Среди миров

Цири вновь видела травянистое поле. Вновь пропитанный ароматом трав воздух. Она чувствовала себя одурманенной, бесстрашной и чересчур возбужденной. Вокруг не было ни души, не звучала флейта Знающего и не настигало стрекотание цикад. Мокрая от росы трава под ногами ведьмачки приятно холодила. Она то шла, то бежала, кружилась, словно в танце, резко останавливалась и оглядывалась, но никого позади не обнаруживала. То ли сон, то ли видение было бесконечно долгим. Нахождение на этом поле изнуряло ведьмачку, но, чувствуя, как силы покидают тело, по какой-то необъяснимой причине она не пугалась и не пыталась искать выход. Наконец, вдалеке что-то зазвучало. Цири продолжила идти на звук и вскоре узнала его — флейта Знающего. Однако мелодия была совершенно другая, новая и оттого ей неизвестная. Самого эльфа нигде не было видно. Цири присела, приложила одну ладонь к мокрой земле и осмотрелась. На тёмно-фиолетовом горизонте появилось красноватое свечение. Она сидела, и долгое время ничего не происходило, только свечение становилось всё больше, растекаясь по небу. Когда оно почти стало над её головой, грянул оглушительный стрекот. Ведьмачка схватилась за голову, закрывая уши, пошатнулась вперёд, но не упала: упираясь одним коленом в землю, она сумела сохранить равновесие. Едва различимо позади себя Цири расслышала вздох. С трудом повернувшись и отняв руки от головы, она увидела Аваллак’ха. Он посмотрел ей в глаза, сверху вниз, но в его взгляде не отражалось прежней холодности или презрения. Напротив, аквамариновые глаза эльфа наполнились непривычным теплом и интересом. Цири впервые ощутила, как по спине пробежал холод, захотела подняться, но не сумела. Она вообще не могла пошевелиться. — Креван, что… ты? — произнесла Цири и снова попыталась подняться. Голос был её, но слова совсем не те — она никогда не обращалась к Знающему по его настоящему имени. Ведьмачка впервые обратила внимание на то, как дурманил её аромат вокруг, как оглушал стрекот и как непривычно было поведение Аваллак’ха. «Всё не то! Всё — ложь!» — подумала она про себя, продолжая сидеть на траве. Аваллак’х вдруг приподнял её голову. Цири замерла, как загнанный зверь перед смертью; в последний раз она ощущала нечто подобное очень давно, но тогда ещё у неё не было никакого опыта, и она не умела толком ничего, не умела направить все свои силы и умения на сопротивление. Проще говоря, тогда Цири была просто девчонкой. Но ведь она росла, а её путь становился всё более извилист и непредсказуем. И ей уже стало казаться, что прежняя Цири — девчонка, вынужденная идти на поводу того, что все хотят использовать её в своих целях — давно осталась в прошлом. Так почему теперь она чувствовала себя, как тогда? Не было страха, не было сковывающего ужаса, что мешал бы ей использовать полученные в Каэр Морхене навыки, но она всё равно была прикована к земле и обездвижена одним жестом. Это видение? Сон? Или всё это происходит на самом деле? Что было ложью? То… тот город? Те люди, похожие на дикарей в бальных нарядах? Мы все ещё находимся в Tir na Lia? Нет, пейзаж совсем не тот… Здесь и пейзажа-то никакого нет. Это небо без звёзд — и оно мне незнакомо… — Zireael, ты знаешь, где мы? — спросил её Знающий, не отнимая руки. Цири посмотрела на него, вновь ощутила дурман трав, ей было тошно, но волнами находило излишнее возбуждение. — Нет. Не знаю. А ты? — справившись с комом в горле, говорила ведьмачка. — Мне лишь известно, что из этого места нет пути назад, — однотонно ответил Аваллак’х. — Помнишь ли ты, как мы оказались здесь? — Нет, — сказала Цири. — Помнишь