Это Ган Фронтир

Ночь в каталажке выдалась холодной. Дежуривший помощник шерифа старательно игнорировал обоих заключённых, не обращая внимания ни на вопросы, ни на едкие шуточки Точиро. — Хватит. Они слишком злы, а мы вовремя подвернулись, — Харлок обхватив себя руками сидел у стены. Добрые граждане не стали вершить самосуд на месте, но синяков понаставили хорошо. А грядущее утро не сулило ничего хорошего. Виселица им была обеспечена, если только не произойдёт чудо. Точиро, не то послушав друга, не то устав говорить со стеной в лице охранника, сел рядом и произнёс что-то. Харлок промолчал, не переспрашивая. Обычно на все вопросы о том, что он говорит, Точиро отшучивался: «Так всегда говорил мой отец». Но раньше они и не попадали в настолько безвыходное положение. Никакой священник на рассвете не пришёл облегчить души осуждённых покаянием. Хоть их ещё и не судили — у бывшего пирата не было никаких сомнений, что именно так и будет. Их здесь не знал никто, некому было вступиться, доказать. И никто не поверит в существование брата Йозефа. — Выходите, — в голосе шерифа не было ни сочувствия, ни злости, ни презрения. Он просто делал своё дело. Утренний свет показался слишком ярким, но глаза моряка сразу к нему привыкли. А Точиро подслеповато щурился в своих очках. *** Или отца Майлза очень любили, или жители городка был отъявленными бездельниками. Больше объяснить причину, по которой на площади собрался весь город, было нечем. Руки им связали сразу. Над головами покачивались петли, однако загонять обвиняемых на бочки и надевать верёвку на шею никто не спешил. Слишком серьёзным было дело, чтоб так наспех покончить с ним. То ли изображая законность, то ли соблюдая закон горожане собрали настоящий суд. С присяжными, судьёй и шерифом. Посыпались вопросы. Имя, род занятий. Когда и зачем прибыли в город, где остановились. С кем знакомы. Где были в предполагаемое время убийства. Кто может подтвердить. Харлок отвечал и отвечал, положив руку на библию, не сказав всей правды лишь когда спросили про род занятий. Пиратство закон не одобрял. Даже здесь, за много миль от океана. Горожане начинали скучать. Как ни дорог им был пастор, но сидеть на солнцепёке слушая вопросы и ответы оказалось не так увлекательно, как быстренько повесить преступников и разойтись. И собравшихся понемногу становилось всё меньше. До свидетелей дело дошло только после обеда. Да, владелец салуна видел их, но не смотрел, в котором часу. Но вели они себя странно. Как странно? Будто недоговаривали что-то. Зато шериф отлично запомнил их, а уж во сколько повесили предыдущего преступника он знал, как никто другой. И уверен что в это время они в церковь не входили и не выходили. Как ни удивительно, шериф и помощники работали на удивление слаженно, разыскав даже того горожанина, который подсказал, где бордель. Появление хозяйки борделя с её девочками вызвало оживление у мужской части населения и вновь заполнившуюся публикой площадь. Конечно, мадам Валентина отлично узнала этих бродяг, которые нагло вломились в её достойное заведение и ушли не заплатив за услуги. — Парень, я предупреждал тебя на счёт мошенничества? — вполголоса спросил оказавшийся рядом шериф. — Ничего личного, но сам понимаешь, я такого не потерплю в моём городе. Даже если ты никого не убивал — вытаскивать не буду. — Я не прикоснулся к её девочкам. Пусть доктор осмотрит Розиту, — так же тихо ответил Харлок. — Горло. Тогда поймёте. — Ну, твой шанс, парень. — кивнул шериф и подошёл переговорить с доктором. Толпа переговаривалась, с недоумением наблюдая, как доктор с Розитой в сопровождении одного из помощников шерифа отправился в участок. Выйдя, он вытер пот со лба цветастым платком и подошёл к месту свидетелей. — Нарушая данную мной клятву хранить тайны пациента и исключительно ради блага общества я могу свидетельствовать, что у этой женщины сифилис. Гул, прокатившийся по толпе, не сулил ничего хорошего заведению мадам Валентины. Некоторые мужчины затравленно озирались. Похоже, практика доктора имела все шансы вырасти. — Подсудимый, как вы узнали что у этой женщины сифилис, если не прикасались к ней? — полюбопытствовал судья. — Голос. Так сипели порой шлюхи в портовых притонах, — ответил Харлок не заметив быстрый взгляд, брошенный на него шерифом. — Они готовы были брать у любого, а взамен награждали этой заразой. — Парень, ты вообще уверен, что этот Йозеф вам не привиделся? Здесь иногда видят странное, — шериф заглянул к заключённым поздним вечером. — А верёвки сами разрезались и трупы