Узы
Этой ночью мне спалось плохо. Крайне плохо. Не было ни одной секунды, когда я мог бы расслабиться, отдаваясь нежным объятиям сновидений. Мой разум оказался измучен видениями, а на сердце ещё до погружения в мир снов было неспокойно. Если выстроить всё в единую цепочку, то получалось следующее: после не самого весёлого завершения игры в шахматы с Осой подруга вернулась к наездникам и уснула там, в то же время я ещё некоторое время после безрадостного ухода Дневной Фурии сидел на крыльце, смотря в синеватое ночное небо, усыпанное миллиардами звёзд, и думал о решении проблемы с Осой, одновременно с этим ощущая некое чувство вины за поспешность своего решения предложить подруге потренироваться со мной. Конечно, я — не идеальный учитель и тем более не мастер, но приобретённые мною навыки в этом мире дали бы необходимый эффект. Что ж, решить эту проблемку у меня ещё будет время. Оса от меня никуда не денется, ей придётся согласиться учиться со мной. Именно с такими мыслями я, всё ещё колеблясь небольшим беспокойством, вернулся в дом, лёг на шкуры, слегка приобнял Жасмин и погрузился в сон. Именно отсюда всё и началось. Именно с этого момента мой разум оказался запачкан страхом неизвестного. Меня поглотили тревожные мысли, которые будут преследовать меня весь день. После погружения в царство снов я очутился в странном каменном помещении. Вокруг царствовала непроглядная тьма, не давая моим глазам разглядеть хоть что-нибудь, кроме, разве что, мраморного пола, уложенного ровными квадратными блоками. Отступив чуть назад, я упёрся в шероховатую стену, по ощущениям напоминающую гладкий камень. Осознание того, что это сон, пришло мгновенно, поскольку все мои ощущения смешивались в странном круговороте, нисколько не походя на реальные чувства. Но все эти странности быстро испарились, и окружающие образы стали казаться более реальными. Теперь я отчётливо различал звуки звенящих колец цепей, скрип старых, но всё ещё крепких и надёжных досок, свист ветра за стенами, удары маленьких капелек о твёрдую поверхность — кап-кап-кап. В нос ударило слишком мало запахов. Пахло только гнилью, деревом и камнем. Ничего другого я не чувствовал. Казалось, что это место уже давно заброшено, а большинство запахов унесено ветром. Но я уже понимал, что это всего лишь сон, поэтому особо сильного волнения не выказывал. Меня лишь беспокоило неизвестное будущее, тайный сценарий сновидения, о котором мне, как и всегда, ничего неизвестно. Краем глаза я заметил вдалеке какое-то резкое движение. Существо, точно человеком не являющееся, скрылось в темноте, но как будто не испугавшись меня, а просто не желая показывать себя раньше времени. Там, где мною было замечено движение, горел яркий жёлтый свет, перекрываемый досками винтовой лестницы, цепями и стальной сетью. Не особо заботясь о своей безопасности, так это был сон, я осторожно подлетел, зацепился за доски когтями, подтянулся и взобрался на второй этаж помещения. Передо мной образовалась дверная арка, в которую, к счастью, мне удалось пролезть. Сделав всего несколько шагов вовнутрь комнаты, откуда исходил свет, я первым делом отметил, что помещение на втором этаже было весьма маленьким. Прямо передо мной располагался старенький столик, укреплённый железными створками. На нём была видна масляная лампа, в чьём свете можно было рассмотреть также несколько пар столовых инструментов, два крюка, стеклянную колбу, три шприца и чёрные кожаные перчатки. Эти атрибуты показались мне смутно знакомыми. Кроме них в комнате находились прикреплённая к стене цепь с ошейником на конце и некое кожаное изделие, напоминающее седло. Позади послышался издевательский смешок, а затем раздался тихий рокот и зловещий хруст. Именно с этих нескольких подозрительных звуков и началось моё мучение. Хоть это и был сон, но все испытываемые мною ощущения заставили меня забыться в ужасе, страхе, боли и тревоге. С этого момента я погрузился в настоящий кошмар, не зная куда деваться. Время растянулось в вечность, и казалось, что всему этому не будет конца. Когда я обернулся назад, на странный звук, то увидел прямо перед своим лицом в метре от себя бледное вытянутое лицо Гриммеля Ужасающего. В его руках блестела мелкая колба с яркой фиолетовой жидкостью внутри. Яд. Рядом с охотником, по правую руку от него стоял, ощетинившись, Смертохват. Его ядовитые жёлтые глаза максимально зловеще отражали такой же жёлтый свет и сверкали жаждой убийства. В панике и некоторой растерянности я встал на месте, потеряв возможность пошевелиться. Гриммель, скривив губы в самодовольной ухмылке, издал короткий свисток, после чего его верный Смертохват подпрыгнул, приземлился мне на спину и прижал меня к полу, особенно яростно придавив мне голову и зафиксировав мой хвост, удерживая его кончик. Хоть каннибал и уступал мне по размерам, но удержать меня всё же смог, не давая воспользоваться даже хвостом, который так не вовремя был прижат к моему боку. Всё завершилось тем, что Гриммель опустился на одно колено, провёл холодными пальцами по линии моей головы — от лба до носа — и нацепил на меня ошейник с ядом Смертохватов. Всё вокруг поплыло, потеряло вменяемые очертания и укрылось во тьме. Сразу после такого развития событий мой