Если бы я или кто-то похожий на меня попал в мир КПД в теле нового дракона

Золотце. Часть 2

      Внутри меня сверкало облегчение и чувство некоторого покоя. И это даже несмотря на то, что мне пришлось хоть и временно, но оставить Фана на необитаемом острове, а также несмотря на то, что в непосредственной близости от меня летала замечательная парочка Золотых Дьяволов. Причиной же моего облегчения было то, что рядом не летел сильно выделяющийся на фоне других таких драконов чёрно-белый Ян. Хвала всем версиям Всевышнего, что этот маленький ящер всё же подчинился моей воле, преодолев поручение Асмаэля следить за мной. Какое бы там высокое положение ни занимал Тигровый Шторморез и насколько бы сурово не отдавал распоряжения, он всё же оставался лишь моим слугой. Ян это прекрасно понимал и потому ещё до того, как я с Фаном погрузился в сон на том клочке суши, по моему велению возвратился на Райский остров. И всё это было для меня хорошо несколькими вещами: во-первых, сегодняшним утром не нашлось на острове лишней души, что попыталась бы рассмотреть мой мрачный настрой и досаждать взволнованными вопросами; во-вторых, постоянное наблюдение Жуткой Жути за мной в принципе само по себе потихоньку нервировало; ну и наконец в-третьих, самое главное — Ян не пытался как-либо выслужиться передо мной, не кланялся, не оказывал должного почтения и трепета... Он ведь точно не стал бы притворяться, что я для него ничего не значу, и если бы он сейчас до сих пор летел бы рядом, то непременно спалил бы меня перед Вивьет, и весь сюрприз пойдёт яку под хвост. Да и все моральные труды наверняка тоже, ведь Дьяволица ещё не оценила моего гостеприимства, и узнай она прямо сейчас обо мне всю главную правду, то появился бы риск, что она просто развернётся и улетит, не дав и шанса показать себя с достойной стороны. А так всё шло нормально, своим чередом: я веду Золотых Дьяволов — Вивьет и Ариола — на свой Райский остров, обо мне в достаточной мере знает лишь малый золотистый дракон, а более крупная крылатая рептилия продолжает оставаться в неведении, что спаситель драконов — это я. И на сердце более-менее спокойно — остаются лишь только мелкие опасения, как бы Вивьет по прилёту на мои земли тут же не полетела прочь, — и лёгкий азарт бушует где-то под грудью. Небосвод продолжал сохранять поразительно чистую голубизну, облаков почти не было; в морду по прямой бил свежий морской ветер, чьи солёные порывы легонько щекотали ноздри и совсем слабо кололи уголки глаз; вокруг не было ни единой души. Слишком тихо, слышны лишь природные песнопения воздушных потоков, журчание движущихся волн, собственные дыхание и сердцебиение, а также хлопки наших крыльев. Ни одной птички в небе, ни одного всплеска выпрыгнувшей из воды рыбы или другого морского обитателя. Кроме нас, здесь не нашлось драконов. Даже ни единого судёнышка, что даже хорошо. Только я и Золотые Дьяволы. Вивьет летела на одном уровне со мной, едва ли не выше, и совсем чуть-чуть отставала. Хоть она и следовала за моим движением, но явно старалась держаться как можно ближе, еле-еле не обгоняя и даже держась на метр повыше. Ну конечно, ей же необходимо во всём показать своё превосходство надо мной. Думает, наверное, что никакого выпендрёжа от неё не исходит, а на деле же на лицо явное стремление иметь преимущество, вот и летит почти вровень горизонтально, но при этом выше. Естественно, чтобы какой-то шестнадцатилетний сопляк, пускай и ведущий её в безопасное место, доминировал в полёте над полноценной драконессой — да где это видано! Мне даже стало на миг интересно, а не может ли быть так, что Вивьет совсем не против посоревноваться со мной в том, кто главнее и чья шишка больше... А Ариол же, между тем, без всякого скрытного позёрства просто скромно следовал за нами, помахивая крыльями изо всех сил, чтобы не отстать от двух большекрылых особ голубых кровей, которым важно сейчас держаться достойно. К счастью, уставшим малый Золотой Дьявол пока не выглядел; я тратил множество сил на этот перелёт с острова на другой остров, но никак не подавал виду, стараясь сохранять лицо; а Вивьет же после недавнего восстановления от ранения ядовитой стрелой явно тоже до сих пор была не в полной норме и держалась изо всех сил... Хотя мне кажется, что Дьяволице наверняка будет сейчас полегче, чем мне после удара молнией и наплевательского отношения к отдыху. Прошло уже немало времени, текли часы, а Райского острова по-прежнему не виднелось на линии горизонта. Как бы сие положение дел уже не стало привычным, но лететь вот так в практически глухой тишине над сплошными водами океана становилось как-то скучно. Обстановка вокруг едва никак не менялась; на пути встретились всего два мелких острова, представляющих из себя бурые скалы с парой десятков деревьев и клочками травы с мхом. Небо продолжало оставаться чистым, море — довольно тихим, ветер всё дул да дул в мордашку, никакой живности попутно не встретилось. Монотонно и однообразно проходили эти минуты полёта. Язык так и чесался сказать что-нибудь, обратиться к летящим вблизи драконам. И в конце концов я не смог удержаться, чтобы отказывать ему. Терпению пришёл конец. Ради этого поддавшись Вивьет и совсем немножко сбросив скорость, я поравнялся с Дьяволицей и при этом «дерзнул» подняться повыше к ней, после чего деликатно обратился к самке: — «Я знаю, ты этого уже терпеть не можешь, но... Как насчёт поболтать о чём-нибудь? Например, о погоде. Правда, она сейчас просто чудесна? Самое то для полёта. » Кажется, мои действия не очень-то понравились Вивьет. На её физиономии явственно читалось раздражение и долька возмущённого негодования, а вслед за сим морда драконицы приняла выражение усталости. Выглядело это в какой-то степени угрожающе и неприятно, но в тот же момент уже начинало вызывать нотки смеха (к счастью, внутреннего и беззвучного). А вместе с тем ощущалось и некая форма умиления. За последнее Золотая Дьяволица явно будет готова порвать мне глотку ещё больше, чем за смешок. Интересно, с каких это таких пор едва сдерживаемая злость Вивьет, что вырисовывается на её физиономии, стала казаться милой... — И что же конкретно ты хочешь в ней обсудить? — язвительно отозвалась в конце концов золотистая драконица. — Что стоит порадоваться в кои-то веки обычному ветру, что, к сожалению, бьёт прямо в глаза, или поблагодарить Великие Небеса за отсутствие шторма, бурь, вихрей и прочих погодных бедствий, у которых одна и та же суть, а названия разные. — «Я не хочу умничать, но бури и шторм на самом деле отличаются от вихрей... Вихрь на то и вихрь, что создаёт из себя воронку воздуха, которая потом будет всё в себя втягивать, а шторм и буря представляют из себя в основном просто скопление туч, дождь и огромные волны на воде из-за сильного ветра. » — проговорил я, отчасти забавляясь реакцией Вивьет на свои отповеди, словно уязвляя её гордость. — Мне эти очевидные детали и без твоих речей ясны; суть заключалась именно что в плохой погоде, бестолочь, — ворчливо прорычала Золотая Дьяволица. Я, с вполне серьёзным видом внимая её словам, отвернулся в противоположную от самки сторону и очень-очень тихо захохотал. К моему великому облегчению, ни один мускул на теле не дрогнул так, чтобы драконица могла это заметить. Определённо, этот псевдодиалог был затеян мной не зря: риск в конечном итоге получить когтями по моське, очевидно, имелся, но полёт теперь хотя бы не будет проходить неожиданно скучно. Когда это, интересно, я успел стать своего рода авантюристом?.. — «Тогда позволь мне задать несколько другого рода вопрос, — нарочито расслабленно и флегматично произнёс я, на самом деле действительно заинтересовавшись тем, о чём сейчас собирался спросить. — Я вот заметил одну интересную лично мне деталь: вы с малым золотым драконом довольно часто употребляете в своих речах подобные выражения, как «Вечное Пламя», «Разрази меня Вечное Пламя», «О Пламя и Небо», «Великое Небо» и тому подобное. Мне интересно, у этих слов есть какое-то особое значение... или же вы просто используете их для добавления эмоциональных красок речи? Я нечто похожее слышал у бескрылых двуногих — заранее извиняюсь за упоминание их. Они говорят так: «О Боже», «О Господи», «Господи Иисусе», «Боже Милостивый», «Боже Правый», «Слава Богу», «Разрази меня гром», «Какого чёрта», «Чёрт возьми», «Чёрт подери», «О Тор», «О Один», «Во имя всего святого», «Зуб даю», «Храни тебя Бог» или же «Да уберегут тебя Боги»... » — Всё, заткнись, хватит, мне и этого предостаточно! — едва ли не взвыла Дьяволица, с наибольшим, чем когда-либо, раздражением оскалившись. Но затем же, к моей детской радости, Вивьет совершенно нежданно впала в задумчивость, опустив глаза, чей взор несколько остеклянел. Похоже, её заданный мной вопрос заинтересовал. Что само по себе удивительно! Впервые на моей памяти Золотая Дьяволица так серьёзно задумывается над моим вопросом. Да тут повод не то что по-детски порадоваться есть, а аж целый праздник устроить. Вот это да, достижение! Интересно, а есть ли у меня шанс не просто вызвать у Вивьет интерес, а даже хоть какую-нибудь симпатию?.. Задумавшись над этим, я невольно воспользовался возможностью ещё чуть-чуть поразглядывать Золотую Дьяволицу, пока та не обращает на окружающих внимания, кажется, глубоко задумавшись над смыслом своих с Ариолом эмоциональных выражений. Мой взгляд тут же как будто крепчайшей цепью стал прикован к телу Вивьет. Глаза жадно рассматривали каждую черту самки: её зелёные очи, ровную мордочку, острые клыки, часть из которых выглядывает наружу, интересно закрученные рога, изящную, длинную, гибкую шею, крупные крылья, прелестно сложенное крепкое тело, сильные лапы с дико острыми когтями, ловкий хвост... Конечно же, к моему стыду, я также задержал взгляд и на крупе драконицы, на её бёдрах и впалом животе. С инстинктами или же внутренним желанием было чрезвычайно трудно совладать, но всё же это пока представлялось возможным. Но, тем не менее, оторваться от созерцания этого сокровища, ярче всякого бриллианта, стало невыполнимой задачей. Мой рот переполнился слюной, а тело бесконтрольно накрылось неестественным теплом. Желание било ключом, вырываясь на свободу, удерживать его внутри становилось всё труднее. Казалось, ещё немного, совсем капельку, и голос плоти перекричит голос здравого смысла, заставив наброситься на Золотую Дьяволицу прямо здесь и сейчас, в воздухе. И некое похотливое существо между грудью и животом поощрительно мурлыкало, успокаивая и твердя, что у Вивьет нет и шанса отказаться или же вырваться... А вот что под этим имелось ввиду — то, что драконица сама не будет против, или то, что мои силы несравненно больше, — так и осталось непонятным. Сие мысли прервались так же неожиданно, как и появились, а на их место пришло самобичевание. Резко захотелось схватиться за голову, но я удержался, поняв, что это будет выглядеть как-то странно. Во мне внезапно обнаружились силы отвернуться и прекратить любование восхитительным снаружи и подавленным внутри сокровищем. И даже несмотря на то, что я уже не раз вступал в половую связь с драконицами, и это уже должно было перестать так задевать меня, но... та мгновенная животная страсть неожиданно вынудила мою персону задуматься о том, насколько же сильны мои изменения. Я как будто не просто потихоньку забываю всякое человеческое в себе, а буквально начинаю наслаждаться этим, с аппетитом вкушая предоставленные драконьим телом силу и власть... И на ум сразу же приходят события на том злополучном корабле охотников и на Острове Берсерков. Огонь, кровь, крики, стенания, смерть... И всё из-за того, что мне предоставлена власть, что мне дозволено очень много чего... Эта последовательность моих мыслей вызвала где-то в груди неприятный холод, а вскоре началась невидимая борьба злорадства и совести, жестокости и доброты, смирения и грусти. У меня на секунду возникло ощущение, словно там бурной лавовой рекой плавятся сотни цепей, что удерживают мою сущность от падения. Даже диалог с самим собой, с Нарциссом, не дал мне желанного умиротворения... или хотя бы его подобия. Лишь жалкая пародия. — Скажем