Если бы я или кто-то похожий на меня попал в мир КПД в теле нового дракона

Оказывается, сходить с ума — довольно просто

      Передо мной — сплошной мрак, кромешная тьма... Хотя нет, эта характеристика для вставшей напротив и вокруг меня пелены слишком по-детски звучащая. Передо мной — ничто, нету ни света, ни привычной тьмы, однако окружающее пространство, если сие обстановку можно так назвать, отдаёт всё-таки более чёрными тонами, так что словосочетание «кромешная тьма» не такое уж и глупое, не такое уж и лишнее, однако всё равно до конца неверное. Впрочем, мне сейчас вообще стоит думать не о том, как правильно называть заполняющее всё вокруг полотно, а о том, где я нахожусь, почему со мной рядом нет Фанатика и что за странное ощущение обволокло мой низ где-то в районе левой лапы. Надо бы сказать, ощущение это ни на что привычное не похоже... Попытавшись открыть глаза, сталкиваюсь с серьёзными затруднениями. Возникает настоящая дилемма: глаза-то не хотят открываться. И при этом нельзя сказать привычное «как свинцом налились», чтобы описать их состояние. Я просто не чувствую своих очей. Их как будто у меня и нет вовсе. То же самое и со всеми остальными участками тела и его конечностями. Рта также будто бы нет, так что даже на помощь позвать нельзя, чтобы мне организовали срочное «лечение» и избавили от этого бреда... Какой позитивный настрой, ни одной нотки паники, впрочем, всё ещё может быть впереди, а к странностям разного уровня наркомании я уже как-то немного привык. Правда, тот факт, что у меня по ощущениям словно бы отсутствуют ещё и уши со слухом и нос с обонянием, пальцы, лапы, на которых они растут, крылья, хвост с жалами, вообще всё, даже и самого тела как будто бы и нет, и тот факт, что из-за этого я словно повис в так называемом «ничто», неспособный что-либо чувствовать как живое существо и хоть каким-то образом взаимодействовать с окружающей средой, очень и очень сильно напрягал, заставляя задуматься на пару минут (которые тут вообще могут быть не минутами вовсе) о том, не сошёл ли я незаметно с ума... Впрочем, данный вариант, как наиболее депрессивный и тёмный, пока что с полной уверенностью позволительно убрать куда-нибудь в дальний ящик, покуда он не подтвердится, опровергая мою мысль о том, что я вновь оказался заперт в собственной головушке, вынужденный уже в который раз за неделю наблюдать то за своими принявшими форму не самыми чистыми фантазиями и мечтами, то за страхами и опасениями, то за всякого рода мыслями дорогого Нарцисса — упаси Боже, — то за видениями, которые ко мне приходят, как стресс и мысли о бессмысленности бытия, то есть неожиданно и резко. Что ж, такой расклад дел, в принципе, также со всей уверенностью можно назвать сумасшествием, так что разницы между внезапным схождением с ума и видением своего внутреннего мира нет. Тем более, помимо внутреннего мира, мне порой приходится видеть ещё и всякую изнанку в виде мыслей Нарцисса и видения других Вампиров, в чьём театре Вампиресса — главная героиня. Кстати о видениях!.. Пока я тут пребываю в бесформенном состоянии, без всяких физических и инстинктивных чувств, у меня есть возможность хоть немного побыть в тишине и подумать о своём недавнем приходе, благо, что хоть мыслить по-стандартному моя персона ещё вроде как может. Что... Это... Блять... Было? Нет, серьёзно, что это, блять, было?! Я ещё понимаю, просто во сне или иногда во время бодрствования, когда порой башка не варит, а мысли особо не хотят лишний раз нагружать себя, увидеть пару-тройку странных образов окружающей реальности, увидеть несколько разных ландшафтов мира, узреть богатый объём сцен с драконами, ведь я и сам дракон, и эти создания для меня имеют огромное значение, лицезреть, в конце концов, саму Вампирессу, уже ставшую фактически неотъемлемой частью моего существования в мире «Как приручить дракона», пускай и в виде глюков, но это... Это уже что-то новенькое! Может, я немного долблюсь в отдел памяти своего мозга, но мне что-то не удаётся припомнить случай, когда бы я случайно прям ПОСРЕДИ ПОЛЁТА оказался в чужой голове! Чего-чего, а вот такого сюрприза я не ожидал. И даже тот момент, что мне порой снятся всякие... вещие сны, говоря грубо, нисколько не давал мне намёка на то, что у меня может оказаться дефект... ну или просто особенность переноситься из своего тела в другое, так ещё и не по своей воле. Мало того, что это возмутительно, ибо моё сознание вопреки желанию хозяина просто-напросто взяло и улетело в неизвестные дали, попав в чужую голову и ещё как бы слившись со вторым разумом, учитывая, что во время пребывания в другом драконе мне сие развитие событий не показалось странным нисколько, так это ещё и выходит за все рамки разумного... Я ещё могу понять: выпить чужую кровь, стать оттого сильнее, иметь возможность поделиться кровью в лечебных целях, пускай даже недуг не совсем с кровью был связан, странные даже для моей чересчур много знающей о нашей физиологии второй личности сны, которые, по сути, никак не влияют на реальность... Но вот прямой, наглый и не поддающийся уже никакому здравому смыслу перенос сознания из одного тела в другое... У меня нет слов, это окончательный трындык, кабздец, звездец, ахтунг, разрыв мозга и так далее!.. И что самое главное: это уж точно нельзя назвать привычным мне видением, ведь раньше я мог самостоятельно совершать хотя бы маломальские движения, реагировать на что-либо так, как мне это естественно, короче, мог просто быть невольным зрителем, который хотя бы имеет право отвернуться. В случае же с последним «приходом» я уже не мог сделать абсолютно ничего. Мои эмоции с чувствами, и те оказались чужими. Помыслы были чужими, мотивы для риска жизнью — не мои, более того, они мне неизвестны. Зачем же тогда тот, по чьей прихоти меня вынесло из собственной головы и закинуло в чужую, вообще сотворил этот перенос? Чтобы показать мне, что меня поджидает угроза в виде Крогана и того длинноволосого типа Эрика?.. Кстати, вот ещё один аргумент в пользу того, что это было не классическое видение, ведь если раньше оные являлись чем-то немного абстрактным и непременно связывали меня с Вампирессой, то сейчас мне как будто нормальным языком решили сказать: «Слышь, юный кровосос, по твою душу тут идут два психа, и не факт, что на этот раз тебе удастся так легко отделаться, как с Гримборнами, потому что один из них шарит по твоему виду больше, чем ты сам, малявка!» Большое, блин, спасибо! Мне теперь ещё сильнее, чем до этого, хочется убиться головой об стену. И, поскольку это не представляется сейчас возможным из-за моего безумного положения, у меня начало что-то гореть внутри несуществующей груди, призывая навредить себе хоть как-то, чтобы отвлечься от всего этого абсурда. Готов поклясться, у меня скоро точно начнётся истерика. И не потому, что я — нюнчик-истеричка (хотя это определение вполне могло бы мне подойти), а потому, что во мне пульсирует одно простое для любого адекватного человека и дракона желание: пожить спокойно и в своё удовольствие, не пытаясь лезть к кому-либо с какими-либо претензиями, побыть в мире с другими. Нет, ну разве не нормальное желание для того, кто в случае чего может сойти с ума и, потеряв контроль над телом, отдать его своей тёмной части души, чтобы та отыгралась на всех, на ком только можно отыграться?! А что я получаю вместо желаемого, хотя бы временного покоя? А получаю я плевок судьбы мне в морду и издевательский хохот со словами: «Держи карман шире, дорогуша!» Не прошло и одного дня тишины и спокойствия, а на меня, как снег наголову, сваливается новая сверхъестественная сила в виде переброски сознания из одного живого сосуда в иной живой сосуд, так ещё и непонятно, в кого именно меня запихнули. Что там за дракон был — без понятия, знаю только, что у него два крыла, один хвост, одна коробка для мыслительного органа, покоящаяся на коротковатой, но гибкой шее, а также две пары лап — задние и передние, по стандарту. Всё. Не удивлюсь, однако, если это окажется очередной Вампир, ведь все параметры, по сути своей, совпадают. К тому же, это бы объяснило, почему мистер Эрик так резко отреагировал на меня, попытавшись не поймать, а завалить... Хотя кто его знает, может, он просто от природы нервный такой, не любит, когда какой-либо дракон подслушивает мужские разговоры. Но, пожалуй, кое-какой стопроцентно верный вывод из всего этого можно сделать. Если мне не ясен сам случай переноса сознания, то мне зато ясно следующее: Драконьему Краю, Олуху и мне самому с друзьями грозит страшная опасность, превосходящая предполагаемую ранее вдвое. Да-да, именно вдвое. Пускай ранее угрозу представляли Йохан с его наёмными охотниками и Драго Блудвист, чей главный помощник, Кроган, наносит по нам первый серьёзный удар, а примерно через год из-за бурной активности Иккинга и вследствие этого из-за некоторых действий всадников Драго поспешил выйти из своего укрытия и начал крушить всё и вся, и в таком случае новая сторона конфликта в виде Моро и его детей должна была увеличить уровень угрозы нашему существованию лишь в полтора раза, а не вдвое. Только вот если учесть то, что сын Моро, Эрик, по словам Крогана, убил Вампира, так ещё и старше меня, а также то, что Лорд Моро, видимо, в союзе с Драго Блудвистом, — это роет нам всё более и более глубокие могилы. Ведь если тот же Йохан в случае чего готов избавиться от Крогана и вообще желает власти лишь для себя любимого, то Моро и Эрик действуют совместно с Драго и Кроганом. Не исключено, что в конечном итоге и они попытаются загрызть друг друга, когда перестанут нуждаться в союзе, но что-то мне подсказывает — их совместная работа будет эффективнее. К тому же, Эрик явно зациклен на мне, он знает о моём виде больше меня самого, а Кроган хоть и ехидничает внешне, но внутренне наверняка понимает, что меня стоит опасаться больше, чем двух Фурий в отряде наездников. Всё это в совокупности повышает уровень опасности для нас, наверное, уже не двукратно, а даже троекратно, а я ведь ещё даже Гриммеля не учитываю... Блеск! Прекрасно! Чудесно! Это был сарказм. Я уже представляю эту битву, если все наши силы и силы наших союзников выступят против всей мощи наших врагов, представляю её ход и результат: Эрик и, возможно, сам Лорд Моро вместе с остальными своим детьми мочат меня, а их люди берут на себя Защитников Крыльев и Крылатых дев; Гриммель занимается умерщвлением последней Ночной Фурии; Кроган и его налётчики, а также охотники Йохана обрывают жизни наездников и их драконов; а армия Драго тем временем делится надвое — пока одни истребляют всех воинов Олуха, другие совместно со Смутьяном (кстати насчёт него: я считаю, что он у Драго уже есть и достаточно давно, потому что чисто логически ну не может такой великан вымахать до своих природных габаритов всего за год) ложат на лопатки всю мою стаю, а после немного гипноза и готово, мои драконы становятся драконами ледяного гиганта. А те единицы, у кого хватит силы воли, чтобы противостоять гипнозу Злобного Смутьяна, будут убиты безо всяких проблем. Конец истории. М-да уж, не такого я хотел конца в своей новой жизни. Но, судя по некоторым моментам, меня ожидает именно такой печальный исход... Конечно, та версия битвы, что пришла мне в голову, прям пропитана максимализмом и не совсем реалистичная, но она вполне имеет право быть, к большому сожалению. И, похоже, что эта битва близко. А поскольку я склонен всегда предполагать самое худшее, то, соответственно, и мысли о близящейся развязке вогнали меня в стресс и уныние. Не удивлюсь, если ещё чуть-чуть, и меня охватит депрессия. И несмотря на то, что моя персона уже была очень близка к смерти, ещё совсем недавно, несмотря на то, что когда-то, будучи ещё под воздействием опьянения, вызванного огромной силой, я выразил готовность умереть только в бою, а не от какой-то там болезни или позорной случайности, сейчас мне предпочтительнее залечь в землю хоть от того же туберкулёза или рассечённого лба, чем в страхе дожидаться неизвестного ужасающего конца в ходе борьбы с целыми войсками дракононенавистников. Вслед за сие мыслями мою голову посетили другие, ещё сильнее толкающие меня по направлении к депрессии и унынию: я не хочу умирать так рано... Я не хочу терять тех, кто мне дорог, и не хочу умирать... я не хочу умирать... Внезапно пустота вокруг меня приняла некоторые, так сказать, различимые очертания и поддающийся описанию цвет. Мою сущность окружила настоящая тьма, бархатная, близ моих лап становящаяся матово-чёрной и в какой-то степени довольно приятной глазу — так хотя бы не появлялось ощущение, что я оказался в каком-нибудь небытии. Ещё большей вероятностью стало отчётливое ощущение твёрдой поверхности у себя под ногами... Стоп! Как я мог не обратить на это внимание, когда разглядывал размытые контуры черноты?! У меня же появились лапы, они снова со мной! От детского восторга я напрочь забыл про свои недавние грустные размышления и прогнал их остатки куда подальше, желая насладиться способностью вновь использовать своё тело, ещё недавно отнятое у меня и возвращённое, вновь чувствовать себя собой. Мои ладони с маниакальным проблеском прижались к голове, ощупывая лоб, капюшон, границы впадин для глаз, нос, челюсти, перепончатые маленькие уши. Следом я с облегчением воззрился на свои передние лапы, пошевелил пальцами, оглядел выжженный на правой ладони символ. Далее мой взор прикрепился к обвившемуся змеёй по дуге, окружая туловище, хвост и жалам на нём. Напоследок я радостно оглядел свои исполинские крылья, блестящие под невидимым светом кроваво-красными линиями. Изнутри меня распирало счастье, ведь моё тело до сих пор принадлежит мне... А спустя немного времени мне уже захотелось весело рассмеяться, попутно отзываясь недобрым словом о своей чувствительности: прекрасно осознаю, что нахожусь внутри своей головы, где накопилось предостаточно всяких странностей, и так по-детски радуюсь тому, что могу не только мыслить, но и ментально «двигать мышцами». Спустя ещё некоторое время повод для веселья и смеха пропал. Их места заняли недоумение и лёгкий страх. Страх неизвестности — никому не в силах предугадать, что произойдёт внутри моей клетки разума в очередной раз. Даже Нарцисс иногда может быть застигнут врасплох, когда вместо его фантасмагории на сцену выходят всякие мистические ревю. Причиной же моим резким изменениям в настроении стал новый образ, возникший прямо перед моими глазами. Образ действительно можно было назвать новым, поскольку подобного мне раньше не приходилось перед собой наблюдать; и на этот раз я с полной уверенностью могу заявить, что память меня не подводит. В отдалении, на расстоянии примерно в пятнадцать метров от меня что-то лежало... А вернее будет сказать — кто-то лежал. Его тельце покоилось в круге из света, словно исходящего от чёрного пола, но в то же время этот свет как будто бы падал откуда-то сверху, однако никакой луч из вышины не опускался. Этот яркий круг был точно высечен во тьме. А что же касается самого тельца, на которое я обратил внимание (попробуй тут не обратить, когда оно возникает прямо у тебя под взором), то оно не шевелилось. Но его покрывали маленькие серые точки чешуи, да и перепонку крыла нельзя было с чем-либо другим спутать, поэтому вывод становится однозначным: это дракон. Он никак не дёргался и не двигался. Это очень настораживало, тревожило. И всё-таки что-то внутри меня подсказывало — он живой, он не мёртв. Дракончик просто спит. Я уверен в этом, у меня нет никаких сомнений. Внутренности при виде данной крохи, свернувшейся калачиком и не обращающей на меня никакого внимания, по какой-то неведомой мне причине сковал сильный холод, тело охватила практически по-настоящему ощутимая судорога. Я не понимал причины этому. Да, исчезновение радости и восторга ещё можно достаточно легко объяснить: поначалу действительно казалось, что малыш лежит мёртвый, а тут нет абсолютно ничего весёлого. Но драконий детёныш ведь жив... Очень даже вероятно, что и здоров. Так почему при его виде мне самому вдруг на пару мгновений захотелось так же пасть на чёрный, неощутимый с точки зрения температуры пол и свернуться в позе эмбриона, сжаться