Пески Офира

Офир. Декабрь 1261 года. Главная площадь офирского города Хамадан купалась в лучах горячего полуденного солнца и клубах пыли. Колонна невольниц поднялась на небольшой деревянный помост в самом центре рынка. У загорелых, изможденных на вид девушек из одежды были только набедренные повязки. И больше ничего. Руки всех пленниц оставались скованными одной цепью, конец которой в своих руках держал толстый офирец в разноцветных одеждах и большой чалме. Рабыни пытались закрыться от палящего солнца и поднимали вверх свои израненные кровоточащие руки, насколько вообще позволяла железная цепь. — Что это? — с любопытством спросил Лютик. — Набег стражников на бордель со шлюхами? Ведьмак бросил тяжелый взгляд на невольниц. Никому из этой жалкой оборванной колонны не было больше двадцати. — Это рабыни, которых привезли на продажу, — кратко пояснил он, когда они уже миновали рынок. — В Офире нет борделей. — Все в этой стране не так, — недовольно вздохнул бард. — Вино не пьют, баллады не слушают, борделей не содержат и бесконечно молятся. А женщин считают низшими существами. — Посмотрим, как ты запоешь, когда тебя окружит стая любезных наложниц. — Мужчина должен быть как дорогое вино — недоступный и не для всех, — наставительно заметил Лютик. — Его крепость и вкус должны ценить единицы, если любят все, то это уже не вино — а пиво. Ведьмак едва сдержал улыбку.За это он и любил Лютика. — Прибереги эту херню для ушей туссентской княжны. — Ладно-ладно. Я все равно не скоро окажусь при дворе. И это по твоей вине, между прочим. — Мне очень жаль, — вздохнул Геральт. — Правда. Бард закатил глаза и принялся рассказывать всю историю в десятый раз: — Просыпаюсь я как-то по утру в корчме, значит. Глянь, а тебя и след простыл. Потом чувствую что-то не то, холодно как-то, оказалось у меня жопа голая. Тут, знаешь ли, всякое можно подумать. — Хорош пиздеть, Лютик, — отмахнулся ведьмак. — Хм, ближе к телу, как говорится… — совершенно не обиделся тот.— Когда я увидел твои вещи, то понял сразу, что-то случилось. Меня бы ты оставил без зазрения совести, а вот свой серебряный меч — никогда. Самое главное, не было никаких следов. Только эта открытая бутылка, которую я нашёл на балконе. Лютик достал из седельной сумки знакомую Геральту емкость из черного стекла и обугленные останки печати. Ведьмак почувствовал, как его сразу слегка замутило. — Убери это с глаз моих, — проворчал он. Лютик пожал плечами и спрятал всё обратно. — Оббегал я весь «Зимородок», а потом и весь Новиград. Где только не смотрел, даже у баб под юбками. Однако ты как сквозь землю провалился. И за комнату, между прочим, не заплатил. Так что теперь ты кругом мне должен, Геральт. Поистратил я на тебя и твои поиски весь свой туссентский задаток. — Я понял. Как вернемся обратно, я с тобой сразу расплачусь. — Что толку? Новиградские шпики так ничего и не нашли. Ни тебя, ни следов. Когда я остался без денег, то пришлось обращаться к Йеннифер, — Лютик внимательно глянул на ведьмака, проверяя его реакцию. Однако Геральт остался невозмутим. Впрочем, он слышал эту историю уже не в первый раз. — Чародейку оказалось найти не так просто, а еще сложнее уговорить ее со мной встретиться. Когда я уже совсем отчаялся, пришлось использовать свою фирменную маскировку. — Служанка из корчмы? — Все-то ты знаешь, - хмыкнул бард. — Вот смеху-то, наверное, было. — Спасибо, что ты так ценишь мои усилия, — кисло продолжил Лютик. — Уверяю тебя, Йеннифер было не до смеха, не знаю почему она была в таком скверном настроении, однако она прекрасно знала о том, где ты находишься. За пару дней она тщательно изучила печать и догадалась о том, что произошло. Мало того, она сказала, что при помощи этой печати она сможет телепортировать меня прямо в Офир. Хорошо, что ей потребовалось время, чтобы сделать такой мощный портал, иначе чувствую прилетел бы я к тебе с голой жопой. — Если хочешь, я попрошу Искандера, чтобы он отправил тебя обратно. — Нет. Раз уж ты тут, то и я останусь. Всегда мечтал побывать за морем. Ты слышал местные струнные инструменты, они звучат совсем по другому. Да и материала для баллад надо бы подыскать. Геральт не стал настаивать. По-своему он был даже рад видеть Лютика. И явно не имел ничего против, чтобы тот еще немного погостил в Офире. — Так вот, выхожу из телепорта, — продолжил бард, — а ты лежишь на кровати бледный как поганка и не дышишь. Ни жив, ни мертв. Ну и представь себе, как вытянулось лицо у этого визиря, когда он меня увидел. А дальше была одна сплошная возня. Пока меня скрутили его стражи, пока я объяснял, кто я такой и как я сюда попал. Как смог телепортироваться в пределы дворца. Хорошо хоть, что при мне был твой сундучок с эликсирами. Ну и когда я понял, что дело совсем плохо, принялся заливать тебе их в рот один за другим. — Холера, Лютик. Ты мог меня убить. Ты знаешь это? Достаточно просто не рассчитать дозу или перепутать зелья. — Не бубни, Геральт. Я серьезно. Не убил же. А полностью нейтрализовал действие яда мантикоры и помог быстрее восстановиться. Геральт не стал спорить, так как отчасти это было правдой. Его тело еще до сих пор страдало от последствий отравления. Ужаленное место крайне плохо затягивалось. Даже несмотря быструю регенерацию ведьмака и его стойкость к различным ядам. Вскоре они добрались до лагеря, где пребывали последние недели и где восстанавливался Геральт после отравления. По всей поляне в лесу были разбросаны шатры. Самых немыслимых цветом и размеров. В самом центре, в специально расчищенном месте суетились офирцы, одетые в легкую металлическую броню и узкие, почти прилегающие к телу шаровары. Солдаты разводили костры, носили воду, делая приготовления к обеду. На одном из лежаков, среди многочисленных подушек, сидел неподвижно великий визирь. Перед