«Знаешь, этому Убежищу не хватает хорошего Очищения».© Некто Л.Л.
…Когда она вновь смогла воспринимать действительность, то обнаружила, что Сульпиций стоит, прижимаясь своей спиной к ее, и нервно водит кинжалом из стороны в сторону. – Ты готова? – прохрипел он. – Она, кажется, прячется на самом верху той колонны. Наверняка хочет прыгнуть нам на головы, когда будем мимо проходить! Банри потрясла головой и кивнула. Крадучись, они миновали сталагнат, но сверху на них все-таки никто не прыгнул. Зато откуда-то из мрака вылетел человеческий череп и весьма метко угодил Сульпицию в голову – тот лишь в последний момент успел пригнуться, и его задело по касательной. Череп разлетелся на осколки, но Банри этого не видела, она со всей возможной скоростью удирала к лестнице на верхние уровни. Подбитый Сульпиций не отставал, дыша в спину. – Почему она не напала на нас раньше? – еле выговорила Банри, затормозив у трупа оборотня. – Мы ведь не один час здесь провели. И почему не прикончила меня, когда я в отключке валялась? Почему не убралась отсюда, наконец?! – Понятия не имею! – Сульпиций попятился, не сводя взгляда со спуска в пещеру. – Кто знает, о чем думает эта мерзотина?! Помоги мне! Он схватил тушу оборотня за лапу и потащил в сторону спальни с очагом. Банри оказала посильную помощь, то и дело озираясь. Запихнув дохлого вервольфа в соседнюю комнату, Сульпиций кинулся к выходу из Убежища, воплями подгоняя Банри. Оказавшись на свежем воздухе, он перевел дух и метнулся к бочкам, выстроившимся неподалеку от двери. – Вот. Самое главное осталось: нужно доставить их внутрь этого поганого логова. Конечно, это будет сложнее, чем я думал, особенно теперь, но мы должны. Банри безнадежно уставилась на емкости. – Сульпиций… Мы еле с телеги-то их сняли, как, по-твоему, мы сможем затащить их в Убежище? – Мы не будем ничего тащить, мы будем их катить, а потом скатывать! Чтоб слова не расходились с делом, он тут же уронил один бочонок на бок и пинками погнал его к широко распахнутой двери, порой корректируя направление руками. – А если они расколются?! – крикнула Банри. – Насрать! Главное, чтоб их содержимое вылилось внутри, а не тут, снаружи! – Сульпиций закатил бочку в проем, развернул и пинком отправил вниз. – Вот так! Первый пошел! Всего бочек оказалось четырнадцать. К сожалению, спуск в Убежище не был прямым, делая поворот под прямым углом на север, и приходилось перенаправлять деревянные сосуды, чтобы они попали в жилые помещения. Когда все бочки переехали в комнату, где издох оборотень, Сульпиций предложил прерваться, уселся в кресло и погрузился в раздумья, направив взведенный арбалет в сторону лестницы, ведущей в большую пещеру с водопадом. – Слышишь что-нибудь? – спросил он. Банри, как раз подсчитывающая, сколько бочонков пережили переезд невредимыми, пожала плечами: – Вода шумит, ветер воет, снаружи деревья шелестят. Больше ничего. Сульпиций нахмурился, а Банри присела перед потекшим бочонком и принюхалась к густой жидкости, сочащейся из трещины. – Это масло? – спросила она. Сульпиций шевельнул плечами и уклончиво пояснил: – Большей частью, но не только. Старайся не прикасаться голыми руками. – Он вскочил на ноги. – Я придумал. Такого количества горючего нам не хватит, чтоб сжечь тут все дотла. Надо, как минимум, еще пару таких подвод, а мы только одну и смогли собрать. Поэтому… Ах ты сука!.. Он выстрелил в проем, и через мгновение снизу раздался взрыв. Банри взглянула на раскачивающийся канделябр, подвешенный над столом, и прокомментировала: – Это небезопасно. – А ты бы хотела, чтоб она сюда явилась и прикончила нас? Кажется, ее задело немного, и теперь она, может, хоть несколько минут будет держаться подальше. – Сульпиций перезарядил арбалет. – Так вот, мой план: расставим бочки в тех трех