так, — вдруг заговорила Вивьет со слегка шипящими нотами, — у нас на Большой земле верили, что Небо и Огонь породили драконов — по крайней мере, их большинство, — и в их, и в, соответственно, нашей крови течёт дарованная ими сила, что делает нас полноправными властителями небес и пламени во всех его видах. Многие из наших Вожаков или их помощников даже твердили, что без этой силы драконы размером с гору не смогли бы подняться в небо. Или хотя бы такие, что похожи на здешних громил, напоминающих собой здоровую каменную глыбу с неприлично малыми крыльями. — «А-а... Землетрясы. » — просто ответил я. Чуть-чуть подуспокоившись со своими внутренними проблемами, просматриваю даль горизонта на наличие по пути нужного острова, но пока до сих пор вижу только воды океана. Ответ Золотой Дьяволицы, сказать по правде, меня вполне устроил, хоть и были неожиданны такие подробности от сие самки. Жаль, конечно, что на самом деле вся суть не заключалась в том, что драконы континента поклоняются Небу и Огню, а те взамен даруют им всякие различные усовершенствования и прочие возможности. Вот бы было здорово, хоть и несколько абсурдно для данной вселенной. Но и версия с полученной в крови силой тоже вполне хороша. Особенно с тем учётом, что у меня огненной силы в избытке, летаю я чересчур быстро, так что и силы небес хватает, да ещё и жёсткий вампиризм ко всему прочему. — «Очень интересно на самом деле. » — хмыкнул я, слегка ускорившись и выйдя чуть вперёд. Видимо, восприняв это не как должное, Вивьет опять поднялась на метр повыше и чуть шустрее заработала крыльями, становясь вровень. Я лишь закатил глаза, чувствуя, что это будет продолжаться до бесконечности либо до тех пор, пока Золотой Дьяволице не откроется кое-какая правда: я Вожак, и остальным драконам следовало бы лететь позади меня. — «Пока мы не долетели, давайте познакомимся ещё лучше, узнаем друг о друге больше, — неожиданно даже для себя предложил я. — Обо мне вы узнаете в достатке на Райском острове, а мне же хотелось бы сейчас... » — На Райском острове? — фыркнула Золотая Дьяволица, опустив ко мне глаза. — От какого же слова образовалось это название? — «От слова «рай», очевидно, — пожал я плечами с таким видом, будто говорил об невероятно элементарных вещах. Впрочем, так-то ведь и было, просто навряд ли ведь драконы будут читать библию или слышать об именах и названиях из этой книги от людей, когда те являются врагами и устраивают охоту. — Рай — это такое особое мифическое место, что находится на небесах, и там собираются все умершие разумные существа, что творили как можно больше добра. По крайней мере, так гласит основная версия. Рай необязательно может быть местом выше облаков. » — Бред какой-то. Несусветная чушь, — тихо произнесла драконица себе под нос с такой интонацией и таким шипением, словно накусала кучу лимонов. — Как умершие могут попадать на небеса, когда после смерти большинству вообще-то полагается лежать и гнить в земле? В случае же местных драконов и поганых людей — под водой. Ты где эту чушь выведал? — «Я... — но тут мой голос дрогнул. Как бы так поизящнее выкрутиться из сложившейся ситуации, объяснить Вивьет про мои познания, не сказав при этом, что данных терминов я понахватался от людей... Ладно бы просто использовал их выражения, но тут ведь название для целого острова, где человеконенавистнице Вивьет придётся жить да жить. — Можешь считать, что услышал от какого-то дракона с богатейшей фантазией, а после сам немного доработал образ. Нам с ним понравилась мысль о возможной жизни после смерти. Я это охарактеризовал как реинкарнацию. Типа так: умер драконом, потом возродился драконом, но уже другого вида, в другом месте и другом времени. Возможно, что кто-то мог даже переродиться из дракона в человека либо, наоборот, из человека в дракона... » — В жизни не слышала ничего более ужасного и отвратительного, — нахмурилась Вивьет. Голос у неё слегка, но опасно дрогнул, как будто предупреждая об опасности. Создавалось впечатление, будто за ещё одну пару слов об реинкарнации Золотая Дьяволица плюнет на мою помощь в поисках освободителя драконов и перегрызёт мне горло. — Лучше тебе молиться, чтобы твоя с тем идиотом выдумка не оказалась реальностью, иначе... — «Что? Что иначе? — моё терпение подходило к концу. Я прищурился, заговорив предупреждающим шёпотом. — Убьёшь меня? Или, вернее сказать, попытаешься. А может, начнёшь молиться Небу и Пламени, чтобы твоя память после перерождения сохранилась, и ты могла в случае перевоплощения в человека совершить самоубийство? » Не найдя, что на такой выпад ответить, Золотая Дьяволица гневно и с долей презрения выдохнула дым из ноздрей. Я же, аккуратно протерев пальцами переносицу, вернулся к тому, с чего хотел начать: — «Ну так что? Могу ли я узнать о вашем прошлом чуть больше подробностей, кроме того, что вы с материка — он же Большая земля, — что вы покинули его из-за охотников, что вы искали долгие дни на этом архипелаге спасителя драконов, к которому совсем скоро прибудете, и что ты, Вивьет, взяла своего малого собрата с собой, когда тот лежал в луже родительской крови? » — Нечего тебе больше знать о нас, — отрезала Золотая Дьяволица. — Основная суть тебе известна; самое главное, нашу предысторию и причины своего нахождения здесь ты и так выяснил. Большего тебе не требуется. — «Но... » — И нам совсем не обязательно знать о тебе больше, кроме того, что ты юный глупый дракон под крылом Вожака-освободителя, — завершила драконица, игнорируя мои потуги в чём-либо возразить. При последнем заявлении я выразительно фыркнул, с трудом пряча за этим смех: Вивьет ещё предстоит увидеть, насколько же я глупый и наивный, будучи при этом Королём тысячи драконов. После этого мой взгляд переметнулся в сторону следующего позади Ариола, с детским интересом выслушивающего все наши словообмены. У меня появилась надежда, что, может, удастся поболтать с ним, удастся наконец провести нормальный, не такой рваный и кривой разговор. Вдруг малый Золотой Дьявол наконец-то созрел поговорить о себе чуть больше... — «Ну, малец, не против хоть ты дружески побеседовать со мной? » — приветливо улыбнулся я, покрепче прижав к груди одну свою маленькую ношу. Ариол, теперь зная, что всё это время рядом с ним бывал и есть теперь спаситель драконов, загорелся большей охотой говорить со мной на разные темы, в том числе и о себе. Он уже упорно подлетал ближе, живо кивая головой и улыбаясь во весь клыкастый рот, как внезапно весь кайф обломала одна летящая слева от меня злющая Золотая Дьяволица. — Честное слово, вы оба хоть и детёныши, но уже достаточно подросшие, чтобы иметь понятие о деле и серьёзном его выполнении, — Вивьет чутка оскалилась, шипя подобно змее на Ариола, отчего тот, грустно и виновато посматривая на меня, опустил голову и отдалился на приличное расстояние, продолжая, однако, следовать за нами. — Я уже сказала, что тебе нечего лишнего о нас знать. Ты знаешь самое основное, вот и довольствуйся этим... Ну, а если уж так невтерпёж как можно больше узнать про нас, то сперва выполни данное тобой обещание, которое едва не нарушил, заставив нас в незнании и волнении ожидать своего возвращения; и, если всё окажется именно так, как я ожидаю, можешь наконец забирать этого мелкого и возиться с ним сколько захочется. — «Как вам будет угодно, ваше золотое с примесью голубого величество. » — неохотно ответил я, мысленно покрывая Вивьет отборным матом и натужно размышляя над тем, как бы разделить её с Ариолом, чтобы она не мешала мне дарить ему почти братскую заботу. Великолепный день, у меня аж слов нет для описания его «красочности» и «удачливости». Надеюсь, хоть по возвращении домой, к стае, станет получше. Иначе так недалеко и до нервного срыва. Пока вокруг проносились и виднелись лишь бесконечные воды моря и махонькие куски земли, можно было немного расслабиться и потратить остаток времени на бессмысленные, но умиротворяющие в определённой степени размышления. Практически ни о чём. Не считая, разве что, усилившегося ветра, чьи порывы и потоки стали ощутимее бить в лицо, но, к сильному облегчению, не предвещали собой никаких бурь. Это чувствовалось довольно хорошо. Был риск только небольшого дождя, о чём говорила поднявшаяся в воздухе влажность, но он не являлся угрозой. Помимо мыслей о ветре, погоде и прочих прелестях живого мира, я также ненадолго задумался об охотничьей стреле, что сейчас мирно покоилась в моей лапе. Стоило думам коснуться её, стоило только образу этого оружия ловцов нарисоваться в голове, практически перед глазами, как меня пронзили три разных чувства: ненависть, обеспокоенность и почти ребяческое предвкушение. Суть ненависти была ясна, как тёплый весенний день; одна из таких стрел ещё совсем недавно проткнула мою кожу, войдя остриём в чувствительную плоть шеи, вызвав невыносимую, непомерно тяжёлую волну боли, от которой хотелось избавиться любым способом как можно скорее, даже если бы пришлось умереть. Обошлось тем, что от болевого шока я всего-навсего потерял сознание. И, конечно же, тот выстрел стал одной из тех ступеней, которые ведут прямиком к состоянию ненависти к охотникам, заставляя забыть всё что-либо хорошее, имеющее место быть у ловцов драконов. Особенно по отношению к Райкеру. Обеспокоенность была связана с тем, что стрелу эту не стоило демонстрировать прям перед мордами двух Дьяволов, ибо именно такими стрелами их и ранили драконоборцы. Ради скрытности пришлось по прибытии на каменистый остров сначала спрятать стрелу под крылом и аккуратно прижать к телу, а после взять в лапу и незаметно прислонить к груди чуть сбоку. Именно в таком состоянии она сейчас и находилась. К счастью, ни Дьявол, ни Дьяволица не заметили подозрительного сочно-зелёного наконечника. А ребяческое предвкушение же оказалось вызвано моей идеей свершения довольно маленькой психологической мести одному охотнику, что теперь беспомощно кукует на Райском острове. Время стремительно шло своим ходом вперёд, и воды наконец стали казаться всё более и более знакомыми. Звучало странновато, но на подсознательном уровне я видел, чувствовал, как всё ближе и ближе становится мой дом. И правда: вон, на горизонте, на глазах рос, возвышаясь над водной гладью, хорошо — нет, превосходно — знакомый мне остров. Моя главная обитель, дом, место царствования и укрытия под своим крылом сотни драконов. Райский остров! На сердце сразу стало полегче. Невольно глупенькая, но радостная улыбка растянулась на физиономии, а часть переживаний забылась. Даже лёгенькая обида на Вивьет из-за её скверного характера моментально испарилась и начала казаться глупой. Хех! Указав взглядом на растянувшийся впереди остров, я с удовольствием обнаружил, как мордочку Золотой Дьяволицы на несколько мгновений изменила проглянувшаяся радость, смешанная с волнением. Но уже в следующие секунды всё стало как прежде, и физиономия драконицы приобрела стандартную холодность. Ариол же с нетерпением хлопал крыльями, да так остервенело, что легко догнал нас. Сложив крылья, я нырнул под себя, плавно и быстро направляясь к земле. Золотые Дьяволы последовали за мной, в этот раз оба держась уже позади. Воздух непривычно громко свистел в ушах, а в груди под рёбрами ощущался напористый стук, стремящийся, казалось, выбить мне грудную клетку. Приземлившись на уже знакомую поляну, где Асмаэль вытащил мою персону из комы и где ещё вчера произошло воссоединение с Фаном (на самом деле поляна была лишь рядом, но не суть...), я осмотрелся по сторонам, но никого не увидел. Ни единой души. Но впечатление оказалось обманчивым: мой острый нюх довольно скоро уловил остаточные следы запаха... вроде как Разнокрылов и Скорожалов. Хм, ну конечно, скрытные стражники патрулировали границы Райского острова в непосредственной близости, на его же территории, а водные пределы охранялись десятками Кипятильников и Судноглотом. А возможно, что даже и совсем недавно присоединившимся ко мне Огнеброном. Два морских гиганта... Одна только мысль о том, что такие смертоносные чудовища ныне находятся в моей власти, вызывала возбуждённую дрожь. Вслед за мной на мягкий