разум перенёсся в другую локацию, ещё более тёмную и пустую. Единственным местом, куда падал свет, был пол вокруг меня. Куда бы я не посмотрел, везде стоял мрак. И лишь только каменный пол подо мной находился под светом, падающим из ниоткуда. В груди всё сдавило, дыхание стало невозможным, в горле встал ком, а лапы потеряли возможность двигаться. Меня переполнил дикий страх, а приближающаяся боль теперь казалась мне реальной. Из мрака кошмаров вылетели сотни стрел, вонзаясь в моё тело и вызывая невыносимую боль. Я не мог кричать, а от бессилия и отчаяния из моих глаз рекой пошли кровавые слёзы. Мне хотелось как можно скорее проснуться, исчезнуть отсюда или даже умереть, лишь бы не чувствовать всего того, что сейчас переполняло меня. Тонкие палочки с ядовитыми наконечниками вошли мне в тело практически до конца, вызывая во мне неописуемую боль. Из ран фонтаном выходила кровь. Наконец начался завершающий акт всего этого безумия. Из темноты сначала показалось тело дракона, измазанное в крови, отчего рассмотреть его в полной мере не удалось, лишь один только размер. Дракон был в два раза меньше меня. Через некоторое время я смог узнать в образе этого дракона самку, а после у меня получилось рассмотреть лицо драконицы. К своему ужасу я узнал в этой измученной, покалеченной и изуродованной ранениями самке Ночную Охотницу. Жасмин. Моё сердце налилось кровью, к горлу подступила тошнота, а тихие слёзы продолжали течь кровью, обезображивая моё лицо. А затем появились они. Ненавистники и просто недруги драконов. Сначала в темноте засияло белое широкое лезвие меча, в чью рукоять были вставлены по шесть рубинов с каждой стороны. Я узнал в нём оружие Вигго Гримборна. Сам же нынешний обладатель этого меча очень походил на его хозяина. Силуэт охотника и его шипастые наплечники я узнаю повсюду. Меч ярко сверкнул в темноте и опустился вниз, срубая голову Жасмин с плеч. Из шеи Ночной Охотницы хлынула багровая жидкость, образуя вокруг тела драконицы лужу крови. Голова Жасмин буквально прикатилась к моим парализованным ногам, словно это была чья-то злая шутка. Гнев, ярость, боль, отчаяние, беспокойство — всё смешалось в одну кучу, потеряло очертания и стало единым целым, и осталось только одно чувство, которое сгрызало меня изнутри. Чувство вины. Оно давило и разрывало. Что-то словно шептало мне, что во всём происходящем виноват только я. Из-за меня Жасмин погибла, а я теперь утопаю в боли и отчаянии. Лишь моя вина в этой сцене, показывающей расклад судьбы и мою медленную гибель. Гибель от рук врагов: из темноты по одному вышли люди, чьи образы уже были мне знакомы и вызывали смесь страха и злости. Первым показался огромного роста человек с длинными чёрными волосами, сплетёнными в сотни кос, и накидкой из шкуры дракона. Имя ему Драго Блудвист. Его внешность была в значительной степени хуже образа из прошлого, шрамы превратили лицо этого человека в лик демона, чему особенно способствовала тьма вокруг. Но хуже всего были его глаза, полные ярости, ненависти и безумия; они вызывали первобытный страх, заставляя кровь стынуть в жилах. Драго, смотрящий на меня с пренебрежением и бесстрастным разочарованием, поднял единственную свою руку вверх. Острый конец стрекала остановился в считанных миллиметрах от моего глаза, слегка касаясь яблока. На секунду время как будто бы остановилось, выжидая, намереваясь совершить последний вздох перед дальнейшими событиями, и наконец возобновило ход. Острая боль пронзила моё тело. Наконечник оружия Драго вошёл в глазное углубление, лопая сам глаз, будто виноград. Лицо Блудвиста потеряло всякие очертания, скрываясь во тьме. После него на свет вышел его слуга Кроган, чьё лицо полностью скрывал капюшон. Он поднял топор и лёгким движением рук нанёс мне удар в плечо, повреждая также и шею. Боль адской волной прошлась по всему моему телу. Лапы подкосились, послышался треск. Из моих ног вышли сломанные кости. Лапы больше не держали меня, и я упал. Стрелы сами собой вышли из ран. После Крогана удары нанесли человек с всклокоченными волосами, одетый в меха, пригвоздив мои крылья к полу; следом появилась женщина с длинными чёрными волосами, доставшая саблю из ножен. Одним точным ударом она перерезала мне оба глаза, окончательно лишая меня возможности видеть. Далее послышались уже знакомые мне шаги, отдающиеся металлом. После раздался злорадный смех, в котором я узнал голос Йохана. И в конце концов объявился последний человек, которого я каким-то мистическим образом узнал — старец в серой мантии с капюшоном. В ту же секунду холодный страх, пронизывая всё моё тело, заставил меня впервые за весь сон закричать от боли. Ещё секунда, и мою голову срубает с плеч меч человека со стальными ногами, а после пронзают два копья. Ещё одна секунда, и теперь перед моими глазами образовалась до боли яркая голубая стена с изредка мелькающими зелёными отливами. Сейчас везде была лишь мёртвая тишина. Ни шороха, ни дуновения, ни какого-нибудь хруста или скрипа — ничего! Всё слишком резко стало тихо, словно весь мир потерял все звуки. Я даже не мог услышать звук своих собственных шагов, когда отступил назад, чтобы лучше сориентироваться. Из-за такой обстановки мне казалось, что здесь вымерла вся жизнь. Сама