проходах, а потом я выстрелю по ним… – А сбежать-то мы успеем?! – Должны успеть. – Сульпиций забросил арбалет за спину. – Давай спустим их в пещеру для начала. Он покатил ближайшую бочку к началу лестницы и спихнул вниз. Банри, выглядывающая из-за его плеча, отметила, что емкость, миновав проем, прокатилась еще сколько-то локтей и остановилась почти у ближайшей колонны. – Отлично, – кивнул Сульпиций. – Давай остальные. – Сульпиций… – Чего? – У меня два возражения. Первое: я хоть и бесконечно далека от темы строительства, но знаю, что любые проемы в стене – оконные и дверные – всегда укреплены лучше, чем другие части постройки, поэтому твой план может и не сработать, как ты затеял. – А второе? – С чего ты вообще взял, что она нам позволит исполнить задуманное? По-твоему, она просто будет наблюдать, как мы готовимся сжечь ее жилище? Пока мы корячимся, затаскивая эти проклятые бочки на лестницы, она сто раз успеет нас выпотрошить. – Если мы будем действовать быстро… – начал Сульпиций, но осекся. Банри с жалостью смотрела на него, приподняв бровь. Он потер лицо грязными руками и устало спросил: – Ладно, и что ты предлагаешь? Мы не можем просто уйти отсюда и оставить гадину тут расслабляться. Не говоря уж о том, что ночью в лесу она нас в два счета нагонит и перережет, как волк скотину. – Вообще-то есть идея. – Банри указала пальцем вперед. – Переместим большую часть бочек сюда, к этим природным колоннам. Несколько оставим там, наверху. А одну выставим на лестничной площадке напротив Двери. И еще надо будет пролить дорожки, чтобы занялось быстрее. Сульпиций потер подбородок. – Ну допустим, хороший взрыв сможет спровоцировать обвал потолка в этом гроте. Но ведь ты же сама только что уверяла, что кровосос не даст нам шанса стратегически разместить наши припасы. Что ей мешает просто выкинуть эти бочки из пещеры? – Куда? За пределы Убежища? Даже если тут есть потайной вход, он, скорее всего, в каких-нибудь дальних закоулках этого подземелья – мгновенно не добраться даже ей, как и к парадному, кстати. И все разом ей не выкинуть. Она, конечно, сильная, но мелкая, и потому не сможет запросто жонглировать штуковинами размером больше себя, у нее длины рук не хватит. В общем, я думаю, мы сможем ее отогнать. И потом, одно дело просто скатить десяток бочонков вниз по лестнице, и совсем другое – волочь их вверх по двум десяткам ступенек и художественно расставлять в дверях. После недолгих раздумий Сульпиций проговорил: – Ладно. В качестве очень запасного плана годится. – Он снял болт с ложа и сунул в колчан, после чего снарядил арбалет боеприпасом из другой партии. Заметив озадаченный взгляд Банри, он пояснил: – Это чтоб немного охладить ее пыл. В прямом смысле. Вдобавок, не будет ничего хорошего, если попасть огненным болтом по бочке с горючим. Этот более… безопасный, что ли. Банри невольно заинтересовалась, как заговорены болты в других колчанах – их было четыре штуки, но Сульпиций отрезал, что сейчас не время и, держа оружие наизготовку, спустился на несколько ступеней в пещеру. – На тебе – основная работа, – сказал он. – Я встану там, внизу, у двери и буду следить за периметром, а ты скатывай бочонки. – Сколько? Сульпиций смерил взглядом пещеру. – Давай еще девять. Десятка, чтоб устроить хороший взрыв, думаю, хватит.***
