Драконий Край — новый дом
Мой взор был прикован к огненной линии горизонта, что разделяла собой тёмно-зелёное полотно окраин острова Драконий Край и темнеющее, наполняющееся сиреневыми и розовыми оттенками небо. Я наблюдал за удаляющейся фигурой Ночной Охотницы, чьи немалые крылья плавно скользили по ветру, не встречая на своём пути никакого воздушного сопротивления. Мои попутные наблюдения за этой персоной не могли прервать даже громкие разговоры драконьих наездников, двух моих друзей из Реального мира и ворчание вперемешку с фырканьем в мою сторону от драконов. Я сам никак не мог понять того, что со мной происходит. Свои эмоции мне удавалось разобрать с трудом, как и свои чувства. Подумать только — меня сломил обычный драконий поцелуй от представительницы вида Ночных Охотников. Всего один поцелуй, и я как будто попал в туман, окружающий меня плотной стеной из личных мыслей, страхов и переживаний. За последние дни со мной произошло столько одновременно разных и однообразных событий, из-за которых я буквально терялся, не находил себе места, не мог понять, как же мне поступить, в конце концов. Ярость хищной самки в мою сторону, затем её усмирение, внушение страха, почти насильное кормление; а после всего этого последовала какая-то привязанность, сближение, спасение и освобождение хищницы из плена Вигго. Апогеем нашего достаточно странного знакомства, фундаментом которого являются ненависть, смирение и в конечном итоге доверие, стал этот благодарный поцелуй. Никогда со мной такого не было. Когда я был человеком, я, как уже стало ясно, никогда не заводил знакомств. Я опасался общества, боялся, что мои взгляды на мир никто не поймёт. Даже ныне зовущаяся Оса до конца не могла понять мои переживания. Не могла понять или же не хотела понимать. Один Фан зашёл с головой в холодное озеро, в котором я изо всех сил держался на поверхности. Про остальных одноклассников я вообще молчу: одной лишь бы поесть, поспать и тайком обругать всеми возможными словами всех без исключения учителей. Другой лишь бы просто посидеть в социальных сетях. Третья почти не отличается от второй, только вот она не переписывается, а, скорее, фотографируется. Четвёртой дай только повод, и она уже может за минуту пошутить над всеми в классе, при этом даже не заботясь о том, может ли одна из её тем быть болезненной. Я всю свою общительную жизнь провёл с Фанатиком, поэтому сам не просто не желал с кем-нибудь поговорить, а буквально этого боялся. Даже если находились нормальные собеседники, разговор дальше обычных «привет», «как дела?», «что сейчас делаешь?» и «пока» не проходил. Разумеется, я знал о любви и общении с девушками только из разных фильмов, книг, игр и некоторых фанфиков, но никак не из собственной жизни. Поэтому простой поцелуй — не затянутый, без лишних слов, не наигранный поцелуй, — выбил меня из колеи. Ни одна живая душа ещё не относилась так ко мне. Столько тепла, благодарности и нежности простым прикосновением губ о прочную чешую, передаваемых даже через кожу прямо во всё туловище, никто не мог вот так легко передать. Осознание того, что я кому-то нужен, не безразличен и явно являюсь первым объектом внимания, вызванным не из-за славы у меня, а из-за своего совестливого поступка, было очень непривычным для меня, незнакомым лично. Я до конца не осознавал, что со мной сейчас происходит, что произошло, когда между моими дыхательными путями почувствовался жар. Впервые в жизни меня сковывал страх потерять живое и очень разумное существо, которое могло проявить ко мне очень много нежности всего одним прикосновением или словом. Страх был связан со мной, или, точнее, с моей второй личностью. Его слова острейшими когтями и клыками вцепились в мою душу из-за своего смысла. Да, я испытывал отвращение к самому себе, пускай и второму, и не доверял до конца, но я не мог не признать, что мой двойник прав. Он рассуждает логично касательно и драконов в этом мире, и отношения окружающих ко мне, и даже о необходимой жестокости, чтобы выжить. Но я просто не мог так поступать, боялся морально. Жизнь Ночной Охотницы может оказаться в опасности из-за меня самого, а такого я себе точно не прощу. Я очень, очень дорожу пониманием окружающих ко мне, их любовью и сочувствием, и предпочитаю отвечать тем же. Всего один поцелуй и всего лишь одно моё внутреннее чудовище, что может жить под замками в каждом человеке и не только в нём, всего лишь этого хватило, чтобы просто выкинуть меня из реальности, в которую меня вернул возмущённый возглас берсерка: — Слушайте, я всё очень прекрасно понимаю. После такого я точно не заслуживаю прямо стопроцентного доверия, но неужели нельзя хоть что-то с этим сделать?! — Уж извини, Дагур, но отдельных мест нету. Ну, только если ты не собираешься спать в пещерах или в тюрьме на Острове Изгоев, — с издёвкой и победным видом, скрестив руки перед грудью, ответила Астрид. Хедер, между тем, явно пыталась подобрать слова, чтобы что-то сказать своему брату в его же поддержку, но из её уст так и не вышло не звука; только непроизвольное подёргивание губами и метание глазами из стороны в сторону. — Тогда давайте вы пустите меня к себе. Я не прошу дополнительную кровать и лежанку для Овера. Я вполне могу спать на полу, а про Вампира и говорить не стоит. Своей идеей Фан Дагур вызвал у окружающих его наездников, за исключением Иккинга и Хедер, к себе лишь взгляды, как на идиота, что додумался до самой глупой мысли, до которой не опустились бы даже Сморкала и близнецы Задирака и Забияка. — Нет уж, только через мой труп. — Да я лучше впущу в дом Разнокрыла, чем тебя. — Хоть ты и убедил Вигго отдать слюну Буйволорда, я ещё не забыл твоих злодеяний. — С ума сойти, даже мы до такого не додумались бы. — Вот тупой, даже ты умнее, брат, — эти и ещё несколько подобных фраз посыпались на Фана, словно ливень во время ужасной погоды, от Астрид, Сморкалы, Рыбьенога, Задираки и Забияки. Все эти грубые ответы и замечания хоть и были адресованы моему другу Фану, но именно мне было очень больно их слушать. Груз Дагура был не только на его плечах, но ещё и на моих. Неужели наши с ним старания, из-за которых Вигго в итоге раскусил наш план и приказал убить всех нас, пойдут прахом. Иккинг, неужели даже ты нам до конца не доверяешь, раз не пытаешься помочь моему другу? — Так, ладно, всё, давайте успокоимся. Дагур, может ты некоторое время побудешь у меня? — обратился Иккинг Хэддок к Фану, чем вызвал у меня мгновенное чувство облегчения. На это предложение моментально отреагировал Беззубик, обнажив клыки, утробно рыча и уткнувшись мордой в ладошку своего наездника. Всем своим видом дракон показывал, что не собирается находиться в одном помещении со мной и Фаном Дагуром. Меня его реакция почти никак не удивила, я уже привык к его наглости. А вот Хэддока такая реакция его дракона более чем удивила. Шокировала. Иккинг мягко положил ладонь правой руки на лоб Ночной Фурии, а левой коснулся подбородка, под чьей чешуёй отвердели мышцы из-за гнева. В который раз мне охота сказать: «Вредная рептилия, я тебе ещё раз устрою полный пистон, если ты не успокоишься!». Правда только, что из-за подавленного настроения эти мысли мигом вылетели из моей головы. — Беззубик, ну хватит уже. Прошу тебя, успокойся, — тихо, почти шёпотом, сказал Иккинг. На его лице чётко читалась строгость, смешанная с волнением за своего дракона. Беззубик лишь в раздражении убрал голову от своего всадника и выдохнул пар из нос, показывая, что он ни при каких условиях не впустит нас с Фанатиком в дом. Роза Ветров, предполагая, что Хедер тоже может предложить мне и Дагуру переночевать у них, демонстративно оскалилась на нас, закрывая крылом черноволосую наездницу. — «Я так посмотрю, ты нас вообще никак не собираешься принимать. » — почти безэмоционально обратился я к Ночной Фурии. Та в ответ издала тихий и прерывистый рык. — Я ещё не забыл всего того, что произошло из-за тебя, Овер. Да и место уже занято Осой, — на последних словах Беззубик немного успокоился, подойдя ко мне на несколько шагов и присев на пол. Дневная Фурия после его слов заметно растерялась. — «Ух ты, как интересно выходит — я и Дагур первыми её нашли, придумали ей это имя, забрали с одинокого острова, где она не желала быть, и привели к вам, а в итоге именно ты решил её вот так сразу забрать. Ты же можешь подтвердить мои слова? » — я, полный внимания, посмотрел на Осу. Под моим точно направленным на неё взглядом Дневная Фурия растерялась ещё больше. Боже, каждая вторая фанатка Беззубика, пускай и скрывая это под чем-нибудь другим, обязательно в него влюбляется. Так быстро. Я не понимаю людей, которые влюбляются с первого