Приятно познакомиться…
Долгое время моя голова беспощадно гудела. Да уж, пребывание в своеобразной коме явно не лучшим образом сказалось на мне. Всего лишь полдня, если считать поверхностно, пробыл в таком состоянии, а сил практически не было. Взлететь я, по крайней мере, ещё смогу, но вот долететь до Драконьего Края у меня точно не получится. Из истории моей комы, про которую рассказали мне Фан и Жасмин, я узнал, что сначала потерял сознание и, к счастью, безопасно опустился на землю, а не на воду (мне бы, конечно, удалось выжить благодаря жабрам, но Дагуру повезло бы меньше). После этого Фанатик, какое-то время пометавшись, привёл ко мне Змеевика, который вместе с Жасмин донёс моё тело до Райского острова, а там уже постарались мои драконы во главе со Шторморезом. Асмаэль дал мне свою кровь, и с её помощью я смог вернуться. От одного рассказа у меня почему-то идут мурашки по коже под чешуёй. Хоть драконья кровь Штормореза и помогла мне восстановиться, но бесследно моё пребывание в коме не прошло: меня шатало, как пьяного, я держался на лапах из последних сил, а в глазах как будто стал туман, мешающий взору. Чтобы прийти в себя, немного облегчить своё состояние, мне пришлось временно оставить двух своих любимых дракониц наедине с лучшим другом, а самому отправиться к ближайшему озеру — нужно умыться. Поиск воды занял около десяти минут. Небольшой водоём, находящийся на укрытой густой листвой деревьев поляне — то, что нужно для временного уединения. Мне страшно хотелось пить и почувствовать на своём чешуйчатом лице свежую влажную прохладу. При взгляде на собственное отражение я едва не подпрыгнул со страху и неожиданности: в воде на меня смотрел Вампир, покрытый густой, почти почерневшей кровью, которая подобно маске изменяла моё лицо до неузнаваемости. Около двадцати секунд мне потребовалось для того, чтобы успокоить своё сердце и с оставшейся долей невозмутимости приняться мыть себя. Из-за своего вида моё желание умыть лицо возросло многократно — теперь ясно, почему Фанатик старался лишний раз на меня не смотреть, и теперь мне срочно требовалось избавиться от кровавого безобразия на моей мордашке. Кстати, интересное наблюдение лично для меня, но Жасмин и Филине было абсолютно всё равно на мой внешний вид. Ни жарко, ни холодно, так сказать. Данное наблюдение вызывало во мне страстные порывы, возникало желание поскорее оказаться рядом со своими любимицами. Попив немного воды и приведя себя в порядок, я со спокойной душой направился обратно к своим близким. По дороге назад меня то и дело приветствовали верные драконы, по тысячу раз за минуту интересуясь моим здоровьем, самочувствием и даже настроением. Судя по всему, они меня ждали возле озера, благодушно давая мне привести себя в норму, а затем встречая мою персону с распростёртыми объятиями широких когтистых крыльев. Я, конечно, понимал, что за меня всё-таки беспокоились, но поведение драконов вызывало во мне дикую неловкость… хотя в то же время было и весьма приятно: после коматозного состояния меня всё ещё шатало, шаги давались мне с некоторым трудом, и поэтому я часто спотыкался на ровном месте, а от падения меня спасали драконы, идущие поблизости, подставляя под меня шею или спину. Что ещё больше меня заинтересовало — как бы я не старался казаться гордым драконом, которому не нужна помощь в простой ходьбе, пускай и после комы, мои подчинённые, нагло игнорируя приказы, не смели отходить от меня ни на шаг, сопровождая до самого конца. С одной стороны мне не нравилось, что мои драконы не слушают меня, продолжая шагать вблизи, но с другой стороны это очень хороший и приятный момент, ведь благодаря этому я понял, что мои драконы подчиняются мне не только из-за моего очевидного превосходства в силе, а ещё из-за преданности. Они не боятся меня, как это было ранее, они дорожат мною и готовы защищать, оберегать, если того требует ситуация. На душе становилось значительно теплее, а какое-либо раздражение из-за настырности подчинённых мгновенно улетучивалось, уступая умилению и восторгу. В преданности своих драконов я убедился ещё больше, когда вернулся на поляну и увидел рядом со своими самками нескольких драконов, встречающих меня с приготовленным ужином в виде кучки крупных рыб, одного кабана и откуда-то взявшегося здесь барана. Некоторые из моей стаи, а именно — Жуткие Жути, — ко всему прочему ещё добавили сочных яблок. Слюни потекли изо рта мгновенно от одного только вида еды, а её запах ещё сильнее возбуждал меня — во мне проснулся хищный аппетит. С ужином было покончено довольно скоро. Сытыми остались все — и тот, кому предназначалась эта еда, то есть я, и мои любимые драконицы, и те, кто принёс добычу, заслуженно разделили нашу трапезу. От дикого голода я позабыл о всех человеческих приличиях, жадно поедая то, что мне досталось. А достался мне почти без остатка крупный кабан, отчего моя пасть снова окрасилась кровью, и четверть от кучи пойманной рыбы. Мои любимицы съели барана и немножко рыбы. Их мордочки, разумеется, также покрылись кровью. Вновь наплевав на человеческие приличия, я принялся вожделенно слизывать остатки еды с губ своих самок, и они ответили мне тем же. Когда с едой было покончено, мои драконы в очередной раз приятно удивили меня, решив приготовить мне местечко для сна: они выжгли небольшой участок земли, как следует нагревая его, а затем накрыли это место травой, приготовив уютное ложе. Поражённый заботой своих драконов, я не сразу поблагодарил их, на радостях едва не захватив в объятия всех подчинённых. Сил, к сожалению, не хватило, да и гордость не позволила. Поэтому ответил лишь кивком и тёплыми словами. Прежде чем лечь спать, я заострил особое внимание на своём друге Фане, уснувшем ещё до моего возвращения после мытья. При виде спящего Дагура, удобно устроившегося под листьями возле бревна, во мне проснулось странное чувство умиления, будто я смотрю на погрузившегося в сон котёнка, мило свернувшегося в комочек. Желание согреть и защитить своего друга от ночного холода пробудилось во мне моментально, теплом распространяясь по ящероподобному телу. Применяя возможности своего