С меткостью на сей раз у Банри были проблемы – бочки так и норовили скатиться по диагонали лестницы и постоянно врезались в косяки. Приходилось спускаться и выпихивать их на середину пещеры вручную, при этом не наступая в лужи этой вязкой радужной жидкости, натекшей из трещин. Из-за этого она совсем выбилась из сил, прежде чем все емкости переместились в нужный участок подземелья. Зелья от усталости уже почти совсем не помогали, да и осталось их всего пара флаконов. Дело еще усугублялось постоянным ожиданием нападения, хотя ее, вроде как, прикрывали. Но Банри хорошо усвоила, насколько быстры вампиры, и Сульпиций просто мог не успеть выстрелить в нужный момент. О том, что случится, если болт взорвется в опасной близости от нее самой, она старалась не думать. Впрочем, маленькая вампирша пока не спешила показываться – за все время возни с бочками Сульпиций ни разу не выругался и не сделал ни одного выстрела. Возможно, последний взорвавшийся болт действительно причинил твари некоторые повреждения, и теперь она зализывала раны в укромном уголке. Немного осмелев, Банри решила немного подкорректировать первоначальный план, переместив пару наиболее сильно потекших бочек поближе к озерцу, и еще столько же – к колонне у широкой лестницы, совсем рядом со Стеной Слов. Вдохновленная, она даже почти не ощущала усталости. Пятясь, она отступила к товарищу и прислонилась плечом к косяку. – Ну… вот. – Очень хорошо. Теперь займись теми, оставшимися. Сколько там?.. – Четыре. – Пойдет. Три оставь у стола с картой, а одну тебе придется катить вверх по лестнице до поворота. – Что?.. – Ты же сама так предложила. Банри заморгала. – Как ты себе это представляешь? У меня уже руки почти не шевелятся. – Ну ты уж постарайся. Я не могу отойти, должен охранять позиции… Банри с кислым видом вернулась наверх. Ухватив ближайшую к ней бочку, она уже привычными движениями уронила ее на пол, стараясь не обращать внимания на боль в мышцах, но та вдруг устрашающе крякнула, и одна из ее клепок раскололась по всей длине чуть не на палец в ширину. Банри зачем-то попыталась придать бочке вертикальное положение, но только вся перемазалась горючим, которое уже натекло в изрядную лужу на полу. Она заметалась по комнате, лихорадочно соображая, как можно исправить ситуацию. На глаза попались льняные тряпки, а еще – большой глазированный горшок, и решение созрело в голове мгновенно. Устроив бочку трещиной вверх, чтоб не слишком лилось, Банри принялась собирать радужную жидкость в сине-белую посудину при помощи ткани и собственных ладоней. Много позже, вспоминая все это, она будет обливаться ледяным потом и ужасаться своей беспечности, ведь вокруг было столько источников открытого пламени – одной задетой свечи хватило бы для неминуемой гибели в огненном аду. Но сейчас ее мысли были заняты другими задачами. – Что там у тебя?! – крикнул снизу Сульпиций. – Ничего! Все в порядке! Не отвлекайся! В конце концов, решились сразу две проблемы, подумала Банри, собрав большую часть горючего с пола. С одной стороны, расколотая бочка стала сильно легче, и ее можно было затащить наверх. С другой – ей же все равно понадобится свободное масло, чтобы связать группы остальных бочек друг с другом. Правда, ее доспех пришел в негодность – состав наверняка успел пропитать кожу, и теперь носить его не безопасно. Лямки никак не поддавались, и пришлось срезать их кинжалом. Когда тяжелая кираса соскользнула с плеч, Банри глубоко вздохнула, но не успела порадоваться, потому что тут же закашлялась – пожароопасное соединение, кажется, было достаточно летучим. Выходит, им с Сульпицием и впрямь пора убираться отсюда, пока сами не надышались, а горящие свечи не подожгли пары – на сей раз Банри о них вспомнила и вздрогнула от страха. На всякий случай, хотя и поколебавшись, она погасила их все, даже на стол залезла, чтобы добраться до люстры под потолком, и очутилась почти в полной темноте. Ну ничего, есть же еще заклинание Магического Света. Прилагая последние усилия, она заволокла расколотую бочку на один лестничный пролет и пристроила на маленькой площадке все также трещиной вверх, убедившись, что та не скатится вниз в неподходящий момент. Горючего там оставалось уже меньше половины, но вспыхнуть все же должно хорошо, особенно от огненного