её суть. Отойдя от стены на полдюжины шагов, я понял, осмотревшись по сторонам, что нахожусь в ледяном зале. Лёд отовсюду сверкал смесью голубого и зелёного цвета, слепя мои глаза; сам зал был огромен настолько, что в него запросто можно было бы засунуть небольшую скалу. Вращая головой, я буквально везде наблюдал острые ледяные шипы, покрытые ещё более острыми и мелкими шипами. На один из них мне едва не довелось насадиться после нескольких моих вращений вокруг своей оси. Меня пожирали изнутри очень странные и мрачные чувства, несвязные мысли гудели в голове, мешая мне успокоиться и сосредоточиться на чём-то конкретном. Я ощущал себя виновником произошедшего со мной минуту назад. Чувство вины усиливалось с каждым новым ударом сердца. Тревога и самообвинение заняли все мои мысли, но я никак не мог понять, почему это происходит. Что-то беззвучным голосом твердило мне, что во всём произошедшем есть только моя вина, и лишь мне дано изменить такой расклад, хотя я не понимал, что должен делать. Казалось, что мысли о слабости, беспомощности и глупости разорвут меня на кусочки. Вдруг я ощутил сильную тяжесть на своей передней лапе. Неведомая сила сковала меня. Словно кандалы, что-то обездвижило меня и прижало к ледяному полу, а затем потянуло назад, куда-то в темноту. Все мои старания вырваться закончились ничем, попытки подняться или хотя бы остановиться оказались тщетными. Меня продолжало тянуть назад, а перед глазами уже сгущалась тьма. Всё в очередной раз окутал мрак, но на этот раз он больше походил на тень некоего существа. Неожиданно я остановился. Таинственная сила снова исказила образ окружающей действительности, превращая лёд в туман. Последним, что я увидел перед тем, как проснуться, был Злобный Смутьян, покрытый шрамами и с оковами на бивнях. Безболезненный удар. Холод. Рёв. И вновь темнота.***
Именно в такой неприятный момент я наконец-то проснулся, очнувшись посреди комнаты нашего с Фанатиком дома, в одиночестве и со слезами на глазах. К этому времени за дверью уже ярко светило солнце, в помещение поступал свежий воздух, который я активно глотал, желая отдышаться. Вокруг меня снова царила тишина, но только сейчас она успокаивала меня, помогая постепенно и с облегчением забыть прошедший кошмар. Я ещё долго так лежал — распластавшись на спине, с расправленными крыльями, вытянутым хвостом и со сложенными по-заячьи лапами, — пока домой не вернулся Фан Дагур вместе с Жасмин. До этого мига мои слёзы уже успели высохнуть, а из груди так и рвался смех. Смех облегчения и радости, несмотря на то, что остаточное чувство тревоги по-прежнему сидело внутри меня. Фанатик и Жасмин, увидев перед собой тихо посмеивающегося Вампира, сначала с недоумением, а затем и с облегчением посмотрели на меня, вздыхая. Судя по их реакции, могу утверждать, что они заметили мои метания во сне и теперь радовались тому, что со мной всё в порядке. Фан, деликатно перешагнув мой хвост и лапы, сел по-турецки возле меня, и положил руку на голову в качестве поддержки, а Жасмин же, совершенно ничего не опасаясь, расположилась на мне, кладя голову на мою грудь и смотря на меня не то с обожанием, не то с детским весельем. Я в ответ поцеловал её в кончик носа.***
И вот! После прошедшего сна моё настроение... не сказать, что упало, но все последующие несколько часов я пребывал в невесёлых думах, связанных с моей ролью в произошедшем внутри мира сновидений. Меня терзали всего два вопроса: Почему я испытываю чувство вины за то, что увидел во сне, и почему в моём убийстве принимают участие совершенно неизвестные и незнакомые мне люди? Я ещё могу понять, почему на меня нападает тот же Гриммель, Кроган, Йохан и Драго. Могу понять, почему вижу во сне, как Вигго лишает жизни Жасмин. Всё это вполне может быть лишь воплощением моих страхов и переживаний. Но какое к ним имеет отношение человек в мантии с капюшоном? Или же воин с железными ногами? Или же скрытая тьмой женщина вместе с тем кудрявым и одетым в толстые меха? Все эти и некоторые другие вопросы преследовали меня весь день, мешая сосредоточиться на чём бы то ни было. Я, конечно, никогда в своей жизни серьёзно к своим снам не относился, считая их всего лишь обрывками из моего разума, но сейчас всё совсем по-другому. Всё изменилось. Повидав во сне свою вторую личность, второго такого же, как и я, дракона, встретившись там уже не единожды со злодеями франшизы про драконов, я уже давно убедился в том, что все эти сны что-то значат. Либо они олицетворяют мои страхи и переживания, либо в них скрывается нечто, чего я понять не могу, но что уже наверняка понял Нарцисс. — Ты долго ещё так сидеть будешь, Дракон Свободы? — позади меня раздался слегка осевший голос Фана Дагура, полный непонимания и с примесью беспокойства. Неудивительно. Пока все мои мысли были сосредоточены на всяких мрачных темах, я почти никак не двигался. Естественно, как тут не забеспокоишься. Устроившись на крыше нашего с Фаном дома, я уже порядком пару часов бездумно всматривался в спокойную, тихую, умиротворённую гладь морской воды, блестящей в лучах солнца. — Алло, гараж, я с тобой разговариваю! — настойчивее произнёс Дагур, глубоко вдыхая воздух и, судя по звуку, взбираясь на крышу ко мне. — Ты тут