травянистый ковёр приземлилась сначала Вивьет, а потом и маленький Ариол, пробежав ко мне несколько шагов. При виде той грациозности, лёгкости и искусности, с которой Золотая Дьяволица опустилась на поляну, я невольно испытал приступ зависти и одновременно с этим восхищения, подумывая над тем, чтобы в ближайшем будущем также научиться принимать достойные позы и делать мастерские движения. Самому будет приятно, гордость начнёт клокотать со страшной силой, да и другим драконам будет на что посмотреть. Главное, не перебарщивать с этим... Бесшумно двигаясь вперёд, я тайком наблюдал за реакцией Вивьет, следил за каждым движением мелких мышц её физиономии. Дьяволица с осторожностью поглядывала во все стороны, изучая густую богатую растительность Райского острова. К сожалению, определить её эмоции более точно не представлялось возможным. Самка хмурилась, прислушивалась к каждому шороху, ступала медленно и тихо, при этом поспевая за мной. А Ариол в свою очередь действовал диаметрально противоположным образом: он, почти не имея сил больше терпеть того, когда его спутнице откроется правда о Вожаке, бессовестно шумел, прыгая на месте и издавая высокие звуки, чем-то напоминающие крики птицы. Разумеется, такого беспредела Вивьет стерпеть не смогла и, круто и беззвучно развернувшись, предупредительно зашипела на мальца. Тот сию же секунду стушевался и пристыженно опустил голову. Я же, обернувшись, закатил глаза и повелел идти дальше. В тот самый момент, когда Золотая Дьяволица уже начала подозрительно коситься в левую и правую от меня сторону, что-то — а вернее, кого-то — учуяв, Разнокрылы сбросили маскировку, добровольно показавшись мне на глаза и подобострастно выпрямившись, словно только ради этого и присутствовали здесь, готовились к моему возвращению... Я ждал этого момента, морально и с удовольствием готовился к той самой минуте, когда Вивьет придётся раскрыть глаза пошире, узреть, кем поистине является её с Ариолом спаситель. И наконец, в это мгновение, стоило Разнокрылам показаться нам на глаза, внутри меня что-то плотоядно заулыбалось, замурлыкало. Создавалось впечатление, будто мною был сброшен некий увесистый груз. У Золотых Дьяволов же реакция на появившихся из ниоткуда драконов была абсолютно другой: Дьяволица, до конца не успев осознать случившееся, угрожающе оскалилась, утробно зарычала, припала к траве и внимательно впилась в Разнокрылов взглядом; а её маленький собрат от неожиданности обрывочно взвизгнул, отпрыгнув на шаг назад. Мои же драконы при виде нежданных гостей за спиной своего Вожака, с интересом уставились на них, изучая вдоль и поперёк, любопытно хлопая глазами и неспешно приближаясь. Позади них в гуще древесных крон послышались какие-то скрипы, треск и шуршание, а после на встречу мне вылетели с десяток Жутких Жутей, а из-за стволов деревьев я смог увидеть отблеск красных глаз Скорожалов, чей запах также уже заранее достиг моего носа. Маленькие драконы в знак приветствия весело заулюлюкали и застрекотали. Не прошло и пары дней, как моё возвращение по-прежнему встречали крайне бурно, едва ли не с аплодисментами и чмоками в тыльную сторону ладони. Одна из Жутких Жутей, которая, если мне не изменяет память, находилась в близких отношениях с Яном, радостно опустилась мне на запястье чуток выпрямленного крыла, возле тройки пальцев. Малая драконица имела преимущественно жёлтый окрас, напоминая лимон, с зелёной полоской вдоль хребта от кончика носа до кончика хвоста и белое брюшко. Остальные Жути расположились на спинах Разнокрылов, а те же в свою очередь достаточно плотно обошли меня. Их было также около десяти особей. К этому моменту уже успокоившаяся Вивьет подняла голову повыше и приблизилась ко мне, со сдержанным интересом обводя взглядом драконов из класса Загадочных. Ариол, тоже пришедший в себя и вспомнивший о том, кто здесь всем заправляет, также подошёл ближе, держась за спиной Золотой Дьяволицы, а та же находилась от меня слева, но стояла чуть позади. Как раз с той стороны, где покоилась под крылом охотничья стрела. Понадёжнее прижав её к боку, я удостоил Разнокрылов снисходительным взором, слегка изгибая шею. — Хм, довольно-таки любопытно и удобно: маскировка под любую среду, множественная комбинация цветов, скрытность и не очень большие размеры, что помогает как раз с последним. Прям вылитые хамелеоны, — с внезапным и выносящим мне мозг уважением проговорила Золотая Дьяволица, чуть было не заставив своим тоном мою челюсть неприлично отвиснуть. — А эти мелкие, один из которых сидит на тебе, шустры и, как мне показалось, неплохо действуют в стайках. При желании тоже достаточно скрытные. Точь-в-точь под окончание речи Вивьет Разнокрылы, как только я начал ход в сторону леса, закончили внимательный осмотр краем глаза золотистых гостей и покорно склонились передо мной, расступившись по обе стороны, образуя небольшой коридор. Крылья плотно к туловищу, головы у земли, весь их, драконий, вид выражает преданность и трепет. Жути также выразили свою покорность, а Скорожалы у подножья леса терпеливо и почётно заняли позиции словно по бокам от двери, которую неустанно охраняют. С каждым новым разом приветствие моих драконов становится всё более и более льстивым, но при этом искренним, отчего уши бесконтрольно начинают пылать, а сердце будто бы на несколько секунд останавливается. Эти действия слуг такие приятные, но такие смущающие... С признаками гордости и удовлетворения я обегаю склонившихся драконов благодарным взглядом и, вдруг остановившись, смотрю на Золотых Дьяволов. Ариол весь в предвкушении, он аж дрожит, крылья его бесцельно двигаются вверх-вниз, словно желая поднять своего владельца в воздух и пуститься вместе с ним в пляс. А Вивьет смотрит на Разнокрылов неуверенно, недоумённо, явно что-то прокручивая в голове. Мне даже показалось, что она вот-вот недоверчиво завертит головой, будто прогоняя наваждение, но драконица лишь только насупилась. Ладно, ничего страшного. Видно, она ещё просто не до конца верит в истинный расклад, в истинное положение дел, и пока что наверняка ищет оправдания. Когда же Дьяволица увидит, что все на этом острове склоняют головы передо мной, тогда и можно будет насладиться её реакцией. Осталось недолго, нужно лишь прибыть поближе к центру острова и встретиться с Асмаэлем, Громовержцем и Огненной Королевой. — «Вивьет, можешь быть спокойна, — улыбнулся я, с трудом подавляя ехидные выражения лица. — Просто не обращай на них внимания. Нужно идти дальше. » — Не обращай внимания, как же... — фыркнула Золотая Дьяволица, хмуро поглядывая на Разнокрылов и ещё более хмуро зыркая в сторону радостного Ариола. — Я-то искренне полагала, что ты невыносимый из-за своей улыбки и детского характера — потому что ты и так вообще-то ребёнок, — а также что ты пока мало на что годишься. А тут не только спасение наших жизней и какая-никакая забота, но ещё и видимый авторитет. Я так смотрю, ты успел выслужиться перед здешним Вожаком. На последнее заявление резко отреагировали несколько Разнокрылов, приподняв головы и раскрыв рты в почти неслышимом возмущённом рычании, желая возразить, что Вожак как бы находится прямо тут, на этой поляне, но я остановил их выпады, осторожно приподняв лапу с раскрытой ладонью. За долгое совместное времяпрепровождение вместе со мной большинство драконов уже успели выучить все мои жесты, привычные для человека, благодаря чему отдавать некоторые приказы стало значительно проще, даже не произнося их. Разнокрылы исполнили мою волю и опустили головы обратно, оставив Вивьет без важной информации. — И многие здесь уже успели так к тебе привязаться, относясь с уважением? — скептически рыкнула Дьяволица. — «Можно сказать, что в какой-то степени да, а в какой-то степени нет. Да и с Вожаком тут не всё так однозначно. По крайней мере, выслуживаются тут достойно и получают соответствующие вознаграждения, так что никакой коррупции среди драконов пока не развелось. » — ответил я с долькой лени и пофигизма, вновь направившись вперёд, в сторону леса. Золотые Дьяволы засеменили за мной. — А что такое «кроррупция», Овер? — тихо поинтересовался Ариол, бросив пару опасливых взглядов на Разнокрылов, прежде чем мы их прошли. — «Не «кроррупция», а коррупция, Ариол, — поправил я, не оборачиваясь. — Потом объясню, если ты не потеряешь интерес, а я — память. » Мне начинало чудиться, будто воздух вокруг становился душнее, а атмосфера приближалась к накалу. Азарт и беспокойство смешались воедино, сердце стучало всё сильнее. Хруст сминаемой под ногами травы звучал неестественно, ветер перестал существовать, а деревья как будто потемнели. Идя к ним, приближаясь к склонившимся Скорожалам, я старался держаться как можно более достойно, подавляя часть эмоций. Отчего-то беспокойство начинало перевешивать азарт и радость, но причины я пока не понимал. Тем не менее, над нами уже воцарились кроны с тёмно-зелёной листвой, а впереди пролегала тропинка из мелкой травки; встреча с Асмаэлем неумолимо близилась, Вивьет вот-вот познает свою ошибку в недооценке меня, и всё это разжигало во мне огонь, что пожирал часть беспокойства, оставляя пока лишь лёгкое волнение. — «Слетай к Асмаэлю, предупреди его о моём возвращении, — приказал я Жуткой Жути на своём крыле, под конец говоря еле различимым шёпотом, — молча и побыстрее, пожалуйста. » Исполняя волю Вожака, дракончик понятливо кивнул, поклонился напоследок и скрылся в чаще деревьев, и только хруст пары тонких веток был слышен в конце. — «Вивьет, Ариол, думаю, нам можно чуть-чуть пройтись на лапах, чтобы вы уже запомнили первую часть острова, на котором будете жить, укрывшись от охотников. » — объявил я, переступая попавшееся под ноги бревно. Золотые Дьяволы пока молча следовали за мной, не нарушая идеальной голосовой тишины, и с интересом озирались по сторонам, изучая свой новый дом. Судя по выражению их мордочек, за которыми я маленько следил, чтобы видеть эмоции золотых гостей, они были впечатлены обителью спасителя и освободителя драконов и явно довольны. Особенно это касалось Ариола — он так и сиял от радости, смешно улыбаясь, так, что его язычок выпадал за пределы пасти. А Вивьет, очевидно, ограничилась лишь хмыканьем и достаточно тёплым взглядом, обводя им окружающую, в большинстве своём зелёную местность. Малый Золотой Дьявол половину пройденного пути от радости, не удержавшись, снова и снова подпрыгивал на месте, а потом быстренько следовал за нами, догоняя. Это вызывало у меня сильные волны умиления. Так и хотелось сказать: «Ми-ми-ми, дай-ка я тебя потискаю. Какая милота!». А Дьяволица при этом уже не обращала на поведение собрата внимания, что могло означать только одно: Вивьет наконец-то чувствует себя в своей тарелке, в ней плещет радость. Я достаточно хорошо изучил её характер и прекрасно это понимаю, иначе бы драконица не стала закрывать глаза на глупое поведение Ариола. — А этот Асмаэль... — вдруг произнесла Дьяволица, проходя за мной через довольно тонкий ручей и поднимаясь на небольшой холм, укрытый листвой деревьев и кустарников. — Он же и есть Вожак? Тот самый спаситель драконов? Я же в ответ предпочёл промолчать, поддаваясь своей отчасти всё ещё детской натуре и сохраняя для Вивьет интригу до самого конца. Повезло, что она не раскрыла меня сразу... Хотя это теперь выглядит как-то странно. Разве то, что одни драконы кланяются другому дракону, не является признаком того, что этот дракон — главный? — «Вивьет, скажи мне, пожалуйста, а у вас на Большой земле бывало такое, что помимо Вожака в стае находились ещё драконы, которые были ниже в иерархии, но всё равно имели определённую власть над прочими драконами? » — решил выяснить я, наглым образом проигнорировав вопрос Вивьет. — Разумеется, были, — выдохнула пар Золотая Дьяволица, с отчётливым раздражением ударив хвостом по воздуху. — Иначе бы опустившие перед тобой голову драконы выглядели подозрительно и очень странно. Подозрительно ещё ладно, но почему странно?.. Походу, золотистая драконица всё ещё сильно недооценивает меня и напрочь отказывается воспринимать другие варианты всерьёз. Эх, ну что за женщина... Тьфу ты! То есть