похоронились? — вклинился Точиро. — Трупы? Про какие трупы я не знаю? — теперь от шерифа отделаться стало невозможно. *** На следующее утро заседание не началось. Шериф и практически все его помощники ещё затемно покинули город. Горожане повозмущались и разошлись ни с чем. И лишь после полудня слушанье продолжилось. Харлоку достаточно было перекинуться взглядом с шерифом, чтоб понять, что особо обнадёживающих вестей нет. Масла в огонь подлили двое, заявившие что видели подсудимых украдкой пробирающимися мимо загона для лошадей. И один из них отравил лошадь, о продаже которой они только заключили сделку. А когда всплыло, что Харлок и его друг были охранниками известного торговца виски Бигмана, и по их вине город остался без капли спиртного, уже порядком уставшие от затянувшегося следствия и суда горожане начали требовать немедленно повесить обоих и дело с концом. Суд по закону грозил превратиться в суд Линча, а то и стихийный погром. — Заседание переносится на завтра! — шериф несколько раз выстрелил в воздух. Его помощники споро окружали площадку, на которой находились обвиняемые. — Кто не согласен — присоединится к ним. Всем ясно? Желающих лично примерить пеньковый галстук или отведать свинца не нашлось. — Плохи твои дела, парень. Скажу так. Если каким-то чудом этот Йозеф завтра не появится и не признается во всём — вас вздёрнут, — шериф откровенничал, выпроводив помощника. — Даже если докажем, что лошадь была больна, убийство никуда не спишешь. — Что тебе с этого? — Харлок даже не потрудился встать с пола. — Я могу сейчас уронить ключ и не заметить этого. И уходите. — здоровяк покрутил на пальце ключ. — Но больше в окрестностях не появляйтесь. — Почему ты нам помогаешь? — Точиро блеснул очками из-под шляпы, не снятой даже здесь, за решёткой. — Я помогаю не тебе а ему, — шериф указал на Харлока. — Найди Йозефа. — Харлок надвинул шляпу на глаза, давая понять, что разговор окончен. Крепкое ругательство стало ответом. Шериф вышел, хлопнув дверью так, что вздрогнули стены. Ключ остался лежать на полу. — Харлок, почему ты отказался? — Точиро сел на корточки перед другом. — Потому что должна быть справедливость, — бывший пират ещё ниже опустил край шляпы умолкая. Утро застало его сидящим всё в той же позе и крепко спящим. *** Горожане открыто недовольствовали. Заседание вновь откладывалось, шериф и часть его помощников отсутствовали, а другая часть буквально перетряхивала городок в поисках чужака. Самые решительные из горожан пошли на штурм участка, рассчитывая быстро повесить преступников, по милости которых они лишились не только пастора, но и виски. Но окна оказались маловаты, а в дверях их встретил один из оставшихся помощников, без лишних слов всадивший пулю из карабина в землю перед пришедшими. — Следующая в того, кто сделает шаг вперёд. И вновь горожане отступили. После полудня заседание всё-таки началось. Игнорировать дольше требование городских властей помощник шерифа не рискнул. На этот раз тянуть не стали, сразу загнав подсудимых на бочки и напялив каждому петлю. По всему выходило, что суд будет коротким. — Я вообще-то предпочёл бы деньги за лошадь, — попытался было добиться справедливости для себя незадачливый покупатель животного. — Ваша лошадь была на последнем издыхании. А вы — лопух и простак, — раздражённо бросил доктор. У него выдался нелёгкий день, за который он осмотрел, кажется, всех мужчин в городе. А ночью ещё и занимался трупом лошади. Сейчас врач был невыспавшийся и недовольный. — Требуйте денег с того, кто вам её продал. Где он, кстати. Под хохот толпы обманутый простак сник. — Поскольку шерифа нет, а эти двое виновны что мы сидим без виски, а церковь надо строить заново и искать нового пастора — давайте их повесим, — заявил самый активный из подстрекателей. Инициативу дружно подхватили. — Тогда объявляем их виновными и приговариваем к повешению! Толпа поддержала приговор дружным рёвом. Помощник шерифа затравленно озирался. Как ни предан он был своему начальнику, сейчас его жизнь не стоила ни гроша. — Отходи, пока не смели, — бросил ему Харлок. В конце концов, болтаться в петле — подходящая участь для пирата. Спасение пришло неожиданно. Оружейный залп в воздух заставил людей остановиться. Если стреляют за спиной — лучше не дёргаться, чтоб следующая пуля не вошла в эту самую спину. Люди оборачивались чтобы обнаружить тех из оставшихся в городе помощников шерифа, о которых они как-то забыли. Зато те успели занять удобные позиции и держали толпу на прицеле. Самосуд откладывался на неопределённый срок.