***
Петляя по коридорам по дороге в библиотеку, Шелли раздумывала о словах Сандры. Зачем она это сказала? Чем же именно Лестрейнджи отличаются от других семей волшебников? Что за странное название у книги, которую она сказала взять — «Audi, vide, sile» (слушай, смотри, молчи (лат.))? И что же ей предстоит в ней обнаружить? Слишком много вопросов. Людей в библиотеке почти не было, лишь несколько старшекурсников, которые так усердно готовились к грядущим экзаменам, что просиживали здесь сутками. Миссис Пинс хмуро поглядела на посетительницу своих владений, поправила сползшие на нос очки и взяла из рук Адамсон бумажку со списком. Бегло пробежавшись по нему взглядом, библиотекарша всем своим видом показала, что его содержание ей отнюдь не нравится, но, где искать книгу, все же указала, а также дала небольшую кипу старых газет. Выбрав удобный столик подальше от двери, Шелли сложила на него газеты и принесла с полки нужную книгу. Судя по внешнему виду, ее не открывали уже достаточно давно, как минимум лет десять, но потрепанной она не выглядела. Небольшая, винного цвета с выведенным каллиграфическим почерком названием на корешке. В правом нижнем уголке изображался герб — два льва, гордо вышагивающих выпятив вперед грудь. Девочке стало любопытно, и она поспешила приступить к прочтению. На первой странице было написано несколько фраз на латыни, которую Шелли не знала и потому не придала им значения. Ее взгляд сразу зацепился на надпись над ними — «Род Лестрейндж. История. Загадки. Традиции». Первая глава книги содержала по большей части предположения на тему происхождения рода. Информация подавалась из различных источников, но большинство сошлось во мнении, что родоначальником этой семьи был Сильвий Красный. Маг, проживавший в 500 году в Англии, а затем, после того, как в результате его экспериментов над противоядием от «желтой чумы» скончалось полсотни магов и несколько тысяч маглов, спасаясь от преследований, бежал в Бретань. Дальше рассказывалась история жизни известных представителей рода. Например, сэра Бенедиктуса, который руководил постройкой известного во всем магическом мире своей непроницаемой защитой Лестрейндж-холла, также он лично окружил его барьером чистой крови, секрет которого после его смерти был утерян. Все это было, конечно, интересно, но зачем Сандра посоветовала ей эту книгу? Чтобы показать насколько род Лестрейнджей древний? Вряд ли, раз уж она хотела убедить Шелли не думать про Джорджа. Адамсон пролистала вперед, и ее внимание привлекла одна из страниц. «Лестрейнджи стали одной из первых волшебных семей, которые категорично отказались принимать в род волшебников, в чьих жилах течет кровь маглов, или же „грязная“ кровь, и прописали на этот счет несколько пунктов в своем родовом кодексе. Родовой кодекс этой семьи на данный момент считается самым строгим в отношении заключения браков (они обошли даже Блэков). Большинство представителей семьи начиная с 1021 года (возвращение Валерия Лестрейнджа в Британию) придерживались политики абсолютного игнорирования существования мира маглов и никоим образом с ними не взаимодействовали, считая себя выше этого, а их — недостойными внимания. Позже, примерно в 1200 году, во время того, как Главой рода был Сэр Ролан, когда конфликты на почве чистоты крови все нарастали, с его участием была издана „Великая хартия вольностей“, в которой были прописаны привилегии Древних волшебных семейств, а так же то, что они имеют право содержать у себя маглорожденных или же полукровок на правах низкооплачиваемой или же не оплачиваемой вовсе прислуги. Так начались три века, в течение которых те, чьи предки не являлись волшебниками, практически не имели прав, а вместе с этим и годы расцвета и процветания для Лестрейнджей. Когда спустя много лет маглорожденных уровняли в правах с