взгляда. Мы с Беззубиком одновременно отвели глаза от Осы, оставив её в покое, и снова начали вызывающе прожигать друг друга взглядами. — Давай тогда так поступим, Дагур, если ты хочешь вызвать доверие и, что почти невозможно, уважение хотя бы у меня, ты поможешь нам с одним очень важным делом, а мы взамен даже будем готовы тебе помочь построить дом, — предложила Астрид, подойдя к моему другу вплотную. — А почему вам так сложно мне поверить? Мои счёты с Вигго личные, я вам об этом сказал, помог спасти Иккинга. И разве вам всего этого мало? — всплеснул руками Фан. — Учитывая, что тебе не просто так дали прозвище «Остервенелый», что мы с тобой очень долго воевали, а ещё в тюрьме изгоев у тебя явно съехала крыша, то вот так просто тебе доверять невозможно. Кто знает, что у тебя на уме, — заключила Астрид Хофферсон, скрестив руки на груди. — Вдобавок, Дагур, ты ещё позволишь нам получше изучить твоего дракона. Учитывая, что он показал, такой вид явно имеет множество тайн и теперь представляет большой интерес для Охотников на Драконов, учитывая, что о нём ничего не говорится даже в Драконьем Глазе, — добавил Иккинг, смирившись с настроем своих друзей. — Ладно, я понял. Но неужели вы сейчас предлагаете мне спать на улице? — спросил Фан с лёгким отчаянием повышая голос. На вопрос моего друга бóльшая часть наездников, как по команде, скрестила руки перед грудью и встали плотнее друг к другу, выражая единогласное решение, что мне и Фану придётся находиться где-то в дебрях Драконьего Края. Лишь Хедер и Иккинг не участвовали в этом сборище, что хоть немного успокаивает. Последний так и вовсе слегка пожал плечами и грустно взглянул на меня и Фана, якобы говоря: «Прости, Дагур, я пытался вам помочь, как мог». Фанатик раздражённо и в то же время обречённо вздохнул, тихо скрипнув зубами. Рядом с наездниками собрались их драконы, своим присутствием поддерживая их, а также выражая и своё мнение по этому поводу. Только Беззубик, который среди всех местных ненавидел меня больше всего, и Оса остались сидеть ближе ко мне. Неожиданно раздались тихие шаги, чей обладатель неторопливо вышел из-за спин всадников. В её зелёных глазах читалась жалость. Это Хедер. Она вышла вперёд и, стараясь не обращать внимания на протестные порыкивания Розы Ветров, остановилась в трёх шагах от своего брата. — Раз уж так вышло, то может … Эх, может ты, Дагур, выполнишь и мою просьбу, — тихо проговорила Хедер, слегка протянув руку, явно намереваясь положить её на плечо Фана, но тут же одумалась. Фан Дагур сделал тяжёлый вздох, сложив руки на груди. — А чего тебе-то надо? — Ты сказал, что не убивал нашего отца, а ещё, что он пропал без вести. Я бы хотела услышать от тебя немного больше того, что ты об этом знаешь, — сказала уже более уверенно Хедер, хотя, не смотря на это, в её голосе до сих пор слышалась растерянность. — Господи Иисусе. Хорошо. Предположим, что я согласен, но может вы хотя бы дадите мне что-нибудь, на чём я мог бы поспать, а то мне не хотелось бы отморозить себе один важный инструмент. После этого замечания Хедер, выдохнув, словно она избавилась от какого-то тяжёлого груза, направилась к своему дракону. Иккинг обернулся к наезднику Громмеля. — Рыбьеног, будь любезен, у тебя ещё остались одеяла или шкуры? — спросил Иккинг Хэддок. Ингерман тяжело вздохнул и быстрым шагом направился в соседнюю комнату. Оставшиеся наездники тем временем уже собрались расходиться. — «Какие же вы бессовестные. » — не удержался и произнёс я, снова смотря на Беззубика. Тот в ответ только громко фыркнул. Фан Дагур в этот момент устало и сжав пальцами переносицу произнёс: — Расскажете о вашем важном деле завтра, а то башка и так болит уже. — Ладно, мужики, я тут ничего не сделаю, поэтому лучше пойду спать, — торопливо сказала Оса, пройдя мимо меня и Беззубика. Я бросил ей вслед уставший взгляд. Кажется, рядом с ней Беззубик становится каким-то более спокойным, что одновременно удивляет и радует. Внезапно мой взор зацепился за странный шрам на правом плече Дневной Фурии. Он доходил от ключицы до лопатки и при этом не был похож на обычный след от удара дракона. Порывшись в памяти, я заметил, что в момент нашей первой встречи с Осой в облике дракона и в момент её пленения охотниками у белой Фурии не было этого шрама. Волнение в одно мгновение захватило моё тело, из-за чего я почти непроизвольно схватил Осу за хвост. Благо, что захват был не очень сильным, иначе бы моя подруга была частично как Беззубик. Моё действие заставило Дневную Фурию вздрогнуть, остановиться и обернуться ко мне, а Ночную Фурию злобно оскалиться. — Эй, что такое? — возмущённо спросила Оса, отдёрнув от меня свой хвост. — «Откуда у тебя вот этот порез? » — тихо и строго спросил я, указывая пальцем на тёмную линию на плече Осы. — Этот? Слушай, ты точно уверен, что тебе стоит это знать? — Дневная Фурия сделала жест, якобы изогнув несуществующую бровь. — «Да. » — коротко ответил я, подойдя к Осе почти впритирку, возвышаясь над ней. И меня совсем не заботило, что за моей спиной тихо и грозно рычит Беззубик. — Ох, Боги, я получила этот порез в момент нашего отлёта с того острова, где произошла битва с охотниками. Доволен? Сами охотники задели меня стрелой. Только задели и всё. — «Как они могли тебя задеть, если вы ..? Как? » — А вот так! Пока Кривоклык нёс твою немало весящую тушу на этот Драконий Край, а я несла в руках … то есть в лапах Фана, на нас внезапно напали два корабля. Они вышли из тумана, поэтому их никто не заметил. От кораблей в нашу сторону полетели тучи странных стрел с зелёными наконечниками. Кривоклыка смогли подстрелить, и он начал падать вместе с тобой. Охотники чуть не попали в меня, из-за чего я случайно выронила Фана. Но, как ты видишь, он жив, я его поймала. А твоё тело и Кривоклыка поймали та зелёная и жутко злючая драконица и Громгильда. Беззубик зарешал дело и отогнал тех охотников. Правда в меня всё-таки попали и задели шею. Не знаю почему, но я как будто больше не чувствовала своё тело, не владела им, поэтому не могла им управлять и падала вниз. Меня поймал Беззубик, за что я, как ты понял, ему благодарна. — «Ну надо же. Вы столько раз успели нас покидать. Неудивительно, что меня слегка тошнит. И снова эта любовь с первого взгляда. Одна на всю жизнь у всех Фурий. А ты небось чувствуешь себя в безопасности под крылом Беззубика, раз проявила такую неосторожность, из-за которой чуть не лишилась жизни! » — на последних словах я немного повысил свой тон, наклоняясь к Осе. — Хватит уже, Овер! Я тебе не какой-нибудь ребёнок, которого нужно учить правилам жизни. Да и потом я и Фан старше тебя всего на пару месяцев, но именно ты, по сравнению с нами, ведёшь себя как обиженный на всех и вся ребёнок. Всё, не скучайте без меня, — резко ответила мне Дневная Фурия, после чего развернулась и, вытянув крылья в стороны, вылетела из помещения. Я посмотрел ей вслед с искажённым от удивления и обиды лицом. Обиды, скорее, не на Осу, а на себя. Мне очень срочно захотелось отвлечь себя от мрачных мыслей, поэтому я обернулся к драконам. И в частности к Беззубику. — «Предположим, я теперь знаю, как вы подружились с Осой. А кто-нибудь скажет мне, как вы встретились с Ночной Охотницей? » На мой вопрос все драконы лишь презрительно выпустили пар из носа и разошлись в стороны. Мне что-то попыталась ответить Сарделька, которая выглядит более дружелюбной к моей персоне, но и ту позвал за собой Рыбьеног, что уже отдал Дагуру в руки тёмную ткань. Обидно, что даже поговорить толком не с кем. — И на том спасибо, — высказался уже с поднявшимся настроением Фан Дагур. — Если вы ещё удумаете за мной следить, то вам же будет хуже — вы помрёте со скуки.***