заклятья, сосредоточенного в болте. Разумеется, масляная смесь пропитала и одежду, и Банри со вздохом пришла к выводу, что Убежище она покинет голой и босой. Право, сущие мелочи, если удастся не потерять тут жизнь и здоровье. Расколотая бочка, несмотря на все усилия, протекала настолько хорошо, что по лестнице вниз уже струился крошечный ручеек. Банри помогла ему воссоединиться с лужей у трех оставшихся посудин у стола, вернулась, чтобы заткнуть трещину тряпками, а затем подхватила наполненный ею кувшин, сетуя про себя на отсутствие у него ручек – так было бы удобнее. Она начала спускаться в пещеру, разливая горючее тонкой струйкой по древним камням.***
Банри поравнялась с Сульпицием, который на долю секунды скосил глаза, одобрительно кивнув, а затем вернулся к наблюдению за периметром, пока она заканчивала объединять очаги будущего возгорания друг с другом. Наконец, создав дорожки, Банри вернулась к агенту и устало сказала: – Кажется, готово. – Прекрасно. Теперь, выходит, дело за малым. Сульпиций отлепился от стены и, не опуская взведенного арбалета, вышел к наиболее крупному скоплению бочек. Банри, недоумевая, последовала за ним. – По-моему, ты двигаешься не в том направлении… – Как раз в том. Я подумал, что мы не можем уйти, не уделив внимание саркофагу Матери Ночи. – Чему?.. – Та огромная хреновина у витража. – Сульпиций ткнул арбалетом в сторону стеклянного панно с черепами и скелетами. – Я почти уверен, что это он и есть. Из Бравила-то, где ее мумия хранилась столько веков, она исчезла в свое время. Там все по камешкам разобрали, а потом, пару лет назад, и до Чейдинхольского Убежища добрались, и ведь нигде нихрена не нашли. – Минутку, минутку… Саркофаг Матери Ночи? Ты хочешь сказать, что эта женщина реально существовала? – Конечно существовала. А ты как думала? – Я… Я думала, это просто такое верование. Символ, что ли… Сульпиций закатил глаза. – Обалдеть. Ты хоть что-нибудь знаешь о тех, с кем воюешь? – Я знаю, что им заказали мое убийство, этого вполне достаточно. – Понятно. В общем, Мать Ночи, разумеется, символ, вернее, ее труп, но еще она их духовный лидер, проводник воли Ситиса. Да, она, вроде как, давным-давно скончалась, но, есть информация, что не до конца. Если нам удастся уничтожить ее останки, это будет полной победой над Темным Братством. Впервые за долгие века. Понимаешь?.. – Вроде бы. – Банри посмотрела в горшок, где еще оставалось горючее. – Но я все равно считаю, что не стоит углубляться в подземелье. Нам нужно поджечь тут все и сбежать. – Я все же хочу попробовать. – …И я не знаю, что такое ситис. – Ты же не ждешь, что я начну объяснять? Давай сюда эту штуку. Сульпиций протянул руку за горшком, но Банри качнула головой и отступила на полшага. – Как ты будешь стрелять одной рукой? Пошли вместе тогда уж. Хотя мне все это не нравится. Думаю, если подпалить эту жижу, твоя мумия прекрасно сгорит, как и все остальное, даже если не выделить ей персональную проливку горючим. – Нужно удостовериться. Я не буду спокоен, пока не увижу, как эта хрень вспыхнет синим пламенем. Ах ты!.. Проклятье, наступил в лужу этой дряни! – В первый раз? Я уже в ней вся искупалась. Сульпиций фыркнул и медленно пошел к самому правому от них ходу, Банри ничего не оставалось кроме как следовать его примеру – оставаться в одиночестве на открытом месте было, мягко говоря, не умно. – Для чего ты тогда торчал тут на страже? – Чтоб она не саботировала наши старания. Отвлекись мы оба на транспортировку, тварь напала бы на нас и живо оприходовала. – А теперь-то она, конечно, ничего саботировать не будет. Когда мы оставили бочки без присмотра. – И что она сможет сделать с таким количеством? Ты ведь сама предположила, что ей не справиться с ними со всеми разом быстро, невзирая на сверхчеловеческую