Доброе утро.

-Доброе утро, Шерлок. -Доброе утро, Джон. В этот раз не было никаких тайных интонаций, тепла, скрытых намёков. Это не было похоже даже на их обычное приветствие – выжатое, выжженное дотла, без единой нотки эмоций. Офисное приветствие. С утра Джон решил, что не пойдёт больше в этот магазин. Это глупо, их отношения не наладить, на кой чёрт он каждый день покупает этот дурацкий творог? Да кому сказать, как долго бы над ним смеялись… Но Джон ни разу никому об этом не говорил. Это, как в старые добрые времена, было только их с Шерлоком дело. Маленький фрагмент их жизни на двоих. Последний. Джону вдруг до боли захотелось схватить Шерлока в охапку и прижаться к нему – и наплевать, наплевать, на всё наплевать… Шерлок сбился с шага, и Джон пришёл в себя. Когда он выходил из магазина, дыхание уже почти успокоилось. Никаких внутренних диалогов. Может быть, их стремление друг к другу начало потихоньку иссякать? -Яблоко? – изумлённо спросил Джон, когда маленький ребёнок его старого друга сунул ему половинку яблока. -Шинигами любят яблоки! – радостно ответил розовощёкий малыш – и улыбнулся беззубым ртом. -А… Ну… Хорошо, - на всякий случай кивнул Джон, хотя понятия не имел, о чём ему только что сказали. Как только ребёнок, пингвиньи переваливаясь, отошёл обратно к кухонному столу, Джон положил яблоко обратно в тарелку с фруктами. Он уже жалел, что зашёл в гости. После встречи с Шерлоком в нём осталось неприятное послевкусие, и хотелось чем-то перебить это ощущение беспорядка и неуюта собственной жизни. Но оказалось, что в чужом доме пережидать внутреннюю бурю ещё хуже. Маленький ребёнок напоминал о том, что у всех людей его возраста уже есть семья, суетящийся и располневший Пол совсем не походил того весёлого и сильного парня, с которым Джон ездил на рыбалку, а некрасивая и растрёпанная жена Пола явно была не слишком рада гостю. Вдобавок ребёнок всё время лепетал это непонятное слово и, похоже, задался целью притащить Джону все яблоки с кухни – чаще всего обслюнявленные. Всё было не так. Сегодня всё было не так. -Джон, ты посидишь там ещё немного? Снаружи какие-то дуралеи вьются вокруг моей машины, и… -Конечно. Малыш уронил ему на колени очередное яблоко, оставляющее на джинсах разводы слюны. -Шинигами любят яблоки, - сказал он, глядя на Джона горящими глазами. Домой Джон возвращался, проклиная себя. Он с трудом подавил порыв написать Саре – просто потому что хотелось кому-то написать. Но на самом деле говорить сейчас ни с кем не хотелось, хотелось просто участия и подтверждения не-одиночества, да и писать Саре только из-за того, что ему было грустно... Он вообще уже не знал, чего хотел. Всё неприятно запуталось, хотя, казалось бы, куда дальше запутываться. Сегодня всё было не так. Да. Они с Шерлоком много ссорились перед той, финальной ссорой. Много и по совершенно разным поводам – Джон слишком долго думает, Шерлок слишком много ходит по гостиной кругами, Джон считает, что нужно читать романы, Шерлок считает, что это бред, Джон никак не может понять элементарные вещи, Шерлок просто раздражает… Они не обсуждали эти ссоры, не пытались решить возникающие проблемы. Они просто останавливались, стирали проблемы с повестки дня, словно эти ссоры были написаны мелом на доске – и шли дальше, спокойно болтая друг с другом о ерунде, а то и просто в уютном молчании сидя на кухне, занимаясь каждый своим делом. Джон не анализировал. Но и сейчас помнил наваливающуюся усталость после таких ссор, и единственную тихую мысль, когда они мирно пили чай, намеренно не вспоминая о том, как только что орали друг на друга: «Пожалуйста, Шерлок, просто не нужно больше, просто давай прекратим и больше не будем ссориться, ведь я правда тебя люблю, я так тебя люблю». Со временем эти «я тебя люблю» звучали всё более безнадёжно, всё сильнее теряли вкус. И под конец стало уже всё равно. Может быть, им надо было просто отдохнуть друг от друга. Может быть, как всем нормальным людям, просто заняться сексом прямо на этом чёртовом диване – и прекратить мотать друг другу нервы без толку. Джон криво усмехнулся. Да. Пожалуй, секс – это единственное, что они с Шерлоком ещё ни разу не пробовали. Потому что отдых вряд ли был для них хорошей альтернативой ссорам: они уставали от ссор, но никогда, ни разу в жизни не уставали друг от друга. Они никогда не уставали друг от друга – от этой простой мысли у Джона вдруг перехватило дыхание. В любой, самой ужасной ситуации, им лучше было вместе, и даже сейчас они каждый день продолжают искать общества друг друга – хотя бы на эту минуту, но почувствовать, что они вместе, потому что они всё ещё не устали друг от друга, потому что им всё ещё мало друг друга, потому что, пусть им сложно вдвоём, но порознь – попросту невозможно. Невозможно. «Слышишь, Холмс? Невозможно». «Знаю, Уотсон. Невозможно». Это прозвучало, как клятва любить друг друга в горести и в радости, но почему-то не казалось смешным. Это было горько. Джон запер дверь и глубоко, но рвано вздохнул, успокаиваясь. -О, Шерлок… - прошептал он.