☆☆☆
Давным-давно ведьмак и чародейка обещали Цири быть её семьёй. Давным-давно, в мире, где поутру лучи солнца играют с каплями на листве, у неё был дом. И беззаботное время, которое безвозвратно кануло в лету. Сколько бы на самом деле не прошло с тех пор времени, Цири всё это виделось далёким сном. Приятный сон, который всегда горько обрывался. Место, дорога к которому всё время петляла и уходила из-под ног. — Знаешь, Аваллак’х, — говорила Цири, сидя у костра и укрывшись тяжёлым плащом Знающего, — раньше мне было интересно. Эльф, сидевший вполоборота, беззастенчиво закинул ноги на бревно и, уложив пергамент себе на колени, размашистыми движениями делал набросок. Когда Цири заговорила, Аваллак’х краем глаза глянул на неё, но не отвлёкся. — Да, раньше… — пространно продолжала Цири, глядя на пляшущие язычки пламени. — Было время, когда Старшая Кровь казалась мне проклятием и ничем более. — Я всегда нахожу дорогу, знаю, что ждёт моих случайных знакомых, но в то же время не владею собой. И дело не в том, что меня не учили. Что тоже неправда. Аваллак’х нахмурился, взгляд его задержался на рисунке. Он уже знал, что она собирается спросить. — Когда вокруг меня текла кровь, одна мысль непроизвольно завладевала моим вниманием. Я пыталась прогнать её прочь, но мысль была настырная. Как сорняк, который раз за разом находит способ прорасти. Она замолчала. Отвернула голову от костра, уставилась куда-то в сторону. — Мне было интересно, можно ли избавиться от этой силы. Это длилось недолго. Жадное желание не делиться ею ни с кем тоже присутствовало. А потом мы встретились с тобой. Тогда я подумала: «Может быть, это в его власти?». Аваллак’х перекинул обе ноги через бревно, повернулся к костру, отложил одной рукой рисунок, не переставая глядеть на Цири. — И что же ты решила? — Не я, — усмехнулась Цири, пожав плечами, — Предназначение. Ты, должно быть, и сам уже это понял. Знающий изобразил удивление, хмыкнул. И неожиданно погрустнел. — Предназначение не интересуют мои стремления к спасению эльфского народа. Всё в твоих руках. И только в твоих. — Не думаешь ли ты, что это слишком — обладать такой властью? Не только человеку, но и эльфу. Любому из нас. Тебе или мне? — Цири одарила его внимательным взглядом. Аваллак’х усмехнулся. — Теперь уже не имеет значения, что я считаю. — Ты говоришь, как Геральт. Эльф сначала нахмурился, посмотрел на Цири с весьма определённым недоумением, потом что-то пришло ему в голову, и он досадно улыбнулся. — Видимо, Предназначение сковывает нас одинаково. — Нет, — тотчас ответила Цири. — Не одинаково. У тебя есть возможность сказать то, что ты думаешь. Аваллак’х подпёр одной рукой голову, принялся также рассматривать пляшущие язычки пламени. — А если я скажу, что больше не знаю, что думать? Цири ехидно посмеялась. — Это будет правдой. — Тогда чем же я отличаюсь от ведьмака? — Быть может, вы не знаете, что думать об этой силе. Не знаете, как было бы лучше. Не знаете, кому она должна принадлежать, но всё равно заботитесь обо мне, — она осеклась, отвернулась от костра, от него, не желая встречать пронзительного взгляда и слышать саркастичные замечания. — По-разному, — всё-таки добавила Цири. Аваллак’х опустил голову, вздохнул. — Тогда я должен признаться, что моё первое впечатление было ошибочным. Искажённым. И ты не тень Лары или её копия. Вы сильно отличаетесь друг друга. Чересчур сильно. Хотя некоторая доля упрямства, наверное, всё же роднит вас. Или, может… Цири хохотнула. — Или, может, такое упрямство — эльфская черта? Знающий ничего не ответил, смутился, прикрыл рукой лицо. Цири перестала улыбаться, от обмена признаниями ей тоже стало неловко, она сильно покраснела. — Я рада, что ты здесь, — через некоторое время добавила Цири, натягивая края плаща до самого носа. — Последний раз я чувствовала такой покой только когда была с ними. Она подошла. Посмотрела на эльфа. Аваллак’х приподнял голову. — Есть ли