Решив вопрос с нашим присутствием на острове Драконий Край, я и Фан направились на другой конец этой земли посреди океана. Солнце довольно быстро скрылось за морской гладью, в результате чего мы с другом прибыли на подходящее нам место уже в момент, когда кругом была тьма. Местом нашего отдыха до следующего дня стал небольшой каменный обрыв, похожий на маленькую серую поляну, что с одной стороны была окружена сверкающим под светом луны морем, а с другой — густыми зарослями, деревьями и даже лианами. Место хоть и бедноватое, но выглядит достаточно уютным и спокойным. По середине и возле края камень немного возвышался, создавая в других местах некий образ рытвины, как на дороге. Фан, — как будто его полчаса назад не послали куда подальше спать на холодной и сырой для него земле, не оскорбили в злодеяниях, которых он как бы и не совершал, и всё это не смотря на помощь в спасении Иккинга от Вигго, — умиротворённо спал, раскинув под собой концы одеяла и укрыв его частью себя сверху. Кажется, не зря моя злая половина говорила, что Фан является оптимистом, ибо я на его месте уже давно бы проклинал всех живых существ за такое неверие к себе, пускай и обоснованное. В отличие от своего друга мне совсем не хотелось сейчас спать из-за переживаний и мыслей, что были подобны бушующему морю. Пока Фан Дагур лежал где-то в стороне, под тенью дерева, росшего буквально из каменной породы скалы, я сидел на краю, глядя иногда то на маленький кусочек луны, что одиноко выглядывает из-за чёрных облаков, то на тихую и такую спокойную гладь моря, которая как будто сейчас спала вместе со всей природой и людьми на Драконьем Краю, то на изредка мелькающие в черноте точки небесных светил. Вся эта спокойная и красивая картина, что была нарисована только чёрными и белыми красками, хоть и немного, но отвлекала меня от не самых весёлых мыслей. Да, недооценивать противника в виде Вигго очень глупо, вдобавок после того, как Дневную Фурию поймали, а я потом спас. Но как бы то ни было, Оса в какой-то степени права насчёт меня. Я действительно сейчас веду себя как обиженный на всех ребёнок. Не могу повежливее ответить Беззубику на его обвинения в мою сторону, хотя я во многом не лучше него поступал, прикапываюсь к каждой мелочи, что происходит с Осой, как будто она для меня не друг, а какой-нибудь объект высокой ценности, который нельзя даже поцарапать. «Обиженный на всех и вся ребёнок»? Что ж, пожалуй, она права. Какие бы цели я не преследовал, они всегда достигаются мною эгоистичными, поспешными или совершёнными на эмоциях способами. Взять ту же Ночную Охотницу: вместо того, чтобы зайти к ней и уже спокойнее с ней поговорить, когда она в страхе будет ожидать насилия над собой, я грубыми методами чуть не довёл её до состояния икоты. Да, хоть результат в конечном итоге оказался, невозможно не признать, очень приятным, меня по-прежнему преследует чувство вины. Ведь я мог тогда поступить по-другому, и мне крайне повезло, что Ночная Охотница не стала меня бояться ещё больше. И разве ещё раз стоит упоминать о моей зависти к несуществующим персонажам, среди которых выделяются Беззубик из-за своей славы и пара драконов из фэнтези-фанфиков, что привлекают к себе хорошее внимание окружающих (в том числе и самок всех возможных видов). Звучит до нельзя смешно. Или можно упомянуть даже мою цель, связанную с Вигго, а именно спасти его от смерти, чтобы он жил дальше и, если повезёт, изменил своё мнение о драконах в лучшую сторону. Почему я этого хочу? Ответ достаточно прост для меня: зная Вигго таким, каким он был в сериале, и видя, что он в этом мире почти ничем не отличается от своего анимированного персонажа, я слепо гоняюсь за всеми удачными возможностями, чтобы сделать Вигго добрее. Иногда я даже забываю, что это не тот мультик, а совершенно другой мир со своими правилами, которые во многом соответствуют правилам Реального мира. Из-за своей веры в мои силы изменить Вигго к лучшему мне иногда приходится забывать, что я иногда жертвую не только собой, но и своим другом. Разве это не эгоистичный поступок с моей стороны? Охо, ещё какой эгоистичный. Теперь Вигго открыто является для меня и Фана врагом, а мы — для него. Из-за сего факта как будто весь мир для меня стал несколько серым. Единственное, что сейчас даёт мне какую-никакую надежду и тепло, так это возможное примирение с драконьими наездниками … И, возможно, новая подруга в виде настоящего, опытного и опасного дракона — Ночной Охотницы. Ох, как только вспоминаю то, что произошло всего час назад, так сразу же по моим лапам проходит холодок. Этот поцелуй … Я действительно совсем необщительный человек, раз уж для меня простой жест благодарности от драконицы является чем-то немыслимым. Из-за неприятных мыслей я когтем правой лапы отправил мелкий камешек в полёт до воды. Звонкий в идеальной ночной тишине звук всплеска приятно отдался в моих ушах. Чтобы сполна насладиться спокойствием природы, я закрыл глаза и глубоко втянул ноздрями свежую прохладу воздуха. Идиллия для меня продлилась не так долго, как хотелось бы: в такой глухой и гармоничной тишине звук взмахов крыльями стал для меня в прямом смысле ударом по перепончатым ушам. Я открыл глаза и всмотрелся в тёмное небо, откуда до меня и дошли эти неприятные звуки. Всего секунда, и рядом со мной приземляется тёмно-зелёная драконица, держащая в передних лапах мёртвую тушу кабана. Это была Ночная Охотница. Отпустив тело мёртвого животного, она с гордым видом подошла ко мне, остановившись всего в шаге от моего правого плеча. Наблюдая за этой самкой, что совсем недавно была скована в клетке Охотников на Драконов, а теперь всем своим видом показывает величие и мощь своего вида и тела, я не мог не признаться себе, что она невероятно прекрасна будучи свободной. В это сложно поверить, но она даже прекраснее Дневной Фурии из третьего мультфильма. Я уже молчу про силу, что высказывается через её стройное тело. — И что же ты тут делаешь, Овер? — бархатным голосом спросила Охотница, присев рядом со мной. — «Да так, просто наблюдаю за природой. » — поспешно дал я ответ, опустив голову. — С тобой всё в порядке? Выглядишь каким-то подавленным. Что-то случилось? — спросила Охотница всё тем же приятным голосом, сделав аккуратный шаг ко мне. Я немного отстранился. — «Да всё в порядке. Честно. Просто я обдумываю свои дальнейшие действия. Как ты могла заметить, я здесь не один. » — после этих слов я указал кончиком крыла на спящего Фана. — Угу, вижу. Я так понимаю, те драконы и бескрылые не пустили вас к себе. Это было ожидаемо, чего ещё можно ждать от них, — Ночная Охотница с помощью хвоста подвинула тушу кабана чуть поближе ко мне. Ясно, она же говорила, что слетает за едой. — «Нет, не совсем так. Они просто сказали, что будут доверять нам только тогда, когда мы им в чём-то там поможем. Мой друг в прошлом был их врагом, поэтому они, наездники, ему не доверяют. А драконы не доверяют мне, ибо я заодно с этим спящим человеком. Я их могу понять, поэтому особо сильно не злюсь. К тому же я сам бываю не лучше, или даже хуже их, поэтому тебе тоже советую за меня не заступаться, как ты это сделала где-то час назад. » — Насчёт того, что ты хуже, я не согласна. В отличие от них ты дважды спас меня, а также и всех драконов, что были у охотников. По-моему, ты воспринимаешь себя хуже, чем есть на самом деле. — «Я не всегда делаю такие героические поступки. Просто … Просто в тот момент я не мог поступить иначе. Кстати, как так вышло, что ты, будучи готовой убить наездников, как я недавно заметил, в итоге оказалась вместе с ними? » — Та белая драконица, о которой ты говорил, она объяснила мне, кто такие эти наездники. Поначалу я отказывалась ей верить, но та толстая драконица, которая носит на своей спине тело, что толще даже самого крупного кабана, смогла убедить меня дать шанс тем драконам и их наездникам. Услышав и обдумав последние слова Охотницы, я не смог сдержать тихий рокот, что заставлял мою гортань вибрировать. Мне было смешно. — «Забавно, что тебя, кровожадного убийцу, смогла убедить в доверии к всадникам самая добрая драконица из всех, что я видел. » — Действительно. Мне самой теперь смешно от этого факта. По пути на этот остров на нас успели напасть те же охотники. Того огненного подбили, как и белую, которую все называли Дневной Фурией. Её спас тот чёрный дракон, что из всех их был самым дерзким. На острове все драконы уже пришли в себя, а эта Дневная Фурия радовалась как дитя. Её изучили, как это было названо, и за день успели её принять в свою команду. Я же от тебя не отходила ни на шаг, ожидая твоего пробуждения. Но в один момент мне пришлось улететь, чтобы, как бы красивее сказать, избавиться от давящей снизу жидкости, — на последних двух словах кожа под чешуей Охотницы слегка сжалась и, кажется, изменилась в цвете. От такой умилительной картины я не смог сдержать весёлый и лёгкий смех. — «Нечего стесняться, ты же не делала чего-то запретного. Да и такое качество, как стеснение, больше подходит человеку, но никак не тебе. С чего вдруг такие скромные описания? » — Дело не в этом, Овер, а в моём долге перед тобой, — ответила Охотница, переведя взгляд на тушу мёртвого зверя. Через несколько секунд она резко перевела взор обратно на меня. — Можно тебя спросить? — «Конечно. О чём? » — Почему ты был вместе с охотниками? На секунду сделав удивлённое лицо, я тяжело вздохнул. — «Всё не так просто, как ты могла бы подумать. Я был не за охотников, а за их лидера, который является достаточно честным и не типичным охотником на драконов. Он харизматичный, и при этом я уверен, что смогу изменить его мнение о