силу. К тому же, насколько я понял, они почти все теперь текут… Банри принюхалась к своей одежде и поморщилась – запах тот еще. Хотя даже он был предпочтительней вони, исходящей от обугленного трупа на лестнице, который они только что миновали. – Возможно, она смогла бы их оттащить к потайному ходу, если он недалеко. – Нет тут никакого потайного хода. Существуй он, она давно бы выбралась наружу и атаковала нас с тыла. – А если она уже выбралась и теперь ждет момента, чтобы нас самих тут сжечь? – Вместе со своим логовом, где она провела столько насыщенных лет? Не смеши. Поинтересоваться, откуда Сульпиций знает о вампирском житье-бытье, Банри не успела. Они вошли в комнату с витражом, и агент указал на железную громадину: – Вон туда. – Ты уверен, что это именно гроб? Совсем не похоже, если честно. Да еще вот так вот, стоймя стоит. Никогда не видела, чтоб мертвецов так располагали. Ну, кроме как в старых нордских погребениях. – Да, выглядит достаточно причудливо, но я не могу предположить, что еще эти выродки могли водрузить на почетное место в отдельной зале. – Сульпиций смерил взглядом саркофаг. – Видишь створки? Надо открыть их и плеснуть туда хорошенько. А потом… Видимо, вблизи основной цели они потеряли бдительность. Потому упавшая с потолка тень стала для обоих полной и весьма неприятной неожиданностью. Банри и шевельнуться не успела, когда горшок с горючим выхватили у нее из рук, а потом чудовищной силы толчок в грудь швырнул ее навзничь, одновременно вышибая дух. Рядом заорал от боли Сульпиций, но Банри не могла его видеть, лишь услышала влажный хруст и грохот – заряженный арбалет свалился на пол. Ей не хватало воздуха. С огромным трудом сделав крошечный вдох, Банри едва не завыла от боли. Еле шевелясь, она повернула голову вправо – поверженный шпион корчился на полу, пытаясь заслониться от града ударов, наносимых махонькой, но невероятно твердой и мощной десницей. Впрочем, левой мелкая вампирша тоже орудовала вполне успешно, хотя эта рука, как позже выяснилось, была сильно повреждена. Сульпиций вскоре перестал шевелиться – после серии особенно сильных оплеух. Вампирша отвесила ему последний пинок и повернулась к Банри, которая едва восстановила дыхание и теперь шарила вокруг в поисках упора. Она как раз перевернулась на бок, собираясь неловко подняться, когда впервые взглянула на противника прямо. Света тут было достаточно, но Банри впервые была этому не рада. Ее предположение о том, что последний выстрел Сульпиция достиг цели в какой-то степени, оказалось верным – почти все лицо девчонки-вампира обгорело до кости, уцелели только правый глаз да уголок рта. Прекрасные белокурые локоны (хоть и не слишком чистые) обрамляли этот кошмар, некогда аккуратная расшитая одежда превратилась в грязные закопченные лохмотья, едва держащиеся на бедрах и правом плече. Торс от шеи до пупка и всю левую руку постигла участь физиономии, хотя некоторые участки пострадали не так сильно – хотя бы кишки не вываливались. Хотя зрелище было ужасным, неким странным образом ее облик теперь казался целостным – наружность соответствовала нутру. Чудовище склонилось и прошепелявило: – Ты убила Лисса. – Изувеченные губы выговаривали слова невнятно. – Ты его убила, а ведь Габриэлла обещала, что отдаст мне его, насовсем. Он был мой, а ты его убила! Вампирша отбросила уцелевшей рукой волосы с изуродованного лица и схватила горшок, отнятый у Банри: – Я надеялась, что ты сдохнешь от его яда, но он плохо подействовал. И вот, пожалуйста, стоило мне отлучиться, чтобы поискать нечто более действенное и интересное, как является этот жалкий кусок мяса с грузом жидкого огня. – Она принюхалась остатками носа к содержимому горшка. – Интересный состав. Возможно, я могла бы с ним поработать… Банри не стала дожидаться, пока в