до размеров дракончика передо мной? Почему? Почему мне так холодно, хотя тут неприменимы такие понятия как «мороз» или «жар», или даже «прохлада»? Почему... так боязно? Мои лапы как будто сами понесли меня вперёд, без моей на то воли. Шаги отдавались в ушах гулким стуком, мне казалось, словно вместе со мной ступают по предположительно каменному полу ещё пара десятков таких же «Оверов», как я. Этот звук создавал впечатление бесконечной тюрьмы, из которой нет выхода, и в какую сторону ты бы не пошёл, даже в ту, которой не существует в трёхмерном измерении, всё равно будешь натыкаться на сплошные стены. И чем ближе к дракончику я подбирался, тем громче становился гул от топота лап, и тем сильнее невидимые стены разума давили на меня, словно приближаясь ко мне после каждого шага. Я же сам решил не сопротивляться неслышимому зову и просто делать то, чего этот зов просит, подгоняя тело ближе к маленькому дракону. И вот он уже совсем рядом. Моё острое зрение ещё сначала могло спокойно различить каждую чешуйку на его спинке, благодаря чему уже я имел возможность без затруднений их сосчитать, но сейчас оно дало небольшой сбой. Тельце дракончика поначалу стало лишь слегка размытым, но уже через минуту я не видел перед собой ничего, кроме неясного серого силуэта. Меня это напугало, лапы потянулись к физиономии, пальцы аккуратно прижались к закрытым веками глазам. Секунда, другая, и я раскрываю очи вновь, убирая ладони от головы. А моё зрение вернуло себе прежний идеал. К своему неописуемому и едва ли объяснимому ужасу, в ту же секунду, как только глазам снова предстал маленький дракончик, в нём я узнал Вампира. Впрочем, напугало меня не это, к тому же, это можно было предположить уже после пары-тройки шагов в сторону дракончика. Меня бросили в дрожь синие полосы, покрывающие некоторую часть тела Вампирчика. Я не мог объяснить причину своего ужаса, просто не мог. При виде маленькой Вампирессы (а я уверен, что это была именно она, пускай она и не открывала глаз, которые должны быть фиолетовыми) нечто внутри моего тела начало пылать и сдавливать стенки туловища, как будто мои собственные кости пытались вырваться из плоти, а голова заболела, боль надавила мне на слёзные железы. Кажется, я сейчас расплачусь... Не знаю, сколько прошло времени, но мне вдруг стало легче. Ужасные ощущения прошли, а внезапная душевная боль поутихла, при этом не оставив ни единого намёка, почему при виде именно маленькой Вампирессы мне захотелось разорвать самого себя на куски, чтобы заглушить боль. Отголоски этой боли ещё продолжали давить на меня изнутри, но их давление оказалось ничтожным, по сравнению с тем, что я испытал только что. Световой круг немного сузился, его границы плотно прижались к тельцу детёныша. А что самое главное — сам Вампирчик немного изменился. Синие полосы исчезли, а он сам накрыл себя крыльями, будто бы прячась от кого-то или чего-то. Что самое интересное, мне не удалось опознать нового представителя своего вида, так как его плотно стала укутывать тень, лишая возможности разглядеть полоски на теле крохи. Но мне хватило и этого, чтобы успокоиться и принять прежний настрой. Как бы я не пытался рассмотреть детёныша, мне этого так и не удалось сделать, но зато моё внимание упорно привлекал к себе странный блеск, зияющий в темноте бреши, находящейся между плечевой косточкой крыла и шеей Вампирёныша. Охарактеризовать этот блеск не представлялось возможным из-за специфических законов физики внутри сновидений. Из чистого любопытства я протянул к месту, откуда исходил блеск, правую лапу. И только коготь указательного пальца коснулся этого места, как перед очами вспыхнул белый свет, и всё исчезло. А затем вновь появилось... Теперь обстановка вокруг моей персоны была абсолютно другой. Хоть тьма по-прежнему царствовала, накрывая собой значительную часть данного, не поддающегося нормальному описанию места, но всё же она немного отступила, и от этого лично для меня создавался эффект снятия вуали с очей... Ну, или хотя бы просто создания в ней множества прорезей для наблюдения за странным мирком внутри моей головы. Навряд ли место, в котором я сейчас находился, резонно называть новым, поскольку, во-первых, господствующий здесь мрак мог просто-напросто несколько расступиться, открывая мне сие обитель, а во-вторых, во сне нет пространства, тут всё подчиняется лишь моему мозгу, который порой действует против меня, будто и не являясь моим. А что ж тогда сейчас меня окружает, в какой обстановке я всё-таки оказался? При том реагируя на это уже без ярких эмоций, желая просто отстраниться от всего этого бреда и плыть по течению сценария, уготованного мне моим спятившим подсознанием... Ну, сейчас моя персона находилась в каком-то зале. Маленький Вампир подле меня исчез. Пол приобрёл чёткие очертания и ныне стал походить на отшлифованный едва ли не до блеска камень. Ровный и, кажется, гладкий. А слева и справа от меня тянутся снизу вверх такие же колонны, идеально ровные, без всяких лишних рельефов, гравировок и без единой трещины. Всё кругом серое и, несмотря на то, что очевидно сделано из камня, отдаёт серебром. Не особо горя желанием узнавать, что мне приготовила моя головушка на этот раз, я немного прошёлся по, казалось, бесконечному залу, бессмысленно осматривая его и всеми фибрами души молясь, чтобы из темноты внезапно не выскочила какая-нибудь кракозябра, вслед за коей уже появится либо Нарцисс, либо опять таинственная Вампиресса, вызывающая у меня всё больше и больше вопросов касательно своей истинной сути. Почему же при виде её маленькой мне стало так плохо?.. Через минуту, а может, меньше либо больше, — не особо-то и важно, — я набрёл на опровержение моей догадки о том, что тьма здесь простирается бесконечно. Перед моим носом вдруг выросла стена. Из того же камня, кажущегося посеребрённым. Но только в этот раз он уже не был таким безупречно ровным, ибо всю поверхность стены украшали довольно жуткие образы корчащихся в агонии, искажённых до безобразия людей и устрашающих внешне драконов, будто ставших какими-то мутантами. Кажется, я понимал, к чему это. Те преступления, что были совершены Нарциссом, продолжают преследовать меня. Оно немудрено, ведь сие зверства творились совсем недавно, и я ещё не успел от этого как следует отойти. Я не успокоился окончательно. Только вот разве после такого можно оставаться спокойным?.. Внешне — да. Но а внутренне?.. Очень сильно сомневаюсь. Боль до сих пор жжёт меня изнутри при каждом самом незначительном упоминании тех событий. Что самое главное, она непросто мучает мою душу... она потихоньку становится невыносимой. Не только в том плане, что меня терзает безграничное чувство вины, а ещё и в том, что эта боль... надоела мне. Надоела до белого каления. Надоела до исступления. Надоела настолько, что от неё хочется избавиться, и плевать, что эта боль и это чувство вины доказывают — во мне ещё есть добро, есть много хорошего. Если такова цена хотя бы относительной чистоты моей души, то мне не нужно, чтобы она оставалась чистой и далее! Я не хочу подвергаться этой боли раз за разом! Стоило мне с отвращением на лице отвернуться от уродливой стены, как меня тут же привлёк странный звук с её стороны, похожий на треск камня, смешанный с чем-то... жидким. Я развернулся обратно, и моим глазам предстала следующая картина: глаза и драконов и людей, а также их рты стали реальными чёрными отверстиями, из которых неспеша, подобно змее, как будто живая, просочилась тёмная кровь. Она медленно, как-то зловеще спустилась к полу, образовывая крупные разводы. Разводы перешли в десятки линий, чьи концы, походя на острия стрел, поползли по поверхности пола в моём направлении. А десятки кровавых линий соединились друг с другом, формируя одну змееподобную дорожку, вальяжно ползущую сначала ко мне, а после (не успел я даже убрать лапы) мимо меня куда-то к противоположной стене. Вскоре остриё толстой кровавой линии скрылось во тьме. Я же, выражая каждым своим ментальным колебанием вселенскую усталость и не понимая, нахрена нужны все эти театральные сложности, ведь если это кто-то из двух Вампиров (один из которых — это всё тот же я), то он мог бы просто подойти ко мне прямо сейчас и спокойно побазарить, направился по сложившемуся пути багровой дорожки. А мои возмущения продолжались: «Да и вообще — я уже навидался достаточно, так что этими кровавыми фокусами меня уже не впечатлить и не напугать, если цель была в этом...» Удивительно, но идти пришлось не так-то и долго. Уже совсем скоро кровавая линия привела меня к другой стене. Та выглядела совсем иначе, в сравнение с первой, на ней отсутствовали всякие ужасные и мерзкие образы, вместо них надо мной возвышалась уже точно сделанная из чистого серебра арка. Между её границ, похожих на ещё одну пару колонн, только вросших в камень стены, находилось нечто похожее на... дверь. Но только отдалённо. Это скорее мне больше напоминало красивую неровность в стене. Тем неменее, кровь шла именно к этой «неровности». Тёмно-красная дорожка остановилась у её подножия, а далее пошла вверх, неспешно и как-то... чарующе. Она разделилась, и её кровавые разветвления впали в сотни разных желобков, и только четыре ветви, самые толстые, устремились к... Серебряной Вампирской голове. У меня чуть не отпала ментальная челюсть от восхищения. Я в жизни не видел ничего более прекрасного и завораживающего, никогда не наблюдал столь тонкой работы, по сравнению с которой даже Драконий Глаз — ничто. А что самое интересное, эта голова (гораздо меньше настоящей, естественно) затмила собой весь остальной сон. Очертания зала расплылись, потеряли чёткость и всякий смысл. Остались только предполагаемая дверь и серебряная голова на ней, чью верхушки красила серебристая корона с высокими зубцами. Бесподобно. А что самое интересное, нельзя было точно сказать — эта корона кем-то сотворена или является врождённой, как мои наросты на голове вместе с капюшоном... Подступившая к голове кровь напитала её, отчего рубиновые глаза изделия загорелись, стали ярче. Сие произведение искусства манило меня, буквально умоляло оценить его полноценно, звало. Я решил не сопротивляться и протянул к этой красоте лапу... И, как в прошлый раз, после подобного действия, стоило указательному когтю коснуться объекта, произошла очередная вспышка. Хаос мыслей и эмоций перенёс меня в другое место, и из-за нахождения лишь внутри сновидений, где порой не представляется возможным уследить за ходом «повествования», я не сразу сообразил, что был до этого где-то ещё. Первое, что из нового бросилось мне в глаза, — вместо привычного пола под ногами оказалась неровная каменная порода, в нескольких видимых моему глазу местах поросшая мхом и мелкой травой, часть из которой проглядывалась сквозь крохотные ущелье в серо-бурых камнях. Помимо пола, некоторым изменениям подверглось и окружение. Да, спереди и сзади, справа, слева и сверху всё ещё возвышалась темнота, но в ней сейчас просвечивались некие неописуемые детали, напоминающие не то двери, не то туннели, чей ход вёл в другие отделы разума — мысли, воспоминания, страхи, фантазии и так далее... В общем, всякая всячина моей головы, и я предпочту туда не погружаться, мне хватило уже того, что сегодня приготовила мне судьба, желающая, видимо, немножко свести меня с ума. И ещё она меня явно слышит всякий раз, когда моя персона упрямо отказывается посвящать всё своё внимание какой-нибудь из её ментальных конструкций или когда внутри меня подымается волна эмоций, потому как стоило мне мысленно вообразить, что я сижу на месте и никуда не двигаюсь, моё внимание привлекло очередное странное движение... Напротив меня в нескольких метрах ожили заросли и лозы, поднялись в воздух покрывающие камни растения, расчищая небольшой участок земли, где уже не было никаких твёрдых пород. Вместо них рыхлая поверхность, немного напоминающая коричневый песок. И тот также, как будто на него подул сильный ветер, слегка заколебался, зашевелился, пришёл в движение. Верхние крошечные частицы земли притянулись к каменным стенкам, окружающим данный участок, формируя таким образом некое подобие природной, кривой каменной чаши с песком внутри. Кроме ветра, по земельце словно ещё и невидимыми когтями прошлись, очищая местечко от грязи. И всё это привело к тому, что из-под тонкого слоя податливой почвы вновь прорезался слабенький свет. Чистый глянец. Как будто здесь находилось, скрываясь, что-то блестящее в невидимых лучах солнца. Что-то драгоценное. К сожалению, цвет сие «сокровища» точно определить никак не удавалось, чтобы понять, что скрывалось сначала в объятиях Вампирчика, а теперь скрывается под землёй. Но если судить по яркости, то это, возможно, какие-то алмазы. Не ожидая чего-то особенного, например ответа на вопрос «Что это?», я без задержки снова протягиваю лапу к таинственному сокровищу. Удивительно, но на сей раз никакой вспышки не было. Более того, я никак не ощущал это нечто у себя в ладони. Но когда я убрал лапу, то чуть было не содрогнулся от неожиданности. На то было две причины: во-первых, на земле появился узор в виде дракона, очень похожего на мой вид, а во-вторых, на моей ладони красовался глубокий длинный порез, идущий от основания мизинца до основания большого пальца. Ещё удивительнее было то, что этот порез затянулся уже через пару секунд, оставляя лишь небольшой след в середине выжженного символа, из которого вдруг пошёл красный дым. Как будто кровь обратилась в пар. Но и на этом странности не закончились. Вовсе нет. Я не только увидел выходящий из своей ладони неестественный причудливо клубящийся маленькими вихрями дым, но и вместе с тем как будто ощутил ненастоящим носом какой-то сверхъестественный аромат. Казалось, он исходил прямиком от плывущего по воздуху дымка, и, что самое странное, этот аромат нисколько не походил на привычный вкус крови. Безусловно, кровь по-прежнему остаётся для меня самым сладостным и желаемым блюдом (но, к сожалению, в отношении некоторых его можно назвать запретным), но данный запах значительно отличается от неё, при этом являясь не менее приятным. Его можно назвать ещё более сладким, так как от этого дыма веет всякими пряностями и... кажется, цветами. Очень вкусными цветами. Меня подобное развитие событий немного загнало в тупик. Я ещё могу понять, так как мне к подобному не привыкать, почему моя персона на некоторое время повисла в пустоте — определённой доле сознания наверняка требовался отдых после всех этих приключений, и оно чуть-чуть опустошило себя, — почему я увидел перед собой образы Вампиров, вызывающие напряжение (пускай мне и непонятно, почему именно при виде Вампирессы-детёныша мне стало нехорошо), а также меня почти не удивляют всякие там карикатуры, подпадающие искусству и пытающиеся как-то подстроиться под моё душевное сострадание... Разве что серебряная голова Вампира выделяется из всей этой массы своей тонкостью и шикарностью. Всё вышеперечисленное уже приелось мне и стоит как кость в горле, мешая нормально спать и вообще жить по-драконьи... По-нормальному по-драконьи. Однако оно более не впечатляет меня. Я бы на весь день потерял дар речи только в том случае, если бы со мной наконец заговорила взрослая Вампиресса или если бы ко мне вдруг лишь на минутку заглянул Нарцисс и сказал: «Ови, дорогой, давай дружить и дарить всем хорошим ребятам чаи и баранки и давай как-нибудь в другом сне сами устроим чаепитие и спокойно обсудим все наши проблемы и претензии друг к другу, может, мы найдём благоприятный для всех других компромисс!» Так, ладно, что-то я отвлёкся. Да уж, Овер, мечтать не вредно, но, боюсь, тебе придётся дальше потихоньку помаленьку кукухой ехать. К чему вообще я заговорил про то, что все эти сновидения стали для меня привычными? А к тому, что столь нежный аромат, источаемый сейчас красным дымом из моей ладони, — это действительно нечто, выбивающееся из колеи. Потому что оно... действует на меня успокаивающе и навевает мысли об обычной приветливой поляне, окружённой чистым лесом, находящейся под открытым голубым небом, откуда сверху падают тёплые лучи летнего солнца. И ведь даже предыдущий сон, где я вместе со своей