ещё что-то, что ты хотел бы сказать или сделать? Глаза Знающего потемнели, и он сразу отвернулся к костру. — Цири, сейчас неподходящее время, — почти бесшумно произнёс Аваллак’х. Она настырно села рядом, взяла его под руку, не встречая сопротивления. — Если на то пошло, то у меня никогда не было «подходящего времени». Аваллак’х слегка повернул голову к ней, усмехнулся. — Очень точное замечание. — Тебе не кажется, если всё время думать о «неподходящем времени», то оно просто пройдёт мимо? — Намекаешь, что я вечно упускаю возможности. — Не намекаю, Аваллак’х, а говорю прямо. И я весьма убеждена в этом, — Цири торжественно нахохлилась. Эльф аккуратно заправил ей за ухо выбившиеся белые пряди. Вздохнул. — Такой у меня характер. В отличие от первого впечатления — это не то, что поддаётся изменениям легко. — Ты говорила, что я вызываю у тебя тоску и безмерное чувство одиночества. Цири удивлённо охнула. — Я не говорила. Аваллак’х понял, где допустил промах. Но смотреть на неё не перестал. — И давно ты читаешь мои мысли? — И хотя она обвила обеими руками его шею, взгляд из любопытного и игривого стал недовольным. — Иногда, непроизвольно, — сокрушённо признался Знающий. — Врёшь, — Цири наклонила голову вбок. — Тебе самой прекрасно известно, что нет. Она раздражённо прорычала. — Не договариваешь, Аваллак’х. Что с этой телепатией, что с недоговорками — вот уж, какую черту я не выношу в тебе. Эльф долго молчал, затем шёпотом добавил: — Ещё читаю, когда ты выглядишь скучающе. Смешанные эмоции окрасили лицо Цири. Она была сердита, возмущена, но между тем удовлетворена ответом. — Выходит, ты хочешь знать, что портит мне настроение, — радостно воскликнула Цири. Аваллак’х кивнул, не очень бодро. — Да, — согласился он, — а потом оказывается, что я всему причина. — Это и правда, и нет, — запротестовала Цири, убрав руки с его плеч и повернувшись к огню, который преспокойно игрался с ветром. — Знаю. — Откуда? — саркастично посмеялась Цири. Знающего смех заметно оживил, он улыбнулся. — Иначе ты бы не вела себя так. Она снова взяла его под руку, положила голову на плечо. — Верно. И меня бы не злило, когда ты начинаешь увиливать. Ужасная черта, Аваллак’х, холера, просто ужасная. Цири предприняла попытку прочитать его мысли, услышать в них некое подобие сожаления или извинения, но разум Знающего был поразительно не затуманен. «Такая странная искренность», — подумала она про себя. — Будь любезен, — добавила Цири вслух, — сообщи мне, когда, по-твоему, будет «подходящее время».☆☆☆
Цири открыла глаза. Мягкие, источавшие жар корни медленно двигались под ней. Тонкая полоска неба сверху не давала достаточно света в то место, куда она свалилась и где лежала без сознания Мелитэле знает как долго. Лёгкость от воспоминания, которое неожиданно предстало в памяти, почти улетучилась, вынуждая Цири прийти в себя и, наконец, оценить своё положение. Она села, осмотрелась. Корни или то, что, по крайней мере, называли так, образовывало собой целую пещеру. И в самом деле походило на место, из которого ей уж точно не выбраться. «Живое, — подумала Цири. — Не знаю, что это, как сформировалось и где у него что, но живое. Это точно». Существо не было животным в привычном ей понимании. Оно вообще не походило ни на одну виденную ею раньше форму жизни. «Должно быть, оно высасывает всю магию из меня и Аваллак’ха. Но зачем? Питается так? Тогда почему не вредит городским магикам? Если только они — не часть одного целого…» Цири припомнила разговор с Белой Дамой, которая поведала ей о существовавшем некогда в этом мире народе. Однако существо, которое выступало из-под земли в самом центре садов, было столь огромным, что мурашки бежали по спине. Она продолжила размышлять. Вспомнила, как выглядела Адриана в облике «древних», и сделала быстро вывод, что тот вид не шёл ни в какое сравнение с тем, что Цири видела сейчас. «С другой стороны, если представить их, как нечто наподобие