чистокровными, Лестрейнджи дольше всех остальных семей оставались с этим не согласны (можно сказать, что и до сих пор не согласны) и семь раз пытались это оспорить. На данный момент Род известен своей нетерпимостью ко всему, что связано с маглами, а его представители — склонностью к жестокости». Шелли помрачнела. Так вот, что имела в виду Сандра. «Но ведь это лишь слова на бумаге?» — задумалась девочка. — «Мама всегда говорила, что о человеке надо судить по его поступкам. Джордж ни с кем не дрался, в отличие от того же Рэндольфа, хорошо учится, он внимателен. Как-то он помог Диане Мальсибер до Большого зала дорогу найти, а мне не дал вымокнуть до нитки в первый же учебный день, а в том озере еще и кальмар водится… Разве это жестокость?» Девочка отложила книгу в сторону, как что-то грязное и неприятное, и взяла в руки газеты. Всего их было три. На второй полосе одной из них был изображен мужчина средних лет с темно-каштановыми волосами и бородкой, которую он задумчиво оглаживал и хмурил темные брови. «Рудольфус Лестрейндж — заместитель главы департамента перемещений Министерства Магии был отстранен от должности за регулярные оскорбления в адрес своих маглорожденных коллег, а так же несанкционированное колдовство на рабочем месте». «Министерству не нужны люди, не способные держать себя в руках, не контролирующие свои действия и не отвечающие за свои поступки…» — глава отдела, Рональд Берджес, сделал заявление. «Наверное, это отец близнецов», — пришла к выводу Шелли, взглянув на дату и приглядевшись к фотографии мужчины. Все же они, наверное, больше похожи на мать, но у них и человека с фотографии было достаточно общих черт. Что на следующей газете должно было привлечь ее внимание, долго искать не пришлось. На первой полосе огромными буквами было выведено: «Рональд Бержерс, глава департамента перемещений Министерства Магии, найден мертвым!» Шелли быстро перелистнула на нужную страницу. «Трагическое событие произошло в ночь на 21 ноября. В то время как жена погибшего (ее алиби проверено) вместе с трехлетней дочерью отправились в гости к родителям, сам Рональд решил остаться дома и заняться бумажной работой, которую регулярно брал домой на выходные в связи с большой загруженностью в отделе. Неизвестный (предположительно он был один) проник в дом через парадную дверь, нарушив заклинание защиты неким артефактом. Мистер Бержерс сразу осознал всю опасность и хотел защититься, но не успел даже произнести заклинание (его палочка была обнаружена при нем), как получил несколько обширных порезов от заклинания, внесенного в список запрещенных. Миссис Бержерс убита горем и от комментариев воздержалась. В связи с этим происшествием разыскивается Рабастан Лестрейдж, как возможный свидетель произошедшего». На первой полосе следующей газеты, более новой по сравнению с остальными, была фотография троих с подписями. Уже знакомое лицо — Рудольфус Лестрейндж, его брат Рабастан и женщина очень красивой внешности с широкой, даже скорее безумной, улыбкой на лице — Беллатриса. «Лестрейнджи взяты под стражу! Пожиратели смерти ожидают суда». Страница с более подробным описанием статьи отсутствовала. После прочтения Шелли испытывала смешанные чувства. С одной стороны вид безумной женщины с фотографии, так похожей на Джорджа, внушал ей страх, а с другой — она испытала жалость к близнецам, которым не посчастливилось родиться в такой семье. — Думаю, тебе это будет интересно! — внезапно раздался у нее за спиной звонкий девичий голос. Адамсон резко повернулась и увидела Розу Голден, которая с любопытством и долей торжества взирала на разложенные на столе газеты. По какой-то причине эта блондинка крайне не любила представителей факультета Райвенкло. Ее возглас же был обращен к Лестрейнджу, стоявшему у дальнего стеллажа. На мгновение у Шелли замерло