самка. — Ты не ответил на мой вопрос про этого Асмаэля, — недовольно напомнила Вивьет. — «Всему своё время, всему своё время... Потерпите немного, осталось ещё совсем чуть-чуть, и нас будут встречать. И вы увидите Правителя Райского острова воочию. » — усмехнулся я, продолжая гнуть свою линию и с лёгкой иронией смотря в глаза следующей за мной драконицей, после снова поворачиваясь вперёд. Та же в свою очередь издала шипящий, воистину змеиный, свист и, судя по приглушённому вою воздуха, занесла лапу для удара, но тут же опустила, если судить по резкому хрусту веток вблизи самки. Я был готов отразить атаку, очень чутко прислушиваясь к происходящему сзади, но почему во мне была железная уверенность, что всё обойдётся, а Вивьет ограничится только недовольным шипением и рычанием. Пройдя ещё где-то пару сотен метров, петляя меж высоких деревьев, широких кустарников и ставшей по пути высокой травой, мы с Дьяволами в конце концов выходим на почти чистый участок земли, раскинувшийся на довольно большое расстояние. На противоположном конце сие площадки возвышалась тридцатифутовая широкая скала, сплошь покрытая зеленью. Слева и справа всё также тянулись к небу деревья леса. Я, а следом и Вивьет с Ариолом, вышли на открытый участок. До моих ушей неожиданно донёсся какой-то странный звук, похожий то ли на топот, то ли на удары, а уже спустя пару секунд из-за дубов слева в небо поднялся красно-белый Тайфумеранг, тут же опустившийся на землю рядом со мной и опустивший голову. От внезапности такого появления я и Вивьет вздрогнули (но золотистая самка струхнула побольше), а Ариол вновь подпрыгнул и взвизгнул. Конечно же, одним Тайфумерангом дело не ограничилось: за ним появились ещё драконы его вида, среди которых обнаружились и подростки, включая того, который в прежние времена конфликтовал с Филиной; также появились и Злобные Змеевики, Ужасные Чудовища, Громмели, Шипорезы, Пристеголовы, Нюхогорбы, Хладоброны, Дождерезы, Резьбохвосты, Шлемоносы, Дымодышащие Душители, Песни Смерти, Шёпоты Смерти, несколько Пеплохвостов, Громороги, Тройной Удар... Они прибывали постепенно, будто каждый последующий приземлившийся дракон просто присоединялся к общей толпе, зашумевшей и мелькающей в небе. Последними на эту поляну пришли Скорожалы и их вожак, Громобои, пара Шелкострелов... Шелкопрядов — или как там их правильно зовут?.. В общем, насекомоподобные драконы, стреляющие паутиной. Наконец, сперва на уступ скалы, а потом и на землю под ним стали самые приближённые ко мне драконы — Королева Огнеедов, Громовержец, Асмаэль. Подле них в конце процессии опустились две названные сестры — Филина и Дариен, — а на плечо Штормореза сел Ян. Подойдя ко мне ближе всех остальных драконов, эти шестеро поприветсвовали меня тихим рокотом и также поклонились. Скрилл и Филина сделали это менее охотно, чем другие, но без недовольства. Как-то забавно, по-моему, вышло: драконы чередом вышли из-за зелёной завесы растений, начиная от простых слуг и заканчивая самыми близкими ко мне крылатыми ящерами, словно в соответствии с каким-то сценарием. Хорошо ещё, что все собравшиеся здесь хотя бы не выскочили одновременно на поляну, иначе мне бы начало казаться, что мои подчинённые всё отрепетировали заранее и просто втихаря ждали, пока я дойду до удобного места для общего представления, чтобы затем всей гурьбой показаться перед своим лидером. А так хотя бы всё понятно: Жуткая Жуть сообщила обо мне Асмаэлю, и, соответственно, вместе с ним обо мне узнали Громовержец, Королева Огнеедов, Ян, Дариен и Филина; а помимо того, меня могли увидеть другие драконы, ведущего гостей ближе к центру Райского острова, после чего поспешили встретить на более удобной местности, а за ними увязались остальные. И теперь нас окружала сотня-другая драконов, и каждый из них держал голову низко к земле, как полагается при встрече с Вожаком. Слуг полчища, все склонились именно передо мной, так что, уверен, этого в достатке должно хватить для того, чтобы наконец явилось осознание — я здесь Король и правитель Райского и прочих присоединённых островов. Иного варианта уже просто и быть не может. На моей физиономии почти невольно нарисовалась коварная улыбка, с которой не удавалось ничего сделать. Я не мог контролировать свои эмоции в полной мере, не мог противиться тому порыву внезапной гордости за себя. Я улыбался так, что блестели в свете острейшие клыки, меня распирало от удовольствия знать, что в этот самый миг привычная картина происходящего Золотой Дьяволицы рушится, осыпается горстями пыли. И недавнее самобичевание из-за упивания властью под контролем Нарцисса теперь сменилось некой лёгкостью, будто так и должно быть. Злиться на себя просто-напросто больше не хотелось. Приняв более гордую осанку, чуть повыше держа голову, и слегка подрасправив крылья, перед этим положив пресловутою стрелу возле себя, я с показным покровительственным видом медленно проплыл взглядом по своим драконам и несколько расширил зрачки, с радостью вновь встречая стаю. А при невольном разбеге фантазии того, как на всё происходящее сейчас тихо реагирует Вивьет, хотелось залиться дурашливым смехом. А мои подчинённые тем временем всё так и продолжали кланяться, твёрдо держась до тех пор, пока Вожак не одобрит. Хотя приближённые, кажется, уже намеревались подняться, так как им привычно принимать более расслабленное положение раньше других. Удивительно, что они всё ещё стоят так, хотя обычно быстро встают, поскольку знают, что мне не нравится, когда передо мной долго кланяются. А сейчас и я получаю от поклонов больше радости, и драконы как будто специально выслуживаются при присутствии здесь новых жильцов. Хотя есть и другой вариант: я просто прикопался к мелочам. Наконец одна из моих лап с последующим шуршанием о землю поднялась перед лицом, и самые ближние ко мне драконы тут же перестали кланяться, а за ними — и все остальные. А может, дело и не в мелком шуме, а в том, что Асмаэль тайком следил за мной... От всполоха размышлений меня отвлёк внезапный счастливый рык, а уже через секунду я находился в довольно-таки крепких объятиях чрезвычайно радостной Филины. Драконица слабо сдавила меня лапами за плечи, а крыльями — бока туловища, приникая головой к моей груди и шее. Должен признаться, я опешил и очень серьёзно: всё шло гладко и прекрасно; моё лицо украшало торжественно-довольное выражение; я тут сидел весь такой важный и величественный, краем сознания подмечая некоторые, возможно, неточные детали покорности окружающих драконов; а сами слуги всем своим видом делали сие момент встречи Золотых Дьяволов со стаей невероятно пафосным... и тут такой облом из-за Филины, которой так не терпелось обнять мою персону, из-за чего Белой, собственно, и не хотелось тратить время на деловой поклон. Похоже, она так ещё не отошла от переживаний за меня после дуэли с Громовержцем. — Я так рада, что ты вернулся настолько быстро. Обычно после твоего отлёта тебя приходится ждать неделями, — горячо промурлыкала Филина, потеревшись о мой подбородок лбом. — «Да-да, я тоже рад тебя видеть, очень рад, милая ты моя, — поспешно, но искренне ответил я, издав глубокий рокочущий звук и при этом неловко оглядываясь по сторонам. — А теперь, любимая, прошу тебя, дай мне свободы... не порть момент. » С очевидной неохотой подчинившись моей мольбе, белая драконица отпустила меня и отстранилась чуть назад, став ближе к своей названной сестре Дариен, которая нарочито недовольно покачивала головой, пристально смотря на Белую. Между тем, воспользовавшись очищенным путём, Тигровый Шторморез подошёл ко мне на несколько шагов ближе, едва ли не вплотную, а за ним по земле вприпрыжку следовал Ян. Громовержец и Огненная Королева предпочли постоять позади главного из приближённых. — С возвращением, юный Вожак! — поприветствовал меня Асмаэль, кивая, а после по-птичьи склоняя голову чуть набок. — «Да уж, и трёх дней ещё даже не прошло... — без особого энтузиазма усмехнулся я. — Здравствуй, Асмаэль! » Произношение моё было спокойным и размеренным, но вот имя Штормореза оказалось выделено особой интонацией, как будто некий сигнал для тех, кто возжелал увидеть четырёхкрылого дракона своими собственными глазами. К счастью, сам Асмаэль отнёсся к этому спокойно. Мне даже показалось, что он отлично понимает, для чего это было сделано. Пока что я сосредоточил всё своё внимание лишь на приближённых драконах, стараясь временно обходить вниманием Золотых Дьяволов, мол «Потерпите немножко, у Вожака тут серьёзные разговоры ведутся». — И как же нам, всем здесь присутствующим, отрадно знать и видеть своего лидера живым и находящимся в добром здравии. Кажется, тебе уже даже стало лучше, значит, в никакие неприятности ты не влезал, — проговорил Шторморез, с неким лукавым выражением прищурившись. — А раз с тобой, дитя, всё хорошо, то мне позволительно простить нашему общему пятнистому другу его действие. — Мастер, я... — попытался возразить Ян, с большей долей возмущения, чем боязни смотря на Асмаэля, но оказался перебит мною. — «Не стоит ложить всю вину на него, — твёрдо заявил я, чуть ли не строго. — Асмаэль, как ты сам понимаешь, мой приказ всяко-разно авторитетнее твоего, ибо здесь я являюсь Вожаком драконов, поэтому Яну пришлось покинуть меня по моему хотению и вернуться на Райский остров. » В ответ Тигровый Шторморез выразительно, но без ехидства усмехнулся, говоря: — Разумеется, мне этот нюанс и так прекрасно ясен, иначе бы мне не пришлось тратить драгоценное время на перенос человека вместо того, чтобы помочь тебе, а Ян сейчас бы так уверенно и спокойно здесь не присутствовал. — «Логично. » — просто произнёс я по окончании речи. Асмаэль же, пробуравив меня секундным взглядом и над чем-то коротко и почти бесшумно посмеявшись, обратил свой цепкий взор мне за спину, и в это самое мгновение его глаза подозрительно сверкнули; либо в них отразилась золотистая чешуя Дьяволов, что продолжали тихо стоять на месте, либо у Штормореза резко поднялся азартный настрой... — Вот оно как. Я смотрю, дитя, ты привёл на наш остров очередных гостей. Это новые члены стаи или временные проходимцы? — деликатно полюбопытствовал четырёхкрылый дракон, заинтересованно изучая золотистых ящеров, немного обойдя меня. — «В зависимости от их желания. Но я очень надеюсь на то, что они согласятся жить под моим крылом и моей защитой. » — ответил я незамедлительно. В тот же момент множество любопытных глаз уставились на прибывших вместе со мной Золотых Дьяволов. А вместе с остальными и я повернулся в сторону Вивьет и Ариола, показательно раскрыв капюшон с короной и тут же сложив его обратно. Малый золотистый дракончик пребывал в двух состояниях одновременно: его крайне сильно смущало столь повышенное внимание к себе, но при этом он выглядел по-настоящему счастливым, чему явственно свидетельствовал раскрытый в яркой улыбке рот, сильно контрастирующий с бешено метающимися во всех направлениях глазами и видимой дрожью в хвосте. Вивьет же представляла из себя совсем другое зрелище: она застыла на одном месте, в одной позе и совершенно никак не двигалась. У неё вообще ни один мускул на физиономии даже не дёрнулся. Хоть бы нервный тик в глазу блеснул, чтобы можно было понять, о чём она думает. А так она представляла из себя сплошную статую из золота, вставшую посредине поляны с поднятой головой и крыльями, а на мордашке при этом получалось различить только глубокую задумчивость. Серьёзно, драконица даже линию рта никак не искривила — сплошная ровная тонкая полоса со спрятанными под губами клыками! Наконец, когда всё случилось, а правда для Золотой Дьяволицы раскрылась, её меньший собрат воспользовался моим ободряющим кивком и плавно, неспеша, зашагал в нашу с приближёнными сторону. Мои верные драконы пожирали Ариола своим интересом и вниманием, аккуратно обходя его с обеих сторон, обнюхивая, возвышаясь над ним, словно теневой лес с яркими и в большинстве своём янтарными огоньками на верхушках. Золотой Дьявол нервничал, но при этом также осматривал окружающих его «экзотических чудовищ» и осторожно втягивал новые запахи драконов, подступая ко мне. Наконец Ариол