нее плеснут этой жижей. Она достаточно очухалась, чтобы подобрать под себя ноги и вскочить, при этом в единственном глазу мелкой гадины не отразилось ни удивления, ни беспокойства. – Не срамись, – мирно сказала она, глядя снизу вверх. – Лучше расслабься. Знакомство у нас с тобой и твоим приятелем будет довольно продолжительным… – FUS!!! Из-за разницы в росте, а еще из-за того, что противники стояли друг к другу слишком близко, Крик не отшвырнул вампира к железному саркофагу, а вдавил в пол и протащил по нему до самого подиума, уставленного потухшими свечками, с силой впечатав головой в кромку. До слуха Банри донесся отвратительный хруст, и маленькая гадина обмякла без движения. Воцарилась тишина, нарушаемая только хриплым дыханием Банри. Она доковыляла до бессознательного Сульпиция, то и дело поглядывая на обгорелую тварь, и присела рядом. Тот был еще жив, хотя и серьезно изранен – вампирша хорошо его обработала. Лицо превратилась в окровавленную маску, добротная кираса изодрана в клочья, одна рука торчит под жутким углом, а вторая будто бы совсем лишилась костей. Банри подумалось, что он в глубоком забытьи, но когда тронула его плечо, Сульпиций зашевелился и застонал. – Нам надо уходить! – шепнула Банри. Сульпиций сдавленно взвыл и заскрежетал зубами, когда она закинула его менее пострадавшую руку на свое плечо и попыталась поставить на ноги. – Где эта тварь? Банри скосила глаза. – Лежит. – Насовсем? – Не знаю. Не уверена. – Ладно. Проверять не будем. – Сульпиций слепо повертел головой. – Я нихрена не вижу, тебе придется меня вести. Банри тихонько вздохнула, направляя его к выходу, но Сульпиций, уже попав на лестничную площадку, вдруг уперся. – Мой арбалет, – проговорил он. – Возьми его, он очень дорогой… Он едва мог стоять, потому пришлось сначала прислонить его к косяку, а затем вернуться в комнату. Арбалет валялся рядом с лужицей крови, натекшей из Сульпиция, в куче выпавших в процессе борьбы болтов. Банри подобрала оружие и замешкалась, глядя на маленькие стрелки. Сульпиций почуял ее заминку и подал голос: – Чего там? – Тут болты рассыпались. Из твоих колчанов. Послышались стоны и кряхтение – Сульпиций вывихнутой рукой пытался проверить, сколько у него осталось боеприпасов. – Проклятье… Хорошо, оставь их, нам и впрямь пора убираться отсюда. Хотя… стой! – Банри застыла на полпути к двери. – Найди там пару-тройку помеченных красными полосками и перезаряди одним арбалет. – Я не умею… – Так учись! Тут нет ничего сложного: сними болт с ложа и поставь на его место другой. Действуй! Банри подчинилась, кое-как выполнив указания. – Ну что, получилось? – спросил Сульпиций. – Отлично. Теперь возвращайся. Шорох и бряканье со стороны саркофага заставили Банри оцепенеть. Помертвев, она взглянула на медленно поднимающуюся обгорелую фигурку, которая отпихнув помятый горшок, воззрилась уцелевшим глазом на врага и прошамкала: – Уже уходите? Не стоит так торопиться, мы только начали… Банри попыталась выстрелить, но крючок не поддавался. – Чего ты там медлишь?! – заревел с лестницы Сульпиций. – Прикончи эту мерзость! – Я пытаюсь, но он не стреляет! – Сними с предохранителя! Рычажок сбоку справа! Разобравшись с устройством арбалета, Банри выпустила болт, не успев толком прицелиться. Вампир легко увернулся, огромным прыжком миновав почти две трети комнаты, и снаряд взорвался на подиуме, опрокинув саркофаг, разметав тяжелые подсвечники, как пушинки, и превратив старинный витраж в россыпь разноцветной стеклянной крошки. Банри загородилась от летящих осколков и жара, прикрывая лицо локтем, а когда опустила руку, обнаружила маленькое чудовище на расстоянии вытянутой руки от себя. Огонь все же достал ее – подпалив подол, он живо поднимался вверх, очевидно, питаясь пролившимся из горшка горючим. Вампирша