ли ты, какая у нас была цель? — Я… У нас была цель? — Zireael…? — Я не уверена. — Она не понимала, что говорит. Не понимала, как может быть такое, что она ничего не помнит. — Быть может, ты помнишь, кто мы друг другу? — задал ещё один вопрос эльф, и этот вопрос пронзил Цири словно тысячи осколков. Она посмотрела в глаза Знающему, ища ответа. — Не знаю. И в самом деле: кто мы друг другу? Враги? Но нет. Друзья? И снова нет. И это… странное чувство. Когда оно появилось? Я не уверена. Было ли оно со мной, когда я была там? Tir na Lia… Столько смешанных и странных чувств. Я даже не знаю, какое из них было настоящим. Мне было жаль Ауберона… но… Это ведь было неправильно с самого начала. С самого начала здесь было что-то не так. Креван, убери руку… …это всё — ложь. Это всё — не настоящее. Ты никогда не стал бы вести себя так. Почему я так уверена в этом? Я не знаю. Я хочу вспомнить, но не могу… Что же произошло? — Цир-и, — раздался слабый голос Аваллак’ха, но она не увидела его. — Беги… И после этого Цири открыла глаза.

☆☆☆

Когда она открыла глаза, воздух вокруг был обжигающе горячим. Со всех сторон доносилось стрекотание — то же самое, что только что было в её видении. Цири лежала на постели и не шевелилась, не слышала звуков и не обращала ни на что внимания. Первое, что она сделала, когда к ней вернулось самообладание — просто села. Ведьмачка села и посмотрела на свою одежду. Ткань была мокрая, пропитанная росой. Она не думала, как это может быть возможно, если кругом воздух так раскалён, что обжигает кожу. Она лишь знала — возможно. Цири огляделась. Она была по-прежнему в особняке, который они с Аваллак’хом заняли, прибыв в Вигры. Тогда никто не стал возражать. Но теперь обстановка значительно изменилась. И хотя ведьмачка была одна в комнате, ей казалось, будто к ней обращено множество глаз. Знающего не было. «Если это было просто видение, то… Нет. Вздор! Это не было простым видением. Он сказал мне бежать? Я ведь чётко слышала, что он сказал мне бежать…» — привести мысли в порядок казалось ей непосильной задачей. Цири вскочила, пошатнувшись, заметила, что силы в самом деле покидали её тело не только в видении. Рванула повязанную сверху юбку, оставшуюся на ней после посещения местного торжества, схватила меч и дорожную сумку и выбежала в коридор. Пересекла его молниеносным ведьмачьим рывком, резко отворила дверь в комнату Знающего и замерла на пороге. Внешнее убранство было в полном порядке: ничего не предвещало беды и ничего не изменилось. Но самого эльфа в комнате не было. Ведьмачка с трудом выдохнула, спустилась вниз, не достигая конца лестницы, перепрыгнула через перила прямо в просторную гостиную залу. По-прежнему на столе в чаше лежали яблоки, которые Аваллак’х ещё недавно бросал ей во время занятий, то ли издеваясь, то ли искренне уверяя, что это поможет. — Аваллак’х? — неуверенно позвала Цири. «Он мог просто уйти, он обязательно вернётся», — проскочило в её голове. — Нет, это не оно, он не ушёл, — принялась спорить с собой вслух ведьмачка, — Аваллак’х может вести себя странно, но его действия всегда последовательны. В этом… нет никакого смысла. Если он и ушёл, Цири, то не сам. Выходя в город, они прежде часто покрывали голову капюшоном и скрывали лица. Но теперь Цири не сделала этого. Она выбежала со двора особняка, убедившись, что Аваллак’х не прячется в саду, и побежала на площадь. Местные жители таращились на неё особенно дико, нежели это было в другие дни, но она не глядела на них. Никто не останавливал её даже тогда, когда Цири со всей силы сбивала тележки торговцев. Никто её