случаем горгульей стать не решил? — «Я думаю. » — мой голос звучал непривычно тихо, но услышать его, кажется, можно было и за лишний десяток метров. — О чём, если не секрет? — Фанатик любопытно похлопал глазами, встав слева от меня и сложив руки на груди. — «О многом. Если честно, то я даже не знаю, стоит ли это говорить. » — Ну, — протянул Фан, пожав плечами, — это, само собой, только твоё дело, но мне кажется, что лучше тебе поделиться своими переживаниями с тем, кто лучше всех тебя знает. Может, мне удастся подбодрить тебя, дать совет, а если и нет, то тебе всё равно станет легче после признания, обещаю. Ты сбросишь с себя лишний груз мыслей. — «Пожалуй, ты прав, Фан, — вздохнул я, прикрывая глаза и с наслаждением втянул прохладный воздух. — Меня беспокоят мои сны. » — Что, опять эта твоя шиза, миссис вторая личность? — грустно усмехнулся Дагур, оперевшись о меня спиной и переведя взгляд на океан. — «Не совсем, хотя возможно, что это из-за неё всё. Мне уже не первый раз снится то, как меня убивают и ловят. Более того, во сне я также вижу смерти наездников, драконов, твою гибель, гибель Жасмин, смерть Осы. Вигго, Йохан, Драго, Гриммель, Кроган. А кроме них меня убивают ещё несколько неизвестных мне типов — женщина, мужчина с железными ногами, старик в капюшоне и ещё какой-то человек в мехах. С каждой новой смертью там, во сне, я чувствую себя всё более и более некомфортно. Как будто во всём этом виноват я. » — Быть может, всему виной то, что ты просто боишься тех парней, а также боишься, что они навредят всем тем, кто тебе дорог. Поэтому ты и чувствуешь вину, думая, что всё будет зависеть только от тебя. Точнее, опасаясь такого. А что касается тех людей, которые тебе незнакомы... — задумался друг, видя, что меня очень беспокоят эти типы. — Может, ты с ними уже когда-то сталкивался, но просто не помнишь об этом. Хотя нет! Мы же тут не так долго, чтобы разойтись до такой степени. — «Скажи мне, Фан, что думаешь по поводу нашего будущего? Что нас ждёт впереди? » — спросил я, продолжая глядеть на горизонт, но при этом видя перед глазами парящий в воздухе пепел и драконьи трупы. — Если честно, то я особо сильно-то по поводу будущего не задумывался. Это ты вечно обо всём на свете беспокоишься, не находя себе места, а я живу сегодняшним днём, радуясь жизни и тому, что имею, пока оно у меня есть, — безрадостно произнёс Фанатик Дагур, и в его голосе промелькнула тень недовольства. — Но иногда и я предпочитаю задуматься о будущем, чтобы хоть немного следить за своей жизнью. В общем, я думаю пока только об одном: сейчас, как ты мог заметить, всё тихо. Никаких тебе охотников, зелёноконечных стрел, двухпалубных кораблей. Но это, скорее всего, затишье перед бурей. Скоро нам придётся сразиться с обоими Гримборнами, победить их, спасти младшего от смерти. А потом... Потом нам предстоит встреча с Кроганом и этим карликом Йоханом. Вот о чём я думаю, Овер. О битве с новыми главарями охотников. — «А я думаю о более далёком будущем, — из меня вышел гортанный вибрирующий вздох. — Я вот уже не в первый раз смотрю вдаль и думаю, что же ждёт нас впереди, после новой войны с охотниками. С Йоханом и Кроганом нам придётся сражаться почти сразу после победы над Вигго и его братом. Но а что дальше?.. » — То есть? Я тебя сейчас не совсем понимаю, — повернулся ко мне Дагур, изогнув левую бровь. Тяжело вздохнув из-за собственных мыслей, я ответил: — «Неужели ты ни разу в новой жизни не задумывался над тем, куда мы отправимся после победы над Йоханом и Кроганом? Что мы будем делать, когда столкнёмся с Драго? Когда драконам придётся лететь в Скрытый мир? Мы же не будем вечно сидеть у наездников... Ну, может, ты и будешь, это даже логично, ведь с ними безопаснее, и они уже к тебе привыкли. Но я… Мне впервые в жизни не хочется сидеть на месте. Раньше мой дом был для меня самым родным местом, которое я не хотел покидать даже для того, чтобы просто погулять. А сейчас… мне хочется побывать в других местах этих вод, встретить новых драконов, увидеть ещё людей, особенно тех, кто не будет без причины бить меня, а в особенности мне хочется увидеть материк. Более того, я бы даже хотел там поселить свою стаю, разумеется, будучи уверенным, что нас не будут атаковать вооружённые отряды. Мне хочется вдохнуть вкус жизни. Свободной жизни. » — Но кроме нашей с тобой жизни тебя ещё беспокоит Драго и Гриммель, так? — «Только Драго. Гриммеля мы с тобой знаем и поэтому можем одолеть без лишних трудностей. Но с Драго всё сложнее. Если у него к тому же появится Смутьян, — при упоминании этого дракона по моему телу прошёлся мороз, сменившийся жаром, — то у нас будут смертельные проблемы. Все наши преимущества в миг станут нашими слабостями. Я вот сижу и думаю — может, нам стоит уходить? Но куда? Драго всё равно найдёт нас. » — Так, а теперь если всё сказанное тобой сократить и выделить из этого основную суть, то получится, что тебя беспокоит наше с тобой будущее после войны с Йоханом и Кроганом, потому что после победы над ними открываются новые горизонты и появляется главная угроза для драконов. Верно? — «Типа того. Мне трудно это объяснить, но после победы над здешними охотниками для меня как будто начинается новый период жизни. Это… словно… » — Я