Связанные нитями
Плохо. Очень плохо. У меня всё очень плохо, это даже ежу понятно. Я продумал план до всех мельчайших деталей, которые только приходили мне в голову. Смог придумать, как заманить драконьих наездников на аукцион Вигго Гримборна, чтобы они отвлекли на себя почти всё внимание, освободили хоть какую-нибудь часть драконов и забрали Иккинга домой, а то одна Ночная Пуня (он заслужил это название) уже изрядно мне надоела своими выходками. Да и Иккинга Хэддока жалко (а ещё он один из главных героев). Смог направить своих драконов на проклятый остров Полумесяц, чтобы они освободили большинство драконов и забрали в мою стаю. Сам же пытался вести себя так, чтобы не вызывать подозрений. И Фан, кажется, тоже действовал более менее правильно. И не смотря на все наши старания, Вигго каким-то образом понял, что я и Фан действовали в своих интересах, которые охотнику явно не выгодны. Прежде, чем потерять сознание, мои глаза всё-таки уловили охотников, которые стреляли. Даже если в меня попали случайно, наездники точно просто так меня и моего друга не оставят, а значит придётся сражаться за них, ибо я и Фан им не враги. Это произошло слишком рано. Моя цель теперь более сложная в достижении. Теперь мне будет сложнее переубедить Вигго. Вдобавок из-за его людей чуть не погиб мой друг. А Фанатик, насколько бы моё уважение к Вигго не было велико, мне гораздо дороже охотника на драконов. А сейчас же я снова плавал в пустоте. В бесконечной, почти беспространственной и тёмной пустоте. Мне уже было очевидно, что моё тело без сознания, а это всего лишь сон. Или очередной бред. Учитывая моё больное сознание, это можно смело назвать и так. От осознания того, что мой обман раскрыт, а также из-за частоты моего попадания в такие вот сны, я почти не испытывал эмоции, плавая в чёрной бесконечности. Мне было уже откровенно похер на происходящее вокруг меня. Положение хуже некуда. Рано или поздно я покину это бесконечное пространство, но вот в реальности у меня точно будут проблемы. Такой провал. Один из самых обидных для меня проигрышей. Я очень редко признавал своё поражение, из-за чего сейчас мне было хуже вдвойне. А ещё, не смотря на мою бессознательность, голова у меня болела даже здесь. Хоть в прошлой жизни я и привык к разным бедам и душевным болям, сейчас был очень подавлен. Всё произошло слишком быстро. Стены мрака передо мной разошлись в стороны, и на меня упал голубой свет. Я пробыл в этом месте, судя по ощущениям, около трёх часов, из-за чего какие-либо изменения окружающего меня мира радовали. Но свет, выходящий из-за врат тьмы, был каким-то не таким, каким должен быть для меня. Он словно был безжизненным, выходящим из мира отчаяния, боли и смерти. Да, странные ассоциации вызывает этот свет, но другими словами описать его было для меня просто невозможно. Каким-то странным образом в этом месте появилась гравитация. Я начал падать. Падать прямо к свету. Всего мгновение, лёгкий страх, и под моими лапами уже была твёрдая поверхность. Судя по ощущениям, асфальт. Да, именно он. Вокруг меня был мёртвый свет, из-за которого я не мог видеть дальше собственного носа. Ни запахов, ни звука, ничего, что могло бы мне подсказать, где примерно я нахожусь. Асфальт ещё не говорит в точности о моём месте прибывания. Моих мощных крыльев, лап, головы, хвоста касался лёгкий ветерок, который сквозь чешую щекотал мне кожу. Опасаясь нового нападения каких-либо драконов, я проверил свои возможности: лазером начертил вокруг себя круг, выстрелил кислотой куда-то в сторону и белым залпом образовал под своими лапами ямку. Сделал мощный взмах крыльями, поднимая себя в воздух. Когтями исцарапал каменную поверхность. Все способности на месте, что уже радует. Внезапно мои уши пронзил странный шум, похожий на искажённые человеческие крики. Он звучал настолько противно и громко, что я моментально закрыл свои органы слуха передними лапами, опираясь о асфальт когтями на крыльях, и закрыл глаза. Через несколько секунд земля подо мной начала трястись, расшатывая меня, сбивая равновесие, заставляя убрать лапы от головы, поставив их на камень, и в страхе открыть глаза. Я посмотрел вниз и в ужасе застыл, округлив глаза. Асфальт подо мной разделился разрезами на прямоугольники, которые с большой скоростью расходились в стороны. На двоих из них стоял я. Мои правые лапы стояли на одном прямоугольном блоке, а левые — на другом. Всё произошло очень быстро. Я не успел даже понять до конца, что произошло, как уже летел вниз, в темноту. И через десять секунд подо мной образовалась травянистая поверхность. Своими лапами я ощущал влагу, а в воздухе мой нос уловил запах чистой воды. Как после дождя. Вокруг меня снова был безжизненный голубой свет, только на этот раз сквозь него я мог разглядеть силуэты деревьев и домов. Повсюду была тишина, сильно давящая на меня. Вокруг как будто вымерла вся жизнь. Так продолжалось не настолько долго, как я боялся — уже через несколько минут где-то за завесой мёртвого света я увидел силуэт какого-то человека, бегущего со стороны деревянных домов (судя по ним, это деревня) в сторону леса. Тень человека появилась внезапно, буквально из ниоткуда. Возможно, в этом виноват голубой свет, раз я не увидел места, откуда выбежал человек. Он бежал очень быстро, со всех ног. На нём мне удалось разглядеть что-то вроде джинс, кроссовок и кофты. По телосложению могу сказать, что он ест явно в меру, но при этом форму не держит. А ещё он маленького роста, из-за чего мне кажется, что ему примерно десять лет. От него до меня дошли звуки тяжёлого дыхания. Меня заинтересовал данный момент, поэтому я быстрым шагом направился за убегающим в лес ребёнком, чтобы узнать, зачем он убегает в такой спешке в лес. На разговор надеяться не приходится, но я думаю, что хоть что-нибудь должен узнать. Из-за окружающего меня света невозможно было понять, день сейчас или ночь. Я довольно быстро прошёл луг, собрав по пути у себя на физиономии всевозможные цветы и травы, успевшие хорошо так вырасти. Силуэт впереди меня уже добежал до границы леса, рискуя выйти из моего поля зрения. Мне пришлось перейти на бег. Через полминуты оказавшись под тенью листвы берёз и осин, я наблюдал за человеком, что из-за невнимательности (зуб даю, что именно из-за этого) споткнулся об торчащий из земли толстый корень и упал в ров. Это произошло прямо передо мной в десяти метрах. На секунду меня охватил испуг. Дрогнув всем телом, я подбежал к уступу и посмотрел вниз. Делая тяжёлые вздохи вперемешку с шипением, упавший на два метра вниз ребёнок поднялся, опираясь локтями о кочки. У меня появилось желание помочь этому человеку, чьего лица я так и не смог разглядеть. Оно было скрыто тенью. Я спрыгнул вниз, приземлившись по левую руку незнакомца. Моё приземление вышло бесшумным, из-за чего человек ко мне даже не обернулся. Как я заметил, у него короткие серые волосы. Человек встал на колени, опираясь руками о ещё один торчащий из земли корень. Я решил воспользоваться возможностью и подставил человеку под мышку запястье своего правого крыла. Но только мне