Искандером стояла вытянутая колба, обильно украшенная пестрыми узорами. Железный наконечник этого поистине странного сооружения оканчивался чашей с едва тлеющими угольками. От колбы отходил кожаный конец с трубочкой. Офирец периодически прикладывал трубочку ко рту и выдыхал ароматный белый дым. Еще одно неизвестное Геральту приспособление, коим он не переставал удивляться в Офире, было специальное средство для курения табака. Лютик тут же присоединился к великому визирю. Он вальяжно разлегся на свободном лежаке и подставил свое белое личико солнцу, после чего взял свободный кожаный конец и принялся пускать белые колечки в воздух. Искандер лениво наблюдал за ним. Несмотря на расслабленный вид визиря, Геральт знал, что он только что вернулся из Мараканды. В последнее время Искандер принимал активное участие в подавлении народных волнений, которые совсем некстати разразились в столице. Великий визирь осунулся и похудел. Его слегка бледное лицо (насколько вообще лицо офирца могло быть бледным) с красными от недосыпа глазами говорило о том, что дела идут не очень хорошо. — Да славится вечное дело сотворения мира, — пропел Лютик обычное офирское приветствие. — Оставь это, — Искандер устало поморщился. — Слушать уже не могу. Как твое здоровье, Геральт? — Пошаливает, — ответил ведьмак. Правое бедро по-прежнему болело. — Какие новости из столицы? Искандер грустно хмыкнул в ответ. — Тяжелые и кровавые. — Все настолько плохо? — Скажем так, — визирь выругался по-офирски. — Когда в пустыне буря, змея прячется в песок, а не борется со стихией. — Скоро у меня наберется целая серия цитат от Искандера великого визиря Офира, - хмыкнул Геральт. Искандер устало улыбнулся. Религиозные волнения в Мараканде достигли своего предела. Народ был недоволен политикой Фархада и его правительством. Бездетный и слабовольный любитель полуэльфок не вызывал у своих подданных особого трепета. И если в портовых городах было слишком много иностранцев, то в глубине, особенно в столице, напряжение и недовольство постепенно росли, и теперь грозили вырваться наружу. Много деревень подверглось нападению, а монстр, при этом, так и не был пойман. Геральт ощущал эти настроения даже здесь. В обычном провинциальном городе Хамадане, куда Искандер отослал его и остальных чародеев из Северных Королевств. —Завтра я возвращаюсь обратно, — объяснил великий визирь и выпустил очередную струйку дыма. — И не знаю, когда опять смогу приехать. Поэтому постарайтесь зарыться поглубже, пока не минует буря. — А как же дракон? — разочарованно воскликнул Лютик. — Мы что, не пойдем в поход на дракона? Мы ведь как-то с Геральтом уже ходили. Офирец бросил на барда внимательный взгляд. На мгновение в его глазах вспыхнул интерес, но потом быстро угас. Как обычно, Геральт искренне пожалел, что Лютик говорил больше, чем следовало. — Он всегда такой балабол? — поинтересовался Искандер. — Практически, — кратко подтвердил Геральт. — А когда напьется, то ещё хуже. Лютик хмыкнул и провел рукой по струнам своей лютни. — Как-то бравый бард, - тихо запел он. — С сердцем, как у льва. Спас в последний миг, волка-ведьмака. Геральт подложил руки под голову. Под песни Лютика можно было и подремать. Однако не успел ведьмак погрузиться в сон, когда мелодия внезапно оборвалась. На самой критической ноте. Лютик откровенно сфальшивил, а такое за ним водилось редко. Недовольный, Геральт открыл глаза и посмотрел на удивленного барда. — Развлекаемся? — раздался знакомый голос позади. — Песенки слушаем? Геральт обернулся и обомлел. Это была Трисс Меригольд. На ней был длинный халат яркого лазурного оттенка, с широкими рукавами и расшитый золотой тесьмой. Выполненный скорее по офирской моде, хотя прежде чародейка одевалась так, как было принято в Северных Королевствах. Халат скреплялся на талии медным поясом. А в остальном не скрывал ни короткой нижней юбки, отделанной золотой тесьмой, ни стройных ног Трисс. Сверху одеяние практически ничего не скрепляло, так что вырез получился глубокий настолько, что ведьмак мог без лишних усилий рассмотреть соблазнительные очертания красивой груди Трисс прямо со своего места. Шею чародейки украшало причудливое ожерелье, сделанное из того же металла, что и пояс. Заколки из полудрагоценных камней удерживали густые рыжевато-каштановые волосы. А в завершении образа на лбу Трисс сияла очаровательная фероньерка. — В Офире женщинам так одеваться не положено, — поспешил осудить ее Искандер. — И при этом, ваши наложницы всегда ходят полуголыми, — безапелляционно заявила чародейка. — Но не на людях и не с вырезом до пупа, — Искандер снова окинул недовольным взглядом ее наряд. — Твоя удача, что я слишком устал и хочу спать. Иначе бы приказал запереть тебя в шатре. Постарайся не разгуливать в таком виде среди моих людей. Иначе могут быть проблемы. Лютик бросил дымить, поднялся и галантно поклонился чародейке. Казалось, что похотливый взгляд барда проник уже везде. — Юлиан Альфред Панкрац, виконт де Леттенхоф, — представился он. — Всегда к вашим услугам, о прекрасная и несравненная госпожа. Трисс равнодушно кивнула. В случае Лютика ей хватило одного взгляда. Даже так — полувзгляда, чтобы точно определить, в ее ли вкусе этот мужчина и что потенциально у них может быть. — У госпожи чародейки имеется какое-то предложение, — сказал Искандер. — Может быть, ты сможешь помочь ей, Геральт. А мне надо поспать хотя бы несколько часов. — Вы помните, о чем я говорила? — мгновенно откликнулась Трисс. — Мне нужно свободное перемещение по окрестностям. И для ведьмака в том числе. Визирь подозрительно зыркнул на нее. — Только верни его на место. В противном случае — ответишь за побег головой. — Ну, а как же иначе? — холодно поинтересовалась она. Искандер никак не отреагировал на ее последнюю реплику и только