драконьей семьёй просто праздную и наслаждаюсь жизнью не обошёлся без кровопролития. Я ведь убил нескольких своих врагов, и хоть это, по сути, правильно, но всё равно подействовало тяжким грузом. Сейчас же, до этого встречая только всякую крипоту, моя персона, кажется, впервые столкнулась с чем-то приятным, не разбавленным очередной аморальной грязью. Сие приятный аромат как будто уверял меня, что сейчас мне наконец-то удастся хоть немного отдохнуть от кошмаров. Эта надежда захватила мой разум, и даже непонятный блеск из-под земли перестал меня так сильно интересовать. К тому же, этот участок вообще уже исчез, опять скрывшись под зарослями, так что ничего страшного. Сейчас мне больше всего хотелось увидеть в конце концов приятный сон. Когда я обернулся назад, то вместо темноты узрел перед собой уже зелёную полосу, сверкающую под светом солнца. Меня охватила радость: неужели мне удалось направить свои мысли в нужное русло, чтобы они сплели мне наконец из нитей чувств нормальный сон?! Моя физиономия на пару секунд, выражая частичный интерес, повернулась обратно, лишь для того, чтобы увидеть, что позади меня больше нет не только мрачной комнаты, но и даже никакой двери, которая привела бы моё сознание сюда. Желая хотя бы немножечко насладиться приятной картиной своего сновидения, я со всей внимательностью принялся рассматривать раскинувшийся передо мной продолговатый луг, покрытый густой травой и сиреневыми кустарниками чуть вдалеке, окружённый с обеих сторон высокими, крепкими деревьями, богатыми на листву, чьи ветви походили на руки стражников, защищающих эту местность от всяких опасностей. Кажется, ещё немного, и я начал бы от радости скакать по обширной поляне, купаясь в цветах и распугивая бабочек, благодаря Бескрайнее Небо за то, что мне дали возможность порадоваться хотя бы ментальной реальности, если бы в один момент не нашлось что-то, что испортит всё веселье. Это ощущалось как какая-то жестокая, бесчувственная пощёчина со стороны, вознамерившаяся спустить меня с небес на землю и раскрыть глаза: нигде нельзя оставаться расслабленным и радоваться жизни, в том числе и в пределах сна. Вся моя надежда на пару минут счастья и лёгкости на душе рассыпалась в пух и прах, когда передняя лапа внезапно как-то чересчур остро ощутила под покрывалом травы что-то твёрдое, наступив на это. Я, неохотно расчистив кусочек поляны от травы и малюсеньких цветов, обнаружил полузарытый почерневший, сгнивший от времени человеческий скелет в уже хорошо знакомой охотничьей форме. И таких скелетов мне показалось из-под зелени ещё два экземпляра... — «Да твою ж мать! — от души выругался я, в миг вернув своей мордахе привычный унылый вид, сохраняющийся даже в мыслях. — И это место успели испортить, ироды. Мне нигде не найти спокойствия! Зря только так наивно понадеялся, что мой разум сделает мне приятно без всяких подлянок... » События продолжали стремительно развиваться, уходя всё дальше и дальше в странности. Окружающее пространство слегка замерцало, образовавшаяся растительность потеряла приобретённую чёткость, перестав, по сути, представлять для меня хотя бы ещё какую-то ценность. Но воцарившаяся, заменившая тьму собой природа никуда не исчезла, всё ещё растилаясь вокруг меня вдаль. Но вдруг ко всему этому добавилась кое-какая новая деталь, которая как немного порадовала меня, так и заставила с опасением ждать жестокого подвоха. Справа от моей персоны неожиданно нарисовалась драконица. Нас разделяло всего несколько метров. К моему немалому разочарованию, это была не Жасмин, ни Вампиресса, ни кто-либо из двух названных сестёр, ставших моими возлюбленными. Неподалёку от меня стояла чуть выпрямившись Золотая Дьяволица. На этот раз уже к облегчению, это оказалась не Вивьет, что... успокаивало, поскольку мне не особо хотелось вновь с ней видеться, пускай и с ненастоящей, но в то же время было странно. Среди всех Золотых Дьяволов я знаю только Вивьет и Ариола, но стоящая сейчас достаточно близко ко мне драконица не являлась кем-либо из них (ну а что, вдруг у меня настолько больной мозг, что он представит Ариола в образе самки...) Сие золотая драконесса по габаритам превосходила юного Золотого Дьявола, но зато несколько уступала мне по размерам, а соответственно и Вивьет она также уступала. Но по строению между этими двумя Дьяволицами не было особой разницы: все те приятные глазу, привлекательные изгибы тела на месте, гордая, но оттого почему-то притягательная осанка, фигура, форма крыльев, гибкий хвост. Только глаза имели значительное отличие: мало того, что у меня не выходило дать чёткое определение их туманному цвету, так они ещё и выглядели словно лишённые воли, загипнотизированные. И этого оказалось достаточно, чтобы даже приятная улыбка на мордашке Золотой Дьяволицы стала отталкивающей. Но что же произошло дальше?.. А дальше мои лапы как будто кто-то заковал в живые наручи, от которых к суставам пальцев тянулись бы жидкие нити, а после всего этого вложили в ладони уже вполне различимую металлическую цепь. Я потерял контроль над своими пальцами, да и вообще над своими передними лапами. Те сами принялись без особой спешки, размеренно тянуть цепь на себя, раз за разом перекидывая через кисти по нескольку колечек. Мой испуганный, растерянный взгляд устремился вновь к неизвестной Золотой Дьяволице, и та, подтверждая мои худшие опасения, плавно и покорно приближалась ко мне. Конец цепочки крепился к кожаному ошейнику, расположившемуся чуть ниже подбородка драконессы. Не, конечно, может, в какой-нибудь более спокойной и менее трепыхающей нервы ситуации эта практика показалась бы мне весьма привлекательной и по-своему возбуждающей, но, блин, сейчас-то ситуация совсем не та, чтобы устраивать такие игры, и плевать мне, что это всего лишь грёбаный сон, я не хочу видеть всего этого безобразия!.. Но разве моё подсознание когда-нибудь было со мной солидарно... Лапы продолжали действовать самостоятельно и вопреки моей воле, притягивая к себе послушную и ни капельки не возражающую драконицу, которую такой расклад напротив более чем устраивал. Пальцы сделали последний рывок, ухватив цепь покрепче и обвив её всеми десятью манипуляторами, после чего драконица, едва не упав, оказалась в считанных сантиметрах от меня. Её лишённые жизни, зато полные ненормального азарта глаза впились в мои, но ненадолго, вскоре переключившись на мои вышедшие из-под контроля лапы. С уст ненастоящей Золотой Дьяволицы сошёл томный, полный страсти выдох и облачко пара. Мои пальцы-предатели намотали цепочку поперёк левой ладони, сжав покрепче, а правая лапа, освободившись от полезного для подобной практики инструмента, легла на гибкую длинную шею драконицы, слегка подталкивая её ко мне. Золотая Дьяволица, подбадриваемая действиями моих пошедших против хозяина лап, резко сократила расстояние между нами, преодолевая остатки отдаления. Рогатая, золотистая, сверкающая в лучах солнца голова самки нежно боднула меня в нижнюю челюсть, скользнула чуть в сторону и остановилась, позволяя своей шее изогнуться так, чтобы как следует приластиться к моей собственной шее. Я не спорю, это ещё более-менее приемлемо, если учитывать в том числе и цепь, это приятно и также по-своему успокаивающе, подобный процесс позволяет немного расслабиться, если бы только сей момент уединения на природе не испортила набирающая обороты похоть внутри самки. Золотая Дьяволица продолжала двигаться в сторону, прижимаясь уже боком к моей груди, ступая медленно и неторопливо всё дальше и дальше, пока уже наконец круп и хвост не прошлись по моим чешуйкам. И я бы мог отнестись нормально к данному по-кошачьи ласковому действию, если бы только вдруг Золотая Дьяволица резко не остановилась и не нагнулась вперёд, выпячивая свою заднюю часть и не подставляя прямо к моей физиономии своё самое сокровенное местечко. Это уже откровенный разврат, дайте моему мозгу хоть немного отдохнуть! Что самое интересное, мне пока толком неясно — золотая драконесса хочет от меня, чтобы я поскорее заполнил пустоту в её розовой пещерке или чтобы я сделал ей куннилингус... Если второе, то идите вы все к чёрту! Я не записывался в эту вселенную секс-мастером, чтобы ублажать дракониц всеми известными человечеству способами. Ладно потрогать пальцами, ладно проникнуть туда своим детородным органом, но прикоснуться языком — одним из самых чувствительных компонентов организма, — то тут уж извините, это немного не по мне, даже будучи во сне. Благо, что моя башка осталась подконтрольна мне, и поэтому я избежал чересчур постыдного для себя исхода. Меня пока ни к чему не принуждали, поэтому я решил воздержаться от дальнейших действий со своей стороны, хорошо, что хоть и лапы немного успокоились. Однако Золотая Дьяволица не собиралась сидеть на месте. Чуть виляя задом и подставляя ближе ко мне свои прелести, драконица качнула основанием хвоста, а его конечная треть, словно щупальце, ловко забралась под мою нижнюю челюсть, поглаживая шею и закручиваясь вокруг неё в кольцо, лаская и совсем несильно сжимая. Я же предпочёл пока стоять ровно. Повезло, что сон пока ещё не воспроизвёл характерный запах из манящего лона самки, и мне почти (да-да, именно почти) не составило труда отвести глаза куда-нибудь в сторону от золотой извращенки. Как мне удалось заметить краем ока, драконица перевела на меня свой взор, кидая его через правое плечо. Взгляд самки по-прежнему застилала пелена похоти и какой-то неестественной одержимости. Дьяволица как-то особенно коварно блеснула глазами и плотоядно облизнулась. А мои лапы и пальцы опять зажили своей собственной жизнью, грубо дёрнув на себя цепь. Золотая драконица кое-как удержалась на ногах, её шея изогнулась практически под неестественным углом, и на секунду я испугался, что мои действия... вернее, действия моих лап сломают ей все шейные позвонки, однако Дьяволица мало того что не пострадала, так ещё и оставалась весьма довольной. Ебанутая. Свободные от цепи пальцы правой лапы капканом сдавили горло повернувшейся ко мне мордой драконессы, заставляя ту ещё шире и безумнее улыбаться. Это для меня уже было чересчур, но когда неподконтрольная мне конечность вдруг, прижимая жутко острые когти к щекам золотой самки и случайно (а может, наоборот, преднамеренно) пуская ей немного крови, силой опустила голову Дьяволицы вниз, практически к земле, а потом направила кое-куда к моему паху, я больше не смог безучастно смотреть на это. Столь грязный разврат, где применяется сила, совсем не по мне. Я отказываюсь в этом участвовать! Удивительно, но на этот раз подсознание меня послушало. Видимо, мой всплеск эмоций оказался настолько сильным, что не мог не повлиять на окружение внутри сновидения, и от этого сперва оборзевшие лапы наконец-то вернулись под мой полный контроль, своим прикосновением превратив цепь в ничто, а затем, после сильного взмаха моего крыла, растворились, как в тумане, сначала фальшивый во всех отношениях луг, а после — безличностная Золотая Дьяволица, умудрившаяся до самого конца сохранить грязную улыбку на своей похотливой морде. Я пылал гневом и негодованием. Мне надоело всё это, надоели все эти сны, скрывающие в себе частички, каждая из которых воплощала в себе ту или иную часть моей тёмной стороны. — «Всё, достаточно! — выкрикнул я в пустоту, при том не зная толком, к кому конкретно я обращаюсь. Мне просто хотелось орать. — Выпусти меня отсюда! Сейчас же выпусти! Мне осточертели эти бесконечные уловки, издёвки, загадки, все эти проклятые недосказанности, меня достали все эти намёки и попытки удариться в символизм! Выпусти меня! Выпусти! Немедленно! Я хочу покинуть это место! » Ещё несколько мгновений, и всё вокруг обратилось в первозданное ничто, исчезла каждая маленькая, незначительная деталь, все созданные в моём мозгу образы испарились, будто бы их никогда и не существовало, будто бы и не было секунды назад никакой поляны, никакой драконицы, никаких тёмных комнат, содержащих в себе всякую чертовщину, воплощающую в себе то зло, что громче прочего пульсирует внутри моей души. Мне казалось, что голова опустела, что всякие мысли, думы и внутренние терзания затихли, оставляя место только лишь блаженной пустоте, где не было ничего, кроме меня самого, кроме моей частицы личности, коей дали наконец возможность хоть немного отдохнуть. Думаю, теперь я имею идеальную возможность поспать до естественного пробуждения ото сна, пока либо сам не проснусь, либо пока мою обожающую отдых персону не разбудит какое-либо обстоятельство извне. Например, ещё более склонный к мёртвому сну мой друг Фан, который умудрится проснуться раньше меня. Что ж, а до той поры я могу себе позволить, в конце концов, слиться со своей головной пустотой и на некоторое время погрузиться в забытие. Благо, что мне, похоже, удалось отогнать от себя душевные кошмары... ...Зачем только я вообще упомянул их? Вот взял и накаркал! Словно услышав меня и решив добить окончательно своим жестоким чувством юмора, моя головушка не успокоилась и вновь пустила в себя очередные мысленные образы. Создавалось впечатление, что после исчезновения луга с похотливой Золотой Дьяволицей не прошло и одного мига, как меня уже перенесло в новую локацию. Я ментально закрыл и открыл глаза, а передо мной раскинулись абсолютно другие небо и земля. Верх сие скверного местечка красило кроваво-красное небо, затянутое насыщенными этой краснотой тучами и облаками. Сквозь последние проглядывались даже какие-то крохотные мерцающие точки, напоминающие четырёхконечные звёздочки. Всё пространство здесь оказалось пропитано данной кровавой туманностью, парящей в воздухе, разрезая его и пытаясь имитировать настоящий запах красной жидкости, что растекается у живых существ по капиллярам, венам и артериям. Только почему-то в этот раз сей аромат не приносил удовольствия нисколько. Я по большему счёту просто не обращал на него внимание, отдаваясь своим пессимистическим мыслям и ежесекундно проговаривая: «Как же меня всё это уже достало! Пожалуйста, дайте мне просто спокойно поспать, пока я не очнулся после падения! Вот после пробуждения и буду ломать голову, сотрясая воздух о том, что мы с Фаном чуть не сдохли из-за какого-то очередного видения! А сейчас мне бы хотелось лишь покоя! Который всё никак мне не приснится!» Кстати, локацию, на которой я сейчас пребываю, действительно с полной уверенностью можно назвать скверной и даже упрекнуть себя за то, что обошёлся с ней так ласково. А причиной тому были вовсе не кроваво-красное небо и лёгкий туман, которые можно назвать по-своему красивыми и живописными, а земля, на которой я стою. Чёрная, твёрдая земля, впитавшая в себя пепел и целые реки крови, что когда-то истекали из тысяч и тысяч мёртвых тел, разбросанных по всей земной глади вокруг. Куда не глянь, всюду сгнившие, чёрные скелеты людей и даже драконов, перевитые ошмётками плоти и одежды (в случае Бескрылых), раскиданные как попало. Большинство тел вообще лежали друг на друге, образуя не очень крупные горы. Максимум примерно мне по плечо. Лапы понесли меня вперёд. На этот раз подчиняясь уже моей воле. Я бессмысленно, бесцельно шествовал куда глаза глядят, не имея возможности на чём бы то ни было сосредоточиться. Мне казалось, что, пускай моё окружение — всего-навсего сон, — ещё пара шагов, и меня вырвет наизнанку. Каждый шаг только усиливал это ощущение, однако я как шёл, так и продолжаю идти неизвестно куда, а изо рта не вырвалось ни единого остатка пищи. Но от этого не становилось легче, наоборот, неотличимое от реального чувство тошноты только усиливалось, но у меня не было никакой возможности его ослабить... Только если мне основательно не снесёт башню, и я не отнесусь к видимому с жестоким, кровожадным безразличием... Нужно признать, что моя персона была близка к этому. Очень близка. Я устал страдать душевно, мне невыносимо сильно хотелось плюнуть на все моральные принципы и отдаться в объятия всесильной внутренней тьмы, позволить ей прижать меня к себе, утешить, успокоить, пропеть сладким голоском, что всё хорошо, нет ничего страшного в том, что я вижу, нужно лишь прекратить относиться к этому так живо... Ведь пострадал не я, не мои друзья, не мои возлюбленные, а