показалось, что ребёнок сейчас облокотится о моё пепельное крыло, как тут же его рука просто прошла сквозь мою конечность. Это меня очень сильно удивило, но ненадолго. Я и так уже давно понял, что нахожусь не наяву. Но то, что у меня не получится помочь человеку, меня всё-таки немного расстроило. Ребёнок поднялся с земли и, с досады пнув камешек, что улетел в воду маленькой реки неподалёку, сделал несколько шагов, пройдя сквозь меня. Я резко развернулся, чтобы понять, куда человек собрался идти. Тот прошёл через небольшой бугор, покрытый жёлтой травой, и остановился возле высокого толстого дерева, что росло в пяти метрах от меня, оперевшись о него спиной. Человек скрестил руки перед грудью и опустил голову. Не знаю, как обстоят дела с его лицом, но вот кисти рук были покрыты прилипшей травой, а возле фаланг пальцев виднелись синяки. Да, меня больше сейчас интересуют его физические проблемы, а не те, из-за которых он так быстро бежал в лес. Человек шмыгал носом, из-за чего вызывал у меня некоторые волнения. Он не плакал, но явно сдерживал какой-то негатив. Ребёнок наклонился, поставив левую руку на колено, а правой он поднял с сырой земли маленький камень. Ещё раз шмыгнув носом и сделав тяжёлый вздох, человек со всей силы бросил камень в реку. Шум от падения в воду неприятно ударил меня по ушам, из-за чего я наклонил голову и скривил линию рта, обнажая пару клыков. Брызги разлетелись в разные стороны, частично задев моё левое крыло. А расстояние до реки было около пяти метров. Парень снова подобрал с земли камень правой рукой. На этот раз он был похож на осколок красного кирпича. Шумно выдохнув, человек бросил с полуоборота камень в воды неширокой реки. На этот раз звук от удара был тише, но вот воды было гораздо больше. Сейчас даже моей голове досталось. Хотя было немного приятно; освежает голову, когда она слегка горячая и болит. Так продолжалось достаточно долго. Парень всё бросал и бросал камни и некоторые другие попавшиеся под руку предметы в воду. Перед каждым швырянием он шмыгал носом, подтерая его предплечьем левой руки. Не знаю, сколько бы это продолжалось ещё, если бы внезапно где-то в стороне, за небольшим холмом не раздался собачий лай. Сам без понятия, почему так произошло, но услышав его, мне стало как-то больно в груди. Как будто я вижу что-то знакомое и неприятное … и это, наверное, мягко сказано. Человек повернул голову в сторону звука. Из ближайших кустов выскочила маленькая собака немецкой породы. Она громко и даже звонко лаяла, делая очень неприятно моим ушам. Немецкая овчарка, как и парень, не видела меня, поэтому не обращала на меня внимания. Ещё совсем щенок смотрел на паренька и лаял, но укусить или приблизиться почти вплотную не решался. Да и угрозы от овчарки я мало слышал, будто она просто предупреждает о чём-то или здоровается на свой манер. Щенок вилял хвостиком и изредка становился на задние лапы. От такой картины я не смог сдержать улыбку, которая медленно расползалась по моей физиономии. А зрачки у меня сейчас точно расширились, растянувшись чуть ли не во весь глаз. Парень перестал шмыгать носом и с явным интересом начал разглядывать собачку. — Привет. Ты откуда прибежал? — спросил человек, чей голос почему-то в отличие от лая щенка звучал будто за какой-то стеной, из-за чего я не мог даже предположить, знаком я с этим мальчиком или нет. Не смотря на это, в том, что голос парня звучал ласково, не было сомнений. Он начал медленно сползать по коре дерева вниз, сгибая колени. Щенок начинал лаять ещё громче, но злости в голосе так и не прибавилось. Он всё ещё вилял чёрненьким хвостиком и не двигался с места, смотря точно в лицо человеку. Тот очень тихо произносил разные успокаивающие фразы, которые во многом повторялись. Они были и про то, что парень не обидит щенка, не попытается как-либо навредить, всё хорошо, бояться не надо. Человек сел на корточки и аккуратно, медленно протянул руки к маленькой немецкой овчарке. У той же в голосе начали появляться нотки злости. Моментально мальчик убрал руки от собачки. Это был секундный испуг. — Эй, спокойно. Я не хочу тебя обидеть. Совсем не хочу. Иди ко мне, — снова ласково произнёс человек, протягивая руки к немецкой овчарке. Щенок продолжал лаять, но на этот раз без признаков агрессии. Из-за этого мальчик больше не боялся протягивать руки дальше. Собачка была достаточно мелкой, поэтому не удивительно, что парень не опасался быть внезапно укушенным. Маленькое чудо отошло на пару шагов подальше от рук, после чего начало принюхиваться. Щенок начал медленно подходить к человеку, который уже сел на колени, чтобы было легче тянуться к собачке. Немецкая овчарка очень быстро втягивала воздух, идя на встречу к человеческим рукам. Щенок подошёл к коленям, потеревшись о ладони боками. Собачка поставила обе передние лапы на ноги паренька и начала тянуться мордочкой к карманам человека. Я смотрел на это с любопытством. — Эй-эй-эй, куда ты полез? Да что тебе там надо, у меня в карманах пусто. Ну всё, малыш, хватит. Мальчик осторожно и в какой-то степени нежно взял любопытного щенка в руки. Тот уже полностью перестал издавать громкие звуки, активно дыша и виляя хвостом. Парень осторожно поднялся с мокрой земли, держа щенка вблизи к своему лицу. Маленькая немецкая овчарка вытянула шею, чтобы дотянуться до лица человека. Когда это произошло, щенок начал вылизывать парню нос. Тот тихо и весело посмеялся, а потом убрал собачку подальше. От этой картины я не смог сдержать умиления. Мне было невероятно приятно наблюдать за происходящим. Я сел подобно кошке и наклонил голову набок. Во мне заиграли разные эмоции от наблюдаемого зрелища. В груди стало невероятно тепло. Словно вдруг зажглась единственная в своём роде свеча, которая дала мне свет в тёмной и холодной комнате. Да, снова странные ассоциации, от которых я никуда не денусь. Моё дыхание стало неровным, из-за чего из гортани начали выходить разные мурлыкающие звуки. Я теперь готов был хоть целыми днями наблюдать за тем, как этот мальчик, чьё лицо всё ещё было скрыто от меня тенью, обнимает щенка и проводит кистью руки по шее и спине этого маленького чуда. Голубой свет стал ярче. Он начинал поглощать всё вокруг. Это внезапное явление меня напугало. Образы перед глазами стали расплывчатыми, но при этом я сам продолжал твёрдо стоять на ногах. Значит со мной сейчас всё нормально (я надеюсь). Уже через десяток с лишним секунд весь мир вокруг принял мёртвый голубой цвет; единственными, кто сейчас не был поглощён этим светом, были только я и мальчик с щенком в руках. Внезапно всё пространство превратилось в синий дым, который скрыл даже того парня. Через несколько секунд образовавшаяся дымка рассеялась. Теперь перед моими глазами был не участок леса возле речки, а поле. Вдалеке виднелась водонапорная башня. Неровная поверхность земли подо мной, в отличие от всех остальных мест поля, не была покрыта травой. Перед моими глазами появился тот самый мальчик. У него в руках по-прежнему была собачка. Я сам не знаю, почему так происходит, но у меня снова появилось какое-то колющее чувство