тела, я поднял Фана с земли и нежно прижал его к груди, используя вместо передних лап крылья, которыми теперь стало гораздо удобнее работать из-за приобретённых пальцев (жаль только, что большого пальца не хватает). Жасмин и Филина собирались спать рядом со мной, будучи у меня в объятиях. Более того, обе самки решили согреть моего человека своими телами, что очень сильно меня удивило. Нет, меня, конечно, радовало это решение, но всё-таки я такого не ожидал. Особенно от Филины, поскольку с Фанатиком она толком и не знакома. Отказываться не стал, и уже через минуту мой друг сладко спал в объятиях двух тёплых дракониц, которые в свою очередь удобно устроились в моём кольце из хвоста и туловища под крылом. Перед сном я нежно почесал Ночную Охотницу по слегка выпирающему брюшку, вызвав у той сладостный вздох и мурлыкание. Филина в свою очередь удостоилась почёсывания за ушком, что вызвало точно такую же реакцию со стороны Белой. Когда обе головы опустились возле моей груди, мигом погружаясь в мир сновидений, я издал ритмичный рокот, закрыл дракониц и человека крылом и сам довольно скоро уснул. На утро меня ждало несколько сюрпризов, не все из которых можно назвать приятными: сначала я услышал странное ворчание где-то снизу, из-за чего мне пришлось недовольно поморщиться и открыть глаза, выходя из сна; через несколько минут, когда мои очи были протёрты, а голова стала думать яснее, до меня наконец дошёл смысл глухих ругательств. Поднимая крыло, я опасливо поглядывал на своего друга, чьё ворчание меня, собственно, и разбудило. Фан, выглядящий в плену довольно сильных драконьих лап до уморы нелепо и забавно, тихо посылал в мою сторону проклятия, одновременно с этим пытаясь вылезти на волю. Пожалуй, этот сюрприз в виде ворчащего друга ещё можно назвать приятным, так как недовольство Фанатика из-за того, что я вместе со своими «подружками» чуть не удушил его жаром тел, искренне меня развеселило. Да и Дагур быстро остыл, решив, что занятие по вдыханию свежего утреннего воздуха куда интереснее, чем обвинения меня во всех смертных грехах. После Фанатика в следующую минуту ото сна отходили Жасмин и Филина, явно услышавшие человеческую ругань и желающие посмотреть на конфликт между Вожаком и берсерком. Как я уже упоминал, этот сюрприз смело можно назвать приятным, так как он сделал моё утро весёлым. Второй сюрприз можно назвать ещё более приятным: после пробуждения нас встретила новая куча рыбы и ещё несколько овечьих тушонок, ждущих своей неминуемой участи. Мне в очередной раз дали понять, что мои драконы готовы позаботиться обо мне, если того требует ситуация, невзирая на нервозность с моей стороны. Разумеется, с едой опять было покончено очень скоро, и мой желудок благодарно урчал. Фан от предложенной мной поджаренной рыбы отказался, оправдывая это решение тем, что пока ему еда не нужна — якобы из-за стресса. А вот последний утренний сюрприз скорее можно назвать неприятным, так как после завтрака мне в голову взбрело решение поблагодарить Штормореза за моё спасение… и вот тут начались проблемы: среди присутствующих драконов Асмаэля мне разглядеть не удалось, а на все вопросы касательно моего спасителя подчинённые отвечали лишь пожатием плеч и вопросительными перегляделками между собой. Я понял и без слов, что Асмаэль после спасения меня странным образом исчез, будто призрак. Или же будто не желая встречать мою персону, явно намереваясь восстановиться после того укуса в шею. Прежде чем вернуться вместе с Фаном и Жасмин на Драконий Край, я вознамерился найти Штормореза, ибо совесть меня точно загрызёт, если Асмаэль не получит заслуженной благодарности. Но проблемы с этим никуда не исчезли: пробежка по лесу, поиски вдоль и поперёк острова ни к чему не привели, Шторморез как будто сквозь землю провалился. Через полчаса безуспешного поиска передо мной приземлился, перекрывая дорогу до поляны, где меня ждали Дагур и Жасмин, сияющий в молниях Скрилл. Зная о том, что я искал Штормореза, Разящий холодно поведал мне, что Асмаэлю сейчас необходим покой и уединение, чтобы восстановиться. — Он ещё жив, можешь не волноваться, но его силы практически иссякли, а жизнь едва держится в теле. Ему сейчас нужно побыть одному, — говорил Скрилл, всем своим видом давая понять, что мне лучше с ним не спорить, иначе ему придётся гнать меня от Штормореза силой, забыв про мой статус Вожака. — «Но если он настолько ослаб, то чем ему поможет уединение? Ему срочно нужна помощь! » — возражал я. — Он сам может себе помочь, Овер, ему не нужна помощь других драконов, — спокойно отвечал Громовержец. — Он лучше всех нас вместе взятых разбирается в недугах, так что лучше оставить его наедине с собой. Скрилл безэмоционально приводил ещё много разных доводов в пользу того, что Асмаэлю лучше побыть одному, смысл которых заключался в одном и том же. Я же наотрез отказывался принимать тот факт, что Шторморез может вот так запросто отказаться от помощи, оставляя себя наедине с собой. Он, конечно, гений в своём роде, но как уединение поможет ему справиться со своей слабостью? Он же может умереть… И он собирается отказываться от помощи до конца, готов умереть ради меня? Нет, я к таким жертвам ещё не готов! — «Я желаю видеть его, Громовержец. Отведи меня к Асмаэлю, сейчас же. » — требовал я, проигнорировав предыдущие предупреждения Скрилла. — Нет! — резко пересёк меня Разящий, раскрывая крылья во всю длину и загораясь ярким светом от молний, моментально беря инициативу в свои когти. — Ты, конечно, Вожак, Овер, но не во всём я тебе подчиняюсь! Ты можешь сколько угодно помыкать своими слугами, но я не тот, кто пресмыкается перед другими! Я делаю то, что считаю нужным! И я сказал своё слово: никто не побеспокоит Асмаэля, пока он не восстановится! Ни люди, ни драконы, ни ты! Скрилл был настроен очень серьёзно и почти что враждебно. Он твёрдо стоял на своём, и спорить с ним в таком состоянии — себе дороже. Перед глазами пронеслись картины прошлого, где в небе сверкнули молнии, а затем меня поразил электрический разряд, отправляя на дно океана. От воспоминаний вся спина покрылась мурашками, а запал мгновенно