лишь только бесконечная масса безличного живого мусора... Вернее, уже не живого... От гадких и безрадостных размышлений меня отвлёк сперва хруст охотничьей стрелы и человеческой плечевой косточки под моей лапой, на которые я бросил секундный остекляневший взгляд, а затем моё внимание притянула к себе стоящая впереди человеческая фигура. Шаги стихли, и я остановился, вглядываясь в незнакомца. Этого прямоходящего мне приходилось видеть впервые. Он смотрел куда-то в левую от меня сторону, а его взор горел враждебностью... Хуже — ненавистью и желанием убить. К сожалению, в той стороне, в которую был направлен взгляд человека, я никого не увидел. Пространство там продолжало блистать одними только горами трупов. Но вдруг неизвестный повернулся прямиком ко мне. Он смотрел на меня, не сквозь или чуть стороной, а именно на меня, а его глаза всё так же продолжали излучать беспростветную чёрную злобу. Возможно, чёрную буквально, так как глаза его имели именно этот цвет. Они словно поглощали весь здешний свет и даже как будто пожирали собственные белки, в центре которых располагались. Они вгоняли в дрожь. Сам человек был высок, ростом с Райкера, такой же широкоплечий, только руки его не имели такой большой толщины из-за мускул, отчего незнакомец всё-таки казался чуть менее габаритным. Тело таинственного воина обтягивали на вид лёгкие, но прочные чёрные доспехи, очевидно, покрытые драконьей чешуёй, если обратить внимание на множество мелких пластин, покрывающих всю защиту. Того же окраса была и маска, закрывающая нижнюю половину лица воина, рот и щёки. Горло и шею вдобавок к этому защищал плотный тёмный воротник. Из самой маски опасно торчали небольшие, но очень острые белые шипы. И, видимо, данная защита не всегда выполняла свою работу, раз одна из ноздрей казалась больше другой, будто её так прожгли... Чёрные сапоги и чёрные перчатки, полностью скрывающие кисти рук, также явно состояли из драконьих чешуек. Из всего этого однообразия выбивались только одни наплечники, состоящие из чистого, также чёрного металла, на коих выделялся красный символ. Если я правильно разглядел его, то это был красный дракон с длинным туловищем, свернувшийся кольцом, поглощая свой собственный хвост, а его крылья и затылок словно... пылали. Странно, на Ужасное Чудовище строением тела сие дракон не походил. Из всего прочего можно выделить снаряжение незнакомца: от правого плеча к левому бедру тянулся бурый ремешок, увешанный странными кругловатыми штуковинами, немного смахивающими на гранаты. На поясе с правой стороны крепился не очень крупный, но точно устрашающий арбалет и арбалетные болты; а слева находились кожаная, плотно закрытая сумка и длинный, толстый кинжал, больше похожий скорее на маленький меч. За спиной человека висели, перекрестившись, ещё два клинка, более вытянутых, напоминающих сабли, как у Малы, только ровнее. Этот боец мне абсолютно не знаком, я впервые вижу этого человека, однако почему-то при виде его доспехов, при виде его чёрных, сальных, немного волнистых, растрёпанных на конце у плеч волос, при виде его тёмных пугающих очей что-то внутри болезненно шевелилось, вызывая животный ужас и вместе с ним... такую же лютую ненависть и злобу, с которой данный человек смотрел на меня. Сердце билось болезненно, это ощущалось сквозь все слои сна, внутри стучало желание наброситься на незнакомца и разорвать его на куски. Неужели в своё время он успел как-то насолить мне? Неужели мы когда-то пересекались? Что ещё, чёрт побери, скрыто в той бездне, которая раньше заполнялась воспоминаниями!? Что ещё важного мне необходимо узнать, чтобы понять наконец, что происходит!? Пока я внутренне негодовал, испытывая острую потребность в том, чтобы выместить на ком-нибудь свою злость, темноглазый человек внезапно переключил своё внимание на кого-то другого позади меня, а его взгляд значительно смягчился. Странно, мне казалось, что в злых, ужасающих, бездонных глазах этого персонажа не может существовать ничего, кроме вышеперечисленных эмоций. Меня аж охватило безмерное любопытство. Я осторожно развернулся полукругом, чтобы узреть того, кто смог скрасить зловещее лицо незнакомца хоть чем-то добрым. Там, куда устремился взгляд человека, будто из воздуха показался гигантский, наверное, больше самого Землетряса и Тайфумеранга, чёрный дракон с непомерно огромными крыльями, длинной, гибкой, крепкой шеей, единственной парой мощных лап, с выпирающими, прекрасно видимыми даже на таком расстоянии жилистыми мышцами, которым будто не хватало места под чешуёй исполина, они словно могли при любом неосторожном движении порвать кожу изнутри. Величественно встав на лапы, раскинув в обе стороны крылья, на чьих изгибах виднелись знакомые мне пальцы для дополнительной опоры при ходьбе, и взметнув сильный, хлёсткий хвост, великан оглушительно взревел и поднялся в воздух, совершив один мощнейший взмах крыльями. Как только это чудовище скрылось в кровавых облаках, я, продолжая светиться от восторга и восхищения, повернулся было обратно, чтобы понаблюдать за человеком, ожидая от него хоть каких-то значимых действий, но того не оказалось на месте. Незнакомец в чёрных доспехах бесследно исчез. Впрочем, меня это нисколько не удивило и даже не расстроило. Это уже довольно типичная практика у моего подсознания. Оставалось неясным и значимым для меня лишь одно: откуда мне иметь хоть какое-то представление об этом индивиде и уже заранее ненавидеть его?! Мы что, уже когда-то встречались?.. Я вновь развернулся в ту сторону, где несколько секунд назад появился во всей своей красе и скрылся затем в небе чёрный великан, чтобы просто мечтательно поглазеть на ту точку, где раньше был новый для меня драконий вид, но вместо восхитительного гиганта или просто бесконечной пустоши, заполненной только кучами тел, мне пришлось столкнуться взглядом с очередным недоброжелательно настроенным человеком. На этот раз уже хорошо знакомым: это был Йохан. Стоял он всего в каких-то жалких нескольких метрах от моей персоны, глаза его полны злобы, удерживаемой внутри агрессии и жажды убить меня. А руки его, низко раскинутые влево и вправо и почему-то лишённые какого-либо оружия, оказались перемазаны кровью. Зуб даю, драконьей кровью. В общем, вид у этого человека жутковатый, особенно из-за его точно окаменевшего в одном выражении лица, и значимую долю неприязни вызывает, но не более того. Предыдущий недоброжелатель выглядел пострашнее и желания жестоко покарать или убить вызывал больше. А с этим псевдоторговцем даже возиться неохота. К чему пачкать когти о какой-то мусор... С презрением фыркнув, я взмахнул правым крылом, желая поскорее отделаться от Йоханского образа, и тот, словно полностью следуя моему хотению, исчез буквально. Развеялся, как дым, когда я отмахнулся от него. Поворачиваюсь обратно, туда, куда изначально, пускай и без особой цели, шествовал, а там из ниоткуда возник уже третий человеческий образ... Только в этот раз вполне знакомый, но в то же время окутанный наисильнейшей аурой таинственности, которую неспособен превзойти даже загадочный темноглазый воин, откликающийся у меня в душе разъедающей ненавистью, но одновременно с тем по факту ничего для моей персоны не значащий. А вот тот человек, что сейчас стоит передо мной, очень даже много для меня значит. Хотя бы потому, что он и вся его семейка, судя по всему, одержимы моей кончиной. Более того, данный тип едва ли не до смерти пугает Вампирессу, что однозначно можно засчитать как аргумент в пользу его страшной силы. Снова этот проклятый старик, предполагаемый (и уже небезосновательно) Лорд Моро в серой мантии и с копьём в руке, что служит ему вместо посоха. Сейчас этот человек стоял лицом ко мне, нескрываемый никакими туманами и прочей помутняющей взор фигнёй, благодаря чему мне представилась возможность увидеть, что у него под мантией. А там ничем особым не выделяющийся, помимо своей качественной структуры и удобства, чёрный похожий на кожаный костюм, отдающий лёгкими бликами при падающем на него свете, у коего выделялся только еле проглядывающийся через ткань мантии воротник, окаймлённый золотыми нитями. Правая рука Моро крепко, возможно, до боли в суставах сжимала копьё, чуть подрагивая. Но уж точно не из-за страха. Более вероятно, что это лишь напряжение и желание убить меня. Кожу на кистях Лорда избороздили морщины, но они совсем не казались слабыми. Наоборот, в руках Моро сохранялась сила, несмотря на его внешний возраст, лицо его так вообще продолжало оставаться суровым, холодным, жёстким, стальным, а глаза вгоняли меня в немой ужас, они были ещё более зловещими, чем у незнакомца в чёрной маске, и более холодными, чем любой лёд и даже собственное лицо Лорда, хотя казалось бы, куда уж холоднее. На безэмоциональной физиономии Моро мелькнула какая-то фанатичная решимость, и тот вдруг направился ко мне. С каждым шагом человек ускорялся, стремительно сокращая расстояние между нами. Лезвие копья уставилось на меня. Оно было украшено идеально симметричными, ровными, выгравированными линиями, подчёркивающими особый статус и индивидуальность этого оружия. У основания наконечника поблёскивал знакомый, свернувшийся в кольцо белый дракон с богатой шипастой гривой — такой же символ был и у предполагаемой Вайлис, когда-то пришедшей вместе с Кроганом на аукцион Вигго Гримборна. Само же копьё было чёрным, и при этом мне оказалось не под силу определить, из чего оно сделано — из хорошего чёрного дерева или из металла. Быть может, его древко просто покрыли сверху железной оболочкой... Конечно, при таких условиях копьё гарантированно должно быть очень тяжёлым, но кто знает, из какого сплава может состоять оболочка и какая физическая сила у Моро для его возраста, но с его ростом и вообще тем фактором, что в этом мире есть люди, чья сила выходит за грани разумного. Например, тот же Стоик, что в детские годы расколол головой камень... И пока я потратил несколько мгновений на бесполезные в данной ситуации думы, Лорд Моро уже почти приблизился ко мне впритирку. Обе его руки ухватились за роскошное внешне оружие, готовясь к замаху. А меня поздно посетило понимание, что я никак не могу пошевелиться. Я как будто стал живой статуей. Что самое интересное, причина тому была даже не в страхе, а в том, что, походу, моё подсознание опять решило надо мной поиздеваться... Мысли заметались вихрем, паника цепями опутала нутро, ожидание худшего буквально заставляло меня пылать. И вот, в тот самый момент, когда Моро приблизился ко мне, оказавшись на достаточном расстоянии, чтобы нанести удар, он совершил точную и очень мощную атаку, дуговым движением рассекая мне глотку... То есть... Не рассекая... Я внезапно сразу же обрёл способность двигаться. Лорд Моро сгинул, растворился в воздухе, а я, уже реально ожидая наихудшего исхода, резко развернулся почти на сто восемьдесят градусов, с испугом и паникой схватившись за горло и за бешено стучащее сердце. Мои очи еле-еле не вылетали из орбит. Меня сковал болезненный ужас. Мне стало плохо. На глаза уже почти наворачивались слёзы. Перед моим взором с не поддающейся описанию скоростью раз за разом проносились те самые воспоминания, когда Лорд Моро, его дети и прочие дракононенавистники убивали меня всеми доступными способами. Как же больно, как же мерзко и тошно, как же страшно видеть это снова... и снова... и снова... Неожиданно для меня позади раздался знакомый тихий голос, вырывающий мою персону из цепких лап уныния и всепоглощающего мерзкого чувства, словно с души заживо сдирают кожу. И, что удивительно, почему-то этот голос даже подарил мне вдруг немного спокойствия. — М-да уж... Это действительно очень и очень неприятное зрелище, Ови, я с тобой полностью согласен, — размеренно и плавно произнёс стоящий сзади дракон. Повернувшись к нему, следуя за невидимой дорожкой звука, я натыкаюсь взглядом на Вампира... Естественно, это оказался Нарцисс, уже и по голосу, неразличимо похожему на мой, можно было определить данный факт. Только вот на этот раз в нём, моём двойнике, присутствовала кое-какая странность. Забавное совпадение, но Нарцисс расположился там, куда ещё совсем недавно глядел таинственный человек в чёрной маске. Расположился, если опираться на закономерности реального, материального мира, метрах в пятнадцати от меня, стоя на небольшом возвышении, состоящем сплошь из костей людей и их обгорелых, полурасплавленных, покрытых жирной копотью доспехов... Разумеется, меня подобное вгоняло в недоумение и лёгкий шок не больше пары секундочек, а потом на меня накатило ощущение усталости и желание закатить глаза со словами: «Ох уж этот Нарцисс, ну не может он, падла, удержаться от того, чтобы не представиться наиболее эффектно, феерично выйти на публику, сопровождая это дело наглядной демонстрацией того, что в конечном итоге должно ждать всех его врагов и прочий, говоря откровенно, мусор». Показушник. Впрочем, высказаться об этом вслух я не решился, и не потому, что по-прежнему опасался своей второй личности с её тягой к насилию и издевательствам, ведь как-никак мы недавно нашли хоть какой-то общий язык, пускай и не без изъянов, а потому, что один только его вид сейчас, в данный момент нагонял жути и внушал непомерное чувство... Уважения? Господи, вот уж не думал, что когда-нибудь стану настолько убогим ничтожеством, что охотно будет готово подлизать той части себя, что стремится к абсолютному могуществу в пределах допустимого миром, в котором мы теперь живём. А теперь, если говорить конкретно, надо бы пояснить, что такого в Нарциссе меня вдруг ни с того ни с сего впечатлило настолько, что мою личность на секунду одолело желание принять его сторону... Ну, во-первых, самое банальное, потому что он выглядел внешне немного иначе, более грозно, внушительно и устрашающе... Такое чувство, как будто он специально подбирал себе параметры внешности, пока на некоторое время вновь оказался на задворках сознания, чтобы понравиться и себе, и мне... Делать ему больше нечего! Он продолжал оставаться всё тем же Вампиром Овером, но был он теперь несколько крупнее обычного. Заметно крупнее, словно будучи уже старше меня на несколько лет. Хвост чуть более длинный и на вид ещё и более сильный, таким вполне спокойно можно обвить тело, например, того же Ужасного Чудовища и передавить ему внутренности, словно змея, что лишает кислорода свою жертву. Жала кажутся острее и страшнее. Крылья относительно тела Нарцисса также приобрели более габаритную форму, став чуть шире и длиннее, став величественнее, хотя казалось бы, куда уж дальше. Всё туловище и лапы явно наросли дополнительным объёмом мышц, делая тело ещё сильнее, опаснее и изящнее... М-да, не могу поверить, что думаю об этом, но такой вид нашей Вампирской ипостаси идёт гораздо больше... Хотя вообще-то и мой нынешний весьма привлекателен и сбалансирован... Неужели ещё есть куда стремиться?.. Вот вообще стыдоба: как бы реально не влюбиться в самого себя... На подобных мимолётных мыслях я ловил себя пару раз за всё это время, прожитое в обличии дракона... Как же неловко... Как же стыдно... Ну, а во-вторых, почему дракон вдруг стал гораздо притягательнее, что менее примечательно: от такого моего двойника шла какая-то очень странная энергия... Будто некая особая аура... — Что ж, в твоей реакции нет абсолютно ничего постыдного, ведь именно данного эффекта я и хотел добиться, — хитро прищурился и усмехнулся Нарцисс, очевидно, заметив, как я сначала бессовестно вылупился на него, а потом вдруг скривил морду, словно проглотил несколько лимонов. А затем он ещё и как-то подозрительно подмигнул мне. — Можешь считать, что оказался прав. Я в самом деле подбирал себе параметры внешности, очень тщательно, чтобы ты знал и видел, чего нам не хватает в реальности, хех. Правда я хорош, м? А у меня не было ответа на данный вопрос, я просто застыл на месте, пытаясь всё это переварить. До чего же дожили... Боюсь представить себе, как это выглядит со стороны: Овер подкатывет к самому себе, пускай и внутри своей головы. М-да... Истинный нарциссизм и истинная шизофрения. Пробыв некоторое время в своих мыслях, полных самобичевания и стыда (удивительно, как легко и быстро моей