в груди при виде данной картины. Как будто то, что я вижу, плохо кончится. Пока парень сидел на корточках и чем-то кормил щенка, сзади него появилось странное движение. Через секунду я смог разглядеть трёх людей. Все они были заметно выше паренька с собачкой. Их лица тоже были скрыты тенью. На каждом из них были одеты чёрные кроссовки, чиносы, а вот торс двоих, что шли впереди, закрывали красная и чёрная футболки. У того, что шёл позади, была лёгкая каштановая куртка, а на голове одет капюшон. Троица странных типов обошла мальчика почти по кругу. — Эй, мелкий, у тебя есть закурить? — спросил человек в красной футболке слегка хриплым и от этого противным голосом. — Нету. Я, если ты помнишь, не курю, — ответил мальчик, не вставая, с неким презрением в голосе. Щенок начал рычать. — Нет, значит нет. Может ты хоть пьёшь, а то мужик из тебя так себе будет? — Нет. Я всякую такую штуковину не употребляю, — сказал мальчик. Данная ситуация мне уже дико начинает не нравиться. Парень наклонил голову и очень тихо прошептал: «Как же вы меня задолбали.» — Эй, беляш, это твой щенок? — спросил тот, что был в куртке. — Нет. Он бездомный. Я не знаю, откуда он взялся, но будь он домашним, то он бы не бегал постоянно за мной. — А ты его где нашёл? Мне он чё-то кажется подозрительно знакомым, — произнёс человек, что был в чёрной футболке. — Возле реки. Я просто гулял и случайно наткнулся на него. Он выбежал из-за кустов и начал ластиться ко мне, — мальчик провёл ладонью по спине маленькой немецкой овчарки. — Слышь, дай-ка мне эту собаку. Судя по тому, что ты сказал, этот щенок моего соседа деда Павла. Он, вроде бы, хотел утопить её, — произнёс человек в чёрной футболке. От услышанного я испытал невероятное отвращение и начал беспокоиться за жизнь бедного щенка. — Нет, не дам. Если он хотел его утопить, значит он ему больше не нужен. Он — не его собака, — сказал мальчик, взяв щенка на руки и встав с земли. — Слышь, мелкий, давай без вот этого всего. Дед Павел, как я помню, скучает по какому-то животному. Наверняка по этому. Дай его мне, а я … М, если хочешь, могу показать тебе фото одной голой однокурсницы. Ну, либо вернуть тебе твои книжки и диски. Всё равно там чего-то стоящего нет, — сказал всё тот же в чёрной футболке. — Фу, Кирилл, блядь, ты что, пьяный? — с отвращением с спросил мальчик, пятясь назад. Внезапно странно настроенный человек достал из кармана канцелярский нож. Моё сердце сжалось от увиденного и от ожиданий грядущего. — Я повторять больше не буду. Дай сюда щенка. По-хорошему прошу. Нет! Тебе этого мало?! Я требую, чтобы ты его отдал! Маленький зверёк в руках мальчика начал злобно и истошно лаять на трёх приставших мужчин. От неожиданности таких действий парень отпустил из рук щенка, который тут же поспешил удрать. Не удалось. Тот, что был в красной футболке, сделал стремительный прыжок и поймал собачку в руки. Он схватил её очень грубо, из-за чего та начала звонко и жалобно скулить. Это стало для меня пиком отвращения. — И вы после этого называете себя мужиками?! Трое на одного?! На возгласы мальчика придурок в чёрной футболке начал громко ржать, чуть ли не роняя из руки ножик. Красный взял щенка буквально за шкирку, делая таким образом очень больно маленькому и милому животному. Мои нервы начали кипеть, и мне захотелось сделать этим трём уродам очень больно, исцарапать их. Как же сейчас я сожалею, что не могу влиять на существ в этом месте. Но внезапно мальчик приятно удивил меня. Он подбежал к Кириллу и толкнул его, повалив спиной на землю. Тот в момент падения стукнулся головой о камень. Из его шеи брызнула кровь. Кровь, которая теперь меня манила к себе. Нет, я не должен убивать его, даже если бы мог. И пить её я не буду. Остальные двое громил молниеносно подбежали к раненому. Мальчик воспользовался моментом и забрал у красного щенка. После случившегося парень со всех ног побежал прочь, подальше от троих моральных уродов. Раненый человек поднялся с земли, ощупывая кровоточащую шею. — Пиздюк мелкий! Только попадись мне на глаза, ты потом неделю с кровати не сможешь встать! Вот блядь, — сказал раненый Кирилл, наклоняясь и поднимая с земли нож. — Слышь, ты чё реально собирался его замочить за отказ? — спросил тот, что был в куртке. — А я что, по-твоему, дебил что ли? Я до такого ещё не опустился, чтобы кромсать даже этого уёбка. После сказанного всё вокруг снова поглотил мёртвый свет, а все ближние образы расплылись и скрылись в дыму. Увидев, что сейчас произошло с тем мальчиком, я начал сильно беспокоиться за него и щенка. Мне показывают только их, поэтому остаётся думать только о том, что же в итоге должно произойти. Дым рассеялся, и я оказался в тесной для себя комнате. На диване сидела женщина, чьего лица я опять не смог разглядеть. В центре комнаты, которая мне кажется очень похожей на одну из тех, в которой я жил, стояли мальчик с щенком в руках и какой-то взрослый мужчина. Между ними шёл спор. — Я сказал нет, значит нет! Эта сука не будет жить в нашем доме! Сколько ещё можно тебе об этом повторять?! — рявкнул мужчина. И снова в моей груди появилось колющее чувство. — Но почему? Это же не девочка, я смотрел. От него не будет проблем. Я … — Да какая, нахуй, разница! Я последний раз повторяю, что он не будет жить здесь! Верни его на улицу! — Зачем, пап? Я не понимаю, зачем? Он же бездомный, блох у него нет и прочих гадостей. Ты не называешь мне причину своей неприязни к этому животному. При этом сам берёшь собаку, которая изначально ничего полезного не делает, а потом ругаешь её за это! Когда мальчик произнёс это, его родитель застыл на одном месте, больше не двигаясь. Хоть я и не мог увидеть лиц здешних людей, но при этом я всем нутром чувствовал, что отец был поражён такими словами отпрыска. Через секунду он резко схватил щенка и забрал его у своего сына, чем очень того расстроил. — Дай сюда! Вот когда вырастешь, тогда поймёшь, какого мне. Иди спать, — сказал родитель, после чего вышел за дверь. Щенок в его руках жалобно выл, чем делал мне невероятно больно. Мне было больно наблюдать за этим. Невинное существо просто страдает из-за каких-то личных прихотей этих людей. Ещё и сын ничего не может сделать. Он, кстати, повернул голову в сторону, как я понял, матери, сидящей на диване. — Я ничего не могу сделать. Ты и так уже большой и должен понимать, что эти нервные срывы у него из-за работы, буквально выкинувшей его на улицу. Иди спать, не смотри так на меня. Из моего глаза вышла одинокая слеза. Мне было очень трудно сдерживать себя. Все мои знакомые знают, как я люблю некоторых животных. И собака была одной из них. В одно мгновение комнату скрыл густой туман. Перед этим я успел увидеть, как мальчик, шмыгая носом, выбежал из комнаты. Туман перенёс меня куда-то к берегу неширокой реки. Очень похожей на ту, где мальчик встретил маленького пса. На небе сиял диск луны, из-за которой не было видно звёзд. На травянистой земле, которая находилась возле мокрого берега, стоял странный камень, на котором было выцарапано какое-то слово. Рядом с камнем на земле сидел тот самый