угас. Но не до конца… — «Что ж, ладно, Громовержец, твоя взяла, — тихо шелестел я, угрожающе вздыхая и поднимая крылья. — Но запомни тогда следующее: если Асмаэль умрёт, мне будет плевать на твои оправдания и мотивы. Я обвиню тебя в первую очередь и порву на куски, даже если для этого мне придётся переступить через свои моральные принципы. И насколько бы велика ни была твоя сила, ты не победишь меня во второй раз. Я учусь на своих ошибках. » Выдохнув в лицо Разящего пар и проигнорировав его реакцию, я с полным разочарования сердцем вернулся на поляну, готовый возвращаться к всадникам на Драконий Край. Натягивая на физиономию маску радости и умиротворения, чтобы не вызывать у самок и лучшего друга лишних вопросов, которые обязательно вызовут раздражение, я подставил Фану шею и, когда берсерк взобрался на меня, поднялся в воздух. Прощание с Филиной и другими драконами вышло недолгим, и уже через десять секунд нам с Жасмин и Дагуром предстоял путь домой. Возвращение на Драконий Край прошло без каких-либо проблем и в полном молчании. Лишь свист попутного ветра и хлопки крыльев по воздуху нарушали практически идеальную тишину. Край показался на горизонте после полудня, и возле арены уже виднелись фигуры людей и драконов с сёдлами на спинах. За исключением одной представительницы своей расы. Возвращение на Драконий Край вызвало бурную реакцию со стороны всех наездников и их крылатых друзей. Фанатик Дагур, конечно, говорил мне, насколько все распереживались после моего впадения в кому, но видеть настолько радостные лица людей и драконов было крайне неудобно. Если наездники ещё соблюдали некоторые приличия, лишь улыбаясь и обращаясь к Дагуру, мол: «Поздравляю, рад за тебя, твой дракон Овер снова на ногах!», то вот чешуйчатые друзья решили показать своё счастье как можно более наглядно: они свалили меня с лап и принялись щекотать своими носами. Барс и Вепрь на радостях едва не додумались устроить над головами салют из газа и искр, благо, что Беззубик их остановил. Сколько бы я не ворчал, умоляя драконов оставить меня в покое, я всей душой радовался данной заботе и поддержке, наслаждаясь шумной компанией, которая устроила этот шум в честь моего возвращения. Хотелось утонуть в этих драконьих улыбках, чтобы и дальше слышать их весёлое кряканье и радостный рык. В моей голове один за другим пробежали образы родителей, играющих со своими детьми; образы моих родителей, ещё не ставших закрытыми и замкнутыми в себе, всё ещё весело проводящих со мной время. Мне всего шесть лет, и кажется, что мир состоит только из доброты, веселья и изредка бурчащих что-то на своём смешном языке взрослых. Но время идёт вперёд, и единственными светлыми пятнами в потускневшей серой жизни становятся Фан, Оса и мои собственные мечты и фантазии. Но вот жизнь продолжается, и я уже хожу на четырёх лапах, имея крылья за спиной, длинный хвост сзади и возможность выдыхать странного вида пламя, луч разрушения и кислоту. Жизнь снова наполнилась красками, и теперь в ней присутствуют герои одного из моих любимейших мультфильмов, готовые поддержать и помочь. Чего ещё нужно желать для счастья? — Я очень надеюсь, что вы оба когда-нибудь перестанете молчать, как партизаны, и раскроете мне свои секреты, — с важным видом говорила Оса, смотря на меня и Фана с укором и долькой обиды, но быстро эта серьёзность и хмурость ей надоели, и Фурия полезла ко мне с обнимашками. В ту секунду стоило видеть наши с Беззубиком лица вживую. Мы с Ночной Фурией уставились на Осу как на умалишённую, синхронно помигивая и застыв подобно истуканам. Дневная Фурия же игнорировала эти взгляды, ласково мурлыча. Отстранившись, Оса как можно более серьёзно произнесла: — За тобой должок, Овер. — «Ой, умоляю тебя, — с моих уст сорвался уставший стон, — я только вышел из комы. » — Это не отменяет того факта, что из-за твоего молчания мне пришлось выбирать из двух дел самое опасное. А я ведь могла потренировать мышцы, но вместо этого сбросила несколько килограммов. За тобой должок. — «Я тоже стал жертвой обстоятельств, поэтому нижайше прошу простить, — мои глаза при вежливом поклоне ехидно заблестели, — но я заслужил право не отдавать долг. И если твоей душе нужен подарок — дашь ли ты мне время на размышления. » — Ой, блин, заканчивай уже с этими тупыми приколами. Ты бы ещё мне руку поцеловал, как особа голубых кровей, — фыркнула Оса, которой моя фальшивая наигранная вежливость явно пришлась не по вкусу. — «Если хочешь, могу и поцеловать, моя леди. » — добавил я, решив окончательно лишить Осу желания просить с меня выдуманный ради выпендрёжа долг. — Иди ты… в море! — ответила Дневная Фурия, филигранно разворачиваясь и чуть не ударяя меня хвостом по лицу. Под мой сдержанный смех подруга с гордым видом взметнулась в небо. Следующий остаток дня прошёл в взаимном спокойствии и удовлетворении. Наездники во всех подробностях рассказывали Фану Дагуру, пропустившему представление, о своей очередной победе над Охотниками на Драконов, не забыв назвать вклад Сморкалы в это дело, отчего у Йоргенсона от гордости аж кожа жилета на груди треснула. Кроме хороших новостей мы с Фанатиком услышали от наездников и закономерный вопрос, касающийся нашего участия в последующих битвах с охотниками: — Мы, конечно, рады за Овера и желаем ему скорее идти на поправку, но мы бы хотели заранее услышать твоё решение, Дагур. Будешь ли ты и дальше помогать нам в битвах? — Разумеется, — отвечал Фан. — Вы ж без нас с Овером явно сдадите позиции в серьёзных битвах (прошу без обид). Да и я ещё память не потерял и помню о своих личных счётах с Вигго. Я же, слушая разговоры всадников с Фанатиком касательно нашего участия и помощи в окончательной победе над охотниками, недовольно бурчал из-за осознания, что мне не дают отдохнуть от забот, уплетая за обе щеки жаренную ногу яка. Естественно, мои тихие возмущения проигнорировали. Что касается забот, то они были связаны не только с моей комой, стаей, планами по поводу главаря охотников и прочими обыденными делами, требующими моего внимания… ещё мне предстояло слетать к спасённым мною и Осой от ловцов драконам. Золотым Дьяволам. Я не посещал их очень долгое время, и за этот срок с ними могло случиться всякое. Понимая, что у меня накопилось очень много забот — более частое посещение стаи ради упрочнения связи с драконами, конфликт с охотниками, неумолимо приближающаяся финальная битва с Гримборнами, назначенный самим мной присмотр за драконами Края и некоторая забота о раненных Дьяволах, — я мысленно молил Всевышнего дать мне сил не свихнуться.***