тебя понял, Овер. Не надо слов, — успокаивающе проговорил Фанатик, крайне нежно погладив меня по носу, вызвав у меня тем самым мурлыканье. — Мне понятны твои переживания, большой котёнок. Насладившись прикосновением, я убрал голову от руки друга, по-дружески обдав того паром из носа. Тот сдержанно хихикнул, пригладив встопорщенные волосы назад. Будучи лишь человеком в теле дракона, я получал невероятное удовольствие от некоторых животных повадок, смешанных с разумностью. — «Я благодарен тебе за поддержку. Не представляю, что бы я без тебя делал. » — Не принижай себя, — строго произнёс Фанатик. — Запомни и учти, пожалуйста, один мой совет: никогда не принижай своих достоинств и, естественно, не переоценивай себя. Ты умён, Овер, и силён. И духом и телом. Пользуйся этим. И не беси меня в будущем, как это иногда бывало. Чуть отстранившись от меня, Фан посмотрел в сторону горизонта, также о чём-то задумавшись. — «Спасибо, — кратко ответил я, чувствуя, как внутри меня вспыхнуло пламя эмоций, которые ни одна мимика не смогла бы передать. — Слушай, Фан, ты не знаешь, где сейчас наездники, а в особенности все наши драконы? » — Возле восточного побережья. Там сейчас и твоя любовь находится, если ты её искал, — с ухмылкой сказал Дагур. — «Нет. Я сейчас хотел бы слетать к своей стае. Пока охотников нет, и у меня предостаточно свободного времени, я бы хотел провести его вместе со своими подчинёнными драконами. Они для меня уже как полноценная родная семья. » — выдохнул я под конец фразы. — А, хотел попрощаться, — задумчиво проговорил Дагур. — Окей. Жаль, что ты так быстро улетаешь, я хотел сыграть с тобой в шахматы. — «Ты же всегда побеждаешь. » — ухмыльнулся я. — Ну, вообще-то ты тоже очень хорошо играешь. Так что не факт. — «Тогда после возвращения сыграем. Я улетаю всего лишь на один день. Как раз после возвращения сыграем. Договорились? » — Договорились. Дальше мне предстоял полёт за всадниками. А точнее, за кое-какими из их драконов. Держа курс на восток, я с намерением хоть как-то избавиться от сидящего внутри меня беспокойства летел гораздо медленнее, чем обычно, плавно рассекая крыльями воздух и создавая позади себя два белых шлейфа. Прохладный ветерок приятно свежил меня, но, к сожалению, полностью избавиться от тревожных мыслей было невозможно. Но радует, что лёгкий полёт хоть немного помог мне развеяться. Купаясь в облаках, я неспеша приближался к месту тренировки драконьих наездников, а пройдясь по ним глазами, с удовлетворением хмыкнул, как только заметил среди своих друзей Осу и Беззубика. Судя по всему, Иккинг и Астрид объясняли и описывали своим товарищам новые манёвры и приёмы, ведя подготовку к новой стычке с Охотниками на Драконов. Крылатые друзья всадников Олуха пока что просто сидели неподалёку, и среди них лишь Оса, Громгильда, Роза Ветров и Беззубик слушали наставления двух главных наездников. Приземлившись в паре метров от двух Фурий, я приветливо рыкнул и подошёл к Осе и Беззубику почти вплотную. — «Вы готовитесь к новому нападению на охотников? » — поинтересовался я. Оса лишь косо посмотрела на меня, не отрываясь от лекции, а вот дракон Иккинга с радостью со мной заговорил. — Да! На этот раз мы летим на Остров Синих Гор. Мы с Иккингом выяснили, что там охотники поймали богатый улов и теперь дожидаются ещё нескольких кораблей. Как говорит Иккинг, для более эффективной защиты, — с охотой ответил Беззубик. — Ты летишь с нами, Овер? — Чёрта с два! Судя по его виду, он снова куда-то намылился, — фыркнула Дневная Фурия, отвечая за меня на вопрос Ночной Фурии. — Но куда? Овер, ты не поможешь нам? — «Подумай стратегически, Беззубик, — почти самодовольно сказал я, почувствовав прилив азарта. Ночной дракон с непониманием уставился в мою сторону. — Вы ведь и без меня сможете справиться с Охотниками на Драконов, как это было в прошлый раз. Вам ведь всего лишь нужно освободить драконов, чуток разорить врагов и просто улететь. Простецкое задание, вы и без меня справитесь. А если вдруг попадёте в ловушку, то тогда в плену окажутся не все из нас. Я, Дагур и Жасмин сможем потом вам помочь. » — Это, конечно, умно, но я имел ввиду другое... Мне бы хотелось, чтобы и ты поучаствовал с нами в сражении с охотниками. Без тебя как-то... не так всё, — неуверенно пророкотал дракон. Его слова вызвали во мне странное чувство. — Беззубик, ты как ребёнок, честное слово! — раздражённо, но тихо сказала белая драконица. Наблюдая за её поведением, я вспомнил вчерашний разговор с Осой и пришёл к выводу, что она после него не выспалась и отнеслась к нему слишком серьёзно. От слов моей подруги Беззубик растерялся, взглядом умоляя меня помочь. — «Слушай, а как проходят тренировки Осы? » — спросил я, пытаясь смягчить обстановку, при этом обращаясь к Ночной Фурии. — Прекрасно. Она, правда, немного неопытна, словно взрослый ребёнок, — шёпотом поведал мне дракон Иккинга, с опаской косясь на белую Фурию. — но делает успехи. — «Старается. Это хорошо, — ухмыльнулся я, решаясь задать кое-какой вопрос. — Оса, у меня к тебе есть личный вопрос. Пока я не улетел, могу задать? » — Пожалуйста, — безэмоционально ответила подруга. — Что за секреты? — полюбопытствовал Беззубик, увидев, как я склоняюсь к уху