устало махнул рукой, давая понять, что разговор окончен. — Чародейка, значит, — повторил Лютик и паскудно ухмыльнулся. Ведьмак, впрочем, не снизошел до ответа. Неделя после битвы с мантикорой прошла для него как в тумане. Он боролся с последствиями своего отравления и практически не видел Трисс. Со слов Искандера он знал, что чародейка телепортировала его сначала обратно на поляну, а потом и прямиком во дворец. Однако впоследствии она почему-то избегала встречи с ним и только прислала эликсир, который подавлял боль от яда. Когда Геральт снова увиделся с Трисс, он не мог не заметить, какое виноватое лицо было у чародейки. Должно быть, она полагала, что они забрались на территорию мантикоры из-за нее. Трисс совершенно проигнорировала Лютика. Она непринужденно села и потянулась к свободной трубке с курительной смесью, затем глубоко вдохнула дым. Даже не закашлявшись. Челюсть Лютика снова отвисла. — Я буду рада, если ты проводишь меня, Геральт, — очаровательно улыбнулась чародейка. — Хочу опробовать одно заклинание. — С удовольствием, — ведьмак с готовностью поднялся. — Только скажи куда. Он был не прочь развеять эту новую скованность между ними. — Хочу посетить ту деревню, на которую напал дракон. Помнишь, около нее мы недавно сражались. Мне очень-очень надо попасть в это место. Желательно сегодня же вечером. Геральту пришло на ум только заклинание поиска. Однако его не раз применяли офирские чародеи. Они тоже пытались найти дракона таким образом. Причем, крайне безуспешно. Вслух он этого не сказал и расспрашивать не стал. Он уже давно понял, что задавать вопросы чародейкам бесполезно. Особенно женщинам чародейкам. — Хорошо, тогда я подожду, пока ты соберешься и переоденешься. — О нет, — загадочно улыбнулась Трисс. — Сегодня слишком жарко. Да и отправимся мы туда через портал. Никаких скачек по открытой местности наперегонки. Как знать, может, нам опять попадется речка и лично я совсем не против искупаться. Геральт старался смотреть прямо в голубые глаза. А не в соблазнительный вырез халата. — Я с вами, — с готовностью сказал Лютик. — Я тоже не прочь поплавать в прохладной водичке. Геральт и Трисс удивленно посмотрели на Лютика. Как будто только что его заметили. Чародейка казалась крайне недовольной. Геральту же оставалось только надеяться, что Лютик, как обычно, заснет после обильной офирской трапезы или же засядет в общем шатре за свою драгоценную лютню. И в том, и другом случае бард не мешал бы ему до рассвета. Но сегодня он был на удивление бодр и полон энергии. Едва стемнело, и первые яркие звезды зажглись на офирском небе, как Лютик уже вовсю караулил под шатром чародейки. Трисс заметила его сразу и разочарованно вздохнула. Но так, чтобы обязательно услышал Геральт. Она специально не пользовалась магией сегодня и поэтому без видимого труда открыла огромный светящийся портал. Ведьмак осторожно оглянулся. Видимо, Искандер был чрезвычайно занят, либо действительно предоставил им желанную свободу. В любом случае за ними никто не следил. — Идем, Геральт, — прозвенел голос чародейки за его спиной. Трисс скрылась в подсвеченной огнем темноте. Следом за ней сквозь портал прошел весело насвистывая Лютик, которому явно не хватало приключений на свою незагорелую задницу. Геральт вздохнул. Он страшно не любил порталы. Однако его идею добраться до места привычным способом никто не поддержал. Даже Лютик. Ведьмак выругался и нехотя последовал за бардом, пока портал еще не закрылся. На другой стороне его встретила абсолютная темнота. Они оказались прямо посреди леса. Геральт с трудом различал широкие стволы деревьев и густую листву. Трисс поспешно зажгла два факела и передала один из них Лютику. Затем взмахнула рукой, материализовав перед собой прозрачный шар. Через некоторое время перед ними появились покореженные очертания глиняных домов, утративших свой изначальный облик и цвет. Они медленно прошли через мертвое поселение, с осторожностью ступая по выжженной земле. Временами Геральт прислушивался, однако руины молчали. Факелы в руках Лютика и чародейки то и дело выхватывали глиняные и каменные очертания домов. Все, что было из дерева, давно сгорело. Вокруг до сих пор витал пепел и запах горячей плоти. Геральт помнил, что за ад устроил дракон. Безжалостный огонь на поражение. Вряд ли кому-то удалось выжить в этой бойне. Хотя трупов и не было видно, так как всю территорию методично зачистили. Останки жертв похоронили на кладбище, вещи и другие уцелевшие предметы убрали. Во всем чувствовалась аккуратная рука Искандера. Разве что воздух по-прежнему был пропитан смертью. Они дошли до места, где раньше находилась ратуша. Чуть на возвышенности по сравнению с остальной деревней. Видимо, вокруг неё было особенно много деревянных построек. Так как после нападения дракона здесь осталось лишь пепелище. Трисс удовлетворенно вздохнула. — Отвернитесь, — коротко приказала она и направилась прямо к руинам. Геральт и Лютик молча переглянулись. Трисс остановилась прямо посреди груды обгоревших камней. Плавно повела плечами, отчего лазурный халат свалился с ее плеч и обнажил грудь. Именно такую, какую и представлял себе Геральт. Упругую, большую и соблазнительную. Лютик охнул. Это было несколько неожиданно. Чародейка бросила на них недовольный взгляд и чуть нахмурилась. — Я же сказала, отвернитесь! Впрочем, Трисс не выглядела особо смущенной. Геральт потянул Лютика за плечи и заставил его развернуться. Но Лютик вывернул шею так, что буквально грозил сломать себе хребет. В ответ на настойчивый взгляд Трисс, ведьмак развернулся и вперился глазами в беззвучную темноту леса. — Не нравится мне это, Геральт, — занервничал бард. — В чем дело? Мне всегда казалось, что ты любишь полуобнажённых женщин. — Женщин, Геральт, — уточнил тот, — а не чародеек. Последний