мальчик, который сейчас почему-то выглядел чуть-чуть больше, чем в прошлый раз. На этот раз ничего не происходило, что могло бы заставить меня нервничать или злиться. В воздухе витала грусть, скорбь, печаль. Данная атмосфера очень не нравилась мне. Неожиданно тень спала с лица паренька, и я увидел … самого себя. Себя, но только в человеческом виде и мокрым от слёз лицом. Сейчас оно было спокойным, не выражающим каких-либо эмоций. Теперь всё встало на свои места. В моей голове появились воспоминания об этой истории, связанной с бездомной собачкой. Теперь ясно, почему мне было больно наблюдать за ней. Я уже заранее предчувствовал, что ничего хорошего не должно было произойти. И как же больно об этом вспоминать. И особенно об отце, который из-за своих проблем делает больно сыну. Хоть почти половина жизни и была угроблена, но щенок и сын ведь не причём. А ещё я вспомнил тех троих. Их главарь ненавидит собак из-за того, что одна из них в детстве нанесла ему сильные увечья. А со мной у него часто были конфликты, так что не удивительно, что всё так кончилось. — Вот насколько всё плохо. Жизнь — несправедливая вещь. Даже очень. Не так ли? — внезапно до моих ушей донёсся чей-то голос, который был каким-то очень знакомым для меня. Он звучал так, будто его обладатель находился у меня за спиной. Это до дрожи меня испугало. Я резко обернулся, чтобы найти говорящего, но увидел лишь деревья. Меня сейчас переполняет гнев. Над моей головой вспыхнула молния, своим громом оглушая меня. Земля под ногами начала дрожать, а через несколько секунд и вовсе покрылась огнём. Всё вокруг начало гореть. Я не на шутку начал бояться за свою жизнь, совсем забыв, что нахожусь во сне. Меня полностью накрыло пламенем, которое, словно вихрь, заперло меня в круг. Из огня вышел дым, закрывающий мне весь обзор. Когда дымка рассеялась, у меня перед глазами появились обломки. Давно сгоревшие обломки, покрытые копотью. Я осмотрел местность и понял, что нахожусь в собственном сгоревшем доме. Об этом в основном говорит наш семейный портрет. — Почти никогда в истории не было справедливости, друг мой. Богатые всегда пируют, даже не пытаясь работать, а те, кто работают, трудятся на благо людей, воспринимаются просто как мусор, рабы. Или можно взять ту же инквизицию, средневековье или расизм, царивший в Северной Америке во времена её захвата европейцами, — снова из ниоткуда раздался голос. Смысл его слов мне был понятен, но мне непонятно, зачем этот кто-то мне об этом говорит. Услышав знакомое рычание со стороны двери, я в шоке округлил глаза. Только не это! В тени блеснули светящиеся серо-зелёные глаза с вертикальными зрачками. Их обладатель вышел из мрака, пройдя возле стены с портретом и подойдя к дивану, на котором недавно сидела моя мама. В сгоревшей обители стало светлее, и я увидел рядом с собой второго дракона-вампира. Точь-в-точь как я. На его физиономии была зловещая улыбка. По-другому назвать этот окровавленный оскал я не могу. — Ну что, соскучился по мне? — спросил мой двойник. В его голосе почти не звучало какой-либо агрессии, злорадства, злости или наслаждения моими страданиями, но почему-то он всё равно жутко раздражал меня своими словами. — «Опять ты?! » — недовольно спросил я. Мой двойник, услышав в моём голосе злой тон, даже не дрогнул, а лишь шире улыбнулся и вплотную подошёл к дивану. Без каких-либо церемоний, дракон забрался на мягкую мебель и своим весом буквально расплющил её. Приняв более удобную позу, второй я лёг на бок, пристально смотря на меня. — Вижу, что нет. Жаль, я думал, что нам удастся поговорить по душам. Хорошо, давай тогда перейдём к делу. Скажи, ты знаешь, зачем я явился к тебе снова? — спросил мой двойник, сделав когти замкóм. В данный момент мне противно о таком говорить, но этот жест в исполнении двойника выглядит очень мило. — «Конечно, знаю! Опять будешь мне надоедать своими воспоминаниями. Опять будешь делать мне больно с душевной стороны. Вот, уже мне показал смерть бедного щеночка. Знаешь что, я просто так тебе не поддамся. Я не буду грустить или ещё что-либо. Ты моё тело не захватишь. » Услышав всё, что я сказал, мой двойник сначала несколько секунд внимательно и серьёзно смотрел на меня, после чего резко закатился смехом. Мне стало любопытно, чего такого смешного я сказал. Двойник, как мне кажется, еле сдерживал истерику в своём хохоте. Псих. — О … боже … мой. Блин, неужели я наполовину такой идиот? Ты ведь даже не понимаешь, что я хочу для нас как лучше. Я для нас стараюсь. Неужели это так сложно понять? Я не бесчувственная сволочь, как ты думаешь. Мне тоже дорог Фан. И только он из всех посторонних. Ну, может ещё и некоторые животные, — сказал второй я, убирая когтем с глаза слезу. — «Хватит нести всякую чушь. На этот раз ты меня не обманешь. » — произнёс я, стараясь выглядеть как можно увереннее. — А я тебя и не обманывал. Зачем мне обманывать самого себя, а? Это же бессмысленно, мы должны всё о друг друге знать, а что в итоге … И кстати, ты двоечник, — своей последней фразой мой двойник выбил меня из колеи. Даже моя злость к нему пропала на какое-то время. — «Что? Почему? При чём тут это? » — Тихо, тихо, тихо, спокойно, не так быстро, сейчас я всё объясню. Хоть мы оба по большей части негативно относимся к нашим родителям, но уроки всегда важны. Даже уроки врагов. Вспомни Вигго и Иккинга. Вигго постоянно что-то да советовал Хэддоку: быстрее думать, уметь признавать поражение, не быть слишком чистым и невинным, иначе Йохана с Кроганом не победить. Так и здесь. Мама же нам мимолётно говорила, что правильно писать «с какой стати?», а не «с какой кстати?». И ты это не запомнил, ибо был зол тогда и обижен, а я — вторая часть твоего разума — это запомнил. — «Ладно, хоть раз я признаю своё поражение и соглашусь, что ты прав. Но что тебе опять от меня надо? Неужели нельзя просто быть зрителем, наблюдать за мной и остальными молча? О теле я как-нибудь позабочусь сам лично. Неужели нельзя оставить меня в покое? Почему? Почему ты всё это делаешь? Объясни мне! » — я был на взводе, из-за чего мои когти вошли в пол. Из ноздрей вышел пар. — Успокойся, невинный ты наш. Я тебе всё с радостью объясню. Но только сначала давай подготовлю. Сначала я бы хотел тебе сказать про эти воспоминания о щенке, — при упоминании этих событий мой глаз начал нервно дёргаться. — «Что конкретно ты хотел бы здесь объяснить? Я и так уже всё вспомнил. Мне было тогда одиннадцать лет. В момент похоронения собачки мне было уже двенадцать. Я уже всё знаю. » — Ещё раз повторяю, успокойся. Всё хорошо. — «Я не могу успокоиться, пока ты рядом! » — громогласно сказал я, переполненный ненавистью. Дьявол, надо срочно успокоиться. — Если ты не притихнешь, то мне придётся пойти на мерзкие методы, — сказал мой двойник, изменившись в лице. Он встал с дивана и медленно подошёл ко мне. Я был готов ко многим его выходкам и продолжал себе повторять, что всё вокруг является лишь сном, поэтому не сдвинулся с места даже тогда, когда второй я остановился в трёх метрах от меня и сел подобно кошке. — «И что же это за методы? Снова попытаешься