***
Из дневников 1448 года переданные Сафие-хатун на хранение 25-е октября Мое седце бьется в сомнениях, но с другой стороны… Это единственный выход, единственный способ уберечь себя и обрести свое счастье. 28-е октября Уже почти все готово, Аслан и Александра собираются нам помочь в наших планах. Я больше не верь в судьбу и бога, я верю в то, что свою судьбу каждый волен выбирать сам, и каждый может эту судьбу изменить. Скоро прибудет мой друг и мы выберемся из дворца. Мой дядя больше не может мне помочь, ему так плохо, что мне кажется — он скоро покинет нас, а значит нам надо действовать. Наш план до нельзя прост, но пока что я не хочу навести на нас беду.***
« Как же давно было то, о чем я хочу поведать вам, ощущение, что это было много лет назад. …Проснувшись одним приятным весенним утром, я обнаружила маленький букетик из жасмина и того самого цветка нимфеи. Он был красивый и запах цветов распространялся по всей комнате, что делало мою обитель еще более уютной. После пробуждения я довольствовалась возможностью понежиться в постели, как вдруг ко мне зашла наставница. Она всегда приходила утром, и это означало, что пора вставать. «Что это за букетик, Лале-хатун?» — спросила она меня, поднимая его с пуфика: «От кого ты приняла такие жесты?» Я призадумалась, ведь ничего не приносила в комнату, но тут у меня закрались подозрения в том, кто это мог быть. Правда никому об этом говорить было нельзя, особенно Шахи-хатун. «Это я сама нарвала цветов, уж больно они мне понравились.» — изо всех сил старалась не выдать себя, и не уверена, что убедила свою наставницу, но ее ответ удовлетворил. Хотя мне сложно судить ведь она просто усмехнулась смотря на букет и вздохнула его запах, а затем положила его обратно. Я так хорошо знаю этот взгляд — надежда. Вера в то, что этот букет мне подарили и вскоре мне подарят новую жизнь вдали. Взвесят на меня груз и обязанности супруги и матери. Но этот букет говорил о другом. Их голос ласково шептала мне: «Жди, и он прийдет». Нет, не тот, не тот кого хочет видеть моя наставника, а того, кого жаждет мое сердце. В комнате было уже достаточно светло, время вставать с постели, приводить себя в порядок и идти завтракать, именно это я собралась сделать. Правда с небольшим отклонением: конечно это из-за заботы о Гузалик, которую я не смею доверить никому другому. Рутинные хлопоты и я стала свободной. Тут же поспешила в то самое тайное место. Все говорили, что это место проклято, но нет, здесь нашли спасение от чужих глаз много невинных душ. Безопасное место для тайн. Моих здесь скрыто не мало. Поначалу место для игр стало местом тайн, оно таило в себе все мои чаяния и надежды, слёзы и смех, страдания и спокойствие. Когда я пришла, меня уже ждали. Черноволосый, статный, высокий, с неизменно печальным выражением лица, но стоило мне подойти к нему, глаза его тот час же приобретали искру. Затем на его лице неизменно появлялась улыбка. Мы не виделись уже очень давно, правда это уже отличалось от нашей первой разлуки с ним. Тогда я нашла в себе силы сказать, что… да, после того, как шехзаде Хасан предстал перед Аллахом, именно этот человек заставил меня вновь почувствовать тот трепет сердца, коего я не ощущала очень давно. И в тот день он ответил на мои чувства. Как странно говорить это, но я будто всегда знала, что ждала только его, а он — меня. Вы верно уже все поняли. Помните, когда то, я помогла вам… вы с Дамедом счастливы сейчас, нынче же, я хочу пойти на риск, и выбороть счастье для себя…» из письма для Сафие-хатун 29-е октября Мы смогли сбежать из дворца, а значит наш план практически удался. Знаю, что наш брак был благословлен дядей Мурадом, поэтому я не считаю себя не правой, я просто поступаю, как велит сердце. Завтра мы собираемся встретить православного священника, чтобы я могла быть с Владом. И отправится с ним в Валахию. 30-е октября Какое счастье я испытываю, не могу передать словами! «… все так быстро сложилось, что у нас не было времени размышлять. И вот когда султан назначил Влада управлять Валахией от лица Османской империи, мы решили обвенчаться и уехать вместе. Дядя дал нам разрешение, и когда я приму веру и мы поженимся — будет поздно что-то менять и противится. Так мы думали. И у нас действительно получилось. Но наше счастье было не долгим. Султан умер. До Мехмеда дошли вести о нас, и ему не понравилось услышанное. Вот почему я пишу вам, кто-то должен знать и сохранить правду. Что бы не сказали о нас - никто меня не принуждал и крал меня. Я стремилась к этому сама.»