно вскинулась, нашаривая позабытый меч, но некто, загородивший проход, проговорил голосом Сульпиция: – Я принес одеяла. Давай попробуем перенести его поближе к выходу. – Нашел еще кого-нибудь? Сульпиций покачал головой. – Нет. Но в самой дальней части этих руин есть еще какие-то комнаты, довольно темные. Это не считая спального уровня в зале с очагом. – И какие-то комнаты недалеко от входа. – Верно. Послушай… давай отнесем Фьотрейда в тепло, а потом займемся делом.***
Им пришлось раздеть Фьотрейда до подштанников. Он и так был жутко тяжелым, а доспехи из нескольких слоев плотной кожи делали его и вовсе неподъемным. Сапоги и наручи снялись быстро, но с кирасой пришлось повозиться, хотя она и была уже распорота сверху донизу стараниями одного из здешних ассасинов. Потом они подсунули самое большое одеяло под Фьотрейда и, отдуваясь и натужно кряхтя, поволокли его в пещеру. То и дело приходилось делать остановки, аккуратно укладывая раненого наземь. После третьего раза Банри решила, что у нее сейчас отвалятся руки, и взмолилась: – Пожалуйста, давай хоть минутку постоим, я не могу больше. Сульпиций склонился над коллегой и проверил, дышит ли он. Убедившись, что Фьотрейд еще жив, он сказал: – Соберись. Давай хоть до того горна. – Он указал на маленькую импровизированную кузню. – Ему тепло надо, ты же знаешь… – Да, я понимаю. Тогда лучше все-таки оттащить его повыше, там, где этот… оборотень, короче. – Банри склонилась и поудобнее перехватила углы мехового покрывала. Сульпиций почему-то не последовал ее примеру, застыв, как истукан. – Проклятье, ты же только что вещал мне, что надо побыстрее доставить его в тепло, а сам-то чего медлишь? Сульпиций не ответил и не пошевелился, Банри бросила одеяло – ноги Фьотрейда бессильно упали на пол – и уставилась на него. Тот молча таращился в пространство куда-то над ее головой. Банри резко обернулась – за ее спиной было все то же озерцо, питаемое водопадом, так что она перевела взгляд повыше и тихонько ахнула. Проклятье, отчего она раньше его не заметила, ведь на самом виду торчит!.. Большой круглый витраж, разместившийся в нише над водопадом, в цвете демонстрировал те же символы, что и на проклятой каменной двери, сторожившей вход в Убежище. Ну, по крайней мере, основной – череп со страшными черными глазницами – был такой же. Там были еще какие-то фигуры, выложенные красными, синими и желтыми стеклышками, но их с такого расстояния было невозможно разглядеть, да Банри этого и не хотелось. – Ну что тут скажешь, довольно впечатляюще… – начала она, но слова вдруг застряли в глотке – ей стало ясно, на что на самом деле смотрел Сульпиций. За цветным стеклом отчетливо был виден чей-то силуэт. – Наверх, – отрывисто скомандовал Сульпиций и рванул к тоннелю, из которого они только что вытащили Фьотрейда. Банри стартовала с секундной задержкой и понеслась вверх по широкой лестнице между все еще шепчущей Стеной Слов и озерцом. Она не была уверена до конца, но подозревала, что все ходы здесь соединяются, так или иначе, и не ошиблась – комната с витражом оказалась через пару не слишком длинных коридоров направо. Здесь было довольно светло, Банри вбежала внутрь и остановилась в нерешительности. Помещение пустовало, если не считать Сульпиция с взведенным арбалетом и еще какой-то здоровенной фигуры, неподвижно застывшей на маленьком подиуме в окружении потухших свечей. Впрочем, Банри сразу поняла, что ее опасаться не стоит – это какая-то скульптура, кажется, металлическая. И стояла она как раз возле витража. – Фух, а мы-то думали… – Банри смахнула пот со лба. – Как думаешь, что это за хрень? Сульпиций разглядывал цилиндрическую конструкцию, увенчанную страшной рожей. – Не уверен… Но… – Он наклонился к штуковине поближе, затем положил арбалет на пол и попытался сунуть пальцы в едва заметную щель. – Проклятье! Не открывается! Чего стоишь, найди мне какой-нибудь рычаг! А! Проклятье. Нет. Вернемся к Фьотрейду, эта мерзость подождет.***
Они умудрились дотащить Фьотрейда до верхних комнат, где в передней принял смерть вервольф, а внутренняя явно служила кому-то спальней, и устроили его на шкуре возле очага. Дрова в том еще не прогорели, распространяя вокруг ровную волну жара. Убедившись, что Фьотрейд худо-бедно подает признаки жизни и не сгорит, Сульпиций предложил начать исследовать логово ассасинов на предмет полезной информации и предметов. – Погоди. – Банри достала и выпила зелье восстановления сил, а потом вручила такое же ему. – Мы не можем оставить его так. Сульпиций поморщился. – А что мы еще можем для него сделать? – Ну, не знаю… Доставить его туда, где ему помогут? – И куда же? – Хотя бы в Фолкрит. Сульпиций с тяжелым вздохом осушил пузырек с зельем и грустно уставился на флакончик. – Ты же вроде бывала в Фолкрите, тан. Ну кто там сможет помочь? – Там есть аптекарша, довольно знающая, кстати. У нее могут быть снадобья, которые окажутся весьма полезными. Еще там есть жрец… – Жрец Аркея, отличная идея. – Какая разница? Их всех обучают школе Восстановления, мне говорили. В любом случае, он куда более умелый, чем я. – Если этот Рунил в чем и умелый, так это в умерщвлении и разделке, а не наоборот. Он во время Великой войны на стороне Доминиона воевал. Банри заморгала. – И теперь служит Аркею в Фолкрите?.. – Угу. – Он… шпион, что ли? Сульпиций невесело усмехнулся. – Не поверишь – нет. Мы его долго проверяли, но, похоже, тут действительно все чисто. Он и вправду порвал все связи с бывшими господами и теперь утешает народ в этой деревне. – Ясно, – с сомнением в голосе протянула Банри. – Но я все равно считаю, что мы должны доставить Фьотрейда к этому слуге Аркея. Даже если до жречества он налегал на Разрушение или Колдовство, теперь он и Восстановлением должен владеть. Сульпиций забросил арбалет за спину и тяжело опустился на ближайший стул. – Как мы его туда доставим? Верхом его нельзя везти. – Можно сделать что-то вроде волокуши… Здесь наверняка хватит материалов для изготовления. – Не смеши. Пока мы смастерим что-нибудь подходящее, Фьотрейд… в общем, это дурная идея. Банри угрюмо отрезала: – Я не смогу заниматься чем-нибудь другим, пока он тут умирает. А ты? Вопрос был дурацкий, естественно. В конце концов, это императорский шпион, наверняка он и мать родную не пощадил бы ради своего дела. Но Сульпиций вдруг вскочил на ноги: – Ладно, твоя взяла. Только ничего мы изобретать не станем. Я возьму твоего коня и поеду в Фолкрит, возьму там телегу или подводу какую и вернусь. Если… В общем, я его отвезу, а ты начнешь осмотр, а я позже присоединюсь. Он вылетел из комнаты, переступил через лужу застывающей крови волколака, и помчался по лестницам к выходу. Банри, проводив его взглядом, вернулась к раненому и с тяжелым вздохом заняла освободившийся стул. Ей предстояло долгое и нелегкое бдение.