Доброе утро.

-Доброе утро, Шерлок. -Доброе утро, Джон. Шерлок протянул руку и взял с прилавка маргарин – буквально в нескольких сантиметрах от протянутой за творогом руки Джона. В магазине в этот раз было совсем безлюдно, и Джону это казалось немного неловким. Особенно после того, как среди ночи он проснулся от разрыва громового раската с именем Шерлока на губах. И обнимал свёрнутое одеяло, молча глядя в темноту, блещущую вспышками редких молний. Долго и отчаянно обнимал, будто живого человека. И вот теперь этот человек стоял перед ним, и от него исходил лёгкий и свежий аромат каких-то цветов, а сам он выглядел слегка усталым и очень, очень родным. Маргарин вместо молока. Джон едва не спросил, почему. Это было бы первым шагом к беседе. Слово за слово – они всегда умели говорить, они всегда умели уютно молчать, наслаждаясь обществом друг друга… Многие люди, подумал Джон, медленно подходя к кассе, не умеют молчать друг с другом, потому что не чувствуют другого человека, а только слышат. И стоит им прекратить говорить, как человек для них исчезает. Они с Шерлоком чувствовали друг друга даже сейчас, проживая 23 часа и 56 минут в сутки раздельно, общаясь с другими людьми. «Почему маргарин?» «Миссис Хадсон сказала, что раз уж я всё равно таскаюсь за молоком, то ей нужен маргарин для пышек. Я думал, что ты спросишь о маргарине, а я предложу тебе проведать миссис Хадсон. Она о тебе спрашивала». «Что ты ответил?» «Что, насколько я знаю, ты ежедневно покупаешь здоровую пищу, так что нет смысла о тебе беспокоиться». Джон улыбался, пробивая свою ежедневную пачку творога. Шерлок уже выходил из магазина, тоже легко улыбаясь. Он не знал, что они с Джоном только что проиграли этот диалог в своих головах абсолютно синхронно и с точностью до интонации. Сара помешала своё мороженое с персиками ложечкой и задумчиво посмотрела на идущих мимо кафе пешеходов. Джон сидел напротив, пытаясь подцепить на вилку разрезанную в салате помидорку черри – в какой-то степени это отвлекало его от их неловкого (как ему казалось) молчания, а ещё позволяло не думать о… маргарине. -Джон, послушай, я вижу, что тебя что-то беспокоит. Джон поднял голову, и помидорка выскользнула из его тарелки и упала в пыль. -М? – рассеянно переспросил он. -Джон, ты не хочешь поговорить об этом? -О чём? -Шерлок Холмс. Джон как-то странно посмотрел на неё, и Саре на мгновение стало очень-очень страшно. Так она боялась только ночного сада за домом своей бабушки, в раннем детстве. Но через секунду это ощущение прошло: Джон неловко улыбнулся и пожал плечами. -А о чём тут говорить. Мы поспорили и поняли, что не сможем дальше быть соседями. -И друзьями? -М? -Ты не сказал, что вы не можете быть друзьями. Ты сказал, что не можете быть соседями. -Ну, это включает в себя… Сара, мы не можем поговорить о чём-нибудь другом? -Как только ты начнёшь думать о чём-нибудь другом во время наших разговоров, - ответила Сара, откидываясь назад. – Мы сразу переведём тему, как только ты перестанешь вздрагивать от вида всех высоких темноволосых мужчин или прислушиваться к звукам скрипки из кафе. -Сара… -Мне надоело говорить с человеком, который наполовину находится в другом месте и с другим человеком. Я устала, Джон. -Да, - ответил Джон. – Я тоже устал. До такси, в которое села Сара, они шли молча и не попрощались друг с другом. Всё в Саре вызывало в Джоне резкое отрицание. Он вдруг заметил, как она постарела – такое обычно не замечаешь в друзьях, их морщинки кажутся милыми, их голос – приятным. Сара сказала что-то такое, что Джон в ней принять не смог. И, скорее всего, это означает конец их вечерним диванным посиделкам, лёгкой непринуждённой болтовне в кафе. Не будет больше её тонкого юмора и умения подмечать мелочи, её рассказов о семье и слегка отстранённой заботы. Сейчас Джона это почему-то радовало, словно Сара была ненастоящей, и он всё время подсознательно это чувствовал. Ненастоящий друг. А настоящий… Джон коротко вздохнул и передёрнул плечами, отрезав от себя незавершённую мысль. Он завернул за угол, всем своим существом ощущая, как взлетела и упала угасающая от расстояния мелодия скрипки из кафе.