меня изнасиловать? » — на мой вопрос двойник промолчал. Сейчас на его физиономии не было улыбки или какой-либо эмоции, что я видел раньше. Он был зол и настроен очень серьёзно. Мой двойник поднял левую лапу и положил её себе на грудь. По моей спине побежали мурашки. Происходящее начало меня сильно нервировать. Страх потихоньку захватывал моё тело. Стало холодно. Второй дракон-вампир начал медленно впивать в свою грудь когти. Из образовавшихся ран струйками пошла кровь. С громким хрустом четыре когтя вошли в кожу полностью. Пятый, противопоставленый другим когтям, просто уперелся в шкуру. Я уже начал строить догадки о том, что же будет дальше. Зачем мой двойник себе вредит? Все мои догадки оказались далеко не такими жуткими, как то, что произошло. Двойник просто содрал с себя кожу, обнажая покрытые кровью рёбра, лёгкие, качающее кровь по венам и артериям сердце, и часть кишечника. Из-за исчезнувшей кожи, некоторые органы и вены в прямом смысле начали вываливаться из тела и свисать над полом. Хоть я и пью кровь, имея хорошую выдержку, но сейчас предел был пройден. Я не смог смотреть на это уродство и, опустив голову, блеванул недавно съеденной рыбой. Краем глаза я увидел, как на физиономии моего двойника растянулась улыбка. Какая-то невидимая сила заставила меня снова посмотреть на мою самодовольную мерзость. Прямо у меня на глазах сердце, вены, артерии, лёгкие, а затем и кишечный канал начали гнить. Они стали жёлтыми. Я изо всех сил старался сдерживать новый рвотный рефлекс. Через минуту все видимые органы и кости просто исчезли. Внутри тела моего двойника теперь была одна лишь тьма. Внезапно оттуда вышли человеческие крики. Этот звук стал для меня самым мерзким из всех, что я когда-либо слышал. Вопль как будто состоял из всех криков, что были мною услышаны за всю жизнь. У меня не было сил, чтобы долго терпеть такое. Я очень плотно закрыл уши, прижался к полу и закрыл глаза. — «ВСЁ! ВСЁ! УМОЛЯЮ, ХВАТИТ! ХВАТИТ! Я ЭТОГО НЕ ВЫДЕРЖУ! ПРЕКРАТИ! ВСЁ, Я БУДУ ВЕСТИ СЕБЯ ТИХО! ОСТАНОВИ ЭТО! ПРОШУ! » Услышав мои мольбы, двойник наконец-то прекратил этот невыносимый гул, состоящий из людских криков отчаяния. Я открыл глаза и уши, после чего поднял голову, крайне недовольно смотря на второго себя. Какая же жесть. У меня такое чувство, что после услышанного я мог так кричать даже наяву, чем точно испугал всех окружающих меня, кем бы они не были. Моя вторая личность, довольная собой, улыбнулась и закрыла свой внутренний мир обратно, используя содранную кожу словно створку окна. — Хотелось бы кое-что уточнить на будущее. Услышав это, во мне всё начало гореть. Неужели он сейчас будет ставить мне условия? Это же будет адом для меня. Я обречённо опустил голову. — Ой, не бойся, мой дружок. Это касается вообще этого мира и частично его правил. И частично нас. Я, пока ты страдал хренью всякой, освобождая драконов и идя под удар Вигго, всматривался во всех встреченных дракониц. Мне удалось узнать кое-что интересное о них. Расслабься и выпей чашечку чая, — вежливо предложил мой двойник. Я поражён, как же быстро поменялось его настроение. Из воздуха образовалась белая чашка с узорами в виде цветов. Внутри неё появился горячий чай с молоком. Прям как я люблю. За это даже спасибо можно сказать. Чтобы больше не испытать какой-нибудь ужас от своего двойника, я решил принять его предложение и взять аккуратно чашку в правую лапу. — Есть камни бесконечности, а теперь будет чай бесконечности. Можешь пить столько, сколько захочешь. Всё равно он не кончится, пока ты не пожелаешь. — «Ты, по-моему, что-то хотел мне сказать на будущее о драконах. » — напомнил я, сделав осторожный и маленький глоток. — Ах да! Прости. Кхм. Я очень внимательно наблюдал за самками и кое-что понял. Я не зануда, как наш друг Фан, просто хотел поделиться знаниями. Знаешь, почему драконицы в нашей стае так быстро начали к тебе моститься? Ты не знаешь. Я скажу. Ты возможно уже об этом просто догадывался, но к нам самки пристают иногда из-за нашего телосложения, которое мы приобрели после битвы с Пещерокрушителем. Тут уж точно можно благодарить высшие силы за такой дар. Это во-первых. Во-вторых, у нас характер для дракона весьма необычен. Мы знаем много человеческого, мы можем быть как и очень добрыми, так и очень злыми. Мы строим планы, буквально говорим, что отдаём честь некоторым людям. За наш необычный характер мы точно привлекаем к себе много внимания со стороны женского пола. Есть и в-третьих, если вспомнить наши знания о животном мире, то драконы точно привыкли только трахать друг друга или ласкать члены. В остальном их знания точно не обширны. Хотя, как я заметил, они уже наверняка много человеческих слов выучили у них, а также их значения. Поэтому будь осторожен с выражениями при других разумных рептилиях. Ладно, я отвлёкся. Мы же, даже если поначалу неумело, можем применить ласки разного рода. Уверен, на первом свидании кому-то это точно понравится. Погладить по голове, по бокам, можем даже научить их целоваться. Вот почему мы привлекаем к себе достаточно внимания. — «Спасибо, ты мне в один момент чуть аппетит не испортил. » — скептически сказал я, убирая чашку в сторону. — Ты про член и про трах…? — «Может ты уже мне, пожалуйста, объяснишь, чего ты добиваешься? » — Ох, ну хорошо, хорошо. Власти. Доволен? Я желаю власти над драконами. Я тебе на это намекал тысячу и один раз. Я желаю власти не только для себя лично, но и для тебя и для Фана. Он ведь не будет против. А ещё можно для некоторых драконов, вызывающих у нас больше всего симпатии. И это точно не Беззубик. Ты сейчас можешь подумать, что у тебя в душе живёт типичнейший злодей, которого только можно придумать. Позволь мне всё объяснить по порядку. — «Ну давай, попробуй, драконий Доктор Зло. » — я скрестил лапы перед грудью. — Спасибо. Во-первых, хотелось бы тебе напомнить, из-за чего у нас вообще такие беды с башкой. Это произошло той же осенью, когда умер щенок. Прости, больше не буду об этом напоминать. Эх, мы уезжали из деревни в город. Погода всю дорогу была подстать нашему настроению. Когда мы приехали до нужного дома, нам пришлось нести приличных размеров багаж. Лифт не работал, снова как под настроение. Пришлось нести тяжесть на третий этаж по лестнице. Всю дорогу мы вечно спотыкались, чемодан жутко мешал, на лестнице кто-то бутылку пива оставил. Мы на ней чуть не прокатились, выполнив красивый пируэт. Пришли домой, все в синяках. Фанатик трубку не берёт. Как позже выяснилось, он болел. Ещё один камень в огород. Поскольку из-за настроения даже нельзя было нормально в телефоне посидеть, мы решили выйти на улицу, где ещё шёл дождь, подышать фальшивым воздухом, который из-за дождя казался очень свежим и приятно холодил ноздри. — «Можно ближе к делу? » — Окей. В один улучшающийся момент случилась беда: мы поскользнулись и упали головой прямо об угол тротуара. Очнулись уже в больнице. Нас посетил Фан, что нас очень согрело такой теплотой дружбы. Хоть я не могу управлять нашим безупречным телом, зато я храню много памяти, поэтому напомню, какой изначально у нас