Дневной Фурии. — «Не бойся, ничего такого. Это личный вопрос по общему делу. » Убедившись, что Беззубик не подслушивает, я обратился к Осе: — «Лучше тебе согласиться на тренировки со мной, иначе будет хуже для тебя и всех остальных. Решай. » Не дожидаясь ответа от ошарашенной драконицы, я перекинулся ещё парой слов с Беззубиком, пожелал удачи Розе Ветров, на что та только кивнула, а напоследок, перед взлётом, обратился к Громгильде: — «Желаю вам удачи на этом задании. Кстати, подружка, прекрасно выглядишь сегодня. » Почувствовав на мгновение эмоциональный всплеск, я улыбнулся и подмигнул Злобной Змеевице, отчего та несколько растерялась. Но веселье быстро сошло на нет после очередной мысли о сегодняшнем сне. Чтобы не показать смутившейся самке свою вернувшуюся хмурость, я как можно скорее поднялся в небо и направился к Райскому острову. А там меня ждал на редкость приятный сюрприз.***
— «Не поверишь, как я рад снова увидеть тебя! » — радостно и вместе с тем гордо воскликнул я, подходя к четырёхкрылому дракону. Тот же не менее радостно, что было заметно по его глазам, но сдержанно кивнул мне, глухо и утробно урча. — Полностью разделяю твою радость, дитя, — улыбнулся Асмаэль, чуть-чуть прищурившись. — Я искренне надеюсь, что вы со Скриллом не пытались убить друг друга в моё отсутствие. Сказанное подействовало на меня как ведро ледяной воды. Я почувствовал на себе вину за ту выходку, когда угрожал Громовержцу. Словно какой-то ребёнок, извиняющийся перед отцом. Скрилл же выглядел не менее растерянно. Хоть внешне он и оставался спокоен, как удав, и невозмутим, но по его глазам было видно, что Разящий сам чувствует себя некомфортно после того случая с агрессией по отношению к Вожаку. В данный момент я и Скрилл оба выглядели как два нашкодивших ребёнка, отвечающих теперь за свои проступки перед строгим родителем. Забавно и вместе с тем стыдно, по крайней мере потому, что я — Вожак стаи и спаситель драконов, как некоторые из них меня назвали, а Скрилл где-то на две сотни лет старше Штормореза. Тяжко вздохнув, я чётко ответил: — «Ну, как видишь, мы с ним живы и невредимы, значит, всё обошлось. » — Глаза мои и уши рады этому. Но всё-таки хотелось бы сказать, что со стороны такого Вожака, как ты, дитя, было крайне неразумно вступать в перепалку с одним из своих главных и сильнейших союзников, — спокойно и размеренно произнёс Асмаэль, но в его голосе прозвучали нотки упрёка. — Конечно, ты должен показывать свою силу или же заботу, но лишь зная о последствиях. — Но ведь он посмел угрожать лидеру нашей стаи, — застенчиво сказала Филина, вставшая рядом со мной, с неуверенностью глядя на Штормореза и Скрилла. Улыбка на лице Асмаэля чуть растянулась, а он сам издал тихий смешок, отчего Белая вздрогнула, но не отступила, хотя очень хотела. Я смотрел на свою самку с некой гордостью, похожей на отцовскую, хотя мы с драконицей являемся парой. — Верно. И об этом я уже успел поговорить с нашим уважаемым Разящим, — тихо, почти шёпотом, ответил Шторморез, посмотрев на Скрилла. Гордость молниеносного дракона была задета, что тот выразил недовольным рыком, а его спина заискрилась. Но дракон быстро взял себя в руки и успокоился, снова став похожим на живую статую. Внимательно смотря за Асмаэлем, я не мог перестать им восхищаться. Тигровый Шторморез из-за своей уверенности и харизмы производил на всех окружающих драконов впечатление мудрейшего из живущих, к которому стоит прислушиваться. И для этого Асмаэлю не требовалось даже показывать свою силу, которую драконы ценили в большинстве случаев. Даже сейчас, когда Шторморез, хоть и способный передвигаться, с трудом стоял на ногах без возможности летать, четырёхкрылый дракон всё ещё выглядел крайне уверенно. После моего укуса он, конечно, растерял большую часть своих сил, и при ходьбе дракон хромал, но это не помешало ему не упасть в глазах других. Как таким можно не восхищаться? — Очень хорошо, что такая молодая самка может за себя постоять и даже открыто встаёт за Вожака перед другим драконом стаи, но, милое дитя, тебе лучше не вмешиваться, — сказал Асмаэль, и в его голосе не было ни капли язвительности по отношению к моей Филине. Стоящая сзади старшая сестра молодой самки Дариен подошла к моей второй возлюбленной и, недовольно пробурчав, увела её назад, к краю поляны. Повернув голову в сторону своего левого крыла, я обратился к сидящей на нём чёрной Жуткой Жути, покрытой белыми пятнами, и попросил оставить меня. Пусть возвращается к своим. Дракончик почтительно поклонился мне и слетел с моего крыла, взмыв в небеса. Обратив свой взор на шею Штормореза, где красовались несколько неизвестных мне фиолетовых листьев, жёлтых по краям, я внезапно почувствовал уже знакомое чувство вины, какое испытывал сегодня после страшного сна. Мои эмоции вновь смешались, а перед глазами появился образ Злобного Смутьяна, а затем... я увидел самого себя, только с кроваво-красными глазами, смотрящими на меня с разочарованием и даже ненавистью. Всё исчезло в одно мгновение, так же неожиданно, как и появилось. Внутри меня кипели ярость и жажда крови, которые я успешно подавил. Но чувство тревоги, усиленное вдвое, как будто его испытывают сразу две личности, продолжало давить на меня. И