Поднялся рано. Утро встретило меня ленивым ветерком в лицо через щель приоткрытой двери и тусклыми лучами восходящего солнца. Мне очень хотелось вернуться к тёплым шкурам и продолжить любование простыми мирными снами, лишёнными той мрачности и таинственности, которую источал Нарцисс, но в голове звонко стучало слово: «Необходимо». Нужно было проверить золотых самца и самку, а поскольку я твёрдо вознамерился проведать их сегодня, надо отогнать сон куда подальше и подняться в небо. Хоть мне этого и не очень хочется. Сказав Фанатику, что меня ждут срочные дела, но не пояснив ему, какие, я перед дорогой набил живот форелью — на весь день хватит — и мимолётно заскочил к Осе, спросив у неё насчёт золотых драконов. Дневная Фурия без удовольствия ответила мне, что проверяла тех ящериц, и что Золотые Дьяволы живы. Больше подруга ничего мне не сказала, но мне хватило и этого. Скрытно пройдя мимо Громгильды, я поднялся в воздух и направился к золотым драконам. Уже близился полдень: солнце встало в зените, небо окрасилось в яркий голубой цвет, морской ветер потеплел, а водная гладь спокойно поблёскивала в свете солнечного диска. Я летел подозрительно тихо, не решаясь повышать скорость, опасаясь каких-либо непредвиденных последствий от недавней комы. Вдруг мне пока нельзя выкладываться на полную. Оттого на душе становилось более неспокойно с каждым взмахом крыльев. Чувство ожидания неприятно кололо грудь: хоть Оса и говорила, что Золотые Дьяволы живы, но эта новость не успокаивала в полной мере. Мне хотелось видеть тех драконов лично, собственными глазами. Только после этого станет легче, и исчезнет чувство ожидания и страх от неизвестности. Нужный остров, в конце концов, показался на горизонте, встречая меня мёртвой тишиной и мокрыми от морской воды скалами. Сделав лишний десяток кругов над клочком суши, проверяя местность на наличие подозрительных личностей, я опустился на абсолютно плоскую, гладкую каменную плиту. Передо мной оказался полукруглый вход в пещеру, полностью закрытый голыми лозами. Протяжно вздохнув и набираясь храбрости, как будто мне предстоит крайне важная встреча, я приблизился ко входу, просунул лапу через лозы и отодвинул завесу в сторону, расчищая себе дорогу в немного тесную пещеру. Там, внутри меня встретили два золотошкурых дракона — самка и самец. Первая была достаточно крупной особой, чуть-чуть обгоняя меня по габаритам, а второго по размерам можно сопоставить с Осой или тем же Беззубиком. Золотая чешуя в солнечном свете покрылась мелкими блёстками. А когда лучи пали на мордочку самки, та сердито поморщилась и лениво раскрыла глаза. В следующую секунду на меня смотрели красивые зелёные глаза с вертикальным зрачком, ставшим тоньше из-за света. Драконица быстро для меня преобразилась, став значительно привлекательнее: её гибкая длинная шея изящно изогнулась, принимая положение поудобнее; скрученные кругом рога, смотря назад, прошоркали каменную стену позади, высекая искры; грудь от частого дыхания поднималась и опускалась, соблазнительно сверкая золотистой чешуёй, которая под натиском грудных мышц расходилась в стороны, чешуйки еле заметно отдалялись друг от друга; впалый живот идеально контрастировал с более крупными бёдрами, что показывали заднюю часть самки, напоминая круп. Внутри меня что-то зашевелилось от вида столь прекрасной драконессы, а при лёгких движениях золотого хвоста мой собственный хвост не сидел на месте, возбуждённо покачиваясь из стороны в сторону. — Ты кто такой? — осторожно, но резко поинтересовалась самка, прищурившись. При виде до ужаса острых белоснежных клыков, что открылись мне после вопроса драконицы, я с трудом подавил в себе желание облизнуться. Мои губы скривились в лёгкой улыбке. — «Прости, если потревожил, просто хотел заглянуть и посмотреть, всё ли с вами двумя в порядке. » — вежливо ответил я, кивая в сторону малого Золотого Дьявола. Драконица, устраиваясь возле стены получше, сложила передние лапы на животе, странно махнула хвостом и, выпрямляя крылья, осмотрела некоторые из своих ранений. — Жить буду, — бросила самка. — А ты так и не ответил, кто ты такой, — заметила она. Отчего-то её тон мне не понравился. — «Простите, уважаемая, — ответил я, сделав шуточный поклон и зайдя в пещеру. — Меня зовут Овер. Я дракон Вампир, единственный в своём роде, несущий Божье слово и доброту, сею разумное, доброе, вечное. Надеюсь, вас устроит пока эта информация обо мне. » — Довольно слов о себе, — фыркнула Дьяволица, зашипев подобно змее. — Ответь, что стало причиной моих ранений и нынешнего нахождения здесь. — «Простите, мисс, если мой вопрос прозвучит неуместно или грубо… Неужели вы ничего не помните об этом? » — я заинтересованно осмотрел привлекательное тело самки, присев рядом. Пока решил говорить с ней как с многоуважаемой леди, чтобы показать свой необычный для дракона характер. Пока получается неплохо. — Ничего не помню. После полёта над очередным островом память обрывается, — прошептала Дьяволица, сделав странное движение, словно намереваясь поднять голову повыше. — А теперь говори, юнец, что со мной случилось. — «Истина, миледи, может оказаться не столь приятной для ушей, сколь приятна сейчас действительность, ведь вы выглядите многократно лучше, чем до этого. » — протянул я. — Хватит бессмысленно чесать языком. Я жду ответа, — самка требовательно щёлкнула зубами, а её тон начинал нравится мне всё меньше и меньше. Но, несмотря на это, интерес во мне возрастал. — «Прошу простить, мисс, просто предупреждал, — галантно произнёс я в ответ, продолжая изображать хорошего джентльмена и послушного мальчика по совместительству. — Вы вместе с тем милым самцом подверглись беспощадной атаке