подошёл, а после, восхищённо и благодарно глянув на меня, принялся с лёгким трепетом изучать стоявших подле меня Асмаэля, Огненную Королеву, Громовержца и Филину с Дариен. Красная драконица, первая подошедшая к нему впритирку, обошла дракончика по кругу, будто оценивая его худобу и выясняя, самец он или самка. Многие очень внимательно намеревались взглянуть Ариолу в глаза, поражённые их необычным цветовым разнообразием. Только Асмаэль — как и всегда, собственно, — оставался невозмутимым и вежливо улыбался. — Выглядит болезненно, — шёпотом не то проворчал, не то просто подметил Скрилл, стоя дальше от гостя, чем другие приближённые. — «Не смертельно, Громовержец, так что можешь не беспокоиться за его жизнь. » — произнёс я, продолжая следить за малым Дьяволом. Ян, не встречая сопротивления или отторжения, мягко приземлился на макушке Ариола, вытянулся вперёд и склонил голову над златошкурым ящером, смотря ему в глаза, да и в принципе изучая всё его личико поближе. Филина сгорала от любопытства, но при этом смотрела на Дьявола также и с жалостью (что при незнании контекста звучит как-то странно...). Красноглазая Огневица, как мне вдруг показалось, взирала на Ариола с наибольшей из всех теплотой, словно встретила дальнего родственника или же ушедшего путешествовать подросшего Огневичка, который наконец вернулся домой. Ну, ясное дело... у них ведь чешуя довольно похожая, просто у Королевы больше огня, а у Ариола — блеска. А Асмаэль же был по обыкновению проницателен и смотрел на малого Дьявола достаточно заботливо, приветливо и совсем чуть-чуть снисходительно. — Тебе, кажется, непривычно видеть вокруг себя ТАКИХ драконов. Я ведь прав? — Шторморез подпёр когтем крыла подбородок Ариола, заглядывая ему прямо в очи. Ян же поспешил слетать, налюбовавшись видом заморского дракона. — ...э-эм... я... Д... Да, непривычно... Ас... — еле-еле выговорил Ариол, явно не ждавший, что с ним установят такой зрительный контакт, при котором начнёшь чувствовать себя мелким и ни на что неспособным драконёнком. — Асмаэль, — помог Золотому Дьяволу произнести Тигровый Шторморез. — Позволь спросить, каково твоё имя, если оно было дано тебе? — Я... Арь... А-ар... Ариел-е... Ариол, — всё так же неуверенно продолжал выдавливать золотистый гость. — «Ариол, будь более спокоен и ни о чём не беспокойся, — подбодрил я Золотого Дьявола, легонько толконув его в плечо. — Он только с виду такой грозный, хотя мне так не кажется. Он скорее проницательный, дохуя умный и всегда спокойный, даже когда творится полная жопа. Зла тебе здесь никто не желает, так что будь смелее. » Ариол застенчиво сглотнул и слабо кивнул, а Шторморез тем временем продолжал любопытничать: — В твоих краях, как мне думается, не было подобных здешним драконов. Я ведь прав? — Д-да. У нас на Большой земле драконы в основном выглядели по-другому. А здесь они... вы все совсем иные и такие... более разнообразные на вид, — робко ответил Золотой Дьявол. — Большая земля? Как интересно, — Асмаэль убрал коготь и опустил крыло на землю, отойдя на шаг. — Тогда это всё объясняет. На Большой земле драконы выглядят по-другому. — «Видимо, эволюция в разных местах пошла по-разному, и драконов на материке можно называть обыкновенными или же классическими, как я это всегда и делал. » — неслышно прошептал я сам себе, воздержавшись от такого комментария в присутствии Асмаэля — мало ли, опираясь на слова «обыкновенные» и «классические», этот умник снова заподозрит в моём происхождении что-то неладное, раз гости с Большой земли стали для меня такими узнаваемыми. — Эм, Овер, можно спросить тебя кое о чём? — обратилась ко мне Филина, подкравшись и не сводя взора с Ариола, но после вопроса посмотрев куда-то в иную сторону. — «Ну конечно, любовь моя. Спрашивай. Что тебе интересно? » — улыбнулся я. Внезапно на физиономии белой драконицы растянулась игривая улыбка, и она спросила: — А вон та неожиданная гостья, похожая на второго такого же гостя... Вы с ней сейчас в каких отношениях? Это твоя новая самочка? Проследив за взглядом Филины, обнаруживаю посреди толпы по-прежнему стоящую статуей Вивьет и тут же утопаю во внутреннем жаре. — «О нет, нет, — вздохнул я с таким видом, будто мне в ухо залетела муха, — это на самом деле далеко не так. Мы с ней... Эм-м-м... У нас всё по-деловому. Нейтрально. Она просто знакомая, которой я решил помочь найти спасение от Охотников на Драконов. » — Оу, вот как... — с долей разочарования кивнула Белая. — Но всё-таки мне кажется, что вы бы друг другу подошли. Вы бы идеально смотрелись вместе. Я частично полагала, что она какая-нибудь драконица в беде, но которая после твоей помощи втюрилась в тебя, восхваляя каждую чешуйку, превознося твоё имя и желая навечно быть с тобой рядом. Хотя, как я посмотрю, она выглядит какой-то... окаменевшей. Она что, не рада здесь присутствовать, в безопасности от охотников? Тяжело вздохнув, я неопределённо развожу крылья в стороны и переключаю всё своё внимание на Дьяволицу. Ну что же, пока Асмаэль вёл светский разговор с Ариолом, узнавая у него некоторые детали его прошлого и больше информации о далёком материке, на котором он, как мне кажется, всё-таки уже бывал, меня посетила мысль наконец-то подойти к Вивьет и посмотреть ей прямо в глаза. Вот она, истина: тем уже в какой-то степени легендарным спасителем и освободителем драконов оказался не какой-то далёкий незнакомец, а тот, кто всё это время был рядом с Золотыми Дьяволами, помогал им и в конце концов привёл их в новый дом. Мир золотистой драконицы явно только что перевернулся с ног на голову, и мне хочется это увидеть вблизи... Даже если она станет ещё более агрессивной. Отвернувшись от болтающей парочки и отыскав средь драконьей толпы ту самую Дьяволицу, о которой моя персона в последнее время только и думала, я неспешным шагом направился к золотой самке. Драконы, окружившие её, но не пытающиеся подобраться поближе, явно на инстинктивном уровне чувствовавшие, что лучше сейчас к этой драконице не приставать, покорно расступились в разные стороны, освобождая мне путь к ней, и застыли в относительном отдалении, сжираемые интересом к новому виду, тем более такому яркому, у которого сейчас состоится диалог с Вожаком. Подойдя к Вивьет и присев перед её физиономией чуть сбоку, я внимательно оглядел самку. Та наконец-то изменилась в лице, став невероятно хмурой, выпустив на свободу клыки и подняв глаза на уровень с моими. В них бушевало пламя. — Ты... — прошипела Золотая Дьяволица, с трудом выдыхая и произнося свою речь очень тихо, но при этом угрожающе отчётливо. — Ты солгал мне! Ты всё это время являлся тем, о ком я слышала от освобождённых драконов, что буквально воспевали о тебе и боготворили! Тебя! Всё это время ты являлся той самой моей надеждой на спасение, Вожаком стаи, освободителем... Настолько юным и неопытным! Такая мелочь, а такого добился!.. А что хуже всего — ты поил меня наглой ложью! Врал прямо в морду! Говорил, что являешь собой лишь одного из членов стаи спасителя, а в итоге... Лжец! — «Вивьет, послушай, всё ведь не так плохо... » — почти пролепетал я, даже с моральной готовностью не выдержав такого напора грязи в мой адрес. — Ты — поганый лжец! — уже заметно громче предъявила Вивьет, привлекая внимание даже тех драконов, что стояли поодаль от нас, концентрируясь на более малом золотом драконе. — «Вивьет, успокойся... » — попытался устаканить ситуацию я, но всё осталось безрезультатно. — Подлый, малолетний, самодовольный лгун! — продолжала бесноваться Дьяволица, одновременно подавляя меня и вызывая новую волну раздражения. — Я ведь тебе говорила, что для дракона нет ничего хуже лжи, а ты врал мне! Так и желал, небось, выделиться, покрасоваться, раз вместо того, чтобы сказать мне правду, решил создать интригу... Ты чёртов...! Не имея сил больше терпеть всех этих оскорблений в свою сторону, но при этом сумев сохранить относительное спокойствие и хладнокровие, я очень резко смыкаю пальцы правой передней лапы на челюстях Золотой Дьяволицы и осторожно сжимаю её пасть, после чего в сию же секунду отстраняюсь от драконицы, отпускаю, опасаясь, как бы она вдруг не решила изничтожить меня за то, что я посмел к ней прикоснуться, хотя она ведь и на этот счёт зубоскалила после того, как я попытался помочь ей удержаться на ногах: «Не смей больше ко мне прикасаться!» От моих действий Золотая Дьяволица мгновенно потеряла весь свой былой огненный запал, растерянно глядя на меня в попытке осознать произошедшее. А когда она осознала, когда до неё дошло, Вивьет снова оскалилась, но, к счастью, видно, устраивать драку не собиралась. — Ты... Ты... Ты посмел... Ты опять... — «Цыц! — сдержанно рявкнул я, но всё же снова, как и перед отлётом с каменистого острова, умудрился заткнуть золотистую самку. На это я удовлетворённо фыркнул. — Отлично. А теперь, пожалуйста, Вивьет, выслушай меня. Я не собираюсь перед тобой отчитываться или же оправдываться, как нашкодивший ребёнок, пускай я значительно и младше тебя, но хочу сказать, чем руководствовался, что думаю по этому поводу. Итак, во-первых, если мне не изменяет память, один очень мудрый дракон, что живёт на этом острове, знающий невероятно много о других драконах, больше, чем кто-либо из других моих знакомых, явно будет категорически не согласен, что ложь — самое мерзкое, что может иметься у дракона. Им это скорее просто почти несвойственно. Но в случае необходимости врать или же лучше использовать игру слов и правильно подавать информацию можно и нужно. Да, к сожалению, я соврал, сказав, что являюсь очередным членом стаи Вожака, но сделал это из-за необходимости. Из этого вытекает во-вторых: неужели ты считаешь меня полным идиотом? Думаешь, я не видел, как ты на меня смотришь? «Тупой сопляк, ни на что негодный, малолетка, а я всё это время зависела от него» и так далее по списку. » Чуть переведя дыхание и убедившись, что у Вивьет пока в запасе нету какой-нибудь тирады в противовес моей речи, я немедленно продолжил: — «Ты же ни во что меня не ставила и, скорее всего, до сих пор не ставишь. Очевидно, это было обидно и неприятно, но я терпел... Ради вас, ради Ариола. Но с таким твоим отношением к себе понимал, что я для тебя не более чем глупенький детёныш, которому всё нужно объяснять. Поэтому я скрывал от тебя свою истинную суть, потому что подозревал, что в противном случае ты просто-напросто можешь смачно плюнуть мне в лицо и улететь, полагая, что тебя наебали, что меня переоценили и что я никакой не Вожак. А я хотел помочь. Вам обоим, между прочим! Но ради этого мне пришлось пойти на ложь, уж извини! Пришлось принести правду в жертву во имя общего блага! » Ещё раз вздохнув, переведя дух, постепенно подхожу к концу: — «Ну и наконец в-третьих, Вивьет... Скажи мне, раз у тебя уже установлены кое-какие моральные устои, что лучше: быть обманутым, но при этом живым, здоровым, оказаться в безопасности, о которой ты мечтала, или узнать правду и улететь восвояси, рискуя подохнуть от охотничьих стрел? Как по мне, лучше уж первый вариант, в котором есть определённость. А если вдруг ты сейчас решишь заверить меня — или, точнее, вталдычить в голову непутёвому детёнышу, — что ты бы дала мне шанс и прилетела со мной на Райский остров, а уже потом приняла бы окончательное решение, то уж извините, мисс, но нужно было общаться со мной чуть помягче, тогда у меня и опасений не возникло бы, что новость о моём королевском титуле и о том, что я — тот самый спаситель, спугнёт тебя... Вивьет. » Наконец мой словарный поток объяснений истёк, и я смог свободнее выдохнуть. Отступив от Золотой Дьяволицы на шаг, замечаю, что всё это время с нас двоих не сводили глаз все остальные драконы. Блин, как же неловко вышло. Теперь хочется убежать ото всех в какое-нибудь тихое место и охладить уставшую голову. Вивьет же стояла на месте и смотрела на меня с неопределённым выражением, эмоции её были совершенно непонятны. Во время швыряния обвинений в мой адрес, похоже, драконице просто необходимо было высвободить свои внутренние переживания, вот она и зацепилась только за моё враньё, забыв про благую цель при этом... Или же это