драконах. Не нужно спрашивать меня, почему я уверен, что смогу изменить его взгляды на нас, я просто хочу постараться. » — В который раз ты меня удивляешь, Овер. Ни один дракон никогда бы не додумался не уничтожить своего врага, а постараться изменить его. — «А что поделать? Я такой, какой есть. » Я вежливо улыбнулся, отвечая на вопрос и замечание Ночной Охотницы. Она улыбнулась мне в ответ, после чего схватила тушу кабана зубами и положила тело прямо передо мной. От немого намёка травянистой самки на то, что эту еду она принесла мне в качестве подарка, по моей спине прошли мурашки. В теле опять потихоньку разгорелся слабый огонёк. Охотница снова села ровно и с очаровательной улыбкой посмотрела на меня. — Ты не ел целый день, если не больше. Поэтому я решила принести тебе кабана, — драконица взглядом указала на труп. Кстати, я действительно уже не помню, когда в последний раз ел. — «Спасибо, конечно, но я не голоден. » — ответил я, испытывая некоторую неловкость перед Охотницей. — Не стоит обманывать ни себя, ни меня, Овер, — сказала она, сделав хитрую улыбку. И как на зло мой живот предательски заурчал. — «Прости, но я сейчас реально не хочу есть. Я … » — Неужели это из-за того, что ты никогда не ел вместе с кем-нибудь? Овер … Я тоже делаю это впервые, но мне нравится этот опыт. Я всегда избегала других самцов, что уж говорить о дружбе с ними или общей добыче. Да, его поймала я, но если вспомнить, насколько ты был обессилен, то вполне честно будет поделиться. Ты первый, кому я такое предлагаю. От сказанных слов внутри меня произошёл какой-то переворот. Хоть я и не привык к обществу и, конечно же, к общему ужину, но мне было неописуемо приятно от того, что кто-то, тем более особь женского пола, поделился со мной едой. Осознавая, что это действительно её первый опыт общения с кем-то другим, так как некоторые её слова звучат немного не складно, а также вспоминая, что я первый заставил её что-то съесть, чтобы Охотница не умерла от голода, во мне пропало всякое желание спорить с ней. Я неторопливо наклонился к предложенной мне добыче и, снова привыкая к образу дракона после общения с самим собой во сне, вцепился в её шкуру своими острыми клыками. На язык попала капля ещё тёплой крови, что буквально заставило меня испытать лёгкое возбуждение. Прижав тушу к камню с помощью левого крыла, я откусил от кабана немного плоти, которая, будучи почти непрожеванной, в секунду была мною проглочена. Как бы не было велико моё сопротивление, голод овладел моим телом, из-за чего я, забыв о приличии даже в присутствии драконов, начал выделять целый поток слюней. Мои зрачки сузились, о чём говорит мой более прицельный взгляд. Меньше чем через десять секунд мною был проглочен ещё один кусочек плоти кабана. Уже будучи не пустым желудок издал благодарный звук. — «Приглашаю и тебя к трапезе. » — обратился я к Ночной Охотнице, когда мой разум немного прояснился. Она мне ответила лишь улыбкой, после чего также неспеша наклонилась к мёртвому телу, чей левый бок был уже почти полностью обглодан мною. Слегка перевернув тело кабана спиной вверх кистью лапы, Охотница, втянув обычные безобидные зубки в задний ряд и выпустив из переднего ряда смертоносные клыки, вонзила их в его правый бок зверя. Не используя ни лап, ни крыльев, драконица ловким движением содрала с кабана слой мяса. — Ты когда-нибудь уже встречался с драконом, который бы не старался тебя убить? — внезапно спросила Охотница, чем заставила меня удивлённо на неё посмотреть. Хорошо, что в этот момент у меня ничего не было во рту. — «Скорее, я встретился в последние месяцы с драконами, которые попытались меня убить из-за моих связей. Но я поступил с ними почти как с тобой — помог им или пообещал помочь, — а они в результате стали для меня кем-то вроде приятелей. » — ответил я на вопрос Охотницы, откусив ещё немного плоти от мёртвого тела. — Ясно, — сказала Охотница, оторвав от меня изучающий взгляд и перейдя к поеданию добычи. — «У меня, кстати, тоже есть один вопрос: как ты попалась Охотникам на Драконов? » — спросил я, намереваясь ответить ей похожим вопросом. Драконица резко отстранилась от туши кабана. — Я сама толком не поняла. Я просто летала над водами океана, выслеживая новую добычу, но внезапно наткнулась на корабли каких-то людей, которые сразу же начали в меня стрелять сетями и камнями. Я очень быстро от них ушла на свой остров, который являлся для меня временным логовом. Через день, когда солнце только начало подниматься, на мой остров приплыли те самые люди. Скрываясь от них, я наткнулась на клетки с драконами и поняла, что эти люди — Охотники на Драконов. Я бегала от них очень долго, с острова на остров, целые месяцы. Один раз они даже смогли меня поймать, но я сбежала, воспользовавшись их тупостью. В итоге в один прекрасный день, когда можно было наконец спокойно полетать, у меня снова началась эта проклятая течка, — тут голос тёмно-зелёной самки понизился и стал более шипящим, чем вызвал у меня лёгкое волнение. — Меня нашёл очередной самец, у которого были два огромных клыка, жёлтые глаза и красно-чёрное тело с шипами на спине. Он, сделав своё дело и наполнив меня своим поганым семенем, сразу же улетел от меня. А я осталась почти без сил, поэтому с острова не смогла улететь, когда на него прибыли Охотники на Драконов. Я скрывалась от них целый день, а вечером, когда ко мне вернулись силы, попыталась улететь. Но не смогла. Я была обездвижена какой-то очень маленькой стрелой. В меня стрелял тот самый длинномордый урод, который управлял теми ужасающими драконами! Среди них также оказался дракон, который посмел меня заполнить! Сам человек передвигался на какой-то конструкции, которую таскали те самые драконы, и именно на ней он доставил меня к этим охотникам! — на последних словах Ночная Охотница повысила свой голос до яростного рыка и ударом лапы раздробила голову кабана. Только благодаря чуду Фан Дагур не проснулся от такого громкого звука, продолжая отгонять во сне воображаемых существ. Меня же внезапный всплеск ярости у Охотницы заставил отойти от неё на пару шагов. Нет, я не боялся попасть под её удар (хотя зачем врать, попасть под удар дракона, чьё название говорит о явно мощных когтях и клыках, мне не хотелось), но видя её внезапно сменившееся в плохую сторону настроение, я почувствовал на себе вину за это. Ночная Охотница опустила голову, тяжело дыша. Она пыталась успокоиться и избавиться от нахлынувших на неё воспоминаний. Поняв, что нервного срыва у этой самки не будет, я подошёл к ней чуть ближе. Сейчас единственные мысль, что крутились в моей голове, были о том, как бы успокоить Охотницу, которая сорвалась из-за моего вопроса. Игнорируя отвращение и поражение, которое мне пришлось испытать от факта изнасилования Смертохватом Ночной Охотницы, я подошёл к ней почти вплотную и приобнял её спину левым крылом. Приложив усилия, мне удалось создать что-то похожее на мелодичный и успокаивающий звук. — Давай лучше не будем об этом говорить. Хорошо? Мне больно об этом вспоминать. Два худших события для меня за один день, — тихо произнесла драконица, подняв голову. В её глазах я увидел блестящие в свете луны капельки слёз. — «Конечно. Конечно. Прости. Я не знал, что твоя поимка была связана с твоим худшим кошмаром. Я … не хотел сделать тебе больно. » — не обращая внимания на свои эмоции касательно отношений с другими самками, я осторожно положил свою голову на голову Охотницы, закрывая глаза. — Спасибо. Ты … ты такой заботливый, — шёпотом произнесла драконица. Почувствовав на своей груди тёплое дыхание Ночной Охотницы, которое можно расценить как знак благодарности, я с изумлением поднял веки. Во мне пробудились чувства, которые мне почти никогда не приходилось испытывать. Я ощущал немой ответ тёмно-зелёной самки как нечто большее, чем простое «спасибо». Оно было таким приятно горячим. До конца мне так и не удалось понять, что значит это её действие, но от некоторых догадок, что пролетали в одно мгновение, моё тело непроизвольно напряглось. Мышцы отвердели, сердце начало быстрее переносить кровь. Я с лёгким волнением посмотрел на драконицу, что с невероятно спокойным видом тёрлась щекой о мою грудь. Её глаза были закрыты, а движения исполнялись настолько плавно и нежно, что я не смог сдержать удовлетворённо выдоха. Боже, что она со мной делает? Драконица, не отрываясь от моего тела, начала неторопливо, нежно, получая от данного процесса удовольствие, опускаться. Её мягкая чешуйчатая мордочка приятно поглаживала собой мою грудь. Ощущения начали перебираться с грудной клетки на живот, что от невероятно ласковых прикосновений начал выпячивать. От блаженных