раз, когда ты встретился с полуголой чародейкой, закончилось все, мягко говоря, не очень. — Это другое, — буркнул в ответ ведьмак. — Расскажи это моей лютне. Геральт не нашёлся, что сказать, поэтому просто поджал губы и зло глянул на барда. Ситуация и вправду была необычная. Ведьмак в компании Лютика и полуголой Трисс. В разрушенной и необитаемой деревне в Офире посреди леса. Глубоким темным вечером. Все мысли, терзавшие его, испарились, когда медальон усиленно завибрировал. Ведьмак не смог подавить искушения и оглянулся. Трисс сидела на коленях и бормотала слова на Старшей Речи, обмазывая свою кожу землей и остатками пепла. — Что она творит? — громким, почти театральным шепотом поинтересовался бард, который конечно же последовал примеру Геральта и тоже повернулся. — Не сейчас, Лютик, — оборвал его ведьмак. Геральт мог только догадываться о том, какое это было заклинание. Что-то, выбранное из онейромантии. Безусловно. Трисс Меригольд не была одарена возможностью снить, но, как и всякая чародейка, могла попытаться вызвать мимолетные видения с помощью зацепки. Поэтому он просто наблюдал за тем, как она монотонно раскачивается взад и вперед и шепчет длинное заклинание. Большой прозрачный шар, летающий над ней, высвечивал ее пепельно-серую кожу. Внезапно чародейка вздрогнула, остановилась и изогнулась всем своим телом. Она встала на четвереньки, тяжело дыша и зарылась пальцами в землю. Ее глаза были плотно закрыты. А зубы судорожно сведены. Геральт и Лютик переглянулись. Однако не стали вмешиваться. — Я все вижу, — сказала Трисс, не открывая глаза. — Я вроде бы не говорила, что можно поворачиваться. Темноту прорезала зеленая вспышка света. И чародейка сразу замолчала. Судя по настороженному лицу Трисс, это было совсем не ее рук дело. Медальон ведьмака сильно завибрировал. Холера, ругнулся про себя Геральт, предчувствуя опасность. Вокруг Трисс появилось несколько расплывчатых фигур, с каждой секундой они становились все более и более четкими. Это были призраки с мерцающими фонарями. — Ой-ей-ей! Я же говорил, — нервно воскликнул Лютик, которому вдруг стало не до разглядывания красивой груди чародейки. Однако Геральт уже достал серебряный меч из ножен и загородил барда собой. Он знал, что им обоим несдобровать, если призраки подойдут слишком близко. Мгновенная реакция и профессиональная выучка не подвели. Не успел Лютик ещё толком испугаться, а ведьмак уже достал из поясной сумки отвар из упокойника и выпил полную зелья склянку залпом, приготовившись к бою. Впрочем, призраки совершенно не заинтересовались им. Они направили свои сияющие во мраке мечи прямиком на чародейку. Трисс поспешно создала вокруг себя защитную сферу. Однако настолько слабо мерцающую, что не оставалось никаких сомнений, ее барьер очень быстро пробьют. Геральт вовремя подоспел, ему едва удалось сконцентрировать энергию для знака Ирден. Он сразу начертил несколько светящихся кругов на земле. Так, чтобы внутри них оказалась и сама Трисс Меригольд. Едва призраки разобрались с защитой чародейки, как тут же телепортировались прямо к ней, угодив в расставленную для них ловушку. Дождавшись своего момента, фиолетовые знаки ярко вспыхнули и замедлили движение внутри колец. Короткие фиолетовые молнии начали прицельно бить по по призракам. Геральт перекатился к ближайшему от него существу в полусгнивших одеждах и разрубил его пополам одним мощным ударом. Второго, звенящего в цепях монстра, он разделал также быстро. Несколькими короткими и эффективными ударами меча. А вот с третьим и четвертым противником пришлось немного повозиться. Потому что они наконец обратили на него внимание и начали атаковать одновременно. И хотя знак Ирден и замедлил их, они все равно продолжали хаотично перемещаться. Геральт ловко закрутился между призраками, нанося как можно больше ударов и одновременно отбивая все атаки сияющих мечей. Трисс чуть вжала голову в плечи. Так как боялась попасть под раздачу и получить ведьмачьим мечом прямо по своей красивой шее. Геральт использовал в основном круговые атаки, а потом пружинисто отскакивал назад. Хорошо, что Лютик привез из Новиграда его пропавшее снаряжение. Теперь он смог воспользоваться Лунной Пылью, чтобы потусторонние существа не стали снова невидимыми и не смогли быстро перемещаться. Едва бомба осыпала их серебряной пылью, как Ирден вкупе с отваром из упокойника сделали остальное. Геральт быстро разобрался с оставшимися призраками. Едва последний из его противников растаял. Оставляя после себя лишь глухой потусторонний стон, от которого веяло бесконечной печалью и невыразимой тоской. Как чародейка наконец встала, отряхнулась от земли и поправила на себе халат. — Спасибо, Геральт. Я как чувствовала, что ты мне еще понадобишься, — невозмутимо поблагодарила она. Ведьмак хмыкнул. Стоило ожидать, что посреди ночи в заброшенной безлюдной деревне они обязательно натолкнутся на какие-то неприятности. Тем более там, где сам воздух был пропитан насильственной и жуткой смертью. Видимо, люди Искандера учли далеко не все. Например, похоронили погибших жителей совсем недалеко отсюда. И устроили кладбище, полное свежих тел. Ведьмак подумал о том, что на этот раз он не отказался бы от портала. Стоило вернуться обратно до того, как их решились бы поприветствовать трупоеды. Или того хуже — нагрянула бы полуночница. А ведь он по-прежнему восстанавливался от яда, а его правая нога еще плохо слушалась. Лютик, очевидно, полностью разделял его мнение. Потому что когда запыхавшийся бард сумел наконец-то дойти до них, то настороженно оглянулся и хрипло сказал: — Скорее валим отсюда. Его модная фантазийная шапочка съехала немного набекрень. Перо цапли печально поникло возле уха. А туго завитые локоны у висков пропитались потом, и выглядели крайне некрасиво. Геральт и