колонии насекомых… Нет, тоже не подходит». Цири сердито фыркнула, скрестила руки на груди. «Вот бы Аваллак’х был здесь». «Точно, — с досадой думала она, — если ничего не предпринять, то…» Цири не хотела представлять, что «тогда произойдет». Ещё более раздражённо она потрясла головой. Прикоснулась к создаваемой корнями «стене» и сразу пошатнулась так, будто в неё ударила молния. Возникшее перед Цири существо было выше в два-три раза. Оно имело крепкие клешни, острые, как у бруксы, зубы и было полностью покрыто чёрными хитиновыми чешуйками. Сквозь пелену, что заволокла взгляд, Цири с трудом различала это чудовище, которое злобно глядело на неё мелкими глазками. В любое другое время она бы, наверное, тотчас среагировала, ужаснулась, её, быть может, даже схватил приступ тошноты — настолько отвратительный вид имело существо, но сейчас Цири едва стояла на ногах. И украдкой таращилась на то, что уже больше подходило под описание «бывшего народа». Существо не то цокнуло, не то свистнуло, однако и к этим пронзительным звукам Цири уже привыкла. — Чтобы ты ни было, но точно не настоящее, — тихо пробубнила она. Существо услышало и повторно цокнуло. Потом медленно открыло рот и ещё более неприятно засмеялось. — Низшие никогда не достигнут могущества высших, — произнесло оно сквозь смех, Цири едва разобрала слова. Она поморщилась, приложила руку к разболевшейся голове. — Придумайте что-нибудь новое. Это я уже слышала. Существо пропустило мимо ушей её ехидное замечание или же не поняло. Цири не знала и знать не хотела. — Жадные, называющие себя людьми, существа, пришельцы со Спирали. Хотели овладеть знаниями, — оно снова рассмеялось, самодовольно клацая клешнями. — Преподнесли нам подарок! Воистину грандиозный подарок приносят их коротенькие жизни! Цири перестала обращать на него внимание, к тому же, существо, казалось, увлеклось восхвалением своего народа и начало совсем неразборчиво бормотать. Она попыталась сделать шаг, уже разглядев между «корней» проход, но тут перед ней возникла фигура в белоснежных одеяниях. — Холера, Magairlin! Белая Дама, прислонив палец к губам, просила Цири не кричать. — Этот, быть может, и безобидный, но другие не будут. Цири бросила быстрый взгляд на страшно хохочущего древнего, затем посмотрела на эльфку. — Этот? Он видение вроде тебя. Что они могут мне сделать? — Не забывай, что это место в их власти. Кто знает, в каком виде они предстанут перед тобой. Цири неохотно попятилась. Стреляющие боли в голове прекратились. — Я слушаю, Magairlin. — Не ходи дальше, Luned. Не нужно, — с заметным волнением в голосе сказала Белая Дама. — Что это ещё значит? Мы обе знаем, что именно туда мне и нужно идти! Magairlin потупила взгляд, сцепила неловко руки. — Да, — вздохнула эльфка, — но я боюсь, что даже Hen Ichaer не справится. И тогда — всё зря. Не хочу этого видеть. Цири сердито насупилась. — Сейчас не время для этого, мне нужно снять проклятые чары с Аваллак’ха и забрать его отсюда! — Не чары, дурман… — неуверенно промямлила эльфка. — Да хоть что, — Цири говорила всё громче, — я пойду туда. Не будешь помогать — так не стой на пути. Я не допущу, чтобы он превратился в то же, что и ты. Magairlin вздохнула. Отошла. — На него наложен сильнейший дурман, какой не всякий из здешних магиков выдержит, не говоря уже о людях или эльфах, — тихо добавила Белая Дама. — Но я всё равно рада слышать, что за ним есть кому прийти. Цири хотела, было, обойти её и двинуться к проходу, но слова эльфки больно отозвались в груди. Она остановилась, посмотрела на Magairlin. Подумала, что могла бы обнять, но Знающая давно лишилась физического тела. — То, что с тобой стало, происходит ведь не со всеми, да? — виновато обратилась к Белой Даме Цири. Эльфка замотала головой. — Только если чародей или чародейка владеет могущественной магией и аурой. Тогда можно стать видением, памятью о себе… Цири вздохнула. Слёзы усталости и досады выступили у неё на глазах, она не стала их утирать. — Даже если так, ты должна быть свободна. Не место тебе здесь. Эльфка кивнула и улыбнулась. — Спасибо тебе, дитя. Но это необязательно. Помоги своему дорогому другу. Цири приоткрыла рот, хотела высказать что-то в протест, но сдержалась. Существо позади них, хохоча, начало исчезать. — Я пойду дальше, Magairlin. И если найду способ, то заберу с собой и память о тебе.☆☆☆