ощущений я потерялся в тумане наслаждения. Моё дыхание становилось громче, и в нём образовывались нотки удовольствия. Эта маленькая игра начинала мне нравиться всё больше, а возбуждение всё нарастало, окутывая меня, поглощая. Я услышал такое же дыхание удовольствия от Ночной Охотницы, которая уже опустила голову почти до земли. Её простейшие прикосновения лбом, скулами, щеками, носиком и рогами заставляли меня ощущать всё большее и большее наслаждение, которому я не мог противиться. Мне казалось, что ничто не сможет вытянуть меня из этих непередоваемых ощущений. Ночная Охотница издала тихий звук, очень похожий на стон, когда мои крылья легли ей на шею, а когти начали игриво щекотать её кожу. Я понимал, что должен остановиться, что ещё не готов к таким действиям. Мне нужно было остановиться. Но когда меня коснулся мокрый и мягкий язык, я понял, что повержен. Я уже не в силах сопротивляться ласкам драконицы. Поддался и теперь оказался в оковах собственных потаённых желаний. Всё вокруг перестало для меня существовать, даже Фан, в данный момент мне было совершенно наплевать на то, что он, и не только он, мог увидеть происходящее. Внезапно драконица остановилась. Она отстранилась от моего живота, плавно подняла голову обратно и уткнулась носом мне в грудь. Открыв глаза, я посмотрел на драконицу с неким непониманием касательно её действий. Она встала на задние лапы, потеревшись лбом о мой подбородок, после чего убрала от меня голову. Постепенно жар в теле исчез, а возбуждение ослабло, позволяя мыслям из водоворота собраться в единый поток. Осознавая, что стоило мне только поддаться всего лишь лёгкому порыву страсти, как остановиться было практически невозможно, я отошёл на шаг от Ночной Охотницы. Она смотрела на меня с неким удовлетворением и ещё большим огоньком в глазах. Мою голову стали захватывать мысли касательно действий этой драконицы. Неужели она меня проверяла? Неужели хотела понять, сорвусь я или нет, если она «подыграет» мне? И эту проверку Ночная Охотница устраивает, потому что сама внезапно захотела этих ощущений или потому что ей просто важно понять моё отношение к ней? Как бы то ни было, больше терять голову я не намерен. — «Пожалуйста, не делай так больше. » — попросил я. На мгновение голову посетил короткий эпизод, когда моё тело ощутило нежное прикосновение языком. Вроде бы очень приятно, но … я к такому ещё не готов. На мою просьбу Ночная Охотница лишь шире улыбнулась и удовлетворённо кивнула. Протяжно зевнув, она обошла покрытый кровью скелет кабана и, расслабленно растянувшись, легла возле моих лап. В мою голову внезапно влетела мысль о том, что наш диалог окончен как-то неправильно. Перебирая сотни вариантов окончания разговора, я почему-то остановился на таком: — «Слушай, ты говорила, что имена драконы могут получать либо от друзей, либо от Вожаков. Ты не против, если я буду тебя звать … Жасмин? » — Странное имя. Но я не против. Так даже очень приятно, — выдохнула «Жасмин», не открывая глаз. Меня порадовал ответ Ночной Охотницы. Да, имя действительно звучит странно для такой драконессы, но у меня в голове крутились только имена Офелия и Жасмин, а другие в голову не приходили. Пришлось выбирать только одно из этих двух. Смотря на погружающуюся в сон Жасмин, я улыбнулся от умиления. Изучая её стройное тело, мне в голову невольно лезли мысли о Смертохвате: интересно, он был с ошейником, выполняя жуткий и хитрый приказ Гриммеля по обезвреживанию Охотницы, или без него. От этих мыслей мне хотелось поскорее избавиться точно так же, как и от тех, что были связаны с моим удерживаемым влечением к Жасмин. Повторяющаяся раз за разом в голове сцена, в которой Ночная Охотница нежно тёрлась о мою грудь, а затем и живот, а теперь ещё и картина распластавшейся на камне Жасмин вызывали у меня сильное давление ниже брюха. Унять своё тело я теперь мог только спокойным сном. Завтра день обещает быть тяжёлым, поэтому я прилёг возле Охотницы и укрыл её правым крылом, после чего сложил передние лапы и положил на них свою голову. Прежде чем уснуть я почувствовал, как драконица прильнула ко мне, тихо урча.***
Надоедливые лучи солнца нагло вырывали меня из сна, щекоча веки и глаза. Почувствовав утреннюю прохладу, подкреплённую ярким солнцем, я неохотно и сонно открыл глаза. Первым, что мне суждено увидеть, была бирюзовая гладь океана. Пение птиц, что резвились неподалёку, раздражало мои уши. Поспать хоть ещё немного, как я понял, мне не дано. Утренний свежий воздух — единственный плюс моего пробуждения, так как он приятно холодил мою кожу. Потянув передние лапы и тихо зевнув, я встал с твёрдой земли. Рядом со мной лежала тёмно-зелёная драконица, которую теперь звать Жасмин, и бесшумно вдыхала воздух. Проворчав что-то во сне, она перевернулась на правый бок, открывая моему взору свой чудесный белый живот. В моей голове всё ещё пульсацией отдавались воспоминания о ласковых действиях со стороны Охотницы, от которых меня бросало в лёгкую дрожь. Как я мог так легко поддаться? Мне ещё повезло, что у меня были силы сдерживаться, иначе бы всё могло кончиться совсем по-другому, и это бы надолго застряло в моей голове. Так, всё, успокоился. Ещё раз зевнув и потянув крылья во всю их длину, я решил, пока Фан и Жасмин спят, отправиться на берег, чтобы сделать то, что я ещё ни разу не делал в этом мире — немного умыться. Это желание появилось у меня внезапно. Я смотрел на мило спящую Ночную Охотницу, думал о предстоящем дне, и во мне пробуждалось именно это желание. Да и похоже у меня вообще проснулось стремление к чистоте, раз уж я надумал, чтобы не портить визит наездников, избавиться от трупа кабана. После прохождения по округе мой взгляд зацепился за неширокую тропинку, ведущую на маленький участок суши и реку рядом, что впадала в океан. Даже лететь не надо. Схватив останки кабана клыками, я, приблизившись к тропе, покрытой мелкой травой, швырнул труп в ближайшие кусты и направился по тропинке вниз. Пройдя по пути несколько крутых поворотов и спустившись на малый берег, я с наслаждением ощупал горячий от солнца песок и посмотрел на спокойную воду. Уединение с природой всегда мне нравилось, ведь что в Реальном мире, что в этом моё нахождение в окружении деревьев, кустарников, всевозможной зелени и воды позволяло моей душе успокоиться. Складывалось такое ощущение, что в такие моменты, разумеется, без диких хищников, Мать-природа укрывает меня, пытается успокоить, проявляет заботу. Я зашёл в воду передними лапами и посмотрел на своё отражение, что виднелось на более глубоком участке. Увиденное меня немного поразило, ведь во мне прослеживались явные изменения: мой капюшон слегка поменял форму и, незначительно увеличившись, чуть-чуть вытянулся назад. Костные выросты выпирали из-под перепонки этого капюшона, создавая образ своеобразной короны. Это не высокомерие, просто мои головные изменения ничего другого мне не напоминают. Кстати, я могу складывать свой капюшон, прижимая его к голове и делая её вполне обыкновенной, либо раскладывать, создавая, как я уже упоминал, образ короны. Помимо этих изменений моя чешуя приобрела слегка тёмный цвет, в который добавились металлические оттенки. Чешуя блестела на солнце. Черты лица, как мне кажется, стали чуточку ровнее. Полосы тоже потемнели и приобрели красные оттенки; а ещё они стали тоньше. Залюбовавшись, я чуть не забыл о моей цели прибытия на это место. Умыться. Надо же, первый дракон, что умывается не собственными слюнями, а водой, и при этом умывает только физиономию. Набрав в лапы воды и оперевшись крыльями о землю под водой, я оддался приятному процессу. Помимо внешней процедуры мне захотелось выделиться ещё больше, тем более почувствовать прохладу воды было очень приятно. Я набрал в рот пресной жидкости и прополоскал полость, языком потерев зубы. Это продолжалось около тридцати секунд. С истечением этого времени я выплюнул образовавшуюся жидкость. Так повторилось ещё четыре раза. Закончив, я вышел из реки и, встряхнувшись, взлетел и направился обратно на место сна Фана и Жасмин. На каменной поляне всё было спокойно: Фан как всегда спал мёртвым сном, укрывшись одеялом поплотнее, а Охотница по-прежнему лежала на боку и тихо сопела. Я приземлился между двумя спящими персонами. Уже через несколько минут вдалеке показались маленькие силуэты летящих в нашу сторону драконов. Ясно, наездники уже прибыли со своим условием. Поскольку Жасмин не участвует в спектакле «Заставь наездников себе довериться», я решил её не беспокоить. Пусть спокойно спит дальше и набирается сил. А вот Фану уже пора бы проснуться. Но его ведь разбудить невероятно сложно. Что же делать? Опа, на месте