Трисс поняли друг друга без лишних слов. Достаточно было одного короткого взгляда. Чародейка создала еще один портал. На этот раз ей понадобилось больше времени и усилий. Трисс явно устала. Один за другим они покинули темную и нелюдимую чащу леса, пройдя через обрамленный огненным кольцом портал. Едва оказавшись в лагере, Лютик тут же кинулся в свой шатёр, даже не попрощавшись. Он был рад вновь оказаться среди огня, света и людей. Приключениями на сегодня ему хватило. Настолько, что он даже не проявил обычного для него любопытства. Геральт, напротив, задержался, не отпуская от себя и чародейку. — Ничего, — Трисс покачала головой в ответ на его немой вопрос. — Ничего не увидела. Кроме пары размытых картинок. — И все же, — ведьмак помедлил. Чародейка откликнулась далеко не сразу. А когда заговорила, лишь сухо выдавила из себя: — Приемные покои. Я видела главный тронный зал во дворце падишаха. Я проходила через него, когда встречалась с главным визирем. Геральт вспомнил, как вибрировал его медальон во дворце. Опять Мараканда. И дворец падишаха. Все нити, похоже, вели к столице Офира, как огромные каменные акведуки, которые отходили от самого дворца. Туда, по мнению Арториуса Виго, пролетел через портал дракон. И там он таинственным образом растворился. — Если это все, то я тебя не задерживаю, — сказала Трисс, отряхиваясь. — Я устала и безумно хочу привести себя в порядок. Не дожидаясь ответа, она просто ушла, и Геральту не оставалось ничего другого, как тоже отправиться восвояси. Он делил палатку вместе с Лютиком. А так как бард любил раскидывать везде одежду, то ведьмака встретил невообразимый бардак. Сам Лютик уже успел обрести прежнюю уверенность. Он удобно устроился в кресле и попивал вино, которое умудрился достать неизвестно откуда. — Проходи, Геральт, садись. Я рад, что ты не задержался у чародейки. Как говорит наш приятель Золтан Хивай, пить в одиночку — все равно что срать в компании. Геральт снял свою легкую куртку и швырнул ее на сундук, стоящий в углу. С досады (то ли на себя, то ли на несравненную госпожу Меригольд) он залпом опорожнил протянутый ему кубок и улегся на кровать. — Не вышло, однако, — то ли спросил, то ли заметил Лютик. Он хорошо чувствовал настроение Геральта и понял всё без объяснений. — Зато на сиськи посмотрели. И на какие! Давно таких хороших сисечек не видел. Теперь я даже понимаю, почему ты так любишь чародеек. Формы-то у них, и правда, безупречные. Но сулят проблемы. Ведьмак не ответил, только устало прикрыл глаза. — Да что с тобой такое творится? — проворчал бард. — Хочешь, отправимся обратно в Новиград. — Это каким таким способом интересно? — Очень простым. Лютик достал из кармана медальон в виде нефритовой звезды, подошел к Геральту и повертел им перед носом у ведьмака. Геральт почувствовал слабый запах сирени и крыжовника. И этого было достаточно, чтобы поднять его обратно с кровати. — Да-да, — бард закатил глаза. — Твоя дама сердца дала мне это. А еще вот что она сделала, — Лютик закатал рукав своей изящной хлопковой рубашки. На внутренней стороне правой руки была начертана руна. — Все это опознавательные знаки для ее подружки. Я ведь правильно понимаю? Она — ее подружка. Трисс сможет вернуть нас обратно в Новиград. Геральт не отрываясь смотрел на магический знак, который сильно выделялся на слегка загорелой коже Лютика, на насыщенно-черные полосы, складывающиеся в причудливую руну. Он не решился сказать барду, насколько это маловероятно. За ним постоянно следили, и если бы Трисс и смогла телепортировать его обратно, то скорее всего Искандеру не составило бы труда догадаться, по чьей вине пропал его ведьмак. В лучшем случае, чародейку просто бы выслали из страны. И тем самым положили конец всем ее амбициям. Про худший случай Искандер прозрачно намекнул сегодня утром. — Я ничего не говорил, пока ты приходил в себя и вокруг нас крутился этот подозрительный офирец. Мало ли, что он мог бы унюхать. Признаюсь, я и ни сном, ни духом не ведал, что Трисс живет вместе с нами в одном лагере. А теперь, оказывается, мы с легкостью можем слинять отсюда и отправиться обратно. Кстати, Йеннифер попросила меня держать это в тайне, пока ты сам не захочешь вернуться в Новиград. Лицо ведьмака приняло странное отсутствующее выражение. Он тихо ругнулся сквозь зубы. Зараза… Что бы ни значила это простая любезность со стороны Йеннифер, даже искреннее и добровольное желание помочь ему, это уже не имело никакого значения. Он вдруг понял, что вопреки всему он хочет остаться в Офире, и причин для этого было сразу несколько. — Эй, ты куда? — удивленно воскликнул Лютик. Геральт, словно молния, вылетел из палатки и целенаправленно ринулся по поляне мимо попадавшихся на пути офирцев, даже не замечая, что грубо расталкивает некоторых из них руками. Солдаты, в свою очередь, тут же хватались за свои ятаганы, однако быстро убирали офирскую сталь обратно в ножны, едва признав в грубияне беловолосого иностранца, которому покровительствовал сам великий визирь, и только удивленно смотрели ему вслед. Перед палаткой чародейки Геральт внезапно остановился. Буквально прирос к своему месту, напряженно разглядывая плотную натянутую ткань. Он стоял так очень долго. Даже слишком долго. Пока не выругался опять. Ведьмак решил больше не медлить, и наконец преодолел то огромное напряжение, которое сковывало его тело лишь мгновение назад. Внутри палатка была отделана в темно-бордовых приглушенных тонах. Прямо у входа стояло трюмо с большим круглым зеркалом.