вела себя весьма странно: она будто не замечала, что горит, и не пыталась напасть, хотя могла без проблем выпотрошить Банри за пару мгновений. Взгляд застыл, будто она впала в транс. Банри трясущимися руками оттянула тетиву арбалета, как это делал Сульпиций (это оказалось сложнее, чем она думала), и перезарядила его, пятясь к выходу, но второго выстрела не потребовалось. Вампир вдруг повернулся к ней спиной и не спеша направился к дальнему концу комнаты, где уже вовсю бушевал пожар, а поверженный саркофаг, на котором взрыв, кажется, не оставил ни единой царапины, валялся на боку в окружении обломков и осколков стекла. Банри спиной вперед вышла на лестницу и подхватила Сульпиция, который как раз собирался скатиться вниз, потому что ноги его плохо держали. С трудом миновав спуск, они пересекли пещеру и стали подниматься. Получалось очень медленно, Сульпиций с трудом передвигал ноги и норовил повисеть на Банри, силы которой уже давно были на исходе. Она то и дело оглядывалась, но не слышала и не видела, чтобы их кто-нибудь преследовал. Сквозь отверстие на месте уничтоженного витража виднелись языки пламени – значит, там пока еще оставалось чему гореть. Миновав первый подъем, Банри наколдовала Магический Свет – чтобы в темноте не наткнуться на бочки с горючим – и, нацепив перевязь арбалета, закинула его за спину. Так было куда сподручней волочь товарища. Последние шаги до Двери ей таки пришлось его нести – кажется, Сульпиций опять потерял сознание, но ноги его кое-как шевелились, хотя и без особого толка. Банри выволокла его на свежий воздух и усадила, прислонив к скале. Она потратила немного времени, чтобы найти все оставшиеся в поясных сумках зелья, и извести их; лечебные – на Сульпиция, от усталости – на себя. Наглотавшись отваров, Банри опять растормошила агента и повела – или потащила – к повозке. Зелья мало-мало действовали, он даже снова начал перебирать ногами, но руки все же никуда не годились, и на борт телеги его пришлось закидывать. Проделать такое с взрослым мужчиной, пусть и довольно миниатюрным, да еще в броне, было, мягко говоря, трудно. Процесс отнял львиную долю всех восстановленных снадобьями сил, но кое-что еще оставалось. Магический светляк вновь почил, и сперва Банри показалось, что она опять очутилась в непроглядной тьме, но глаза стали привыкать, и она поняла, что небо уже не такое черное – близился рассвет. Она уставилась на приоткрытую каменную дверь. Ей еще оставалось сделать кое-что, самое важное и самое опасное. Но сначала нужно отвести повозку подальше отсюда. Банри погладила своего жеребчика – тот отшатнулся, видимо, не понравился запах горючего – обошла телегу и взобралась на козлы. Подивившись беспечности Сульпиция, который не привязал и не стреножил запряженную лошадь, она подобрала поводья и на пробу легонько хлестнула ими кобылу по крупу. – Но! Пошла! Она понятия не имела, в какую сторону ехать, и спросить было не у кого – Сульпиций опять потерял сознание – но лошадь, похоже, сама знала, куда ей идти. Неспешно трюхая, она вытащила подводу из мрачной низинки (при этом груз в виде мешков с бумагами, мертвого Фьотрейда и не вполне живого Сульпиция едва не вывалился) и побрела куда-то сквозь лес, медленно, но уверенно. Банри больше удивила не самостоятельность животного, а то, что они ни разу ни с чем не столкнулись. Поводья она почти не трогала, просто держала в руках, боясь, что ее вмешательство только все испортит. Лес вскоре раздался, и повозка, смяв придорожные заросли, выкатилась на тракт. Кобылка встала и шумно выдохнула, взмахнув пару раз хвостом и оглянувшись на возницу. – Отлично, спасибо, – сказала ей Банри, будто лошадь могла ее понять. – Теперь постой тут, мне нужно кое-что доделать.***