охотников. Вы были тяжело ранены, вас покрывали ядовитые стрелы. Вы чудом выжили, ведь не окажись меня и моей подруги рядом — и вас бы не стало. » — И где мы сейчас? — «На одном из многочисленных островов этого архипелага. К сожалению, думать о комфорте для вас не было времени, поэтому нам пришлось оставить вас в пещере. Здесь безопасно. Моя подруга уже доказала это, облетав все ближайшие воды. » — Подруга? В смысле сука? — как ни в чём не бывало спросила Дьяволица, выбив меня из колеи своим вопросом. Он звучал как-то странно и во многом обидно, но я не подавал виду, продолжая спектакль и решая для себя, что самка явно нахваталась фраз от людей. — «Зачем же так грубо, мисс, простите за вопрос? » Золотая Дьяволица в ответ громко фыркнула: — Не притворяйся идиотом. Я уверена, ты прекрасно знаешь, что ни с кем другим этих девчонок не сравнить. Или ты другого мнения о них? — «К сожалению, ваше мнение отличается от моего, поэтому приношу свои извинения, но вынужден с вами не согласиться насчёт других самок. » — ответил я, изображая поклон. Без понятия, почему так, но мне пока нравилось играть роль послушного вежливого дракона. Возможно, у меня сегодня хорошее настроение, а может это предчувствие, что так Дьяволица будет сговорчивее и лучше покажет свой характер. Своё лицо. Вероятно так. — Знаешь, а мне нравятся твои манеры разговора. Для дракона, да ещё и юного самца ты слишком смирный и податливый. Ты случаем сам с охотниками не сталкивался и в плену не бывал? — зелёные глаза драконицы всмотрелись в мои очи, прожигая насквозь. — «Нет, уважаемая, к счастью, в плену у охотников я не бывал. Но зато сталкивался с их лидером. Незабываемый опыт, вынужден признать. » — В хорошем или плохом смысле? — Дьяволица плотнее прижала крылья к телу, продолжая смотреть мне чуть ли не в саму душу. — «Скорее в хорошем, как бы странно для вас это не звучало. Мне удалось узнать его поближе, поскольку он решил какое-то время меня использовать, ни разу не причинив мне боль. » — ответил я, и в моём голосе прозвучали нотки уважения. — Повезло тебе, как я посмотрю, — выдохнула самка, поморщившись. После её ответа, в котором не звучало ничего, кроме сдержанного любопытства, наступила тишина, прерываемая редкими хриплыми вздохами золотого самца неподалёку от нас, что скрылся в тени сталактитов. Не было сомнений, он спал, но спал чутко. При каждом слове, что вылетало из наших с Дьяволицей ртов, малый Дьявол дышал тише, словно прислушиваясь — как бы неизвестный серый дракон не тронул его во сне. Улыбнувшись своим мыслям, я опустился на холодный сырой пол пещеры, покрытый мхом и причудливыми трещинами, сложил крылья за спиной и устремил взор на собеседницу, что внимательно следила почти за каждым моим вздохом. Смотря на меня около трёх секунд, драконица кивнула своим мыслям и перевела глаза на выход из пещеры, перекрытый завесой лоз. Любуясь прекрасным телом самки, с наслаждением впитывая каждую секунду лицезрения её утончённого туловища, гибких шеи и хвоста, крепких крыльев, искусно выросших рогов, вздымающейся от дыхания груди, я подсознательно ругал себя за излишнее любопытство и проснувшуюся похоть. Что меня злило больше, так это моя реакция на свои же мысленные ругательства — от лёгкого порыва возбуждения с уголка губ стекла тонкая слюна. — «Прошу простить, если мой вопрос вам не понравится, и вы посчитаете его лишним, но есть ли у столь интересной особы имя? А если есть, то могу ли я его услышать? » — сорвался с моих уст один из основных вопросов. — Вивьет, — быстро произнесла Золотая Дьяволица, посмотрев на меня только через какое-то время после ответа. — Что ещё хочешь узнать, любопытный юнец? — «Позвольте заметить, чудесное имя. Необычное. В моих краях я таких не слышал. Могу ли я узнать у вас, мисс, от кого вы получили это имя? » — Что за глупый вопрос? Конечно же, я получила своё имя от дракона. А если тебя интересует некоторая схожесть с человеческим именем, то так уж вышло, что многие драконы в последнее время очень взлюбили слова и речи бескрылых, иногда подражая им. Теперь мне приходится жить с этим, — говорила драконица с явным раздражением и злостью, как только разговор коснулся людей. М-да, ещё одна нелюбительница бескрылых мне на голову. — Приходится жить с человеческим именем. А ты, как я посмотрю, тоже подражатель человеческой речи. Это ведь от них ты нахватался подобной дряни, называя меня мисс и леди? — «Не сочтите за оскорбление, ми… то есть драконица. Я всего лишь хотел обращаться к вам как подобает вежливому существу. » — мой говор был нервным и полным осторожности — не хотелось бы сейчас с кем-то браниться. — Вежливое существо? — усмехнулась самка так, будто бы я сморозил нечто очень глупое и бессмысленное. — Ты хоть представляешь разницу в возрасте между тобой и мной? Тебе сколько, двадцать пять лет? — «Пока только шестнадцать, уважаемая. » — ответил я, скромно потупив взгляд. — О-хо-хо, тогда тем более, — Вивьет задорно прошлась языком по губам, смотря на меня победно. — И перестань обращаться ко мне как к человеческой женщине! У меня есть имя, и ты его знаешь, так пользуйся им при обращении! — «Простите, Вивьет, виноват, — я в извинительном жесте склонил голову вперёд, частично радуясь тому, что больше не придётся говорить так формально. — Итак, раз уж мы уяснили некоторые детали общения, то могу ли я узнать о вас чуточку больше? О целе визита, например. Судя по тому, что раньше я таких, как вы, не встречал, рискну предположить, что вы из других земель или вод. » — Что ж, верно мыслишь. То место, откуда я и он родом, — Дьяволица указала на малого собрата, — отсюда очень далеко. До туда целые недели полёта. Очевидно, если делать хоть какие-то привалы. — «Вивьет, позволь узнать, в чём причина вашего ухода с тех земель? Там неблагоприятные условия, мало еды или?.. » — Или! — грубо ответила драконица, прервав меня. — Люди. Охотники и обычные убийцы, ненавидящие нас. Не будь их там, мы бы не покидали тех земель. Обширных земель, поросших лесами и горами. Куда не глянь, всюду поля, луга, реки и озёра, где гуляет много дичи. Такой, которая вам, драконам