every time i kiss you, i can hear the sound of breaking down

Дверца почтового ящика знакомо скрипит, когда Изабелла приоткрывает её. Она в очередной раз ловит себя на мысли о том, что ей нравятся эти крохотные бытовые мелочи, которых у неё не было во время жизни с семьёй. Сейчас она сама распоряжается временем и следит за собственной квартирой, которая хоть и в десятки раз меньше её прежнего дома, но в сотни раз уютнее. Она достаёт почту, бегло изучая конверты, когда внимание привлекает резкое движение. В коридоре появляется пара: она в коротком фиалковом платье, с тонким кружевом чулков у края, с волосами, в которые зарываются чужие руки, и он — высокий и тощий, кажущийся манерным от ноющего непроизвольного стона. Изабелла знает, что должна отвернуться, но она отчего-то продолжает смотреть на то, как пара целуется, а руки парня сжимают чужие бедра. Краска заливает лицо, — становится очень жарко, — когда Изабелла случайно сталкивается взглядом с девушкой. Серые глаза насмешливо блестят, и стыд покрывает с головы до пят, хотя стыдно должно быть совершенно не Изабелле. Она едва не роняет письма на пол, поспешно двигаясь к своей двери, когда слышит низкий женский стон. Хочется провалиться сквозь землю.

***

Девушка, — ей чуть за двадцать, у неё лукавая ухмылка и любовь к тому, чтобы расстегивать блузки на слишком много пуговиц, — обретает имя только две недели спустя. Они встречаются в общем коридоре снова, и Изабелла ожидаемо обращает внимание на черные туфли на шпильке и офисную юбку-карандаш. Её соседка выглядит свежей и готовой покорять мир; Изабелла уверена, что у неё всё получится. — Доброе утро, — она произносит слова просто и даже игриво, будто они давние приятели. На тон её голоса сложно не реагировать, хотя Изабеллу всегда раздражали такие девушки и их манеры вести себя. — Доброе. От смешливого взгляда хочется укрыться, потому что Изабелла чересчур реагирует — она знает, как быстро алеют её щеки. Девушка слегка ведет головой и выдыхает: — Шарлотта. Так соседка перестаёт быть безымянной. И это ничуть не делает жизнь проще.

***

Иногда они перекидываются парой фраз — и в какой-то момент эти взаимодействия становятся лучшей частью дня Изабеллы. Шарлотта флиртует, не скрывая этого, и Изабелла учится не смущаться из-за каждой многозначной фразы. Иногда Шарлотта не одна — у неё большая семья и множество поклонников. Ревность немного жжется внутри, но Изабелла напоминает себе, что у неё нет права ревновать. — Привет, выглядишь волшебно, — голос Шарлотты звучит ещё более низко и она начинает кашлять сразу, как заканчивает фразу. У её кожи бледный цвет, на фоне которого губы кажутся слишком яркими и красными. Изабелла бездумно тянется к её лбу, прежде чем успевает понять, что делает. — Шарлотта, у тебя жар! — Это от того, что ты близко. — Ну-ка быстро домой. Я подойду через двадцать минут, хорошо? Невидимые грани между знакомством и зарождением дружбы стираются. То, что происходит, кажется плавным и правильным. Изабелла старается не думать о том, что никогда ещё не испытывала ничего похожего. Она гуглит, как сварить бульон, и соглашается посмотреть вместе пару серий "Друзей". Шарлотта засыпает на её плече.

***

Утром субботы приходит сообщение с тем, чтобы встретиться через полчаса в коридоре. У Изабеллы нет планов, но даже если бы они были, она бы отменила их. Наверное, это глупо так слепо откликаться на каждый зов Шарлотты, но она ничего не может с собой поделать. Шарлотта встречает её у почтовых ящиков. В обычной белой футболке и джинсах, с кудрями стянутыми в хвост — красивая и молодая, земная и (уже) ставшая родной. — Пойдём. — Куда? — Увидишь. Они идут, чуть касаясь ребрами ладоней, не больше десяти минут. Небольшое домашнее кафе, которое не заметишь с улицы — нужно точно знать, где свернуть. Но Шарлотта движется с уверенностью человека, который проходил по этому маршруту много раз. Она толкает дверь с колокольчиками, придерживая её, пока проходит Изабелла, и направляется прямиком к стойке с кассой. — Привет, Вайолет. Вайолет, — с темными волосами в пучке, смуглой кожей и в сиреневом фартуке поверх белой футболки, — отрывается от раскладывания свежей выпечки на прилавок и поднимает голову. — Шарлотта. Они бегло переговариваются, пока Изабелла наблюдает за ними обеими, ощущая себя легко и свободно. Пахнет сладко и вкусно, и внутри греет ощущение теплого счастья. Оказывается, для него нужен правильный человек. Всего-то. Шарлотта тянет её к столику у окна и, сев рядом, не напротив, произносит: — Эту кофейню открыли мои подруги. Вайолет, — она кивает в сторону кассы, — и её невеста Амелия. Мать Амелии отвечает у них за всю выпечку. Но самое лучшее — это их мороженное. Они тоже делают его сами. Ты не пожалеешь. Изабелла уже не жалеет. Ей кажется, что Шарлотта открывает новый неизведанный мир — полный крохотных деталей и чудес; чего-то магического в своей простоте. Здесь в небольшой кофейне, заполненной старыми книгами, принесенными покупателями, стульями с чуть потрепанной обивкой и неторопливыми разговорами искренности в разы больше, чем на дорогих приёмах. Изабелла ощущает себя своей. Шарлотта слизывает черничное мороженное с ложки, чуть прикрывая глаза, а дождь первыми каплями ударяет в стекла, выводя из транса. — Я тебе нравлюсь? — вдруг спрашивает Шарлотта, резко распахнув глаза. Изабелла едва не теряется в их серости; в том, как они смотрят в самую душу. — Да, — выходит только шепот и рваный кивок. Шарлотта наклоняется к ней с улыбкой. У их первого поцелуя — вкус черники и контраст холодного мороженного и теплых губ.