Едва Цири нырнула в образовавшийся между «корнями» проход, как до неё донёсся чудовищно искажённый голос. Иди глубже, иди дальше. Цири потрясла головой. Голос ненадолго смолк, и из ниоткуда возникло тихое стрекотание. С каждым шагом ей казалось, что этот искажённый, нагоняющий ужас звук для самих существ был преисполнен радости и удовольствия. Они ликовали. Иди к нам, заверши Церемонию. Церемонию, что длилась тысячелетия. Сердце забилось сильнее, Цири почувствовала холодный пот, выступивший на теле. Сила говорила ей повернуть назад и отказаться от гиблой затеи, а тело слушалось и сопротивлялось движению. С огромным усилием давался Цири каждый шаг: никогда прежде она не противилась своему пути, никогда прежде не шла против того, что было частью её самой. Столько могущества, столько необузданной энергии! Настоящий пир! Цири, казалось, слышала лязганье острых зубов и видела перед собой страшных облизывающихся в предвкушении существ. Целиком, целиком, без остатка. Поглотить, поглотить! «А не подавитесь? — язвительно подумала Цири, проскальзывая между корнями. — Наедаться до пуза тоже бывает вредно». Её мысль, однако, не донеслась до ликующих существ. Они только цокали, оглушающе свистели и посмеивались. Никогда не доводилось мне встречать такой мощи. Особенно, в человеческом теле. Этот голос, неожиданно прозвучавший поверх всех прочих, заставил Цири остановиться и осмотреться. Никто не появился рядом с ней, хотя она могла бы поклясться, что существо прозвучало непозволительно близко, прямо над ухом. Приди ко мне, я хочу узнать, как это возможно. Кто бы ни обращался к ней, но делал он это разборчивее и значительно осознанней, чем другие. Цири быстро смекнула: «Их главный. Должно быть, он сохранился как видение лучше всех. Или, может, он даже ещё жив?». Корни перед ней внезапно расступились, формируя прямой коридор, на другом конце которого стояло нечто. Это непременно был один из древних, но более высокий рост и блестящий цвет чешуек выделял существо среди прочих. Оно ждало её, не произнося ни звука, но жестом маня к себе. Цири не терпелось покончить с этим. Стрекотание вновь начало действовать ей на нервы. Она хотела вернуться и забрать Знающего, даже если это будет стоить провалом, и Охота сразу же явится на след. Она ступила в образовавшийся коридор, сделала пару шагов и не успела опомниться, как уже стояла перед особенно высоким существом. Завидев её, нечто цокнуло. «Оно — эти сады, но в то же время отголосок прошлого», — промелькнуло в голове Цири. — Как человек может обладать силой, которая подвластна тебе? Невообразимо. Но ты подходишь как нельзя кстати. Цири медленно потянулась к рукояти меча. Существо испускало чрезвычайно враждебную ауру. — Люди на поверхности так жаждали стать высшими существами, что не исполнить их чаяние было непозволительной роскошью. Глаза у существа блеснули, словно оно было опьянёно своей властью. — Но они не должны обладать нашими знаниями. Ибо они недостойны и слабы. Теперь усмехнулась Цири. Немного осмелев, она добавила: — Многие расы недооценивают людей. Существо не выказало никакой эмоции, только дёрнулось и сделало шаг в её сторону. — Ты веришь в это? Учитывая то, что есть у тебя? Застигнутая врасплох Цири задумалась. Но ничего не ответила. — Так или иначе, пришедшие сюда со Спирали люди помогли нам добиться цели, путь к которой давно был отрезан. Я считаю, что с их стороны это была исключительная… тупость. Цири слушала внимательно, крепко сжимая одной рукой рукоять меча и не