На столике из красного дерева — в беспорядке лежали туалетные принадлежности. Куча неизвестных ведьмаку баночек с различными мазями и склянок с яркими разноцветными жидкостями. Малахитовые шкатулки, доверху наполненные драгоценностями. Рубины и изумруды величиной с яйцо, которые были разбросаны то тут, то там. Геральт заметил большую расческу, инкрустированную панцирем черепахи, и вспомнил о прекрасных густых волосах Трисс. Ее особой гордости. Наобум открыл одну из высоких тонких склянок. Аромат розы и шафрана приятно щекотал нос. А еще немного ванили. И совсем чуть-чуть горького миндаля. Чтобы не было слишком сладко. Геральт услышал короткий всплеск за перегородкой у дальнего конца палатки. На красивую ажурную ширму был небрежно наброшен лазурный халат, рядом валялись засыпанные пеплом и землей сандалии. Не сомневаясь более ни секунды, он прошел дальше. Мимо шкафов, набитых свитками и книгами, еще одного изящного столика, на этот раз с исключительно письменными принадлежностями. Мимо высоких подставок, украшенных офирскими сладостями и фруктами, мимо удобных бархатных лежаков и корзинок с кореньями и травами. Мимо кувшинов с вином и резных сундуков с одеждой. С длинными замшевыми перчатками. Любимым аксессуаром Трисс. Сама чародейка сидела в большой деревянной ванне. Окруженная мыльной пеной, которая прикрывала ее соблазнительные формы. При виде ведьмака Трисс тут же поднялась из ванны, но не произнесла ни слова. Мокрые рыжевато-каштановые волосы облепили ей руки и спину. Геральт остановился, как вкопанный, и молча взглянул на обнаженную чародейку. Она не была слишком худой и поэтому могла похвастаться весьма приятными формами. Большой грудью и стройными округлыми бедрами. И вместе с тем она была так молода, что ей не надо было пользоваться магическими ухищрениями, чтобы сохранить упругость и молодость тела. А Геральт знал и о таких тонкостях из жизни чародеек. Трисс радовала глаз своей естественностью и свежестью. Кожей нежной как персик. Благодаря колдовским мазям едва тронутой загаром. Россыпью веснушек на руках и плечах. Еще не скрытых магией. Капли воды соблазнительно скатывались с красивой груди чародейки. Геральт ощутил нарастающее в нем возбуждение. Испепеляющую жажду, с которой не смог справиться, и страсть, которая зрела в нем очень долго. С каждым вздохом это напряжение все больше усиливалось, давило тяжким грузом и вгрызалось в чресла. Он поднял Трисс на руки прямо из ванны. Мокрую, распаренную и такую податливую. Впился в ее мягкие губы жадным настойчивым поцелуем. Потому что так давно этого хотел. А возбуждение в нем только нарастало, стоило ей обвить его шею руками и прижаться к нему всем своим телом. Он не выдержал, когда она вся открылась ему навстречу и скользнула своим языком ему в рот. Охотно отдавшись поцелую. Он посадил ее прямо на умывальный столик, сметая все туалетные принадлежности. Трисс не возражала, она увлеклась другим делом и буквально рвала тесемки на его штанах. Они оба счастливо вздохнули, когда чародейка направила его в себя. Геральт уткнулся носом ей в шею. Снова вдохнул запах розы и шафрана. А умывальный столик дрожал и раскачивался от их мерных движений. Которые, впрочем, быстро перестали быть такими. Усилились, убыстрились, стали хаотичными и рваными. Отчего резко заплясали те предметы, что каким-то чудом еще оставались на поверхности. Трисс не просила с ней нежничать. Совсем наоборот. Они оба так давно ждали этой минуты. Так жаждали этих прикосновений. Что их физическое слияние получилось скорее грубым, коротким и примечательно жестким. И именно поэтому совсем скоро они выбились из сил. Вспотевшие и разгоряченные, упали на пол около ванны. Среди разбросанных предметов и туалетных принадлежностей. Наблюдая, как колышется от ветра бордовая ткань палатки, Геральт выравнивал свое дыхание и готовился к новой схватке. На этот раз более долгой. Ему хотелось доставить ей такое же удовольствие, какое она только что доставила ему. Они оба по-прежнему ничего не говорили, просто лежали и смотрели друг на друга. Трисс провела пальцем по его щеке. На этот раз более нежно. Ее ладошка игриво обогнула бицепсы. Коснулась мышц на животе, а потом опустилась ниже. Геральт почувствовал, как напряжение нарастает в нем снова. И потянул чародейку на себя. Прошептал ей что-то на ухо. Что-то такое, отчего Трисс игриво улыбнулась в ответ. Переместила в пространстве свое стройное тело и оказалась сверху. Геральт внимательно смотрел в ее голубые глаза. Наслаждался каждым вздохом. И движением. Впитывал в себя аромат розы и шафрана. В этот раз они добрались до кровати только под утро. Когда уже начало светать. Кажется Трисс удалось прикоснуться к тайне. <i>Ему снилась груда золота в таинственной пещере. Поблескивавшие в мягком свете кованые сундуки, а внутри них горы звенящих монет. С чеканным профилем какого-то незнакомого падишаха Офира. Сокровища, наполнявшие пещеру, манили его к себе. Призывно и весьма настойчиво. Отвлекали от едва заметной темной ауры над ними. Ауры, что указывала на наложенное проклятие. Он не будет брать все, так он решил. Только горсточку монет. Самую маленькую горсточку, что позволит ему выйти из этой пустыни и решит все его проблемы. Он хотел зачерпнуть золото, как зачерпывал до этого воду. Погрузить свои пальцы в твердый металл, как погружал его в прохладный и подземный водоем. Захотел дотронуться до одной монеты, но чьи-то цепкие пальцы не позволили. Вовремя схватили за руку и потянули в сторону. Отвели от беды. Он увидел над собой знакомые ядовито-зеленые глаза. Девочки из рощи Брокилона. Равнодушной дриады с пепельными волосами.