тут мне захотелось предупредить своих приближённых драконов об опасности, таящейся внутри нашей стаи. — «Скрилл, ты не будешь против, если я дам тебе имя Громовержец? » — Мне на самом деле всё равно. Если хочешь, можешь называть меня так, — ответил дракон, подходя ко мне. — Овер, пускай я всё ещё не служу тебе, но я обязан извиниться перед тобой. Я всё ещё должен тебе за своё освобождение. Приблизившись, Громовержец чуть раскрыл крылья и слегка склонил голову. Точно так же, как он это делал в нашу вторую встречу с ним. И я точно так же, как и в тот раз, склонил голову в ответ. — «А теперь тебе и Асмаэлю следует кое-что узнать! — твёрдо произнёс я, обращая на себя внимание двух названных драконов. — Я остаюсь здесь лишь на день, поэтому, пока моя голова свежа, хочу сообщить кое о чём. Асмаэль, ты ведь ещё помнишь про моё раздвоение личности? » — Конечно, дитя. Я помню это, — кивнул Шторморез. — «Превосходно. Я уже тебе говорил про мои опасения и проблемы, связанные с ней. » При мыслях о том диалоге с Асмаэлем на пляже, когда после того, как я сказал дракону, что хотел бы избавиться от своей второй личности, внутри меня как будто что-то щёлкнуло. Да! Именно после тех слов Нарцисс назвал меня предателем и исчез уже больше, чем на месяц. В ту секунду я чувствовал эмоциональную слабость, словно всё сказанное мной тогда было обращено к двойнику. Я позволил Нарциссу себя услышать, не подумав, что тот хоть и не видит всех моих мыслей, но зато может различать самые открытые из них. Это что-то вроде телепатии по разрешению. И теперь, кажется, я знаю, как хотя бы на время закрыть свой разум от второй личности, не позволив той услышать то, что я сейчас скажу. — «Это прозвучит очень странно, но запомните вот что: каждый раз после возвращения к стае я в качестве приветствия обнимаю некоторых из драконов крыльями. Если в какой-то момент я перестану так делать — значит, вам стоит начать беспокоиться насчёт моего состояния. И ещё кое-что, более весомое, — тихо сказал я, вспоминая про некоторые цели моего двойника. — Запомните это, будто оттого будет зависеть ваша жизнь, что, собственно, не далеко от правды. Я ненавижу жестокость и никогда… Повторюсь, никогда без причины не стану нападать на людей. Даже на охотников. Только в случае угрозы жизни. Запомните это. » Асмаэль и Громовержец, обменявшись друг с другом взглядами, в знак понимания синхронно кивнули мне. — Что ж, раз мы обсудили всё самое важное на сегодня, я, пожалуй, пойду, — Шторморез поклонился мне и, обойдя Скрилла, направился в сторону леса. Асмаэль передвигался очень медленно, с трудом передвигая крылья и лапы. — «Может, мне или Громовержцу стоит тебе помочь? » — Мне помощь не требуется. Если бы я захотел взлететь или куда-нибудь спешил, то тогда да, от помощи бы не отказался. А сейчас я хочу лишь прогуляться. Не беспокойся, дитя. Скрилл, чему-то усмехнувшись, вспыхнул ярким синим огнём и исчез в облаках. Остались только я, Филина и Дариен.***
— Так у тебя оказывается раздвоение личности? Правда? — тараторила всю дорогу Филина, не переставая задавать этот вопрос в разных его формулировках и даже не давая мне на него ответить. — Сейчас же прекрати раздражать Вожака! Твоё поведение недопустимо! — гаркнула Дариен, сделав это настолько резко, что даже я вздрогнул, чего, к счастью, никто не заметил. Младшая из некровных сестёр наконец-то замолчала, оставив меня в покое и с негодованием уставившись на Красную. Я с благодарностью посмотрел на Дариен, и она в ответ кивнула мне, не обращая внимания на Филину. Покачав головой от всей этой ситуации с сёстрами, я при помощи крыла убрал с пути широкую ветку и посмотрел вниз. Там возвышались многовековые деревья и холмы, блестел в свете солнца песок на пляже и вода, игрались детёныши и занимались своими обязанностями их родители. Я, идя по тропе на вершине горы, смотрел на своих драконов сверху вниз, чувствуя себя настоящим королём. В груди билось сердце, отдаваясь во всём теле и особенно в голове. Мысли о власти посещали меня с каждым днём всё чаще и чаще, а началось всё ещё с того дня, когда я вышел из комы. И сейчас эти мысли были очень хорошо заметны. Мне хотелось отвлечься от них, забыть о власти и подумать об ответственности за своих драконов. К моему облегчению, Филина и Дариен легко заставляли меня отвлечься от тёмных мыслей. — «Я и не знал, что у драконов бывает раздвоение личности. » — с моих уст сорвался смешок. — Ну, у меня, у сестры или у других знакомых нам драконов такого не было, но я один раз сталкивалась с таким человеком. У него было раздвоение личности, как говорили многие другие. Тот человек выглядел очень странно. Сначала он вёл себя как типичный викинг, а потом как будто превращался в простого пастуха с нежным характером, — рассказала Филина. — «У меня такого не было... Ну, то есть почти. Иногда я действительно менял мнение и решения на ходу, но не в глобальных масштабах. В основном, меня преследует моя вторая злая личность, говорит со мной и намеревается взять тело под контроль. » — Больше похоже на какую-то сказку, — пробормотала Дариен, но быстро исправилась и встала рядом со мной, опуская голову. — Простите, Вожак, мне не следует так говорить. Я остановил свой ход, встав