именно она сама не любит ложь, по своим причинам, твердя при этом, что ложь для драконов недопустима. Что ж... по крайней мере, теперь Дьяволица явно держится лучше и не собирается устраивать очередную сцену, в которой плюются ядом. — Найдётся ли для гостей здесь свободное место, ваше юное королевское величество? — язвительно спросила драконица, изобразив слабый, но точно фальшивый, издевательский поклон. Видимо, я ошибся, и ещё немного яда в самке осталось. — «Ты в курсе, что эта фраза «Ваше Величество» более свойственна для бескрылых, которых ты вообще-то ненавидишь? » Вместо ответа Вивьет удостоила меня лишь красноречивым фырканьем, от которого из ноздрей драконицы вышел клуб дыма, накрывший мою голову. Отмахнувшись и разогнав в стороны серое дымовое облако, я с бесстрастным лицом посмотрел в непонятном направлении и подал специальный сигнал, похожий на птичий свист. Сразу же ко мне подлетели три Жуткие Жути, во главе с подружкой Яна. — «У нас ведь ещё найдётся место для гостей конкретно на этом острове? » — невозмутимо спросил я. — Да, Вожак. Неподалёку от центрального озера есть небольшая местность с оврагом, где обычно для отдыха собираются Разнокрылы и Крылатый Ужас... — ответила лимонная Жуткая Жуть, усевшись мне на плечо. — «Чудесно, — безэмоционально произнёс я, обрывая речь маленькой драконицы на нужном мне моменте. — Отведите нашу золотую гостью туда. Теперь она, коль пока решила не улетать, член стаи. » — Будет исполнено! Вивьет, внимая услышанному, на прощание с раздражённым видом опять окатила меня облачком дыма и последовала за несколькими Жуткими Жутями, неспешно перелетающих с ветки на ветку. Я же молча проводил её взглядом, думая о своём и стараясь больше не возвращаться к размышлениям, связанным с этой золотистой особой. Как только Дьяволица проскользнула мимо моих приближённых, из сформировавшейся группы вышел малый золотой собрат. — Вивьет?.. — обеспокоенно попытался начать Ариол, но оказался прерван. — Хватит с ними возиться, иди за мной! — ворчливо кинула золотая драконица, яростно размахивая хвостом. — Но... Мы же только... — Ариол попробовал возразить, но, естественно, вышло неудачно. — За мной, я сказала! — непоколебимо и более гневно повторила Вивьет. К сожалению, Ариол вынужден был подчиниться. Бросив в мою сторону грустный взгляд, полный безысходности, малый Золотой Дьявол с опущенной головой пошёл следом за Дьяволицей. Королева Огнеедов попыталась было ринуться за ними, возмущённая таким обращением с дракончиком, но я её остановил, покачав головой. Лучше пока хуже не делать, у нас и у меня в частности ещё будет шанс разделить этих Дьяволов. Прочие драконы, не относящиеся к моим приближённым, наверняка ощутили исходящее от меня напряжение и нервное покалывание, раз даже несмотря на мою внешнюю спокойность с опаской посмотрели на меня и предпочли разойтись. За что я им был благодарен. И в особенности благодарен за то, что некоторые всё же остались, ведь мне перед очередным уходом надо бы завершить одно второстепенное дело... — Эх, всё же очень жаль, что она не является твоей новой самкой, — расстроенно вздохнула Филина, прижавшись к моему левому боку и с жалостью проводила Ариола взглядом. — В таком случае, я на все сто процентов уверена, она бы была подобрее, потому что рядом... прям очень рядом с тобой, Овер, невозможно оставаться ненормальным и злым. Ну а я же ничего на это не ответил, продолжая наблюдать за уходящими золотистыми драконами и стараясь забыться, погрузиться головой в безмятежность, хоть чуть-чуть расслабиться. Это вызывало некоторые трудности, но всё же мне удалось немного ослабить давление на свои нервы. А между тем возле меня расположились мои приближённые, также смотрящие вслед Дьяволам. Асмаэль сел справа от меня, Ян — мне на крыло, Королева Огнеедов привстала возле Штормореза, а Громовержец с Дариен разместились подле Филины. Несколько других оставшихся здесь драконов в ожидании поглядывали в нашу сторону. — Я, конечно, как это принято говорить у двуногих, не склонен к сентиментам, но мне всё равно кажется, что это уже как-то слишком, — Скрилл скептически склонил голову набок, щурясь. — Впрочем, это всё же их дело, даже с тем учётом, что этой золотой особе явно следовало бы поумерить пылкости. Асмаэль, — глянул Громовержец на Штормореза с некоторой резкостью, — ты же у нас тут мастер вести переговоры и внушать драконам то, что необходимо, специалист по части успокоения и всё такое прочее. Не мог бы ты с ней пообщаться, выяснить, в чём её проблема и решить, как эту проблему устранить? — «Нельзя! — сразу же присёк я эту идею, несильно шлёпнув передней лапой по земле. — Боюсь, если Асмаэль попытается с ней в ближайшее время заговорить, то она его убьёт, а после такого мне придётся убить её, что очень сильно ударит по Ариолу. » — А по-моему, он только счастлив будет от неё избавиться. Я знаю её не больше одной минуты, а мне уже трудно себе вообразить, как он с ней сосуществует, — недовольно заметила Огненная Королева. — «Так, ладно, давайте пока забудем о проблемах и вообще делах семейных и обратимся к делам стайным, — устало протянул я, аккуратно потерев переносицу. — Асмаэль, без меня, надеюсь, ничего серьёзного не происходило? Как здесь расположились два моих морских гиганта — Судноглот и Огнеброн? Никаких конфликтов между ними больше не было? » — Нет, дитя, с ними, к моему удивлению, всё хорошо, — ответил Тигровый Шторморез, довольно улыбаясь. — Судя по всему, их природная неприязнь по отношению друг к другу очень слаба, и они не желают сражаться. Возможно, это связано с общей ненавистью к охотникам, а быть может, это всего-навсего исключение из правил, которые у драконов, как правило, случаются не часто, но и не совсем уж редко, — сделав короткую паузу, Асмаэль закончил речь. — И со всеми остальными драконами тоже полный порядок. Правда, некоторые острова с ними всё же стоит проведать, поскольку многие новобранцы могут создать мелкие, но чувствительные неприятности... — «У меня осталось ещё несколько важных дел за пределами своих владений, — на моей физиономии проступило выражение усталости. — Надо закончить с ними. Вы сможете без меня уладить эти мелкие проблемки? » — Скорее всего да, но и твоё участие, Вожак, тоже бы позже пригодилось, — прошелестел Шторморез. — «Вот именно что позже, так что на этом решено, — заключил я, пройдясь глазами по местности и отыскав охотничью стрелу. — А как там обстоят дела с тем доставленным сюда лысым ловцом драконов? Я очень надеюсь, что он никому не навредил и при этом его самого никто не растерзал? » — Всё идеально выполнено, — гордо ответила вместо Асмаэля Огневица. — Жуткие Жути забрали у него всё видимое и потайное оружие, а также те вещи, которые вызывают хоть немного подозрения. Он беспомощен и безвреден, и по вашему приказу ему никто никак пока не навредил. — «Я надеюсь, вы с него хоть одежду не стащили? — нервно усмехнулся я, выйдя из образовавшегося ряда драконов, подойдя к стреле и подобрав её, после чего вернулся к подчинённым. — Мой приказ по-прежнему остаётся в силе: тому охотнику ни в коем случае нельзя вредить, пока я не дам добро или пока он кого-нибудь не убьёт. К тому же, скоро я доставлю сюда ещё одного охотника, младшего брата нынешнего пленника. Младший никто иной как вождь местных Охотников на Драконов, что терроризируют наших собратьев на этом архипелаге! Таким образом, можно считать, что одна из серьёзных проблем уже решена. Первая победа есть! Если всё сложится удачно, то вождя драконоборцев я принесу сюда уже этим вечером. » — Отличные новости! — воскликнул Ян, вспархнув на месте в воздухе. — Наконец-то мы смогли ослабить этих охотников! И всё благодаря нашему Вожаку!.. — «Во-первых, не всё благодаря мне; а во-вторых, сейчас не тот момент, когда можно беззаботно праздновать, так что придётся потерпеть тебе, Ян, — сказал я, поднеся стрелу к своему лицу и последний раз внимательно осмотрев. — Прежде чем у меня состоится короткая встреча с этим лысым охотником, мне хотелось бы ещё кое-что узнать: Асмаэль, хоть это и было сделано по прихоти моей тёмной стороны сущности, всё же менять сие расклад не стоит, поэтому скажи мне, как там яйцо Белого Вожака? » — Оно в надёжном, безопасном месте, — учтиво кивнул Шторморез. — И мне кажется, что уже совсем скоро оно должно проклюнуться. — «Да уж, как события поменялись, в оригинале пришлось бы ждать окончания войны с Йоханом и Кроганом. » — пробубнил я сам себе под нос, так, чтобы никто не услышал. — Вожак... — хотел ко мне обратиться Ян, видимо, я показался чересчур задумавшимся. — «Всё нормально, — ответил я, отмахнувшись. — Ладно, мне бы пора уже навестить того охотника, а после быстренько заняться делом и принести сюда ещё и вождя. Асмаэль, где вы его оставили? » — В южной части острова, на небольшой прогалине неподалёку от высокой скалы, похожей на длинный коготь, — незамедлительно доложил Шторморез. С благодарностью кивнув, я поудобнее схватил стрелу, пытаясь преждевременно её не сломать, и поднялся в небо. Следуя указаниям Асмаэля, направляюсь в сторону юга, лечу на невысокой скорости, желая сохранить недавно восстановленные силы, в моей правой ладони покоится ядовитая стрела, а внутри, в области сердца, нарастает некая решительность. Следом за мной поднялись приближённые, держась значительно позади, но при этом не теряя своего Вожака из виду. Что ж, ладно, пусть следуют. Пусть посмотрят на то, что я всё же не собираюсь так просто прощать драконоборцу преступления против крылатых созданий, многие из которых теперь состоят в этой стае, не собираюсь так легко спускать ему с рук тот выстрел, причинивший невыносимую боль, ставший одним из катализаторов захвата Нарциссом тела; но при всём при этом никакого особого вреда и уж тем более убийства не намечается, что в некоторой мере послужит примером. Пролетев немалое расстояние и добравшись наконец до обрисованного Шторморезом места, я полукругом преодолеваю ту самую скалу в форме вытянутого когтя, замечаю названную поляну, со всех сторон окружённую сплошной растительностью и стволами деревьев, а на одном из её краёв удаётся разглядеть булыжник, а рядом с ним — сидящего с опрокинутой головой Райкера Гримборна. Довольно улыбнувшись, я моментально, но лишь частично поддаюсь своей дикой сущности, не придавая этому особого значения. По телу как будто проходит электрический разряд, заставляя совсем чуть крепче сжать древко стрелы. Кроме Райкера, я также замечаю по границам прогалины карауливших охотника драконов, не решающихся подойти к нему поближе и при этом никак не атакующим его. Слава Богу, просто следят. Хоть я и знал, что мой приказ обязательно исполнят и не посмеют нарушить, всё равно на душе было сильное беспокойство, и теперь оно прошло. Спикировав на чистую, покрытую зеленью площадку, перед приземлением издаю свой характерный рёв, возвещающий о прибытии Вожака. Как только опускаюсь на мягкий ковёр травы, ко мне со всех концов этого участка стягиваются мои верные драконы, радостно приветствуя, будто в одно мгновение позабыв о сидящем в относительной близости ловце, и склоняя головы перед лидером здешней иерархии. А где-то в сторонке приземляются ещё и мои приближённые, решив понаблюдать за намечающейся интересной сценой с удобной позиции. Приветливо кивая некоторым из своих подчинённых, а кого-то в особой близи от себя даже заботливо накрыв крыльями, я гортанно запеваю на одной ноте, при этом невольная улыбка счастья, а не предвкушения мести, сама собой растянулась на физиономии, обнажая несколько клыков. Но радостное приветствие радостным приветствием, а совершить задуманное стоило бы. Тем более что у меня уже потихоньку начали чесаться пальцы. Демонстративно, но ласково попросив драконов расступиться, дать мне спокойно пройти до пленника, что беспрекословно было выполнено в ту же секунду, я наконец-таки поднимаю свой взгляд на Райкера Гримборна. Его лицо просто обязательно нужно было увидеть вживую, чтобы рассмотреть каждый миллиметр вырвавшегося у него на волю страха и отчаяния. Само собой разумеется, что старший Гримборн узнал меня и сейчас