</I> Проснулся Геральт от сильного шума и внезапного грохота. Дорожала земля. Трисс спала, положив голову на изгиб его локтя. Она не удерживала его во сне, но и не пыталась отвернуться. Просто приткнулась рядом и позволила обнять себя. Следующий удар разбудил и её. Она привстала, когда Геральт уже подскочил с кровати. Шелковая простыня мгновенно слетела с нее, обнажив покрытую потом грудь. Ведьмак выругался, натягивая штаны. С внешней стороны палатки доносились крики и вопли полные боли. Трисс одним движением руки материализовала на себе одежду. Геральту потребовалось на это несколько больше времени. Пока он обувался, чародейка уже выбежала из палатки. Земля снова содрогнулась. Ведьмак поднял с пола скомканную рубашку и бегом последовал за Трисс. Снаружи творился хаос. Огонь, дым, пепел и бегущие в разные стороны горящие люди. Огромный золотой дракон разворачивался над поляной. Он готовился зайти на следующий круг и снова атаковать. Холера, выругался про себя ведьмак. Несколько больших палаток уже полностью сгорело. Офирские чародеи рассыпались по все периметру лагеря и метко стреляли в дракона из своих посохов. Особого вреда они не причиняли, однако град призрачных стрел, осыпавший монстра со всех сторон, сбивал его, не давая полноценно атаковать. Дракон ошибался и промахивался. Великий визирь предвидел возможность внезапного нападения на лагерь. Поэтому чародеи, совсем как лучники в строю, не растерялись и поспешно встали на защиту. Только благодаря им дракону не удалось спалить весь лагерь дотла. — Трисс! — крикнул Геральт. — Можешь достать мои мечи? Она кивнула и замахала рукой, едва слышно выговаривая какое-то заклинание. Сначала ничего не произошло, но потом Геральт заметил свой серебряный меч, пулей несущейся к нему и каким-то чудом огибающий палатки и людей. Он охнул, когда твердый эфес ткнулся ему прямо в живот. Не удержался на ногах и больно приземлился на пятую точку. Чародейке было не до Геральта, так как Дракон пролетел прямо над ними, с такой силой размахивая своими перепончатыми крыльями, что создал мощный магический поток. Трисс попыталась защититься, однако в конечном итоге была отброшена обратно в палатку. Из-за воздушных завихрений крюки, державшие тяжелую ткань, были вырваны из земли, поэтому вся конструкция не выдержала и под своей тяжестью обрушилась прямо на чародейку. — Трисс! — крикнул Геральт и кинулся к останкам палатки. Он тянул на себя тяжелую неподдающуюся ткань и пытался добраться до чародейки. Чувствовал, как бьется его сердце и забыл о том, что происходит вокруг. Среди плотных бордовых складок он наконец нащупал задыхающуюся Трисс. Она была жива. И самое главное, невредима. Совершенно. Ведьмак помог ей подняться на ноги. — Геральт! — к ним присоединился запыхавшийся Лютик. На лбу барда алел широкий порез. Кровь проложила дорожки по его красивому лицу. — Я тебя везде искал, — Лютик согнулся в три погибели, пытаясь восстановить дыхание. — На, держи. Бард сунул ему склянку, внутри которой плавало нечто в ядовито-зеленой густой жидкости. Потом еще одну. Геральт одобрительно кивнул, пряча зелья в поясную сумку. Несмотря на всё, Лютик не растерялся. Дракон сел на землю совсем недалеко от них и подмял под себя еще одну палатку. Грациозно вытянул вперед длинную шею и внимательно осмотрелся. Повернул свою змеиную голову полукругом. Нашел глазами ведьмака. Геральт мгновенно почувствовал, как завибрировал его медальон. И как кожу обволокло холодом. Дракон немного прополз в его сторону. Остановился, однако не спускал с ведьмака пристального взгляда. Его немигающие желтые глаза с вертикальными зрачками внимательно следили за ним. И тут Геральт начал кое-что понимать. — Отойдите! — велел он Лютику и Трисс. И под недоуменными взглядами своих друзей ведьмак внезапно развернулся и побежал обратно. Ему даже не надо было оглядываться. Он догадывался, что буквально через мгновение дракон и сам взмоет в воздух. Он погонится за ним, именно так и подумал ведьмак, и поэтому захотел увести монстра как можно дальше от лагеря. Геральт побежал изо всех сил, направляясь к лесу и слыша шум могучих крыльев за своей спиной. Ведьмак окружил себя знаком Квен, так как ждал атаки с воздуха, и лишь надеялся, что стрелы магов несколько задержат дракона. Ему удалось достичь края поляны, не будучи остановленным никем, и даже немного углубиться в лес. Но дальше его расчеты совершенно не оправдались. Потому что дракон быстро нагнал его и послал вниз мощную струю пламени. Лишенные влаги деревья мгновенно вспыхнули вокруг ведьмака, как сухие щепки. Геральт старался маневрировать, однако огонь распространялся очень быстро. И ведьмак явно уступал ему в скорости. Дракон выдохнул пламя вновь. В этот раз Геральт с трудом ушел от атаки. Он закрыл лицо рукавом рубашки и начал продираться сквозь кусты. Позади и вокруг него была сплошная стена огня. Глаза щипало от едкого дыма, Геральт начал задыхаться и натужно кашлять. А дракон все не останавливался. Нападал на него снова и снова. Ускорялся, пролетал вперед и выжигал деревья целыми рядами. Только благодаря своей нечеловеческой реакции и скорости ведьмак оставался жив. Он бегал по лесной чаще, то возвращаясь назад, то продвигаясь вперед. Когда уже весь лес вокруг него был объят пламенем, Геральт понял, что если он ничего не предпримет, то либо сгорит заживо, либо окончательно задохнется. Позади него резко затрещало и обрушилось горящее дерево туда, откуда он только за мгновение до этого успел отскочить. Ведьмак упал, дым полностью наполнил его легкие, не оставив места для кислорода. Глаза нестерпимо слезились. Геральт каждой клеточкой своего тела ощущал ползущий к нему жар. Но уже не мог ничего поделать. Он почувствовал, что кто-то обнял его. И как в кровь влились живительные силы. Йеннифер? Губы чародейки скривились в презрительной улыбке. Черные локоны коснулись его плеча. И он ощутил слабый запах сирени и крыжовника. Нет, не черные. Пепельные. Девочка с пронзительными зелеными глазами грустно смотрела на него и протягивала к нему свои руки. Нет, не пепельные. Рыжие. Густые, рассыпавшиеся по ее плечам и спине локоны были каштаново-рыжими. Он ощущал, как сильные руки заботливо подняли его. Кто-то позволил ему опереться на свое