второй личности удалось заставить меня уже толком позабыть о той боли, что причиняли мне недавно воспоминания о смертях от рук Моро и прочих дракононенавистников), я отвлёкся от них довольно быстро, когда моё внимание заняла кое-какая деталь в новой внешности Нарцисса. Как только он, ласково улыбаясь, чуть приподнял крылья, явно желая получше продемонстрировать мне свой новый, шикарный облик, в глаза сразу бросился кровавый узор, находящийся у дракона на шее, что ранее скрывалась за когтистыми пальцами перепончатых конечностей. Меня на небольшой промежуток времени словно парализовало... Словно не замечая моего пристального внимания к своей персоне, словно не видя, как я заинтересованно впился глазами в его шею, Нарцисс вдруг, словно потеряв ко мне интерес, наклоняется вперёд, пристально уставившись на кучу мёртвых тел под собой. Немного покопавшись в их общей массе, более крупный Вампир поднимает к себе на уровень глаз ещё не успевший почернеть или разложиться от времени человеческий скелет, испачканный с головы до костяшек пальцев на ноге кровью. Держа данную и по всем признакам мёртвую персону за череп, Нарцисс одним лёгким, небрежным взмахом отделяет голову от всего остального тельца, и его кости с характерным постукиванием покатились по склону образованной из трупов горки вниз. От этого звука всё моё нутро как будто стянуло толстой нитью. Избавившись от лишнего, двойник, словно в одно мгновение напрочь потеряв ко мне интерес, старательно размещает череп человека в своей ладони левой лапы лицом к себе, а при помощи когтя указательного пальца правой лапы принимается неспешно и очень аккуратно очищать кости головы от налипшей на них крови... Какой эстет, я прям не могу... Ну, мне же лучше. Пока этот «археолог» занимается какой-то хернёй, явно наслаждаясь возможностью воспользоваться силой собственного сознания и, пока моя персона находится в отключке, покрасоваться передо мной от «нечего делать», я получаю идеальный шанс нормально рассмотреть узор на шее двойника, ничем не рискуя. И знаете, меня терзают смутные сомнения... Уж не запал ли Нарцисс на мою подружку Осу, решая косвенно сообщить мне об этом при помощи выведенного на месте своих левых жабер кровью узора со множеством спиральных завитков... Пускай врождённый рисунок на теле синеглазой Дневной Фурии и было сложно рассмотреть как следует, но я жизнью готов поклясться, что у Осы и у Нарцисса узоры идентичны... Вот чёрт, мне этого ещё не хватало!.. — Вижу, тебя заинтересовала ещё одна деталь в моём чуток изменённом облике, — с каким-то странным одобрением кивает более крупный Вампир, временно сместив своё внимание с черепа на меня. — Я так понимаю, этот рисунок напоминает тебе о кое-какой беленькой драконице?.. — «Ты так, блин, интересуешься, как будто тебе не очевидны мои мысли и эмоции, которые нельзя назвать по-настоящему собственными. » — недовольно пробубнил я. Мои челюсти работали как-то неохотно. Странно, не думал, что даже внутри камеры своего сознания можно уставать подобным образом... Не, конечно, думать иногда лень, но чтобы это отображалось в таком виде... Интересно... — Ну, наши личности, в конце концов, довольно грамотно разделены между собой — что на самом деле скорее огорчает, чем веселит, — поэтому мне порой не все твои мысли и чувства открыты, поскольку и те, и те являются составляющими головы, которой, к сожалению, пришлось пережить много всякого... — «Хорош уже, — прервал я речь своего двойника, чем, кажется, слегка раздосадовал его. — Хватит отступать от темы, просто скажи мне прямо: если ты видишь мои... поверхностные мысли, но тебе достаточно и их, то что в таком случае ты можешь мне ответить? Тебе что, мысленно захотелось себе набить татуировку... Хотя нет, не совсем так... Ты решил мысленно сделать себе своеобразную родинку, подражая Осе, словно желая породниться с ней... то есть создать... семью?.. Господи, что я несу... » Ладонь моей правой лапы едва не пробила лоб насквозь, мысли превратились в какую-то пургу и вместе с этим возникло чувство стыда. Вот нафига, спрашивается, задаваться такими вопросами, когда при более тщательном их обдумывании вообще не можешь нормально их сформулировать или не знаешь, за какую конкретно интересующую тему этого вопроса стоит зацепиться?! Пока я ментально, но очень громко мычал от саморугания, Нарцисс, не прекращая очищать череп от аппетитной алой крови, достаточно долго держался стойко, чтобы не засмеяться, но в итоге хохот всё же вырвался из его клыкастой до ужаса пасти. — Ох, Ови, Ови, ну зачем же так спешить с выводами? Если наша общая белая подружка нравится тебе, то это ещё не значит, что она нравится и мне... В плане романтики, я имею ввиду, — заботливо и мягко проговорил Нарцисс, снова переключаясь на очистку черепа от крови, соскребая её в свою ладонь. — В принципе, учитывая наши с тобой странности на фоне других... разумных существ, это даже неудивительно. И да, насчёт узора: не обращай на него так много внимания, он просто у меня в качестве украшения. Возможно, он и правда слишком уж похож на тот, что у Осы, но даже если и так, то никто не может запретить мне в царстве разума нацарапать на своей любимой шее похожий. «Любимой шее»... Хех, как же это забавно звучит со стороны Нарцисса. Как будто ему эту шею едва не скрутили и не сломали когда-то, и он теперь дорожит ею больше обычного. Впрочем, мы в каком только дерьме искупаться не успели, кто его знает, может, для двойника это вообще имеет символический смысл. Ну, типа: «Сохранить голову на своих плечах...», только вместо плеч шея, так как голова находится на ней, а наши драконьи плечи располагаются от башки дальше, чем человеческие... Не о том я думаю! Мне бы стоило лучше задуматься над тем, почему вообще Нарцисс сейчас, общаясь со мной, ведёт себя так... ласково?.. То есть почему его говор настолько мягкий, что прям успокаивает, но вместе с тем двойник окружает меня образами, от которых тянет блевануть... Он что, надеется таким малозаметным приёмом, хитроватым трюком сделать меня более терпеливым к тому ужасу, который так и не покинул его... половину головы? Да и вообще, к чему изменять свой якобы внешний облик, добавляя к нему несколько странных деталей? Чтобы впечатлить меня и таким уже нехитрым образом намекнуть мне, что крови надо бы пролить и попить побольше, если я хочу, так сказать, подрасти и стать сильнее?.. Спасибо, бляха, отличная каша по-драконьи, только вместо переделанного зерна чужая кровушка! Ещё и глаза себе для для данной цели изменил, сделал их более «стильными» — совместил красный цвет с серо-зелёным, отчего вокруг зрачка образовался хорошо заметный кровавый ободок. Зачётно... Напьюсь, и очи от переизбытка начнут краснеть сами собой. Класс... В принципе, конечно, можно посмотреть на это с другой стороны и воскликнуть, мол: «Ну чего ты прикопался к нему?! Подумаешь, поменял себе чуть-чуть облик, тебе что, жалко, что ли?! Он как бы всё равно остаётся Вампиром! Ему же, наверное, скучно тут так долго сидеть без дела, не имея возможности порулить телом, вот он и решил поработать над своей внешностью, слегка изменить её, скрасить досуг, так сказать»... Но вот только я ни за что в жизни не поверю, что мой двойник будет столь тщательно прорабатывать себе новый вид, уделив время каждой мелкой детали, только чтобы потом покрасоваться передо мной, словно говоря: «Посмотри, какой я теперь красавец, ещё лучше, чем раньше, пора возбуждаться». Скорее всего, он проделал это с той целью, чтобы так убедить меня самого пойти по пути безжалостного зверя, что по итогу должно сделать меня ещё сильнее... Примерно настолько, насколько изменил себя сам Нарцисс здесь. Может, я и параноик, но даже перемирие со своей второй личностью не убедит меня в том, что двойник может над чем-то постараться без злого умысла, без дольки коварства... — Если честно, я полагал, что тебе сей вид придётся по душе... — задумчиво проговорил Нарцисс, пробежавшись глазами по окружающим, заполненным трупами просторам. Я при этих словах немного офигел, впав в лёгкий шок... Он что, издевается надо мной!? Я же тогда, в разговоре у камина ясно выразился, что не потерплю убийств и прочих зверств, если они не имеют смысла. Он реально забыл об этом или просто делает вид, что всё нормально... Ах, ну да, точно, это же всего-навсего сон, здесь оное не считается, как я мог об этом не подумать, ну да, ха-ха... Поглядев на меня и явно сильно занервничав от моего крайне недовольного вида, что аж череп чуть из лапы не вывалился, Нарцисс неловко улыбнулся и поспешил исправиться, выглядя при этом очень уж странно (естественно, такой амбал и показывает некоторую застенчивость, прям несочетаемая комбинация): — То есть, я имел ввиду, мне думалось, что подобная картина не будет вызывать у тебя резко отрицательные эмоции, поскольку ты уже наверняка должен был привыкнуть к ней. Более крупный Вампир сделал небольшую паузу, вздохнул, как после не слишком длинного перелёта, и продолжил, вернув себе первоначальный спокойный и расслабленный вид: — Пойми ты уже наконец: то, что ты видишь, представляет собой неизбежность, нашу судьбу во множестве её ветвей. Подумаешь, горы трупов. Тебе и мне придётся видеть их часто, а также... нам уж точно придётся столкнуться ещё и с потерями. А вид крови должен заставить тебя, как и меня, чувствовать жажду и влечение, ведь кровь — наш основной рацион питания и основной источник силы, помимо обычной природы самого нашего тела. И поэтому всё то, что сейчас окружает нас, — ничто иное как истина, одна из её форм. Истина смерти, которую стоит принять. И как можно скорее. Я, если честно, всё равно пребываю в некотором недоумении. Ну прям чувствуется, что крупногабаритный двойник чего-то не договаривает. Если мне и ясен посыл его прошедшей речи, поскольку нечто подобное с тем же самым смыслом он уже говорил недавно перед битвой с Громовержцем, то вот остальная часть, ещё непроизнесённая, но так и кричащая о своём существовании, всё никак не даёт мне покоя. Всеми чешуйками чувствую, что Нарцисс о чём-то явно умалчивает, вместе с тем как будто подталкивая меня к разгадке сие странной тайны, а не только напоминая мне, что будущее такого мира в любом случае принесёт кучу испытаний и страшных бед. А более крупный Вампир тем временем, закончив говорить и как будто вновь принявшись игнорировать моё существование, наконец-таки закончил со своим долбаным черепом. Очистив кости от последней видимой мне капли крови, Нарцисс взял череп в ту лапу, с помощью которой только что приводил пустую голову трупа в порядок, и накрыл её всеми пятью пальцами, слегка сжимая. Очень быстро раздался громкий, жутковатый хруст, и дракон без особых усилий раздавил человеческий череп в своей ладони. А та лапа, что удерживала на себе голову трупа, оказывается, слегка наполнилась кровью, которую Вампир счищал с костей. На её ладони образовалось тёмно-красное кольцо, и Нарцисс прикоснулся к нему языком, принимаясь слизывать вожделенную жидкость. Не думал, что когда-нибудь подумаю так, но пить кровь, видя это со стороны, — занятие мерзкое, хоть и полезное. Наверное, прошло уже больше минуты или даже больше двух, пока Вампир неторопливо и сладостно тянул процесс, наслаждаясь, очевидно, каждой секундой утоления своей звериной жажды, несмотря на то, что вокруг — всего лишь ментальные архитектуры разума и, казалось бы, здесь нельзя полноценно получать всё то удовольствие от питья крови, ведь это только сон. Однако Нарцисс получал удовольствие, кайфовал, как будто совершал сие действия в реальности, с каким-то нездоровым влечением, что аж мне стало немного не по себе от этого зрелища... Однако даже то чувство лёгкого страха довольно легко перекрыло чувство раздражения и нетерпения, ведь вместо того, чтобы уже наконец поговорить со мной по теме и нормально объяснить всё, что двойнику от меня надобно, он принялся тянуть время, как кота за хвост, чтобы просто... Покрасоваться, что ли? Перед самим собой? Или чтобы показать отдельной своей личности, насколько он заморочился, разрабатывая ещё более грозную версию себя? Господи, сохрани мои уши от выброса пара и мою задницу от взрыва, вызванного гневом... — «Слушай, Нарцисс, я не хочу показаться слишком уж грубым, но всё же... — аккуратно, сдерживая весь свой негатив внутри себя, обращаюсь ко второму Вампиру, рискнув даже сделать пару шагов к нему. Дождавшись, когда Нарцисс обратит свой взор на меня, что не заставило долго ждать, к счастью, я набираю побольше храбрости в когти и избавляюсь от лишних эмоций на ненастоящей физиономии. — ...Но всё же не мог бы ты наконец-таки нормально, без всех лирических, эмоциональных и прочих отступлений от темы, без намёков и заигрывания, без некоего подобия флирта со мной (Боже, как я, Овер, вообще скатился до такого?), без затягивания узлов нервов, объяснить мне, чего конкретно ты от меня сейчас хочешь?! Если что, мне как бы и одного раза было достаточно, когда ты объяснял, что нашу персону будет окружать смерть и множество трупов, реки крови, и так далее и тому подобное... В том нашем разговоре у камина я и так прекрасно понял, что такому, как мы, и в таком месте, как средневековье с драконами, навряд ли удастся ужиться спокойно. Так зачем ты об этом говоришь мне сейчас, снова? Немного другим языком, так ещё и с демонстрацией всех этих жертв. Я же сказал, что не буду творить бессмысленный хаос, не буду беспричинно убивать и калечить, не буду просто так ломать чужие судьбы, поэтому незачем мне два раза лить в уши один и тот же сироп, только разных цветов! У тебя же наверняка есть ещё что-то, о чём бы ты хотел со мной поговорить, что бы хотел обсудить и донести до меня сквозь розовую пелену наивной веры в лучшее! Я ведь прав? Ну так давай, скажи же мне наконец, что тебе надо? Скажи, объясни все эти непонятные странности, что преследуют меня весь этот сон, и избавь мою часть личности от головной боли, что обязательно будет терзать и мучить меня утром. Мне, знаешь ли, не хочется после пробуждения целые часы просто плавать в прострации, пытаясь понять, что же за херь мне только что снилась. » Нарцисс какое-то время просто смотрел на меня, не выражая толком никаких эмоций, кроме глубокой задумчивости (можно подумать, ему от меня есть что скрывать), но скоро он, сжав пальцы в кулак, а затем разжав их, отчего размытые остатки крови исчезли бесследно, загадочно усмехнулся, пронзительно глядя в мою сторону. А от его резкого хлопка глазами меня ненадолго аж озноб поразил, как будто Вампир только что сделал удар под дых. Я сразу вспомнил недавний такой опыт с Асмаэлем, и мне стало вдвойне не по себе. — Хорошо, Ови, ты верно мыслишь, — одобрительно кивнул большой Вампир, изменив реальность внутри стен спящего сознания, отчего под Нарциссом образовались ступени из черепов незнакомого вида дракона, довольно крупные и толстые, несколько превосходящие голову нынешнего моего двойника. По ним Нарцисс стал элегантно спускаться с горки трупов. — Я постараюсь объяснить всё необходимое, и тебе, конечно же, придётся мне довериться. Следи за ходом моих мыслей... Дракон спустился со своеобразного постамента, состоящего из мёртвых тел, на угольно-чёрную землю, ступая удивительно плавно, грациозно и величественно, словно заранее отрепетировав значительную часть своих движений, дабы впоследствии произвести на меня благоприятное впечатление, заставляя задуматься о том, что мне действительно ещё есть куда стремиться. Оказавшись на твёрдой и более ровной поверхности, Нарцисс без единого колебания или лёгкого взмаха лапой одной силой мысли сотворил чудо, очистив отрезок пути между нами от трупов, создавая тропу, ведущую от двойника к моей персоне, прямую и достаточно широкую, чтобы любой дракон, сопоставимый с ним по размерам, мог без затруднений пройти от одного конца дорожки до другого. А вокруг меня Нарцисс также сделал чистый участок, избавившись от некоторых мертвецов. Теперь при желании здесь легко могут уместиться и я, и сам Нарцисс, не натыкаясь лапами на скелеты. Медленной, по-своему прекрасной королевской поступью более крупный Вампир приближался ко мне, и даже тот факт, что всё происходящее — лишь бурный