был характер. Мы были очень дружелюбными к животным, как ты сам уже увидел. Больше всего боялись физической боли, хотя из-за Фана иногда появлялся страх и душевной боли. А ещё мы очень не любили быть в центре внимания. Один раз даже книжку написали, подобрав к себе псевдоним, чтобы никто не знал, что это мы пишем. Мы были необщительными, из-за чего часто сталкивались с проблемами среди учеников. Единственный, кто нас понимал, был Фан. Да и с ним мы один раз умудрились поссориться. Повезло, что мы оба после выходных пришли к компромиссу. Мы были слишком добрыми ко всяким существам; при этом мы могли очень легко обидеться на что- и на кого-нибудь, но этого мы не показывали, держа всё внутри. Да и то из-за нашей доброты мы быстро многое забывали. А ещё мы очень ленивые, но из-за «надо» умудрялись хорошо делать уроки, хоть и были иногда очень невнимательными. А ещё нам было очень противно смотреть на кровь, мы очень серьёзно относились к любым изменениям вокруг нас и нас могла шокировать и сломать психику жестокость жизни. После удара головой мы совсем немного поменялись. Мы стали задумываться о разных принципах, о справедливости, о мотивации. Мы стали лучше понимать разных злодеев, но и про героев не забывали. Что касается справедливости, то мы постоянно задавались вопросом: "Почему всё так происходит? Почему те, кто умеют сострадать, думают о своих поступках (даже о плохих, потом ругая себя из-за них) всегда находятся где-то внизу, а те, которым почти на всё наплевать, кроме самих себя и своих прихотей, постоянно чувствуют себя лучше?" Поэтому я говорил, что жизнь несправедлива. Лично я задавался вопросами о том, можно ли изменить свою судьбу. Можно ли её сделать хоть немного лучше. Хотя бы быть в своём мирке, делать свои дела и не страдать из-за конфликтов или прихотей разных самолюбов. И ответ вроде бы нашёлся. А потом внезапно Фан нашёл книгу и заставил нас перенестись в этот мир драконов. И вот тут-то и случилось это. Мы оба задавались вопросами о справедливости, пока Скрилл не одолел нас, разделяя. Теперь ты весь из себя герой, а я просто расчётливый, желающий нам обоим власти. Во-первых, чтобы почувствовать себя лучше. Получив власть, мы сможем даже простить жизнь за разные беды, что случались с нами. Во-вторых, мы точно сможем считать, что хоть чем-то материально лучше всех тех, кого мы ненавидем. Насчёт справедливости, помнишь, я тебе говорил о «из грязи в князи»? И эта справедливость касается не только нас, но и других. Конечно, можно будет их придержать, чтобы они не начали из-за обиды на жизнь всех убивать. К тому же, иронично будет, что сначала мы для кого-то что-то делали, потому что «надо», а теперь мы сможем раздавать приказы. Вдобавок хотел напомнить, что драконы иногда даже только рады выполнять приказы Вожака. Из-за этого хотя бы не нужно будет задумываться: "А вдруг им не нравится этот приказ, и они теперь озлоблены на меня, а я ведь не люблю близким портить настроение". А ещё у нас богатая фантазия, из-за чего во время власти можно совершить много разных дел, чтобы удовлетворить нашу неспокойную душу. Да и про желания тела не стоит забывать. Тебе Фан уже сколько раз про самок говорил. С властью мы сможем легко получить удовольствие. Если вспомнить разных психологов из интернета, которые советуют реально годные вещи, то они же говорят, что личность у человека формируется всё детство, а в подростковый возраст утверждается, образуется. Чтобы человек был нормальным, нужно чтобы родители уделяли ему много внимания, чтобы он познал любовь, но за проделки дитя нужно наказывать, чтобы не думал, что любое зло ему сойдёт с рук, и не приносил людям горе. Мы отовсюду постоянно видим, что как будто мы немного другие, недостойные почёта, а лишь максимум кратковременного «спасибо». Получив власть, мы сами сможем диктовать правила, будучи выше остальных, а не ниже. Ты же не тупой и сам понимаешь, что власть хоть и может опьянить, но если определиться с тем, чего ты конкретно хочешь, и уметь думать о других, то власть будет невероятно приятной вещью. Особенно в мире, где ты являешься по сути мифическим существом и правишь такими же мифическими существами. Надеюсь, я ясно всё объяснил? Когда мой двойник закончил с объяснениями своей мотивации иметь власть, я погрузился в раздумья. Моя голова просто кипела от избытка информации от моей второй личности. Должен признать, что он в какой-то степени прав. К тому же, в его голосе обмана не было, когда он упоминал про справедливость и про нашу помощь другим несчастным, чтобы и они почувствовали хоть немного власти, но не пользовались ею слишком жёстко. И про личность он сказал логично. Но внезапно я вспомнил про своего друга, который жил всего лишь чуть-чуть лучше меня, но на меня он не похож. — «Ладно, а объясни тогда, почему Фан не желает власти и жестокой справедливости, хотя он жил почти как я? » Мой двойник сделал тяжёлый вздох, чем сильно меня удивил. От него не осталась и капли злорадства и гордости, что были недавно. — Потому что Фан оптимист. Как ты понимаешь, не все люди являются оптимистами. Мы, например, не являемся. Ты или я же не будем ржать через десять минут после какой-нибудь заварушки. Да и родитель у него был более любящим и поддерживающим. Хорошо, давай поступим так — заключим сделку. Честную и выгодную сделку. Я больше не буду мучить тебя кошмарами и моральными уроками, а ты не будешь меня отвергать и позволишь мне иногда брать под контроль наше тело. — «Но …» — Никаких «но»! Ты уже взрослый (наверное) и должен понимать, что хоть мы и попали в мультфильм, за кадром происходило много жестокости. И это «за кадром» в любом случае не пройдёт мимо нас, как мимо главных героев. Да и те вон тоже … чуть один не сдох. Этот мир похож на реальное средневековье, только с драконами. Он жесток, как и Реальный мир, поэтому без ответной жестокости мы и Фан долго не сможем жить. Для нас всё кончится плохо, попомни мои слова. Мы же не хотим лишиться единственного и верного друга, а также наших жизней. Ну так что? Ты согласен? Я несколько минут думал над словами своего двойника, взвесил все «за» и «против», и в итоге мне ничего не осталось, кроме как согласиться. Жизнь моего друга мне очень дорога. Всё-таки, если двойник что-то задумал, я знаю, как с ним бороться. Да и по его лицу можно сказать, что он опасается тех плохих вещей, о которых сам говорил. Я дал утвердительный ответ. — Отлично. Тогда дай лапу, я хочу скрепить нашу взаимовыгодную сделку символом. — «Что!? » — Не бойся, это не больно. Мы сейчас летим над океаном, поэтому это очень удобный случай, чтобы закончить символ. Нам сделку больше никак не подписать, друг, поэтому давай лапу. К тому же, это же прикольно будет, вместо татуировок, а ещё и внимание самок может привлечь. С трудом, но я согласился дать своему двойнику правую лапу, чтобы он закончил символ. Второй я достаточно нежно взял мою кисть левой лапой, после чего, немного о чём-то подумав, выпустил из рта луч, заканчивая символ. И это действительно было не больно, хоть и немного неприятно. Закончив, двойник позволил мне осмотреть свою работу: у меня на ладони теперь была шестиконечная звезда (похожая на Звезду Давида), в центре которой находилось око странной формы. Звезда была заключена в круг. — А теперь спи спокойно, набирайся сил перед встречей с наездниками, — сказав это, двойник с улыбкой на физиономии звонко щёлкнул пальцами. Через секунду я провалился в темноту.***