плечо и Геральта обдало холодом от открывшегося портала. Он буквально влетел в слепящую черноту, впервые с восторгом приняв ее холод, и внезапно оказался на просеке. Вне огненного леса и дыма. Тут же свалился на пожухлую выгоревшую траву и жадно втянул ртом воздух. Каким-то чудом он по-прежнему удерживал в правой руке свой серебряный меч, подаренный ему Искандером. Когда ведьмак смог снова чувствовать что-то кроме дикой раздражающей боли в горле, то заметил Трисс, склонившуюся над ним. Недалеко, над верхушками деревьев, плавно разворачивался золотой дракон. Он взмахнул крыльями, выравнивая свой полет, поменял траекторию и нацелился прямо на просеку, на которой они находились. Геральт попытался что-то прохрипеть и схватил чародейку за руку. Трисс неожиданно грубо отпихнула его. Она вытянула руку, проговорила какое-то заклинание и отбросила его телекинетической волной. Настолько мощной, что рядом с ней не стоял ни один его знак Аард. Вряд ли бы он сумел сконцентрировать столько энергии, ведьмак просто пропахал носом землю, и оказался в добрых пятидесяти метрах от Трисс. А дракон все приближался, все увеличивался в размере, становясь все более зловещим и пугающим. Шатаясь, Геральт с трудом поднялся. Может, он еще успеет доковылять до чародейки, явно решившей сражаться в одиночку, однако на этом все. Дракон был уже слишком близко. Едва силы оставят Трисс и она не сможет далее поддерживать защитное заклинание, как они оба просто сгорят в бушующем пламени. Подтверждая его мысли, дракон вытянул вперед свою изящную шею и выдохнул мощную струю огня. Геральт не успел бы добежать. Прицельный залп полностью поглотил Трисс, и из груди ведьмака вырвалось что-то похожее на вопль отчаяния и злости. Немой вопль застрял в горле, словно ком. Трисс… Геральт еще не успел осознать до конца. Как мерзкая липкая волна страха затопила его и прошлась по позвоночнику. Однако огонь рассеялся и Геральт увидел чародейку. Она удерживала прямо перед собой огромный светящийся шар, висевший прямо в воздухе. Внутри него бушевало только что поглощенное пламя. Прежде чем дракон успел произвести свою следующую атаку, Трисс резко развела руки, шар взлетел и врезался прямо в монстра. Раздался оглушительный хлопок, и дракона поглотило его же пламя. Он весь загорелся начиная от хвоста заканчивая змеиной головой. Взревел, пролетая над чародейкой, развернулся в небе. Пламя не причинило ему видимого вреда, однако при контакте с его броней гореть оно почему-то не переставало. Наоборот, только усилилось от мощных взмахов его крыльев. Трисс по-прежнему не сводила с дракона внимательного взгляда. Ее руки были сжаты в кулаки, она цедила сквозь зубы заклинания, не позволяя яростному пламени погаснуть и удерживала монстра в этом огненном кольце при помощи магии. Дракон снова взревел, снизился и буквально рухнул недалеко от них, сметая своим длинным хвостом оставшиеся деревья. Он извивался всем своим телом, пытаясь унять раздражающий его огонь. Возможно, на этот раз магия причиняла ему вред. Так как Трисс держала его очень крепко, однако с каждой секундой становилась все слабее. Ее лицо сделалось мертвенно-бледным, а из носа пошла кровь от нечеловеческого напряжения. — Сдохни, мразь, - прошептала она. Обращая всю свою ярость на дракона. Геральт понял, что пора действовать. Он окружил себя защитным знаком Квен и бросился вперед. Трисс заметила это движение краем глаза, оглянулась и разорвала зрительный контакт с драконом всего на мгновение. Однако этого хватило, чтобы огонь вокруг монстра значительно ослаб. Дракон победно взревел и приготовился снова взлететь. Однако Геральт уже был около него. Он вытащил из-за пазухи склянку и бросил ее в левую заднюю лапу монстра. Вторая склянка угодила прямо в брюхо. Осколки стекла посыпались на землю. А яркая зеленая жидкость густо обмазала золотую чешую. Яд мантикоры, синтезированный из ее желез, в составе более сложного зелья начал быстро разъедать внешнюю чешую, подбираясь к плоти монстра. Дракон взревел. На этот раз отнюдь не победно. Он взмахнул своим длинным хвостом, однако Геральт с ловкостью ушел от атаки и вонзил клинок прямо туда, где в золотой чешуе уже зияла большая прореха. Новый рев, полный дикой боли, заполнил собой всю просеку и разнёсся далёким эхо. Дракон взмахнул крыльями, и ведьмак едва успел от него отскочить. Однако теперь монстр и не думал нападать. Он тяжело поднялся в воздух и полетел совсем низко над землей. Низко и грузно. Геральт не удивился, когда в воздухе возник магический портал и тотчас поглотил дракона. Он был уверен, что яд мантикоры если и не убьет монстра, то точно выведет его надолго из игры. И магу, который им так ловко управлял, придется поломать голову, чтобы вылечить эту рану. Геральт пошатнулся. На этот рывок у него ушла вся оставшаяся энергия. Он успел заметить только, как Трисс подскочила к нему и, не рассчитав скорость, врезалась в него настолько сильно, что он не удержался и упал на колени, увлекая за собой и саму чародейку. Ее плечи тряслись, хотя в глазах и не было видно слез. Она часто и глубоко дышала и все не могла успокоиться. Геральт обнял ее и прошептал приободряющие слова. Какие только смог придумать. Сказал все то, что было на сердце. Что она блестяще справилась и что спасла ему жизнь. В ответ Трисс просто прижалась к нему крепко-крепко. Ведьмак осторожно высвободил свою правую руку, распустил кое-как забранные волосы Трисс, и они легли ему на руку каштаново-рыжей волной. Прекрасными горящими золотом локонами. Он зарылся лицом в густую копну. Потому что так давно хотел. Ощутил ее нежный запах и постарался раствориться в нем. Роза и шафран. Ваниль и нотка горького миндаля. Совсем чуть-чуть. Чтобы не было слишком приторно. Этот аромат увлекал. Этот аромат нравился ему все больше и больше.