взирал на мою персону с широко раскрытыми глазами. Оглядев его повнимательнее, я замечаю у охотника лишь несколько царапин, ссадин и разбитые губы, а также отсутствие всего оружия. Ни мечей, ни лука и колчана со стрелами, ни напоясных ножей, ничего. Теперь Райкер абсолютно беспомощен. И полностью в моей власти. Я могу распоряжаться его жизнью как заблагоразумится. Спустя некоторый отрезок времени налюбовавшись видом беззащитного ловца, медленной, плавной поступью шагаю в его сторону, перед этим переместив стрелу из кисти в пальцы правого крыла. Я иду неспеша, растягивая время удовольствия, довольно скалясь, а Райкер, неспособный выплюнуть даже хоть какое-нибудь ругательство, отчаянно отползает, будучи не в силах подняться на ноги, в конце концов упираясь спиной в каменную стену. В этот самый миг я прям почувствовал, как сердце охотника сделало кульбит и упало. Лицо старшего Гримборна исказилось до неузнаваемости, на нём читался один только страх. Меня же это бессовестно забавляло: из-за этого чёртова охотника и его брата мне приходилось испытывать в последние свои дни одни лишь страдания и страхи, мучиться волнением за близких, да и ко всему прочему просто ощутить в шее настолько обжигающе сильную боль, что её уже просто невозможно забыть. Проще говоря, с Райкером (да и Вигго тоже) меня связывает очень много плохого, и я не собираюсь этого так оставлять. Я нуждаюсь хоть в каком-то возмездии. Райкер жмурится, стискивает зубы и челюсти, отводит глаза в сторону, явно ожидая своей «неминуемой» смерти. Сердце его барабаном стучит в моих ушах, дыхание участилось. Я же, подобравшись к драконоборцу практически вплотную, расслабленно присаживаюсь, деликатно складываю крылья за спиной, вернув при этом стрелу обратно в ладонь, и с видом флегматика продолжаю осматривать охотника на драконов. Тот же, видя и чувствуя, что его до сих пор никто не попытался убить, в том числе и видимый Вожак, который при этом ещё и является напарником берсерка Дагура, Райкер всё-таки решается встретиться со мной глазами и в трепещущем ожидании смотрит, тяжело дыша и уже даже держась за грудь, за сердце. Какое-то время я позволял Гримборну чувствовать себя в безопасности, якобы ему ни один дракон не угрожает, но вскоре моё лицо изменилось, стало более угрожающим, озлобленным и серьёзным. Из груди вышло раскатистое рычание. Охотник в то же мгновение забеспокоился и в панике инстинктивно опять попытался отступить назад, но, как ни очевидно, наткнулся на каменную преграду. Наконец настал момент воспользоваться этой проклятой стрелой, с которой пришлось столько возиться. Вытянув перед собой лапу, я красноречиво и недвусмысленно покачал в пальцах древко этой самой стрелы, показывая её Райкеру. Он, по-видимому, ясно понял намёк, скорее всего вспомнил тот эпизод на корабле и отчётливо задрожал, как бы не пытался скрыть этого. На подсознательном уровне охотник, похоже, уже был готов к своей смерти, но отчаянно не признавал это, пытался цепляться за жизнь, и всё это выливалось в неконтролируемую дрожь, неспособность говорить и дикий ужас в глазах, в которых едва-едва можно было развидеть огонёчек ненависти. Ненависти... Ха! Ненависти, значит!? Райкер, тебе бы быть благодарным за то, что я приказал своим драконьим слугам не трогать тебя, даже не вредить как-либо! За то, что я сам тебя пока никак не тронул! К тому же, если хорошенько подумать, это вы со своим братом использовали грязные приёмы и близких в качестве запугивания! И только лишь потому, что тебя связывает теплота и привязанность с девочкой Венерой, ты всё ещё жив... Подавив в себе внезапный приступ гнева, продлившийся считанные мгновения, я показательно сперва направил на Райкера указательный палец, после чего, перехватив поудобнее древко стрелы и перевернув её, указал сочно-зелёным наконечником уже на себя, вместе с тем очень-очень недовольно растянул оскал, грозно зашипев. Но ожидаемого истерзания за этим не последовало, как бы ловец того не боялся. Он зажмурился ещё сильнее, прилипая к плоскому камню и мысленно явно прощаясь с этим подлунным миром; но всё ещё не чувствуя в своей плоти острющих клыков и когтей, Райкер опасливо и как-то неверующе открыл один глаз, а после уставился на меня, по-прежнему подрагивая. Это смотрелось так забавно на самом деле, что мне с трудом удавалось держать свой смех внутри себя, правда, уголки губ всё же поднялись. Бороться с этим чувством упоения не хотелось совершенно, поэтому я продолжал. Так повторилось ещё несколько раз. Около шести. Хотелось добиться хоть какого-нибудь видимого результата, насладиться тем самым изменением. Но пришлось подождать около двух минут. Я продолжал неспешно сначала указывать на Райкера Гримборна пальцем, а затем наконечником стрелы — на себя. За эти несколько попыток охотник совсем слегка отошёл от панического приступа, но даже этого хватило, чтобы во взгляде ловца явственно виднелось удивление. Естественно, когда это на его памяти какой-то там дракон, обычный крылатый зверь и добыча, так яро показывал признаки разума — да даже не признаки, а полноценный интеллект, при этом ясно намекая на своё сильное недовольство по поводу того, что в него стреляли... Райкер что-то пытался промямлить, что-то вроде: «Ты пытаешься показать мне, что я тебя разозлил, когда выстрелил?», отчего у меня сами собой закатились глаза, с раздражением пробежавшись по верхней орбите. В жизни не слышал более умной и одновременно более тупой фразы. Что ж, зато это хоть какой-то результат, которого мне так хотелось добиться, и это радует — мои, так сказать, выразительные кривляния не прошли даром. И теперь с их окончанием я снова вытянул стрелу перед собой и Гримборном, после чего без каких-либо настоящих усилий переломил тонкое древко пальцами пополам. По поляне разнёсся звонкий хруст сломавшегося деревянного тела, в образовавшейся тишине казавшийся чересчур громким. Как только древко сломалось, Райкер от неожиданности и испуга моргнул. А я же, довольный эффектом, продолжил мельчить обломки, бывшие когда-то охотничьей стрелой, пока от них не остались мелкие крошки, из части которых вытекал сок драконьего корня. Процесс проходил неторопливо, тягуче и издевательски невозмутимо — моя физиономия оставалась непроницаемой и холодной, — отчего Райкер Гримборн опасливо сглотнул, сползая с камня набок, как будто в глупой надежде сбежать. Закончив с измельчением, я с громким «фыр» ленивым движением бросил ничтожно маленькие остатки от стрелы в ноги охотнику. Не успел тот и глазом моргнуть после такой выходки, как мои пальцы молниеносно схватили ловца драконов за горло. Запрокинув Райкеру голову, я чуточку ослабил захват, не намереваясь сдавить охотнику шейные артерии; я всего лишь крепко держал его, но не давил, не прикладывал никаких лишних усилий, опасаясь сломать человеку шею. А вот Райкер моих намерений просто серьёзно запугать не мог знать, поэтому он отчаянно сжал пальцы обеих рук на моей кисти, пытаясь ослабить хватку, но всё было бесполезно. Даже слабые, лишённые прежних сил удары ничего Гримборну не дали. С моей стороны это казалось донельзя смешным: огромный по меркам большинства охотников, по-своему величественный и пугающий многих людей и даже драконов, сейчас Райкер представлял собой жалкое зрелище. А его тщетные попытки высвободиться из захвата только сильнее раззадоривали меня, еле-еле не вынуждая малёха посильнее сжать пальцы. После выпитого Нарциссом количества крови чувствовалось, что сила в моём тела заметно возросла, и ныне даже самые яростные атаки Райкера Гримборна не представляли такой же опасности, как ранее, как тогда при добыче ключей. Более того, раз мне хватает сил достаточно легко лопнуть человеческий череп, сильно не напрягаясь, то страшно представить картину, где я как можно крепче сдавливаю шею ловца. Как только всё это начало надоедать, а я почувствовал удовлетворение результатом маленькой психологической мести, пальцы ослабляют хват и наконец отпускают Гримборна, давая тому свободно вздохнуть и с неверием ощупать горло. Подождав немного до тех пор, когда Райкер отдышится и затем поражённо уставиться на меня, я в ответ громко фыркнул и отошёл от ловца, развернулся и направился к по-прежнему стоящим на поляне драконам. Что ж, очень хорошо, что они всё ещё здесь... — «На этом острове фруктов больше, наверное, чем в джунглях Южной Америки. Принесите столько, сколько уместится в моей ладони, и заодно найдите какую-нибудь мясную добычу, а также добудьте немного веток. » — велел я нескольким парящим над головой Жутким Жутям и паре Злобных Змеевиков. Приказ был отдан прилично громко, но только для человеческого уха, а так с моих уст сорвались чуть более громкие рык и рокот, чем обычно. И всё для того, чтобы Райкер обратил внимание, чтобы видел — я дал нескольким из своих подчинённых поручение, и скоро охотник поймёт его суть. Спустя минут десять на поляну вернулись Жуткие Жути с яблоками, грушами и орехами в лапках, а также двое Злобных Змеевиков, притащивших с собой кролика и вепря. Не зря я в своё время запретил драконам есть сразу всех животных на этом острове, иначе с поиском мясной добычи пришлось бы ждать долговато. Аккуратно сложив фрукты в мою протянутую ладонь, малые дракончики напоследок поклонились и вернулись в общую толпу. Чуть удобнее взяв эти фрукты так, чтобы не попадали, и прихватив с собой кролика, используя хвост, я так же размеренно, как и раньше, подхожу к Райкеру и снова лениво подбрасываю ему в ноги найденную еду. Сразу за первыми Жуткими Жутями вернулись те, что насобирали сухих веток для костра. По моему приказу они сложили их возле Райкера и поспешили отдалиться от неприятного типа. Охотник, с раскрытым ртом пройдя глазами по фруктам, кролику и сухим веточкам для костра и готовки того самого кролика, с неопределённым и потерянным лицом медленно поднял на меня свои очи, не в силах хоть что-то выговорить. Я же на прощание снова наградил Райкера громким кратким фырканьем и поспешил удалиться. По дороге к приближённым мне довелось ощутить где-то в груди и животе что-то странное. Райкер Гримборн теперь мой пленник, при этой мысли хотелось запеть соловьём. Его рацион питания, состояние здоровья, его передвижения, повседневная жизнь, да и сама жизнь в принципе — всё это отныне в моих когтях. От осознания этого по телу внизу растекалось приятное тепло. Я ощущал искорку блаженства и странной гордости. Теперь только от меня зависит, будет ли Райкер жить дальше или же умрёт, только мой приказ удерживает подчинённых драконов от расправы над ним, и я легко могу его отменить, если захочу. Даже восприятие Гримборна происходящего вокруг него под моим контролем: я запросто могу быть для него как хорошим драконом, так и злым, с раздражением смотрящим на ловца, но всё равно пока не трогающим его шкуру. Судьба Райкера Гримборна решается мной, его жизнь в моих руках, и это, чёрт возьми, мне нравится! Главное, как я твержу себе на задворках разума, не перебарщивать... После завершения дел с этим охотником на сегодня мне захотелось ещё раз увидеть Золотых Дьяволов, проведать их. Я сказал об этом приближённым, и только Асмаэль с Королевой Огнеедов выразили желание сопроводить мою персону (так, на всякий случай). Вернувшиеся ко мне Жуткие Жути во главе с лимонной доложили, что всё прошло без всякого шума и неприятностей. Всё равно решив напоследок проверить золотистых драконов самостоятельно, я добрался до названного дракончиками места и немало офигел поначалу: небольшая область неподалёку от упомянутого оврага была подозрительно пустой; только через пару минут на глаза показались маскирующиеся Разнокрылы и несколько Пристеголовов, поспешивших убраться с того места как можно подальше и побыстрее. С удивлением дойдя до границы оврага, перед ним я обнаружил зверски поваленное дерево и несколько покрытых копотью валунов, часть из которых вообще оказалась расплавлена, а в самом овраге увидел свернувшихся калачиком рядом с богатым на воду ручейком и спящих Золотых Дьяволов. Пипец, эта Вивьет уже и для некоторых моих драконов успела стать головной болью... если не ночным кошмаром.