Возвращаться по следам от колес было просто, теперь она нашла проклятый вход в проклятущее Убежище в два счета. Спустившись в лощинку, она сняла арбалет с плеч, проверила болт и предохранитель и подошла к Двери. Та оставалась полуоткрытой, и, предположительно, поджаренный вампир мог покинуть ее в любой момент за время ее отсутствия, но Банри почему-то была уверена, что тварь все еще там, внизу. Держа оружие наготове, она заглянула в проем, но ничего не увидела – точно, все светильники она ведь самолично погасила. Конечно, даже если она промахнется мимо бочки, желаемый эффект все равно будет достигнут – радиус взрыва у болтов большой… Она качнула головой и скороговоркой пробормотала заклинание. Родившийся из ее магии светлячок оторвался от ладони и плавно скользнул в Убежище, повинуясь воле хозяйки и освещая старые каменные стены. Бочку из светлого дерева теперь хорошо было видно. Банри глубоко вздохнула и поморщилась от боли в груди. Затем, сдвинув рычажок предохранителя, подняла арбалет и прицелилась. Тетива сухо щелкнула, отправляя в полет болт, через мгновение взорвавшийся и выпустивший на волю скованное в стальном наконечнике заклинание. За считанные секунды древнее Убежище Темного Братства стало словно бы небольшим кусочком Мертвых Земель, только в Мундусе. Волна пламени пронеслась сверху вниз, поджигая бочки с горючим, а заодно и все, что могло загореться. Бочки взрывались одна за другой, высвобождая еще больше огня и жара. Высоченные природные колонны пали под напором ударной волны, и хотя они почти не поддерживали свод пещеры, их гибель усугубила разрушительные процессы. Скалы и камень, который использовали древние строители, покрылись трещинами, и потолок в главном гроте начал обваливаться. Банри, конечно, ничего этого не видела. Она не видела даже, как взорвалась первая бочка, та, которую поразил взрывной болт, потому что сразу после выстрела отпрыгнула прочь от двери, в сторону. Валяясь на земле, она лицезрела лишь огромный язык пламени, вырвавшийся из проема и лизнувший воздух как раз в том месте, где ранее стоял ее конек. К счастью, этот огонь существовал всего ничего, основная часть энергии по пролитым ею дорожкам устремилась в недра подземелья. Банри перекатилась по нагревшейся земле и встала, прижимаясь спиной к скале. Взрывом тяжелую каменную створку распахнуло чуть не во всю ширь, но она считала, что ее надо захлопнуть, дабы Темное Братство испеклось до корочки, как в духовке. Камень, покрытый барельефами, был горячим на ощупь, руки едва терпели, но Банри старательно пихала Дверь, и та, словно нехотя, со скрежетом поворачивалась на старинных петлях. Наконец, проем в скале закрылся, оставив лишь едва заметную щель. Банри надавила плечом, чтобы закрылось полностью, и устало привалилась к камню, но тут же отстранилась – он все еще был горячим, и, видимо, останется таким еще долго. Банри побрела прочь, волоча за собой арбалет, вылезла из лощины и в последний раз посмотрела на Дверь. Все выглядело так же, как когда она и два агента Пенитус Окулатус пришли сюда в первый раз. Если не считать отсутствия зловещей и пугающей ауры, конечно. Она вернулась на тракт, к телеге, которая стояла поперек дороги, и увидела, что Сульпиций опять пришел в себя и уже исхитрился сесть внутри. Стычка с вампиром далась ему дорого – по итогам он лишился правого глаза, на его месте красовалась пустая, чернеющая в предрассветных сумерках глазница. Левым, уцелевшим он уставился на Банри, показавшуюся из-за деревьев, безмолвно вопрошая. – Я закончила, – сообщила она и положила разряженный самострел к мешкам с книгами. Когда она уже собралась забраться на козлы, брусчатка под ногами едва ощутимо вздрогнула, и Банри покачала головой: – Стену Слов только жаль. Она развернула лошадь и направила повозку к едва виднеющимся далеко впереди воротам Фолкрита.