архипелага, и не снилась. Там не только рыба, яки, бараны, овцы и кабаны. Там есть утки, гуси, лошади, быки и коровы, что гораздо вкуснее ваших яков. И это не всё, это лишь малая часть того, что я назвала. Как ты думаешь, мелкий любитель приключений, должна ли я радоваться хоть чему-нибудь связанному с человечеством, если оно отняло у меня мой родной дом, где я родилась, выросла и прожила с близкими собратьями. Тот дом — не мелкий кусок земли, окружённый со всех четырёх сторон горькой водой, он… — «Материк? Твой дом на материке? » — с восхищением полюбопытствовал я, забыв о приличиях и обратившись к Вивьет не совсем подобающе. — Если в твоём понимании Большая земля называется так, то да, — хмуро проговорила самка. — «Хм, забавно осознавать, что вы пришли с материка, но я знаю о нём столько же, сколько и вы. » — по тесной пещере разошёлся тихий смешок, сопровождаемый несколькими возбуждёнными взмахами крыльев. — И что же ты, мелкий хвастун, знаешь о Большой земле, раз смеешь такое утверждать? — Дьяволица с подозрением прикрыла глаза, явно раздражаясь от моей радости. — «По крайней мере, Вивьет, вся та дичь и прочая еда, которую ты назвала, лишь мелкая часть из того, что мне известно. Я прекрасно знаю, кто такие лошади, коровы, быки, гуси и утки, я прекрасно представляю себе виды обширных полей, лугов и гор. Огромные леса и деревни с фермами рядом. Людские города и гавани. Пустыни, саванны, степи. Всё это мне известно, пускай я этого не видел в полной мере, — мой ответ звучал твёрдо и гордо, давая понять, что впечатлить меня землями, которые являются чуть ли не моим родным местом, не получится. Но вспомнив о потере Вивьет, о потере такого родного и красивого дома, я смягчился. — И мне искренне жаль, что ты всё потеряла. » — Что ж, поверю, — буркнула себе под нос Дьяволица, совсем не разделяя моего энтузиазма. — «Но ты ведь не всё потеряла, Вивьет! У тебя ещё есть этот милый дракончик, я уверен, ради него стоит жить и бороться. Не иначе. » — засияв, с улыбкой проговорил я, подозревая о родственной связи Вивьет и малого Золотого Дьявола. Но быстро мой запал угас, как только Дьяволица посмотрела на меня с обжигающей взор яростью. — Не смей… Слышишь, не смей называть это тощее создание, недодраконское отродье милым. Меня тошнит от этого! — прошипела драконица, напоминая полноценного дьявола в женском теле дракона. Моё сердце инстинктивно ускорило биение. — «Позволь поинтересоваться, в чём причина такой неприязни к этому… к тому дракону? Он же выглядит безобидно. Ну, относительно, но всё же. » — Раз такой любопытный, то сам иди и полюбуйся, — выплюнула Вивьет, даже не посмотрев в сторону малого дракона. Я, поражённый таким отношением к предполагаемому сыну, с осторожностью поднялся на ноги и с такой же осторожностью обошёл потемневшую в виде самку. Теперь меня переполняло волнение. Если раньше я готов был хоть обнять, хоть потискать малого Золотого Дьявола, то сейчас мне было некомфортно даже смотреть на него, а шаги к нему давались нелегко. Возникало странное чувство, будто бы передо мной лежит не обычный дракон неизвестного мне вида, а живой мертвец, символизирующий некое проклятие. Подойдя к свернувшемуся калачиком дракону, я аккуратно осмотрел его тельце, выискивая любые признаки, которые подтвердят слова Вивьет касательно его уродства. Первое и единственное, что бросилось мне в глаза, это худощавое телосложение самца Золотого Дьявола. Под шкурой, усеянной крайне мелкими чешуйками, отчётливо виднелись кости дракона. Его вид выглядел скорее болезненным, чем исхудавшем от голода. Этот факт, конечно, нельзя было назвать приятным, но я наотрез отказывался верить в то, что самка дракона может невзлюбить молодого представителя своего вида только из-за более тощего телосложения. Да и зачем в таком случае сосуществовать рядом с ним, раз он выглядит слабее той же самки? Не могли же эти Золотые Дьяволы случайно встретиться за недолгое время до столкновения с Охотниками на Драконов? А если и так, то навряд ли Вивьет настолько резко отзывалась бы о малом самце. Рассматривая Золотого Дьявола и пытаясь найти ещё что-нибудь, что может дать понять, почему Дьяволица столь грубо говорит о собрате, я увидел то, что застрянет в моей голове на долгие дни: из-под приоткрывшихся век на меня смотрели два абсолютно разных глаза — один из них, правый, был насыщенного зелёного цвета, напоминая молодую траву, а другой, левый, имел рубиновый окрас, отливающийся в свете солнечных лучей огнём. Один из зрачков превышал по длине другой. Очи малого дракона с опаской дрогнули, любопытно изучая меня. Я, конечно, после всего пережитого в теле дракона стал менее впечатлительным, но такая странная особенность Золотого Дьявола не могла не вызвать во мне чувства поражения. Изучив малого дракона, я с любопытством похлопал глазами, отстранённо кивнул и вернулся к Дьяволице, обдумывая увиденное и происходящее. — Ну что, глупые расспросы насчёт моего отношения к нему отпали? — спросила Вивьет. Её голос звучал настороженно и вместе с тем более легко, чем до этого. — «Вроде как, но я всё же не понимаю… Позволь спросить, ты ненавидишь этого мальца? » — я осторожно покосился на хвост самки, опасаясь, что она сейчас начнёт злиться. — Ненависть — неподходящее слово. Я скорее просто не желаю принимать его недостатки. К тому же, то, что ты видел, не всё, — тускло ответила драконица. — «Не всё? Что же ещё случилось с этим беднягой? » — Ты вообще уверен, что хочешь слышать мой ответ? Он — не мой сын, даже думать об этом не смей. Он — чужой ребёнок, брошенный в луже крови собственных родителей. И теперь мне приходится жить с этим позором, ведь он единственный из таких, как я. Последний самец своего рода. — «Если он последний самец вашего вида, — задумчиво проговорил я, отведя взгляд от самки, — то это значит, что у вас есть во… » — И думать об этом забудь! — произнесла Вивьет тоном, не терпящим возражений, чем заставила меня отойти от себя на пару шагов. — Кем бы ты ни был для меня — хоть спасителем, хоть бестолковым ребёнком, — я не собираюсь слышать от тебя то, что является невозможным! Надеюсь, тебе дважды