***

Очень жаль, что у меня сейчас нету такой прекрасной возможности для того, чтобы провести побольше времени со своей чудесной стаей, и приходится вновь покидать Райский остров, прощаясь с приближёнными и многими простыми драконами, напоследок поручив им следить, чтобы Вивьет не обнаружила и не убила Райкера, приходится снова уверять Асмаэля, что всё со мной будет хорошо, ничего плохого не случится, не может же неудачное стечение обстоятельств преследовать меня безостановочно... В общем, поднимался в воздух я с большой неохотой, терзаемый желанием ещё немного побыть рядом со своими драконами, но долг и озабоченность состоянием Фанатика перевесили чашу весов в пользу скорейшего возвращения на тот забытый асгардцами кусок земли. Выжимая из своих сил наибольшую скорость, самый максимум, я добрался до места нашего с другом привала ещё до того, как небо успело потускнеть, знаменуя неизбежно приближающийся вечер. Как только знакомый клочок суши показался моим глазам, а вскоре мне удалось различить отдыхающие фигуры людей, от сердца отлегло. Создавалось ощущение, будто гора с плеч упала. Незамедлительно я приземлился поблизости к Фану, сразу почувствовав облегчение и желание поспать ещё немного или же хотя бы просто полежать отдохнуть — крылья нещадно ныли и гудели, несомненно ругая и проклиная своего хозяина. А Дагур, сидя у костра и ковыряясь палкой в появившихся углях, увидев меня, моментально бросил своё занятие и кинулся ко мне с объятиями на шею. Естественно, я обнял друга в ответ крыльями, вслух выражая свою радость от столь быстрого воссоединения и того, что Фан так сильно меня ждал... Но после этих слов друг убил весь момент, сказав, что ему срочно нужно было согреться о тёплое драконье тело! Вот ведь... Разумеется, я долго не обижался, а Фанатик попросил прощения, признавшись, что просто убедительно пошутил, однако я всё равно для вида продолжал строить оскорблённую мину. Но уже где-то через пять минут это мне надоело, и мы с другом, прежде чем отправлять по-прежнему спящего Вигго на Райский остров, решили где-нибудь полчасика, а может и чуть дольше, поболтать на разные темы. — Знаешь, Овер, — в какой-то момент заговорил Фан после нескольких минут тишины, как только мы закончили вести речь о драконах с разных континентов, — я вот смотрю сейчас на Вигго и думаю: пиздец, как же это, сука, больно! Это же сколько нужно иметь выдержки, чтобы при пробуждении обращать минимум внимания на все данные травмы? Послушав друга, я с задумчивым лицом посмотрел на обозначенного Гримборна, изучив его ещё раз с ног и до головы. И меня внезапно самого передёрнуло от вида охотника: на правой ладони Вигго теперь красовался жутковатый порез от лезвия огненного меча Иккинга, красный, источающий слабый запах слегка подгорелого мяса. С моим острым зрением можно было даже увидеть разошедшийся слой кожи. Фу, мерзость! А если перевести взор повыше, уже на лицо младшего Гримборна, то снова возникнет желание передёрнуть плечами и опасливо потрогать собственную физиономию: ныне правую сторону лица Вигго украшали три линии ранений, которые абсолютно точно останутся шрамами на всю оставшуюся жизнь. Уже покрытые коркой свернувшейся крови, они пахли жареным мясом гораздо сильнее, чем жалкий порез на руке. Первый шрам начинался у края лба и шёл до самого подбородка, рассекая веко глаза (хорошо хоть само око уцелело), нос и середину губ; второй шрам шёл от виска до нижней челюсти, пересекая щеку и задевая уголок рта; а третий шрам брал начало от пострадавшего уха и опускался до всё той же нижней челюсти. Определённо, Райкер ещё легко отделался, по сравнению с младшим Гримборном. — Меня и более мелкие и несущественные травмы могли задеть и несколько ослабить, — продолжал шёпотом ведать мне Фанатик. — Взять хотя бы из прошлой жизни удар стопой, а вернее — пальцами, об угол тумбочки, где пострадал также и мизинец; я думал тогда, что всё, ходить мне храмым целые дни. Или, что больше подходит под здешнюю ситуацию, день, когда меня цапнула собака, обкусав руку. Больно было писец как. Так и хотелось шикнуть на кого-нибудь, мол: «Ты, приятель, на свои травмы не жалуйся, я тут вообще чудом бешенство не подхватил и бешеным сам не стал!» Или, например, взять момент, когда я по неаккуратности обжёгся о печку... — «М-да, понимаю, — кивнул я чуток сиплым голосом. — Меня в своё время кот поцарапал. Всё из-за моей тупости: нельзя было лезть к дерущимся котам. Только вот как тут удержаться и не разнять их, если они оба мои домашние, я ими дорожу, да и вообще только проснулся... В общем, боль-то я стерпел, лишь совсем немного кряхтел, но мой организм пошёл против меня: кожа, по словам матери, везде побледнела, а меня самого начало тошнить, а в глазах поднялась муть. Боли никакой, зато плохо стало. Сейчас прозвучит очень по-идиотски, конечно, но из-за такого сильного наплыва тошноты я на секунду успел даже подумать: «А не сдохну ли я случайно?..» Ну и в конечном итоге вся правая рука у меня стала в зелёнке, а ладонь с обеих сторон вспухла от укуса. Пришлось ебашить перекисью и несколько раз залеплять. » — Ну... Зато теперь мы оба накалённые... — Фан запнулся. — Закалённые и легко переносим мелкие травмы. Ты — тем более, с таким-то телом и регенерацией. А вот Вигго, по-моему, будет очень больно при пробуждении, — берсерк поудобнее расположился сидя на бревне и свёл пальцы в замок перед огнём костра. — Кстати о Гримборнах вцелом: Вигго тут у нас отдыхает, а как там поживает на вашем Райском острове Райкер-байкер? — «Пребывает в сильнейшем шоке, ничего не понимает, пытается осознать свою участь, его никто не трогает, пока он сам без оружия сидит смирно и ни к кому не лезет. В общем, он пока хорошо поживает. » — с деланным меланхоличным выражением ответил я. — А-а, — улыбнулся друг. — Значит, у обоих братьев сейчас отдых, выходной, отпуск... — «Да-да-да, — отмахнулся я, неожиданно зацепившись за одну деталь, связанную с охотниками. — Кстати насчёт Гримборнов и их отпуска от своей будничной работы: им же теперь больше не нужен Драконий Глаз, поскольку его наличие приводит к риску попасть в руки Йохана и Крогана. Мы должны его если не уничтожить, то хотя бы временно обезопасить. Я его взял вчера в вулкане с собой и отдал тебе. Ты куда дел его? » В ответ Фан Дагур разумно решил промолчать и указал пальцем в сторону трёх близких друг к другу деревьев в паре десятков метров от нас. — Если надо, твоё острое зрение, твой острый нюх и прочие обострённые внутренние чувства помогут тебе его найти, — сказал Фанатик и подошёл ко мне, шепча в самое ухо. — Я его закопал так, что человек сможет обнаружить его только при содействии удачи, а тебе нужно будет лишь получше порыться рядом с теми деревьями. Ещё лишние минут тридцать мы с другом попусту сотрясали воздух, обсуждая всякие не особо важные темы, пока небо не посерело и на нём не образовались первые розовые разводы. И вдруг почти под окончание дружеской беседы где-то вблизи раздался сдавленный кашель и тяжёлое дыхание. Повернувшись в направлении звука, мы с Дагуром лицезрели пробуждение Вигго Гримборна. Тот медленно и слегка неуверенно поднимался со сделанной под него лежанки, держась за повреждённую часть лица также пострадавшей рукой. Приняв сидячее положение, охотник испустил болезненный стон и поднял на нас глаза (или, наверное, правильнее будет сказать — глаз, так как правый был закрыт рукой). Я смотрел на драконоборца с безразличием, понимая, что в любом случае ему некуда будет деться и он всё равно будет доставлен мною на Райский остров. А Вигго же смотрел на меня со страхом, но гораздо успешнее скрываемым за маской обычного удивления. А когда его взгляд передвинулся на моего друга, то в глазах охотника появилась некоторая... уверенность, решимость, идея, озадаченность — сложно определить. — Дагур... потрудись объяснить мне, что, Хель тебя дери, происходит? — попытался вымолвить Вигго это с твёрдостью, но ему тут же пришлось сбавить обороты. — Сначала обратись ко мне как следует, тогда и скажу, — упрямо отвертелся Фан, скрещивая руки на груди. — Я тебе не слуга и не сообщник какой-нибудь, а обычный, более мягко настроенный наездник, что по своей воле тебе помог. Так что советую общаться со мной как с человеком равным. В поддержку друга я укоризненно припечатал ловца взглядом, недовольно и глухо рыча. Вигго пришлось сдаться, даже не успев возразить или, наоборот, как-нибудь деловито согласиться. — Ладно, как скажешь, — севшим, уставшим голосом отозвался Гримборн. — Будь любезен, Дагур, объясни мне, что происходит? Все эти странности. — «Да, кстати, Фан, мне бы тоже хотелось кое-что выяснить из этих странностей, — прищурился я. — Ты обещал, да так ничего и не сказал мне насчёт пророка. Что ты такого успел на эмоциях наговорить? » Атакованный с обеих сторон вопросами, Фан, косо посмотрев на меня, отчаянно взвыл прямо в ладони, которыми друг накрыл себе лицо. А следующее вопросительное предложение Вигго окончательно его добило, задев при этом ещё и мою персону: — А ещё, Дагур, скажи: мне показалось... или ты умеешь понимать драконов, если, конечно, у них есть речь? Под чешуёй пробежал мороз, кожа оцепенела, а взор устремился в пустоту. И только отдалённое щекочущее чувство того, что за нами, кажется, кто-то наблюдает, не позволяло мне от шока полностью выпасть из реальности. Но, к счастью, опасности от скрытой личности я пока не почуял.

Дополнительная сцена

— Что ж, славно. Есть ещё что добавить? — с ухмылкой спросил беловолосый охотник, оторвав взгляд от небольшой книжки и неприятно вытянув правый край рта в сторону. — В-в-вроде всё, — с ужасом в голосе ответил юноша с босыми ногами, покрепче вжимаясь в рубаху своего отца, который почти не отрывал глаз от стороживших их с двух сторон красно-чёрных драконов. Клешни, как у богомола, ядовито-жёлтые глаза (у одного из двух ящеров имелся в наличии только один), скорпионий хвост с белым жалом. Смертохваты. — Точно нет? Подумай-ка получше, — с игривой интонацией настоял хозяин двоих драконов-убийц. — Ещё хотя бы одна деталь... — Вроде бы... — мальчик запнулся, испуганно косясь на страшных красно-чёрных чудовищ. А потом задумался. — Вроде бы у него ещё были какие-то разрезы на шее. Да! Жабры! Это точно были жабры! — Хм, значит, он ещё и в воде обитает... Но, видимо, на суше он бывает чаще, — задумчиво проговорил себе под нос худой вытянутый мужчина, добавив последнюю деталь в свою книжку и спрятав её в один из внутренних карманов. — А ещё, как ты говоришь, он прибыл на этот ваш рынок, чтобы... забрать белую розу? — Да, — без раздумий ответил юноша. — Он никого не убил... Но он был таким страшным. — Понятно, — кивнул охотник, развернулся кругом и щёлкнул пальцами. Смертохваты, спрятав клыки и опустив хвосты с жалами, мигом последовали за хозяином. — Благодарю за предоставленную информацию. Гриммель находился в предвкушении, его мозг возбуждала предстоящая охота, его охотничьи инстинкты пели, и даже тот факт, что то серое чудовище никого здесь не убило, а всего-навсего забрало какой-то цветочек, сильно ощущения не портил. В темноте на том острове, перевалочном пункте восточных охотников, было сложно рассмотреть больше деталей — только лишь основные внешние характеристики. А здесь, у этого мальчонки, удалось добыть больше подробностей о сие неизведанном драконе. И, если судить по всей полученной информации, тот ящер был умным и универсальным. Большие крылья удобной формы для быстрого полёта, острые клыки и когти для охоты, нетипичное и крепкое строение тела — значит, силён, — имеет возможность дышать под водой, а на хвосте, по-видимому, находились два ядовитых жала. А судя по дополнительным данным, серый дракон имел залп в виде разрушительной кислоты. Опаснее одного Смертохвата, уже хорошо! Взобравшись на платформу своего летательного устройства, Гриммель Ужасающий задумался, прежде чем дать команду к взлёту: «Я уже и забыл, насколько богат на острова данный архипелаг. Уже сколько ищу его, а всё не нахожу. Но он точно должен скрываться где-то здесь. Местные охотники в тавернах поведали, что этот монстр сначала использовался их вождём, а потом пошёл против них... Ну разумеется, как будто мог быть другой исход. К сожалению, те драконоборцы видели его лишь издалека, из-за чего пришлось так долго искать иного свидетеля, коим оказался этот наблюдательный мальчишка, что предоставил мне больше информации о его внешности, а от охотников я лишь узнал про кислоту. А ещё, кажется, у них недавно произошла какая-то трагедия... И, кажется, в ней замешан не только этот необычный дракон, но ещё и некие наездники, у одного из которых есть Ночная Фурия... Не могли же они все одинаково сойти с ума, чтобы твердить о выжившем порождении молнии и смерти... Эх, надо было выпытать у этих пьяниц побольше сведений! Ну что же, так даже лучше. Проверю ещё пару островов — кто знает, может, этот неизвестный вид обитает где-то отдельно, — но если никого не обнаружу, то придётся мне навестить этих... наездников на драконах. Фурия и до конца неизвестный, смертельно опасный драконий вид — что может быть прекраснее!» Продолжение следует