Замёрзшее озеро

— Так что это за призраки? — это был единственный вопрос, который сейчас интересовал Иккинга. Джек сидел почти неподвижно; казалось, он даже не дышал. Иккинг ждал совершенно любое объяснение, хотя самым очевидным было простое «Не знаю». Наверное, если бы за ним тоже следовали потусторонние сущности, он бы и сам не нашёлся, что сказать и что с этим делать. — Я не знаю, — повернувшись к Иккингу, глухо ответил Джек. — Они были всегда, сколько я себя помню. — То есть они безвредны? — уточнил Иккинг. — Или тебе приходится таскать с собой библию? — Вроде, убить меня не пытаются, — пожал плечами Джек. — Или не могут. Иногда, правда, роняют посуду и стучат дверцами на кухонных шкафах, спать мешают. Раньше они часто проходили сквозь моё тело, будто пытались в меня вселиться. Не самые лучшие ощущения… — И ещё они любят пугать твоих друзей, — заметил Иккинг, нервно посмеиваясь. Он не мог поверить, что до него совершенно никто не хотел помочь Джеку. Если дело ограничивается лёгким испугом, это не должно мешать дружбе с ним. Впрочем, статус изгоя наверняка влиял на его общение с одноклассниками, но Джека это или не беспокоило, или он тщательно скрывал, что его задевает нынешнее положение дел. Конечно, всегда оставалась вероятность, что когда-то произошло что-то действительно страшное, то, о чём Фросту не хотелось бы говорить, но задать более конкретные вопросы Хэддок не решался. — Как думаешь, стоит рассказывать Мериде? — задумчиво спросил Иккинг. — Если хочешь, — безразлично отозвался Джек. — Заодно проверим, действительно ли она такая смелая или только притворяется. — Тебе… Не нравится Мерида? — Иккинг нахмурился, пока его голова наполнялась мыслями о возможной конфронтации двух новых друзей. — Нет, что ты! — необычайно живо отреагировал Фрост. — Скорее я не привык к слишком жизнерадостным людям. Слушай… Меня можно записать в ряды некромантов, по мне доска для спиритических сеансов плачет. С тобой проще общаться, что ли, ты не стараешься меня расшевелить и даёшь мне время подумать. Если ты хочешь подключить к делу Мериду, я буду только рад, но поначалу и мне, и ей будет тяжело. После слов друга Иккинг вздохнул с облегчением. Ему вдруг показалось, что в Джеке куда больше энергии, жизни, чем он показывал. Парень понемногу начинал интересоваться общением с ними и, вероятно, был искренне рад, что Иккинг его поддерживает. Но могли ли только призраки так угнетать его — или было что-то ещё? *** Время в Саут-Бенде летело быстро, дни были похожи друг на друга, и несколько однообразную жизнь Иккинга разбавляли только прогулки с Меридой и Джеком, обычно по отдельности. В какой-то момент он совсем выбросил из головы ситуацию с призраками, придя к выводу, что произошедшее на берегу реки лишь привиделось ему. Джек мог сказать что угодно, для Иккинга он пока оставался лишь одноклассником, пускай и чертовски милым. Действительно, при всей не очень интересной жизни в скучноватом городе хотелось зацепиться за что-то увлекательное, таинственное. Ведь такие маленькие места, как Саут-Бенд, наверняка хранили множество секретов! Впрочем, Иккинг не мог сказать точно, было ли то видение реальным или иллюзией. В любом случае пока не стоило говорить о произошедшем Мериде. Иккинг был более чем уверен, что она загорится идеей докопаться до правды — не столько ради помощи Джеку, сколько для участия в приключении, таящем в себе ужасную правду. А если никаких призраков нет, это только расстроит девушку и, возможно, разрушит их дружбу. — Иногда я кажусь себе слишком дотошным, — вздохнул Иккинг, разговаривая сам с собой. Голова была забита кучей ненужных мыслей, мешающих сконцентрироваться на домашнем задании. Решив отложить его на пару часов, парень приземлился на удивительно мягкую кровать, достаточно большую, чтобы на ней уместились три человека и собака. Возможно, когда-нибудь он наберётся смелости пригласить Мериду и Джека, и они будут разговаривать обо всём подряд, смеяться и смотреть в потолок, обклеенный белой плиткой с незамысловатыми узорами. — Иккинг, я могу зайти? — послышался громкий голос отца за дверью. — Да, заходи, — апатично отозвался Иккинг. — Ну как ты? Как учёба? — осторожно поинтересовался Стоик, присаживаясь на стул, слишком маленький для такого человека, как он. — Ничего интересного, — вздохнул парень и прикрыл глаза. — Ты же знаешь, я быстро схватываю нужную мне информацию. Сейчас на уроках скучновато, в прошлой школе было больше друзей, но… — Ты хочешь поговорить об этом? — обеспокоенно уточнил мужчина, не заметив, что перебил сына. — Да нет, всё потихоньку налаживается, — признал Иккинг. — Но есть кое-что, что я хотел бы обсудить. Не волнуйся, это не касается, кхм, взаимодействия полов. — Ну слава богу… — выдохнул Стоик; его покрасневшие щёки не