процесс моей охваченной шизофренией головы, нисколько не ослаблял лёгкий эффект трепета и страха. Я не знал, чего ожидать, о чём будет сейчас говорить двойник, но его аура была подавляющей, вжимающей непокорного в грязь... Странные сравнения. Будто бы между мной и Нарциссом опять идёт ментальная, невидимая борьба за власть внутри собственного тела, в которой я явно сдаю позиции. Нет, вот только не говорите мне, что двойник до сих пор не преодолел свою тягу занять больше места вопреки нашему примирению!.. Нарцисс, тем временем становясь всё ближе и ближе, чуть сбавил темп, поднял переднюю правую лапу и указал на себя пальцами, тыкнув парой когтей в грудь. — Итак, ты видишь меня таким, каким я и должен быть, Ови... — произнёс бархатным голосом Вампир, говоря настолько непривычно мягко, что мне на секунду показалось, будто Нарцисса кто-то подменил. Чего он хочет добиться этой бессмысленной мягкостью? Запнувшись и неловко пробежавшись глазами по округе, отчего-то растерявшись, крупный двойник виновато улыбнулся, впрочем, уже не выглядя странно или нелепо, как в прошлый раз. Практически за пару мгновений собравшись с мыслями, Нарцисс продолжил: — Вернее будет сказать, какими мы должны быть. Ты и я. И именно на данный момент. Гораздо больше, сильнее, говоря грубо, мускулистее и с парой внешних отличий от Овера нынешнего. Не считая только этого узора на шее, он, как я уже говорил, только в качестве украшения... Слабо усмехнувшись, мой двойник коснулся упомянутого узора указательным когтем, после чего сразу отвёл его в сторону, а за ним от шеи Нарцисса потянулась липкая кровавая ниточка. Как мне удалось заметить, на том месте, откуда она шла, находилось какое-то отверстие, не похожее на привычные жабры. То ли след от когтей, то ли от клыков... Вероятнее всего, от когтей, ведь Вампиру же явно будет удобнее заниматься творчеством на своей шее при помощи вооружённых природными лезвиями пальцев, чем при содействии зубов. И если об этом подумать немного под другим углом, то Нарцисс, выходит, у нас мазохист какой-то... неполноценный... — Ты задавался и по-прежнему задаёшься вопросом, что со мной не так, по какой причине я веду себя немного странновато, словно, как ты успел поразмыслить, флиртую с тобой, всячески демонстрирую тебе каждым малым движением тела своё внешнее великолепие. И у меня есть достаточно простой и незамысловатый ответ на твой вопрос, который ты уже мог услышать, просто был он сформулирован по-другому, — продолжал Вампир, говоря излишне неторопливо, медленно, растягивая слова, однако, на удивление, я почему-то быстро привык к сие темпу изречения его мыслей, к тому же, мне так даже чуточку легче обдумывать сказанное двойником, не отставая от него, успевая улавливать следующие слова. — И ответ этот звучит так, мой дорогой Ови: я хотел наглядно тебе показать то, чего мы оба жаждем непомерно сильно, чего нам обоим так не хватает в действительности, и что при этом можно заполучить, если приложить немножечко усилий для его заполучения. Разумеется, я говорю о силе, могуществе и... скажем так, новом возвышении. Внешне, конечно же, это представляется возможным изобразить только так, Ови, как ты сейчас видишь, смотря на меня. Более того, это и в реальности окажется так же. У нас есть возможность стать больше и сильнее, стать чуть красивее и величественнее, хоть мы уже в этом преуспели, однако не всё ещё так просто... И да, не вздумай спрашивать меня, зачем нам всё это, дополнительная мощь и великолепие никогда не являются лишними!.. Если только они не затуманивают разум и здравое мышление... От резкой смены настроения Нарцисса, выглядещей как переход из спокойствия и рассудительности в лёгкий гнев и нетерпение, а затем возвращение к сдержанности и самоконтролю, немало напугал меня, вызвал ощущение некомфорта и неудобства, заставил вздрогнуть. Мне ещё не хватало неуравновешенного психа с манией величия, который на эмоциях может оказаться способен совершить какую-то жуткую хрень... А Нарцисс, видимо, обратив внимание на моё состояние, попросил прощения и продолжил говорить: — Извиняюсь, просто мне не хотелось тратить время на объяснение тебе, зачем нужна власть, ведь пора бы уже понять, что в ней нет ничего плохого, кроме, разве что, сильного влияния на мозг. Но у кого хватает силы воли, тот сможет правильно воспользоваться своим могуществом. А теперь далее: тебе наверняка интересно, неужели есть ещё больший идеал, чем ты на данный момент. Неужели кто-то может оказаться лучше тебя, Ови, лучше нас... И я говорю тебе: да. В нынешней ситуации, связанной с тобой и моим теперешним ментальным обликом, возникает следующее банальное объяснение: я сейчас больше тебя, мои габариты превосходят твои, и соответственно все прочие физические показатели относительно тела также возрасли, оттого и такой эффект. Если хочешь, можешь считать, что я сейчас — твой новый идеал, к которому стоит стремиться. Но у меня на этот счёт немного другое мнение: истинного идеала не существует; это просто красивое слово. Идеал, как по мне, — понятие абстрактное и субъективное, для каждого существует свой идеал, и каждый признаёт его по-своему. Зато есть кое-что другое, близкое к идеалу, но что нельзя не признать, если только ты не полоумный. И я это «кое-что» уже косвенно упоминал. Превосходство. Вот что истинно верно и не поддаётся обдумыванию тех, кто не слеп. В отличие от идеала, превосходство более точно отображает суть. До меня Нарциссу оставалось всего несколько шагов, он уже почти подошёл ко мне вплотную. И чем ближе, тем более некомфортно я себя ощущал, вместе с тем ныряя в поток вылитой двойником информации, видя её главный смысл, но не понимая, зачем нужны все эти длинные объяснения и пазлы, что составляют постепенно общую картину, но вместе с тем тянут время, и от всего этого потока моя голова, казалось, ходила кругом. Даже так, внутри сна, на меня постепенно накатывала усталость, но я не решался торопить Нарцисса, не желая случайно сбивать его с мысли. Мне всё-таки хотелось лучше понять, чего он добивается по итогу в самом конце. — И именно чтобы продемонстрировать превосходство своего Вампира над тем, кем мы на самом деле сейчас являемся, я и постарался произвести на тебя впечатление, чтобы ты знал, что упускаешь. Вторая личность вдруг остановилась, прекратив ход. Глянув на одну из многочисленных гор трупов, Нарцисс обвёл лапой наше окружение, а его говор стал несколько ниже, отчего меня непроизвольно охватил неестественный холодок: — Продолжая тему превосходства, не могу обратить твоё внимание ещё на одну деталь: всё, что нас окружает, вся эта земля заполнена трупами... но не простыми, а трупами низвергнутых и поражённых нами наших врагов. Так что ты видишь обстановку вокруг нас такой, какой она и должна быть: от врагов должны остаться одни только мёртвые тела, сброшенные без всяких почестей в кучу кто как. Странно, если следовать логике Нарцисса, то выходит, что он и некоторых драконов записал в список наших врагов. Например, вон тех неизвестных мне, чьи головы двойник использовал в качестве ступеней. Быть может, конечно, это всего лишь черепа Громокогтей, что служили Драго Блудвисту, просто их образы оказались для меня слишком размытыми, поскольку я нахожусь в осознанном сновидении... Но даже если объяснять тех убитых так, то всё равно остаётся странным, что их головы для Громокогтей, по-моему, какие-то слишком здоровые... Хотя, наверное, мне не стоит на этом зацикливаться, ибо Нарцисс мог просто-напросто увеличить их размеры для удобного спуска. — Вижу, тебе всё ещё эта истина не по нутру, — с некоторой долькой понимания проговорил двойник, смотря на меня и наблюдая за моей физиономией, переполненной нежелания продолжать говорить о чьих-либо смертях. — Но, к сожалению, с этим нельзя ничего сделать. Чтобы стать победителями, необходимо приложить усилия и поступить наперекор своим убеждениям и принципам. Они не принесут пользы. Я наблюдал за тобой всё это время, видел каждое воплощение мечты и каждый твой кошмар, видел, сколь много боли они несут. И даже ощутил всё это на себе, как будто сам оказался подвергнут этим психологическим пыткам. Все эти убийцы... охотники, властолюбы, эгоисты, жадные до денег убожества, недостойные сочувствия уроды, паразиты и вредители... И все они представляют опасность, могут убить нас, причинить боль... Все они враги, коим не дано милосердия! Нарцисс приблизился ко мне почти вплотную, нас с ним разделяли какие-то жалкие сантиметры. Вот он уже практически касается своим носом моего носа, и мне начинает казаться, что этот здоровяк сейчас в меня врежется, однако тот вдруг поворачивает чуть в сторону, не сбавляя шага, и потихоньку обходит мою персону по круговой. Краем глаза я продолжаю следить за двойником, всё ещё чувствуя себя очень и очень неуютно в его присутствии, продолжая душевно сжиматься под его пронзительным, выворачивающим наизнанку взглядом, полным природного коварства, какого-то неописуемого безумия, странным, мистическим образом сочетающегося с дружелюбием и желанием принести исключительно благо. К сожалению, благо только нам, так как у нас одно тело на двоих. Голос Нарцисса понижается едва ли не до театрально зловещего шёпота, в действительности производя на меня впечатление чарующего и эффект лёгкого оцепенения, заставляя слушать его внимательно и дальше: — Разумеется, в мире, что является нашей всеобщей обителью, это чувство имеет особое место, играет свою роль и частенько помогает. Страх — это нормально, он порой спасает жизнь, не позволяя рисковать головой, не позволяя действовать сгоряча, защищает от опасности, вынуждая действовать усерднее, прикладывать как можно больше усилий, чтобы выжить и сохранить все конечности на месте. Потому и очевидно, что я ни в коем случае не рекомендую сломя голову врываться в бой, идти в атаку без всякой осторожности и так далее... Вовсе нет. Я лишь хочу сказать следующее, Ови: страх — неотъемлемая часть всех живых существ, способная спасти от опасности, уберечь, но которая иногда всё-таки очень уж сильно мешает. В некоторых случаях страх необходимо преодолевать. Нарцисс, обходя меня сначала справа, а теперь оказавшись по моё левое плечо, взял небольшую передышку, сделал паузу в речи, позволяя мне немного обдумать его слова, с которыми я, в принципе, согласен, но вот предполагаемый итог, к которому ведёт крупный Вампир, несколько омрачает ситуацию, заставляя готовиться к очередному поливанию помоями всех, кому не милы мы и кто не мил нам. — И данный случай особенный, потому что нам всё-таки стоит бояться тех, кто реально способен нас одолеть и умертвить, но здесь есть кое-какой изъян: мы сильнее кого-либо из прочих, мы обладаем могуществом, которое не дано ни одному из драконьих видов этого мира, мы непревзойдённы, у нас есть неизмеримый потенциал, его всего лишь необходимо раскрыть. А значит, раз мы наиболее сильные, чем остальные, нам жизненно важно утвердить это в жизни, доказать на практике, чтобы страх испытывали уже не мы перед врагами, а враги перед нами, такой страх, который не вынудит их действовать в полную мощь, дабы уничтожить нас, а заставит в отчаянии побросать оружие и бежать без оглядки, — с каждым новым словом возбуждение в голосе двойника только нарастало, создавалось впечатление, что он уже во всей красе смог представить себе всё то, о чём говорил, находясь в предвкушении скорейшего триумфа, после которого не найдётся ни единого дракононенавистника, который посмел бы показать в нашу сторону зубы. И опять же, я не имею ничего против такого исхода, но методы, которые находятся в явном приоритете Нарцисса, заставляют меня нервничать, наверное, ещё больше, чем очевидная угроза нападения Драго, Гриммеля, Йохана или Моро с его детьми. — Согласись, что данный исход — наиболее благоприятный и желанный. Ведь очевидно, что, к сожалению, таких, как они, нельзя пытаться исправить или сделать их отношение к нам более терпимым. Это бесполезно. Но зато, как я уже говорил и не раз, у нас, дорогой Ови, есть сила, с помощью которой мы можем всех, кто представляет для нас смертельную опасность, самих отдать в объятия смерти, после чего они окажутся... здесь. Вампир широко раскинул крылья, указывая ими на окружающее нас сборище мертвецов, которые, по словам двойника, все без исключения представляют из себя наших врагов. Нарцисс, закончив круговой обход меня, остановился напротив моей персоны всего в паре шагов и деловито присел, изящно и по-своему строго сложив крылья, отчего его вид стал ну уж до боли сильно напоминать царственный. Мне кажется, или этот дракон несколько помешался на величии. По-моему, ранее он хоть и акцентировал наше с ним внимание на том, что мы невероятно сильны, но не делал это через каждое слово, да ещё и не ставил выше всех существующих драконов... А может и ставил, просто я забыл об этом, но всё же — это уже как-то чересчур... — И по такому поводу, как разъяснение нашей мощи, я не мог не упомянуть и Громовержца, — сказал Нарцисс, а я же резко напрягся, мгновенно вспоминая ту битву и её завершение... А ведь всё могло окончиться совсем иначе, всё могло быть значительно хуже. — Этому Скриллу крупно повезло, что он на самом деле сохранял верность тому Оверу, который распоряжался стаей большую часть времени, поскольку это всё равно можно назвать верностью, а потому в моих глазах он всё-таки... заслужил прощение. Но будь он по-настоящему предателем, его истерзанное, сгнившее тело нашло бы своё место среди той кучи мусора, в которой должны оказаться и все остальные наши враги!.. Неожиданно словесный поток Нарцисса оборвался да настолько резко, как будто некая невидимая сила вдруг отрезала ему язык, лишая возможности продолжать вести разговор. Физиономия Вампира, до этого полная самодовольства и излучающая потоки высокого самомнения, вмиг сменила гордое выражение на поедающий все внутренности гнев. Лик Нарцисса, до сих секунд отображающий исключительную уверенность во всех своих словах, в мгновение ока стал несколько подавленным. В глазах дракона даже заиграли нотки... тяжёлой грусти... — Вернее будет сказать, так должно быть на самом деле. Мы должны, обязаны были доминировать, ведь и того, что есть, было более чем достаточно... Вот уж чего я никогда не мог предположить в своей новой жизни, так это того, что когда-нибудь буду мысленно (прям совсем мысленно, что даже двойник не может услышать) жалеть Нарцисса и считать его беднягой. Нет, серьёзно... Его нынешний вид, пришедший на смену гордому и надменному амплуа, запросто способен склонить кого угодно на его сторону, заставить пожалеть этого Вампира и решить для себя: «Этот парень не так уж и плох, как мне казалось изначально, пока он слизывал кровь». Но я знаю свою вторую личность достаточно хорошо, чтобы сию же секунду не пересмотреть своё мировоззрение и не броситься его успокаивать. Да и, уверен, оно ему и не нужно. Конечно, Нарцисс сейчас не строит мне глазки, как Кот в сапогах из «Шрека 2», но его воистину расстроенный видок даже меня не может оставить равнодушным. Двойник низко склонил голову вперёд и уставился чуть налево от себя, ни на чём толком не концентрируясь. Его взгляд буквально колебался, слегка бегая из одного уголка глаза в другой, а зрачки Вампира становились то совсем уж узкими и еле видимыми, как нити, отчего Нарцисс невольно нагонял на меня немного страху, то достаточно широкими, чтобы начать походить на сильно вытянутые овалы, напоминающие зрачки Вампирессы. Кроме того, Нарцисс перед тем, как раскиснуть подобным образом, и так в своей короткой фразе начал заметно повторяться в некоторых словах, а теперь он и вовсе принялся шептать себе под нос всякую неразбериху, очень похожую на формулу какого-то длинного заклятия-проклятия. М-да, не думал, что тот бой с Громовержцем, который на победу тянет еле-еле, окажет настолько сильное влияние на Нарцисса, что он ещё больше станет походить на сумасшедшего. С одной стороны, можно просто наплевать на ту схватку и воспринимать её как страшный сон; с другой стороны, я сам, если быть по-настоящему честным, тоже в некоторой степени опечален тем, что выигрыша в битве со Скриллом удалось добиться