нашей с Жасмин трапезы лежит клочок шерсти. Этим можно воспользоваться. Пока наездники и их драконы приземляются, можно разбудить друга. Взяв клочок с помощью хвоста и подойдя к Дагуру вплотную, я осторожно и очень ласково начал проводить волосами по носу Фана. Некоторые драконы и все наездники с интересом уставились на меня. Только Беззубик, Оса и Кривоклык просто ждали результата, а Ночная Фурия так и вовсе продолжала прожигать меня взглядом. Итог, слава Всевышнему, не заставил себя ждать: Фанатик, делая глубокие вдохи, приоткрыл глаза и громко чихнул. Всё, он проснулся, моя работа выполнена. Я отошёл от друга, позволяя лучам солнца упасть на его лицо. Фан, проведя указательным пальцем под носом, встал с твёрдой земли и выровнял спину. Она жутко хрустнула. — Ну что, Иккинг, мне пора, как я понял, выполнять исправительные работы? — самоиронично спросил Дагур. — Ну уж нет, на это задание я тебя одного не отпущу, — процедила сквозь зубы Астрид. — Астрид, прошу тебя, успокойся, — Иккинг положил руку на плечо Хофферсон, но увидев её лицо, поспешил убрать руку обратно. — Это общее задание, Дагур. После слов Иккинга близнецы на Пристеголове тяжело вздохнули. С чего бы вдруг? — Посмотрим, какой ты в полезном деле, а не только во вредном, — Беззубик оживился и, подойдя ко мне с хитрой улыбкой, с разворота дал мне хвостом по физиономии. — «Тварь такая. » — тихо выругался я, метая взглядом молнии в Ночную Фурию. От шумного разговора спящая Ночная Охотница что-то пробурчала и с недовольным видом открыла глаза. Вот чёрт! Жасмин несколько раз моргнула, выдохнула пар из носа и, увидев прибывших наездников и драконов, злобно оскалилась. Я тихо шикнул Жасмин, прося её успокоиться. Та была недовольна, но просьбу выполнила. — Полетели, по дороге мы всё объясним, — Иккинг указал куда-то в сторону горы, садясь на Беззубика. Предполагаемая цель нашего коллектива — огромный спящий вулкан с заснеженной вершиной. Странно как-то, дыма от туда нет, чтобы делать выводы о его извержении; да и я никакой серьёзной опасности не чувствую, а ведь я дракон. Обречённо вздохнув, Фанатик поспешно подошёл ко мне и аккуратно залез на спину. Жасмин вопросительно посмотрела на меня, обойдя сбоку. Я в ответ просто пожал плечами. Наездники, что сошли со своих драконов, забрались обратно в сёдла. Синхронно расправив крылья, мы все поднялись над землёй и полетели к вулкану. — Ввожу вас в курс дела. Во время вашего сна, — Астрид на Громгильде выровнялась с нами, — произошёл обвал. Это случилось из-за землетрясения. Мы испугались и подумали, что вулкан всё-таки проснулся. Но он никакой активности больше не проявлял. Вроде бы тут всё хорошо, но из-за землетрясения драконы, что находились в пещере, оказались заперты камнями. Они не успели улететь, их надо спасти. Быстро пролетая над кронами деревьев, мы с наездниками довольно быстро добрались до поляны у подножия горы. Информация о запертых в пещере драконах меня совсем не порадовала. Конечно, как тут можно радоваться, когда на кону жизни нескольких или даже десятков драконов. Интересно, а почему всадники сами за короткий срок не смогли справиться? У них ведь драконы с крайне разрушительными залпами. Заходя на вираж и следуя указанию Астрид, мы плавно опустились на сухую землю. Перед моими глазами предстала крупная скала, стоящая рядом со спящим вулканом. Её предполагаемый вход был закрыт огромной грудой валунов. Я приземлился так, чтобы Иккинг и Беззубик, Астрид и Громгильда, Хедер, Роза Ветров и Оса оказались с правой стороны, Рыбьеног с Сарделькой оказались слева, а все остальные — позади. Все всадники, в том числе и мой, слезли со своих драконов и вышли вперёд. — Один вопрос: в чём проблема? Почему бы вам не использовать залпы своих драконов, чтобы уничтожить эту кучу камней? Если силёнок не хватает, то Овер вполне быстро справится с этой задачей, — предложил Фан, уперев руки по бокам и посмотрев на Иккинга. — Нет, Дагур, даже не думай об этом. Мы не можем рисковать жизнью драконов в пещере. Залпы наших драконов могут сделать только хуже, — быстро ответил Иккинг, в знак запрета поднимая руки. — Бли-иин, это будет тогда одной из самых скучных работ, — Фан Дагур опустил руки. — Ох, приятель, как же я тебя понимаю, — сказал Задирака, когда Пристеголов обошёл меня, а голова Вепря склонилась к Фану. — Так, всё, хватит болтать. Нам нужно как можно быстрее освободить драконов. И да, Дагур, если по твоей вине погибнет или пострадает хотя бы один дракон, то знай — тебя не защитит даже твой Пепельный Призрак, а от меня быстрой смерти можешь не ждать, — предупредила Астрид, разминая пальца до хруста костяшек. Мне уже было откровенно лень рычать в ответ на угрозы в сторону моего друга, поэтому я лишь бросил в сторону Астрид Хофферсон злобный взгляд. Фан Дагур ответил ей лишь кивком, а затем подошёл ко мне и залез на спину. Наездники тоже заняли свои места на драконах. Хоть задание и обещало быть скучным, оно выполнялось ради спасения драконов. Я взлетел одновременно с остальными драконами и направился к груде камней. Дагур взялся крепче за мою шею, так как мне пришлось лететь полубоком. Рядом со мной, почти не отставая, летела Ночная Охотница. Помимо спасения драконов я заметил ещё один плюс в данной работе, а именно — возможность показать свои силы. Покрасоваться, проще говоря. Ну а что? Нерешительность перед Жасмин — одно дело, а произведение на себя хорошего впечатления — другое. Да и первое, что бы я там не говорил, тоже достаточно приятно. Работа шла очень упорно. Каждый дракон трудился не покладая лап. И я был в их числе. Мне стоило усилий заставить Жасмин помогать нам, но воспользовавшись хитростью, я смог привлечь её к работе. Мне пришлось сказать ей, что помощью мне и НАЕЗДНИКАМ (последнее слово я при ней особо выделил) она выполняет передо мной свой долг. И это очень быстро дало результат. Уже через несколько секунд Ночная Охотница выполняла миссию по спасению драконов чуть ли не упорнее всех остальных. Это было для меня весьма приятным событием, хоть и вызывающим некоторые странные чувства в груди. Я иногда хватал по два булыжника в лапы, помогая себе в этом крыльями. Конечно, это зависело от размеров самих булыжников, ведь держать в лапах два огромных было неудобно и тяжело. Я старался брать камни перед глазами наездников, а иногда даже использовал хвост в качестве третьей хватательной конечности. Кое-кто, а именно Беззубик, явно испытывал раздражение от моих выходок, раз изредка бросал в меня недобрые взгляды, а иногда и вовсе старался показать себя лучше меня, используя скорость. В один момент, когда я в очередной раз взял в лапы два валуна и один хвостом, Беззубик приземлился прямо у меня перед носом и, слегка ударив меня хвостом по лицу во второй раз, резко взлетел с большим камнем в лапах. Из-за этого один из булыжников выпал из моего захвата. Поняв, что рептилия в конец оборзела, я возмущённо рыкнул в её сторону и направился прямиком за ней. Иккинг понимал, что с Беззубиком явно что-то не так, поэтому старался его успокоить, просил его прекратить этот беспредел. Они же тоже хотят понравиться новым союзникам. Беззубик никак не реагировал на прошения своего всадника, войдя во вкус. Мне эти его выходки тоже начали надоедать, поэтому я решил тоже напакостить Ночной Фурии. Фанатик не особо возражал, но умолял не скинуть его. Догнав Беззубика, когда он уже добрался до кучи камней, которую мы образовали из булыжников, я отправил в новую груду камень из хвоста по земле, словно шар для боулинга. Мой хвост был освобождён от груза, поэтому его можно было смело использовать в деле. Беззубик остановился возле края поляны и бросил свой груз в груду камней. Он развернулся кругом и полетел обратно. Я же с невозмутимым видом летел вперёд, прижимая свой камень к груди. Беззубик, не подозревая о моих истинных намерениях, спокойно направлялся назад. Хоть он и держался подальше от меня, но такого ночной дракон точно не ожидал. Я совсем немного изменил курс и приблизился к Беззубику, когда он пролетал мимо меня. Мы обменялись взглядами, после чего я резким движением схватил Ночную Фурию за искусственную часть хвоста с помощью своих жал. Готов поспорить, что от такого они с Иккингом точно пришли в шок. Я летел дальше к куче камней, таща за собой Беззубика и слушая его возмущённые рыки. Поскольку у меня сил было явно больше, чем у Ночной Фурии, дракон никак не мог вырваться из моего захвата; он лишь немного сбавлял мою скорость. Я демонстративно и громко смеялся, чтобы Иккинг знал, что это не Дагур заставил меня схватить Беззубика, а я сам это сделал, намереваясь отомстить за те выкрутасы. В такой ситуации