не преследовал, только стрекот вокруг не прекращался. Достигнув площади, она вдруг подумала: «Что мне делать дальше? Стоит ли пойти к Адриане? Я не могу это так оставить! Я должна во всём разобраться!» Цири стояла у сцены — той самой, где ещё прошлым вечером танцевали вытягиваемые из толпы пары, в том числе и они с Аваллак’хом. Но на её одинокую фигуру здесь уже никто не смотрел. Только какой-то торговец с противоположной стороны площади посмеивался про себя, но Цири не могла этого знать. Она долго стояла на одном месте, тяжело дыша и крепко сжимая рукоять меча. Она была готова вынуть его в любой момент. Но момента не наступало. Что ей было делать? Оказавшись в незнакомом мире, из которого, возможно, не было выхода, Цири прежде могла обратиться только к Знающему. В противном случае, она всегда рассчитывала только на себя. Осознание собственного бессилия вдруг пришло к ней. «Когда я стала полагаться на него? К тому же, настолько сильно?» — спросила себя Цири. «Почему же я жду, что он непременно направит меня?» — последовал ещё один вопрос. «Я всегда шла своим путём, и мой путь был освещаем только знанием того, что впереди найдется выход». Но теперь Цири не ощущала никакого выхода. Не было ни пути назад, ни пути вперёд. Ничто внутри не вело её, ничто внутри не направляло. И дело было не только в отсутствии Аваллак’ха. «Неужели я? Как тогда… в пустыне? Но я не отказывалась от своих сил, я больше не совершу этой ошибки». Она ещё раз огляделась по сторонам. Никто не смотрел в её сторону. Цири накинула капюшон и двинулась в единственном подходящем направлении — прочь из города. Ей нужно было сконцентрироваться и ощутить путь, но сил недоставало. Вспомнились слова Адрианы о том, что магия покинула этот мир. Цири фыркнула. «Я почти убеждена, что всё это было ложью. Но если… магия на самом деле ещё здесь, то почему я чувствую, что слабею?» Возле ворот, через которые Цири прошла в первый раз с Аваллак’хом, не было никого. Только женщина в тёмно-зелёном платье с удлинёнными рукавами и с прикреплённой брошью цикады на груди. Она стояла, держа руки на животе, и улыбалась. — Зираэль, вы так скоро уходите? Цири остановилась, сжала рукоять меча одной рукой покрепче. — У меня к вам есть много вопросов, госпожа Адриана, но, боюсь, в ответ я услышу только ложь. Потому задавать их бессмысленно. — Почему же вы так уверены, что мои ответы будут ложными? — Адриана не переставала говорить мягко и размеренно, будто бы она не была причастна ко всему происходящему. Ведьмачка молчала. — Вы ведь только прибыли, ни к чему так торопиться. Давайте всё обсудим, — продолжала настаивать Адриана. — Мне нечего обсуждать с вами, я должна покинуть это место, — отрезала Цири, слегка сдвинув меч в ножнах. На лице Адрианы на мгновение показалось истинное изумление, но женщина оставалась стоять на прежнем месте, в воротах, преграждая Цири путь. Вокруг по-прежнему никого не было, даже зевак. И хотя это удивляло ведьмачку, в то же время она находила отсутствие зевак спасительным — у неё только один враг. — Адриана, прошу вас последний раз, уйдите с дороги, — с непривычной для себя холодностью сказала Цири. Она и сама не узнавала свой голос. — И что же вы намерены делать? За вратами лишь пустыня и безжизненные земли. Там нет ни магии, ни людей, ни воды. Вы умрёте там. — Мне уже приходилось бродить по пустыне в полном одиночестве. Я думаю, что с этим обстоятельством я как-нибудь справлюсь. А теперь — уйдите, Адриана, — Цири сделала несколько вполне уверенных шагов вперёд, но женщина в тёмно-зелёном платье не шелохнулась. — А ваш спутник? Вы