Яркий дневной свет ударил мне в глаза. Я с раздражением прикрыл веками свои очи и недовольно тихо зарычал. Все образы в моих глазах были расплывчаты. Щенок, убийство, могила, мой сгоревший дом, двойник, вопли людей, разговор о власти, сделка, символ на лапе, все эти моменты мелькали у меня перед глазами, не давая прийти в себя. Мне в нос ударил запах свежей баранины, запах драконов и их наездников. До ушей отрывками доносились какие-то слова. Из того, что мне удалось понять, я не услышал ничего важного. Как же всё болит. Такое чувство, как будто меня заставили на своей спине пронести сто Стоиков Обширных по сто раз подряд. О, Боже, я представил себе эту картину. Надо срочно забыть об этом и узнать, в каком месте Драконьего Края меня поместили. Я медленно, привыкая к свету, открыл глаза и увидел следующую картину: передо мной находился круглый стол, за которым сидели три драконьих наездника — Иккинг, Астрид и Хедер. Рядом с ними, возле выхода, сидели Беззубик, Громгильда и Роза Ветров. На меня никто пока не обращал внимания, что радовало. Хорошо, что меня хоть не поместили в стойло. Неожиданно я почувствовал, как что-то слегка давит мне в правый бок. Что-то большое. Я перевёл взгляд на это самое место и увидел привязанного ко мне Фана Дагура. Он, судя по всему, всё ещё лежал без сознания. Я ощущал биение его сердца, поэтому за жизнь не волновался. Вот так попали мы с другом. Примерно через полчаса произошли кардинальные изменения обстановки: Фанатик проснулся, а в помещение пришли оставшиеся драконьи наездники со своими драконами. Фан издавал громкие стоны и устало дышал, потерая глаза пальцами. Это привлекло внимание всадников и драконов. Одна чёрная рептилия снова начала злобно на меня смотреть. Достал уже. — Они очнулись, — сообщила Хофферсон. После её слов Иккинг, Астрид, Хедер, Рыбьеног, Сморкала, близнецы с их драконами встали перед нами и все ожидающе посмотрели на Дагура. Все, кроме Беззубика. — Остров Невезения в океане есть. Остров Невезения в океане есть. Весь покрытый зеленью, абсолютно весь. Там живут несчастные люди-дикари. На лицо ужасные, добрые внутри, — тихо пропел Фанатик Дагур. Я даже представить боюсь, что у моего друга сейчас в голове. — Что это с ним? — спросила Астрид. — Походу он сильно башкой ударился, — сказал Сморкала, скрестив руки перед грудью. — Может ему врезать, чтобы пришёл в себя, — предложила Астрид Хофферсон. — У меня есть идея! — поднял руку Задирака Торстон. — Нет, Задирака, давай на этот раз обойдёмся без твоих «гениальных» идей, — вмешался Иккинг. После его слов Задирака Торстон недовольно скрестил руки перед грудью, а Фан Дагур внимательно посмотрел на Хэддока. Всадник Ночной Фурии присел на корточки перед моим другом. — Иккинг, гад, я и Овер из-за тебя чуть не сдохли, — сказал уже более внятно Фан Дагур. — Прости, Дагур, я всё понимаю. И ещё раз прости, но тебе теперь придётся всем объяснить, почему ты был за охотников, — сказал Иккинг. — И да, советую объяснять как можно понятнее, — добавила всадница Злобного Змеевика, направив на моего друга секиру. Это действие с её стороны мне совсем не понравилось, что я наглядно показал, издав тихий и почти утробный рык, стараясь сделать его как можно более зловещим. Сработало! Блондинка опустила секиру и отошла на шаг назад. А вот Беззубик и Громгильда теперь начали рычать на меня. Внезапно этих двух драконов аккуратно растолкала в стороны Дневная Фурия. Как предсказуемо. Теперь Оса сразу за наездников и даже никому из драконов не смогла нормально сказать, что я и друг не враги. Хорошо, что хоть два дракона успокоились. — Привет. — Иккинг, ты совсем охуел от жизни? Это я первый нашёл Дневную Фурию и даже дал ей имя. А вы все прикарманили её себе. После сказанного Фанатиком Ночная Фурия начала на него тихо рычать. — Успокойся, Беззубик, — сказала Оса, недовольно глядя на своего, как я уже догадался, избранного. Ночной раздражённо вздохнул, смотря на нас с Фанатиком. — И ещё раз прости, Дагур. — Ты говорить сегодня будешь или нет? — спросил Сморкала. Господи, у Вигго хотя бы столько болтовни со всех сторон не было. — А ты, Иккинг, разве им уже не рассказал то, что я рассказал тебе о своём побеге из тюрьмы изгоев? — Рассказал, но нам всем нужны дополнительные подробности, — сказал Иккинг с повышенной серьёзностью. — Какие? Те, в которых я издевался над охранниками? Над изгоями и теми петухами с арены? Хорошо, сейчас будет. — Нет, Дагур, я не … — Так вот, молокососы, первый изгой в моём списке — охранник, что заставлял меня драить пол. Мерзость. Отвратительно. В один из прекрасных дней он зашёл ко мне в камеру, и я, униженный и оскорблённый до предела Дагур Остервенелый, как дал ему по морде. Он почти сразу потерял сознание, но не до конца, чем я и воспользовался. Я решил написать сюжет для фанфика, где один рыжий берсерк нагнул одного жирного изгоя, поставил раком, по жопе хлопнул прям без смазочки, просто нагнул до предела, просто за рога взял его, прям просто взял такой и да-авай его ебать. Сраку оголил, дырка готова, никаких хлопот. После этого я налил ему в шлем одной жёлтой жидкости прямо из колбаски и надел ему прямо на лицо. Потом меня пересадили за это в другую, более тесную камеру, где уже кто-то сидел. Мы вместе с ним погоняли лысого. Потом я начал новый сюжет для фанфика, где всё тот же рыжий берсерк показывает сокамернику искусство лаского посасывания. Нужно было прям с причмокиванием. И плевать, что я это терпеть не могу, здесь кое-кто сосал, так что мне было очень даже приятно. Белая субстанция заполнила его рот полностью, так что мне он больше был не нужен, поэтому я решил поебать его в сраку с помощью палки, что украл у охранника. Он чуть не сдох от удовольствия. — Господи, прекрати, Фан, — тихо сказала Оса, чьи глаза уже лезли из орбит. Да уж, моего друга знатно понесло. Видимо, что у него много слов накопилось после сотрудничества с Вигго и Райкером. От всего услышанного я просто не смог сдержать смех, который тихо вырывался у меня из груди. Этим я частично привлекал внимание некоторых наездников и драконов. — После этого один из охранников набил мне морду, оставив эти шрамы. Я решил ему отомстить. В ночь, когда я сбежал, этот громила устремился за мной. Бежал за мной до самого корабля. Там, кстати, каким-то хером был як. Я забрался на судно, изгой за мной. Я спрятался за мачту, а потом напрыгнул на него, когда он не ждал. Поставил раком, как это было на Руси, оголил мягкое место и хорошенько выебал его. Потом подошёл к яку и, покормив его, заставил того подойти к изгою. Снова поставив человека раком, я с помощью щекотки по половому месту животного возбудил его и приказал выебать изгоя. От его жопы ничего не