только при помощи хитрости и нежелания дракона нас убивать, ведь иначе тот мог просто отправить нашу с двойником персону молнией на тот свет; но в то же время меня более чем устраивает исход поединка, ведь по итогу я сохранил статус и авторитет, да и вообще из боя все вышли живыми и способными к нормальному передвижению и полёту... Но это мой взгляд на результат сражения, а вот Нарцисс, кажется, заработал себе новый комплекс... и это, скорее всего, снова выльется в нечто жуткое и ужасающее... Какой кошмар! Мне ещё и этого для полного «счастья» не хватало!.. — Ладно ещё тот первый бой, — сокрушался Нарцисс, начав говорить немного громче, отчего его бормотание стало хорошо слышимым, — ведь тогда у Овера было ещё недостаточно опыта, да и поражение немножко остудило нам пыл, спустив с небес на землю (то есть буквально в воду), и преподало нам урок. Как становится очевидно, всегда найдётся такая преграда, через которую с первого раза не удастся перелезть, и потому стоит временно отступить и подготовиться. Разумеется, пей ты, Ови, больше крови и увеличивай свои силы хотя бы немного чаще и интенсивнее, то к этому дню ты бы уже мог выглядеть, как я выгляжу сейчас. И всё же!.. Ты, несмотря на свою излишнюю сдержанность и мягкость, всё равно что-то да пил, а ведь, кроме того, со временем некоторые наши силы, как я успел подметить, продолжали сами по себе неуклонно расти и развиваться в лучшую сторону, даже без питья крови... Но! Но!.. Этого также оказалось недостаточно! Несмотря на некоторую позволительность пренебрежения чрезмерным употреблением крови в огромных количествах, ведь мы всё-таки сильны сами по себе, наш вид невероятно опасен и неудержим, дела обстоят, как оказалось, гораздо хуже, чем я предполагал. Того, что мы выпили, и того, чего ты успел достичь, оказалось мало для чистой победы над Скриллом... С ума сойти можно, мы проиграли какому-то мелкому разящему!.. Всё то время, пока я слушал недовольство Нарцисса, смешанное с некоторым шоком, и впитывал его слова касательно зависимости нашей мощи от количества выпитой крови, меня распирало изнутри едкое желание дать двойнику по физиономии, поскольку мне, в отличие от него, нисколько не улыбается без раздумий вытягивать через укус жизненные силы других существ и относится к этому, как к чему-то обыденному, повседневному... хоть оно и должно быть так на самом деле, учитывая особенности моего вида... Но всё равно — я не хочу с этим мириться, тем более что в мой рацион входит не только кровь, и поэтому мне необязательно, потыкая хотелкам своей второй личности, пить её, чтобы становиться сильнее... Но это было на протяжении всего слушания, а после его окончания, стоило Нарциссу произнести последние слова насчёт Громовержца и фактического проигрыша ему, меня поразило новое чувство, от которого пропало всякое желание спорить с двойником. Зато появилось стремление посмеяться ему в лицо от такой формулировки. Что я и сделал, не сумев сдержать внутренний, рвущийся из самой души истерический хохот, поставивший большего Вампира в некоторое замешательство. — «Нет, ты это — ха-ха! — серьёзно?! Ты... Ты — хе-хе-хе! — так говоришь, блин, как будто мы... ха-ха!.. Как будто мы проиграли... ха-ха-ха!.. Как будто нас сделала стайка Жутких Жутей! » Чуть отсмеявшись и убрав с глаз образовавшиеся ментальные слёзы, я продолжил, но уже гораздо серьёзнее: — «Нарцисс, нас атаковали молниями. Понимаешь, молниями! Тем, что представляет собой атмосферное природное явление в виде мощных электрических разрядов, возникающих из-за электризации внутри туч и у которых так много энергии, что они без труда способны превратить в пепел многих живых существ, плавить металлы и разрушать целые сооружения при точном попадании. Более того, в отличие от нас, у Громовержца лимит залпов неограничен, потому что в тот день было время грозы. Мы могли отбивать некоторые из его атак, однако в конце концов у нас кончились залпы. И как в таком случае ты предлагаешь нам вырывать победу из его когтей, если нам банально опасно даже прикасаться к Скриллу? Чтобы нормально перенести такое месиво, необходимо либо самому уметь ставить щит из молний или другой похожей энергии, либо быть гигантом, как Смутьян или Красная Смерть, чья толстенная шкура способна вынести колоссальный урон. » Я кончил говорить и разъяснять столь очевидные вещи своему двойника, чей уровень интеллекта вообще-то казался мне изначально выше моего, и на несколько мучительно долгих минут воцарилось молчание, гробовая тишина заполнила собой всю структуру осознанного сновидения. Нарцисс же уставился на меня немигающим взором, пристально и оценивающе, как будто усердно работал над решением следующего вопроса: стоит ли со мной говорить о чём-то ещё довольно важном, учитывая моё упрямство... И всё-таки двойник предпочёл говорить со мной, разумеется. Опустив крылья к земле и оперевшись при помощи их пальцев и изгибов о твёрдую чёрную почву, Нарцисс после трёх-четырёх минут раздумий и поглядываний на меня словно сквозь некую пелену наконец сосредоточился именно на мне, решаясь заговорить, перед этим скрестив пальцы между собой в замок... Что по неизвестной причине фигурально ударило мою персону по голове, взывая к отделу памяти, показавшись чем-то отдалённо знакомым и значимым... Странно. Может быть, я когда-то раньше так делал, но забыл об этом?.. Хотя нет, не забыл, я точно знаю, что часто складывал пальцы подобным образом, но это никогда не имело для меня такого таинственно высокого значения... От бесполезных, пускай и цепляющих своей странностью, мыслей Нарцисс довольно скоро отвлёк мою персону, начав с расстановкой и особой силой в голосе свою явно доработанную в процессе несколькоминутных раздумий речь: — Что ж, Ови, я думаю, нам пора бы подвести итог этого диалога и прийти к определённому решению возникшей проблемы. Раз уж именно ты у нас являешься наиболее частым хозяином собственного тела, что принимает большинство решений и реализует огромную часть желаемого, то эти несколько рекомендаций от меня, очевидно, будут вовсе не лишними... И все они касаются твоих дальнейших планов на жизнь, а потому должны найти место в твоём... говоря очень грубо, графике. Тебе пора бы начать развиваться во всех направлениях. — «Что значит: «развиваться во всех направлениях», Нарцисс? » — вопросил я, слегка прищурившись. Мне уже это не нравилось. То, с какой интонацией двойник начал свою речь, не сулило ничего хорошего... Скорее всего... — То и значит, Ови, — просто отозвался крупногабаритный дракон, чьё выражение лица стало немного холодным. — Тебе необходимо заняться саморазвитием, уделяя время всему тому, что непременно сыграет наиважнейшую роль в нашем с тобой дальнейшем существовании. И я, разумеется, сейчас перечислю тебе эти пару вещей, что представляют первостепенную значимость. Во-первых, Ови, тебе бы пора начать мыслить трезво, более объективно, на несколько шагов вперёд и перестать отвлекаться на всякие глупости наподобие спасения жизней некоторым ничтожным червям-охотникам, — говорил Нарцисс, ни капельки не смущаясь и не запинаясь под моим крайне недовольным взглядом, невозмутимо продолжая речь, игнорируя вызванный своими словами про Гримборнов внутри меня и лезущий наружу гнев. — Да-да, именно червям-охотникам, а не просто охотникам, поскольку они только внешне кажутся привлекательными личностями, но всё это лишь на поверхности, на деле же они — жалкие, ни на что неспособные без посторонней помощи лицемеры, которые никогда искренне не станут нам союзниками, не то что... друзьями. Последнее произнесённое слово Нарцисс аж выплюнул. Я никогда ранее не замечал в его голосе такого презрения к кому бы то ни было, о ком у нас мог идти разговор. Столько злости, такая неприязнь... Да что там неприязнь, это откровенная ненависть! К тем, кого я, ещё будучи под влиянием удовольствия от приобретённой силы и власти, уже тогда проявляя себя как зверь, что не считается с многими чужими жизнями, решил, по сути даже поклялся спасти от смерти... Быстро подостыв и вернув себе самообладание, Нарцисс вновь поразил меня, но на этот раз тем, что снова с несчастным видом опустил голову, а на его физиономии вычертилось выражение вины. — Впрочем, и от меня глупостей хватает с лихвой. Я сам был не лучше. Я ведь всегда с тобой, с самого пробуждения, пускай тогда между нашими личностями не было такой границы, как после удара молнией, но всё же мы уже с тех пор являлись, по сути, отдельными частями, составляющими одну конкретную личность, просто в то время были более близкими. Многие наши действия зависели ещё и от меня. И по моей вине было совершено непозволительно много глупостей, более того, в некоторых ситуациях, когда мне стоило остановиться, а ещё и остановить тебя, ведь твой разум оказался невероятно податлив ко многим высокомерным мыслям, я бездействовал. Я очень виноват. В определённой степени ответственность за первую стычку со Скриллом лежит и на мне... Нарцисс поморщился, как будто его же слова действовали на него подобно яду (нихрена себе, как больно он порой по своему самолюбию может ударить, ведь может же, когда надо). Встряхнув голову, дракон приложил довольно заметные усилия для того, чтобы вернуть своей мордашке прежнее невозмутимое выражение. Я же, решая для себя сперва дослушать до конца поучительные изречения двойника, а уже потом вступать с ним в спор и выяснять, кто прав, а кто — последнее, морально разложившееся, бездарное скотинище, с некоторой опаской поторапливаю Нарцисса, чтобы он продолжил речь: — «Ладно, я понял, вроде как... А что же во-вторых?.. » — Ах да, прости, немного задумался, — незамедлительно отозвался Вампир, чуть потерев себе переносицу. — Не самые приятные воспоминания... столько нелепостей, которые поначалу не бросались особо в глаза... Ладно, я что-то опять не туда свернул, дальше! Во-вторых, помимо критического мышления, тебе, как нынешнему и, несомненно, полноправному хозяину этого живого, говоря образно, сосуда, стоило бы также озаботиться и улучшением собственного тела. Как дракон, и как Вампир. С драконьей частью всё предельно понятно: тебе, Ови, необходимо заняться развитием тела, используя достаточно стандартные методы; тебе требуется достигнуть нового уровня, усовершенствовать все базовые показатели, чтобы в любой схватке с каким-либо врагом твоё преимущество стало абсолютным и безоговорочным. Я очень, очень хочу, чтобы Овер оказался способен адаптироваться к любой ситуации и выходил из каждой такой передряги целым и невредимым... Ну, максимум можно обойтись только парой бросающихся в глаза прекрасных порезов и царапин. Всё. Чуть погодя и понаблюдав за выражением моего лица (а я сейчас несколько обескуражен и лишён возможности нормально сформулировать хотя бы одно предложение, поэтому по-прежнему предпочитаю молчать), Нарцисс смело продолжил: — Я, естественно, не прошу и не требую от тебя становиться первым в своём роде драконом-бойцом, драконом-ассасином, драконом-самураем или драконом-ниндзя, как это могло бы называться у людей. Всё банально и просто. Научись выживать, превзойди всех прочих смертных и стань тем, кого невозможно будет одолеть. Тогда и жить станет значительно легче, Ови. Тебе для этого всего-то и надо, что приказать Асмаэлю, Громовержцу, Огненной Королеве, Тройному Удару или нескольким другим достаточно сильным драконам провести с тобой тренировочные бои, чей исход ни на что не будет влиять, даже если ты станешь по итогу проигравшим, ведь бои-то будут не настолько серьёзными, как в действительности. Они будут продолжаться только до тех пор, пока кто-то из соперников не получит приличное количество ранений или не окажется на земле без возможности и без сил подняться самостоятельно в течение нескольких секунд. Никто из слуг не посмеет отказать и возразить прямому приказу Короля. В крайнем случае можешь попытаться уговорить на это после возвращения на Драконий Край Беззубика, Кривоклыка, Громгильду, Розу Ветров и Барса с Вепрем. Сардельку я не беру в расчёт, так как она слишком нежная для такого, а Жасмин с Осой... думаю, мои комментарии будут излишними. Разве что я могу добавить одну маленькую деталь: если уж ты и правда намерен немного поднатаскать нашу синеглазую подружку, то это являет собой ещё одну причину самому заняться тренировками по увеличению собственного мастерства, поскольку, как по мне, тот же Беззубик и то будет лучшим кандидатом на роль учителя борьбы, чем ты, поскольку, несмотря на свои неудачи против нас, этот дракон всё-таки многому успел научиться с человечком на спине. Против Вампира Ночная Фурия слаба, а на острове Полумесяц Беззубик поддался слепой ярости, однако во всех остальных случаях этот дракон достаточно изворотлив, хитёр и изобретателен, отчего он не по зубам даже более крупным противникам, а ведь он не всегда использует плазменные залпы. Представь же, чего можем достичь мы, если также станем более изобретательными в битвах, перестав использовать примитивный стиль борьбы. Согласись, полагаться исключительно на разнообразие в залпах, грубую силу, врождённую реакцию и не всегда помогающие инстинкты — это... так себе перспектива. Если быть с самим собой до конца честным, то на самом-то деле я, слушая сейчас свою вторую личность, испытываю далеко не однозначное чувство. Вроде бы уже из принципа, просто потому что это успело стать естественным, само собой разумеющимся, я хочу поспорить с Нарциссом, возразить ему и перечислить вагон и маленькую тележку причин, по которым смогу опровергнуть его правоту, но с другой стороны, если прислушаться к своим эмоциям, своей сути, то там мне не удастся услышать привычного гнева или охреневания от образа мышления двойника. Более того, я чётко понимаю, что мне очень хочется с ним согласиться, ведь всё то, о чём он говорит, и логично, и привлекательно. Но это, скорее всего, только временное ощущение, потому что Нарцисс пока только дал советы насчёт обычного, стандартного физического развития, как дракон, однако ему ещё осталось затронуть улучшение тела с Вампирской стороны, а данная практика стопроцентно подразумевает под собой высасывание чужой крови, причём явно не только животной. Впрочем, как и прежде, я пока предпочту дослушать двойника, а уже потом вклинюсь в обсуждение. Нарцисс же тем временем, взяв очередную короткую паузу, кажется, начал чуток нервничать. Он выглядел довольно взволнованным, что особенно хорошо виднелось в его движениях: Вампир стал мять костяшки, раздвигать и сдвигать обратно лапы, оставляя при этом пальцы всё так же скрещенными. — А теперь что касается развития по-вампирски: как я уже говорил, пей ты чуть больше крови, ты бы сейчас был на порядок сильнее, больше и выносливее. Мало того, что ты не делал этого с желаемой регулярностью, ограничиваясь несколькими жалкими укусами в шею животных, которых ловил и ел, и то не доводя дело до конца, так ты ещё, видимо, нагло решил для себя, что не стоит учиться на своих ошибках! То, что ты из-за недостатка крови в один из дней отключился прямо в воздухе и свалился без сознания — повезло ещё, что ты, Ови, вообще смог добраться до Драконьего Края, иначе покоилось бы твоё тельце на дне морском! — видимо, стало для тебя недостаточным поводом откинуть в сторону свою появившуюся ни с того ни с сего брезгливость и начать пить больше крови... Мне стоит тебе говорить, что твоё... то есть наше тело растёт, и ему пропорционально нужно при этом всё больше и больше крови? Это, по-моему, очень даже логично. — «Слушай, Нарцисс, я не... » — Но это ещё пустяк, — двойник говорил дальше, а тон его приобрёл еле заметные угрожающие нотки, поэтому я предпочёл его не перебивать, — как говорится, всего лишь цветочки, а ягодки идут после: ладно, если бы нам суждено было провести свою жизнь в тишине и спокойствии, в одиночестве, окружая себя лишь собственными мыслями и, возможно, встречая только небольшие группы драконов, однако у судьбы совсем другое мнение на этот счёт, как и у меня, собственно. Нам не просто нужно попивать кровь, чтобы продолжать ПОЛНОЦЕННО жить далее, о нет, нам предназначено гораздо большее... — «Нарцисс, это уже перебор... » — я всё же не смог сдержать своё слово