не станете искать его? — Адриана изобразила некое подобие сожаления в голосе, но вышло это так же искусственно, как и любая другая эмоция в её исполнении. — Он сам найдёт меня. Сказав это, Цири засомневалась. Её одолело ощущение опасности, причём опасности непреодолимой, которая неслась на неё в эту самую минуту. Следом пришло осознание, что если она покинет город, то Аваллак’х ни за что её не найдёт. Заметив, что ведьмачка колеблется, Адриана сделала несколько шагов навстречу к ней. На палящем солнце волосы этой женщины переливались неестественно и больше напоминали панцирь жука. Ткань платья почти не колыхалась при движении, а сама Адриана, казалось, не ощущала смертельного зноя в воздухе. — Если Зираэль желает встречи со своим спутником, то ей стоит пойти через другие ворота, — произнесла, наконец, Адриана, и улыбка исчезла с её лица. — В противном случае, я могу сказать, что Зираэль встретит, если решит идти дальше этим путём. Цири замерла, почти окаменела. И в самом деле — превратиться в камень сейчас было бы своего рода спасением. Ибо она знала, что Адриана больше не лжёт. Пойти этим путём значит приблизиться к смерти, но если пойти к воротам в противоположной части города, то шанс ещё есть. — Я могу сказать, что Зираэль теперь верит мне, — Адриана сухо посмеялась. — Наконец, мне удалось добиться вашего расположения. Но ведьмачка её не слушала. Всё внутри сопротивлялось тому, чтобы идти через вторые ворота. Цири лишь думала: «Пойти вперёд? Решиться? Сейчас у меня нет сил. Я чувствую, что в этом направлении смерть. Но чья? Может…» — И каков же будет ваш ответ? — Адриана была уже совсем близко, и Цири видела, как зло светятся глаза этой женщины. Цири усмехнулась: «Геральт бы удивился. Она похожа не то на высшего вампира, не то на стрыгу. И всё же: куда? Аваллак’х сказал мне бежать, но пути вперёд нет. Мои силы… что-то отнимает их. Если я пойду через другие ворота, то встречу Аваллак’ха. Возможно, что он в куда большей опасности». — Зираэль? — женщина крикнула, но её крик прервался в стрекоте. Ведьмачка отпрыгнула назад, огляделась. «Решено: я пройду через вторые ворота, но прежде… Прежде я испытаю Судьбу». С этой мыслью Цири сделала рывок вперёд, на лету обнажила меч и, вложив в удар все оставшиеся силы, рванула им. Адриана зашипела и отскочила в сторону. Цири вновь усмехнулась. — Что же тебя так веселит, негодное дитя? — обнажив ряд белоснежных зубов, похожих на зубы вампира, произнесла женщина в тёмно-зелёном платье. — В моём мире за такую тварь, как ты, взялись бы специально обученные ведьмаки, — бросила Цири после неудачного удара, который едва задел Адриану. Женщина рассмеялась. Холодно, зло, то и дело срываясь на стрекотание. — И что же, есть даже девчонки, которые принимаются за таких тварей? — Женщина в их рядах всего одна, — Цири пошатнулась. Она собиралась бежать что есть мочи к противоположным воротам и лишь надеялась, что Адриана не успеет прыгнуть на неё первой. — И как же она зовёт себя? — руки Адрианы всё больше походили на конечности огромного насекомого, но она не спешила приближаться к Цири. — Я — ведьмачка. И боюсь вас разочаровать, госпожа Адриана, но ни я, ни мой спутник ничего не можем вам предложить. С этими словами Цири бросилась по хорошо знакомой улице ко вторым вратам. Путь, который она выбрала, был кратчайшим, но несмотря на это, она слышала позади себя жуткий скрежет, то и дело раздающийся от прыгающего по стенам вычурных домов чудовища за её спиной. — В самом деле: не то стрыга, не то вампир, — рассмеялась на бегу Цири и, наконец, прошла через вторые врата.