дракон Иккинга ничего не сможет мне сделать. Я бросил свой камень в кучу и развернулся назад, возвращаясь к остальным всадникам и драконам. Чтобы прям уж сильно не позорить Беззубика и бедного Иккинга перед остальной командой, я отпустил их на полпути назад. Все работают так, как это надо, и только мы с Беззубиком пытаемся уделать друг друга, когда в этом сейчас нет смысла. Как же смешно. Более я и Ночная Фурия не пытались друг другу мешать, сосредоточившись на работе по освобождению драконов. Хотя мы не забывали обмениваться между собой злыми взглядами (а ещё я мысленно бросал Беззубику средние пальцы вверх, посылая его на три весёлые буквы). В момент нашего перемирия некоторые наездники не упускали возможности поговорить с Фанатиком. Как, например, сейчас. — Дагур, чуть не забыл спросить. Как ты так долго летаешь без седла? Помнится, что в первые дни мы и тридцати минут не могли просидеть на летающих драконах, — неожиданно спросил Рыбьеног, летя на Сардельке рядом с нами, направляясь к создаваемой куче камней. — А я и сам не знаю. Либо у меня от природы зад крепкий, либо у Овера чешуя мягкая или спина обтекаемая, если это не мешает полёту, как я помню. Я железные трусы, как Плевака, не надевал, поэтому никакого жульничества, — ответил Фан серьёзным голосом, что не могло не рассмешить меня. Где-то через час кропотливой работы наша команда решила взять небольшой перерыв. Дело оказалось гораздо сложнее, чем мне казалось на первый взгляд. Примерно половина камней была убрана, осталась ещё одна. В момент отдыха все всадники находились на земле, поэтому Фану и Хедер было значительно легче вести диалог касательно Освальда Разлюбезного. Я их разговор не слушал, так как лежал на небольшом холмике возле заваленной пещеры, грея живот на солнце и наслаждаясь минутами покоя. Этот Беззубик со своими выходками меня уже задолбал. Хоть пять минут отдохну от него. Но внезапно моя идиллия была прервана. Мне в нос ударил какой-то странный запах, похожий на что-то жареное. Отдавало горячей водой. Поднявшись с земли, будто под гипнозом, я начал идти по запаху в сторону пещеры. В голове засели неприятные мысли. Сейчас явно должно произойти что-то плохое, чует моё тело. Я жадно втягивал прохладный воздух, а спустившись с холма и дойдя до подножия, даже припал к земле, где запах чувствовался лучше. Не только мне удалось что-то почувствовать: драконы, мимо которых я проходил, сначала с удивлением на меня глядели, а затем также начали принюхиваться, склоняя головы к земле. Наездники стали с непониманием на лице подходить к своим чешуйчатым друзьям. Драконы начали нервно оглядываться. Сильнее всего запах чувствовался в районе небольшого участка, чью землю не отличить от камня, сбоку пещеры с запертыми внутри драконами. Для меня стало неожиданностью услышать доносящийся из-под земли шум. Я прислушался, опустив голову к земле. Ненадолго стало тихо, а потом в моей голове как будто сам по себе пошёл отсчёт. Три. Сердце стало биться быстрее. Два. Под землёй снова появился странный шум. Один. Всё моё тело инстинктивно приготовилось к встрече с опасностью даже быстрее разума. Ноль. В одно мгновение земля под ногами треснула, а из расселины выстрелил горячий пар. Не зря моё тело готовилось к опасности, ой не зря. Я отскочил назад, подальше от источника газового кипятка (по-другому это назвать нельзя). На этом неприятные сюрпризы не закончились. Твердь под ногами начала трястись. Трещина в земной коре разрасталась, выпуская наружу всё больше и больше пара. Всё моё нутро начало сжиматься от паники. Землетрясение с каждой секундой только усиливалось. Драконы и их наездники довольно быстро приготовились к происходящей беде. Хедер, Астрид, Сморкала и близнецы забрались на спины и шеи своих драконов и взлетели в воздух. Из-за жуткой тряски со скалы и вулкана рядом прямо в нашу сторону полетели обломки каменной породы. Увидев приближающийся град камней, я испугался ещё сильнее. Шансы на то, что мы уйдём отсюда хотя бы невредимыми, катастрофически понижались до нуля. Из-за этих драконов, что застряли в пещере, просто так взять и улететь было нельзя. Я сделал стремительный прыжок в сторону, избегая смерти от попадания в меня камня. Тут же мне пришлось сделать ещё один такой же прыжок, чтобы избежать удара другого булыжника. Место, на которое я приземлился, содрогнулось, а через секунду вовсе покрылось пеленой обжигающего пара. Хорошо, что моя чешуя выдерживает не только огонь, но и это. Снова прыжок в сторону, избегание нового булыжника по спине. Стремление выжить любой ценой затуманивало многие другие чувства. Я даже не различал толком кто и где находится. — Дагур, берегись! Крик Иккинга в сторону моего друга на несколько секунд позволил мне выйти из ослепляющей жажды выжить и страха. Мой взгляд был направлен в сторону Фанатика, которого сбил с ног один из множества летящих камней размером с кулак. Фан упал на землю лицом вниз. Он оказался лёгкой мишенью для града камней. Новый и ни с чем не сравнимый страх кольнул меня в самое сердце. Образы перед глазами начали темнеть и исчезать. Даже ощущения моего собственного тела были заглушены свистом и гулом в голове. Я бежал. Бежал со всех лап, лишь бы успеть добежать, спасти от смерти, защитить друга. Даже один из моих страхов смерти не мог остановить меня. Возможно это было из-за некой моей крошечной, еле заметной надеждой на помощь от наездников. Неважно, Фана надо спасти. Ни за что нельзя бросать его. Колкий удар сердца. Прижатие к земле. Прыжок. Противный до стискивания зубов свист в ушах. Работа крыльями во весь их размах. Всего пять секунд, и Фанатик оказывается в моих мощных лапах. Я приложил максимум усилий, чтобы не убить своего друга немало весящим телом. И это у меня получилось. Кубарем прокатившись по земле, упираясь в неё крыльями, я оказался в лежачем положении животом вверх. На нас с Фанатиком тут же полетели камни. Слава Богу, Фан оказался в сознании, поэтому мы оба моментально вскочили с земли и отбежали в сторону. — Ух, святой Андрей, спасибо тебе, Овер, — Фан мигом поблагодарил меня, упираясь руками о колени. Ничего не ответив другу, я осторожно похлопал его по плечу крылом, указывая наверх, чтобы напомнить о камнепаде, и молнией ринулся в сторону пещеры. В голове болью стучала новая мысль. Спасти драконов. Спасти этих чёртовых драконов из этой чёртовой передряги. Краем глаза я заметил то, как Беззубик, укрыв от мелких камней Иккинга, плазменными залпами уничтожал особо большие валуны. Молодец, признаю. Меня несло то влево, то вправо. Камни всё падали и падали. Кажется, им в ближайшее время не будет конца. Приложив как можно больше сил в лапы, я сделал прыжок и когтями зацепился за выступы скалы. Надо мной гора сильно выпирала, идеально защищая меня от дождя из камней. Я находился сбоку от входа в пещеру. У меня сейчас была задача — сделать так, чтобы мой кислотный залп не навредил драконам, если они будут находиться возле входа. В спешке я использовал слабый лазерный луч, чтобы пробурить небольшую дыру в каменной стене. С задачей мне удалось справиться довольно быстро. В образовавшемся проломе я через несколько секунд, разглядывая темноту, увидел скопление драконов. Они жалобно и испуганно посмотрели в мою сторону. Печальное зрелище. Нужно срочно им помочь. Я приказал пленникам пещеры отойти подальше от заваленного выхода, издав строгий рык. Они поспешили выполнить то, что им сказали. Отлично. Теперь можно не осторожничать. Поскольку наездники ещё наверняка не знали о моём луче, а у меня пока нету желания его им показывать, то до этого критического момента я не решался использовать лазер. Прыжок вниз. Теперь передо мной груда камней, запирающих драконов внутри пещеры. Тут уже стоит быть осторожнее, ибо камни падают слишком близко от меня. Прицелившись в нужное место, я выпустил из рта кислоту и провёл линию на основании завала. Камни на секунды вспыхивали, а затем буквально таяли на глазах. Ведя головой туда-сюда, я разрушил опору. Результат не заставил себя ждать. Камни в один момент начали падать, открывая драконам путь на свободу. Прыжками я оказался на безопасном расстоянии от быстро катящихся в разные стороны валунов. Готово! Теперь драконы свободны. Множество жёлтых глаз изучающе выглянули из темноты пещеры. Увидев, что снаружи стало спокойнее, и не дожидаясь нового обвала, драконы поспешили убраться подальше от этого проклятого места. Среди них я смог разглядеть множество Громмелей, несколько Жутких Жутей и парочку Ужасных Чудовищ. Их радостные и благодарные рыки грели моё сердце. Я проводил драконов взглядом и довольно улыбнулся им вслед. Но не долго мне было