у края обрыва, открывающего вид на две поросшие зеленью скалы. Обе очень похожи друг на друга, как близнецы, тянутся вверх, к небесам, а рядом потихоньку начинает шуметь морская вода. Сфокусировав свой взор на открывающейся передо мной красоте Райского острова, я сел на самом краю, а две самки расположились подле меня. Филина села справа, как моя пара, а Дариен — слева, как простая приближённая. — «Дариен, ты помнишь тот разговор в пещере? » — поинтересовался я, не сводя глаз с красот острова. — Да. Помню, — тихий ответ Красной был полон растерянности. — «Не похоже на то. Я просил тебя называть меня по имени и обращаться ко мне на «ты». Но ты продолжаешь со мной формальничать. В таком случае я... ПРИКАЗЫВАЮ тебе говорить со мной так, как я хочу. Обращайся ко мне по имени. » — потребовал я, наконец посмотрев на растерянную Дариен. — Х-х-хорош-ш… Я поняла, — слабо ответила драконица, опуская голову и закрывая глаза. — «И перестань кланяться мне по каждому поводу. Раз без этого никак, то делай это хотя бы пореже. » — фыркнул я, вновь засмотревшись на красоты. — Овер, прости мою сестру, она просто не привыкла к тебе как надо, — проурчала Филина, прижимаясь ко мне боком. Я успокоился и почувствовал вину за свою резкость, но внешне продолжал оставаться холодным. До того момента, пока мне в нос не ударил сладкий запах, похожий на мёд. — «Филина?.. Чем это от тебя так веет? Так вкусно. » — протянул я, втягивая сладостный аромат. — А. Этот? Я вообще-то не знаю, что это за запах. Он на мне остался после того, как я искупалась в небольшом озере посреди леса. Там, кстати, плавает очень много красных олеандров. Может, это от них такой запах? — вопросительно пожала плечами самка, продолжая тереться о меня. — «Любопытно, — хмыкнул я. — Дариен, ты ведь у нас деловая? » — Простите, я не... То есть прости, Овер, я не понимаю, о чём ты. — «Ты же лучше многих из нас знаешь правила в стае. Лучше разбираешься в порядках. Ты достаточно умна, чтобы следить за происходящим внутри моей стаи. Ничего плохого в моё отсутствие ведь не случилось? » — Эм... Нет, всё хорошо, — замялась красная драконица. — Я смотрела за порядком, и в твоё отсутствие всё было хорошо. Жизнь текла размеренно, как ты и хотел. Посмотрев в сторону Дариен, я увидел странную картину: драконица, явно не замечая моего внимания, держала голову вниз, изредка посматривая в мою сторону. Дышала она слабо, а крылья были опущены, будто без сил. На душе стало хреново, но то чувство сразу затмила тревога, которая мучает меня с самого утра. Прикрыв глаза, я отвернулся от Дари и ровным голосом прошептал: — «Дариен, у меня есть к тебе просьба... или же задание, называй как хочешь. Так вот, не могла бы ты сделать подсчёт всех боеспособных драконов. Мне бы хотелось знать, сколько наших сможет при необходимости сражаться. Когда я вернусь, сообщишь мне. Хорошо? » — Да, Вожак… Овер. Я поняла, — сказала Дариен, поднимая голову. — Ты так быстро уходишь? — взволнованно спросила Филина. — «Мне нужно проверить обстановку. Охотники на Драконов несколько притихли, и мне необходимо следить за ними, как я это делал до этого. А ещё мне нужно проведать раненую самку, которая тоже скоро станет частью моей стаи. Она ищет дракона, что освободил многих других драконов из плена охотников, но пока не подозревает, что это был я. » — с ухмылкой ответил я. Уютную тишину нарушил резкий и звонкий хлопок крыльев. Дариен, спрыгнув со скалы, воспархнула и, поймав нужный воздушный поток, полетела к южной части леса. Смотря ей вслед, я испытывал несколько разных чувств и эмоций, не понимая, что ощущаю в итоге. — Овер, смотри! Проследив за взглядом Филины, я увидел в небе необыкновенное зрелище: множество драконьих пар кружились в небе, нежно сцепившись друг с другом. Драконий танец начался с простого хоровода и превратился в своеобразные пляски. Казалось, будто драконы-самцы ходят по небесам при помощи крыльев, делая очень мягкие взмахи, а драконы-самки играли со своими партнёрами, дразня их и призывая догнать. Те, что ловили свою половинку, хватали её за передние лапы и, кружась вокруг своей оси, поднимали ввысь. А те самцы, которые имели только одну пару лап, прижимались к своим самкам всем телом. Их крылья, лапы и туловища плотно прижимались друг к другу, а затем и они начинали вихрем подниматься вверх. Некоторые пары, синхронизируя свои движения, летели по прямой, одновременно взмахивая крыльями и одновременно переставая ими двигать, а далее летя по прямой. В таком танце я запросто мог разглядеть блеск чешуи на солнце. А когда партнёры выпускали пламя, то тогда вообще создавалось впечатление, что чешуя сама горит. Уверен, ночью это выглядит ещё волшебнее. Данное зрелище завораживает, танец драконов не был похож ни на один из известных мне танцев, что создавало свою изюминку. Танец драконов вроде бы кажется простым, но вид почему-то притягивает. — Может, и мы вместе с ними потанцуем? Вопрос Филины будто вывел меня из транса, и я, вспоминая свои навыки, честно ответил: — «Прости, но я очень плох в танцах. » Пробыв среди своих драконов ещё пару часов, под самый вечер я попрощался с Филиной и поднялся в небо. Теперь мой курс был на остров, где мы с Осой оставили Золотых Дьяволов.