Мальчик и мальчик - три мальчика

Прошло ещё две недели. — Мила, сможешь завтра утром побыть с Серёжкой? Нам с Вовой нужно съездить в магазин и купить ему штаны. Если тебе не сложно, — входя в кабинет начальницы в пятницу вечером, произнес Новосельцев. — Конечно! А деньги?.. Аванса ещё не было… Ой, извини, — смутилась Калугина. — Я занял у Оли, всё в порядке. — Ну что ты? — Людмила потянулась в сумочку, достала оттуда купюры и передала их мужчине. — Как? Зачем? — Толь, не отдаляй меня от твоей семьи, пожалуйста. Я очень люблю твоих мальчиков. Можно я буду участвовать в их жизни? — Они будут рады, если у нас будет одна общая жизнь на всех… — печально произнёс Новосельцев. — Пойдем домой? — приободряя его, сказала Людмила.

***

Следующим утром всё проходило строго по плану. Анатолий со старшим сыном отправились в магазин за обновками, а Калугина осталась с младшим дома. Они раскладывали игрушки по местам, вытирали везде пыль, мыли полы. Людмила потянулась к книжной полке, и в этот момент у неё закружилась голова. Она еле удержалась на ногах и сползла вниз по стене. Наблюдавший за происходящим мальчик бросился к женщине и закричал: — Мама, мама! Мамочка, что с тобой? — Не переживай, мой хороший, — ответила Калугина, притянула ребёнка к себе и нежно прижала. — Не волнуйся, сынок, мне уже лучше. Мы с тобой уже так много полезного сделали, давай теперь поиграем? — Мама… — малыш заплакал и предложил маме отдохнуть на его кровати. Людмила решила не отказываться и в ответ предложила Серёже отдохнуть с ней рядом. Когда Новосельцев, вернувшись из магазина, вошел в комнату, он обнаружил умиротворенную картину: мама с сыном, обнявшись, тихо сопели. Вечером вся компания радостно играла в настольную игру. Тогда у Калугиной снова закружилась голова. Это было совсем не заметно, потому что они сидели за столом, но младший сын, который наблюдал похожую картину днём, сразу среагировал: — Мама, тебе опять плохо? Анатолий был поражён дважды. Во-первых, его сын начал называть Людмилу «мамой», и, видимо, у них это уже привычное дело. А во-вторых, женщина чувствует себя плохо, но ещё не рассказала ему об этом. — Ничего страшного, малыш, — спокойно произнесла Калугина и, заметив взгляд Новосельцева, напряглась, она постаралась перевести тему. — Кто ходит? Поздно вечером влюбленная пара сидела, обнявшись. Два человека чувствовали себя единым целым, они разговаривали тихим, спокойным голосом, вся атмосфера вокруг была пропитана счастьем. Счастьем взаимопонимания, счастьем единства чувств, счастьем любимого человека рядом. — Что произошло сегодня днем? — спросил Анатолий. — Сама не знаю, целый день кружится голова и тошнит… Может быть это переутомление… — Пообещай, что, если это повторится, ты обратишься к врачу? — Надеюсь, не повторится. — А Серёжа стал называть тебя мамой? — Представляешь! Я не ожидала. Ты против? — с опаской спросила Людмила. — Конечно, нет. Только как дети могут жить отдельно от мамы? Или это их судьба? — лукаво сказал Новосельцев. — А что ты предлагаешь? — Переезжай к нам! Можем, сделать ремонт… Я всё подготовлю. А ещё… — Анатолий собирался с духом. Он отстранился. Но ничего не говорил, он просто смотрел ей в глаза. — Что «ещё», Толь? — её голос задрожал… Она не отрывала взгляд и почувствовала, как собираются слёзы в глазах. — Я хочу попросить тебя… — он перевёл дыхание. — Я хочу попросить тебя стать моей женой. Тут он резко выдохнул и дрожащими руками достал из кармашка маленькую коробочку. Людмила молчала, она не могла поверить, её дыхание сбилось и слёзы застили глаза. — Т-Толя, ну зачем тебе я? Боже, что я говорю… Я люблю тебя! — еле слышно произнесла она. — С-с-согласна? Ты согласна? — Да. — Она прошептала это так тихо, что он прочитал это только по её губам…