и, вопреки принятому решению пока что помалкивать, попытался приостановить тираду двойника, но тот, добавив голосу больше стали, не дал мне себя прервать и продолжал. — Мы не просто хотим спокойно жить дальше, используя кровь лишь в качестве обыкновенного продукта питания. Спокойно жить нам априори не дано, особенно потому, что наше положение оказалось весьма неудобным из-за близкой связи с теми, кто привык наживать врагов на свою голову чаще, чем почти всегда, а у нас самих, оказывается, уже есть собственный враг. Нам уготовано множество испытаний, но вместе с тем нам от природы дарованы мощь и власть, которых лишены все прочие драконы. Кровь — наш основной источник сил. Не единственный, к счастью, однако он наиболее значим, о чём тебе, Ови, твердят уже, наверное, больше года. И используя весь свой потенциал, мы можем сокрушить всех наших врагов и возвыситься над всеми. Вот наша судьба! И для того, чтобы поскорее достичь уготованного нам ею, я потратил немало сил, чтобы как следует порыться в нашей пострадавшей памяти, отыскать в ней хоть немного недостающих фрагментов и восстановить несколько её кусков. Мною было принято решение поработать над несложной схемой, благодаря которой Овер наконец сможет постепенно, но очень уверенно приблизиться к совершенству и взойти на самый высокий уровень сил, а также приобретёт некоторые новые знания о своей крови, которые, словно подарок, мне удалось откопать из-под общего завала нашего сильно травмированного разума. И для того, чтобы обрести кое-какие заметные результаты и усовершенствования, я для начала предлагаю тебе выпить кровь вот этого по-своему особенного дракона, чей вид, оказывается, нам был известен... Нарцисс щёлкнул пальцами правой лапы, и из воздуха слева от моей второй личности возник слегка размытый, как будто окутанный тонким слоем тумана драконий силуэт. Ящер этот заметно уступал нам обоим по размерам, более того, даже Жасмин, Беззубик, Оса и Сарделька будут покрупнее сие дракончика. Из-за мутноватости его образа данного ящера оказалось трудно нормально рассмотреть, однако можно было выделить следующие особенности, помимо габаритов: он имел преимущественно зелёный окрас, желтоватый по бокам, вдоль хребта и красный на лбу и вдоль внешней линии крыльев; на лапах сие дракон имел по четыре когтистых пальца; шея гибкая и достаточно длинная, но не настолько, как у Ужасных Чудовищ или Пристеголовов; голова немного напоминает овал, приплюснутый к носу; на кончике хвоста у дракончика располагался какой-то шар, довольно объёмный, напоминающий бутон, состоящий из почти беловатых пластин. Интересный вид, однако... — Если мне удастся выкопать из Оверовой памяти побольше воспоминаний, то тогда нам станет известно точное местонахождение этого дракона; а пока что у меня лишь есть примерные координаты и ориентиры... — «Так, всё, Нарцисс, хватит! — не выдержал я, превозмогая свою некоторую боязнь по отношению к двойнику и решаясь наконец возразить ему. — Это уже не смешно! Я, по-моему, ясно дал тебе понять, что категорически против питья крови у драконов и людей! Единственное дозволительное исключение из правил — это только в тех случаях, когда кто-либо из них угрожает нашей жизни или жизням наших близких, но в остальных моме... » — Ох, Ови, дорогой мой, я тебя умоляю, — устало промолвил Нарцисс, положив ладони обеих лап себе на морду, а после опустив их обратно на землю, перед этим чуть-чуть оттянув кожу под чешуёй вниз (отчего у Вампира, как обычно это бывает у людей, даже стала видна краснота глазных яблок из-под нижнего века). — Прошу, только не заставляй меня вновь объяснять тебе все нюансы, чтобы ты наконец понял, что иного нельзя допустить. Да, между нами была договорённость, согласно которой необходимо сдерживаться в своих порывах творить насилие, дабы укрепить власть, однако после детального обдумывания сложившейся ситуации я пришёл к выводу, что нужно начать действовать более жёстко. Мир не ограничен одними только Кроганом, Йоханом, Драго, Гриммелем, Моро и его Троицей, в нём ещё полно тех, кто представляет для нас опасность... Понятия не имею, сколько раз это было проговорено в разных формах, но до тебя почему-то до сих пор с трудом доходит вся суть... В этом мире властвует тот, у кого наибольшая сила и способность держать эту силу крепко в кулаке. Мы должны стать теми, кто будет держать всё в когтях. И тебе бы пора начать думать ОБЪЕКТИВНО и о нас двоих, Ови. Тебе следует пересмотреть свои моральные принципы и жизненные ценности, потому что то, что ты ставишь в приоритете сейчас, в конце концов превратиться в один из гвоздей в крышку нашего красно-розового гроба. — «Я понимаю, Нарцисс, но я... » — Ну хорошо! — резко восклицает двойник, замученно прикрывая глаза. — Если уж тебе это пока трудно даётся, и питьё крови в больших количествах продолжает тебе казаться чем-то безумным, то можешь ограничиться — пока что! — только кровью всякой скотины и тренировками с заслуживающими доверия драконами. Но тебе всё равно, даже так, стоит продвинуться в способности использовать свою кровь. Она у нас, как ты мог уже догадаться, когда исцелил Жасмин от травм, несвязанных с повреждением кровеносных сосудов нисколько, необычная. Можно предположить, что мы не просто способны черпать силы из питья чужой крови, но и вовсе отличаемся уникальностью собственной крови. И это, соответственно, подтверждает моё предположение о некоторых наших ещё неиспользованных кровных возможностях. Это подтверждает, что наша кровь — не просто вещество, не просто ткань, которая переносит по организму кислород, лейкоциты, тромбоциты, эритроциты и прочие жизненно необходимые элементы... Но, к сожалению, я наткнулся на одну преграду в достижении Овером, а конкретно — тобой, новых кровных умений. Преграда эта заключается в том, что тебе стоит начать мыслить нестандартно, под другим углом. Тебе нужно почувствовать собственную кровь, текущую по нашим венам, а для этого недостаточно примитивного напряжения мышц, медитации или прислушивания к своему сердцебиению... Хотя, должен признать, последний способ более близок к полезным. Чтобы почувствовать свою кровь, надо погрузиться вовнутрь самого себя... И да, мне самому было невероятно сложно откапывать все эти знания, поверь, так что незачем делать такую мордашку. Нарцисс позволил себе усмехнуться при виде моего вытянувшегося фейса, ставшего таким вследствие сильного перенапряжения мозга. Мне просто-напросто трудно воспринимать столько информации за раз, тем более с тем учётом, что вся эта информация направлена на то, чтобы открыть моим глазам много нового, приличная часть из которого является хорошо перефразированным старым. Разумеется, Нарцисс рассказал и поведал мне много полезного, однако оно бы радовало меня, только если б вместе со всеми этими новыми знаниями двойник не подарил мне ещё и внутренний диссонанс, от которого всё моё нутро выворачивается наизнанку, затем заворачивается обратно, а потом вообще скручивается в морские узлы. Все его эти упоминания, а также прямые указания на нашу нераскрытую до конца силу, конечно, сильно соблазняли и усиливали мою тягу ко второй личности, но в противовес этому выступало понимание истинных намерений Нарцисса и нежелание принимать такой удел. — «Я, конечно, не имею ничего против силы... власти... могущества... непобедимости... и превосходства, однако я не понимаю, зачем нужно пренебрегать другими... Разве нельзя обойтись без всего этого?.. Обойтись тем, что есть... » — но, похоже, противовес начинает терять в массе, поскольку все мои попытки найти альтернативу предложенному Нарциссом окончились неудачей. Я полон неуверенности... Да и, если честно, лишён желания искать другой путь, обходя обозначенные двойником условия, поскольку это невероятно сложно, если вообще возможно... Как вариант, остаётся только отказаться от силы, которой хочет добиться для нас Нарцисс... Только вот желаю ли я на самом деле от неё отказываться... Такой вроде бы простой вопрос, но почему каждая попытка вдуматься в него причиняет мне боль?.. — Ох, Ови, — по-родительски нежно вздыхает двойник, как будто пытаясь успокоить своего ребёнка, — неужели тебя так тянет к тому, что только мешает нам жить? Впрочем, зачем спрашивать. Я вижу, что тянет. Но ты же полон желания принять мою сторону. И мне не хотелось бы подталкивать тебя к этому так нагло и намеренно, однако подсознательно ты хочешь, чтобы я это сделал. Ты не желаешь конфликтовать с самим собой, ты нуждаешься во внутреннем покое. И скажи же мне, сможешь ли ты его добиться, если продолжишь бросать якоря, что тянут тебя в пучину сомнений и чувств, которые разъедают тебя изнутри, упрекая за каждую ошибку, за каждую резкую мысль, за каждый порыв сделать себе приятно, немного повлияв на действительность других? Сможешь ли ты жить с мыслью о том, что в твоей жизни что-то нарушено, и это надо скорее исправлять, но как это сделать, если привычные методы просто не помогают? А теперь задайся более точным вопросом: не считаешь ли ты фактический проигрыш Громовержцу позором? Не считаешь ли ты, что тебе и мне — Королю драконов — полагается возвышаться над остальными, стоять на вершине иерархии, когда у нас всё для этого есть? Нужно лишь немного расшевелиться... Нарцисс плавной, изысканной поступью прошествовал ближе ко мне, наклоняясь прямиком к моей физиономии и едва ли не подбираясь к самому уху, а голос дракона стал ещё более тихим и мягким... и, что удивительно, это меня не отталкивало и, более того, вообще не казалось наигранным. Я испытывал желание слушать Вампира дальше и дальше... — К тому же, Ови, если смотреть на это чуть более обширно, то можно понять, что помимо простой жажды утвердить себя как непобедимого Вожака мы также жаждем определённого абсолютизма. Ведь нам по всем законам жанра полагается быть впереди всех, лучше всех, являться идеалом для всех, кто не слеп, а ещё, плюс ко всему, именно нам должен принадлежать статус сильнейшего из драконов, коему достанется в конечном итоге титул владыки над всеми драконами, что только существуют... здесь, — остановившись, Нарцисс выдержал очередную паузу и дополнил свою мысль. — А если уж все эти высшие цели, от которых никто в здравом уме не захотел бы отказаться, кажутся тебе чем-то далёким и вообще не по твоей части, то подумай о своих возлюбленных, друзьях и других близких душах. Какой наиболее удачный способ обеспечить им безопасность со всеми полагающимися удобствами ты ещё видишь, если не при получении абсолютного господства над драконами и при уничтожении всех врагов? Или ты готов из раза в раз на протяжении тысячелетий позволять кое-каким людям собираться с силами и выступать против нас, до тех самых пор, пока человечество не изобретёт артиллерию, самолёты, танки, множество машин и оружие массового поражения, что гарантированно приведёт к гибели всего, что мы приобрели и чем дорожим, тем более что у людей есть страсть губить даже самих себя, не замечая этого, а? Взять, как минимум, то же курение или загрязнение природы... Не успел я хоть что-то ответить Нарциссу, не успел согласиться или поспорить (последнее едва ли вышло бы охотно), как внезапно красное небо над головой приобрело чёрный цвет, как будто лопнув, рассыпавшись на миллионы алых искр, открыв нашему с двойником взору вид на бесконечную пустоту бытия. Неожиданно реальность вокруг стала более мутной и нечёткой, а моё тело начало чувствовать какой-то дискомфорт: моя грудь в нескольких местах слегка зазудела, как будто её кто-то яро начёсывал, крылья сами собой потянулись к туловищу, сжимаясь, а задняя левая лапа будто бы стала стальной и отдельной от всего остального тела, а вскоре по ней разошлась паутина боли. Под ногами образовался туман, стремительно поглощающий всё здешнее пространство, покуда не остались только я и Нарцисс. — Что ж, думаю, на сегодня наш разговор можно считать оконченным, — произнёс Вампир, осмотрев окружившую нас пустоту. — Ты и так слишком долго прогулял во сне. А теперь пора бы и в реальность вернуться, там тебя заждались. На прощание хочу сказать следующее: если мои идеи и мысли всё же нашли место в твоём сердце, то можешь в любой момент смело обращаться ко мне, я всегда тебе отвечу. А до той поры у нас обоих есть время немного поразмышлять об увиденном в твоём лабиринте разума, где каждая деталь по итогу что-то да будет значит. Мне особенно интересен тот рубиновый блеск... Я бы не сказал, что он был рубиновым... хотя из-за специфических законов внутри сновидений наверняка утверждать не рискну, поскольку цвет было довольно трудно различить, возможно, в нём действительно было много красного. Нарцисс отвлёк меня от раздумий по поводу цвета того таинственного блеска, сказав ещё несколько слов на прощание: — До встречи, Ови... и удачи тебе, как и мне. Двойник издал лёгкий добрый смешок и дурашливо тюкнул меня указательным пальцем по носу. В следующий же миг всё исчезло, и перед моими глазами возник полог чистого мрака.

Дополнительная сцена

Пламя костра, словно зияющая дыра во тьме ночной, освещало небольшую прогалину внутри леса, чистый участок, заполненный только мелкой травой и одним поваленным драконом деревом, вытянувшимся напротив кучки пылающих веток. Рядом с огнём удобно расположился Громокоготь, обеспокоенно взирающий на своего наездника, охотника на охотников. Рихтер же расхаживал из одного края участка в другой с опущенной головой и сложенными за спиной руками, в одной из которых поблёскивало лезвие кинжала. Человек пребывал в глубокой задумчивости, он был по-настоящему растерян, поражён и сбит с толку, чего с ним не было уже очень давно. Даже знание Дагура о выжившей и сражающейся с драконоборцами Валке не могло сравниться с тем, что он узнал сегодня. Его вопрос о том, зачем же пророку понадобились живые Гримборны, удостоился ответа, однако не такого объяснения Рихтер ждал. Конечно, охотничий палач уже успел понять, что бывший вождь берсерков — самая странная и загадочная личность из всех, кого Рихтер когда-либо встречал, что только ещё более подтвердилось сведениями о его способности предугадывать будущее, о коей сообщили сами только-только понявшие это наездники, от полученного шока забывшие одну крошечную деталь: не разбрасываться такой информацией в присутствии врага. Впрочем, похоже, ему эти сведения уже навряд ли помогут, пока охотник находится в некоем укрытии, по сути, в плену Дагура и Овера. Как же этот факт всё-таки немного согревает душу. И всё же... То, о чём говорил недавно Остервенелый Вигго, окончательно перевернуло в сознании убийцы охотников всё с ног на голову. Конечно, он нисколько не поддерживал идею об исправлении драконоборца и считал это полным бредом, зато новость о способности Дагура понимать своего и ещё какого-то неизвестного драконов вызвали в мозгу Рихтера диссонанс. Это звучало как полный бред, однако есть ли причина не верить этому. Дагур, конечно, похож на сумасшедшего, но не настолько. И если всё, о чём он говорил, затрагивая ясновидение и понимание Овера, является правдой, то это... удивительно. И в то же время весьма полезно, особенно с тем учётом, что берсерк уже назвал имя того, кто станет новым врагом наездников. И он знает ещё больше, больше сказанного... Быть может, он даже знает дальнейшую участь Рихтера... Что ж, хоть убийца охотников и обещал исчезнуть с уничтожением Гримборнов, однако никто ведь не мешает ему помогать всадникам Драконьего Края скрытно. К тому же, Вигго и Райкер ещё живы, а значит, Рихтер по-прежнему может взаимодействовать с наездниками. Им явно есть, что интересного рассказать... Но только после небольшого разговора с Дагуром. От дум охотника на охотников оторвало внезапное прикосновение Громокогтя носом к его плечу и обеспокоенное утробное урчание. Рихтер повернулся лицом к своему дракону, заглянул ему в преданные, живые, сияющие пониманием глаза и невесомо положил ему пустую руку на нос, поглаживая. Взгляд убийцы взметнулся к небу, усыпанному мириадами звёзд и покрывшемуся первыми огненными разводами, предвещающими скорый рассвет. Надо же, долго он тут ходил в раздумьях. — М-да, у жизни для нас, оказывается, всегда найдётся очередной сюрприз.