не стоит повторять, что я не желаю вести разговор об этом! Ты понял меня? Последние слова были выговорены крайне ядовито, отчего желание лишний раз затрагивать тему с малым Золотым Дьяволом пропало в следующую же секунду. Да и в принципе пропало желание говорить о чём-либо с Вивьет. Хотелось поскорее покинуть общество грубой драконицы, а воспоминания о её красоте перестали иметь вес. Моё лицо сделалось хмурым и мрачным, точно передавая мой нынешний настрой. — Куда ты собрался? — остановила меня Золотая Дьяволица, когда моя лапа отодвинула завесу лоз в сторону, чтобы дать мне пройти. — «Пойду поищу чего-нибудь поесть вам двоим. » — нехотя ответил я, с трудом поворачиваясь в сторону драконицы. — Поесть мы всегда успеем, а пока останься здесь. Мне нужно узнать чуть больше об этом архипелаге, — в голосе Вивьет послышалась сталь. — «Я и моя подруга хоть и кормили вас, но вы были слишком слабыми для того, чтобы есть достаточно, а сейчас вы двое вполне можете есть самостоятельно. Вам нужно набираться сил. » — возразил я, чуть расправив крылья. — Не спорь со мной! Если ты решил помочь нам, то делай, что тебе говорят! — Дьяволица, не принимая возражений, выпустила из ноздрей струйки пламени и утробно зарычала. Тяжело вздохнув и не желая начинать конфликт, я отстранился от завесы лоз и вновь присел подле Вивьет. Та не сильно, но чувствительно ударила меня задней когтистой лапой по боку, ясно давая понять, что к самке мне лучше сильно не приближаться. — «Я весь во внимании. Что тебя конкретно интересует в нашем архипелаге? » — устало спросил я, отдалившись от Вивьет к стене. — Для начала мне самой хотелось бы узнать, остались ли у тебя ко мне ещё вопросы. Я хочу быть уверенной, что во время ответа на мои вопросы ты внезапно не задашь свой, нагло перебивая меня. — «Только один, разве что, — я утвердительно покачал головой. — Мне интересны другие представители твоего вида, Вивьет. Ты можешь рассказать о них в общих чертах? » — В общих? Ха, не слишком ли много ты хочешь? — язвительно отозвалась Вивьет. — «Не хочешь — не говори. Я просто поинтересовался. » — пожал плечами. — И что ты хочешь от меня услышать? Что такие драконы, как я, дышат огнём? Что мы жили на Большой земле? Что мы едим мясо и изредка, в крайних случаях не брезгуем съесть дракона? Что мы одни из быстрейших драконов? Или что мы живём только небольшими группами, держась дружно и не приветствуя даже таких же, как мы, если они из других групп? Или тебя ещё что-нибудь интересует? — «Мне хватит, спасибо и за это. » — тихо прошелестел я, в очередной раз потеряв желание продолжать разговор с Вивьет. — Больше вопросов точно не будет? — Дьяволица щёлкнула языком. — «Хоть я и говорил, что у меня остался один вопрос, но мне на самом деле нужно ещё кое-что. Думаю, это тесно связано с твоим интересом к архипелагу, поэтому я всё же рискну спросить. » — Ты меня заинтересовал. Спрашивай, — хмыкнула Вивьет. — «Возможно, это прозвучит странно, но всё же... Зачем вы, убегая с материка, прибыли на этот архипелаг? Неужели в океане нет больше безопасных мест? Сомневаюсь, что охотники будут встречаться на каждом острове, над которым вы пролетите. » Неожиданно почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, я повернул голову чуть в сторону, заметив смотрящего на меня самца Золотого Дьявола. Стоило моему взору сфокусироваться на малом драконе, и тот сразу же закрыл глаза обратно, притворяясь спящим. В этот момент в темноте как будто сверкнули два разноцветных огонька. Я, осознавая, что этот дракон — изгой для своих собратьев, ощутил пробегающий по коже холод. Внутри заклокотала жалость. Во мне появилось желание обнять и поддержать маленького золотого дракона, как младшего братика, но я быстро подавил в себе порыв сочувствия, сосредоточившись на диалоге с Вивьет. — Как ни странно, но твой вопрос действительно тесно связан с причиной нашего прибытия сюда, — Дьяволица слегка улыбнулась, но затем мигом посерьёзнела. — На одном из островов мы встретили небольшую стайку драконов, выглядящих весьма странно. Для нас, по крайней мере. Но неважно! Они встретили нас дружелюбно и даже согласились поделиться едой, но к себе не приняли. Перед тем, как мы улетели, они упомянули о неком спасителе, что освободил их из клеток охотников. Решив разузнать о нём поподробнее, мы услышали историю о драконе, который освобождает других драконов из плена Драконьих Охотников, а после даёт им выбор: либо лететь и искать себе дом самому, либо остаться рядом с ним и жить под его крылом, под его защитой. Мы, узнав о драконе, что спасает своих собратьев и даёт им убежище и защиту, решили отыскать его. Нам некуда больше идти, поэтому мы решили рискнуть и найти этого спасителя драконов на архипелаге, где живёт множество охотников. Опасно, но в случае удачи мы бы оказались под надёжной защитой. Выслушав историю Вивьет, я мысленно усмехнулся от всей иронии произошедшего: Золотые Дьяволы прибыли в этот архипелаг, потому что слышали о неком спасителе драконов и решили его найти, чтобы оказаться в безопасности. Самое смешное в этой ситуации то, что тем самым спасителем являюсь я. Именно я занимаюсь наравне с наездниками освобождением драконов, именно я чаще всего даю этим драконам выбор — лететь своей дорогой или стать частью моей стаи, пойти под мою защиту и власть, — именно я продолжаю собирать драконов, увеличивая стаю. Как же смешно. Как же иронично. Судя по всему, те драконы, что предпочли остаться на свободе, хорошо запомнили мой образ спасителя и теперь говорят обо мне даже за пределами архипелага. Хм, достижение, однако. Я становлюсь популярным. — «И-и… вы считаете, что слова об освободителе и защитнике драконов — правда? » — я ехидно улыбнулся, решив пока не раскрывать всех карт. Для Вивьет это будет хорошим сюрпризом. — Ты в свои шестнадцать лет должен знать, что ложь — это самая мерзкая черта, через которую может пройти дракон. Разве стали бы нам врать просто так? Разве сказанное является ложью? — прошептала Дьяволица, ожидая услышать от меня ответ на последний вопрос. — «К счастью, нет. В этом архипелаге и правда есть так называемый