осталось. Меня чуть не стошнило. Я продолжил писать фанфики, в одном из которых воина, что был с арены, выебал его же собственный конь. А потом он ещё трахнул кобылу, которая откусила солдату член. Вам ещё нужны подробности, дамы и господа? Если нет, то развяжите меня, я хочу писать, — о нет, только не это. Моего друга опять понесло в туалет, а он привязан ко мне. — Заканчивай, Дагур. Немедленно говори, почему ты был за охотников, иначе я лишу тебя головы! — произнесла Астрид, подняв секиру. — Ой, Тор и Один, зачем вы меня к ним послали? У меня есть личные счёты с Вигго. Этого вам хватит? Я хочу ссать. — Нет, не хватит. Что ещё за счёты? Он же не пленял твоего дракона. И я сомневаюсь, что ты это делал ради Хедер, — прошипела Астрид Хофферсон, направив на Дагура своё оружие. — Астрид, успокойся, — попросил Иккинг. — Только попробуй, блондинка. Я за Овера не отвечаю, а он, если кто-нибудь из вас сделает мне больно, сделает вам всем больно. И вас не спасёт даже Беззубик. Овер один отпиздил всех ваших драконов, так что я вас не боюсь. И что-то ваше порождение молнии и смерти не такое уж и смертоносное. Выдумали хуй знает что. И да, я потрачу на вас много фраз, так как шутить над Вигго и Райкером мне точно грозило бы смертью. А теперь выпустите меня, я хочу в туалет! После оглушительного крика Фана Дагура Дневная Фурия в испуге выстрелила плазмой в верёвки, освобождая моего друга. Фан мгновенно поднялся и, сбив близнецов с ног, словно пуля вылетел из помещения. Судя по шагам, которые я слышу, мой друг не разбился, что уже хорошо. Можно не напрягать тело. Наездники в шоке смотрели на выход, после чего медленно повернулись ко мне. — Иккинг? — обратился Рыбьеног к Хэддоку. — Да уж, придётся следить за Пепельным Призраком. Не обращая внимание на слова наездников, я аккуратно поставил сначала переднюю правую лапу, а затем и левую на пол, опираясь о него. Драконы пристально следили за мной, даже на секунду не отводя взгляды. Я медленно встал с пола и поднял правую лапу, ощущая там лёгкое покалывание. Сделка. Сделка с самим собой. Ничего эпичнее не чувствовал. Я уже собирался перевернуть лапу ладонью вверх, чтобы увидеть символ, но тут же осёкся. Вспоминая сон, мне стало тяжело. Никто пока не должен знать о нём. Особенно драконы, иначе они точно решат, что я псих. Мой взгляд устремился к Осе, которая среди драконов стояла ко мне ближе всех. Она с беспокойством, которое я никогда у неё не наблюдал, смотрела на меня. Я же развернулся и сделал два шага вперёд. Беззубик начал предупредительно рычать, как бы защищая Осу. Я посмотрел на неё сверху вниз. — «Как это произошло? » — тихо спросил я у Дневной Фурии. — Что? — «Как ты могла попасться Охотникам на Драконов? Я же тебя просил быть осторожнее. А ты что? Неужели ты не могла сидеть тихо и не высовываться? » — тихо и с разочарованием спросил я у Осы. — Я … Я, Овер … Я не виновата, Овер. Честно. Я сидела тихо и не лезла к врагам. Они сами атаковали меня из ниоткуда. Я даже ничего понять не успела, — поспешно ответила мне Оса, теперь явно испытывая лёгкий страх в моём присутствии. — «Ты Вигго видела? » — чётко спросил я. — Да … Нет … Не совсем … Видела, но только со спины. А что? — «Ты всё ещё уверена, что Гриммель страшнее Вигго? Отряд простых охотников многое способен сделать, как и один Гриммель, а Вигго ещё опаснее, ибо он очень умён и расчётлив. » — Это ещё ничего не значит. Я не была готова, это не … — «Заткнись, пожалуйста. » — я положил правую лапу себе на голову. — А теперь будь любезен объяснить, за что ты отчитал её во второй раз, Овер? — ко мне почти вплотную подошёл Беззубик. Вредная рептилия. — «Не твоё дело, негр скандинавский. » — огрызнулся я. — Что, чуть-чуть победил и уже смелее стал? — «Да. Хочешь, могу повторить. Только на этот раз ты уйдёшь без второго элерона. Да и вообще, если бы не я и Дагур, вы бы так и сидели без Иккинга. » — А ещё если бы не вы, он бы не попал в плен к этому уроду. — «За словами следи, драконий баклажан. Если бы не желание Иккинга отомстить Вигго за проигрыш, ничего бы этого не было. Да, Оса, вот как Вигго повлиял на Иккинга. Он сделал его агрессивнее и тупее. На какое-то время. » — Всё, я всё, чуваки, — внезапно в проходе раздался голос Дагура. Мы все одновременно перевели взгляд на него. — Я сделал своё дело, а теперь хотел бы кое-что сказать. Поскольку из-за вас я не могу лично свести счёты с Вигго, мне придётся быть за вас, нравится вам это или нет. Я, конечно, могу улететь, но тогда с Вигго у вас будут большие проблемы. Наездники внимательно выслушали Фана Дагура. Среди них только Иккинг и Хедер довольно быстро согласились и кивнули. А за ними уже Рыбьеног, который, кажется, вспомнил момент с Буйволордом. Внезапно в небе раздался громогласный рёв, заставивший всех присутствующих закрыть уши. В помещение залетела драконица с тёмной чешуёй травянистого цвета. Она приземлилась рядом со мной и величественно расправила крылья, грозно рыча на наездников и их драконов. Только после этого я узнал в ней Ночную Охотницу. Ту самую, которую забрал у Гриммеля. При её воинственном виде и при осознании того, что она не улетела, я испытал какое-то очень странное чувство, разгорающееся во всём теле. Охотница быстро успокоилась и подошла ко мне. — «Что …? Чт…? Что ты здесь делаешь? Ты же должна была улететь либо вместе с драконами, либо на свободу. Почему? » — при виде бывшей и прекрасной пленницы Вигго я впервые растерялся. — Я не могла бросить тебя, Овер. Сама до конца не знаю почему, но не могла. Ты же помог мне сбежать, не пытался мне навредить, не дал умереть от голода, даже когда я была против, а ещё открылся мне с другой стороны. Я никогда не думала, что самцы бывают такими. — «Знаешь, а я уже немного скучаю по той Охотнице, которая была ко всему настроена решительно. Сейчас ты какая-то … мягкая, что ли. » — Ну, это только теперь перед тобой, — Ночная Охотница тихо рассмеялась. — А вот для остальных я по-прежнему кровожадный убийца. Я благодарна тебе. За всё. После сказанного Охотница подошла ко мне вплотную и сделала то, чего я никак не мог ожидать — лизнула меня в носик. Я впал в ступор, а Ночная Охотница мягко улыбнулась. — Попробую найти что-нибудь вкусное для тебя. У тебя явно сейчас мало сил, — сказала тёмно-зелёная самка, после чего расправила крылья и в один миг оказалась в небе. Я неотрывно смотрел ей вслед и левой лапой потерал себе нос. От невероятного всплеска эмоций, что сейчас бушевали во мне, я почувствовал очень странное ощущение в районе паха. Как будто что-то попыталось выйти наружу. Это ощущение вызвало у меня лёгкий стыд, поэтому я поспешил лечь на пол. Да уж, впервые меня кто-то так благодарит, раз из-за простого драконьего поцелуя я испытал столько эмоций. Фан тем временем ехидно улыбался. — А я же говорил, что кое-кому нужна партнёрша. Скоро ты отбиться не сможешь. Ладно, а теперь давайте поступим так: вы мне не верите, а я вам не верю, поэтому давайте найдём мне какое-нибудь местечко, где я буду отдыхать, а вы, в случае чего, можете за мной следить. Надеюсь, так вам будет легче.