суждено радоваться своему поступку. Новый и сильный толчок земли содрогнул мои лапы и заставил припасть к земле. Со скалы снова посыпались камни. Вновь прыжок то в одну сторону, то в другую, лишь не попасть под удар. И камней, как на зло, было очень много, из-за чего у меня ни за что не вышло бы взлететь вместе с Дагуром на безопасную высоту. Ночная Охотница, Злобный Змеевик, Шипорез и Пристеголов достаточно успешно боролись с летящими вниз обломками породы. Но новая волна камней оказалась больше обычной, что усложнило ситуацию наездников и драконов сверху. Я не видел, как это произошло. Не видел этой неприятной картины. В одно мгновение моё сердце пропустило удар. Сверху раздались три крика: один человеческий и два драконьих. Подняв голову, я увидел падающую вниз Хедер. Роза Ветров была подбита камнем. Как и Жасмин. На какое-то время мне стало невероятно больно внутри. Страх за её жизнь разгонял кровь, заставлял голову кружиться. На небольшой промежуток времени я оказался парализован. Крики ужаса у всадников отдавались в моей голове эхом. Единственное, что мне удалось услышать — крик Фана, что бежал со всех ног к месту, где должна упасть Хедер. Раскинув руки, Дагур ловким движением поймал свою сестру, проехав по земле на правом колене. Жасмин и Роза Ветров упали на землю, будучи, слава Богу, в сознании. На одну из них, а именно на Ночную Охотницу летел крупный булыжник. У Жасмин была ранена лапа, поэтому ловко подняться она не могла. Ей грозит неизбежная смерть. И снова этот свист в ушах и помутнение в глазах. Я сам не заметил, как уже на всей скорости бежал к раненой драконице. Удары сердца становились всё сильнее, мышцы нещадно ныли, а лёгкие горели. Сделав прыжок, я накрыл своим телом тело Жасмин, а затем сделал перекат боком, уходя от падающих камней. Не верится, это уже моё второе спасение этой драконицы. Я встал с Жасмин, давая ей возможность подняться самостоятельно. И меня сейчас даже совершенно не беспокоит, что мы снова оказались в опасной близости друг к другу. Она посмотрела на меня. В её взгляде читалось столько эмоций, что мне даже не удалось различить их все. В чём я точно был уверен, так это в том, что она явно благодарна мне. За моей спиной раздался грохот, а за ним и крик Иккинга и Беззубика. Мне пришлось отвести взгляд от Жасмин и посмотреть назад. В десяти метрах от меня лежал потрёпанный Беззубик, позади него крупный камень, из-за которого у Ночной Фурии была сломана искусственная часть хвоста. Беззубик на дрожащих лапах пытался подняться с земли. А на него и Иккинга тем временем летели ещё несколько камней. Только я собрался бежать в их сторону, чтобы спасти, как тут же у меня перед носом пробежал Фан Дагур. Сделав кувырок, он схватил раненого Иккинга Хэддока и отбежал с ним в сторону. Беззубик успел подняться на ноги и, закрывшись крыльями, отошёл в сторону. Неожиданно в мой нос снова ударил запах горячего пара. И он чувствовался с места, где сейчас Фан помогал Иккингу подняться на ноги. Не раздумывая, я пулей понёсся в их сторону. Камни стали падать реже, но всё равно несколько из них успели попадать рядом со мной, в считанных сантиметрах. Перепрыгнув только что пришедшего в себя Беззубика, я подбежал к Фану и Иккингу и, взмахнув крыльями, схватил их обоих в лапы. После этого уже через несколько секунд то место была накрыто паром. Плавно приземлившись неподалёку от горячего места, я мягко отпустил Фана и Иккинга на землю. К этому времени рядом с нами уже успели собраться несколько наездников, которые, что стало для меня приятным сюрпризом, приятно улыбались, глядя в нашу сторону. — Уходим отсюда, скорее! — Астрид указала пальцем на ещё несколько летящих камней. Внезапно это место снова поразил резкий толчок, после которого внезапно для меня из-под земли вырвался горячий поток пара. Он попал мне прямо на физиономию. Это было больно. Ужасно больно! Хоть чешуя защитит меня от таких ожогов, но сила выброса пара заставила меня пошатнуться, а в глазах образовалась пелена. Страх за свою жизнь начал поглощать меня с новой силой. Я оказался беспомощен. Не успел уследить за подземным источником. Страх. Ужас. Отчаяние. Я не мог сейчас даже нормально пошевелиться. Некая сила заставила меня оторваться от земли, а затем снова упасть на неё. Что-то, а может быть кто-то ударил меня в бок. Кубарем прокатившись по сухой траве, я остановился, а на меня, кажется, тем временем кто-то устало прилёг. Зрение пришло в нормальное состояние через несколько минут, давая мне возможность рассмотреть того, кто, как я понял, толкнул меня, а затем без сил упал на меня. Рядом послышались тихие голоса наездников. Часто моргая, я открыл глаза и посмотрел на свой правый бок, кверху которым я и лежал. Какого же было моё удивление, когда моему взору предстал Беззубик, устало глядящий то на меня, то куда-то в сторону. Последовав его взгляду, я посмотрел в сторону, откуда он меня толкнул, и увидел чуть меньше чем в десяти метрах расколотый о землю камень. Осознание произошедшего заставляло мою голову кипеть: Беззубик … только что … спас … мне … жизнь. От всего произошедшего за этот день я не мог связно мыслить и нормально говорить, поэтому просто и искренне произнёс: — «Спасибо. » Беззубик, в ответ лишь фыркнул, как бы говоря «Не стоит благодарности». Ночная Фурия аккуратно слезла с меня и уже через пять секунд оказалась в объятиях Иккинга, который крепко сжимал шею дракона. Пока я еле поднимался на лапы, наездники вели небольшой диалог. Благо мы находились вне зоны обвала, да и тот уже закончился. — Вам явно надо переезжать на другой остров или вообще возвращаться на Олух. Вдруг такой пиздец повторится ещё раз, и тогда будет ещё хуже, — севшим голосом сказал Фан, потирая шею. Господи, на него было больно смотреть: вся ступня и колено в крови, лицо в грязи, а нос слегка приплюснут. Другие выглядели не лучше. — В этом нет необходимости, Иккинг, — отозвался Рыбьеног. — Дагур, у нас уже такое случалось несколько раз. На острове спит вулкан, но изредка происходит вот такое. В первый раз мы действительно хотели улетать, но толчков земли больше не было. Вулкан начнёт извержение только при критических условиях. — Ага, при каких? Если на него вдруг упадёт синий метеорит из пасти рогатого дракона класса Водных, которого все будут звать «Канонада»? Или если к нему в нутро попытаются пробиться драконы, что любят лаву? — саркастически спросил Фан, прижав ладонью левой руки окровавленное колено. — Я не понял, о чём ты говоришь, но что-то вроде того, — ответил Рыбьеног. — Тебя надо будет перевязать. Ах да, Дагур, спасибо тебе … за второе спасение, — Иккинг протянул берсерку руку. Возле нас приземлились оставшиеся наездники, а также Жасмин и Оса, которая бережно опустила на землю Хедер. Её в этом деле сопровождал Сморкала и Кривоклык. Фан, на секунду опешивший от слов Иккинга и взглядов наездников, улыбнулся и пожал всаднику Беззубика руку. — Всегда пожалуйста, Ики. Я от данного зрелища удовлетворённо улыбнулся своему другу. Беззубик спас мне жизнь (отчего я до сих пор не могу прийти в себя), а Фан Дагур наконец-то прошёл первые шаги доверия у всех наездников. Внезапно кто-то нежно коснулся моего правого плеча и тихим голосом спросил: — Ты в порядке, Овер? Это оказалась Жасмин. От её действий и слов на душе стало ещё легче и приятнее, но в то же время как-то неловко. Я посмотрел на её левую лапу. Кисть была в крови, а стоило Охотнице поднять её, как я увидел на ладони порез. Меня мгновенно охватило беспокойство. — «Ты в порядке? Лапа не болит? » — Немного. Но благодаря тебе я жива. Поэтому спасибо тебе … ну, — Жасмин призадумалась, — за очередное спасение. После сказанного Ночная Охотница, издавая тихие и приятные звуки, что доносились из груди, сильнее прижалась ко мне и потёрлась шеей о плечо. Словами не описать, как же мне было приятно слышать от неё такие простые и тёплые слова, чувствовать её своим телом … Но я не могу позволить страсти снова мною овладеть. Не сейчас. Нет, не как той ночью. Я осторожно отстранился от Жасмин, чем вызвал у неё недоумение. — «Прости. Давай больше так не делать. В тот раз я чуть не позволил себе лишнего. Больше этого я себе не позволю. » — тихо ответил я на немой вопрос Охотницы, после чего отвернулся и направился в сторону леса. За спиной снова раздался бархатный голос: — Когда-нибудь ты посмотришь на себя от моего взгляда, Овер. И вдобавок к этим пробирающим до костей словам добавились тихие и в своей манере весёлые слова Фана, что подошёл ко мне, пока наездники и их драконы говорили между собой: — Овер, хватит стягивать узлы, ты всё равно долго не продержишься. Это не мужской поступок.