спаситель драконов. Он освобождает их из охотничьего плена и уводит согласных с собой в неизвестном направлении, предоставляя защиту. Это всё, что я о нём знаю. Я один из тех, кто отказался от защиты, не покинув архипелага. » — Значит, мы прибыли сюда не напрасно. У нас ещё есть надежда найти его и оказаться наконец в безопасности. Получить защиту и забыть о постоянном страхе, — тихо прорычала драконица, опустив взгляд. — «Буду рад, если ваша мечта исполнится. » — поддержал я золотых драконов, обведя взором обоих. — По пути мне довелось случайно наткнуться на какой-то остров, полный драконов. Я сначала решила, что здесь безопасно, но потом появились люди. Люди жили на том острове. Решив, что они держат драконов в плену, я попыталась одним выдохом сжечь проклятых бескрылых, но… произошедшее дальше до сих пор не укладывается у меня в голове. Как? Как драконы могут защищать людей и давать им летать на себе!? — горестно шипела Вивьет, на какой-то миг явно забыв обо мне. — Я… не могла смотреть на то, как эти мерзкие кожаные мешки используют драконов для своих прихотей, а те даже не пытаются бороться за свободу! Я покинула тот кусок земли и больше никогда не возвращалась. Скажи-ка мне, ты не знаешь, люди ещё держат драконов на привязи, или те всё-таки освободились? — «Мне кажется, ты несколько приувеличила. Я пролетал мимо тех земель, и драконы не выглядели несчастными. Более того, они вместе с людьми боролись против Охотников на Драконов. » — Кто бы с кем там не боролся, люди — это люди, — поучительно заговорила Дьяволица. — Не стоит наивно полагать, что этим слабым, хрупким, поддающимся болезням созданиям есть дело до нас. Люди если и не убивают нас, то используют в своих интересах. И чтобы дракон был более послушным и тихим, не грех пригреть и откормить его. Не будь таким глупцом, люди никогда не будут воспринимать нас как равных и никогда не перестанут грызть друг другу глотки. Они умеют только убивать и присваивать себе чужое. Разговор закрыт. Выслушав Вивьет, я испытал двоякое чувство: с одной стороны Золотая Дьяволица была во многом права — большинство людей действительно соответствуют своим образам из слов драконицы, но если посмотреть с другой стороны, то Вивьет во многом слишком очернила человечество. Среди людей есть исключения, которые не думают только об убийствах и не желают убивать драконов. Таких людей, я уверен, предостаточно. Да и мне, как бывшему человеку, было неприятно уже в который раз слышать столько грязи о родной расе. Что от самих людей в прошлой жизни, что сейчас от драконов. К тому же, меня начал терзать один очень важный вопрос: «Сначала Жасмин поливала всех грязью, потому что вся её боль связана с охотниками; затем друг с другом поссорились Филина и Дариен, которые хоть и с обожанием отнеслись ко мне в первую встречу, но всё же и у них были проблемы с охотниками; а теперь ещё и Вивьет появилась, ведёт себя весьма грубо и высокомерно и также ненавидит людей из-за охотников. Боже, я когда-нибудь встречу нормальную самку, которая не будет вести себя при мне столь грубо, как Жасмин и Вивьет, и у которой не будет жизненной травмы из-за охотников? Что за однообразие?!» — Что с тобой? — спросила меня золотая драконица, явно больше от простого любопытства, чем из-за беспокойства. — «Ничего, просто задумался. » — холодно ответил я, выходя из раздумий. — Всё с тобой ясно, — фыркнула Дьяволица. — Прежде чем ты отправишься на поиски еды для нас, сначала ответь мне на этот вопрос: как так вышло, что ты встретился лично с главарём охотников? И при этом остался в живых? — «А, ты про это, — наслушавшись яда от Вивьет к людям, я решил умолчать про своё уважение к Гримборну. — Просто во мне была надежда, что у меня получится уничтожить Охотников на Драконов одним ударом, если я нанесу его по их лидеру. К сожалению, у меня не получилось — вождь охотников легко… ну, то есть не так уж и легко, но всё же без особых потерь победил меня. Чтобы сохранить себе жизнь, я подчинился охотникам, а затем сбежал, когда представился удобный случай. » — Чего-то подобного и следовало ожидать, — пробормотала Дьяволица. — Вы, дети, никогда не изменитесь. Вечно вы куда-то спешите, не можете усидеть на месте, строите глупые мечты, ищите неприятности. О Пламя и Небо, это никогда не прекратится... Чувствуя, как внутри закипает злость, я с раздражением сжал пальцы в кулак, оставив на камне след от когтей. — Впрочем неважно, — резко переменившись в настроении, сказала Золотая Дьяволица, принявшись осматривать себя и будто не замечая моего гнева. — У нас будет ещё полно времени, чтобы поговорить с тобой об этом. Пока мои раны не затянутся до конца, я не смогу далеко улететь. И он тоже, — Вивьет мимолётно посмотрела на малого Золотого Дьявола. — Надеюсь, этого времени хватит, чтобы образумить тебя и выбить из твоей головы юношеский задор. А теперь оставь меня и отправляйся на поиски еды. Отвернувшись от собеседницы, я устало вздохнул и, со злости забыв про лозы, прошёл сквозь завесу, встретившись с ярким солнечным светом, от которого глаза закрылись сами. Все мысли в голове были связаны только с Вивьет, а всё остальное при этом покидало мою голову. Перед моими глазами лежала золотая драконица, смотрящая на всё с презрением, а при упоминании меня её голос наполнялся разочарованием. Вивьет никак не выходила из моей головы, занимая каждую последующую мысль. Мне хотелось рычать от негодования, но в то же время я испытывал очень странное чувство, которое ещё никогда не посещало меня. Чем-то эта самка выделялась для меня на фоне других. Может, всё дело в её росте и телосложении, может, дело в происхождении драконицы — она ведь с материка, или может виной всему стал её характер. С ума сойти! Если бы Вивьет была более сговорчивой, как Филина и Дариен, или более злобной, как Жасмин в первую нашу встречу, всё было бы гораздо проще. Мне бы стало легче разобраться в своих чувствах. Ясно одно — эта драконица мне не безразлична и уже никогда не выйдет из моей головы. Точно так же, как Жасмин, Филина, Беззубик, Дариен и Асмаэль. Возможно, та же участь ждёт и малого Золотого Дьявола.