было видно за густой рыжеватой бородой. — Пап, у тебя случались когда-нибудь ситуации, в которые ты никак не мог поверить? — Иккинг сел на кровати и пригласил жестом Стоика устроиться рядом — тому явно было неудобно на таком крохотном стуле. — Да, наверное, — перебравшись на кровать, задумался мужчина. — Обычно такое бывает, когда узнаёшь не самые приятные новости, но рано или поздно приходится мириться с реальностью. Неужели у тебя случилось что-то плохое? — Нет-нет, всё в порядке, — убедил его Иккинг и неуверенно улыбнулся. — Я скорее имею в виду что-то… Сверхъестественное. Знаешь, призраки там или низкие налоги. — Было, пожалуй, кое-что, но я не знаю, будет ли тебе приятно об этом слушать, — Стоик озабоченно посмотрел на сына; Иккинг кивнул, и мужчина продолжил: — Твоя мать, Валка… Когда она пропала без вести, я был в ужасе! И когда меня пригласили на опознание — тоже. Тяжело вздохнув, Стоик замолчал. Он несколько минут собирался с мыслями, проглатывая собственное горе. Иккинг помнил тот день, когда узнал, что его мать умерла. Ему тогда было одиннадцать, и тихий — почти беззвучный — голос отца, сильно дрожащий, всего одной фразой, брошенной через огромное внутреннее сопротивление, перечеркнул все его счастливые воспоминания о недавно закончившемся детстве. — Это было что-то невообразимо ужасное, — продолжил Стоик, запинаясь на каждом слове; обычно громкий голос притих. — Она была как живая, ни одной царапины. Её нашли на каком-то алтаре в лесу, даже причину смерти установить не удалось. Словно она легла туда и просто уснула… Я вообще не понял, зачем нужно было опознавать её, но полиция при сравнении фотографий утверждала, что Валка не была похожей на саму себя, хотя я отчётливо видел, что это она — а не кто-то ещё. Иккинг редко видел отца таким растерянным. Он старался не обсуждать с ним мать, чтобы им обоим было не так больно от её потери, и такой разговор был для него совершенно внезапным. Стоик никогда не посвящал его в подробности того вечера и, кажется, не хотел вовсе. Интересно, почему он сейчас так легко обо всём рассказал? *** Вечерело. После разговора с отцом Иккинг так и не приступил к домашнему заданию. Сейчас ему было не до этого — нужно было хотя бы немного систематизировать беспорядок мыслей и понять, что делать дальше. Со вторым пунктом все решилось само собой: в дверь их дома позвонили, и Стоик впустил… Джека. Мужчина проводил парня до комнаты сына и оставил друзей одних. — Как мой отец впустил тебя? — удивился Иккинг и снова устроился на кровати. — Садись на стул. — Я просто сказал, что мы договорились сегодня сделать вместе домашку, — улыбнулся Джек, указывая на рюкзак, вероятно, забитый учебниками и конспектами. — Если ты, конечно, сам её не сделал… — Нет, — пожал плечами парень. — Ты точно пришёл за этим? — А что, подозреваешь меня в чём-то? — усмехнулся Джек. — На самом деле я просто хочу немного позависать с тобой, но и успеваемость было бы неплохо поднять. Иккинг ещё не видел Джека таким уверенным и в чём-то даже наглым. С другой стороны, его внезапный визит порадовал Хэддока, иначе он бы весь вечер просидел в мыслях о мёртвой матери, найденной на алтаре в лесу. — Кстати, как ты узнал, где я живу? — с подозрением спросил Иккинг. Ему совсем не хотелось устраивать допрос, но любопытство брало своё. — Конечно же, меня сюда привели призраки, — выдержав паузу, Джек рассмеялся, пока Иккинг растерянно смотрел на него. — Ты же сам мне сказал свой адрес! Где-то неделю назад. — Правда? — удивился парень сам себе. — Да, я и правда немного рассеян… Весь оставшийся вечер друзья разговаривали обо всём, параллельно продвигаясь в домашнем задании. Иккинг заметил между Джеком и Меридой некоторое сходство: Фрост был полон энтузиазма, активен, будто это и не он вовсе. До этого парень всегда оставался в стороне и предпочитал не брать на себя инициативу в разговоре. Под конец встречи, провожая друга вниз, Иккинг всё же решился спросить его об этом. — Вообще-то я часто такой, — признался Джек и добавил: — С друзьями. Я привык к тебе, и теперь мне не нужно думать над каждым словом, которое я говорю. Прости, я не был до этого уверен в том, что ты не сбежишь. Ну, знаешь, как остальные, кто общались со мной. Их так пугала перспектива столкнуться с какой-нибудь потусторонней дичью! А у тебя глаза горят каждый раз, когда мы говорим об этом. После слов Джека Иккинг покраснел и отвёл взгляд. Казалось, Фрост этого не заметил и, добродушно улыбнувшись, вышел из дома, скрывшись в поглотившем улицу мраке. Прежде чем закрыть дверь, Иккинг почувствовал невероятно сильный холод, пронзивший его тело с головы до ног. Ощущения длились секунду, не больше, но этого хватило, чтобы в голове парня возникла мысль: неужели вместе с Джеком они впустили в дом кого-то ещё?