сердце и пропустило два глухих удара, прежде чем она поняла, что перед ней не Джордж. Может, для большинства близнецы и были словно две капли воды, но только не для нее. Девочка считала разницу между ними совершенно очевидной. — Только взгляни, чем у нас тут юная леди заинтересовалась!.. — еще раз позвала его Голден, а Шелли даже не успела никак отреагировать, кроме как смущенно прикрыть газеты руками. — Не стоит так кричать, Голден. Мы все же в библиотеке, — негромко сказал Фред, подойдя поближе. — Да просто посмотри на заголовки, — послушно перешла на шепот Роза. Лестрейндж окинул Адамсон изучающим взглядом, как если бы осматривал мебель перед покупкой, отчего она смутилась и нервно заерзала, а затем перевел его на стол перед ней и удивленно вскинул брови. — Да уж, интересная подборка. — он наклонил голову к плечу, наблюдая своими темными, как угольки, глазами за Шелли, которая словно язык проглотила и в тот момент больше всего на свете хотела провалиться сквозь землю. — Мне просто интересно стало… Тут нет ничего такого… — она запиналась и начала складывать слова в неловкие фразы оправдания. И тут, внезапно, Адамсон, хоть и с опозданием, пришло осознание того, что перед ней такой же школьник, как и она сама. Пусть слизеринец и немного более серьезный, но все-таки одиннадцатилетний мальчик. И с чего это ей перед ним робеть! — Библиотека — собственность школы, как и все, что в ней. Не вам указывать, что мне читать! — вдернула она носик, переводя взгляд с Голден на Лестрейнджа. — Ну что ты, — не отрывая взгляда от женщины на газетной фотографии, протянул он, — у меня и в мыслях не было. Но, когда в следующий раз тебя заинтересуют наши семейные хроники, — Фред, наконец, посмотрел ей в глаза и слегка прищурился, — выбирай не такое людное место. Лестрейдж не отвел взгляда и не сдвинулся с места, но Адамсон отчетливо ощутила будто бы прикосновение его пальцев к своей шее. Холодное. По телу пробежали неприятные мурашки, и почему-то стало понятно, что это предупреждение. Фред развернулся, кивнул Голден, которая с показным любопытством разглядывала совершенно ничем не примечательную книжную полку, накручивая на палец прядь золотых волос, и они не спеша пошли в другой конец библиотеки. «И померещится же такое», — передернула плечами Шелли, отводя руку от шеи и наскоро складывая в стопку газеты.***
Фред, вытянувшись, лежал на кровати и смотрел в потолок. Он любил временами поразмышлять, разглядывая извилистые узоры на нем. Сегодня составили окончательный список тех, кто остается в школе на Рождество, и фамилия Лестрейндж в него вписана не была. Близнецы решили на этих каникулах, наконец, узнать тайну шкатулки, которая не давала обоим покоя. — Ты занят? — неожиданно раздался голос Майлза Блетчли, который сперва спросил, а уж затем додумался постучать хотя бы в уже открытую дверь. — Конечно, — сразу ответил Лестрейндж, заставив Блетчли немного опешить. — Ну раз так… — протянул он и сделал медленный шаг назад в сторону гостиной, недоуменно наблюдая за «занятым» однокурсником. — Я, пожалуй, пойду. — Стой, — остановив его, вздохнул Фред и присел на край кровати. — Скажи уже, чего хотел. — Там тебя Форсетт с Райвенкло просила подойти, — судя по красноте его ушей, дочь посла была ему симпатична. — Сказала, поговорить хочет, но если ты занят, не мешать. Она у гостиной ждет. — И ты еще спрашиваешь меня о чем-то? Нельзя заставлять даму ждать, — усмехнулся Лестрейндж. Быстро подойдя к зеркалу, поправил мантию и зашагал к выходу с гостиной. — Она сама сказала, если занят, не отвлекать, — уже ему в спину сказал Майлз, пожимая плечами. Девочка стояла рядом с одной из многочисленных картин, с видом предрассветного неба, освещаемой тусклым светом факела. В подземельях редко где встретишь хорошо освещенные коридоры, что Джордж считал достаточно приятным фактом, так как ему нравился полумрак, а Фред же наоборот, потому что предпочитал иметь хороший обзор. Несмотря на будто бы заинтересованный взгляд, было видно, что мыслями она где-то далеко отсюда. — Добрый вечер, Форсетт, — поравнявшись с ней, дружелюбно произнес Фред. — Ты хотела о чем-то со мной поговорить? — Здравствуй, — кивнула она, слегка дернувшись от его неожиданного появления. Впрочем, сегодня Сандра и без того выглядела более нервной чем обычно. Может причиной тому был дискомфорт, который многие ощущали в подземельях Слизерина. — Джордж? Она задала этот вопрос и, хорошенько присмотревшись, сама же на него ответила: — Нет, Фред. Я же права? — Интуиция тебя не подводит, — улыбнулся Лестрейндж. — Хорошо, — скорее самой себе кивнула Форсетт. — Я хотела поговорить об Адамсон… — На секунду девочка, которую с детства учили выбирать правильные слова в общении с людьми, замялась. — Сегодняшняя ситуация в библиотеке. Не хочу, чтобы вы с братом пришли к неверным выводам на этот счет. Шелли любопытна, соглашусь, что даже слишком, но дурного умысла в этом не было. — То ли Сандра действительно имела способность на ходу сочинять такие речи, то ли она приготовила это заранее. Фред спокойно слушал ее и больше склонялся ко второму. — Не совсем понимаю, к чему ты клонишь, — слегка нахмурился Лестрейндж. — Она из семьи маглов, но я не хочу, чтобы с ней что-то произошло. — Сандра на мгновение замялась, а затем продолжила, но уже смотря ему прямо в глаза. — Я приучена держать дистанцию в общении с людьми, но, поразмыслив, я поняла, что Адамсон мне все же не безразлична… — К чему это все?.. — недоуменно начал Фред, но Форсетт его оборвала. — Дай мне, пожалуйста, договорить. В данный момент я не намерена давать ей покровительство своего рода: мы знакомы слишком уж недавно, да я и не имею возможности сделать это до тринадцатилетия: отец бы не одобрил такой спешки и необдуманного решения. Но в то же время, хочу взять на себя обязанность оградить ее от неприятностей, к которым могут привести ее любопытство и неосторожность. Назвать нас с ней подругами было бы большим преувеличением, но, возможно, когда-нибудь мы к этому придем: мне приятна ее компания. — Сандра выдохнула и подытожила свою пламенную речь, — В общем, я хочу сказать, что понимаю всю неприятность того инцидента, но прошу тебя и Джорджа оставить его в прошлом и ничего не предпринимать. Естественно, я этого не забуду. Сперва, когда Фред понял, к чему Сандра клонит, он думал, что не сдержится и в конце ее тирады рассмеется, но серьёзное лицо девочки к веселью не располагало. Чего она ожидает? Что они с братом замучают одиннадцатилетнюю девчонку за ее любопытство? Оно вполне понятно, ведь о Лестрейнджах не обмолвился хоть словом только невероятно ленивый, а Шелли из семьи маглов и вряд ли кто-то стал бы объяснять ей причину известности этой фамилии — слишком уж скользкая тема для разговора. — Твои переживания не оправданы, я и не собирался ничего предпринимать, — с улыбкой покачал головой Фред. — Ты уж меня извини, но их оправдывает одна только твоя фамилия, — произнесла Форсетт, однако в ее голосе послышалось облегчение. Но девочка снова насторожилась, — может ты и не собирался, но от Джорджа, как мне кажется, такое вполне можно ожидать. — Мой брат, чтобы он там не собирался сделать, не твоя забота, — холодно отозвался Лестрейндж и уже мягче добавил, — но я с ним поговорю, не волнуйся. — Что ж, это все, спасибо, что выслушал. Тогда я, пожалуй, пойду. Завтра все разъезжаются по домам, а мне еще вещи собирать. — Ее взгляд упал на миниатюрные часики в виде серебряной камелии, что украшали ее левую руку. — Я провожу тебя, — кивнул Фред, и они в молчании направились в сторону выхода из подземелий; каждого занимали свои мысли, и вести беседу не было нужды.