спуская глаз с существа. Ладошка у неё давно вспотела, тело бил озноб. Но как она ни старалась вникнуть, цель древнего существа никак не прояснялась. Существо безразлично посмотрело на неё. Настолько безразлично, что Цири в самом деле ощутила себя незначительной, будто это нечто смотрело на пылинки в воздухе, а не на возможного соперника. — Тупость, — неприятно засмеялось нечто, — и ничего более. Люди — единственные существа, которые не знают своего места. Не знают, насколько слабы. Цири попятилась, за спиной существа показалась дополнительная пара тонких конечностей. Оно оглушительно цокнуло. Магическая вспышка озарила тёмное пространство, созданное «корнями». Перед глазами Цири побелело, стрекотание обрушилось откуда-то сверху, она выхватила меч в последний момент и сдержала удар клацающей конечности. — Это не поможет. Мы поглотим тебя, как только ты потеряешь способность сопротивляться. Цири мысленно ужаснулась. Угроза древнего существа была весьма вероятной. В Сердце силы покидали её значительно быстрее: и физические, и магические. Она находилась здесь уже довольно долго. Должно быть, кто-либо другой на месте Цири превратился бы к этому времени в остаточное видение. Чудом было само по себе то, что она сумела так далеко зайти. Путей к отступлению также не осталось. Оно атаковало беспрерывно, вынуждая Цири вертеться и уворачиваться от размашистых ударов с такой скоростью, что не оставалось времени даже набрать воздуха в лёгкие. Она не могла придумать плана, не могла прочитать движения существа и только пыталась не потерять сознание. Стрекотание давило на неё, оглушало и сбивало с толку. Кроме того, нечто цокало, цокали прочие видения, и Цири терялась, не успевая определить источник звука. Существо игралось с ней, и меч ни разу не достал ни до одной из его конечностей. Она сбилась с дыхания, получила удар в рёбра и отлетела к стенке. Старая рана на теле ответила невыносимой болью, словно из давно затянувшегося шрама хлынула кровь. Цири выругалась, увидела, как нечто неспешно подходит к ней, моргнула, а когда открыла глаза, то обнаружила себя прижатой к полу. Она попробовала вырваться, но существо разъярённо цокнуло и впилось тонкими острыми зубами в плечо. Цири вскрикнула, предприняла новую попытку скинуть противное нечто с себя, лихорадочно осмотрелась — меч лежал рядом, на расстоянии вытянутой руки. Она выпустила его всего на мгновение, когда её обездвижили, но этого оказалось достаточно. Пытаясь дотянуться до рукояти, Цири вдруг обнаружила, что слышит мысли существа в своей голове. Едва капля крови попала ему на язык, как нечто, прожившее тысячелетия до неё, окончательно потеряло рассудок. Кровь, как у эльфов… но слаще… Оно, наконец, станет первозданной энергией… сможет преодолеть границу… Она тотчас всё поняла. Вернее, её догадки нашли подтверждение в разуме древнего существа. Она видела и слышала всё, что оно когда-то видело и произносило. Она видела толпы людей, скачущих под барабанный бой, видела толпы далёких от людей существ, которые также в экстазе плясали под него. Слышала молитвы, которые некогда читали в местных храмах. Лица чародеев, склонившихся над пыльными табличками, сменялись нечеловеческими физиономиями. Она видела, как чародеи находят сохранившийся панцирь, как извлекают из него магию, как некая сила завладевает ими. И постепенно образ так называемого Высшего существа складывался в её голове. Братья и сёстры, ликуйте… Древний народ ликовал, но Цири не слышала их возгласов. Бесчисленные жизни, оборвавшиеся по страшной случайности, разом обратились к ней. Заточенные в садах, слившиеся с гигантским стрекочущим существом, они вдруг разом отделились, рассыпались на осколки и взмолились о свободе. Освободи… Позволь нам вернуться домой… Необъяснимая злость наполнила Цири, она резко потянулась к мечу, схватила его, полоснула существо по спине, лишив одной из дополнительных конечностей. Оно пронзительно вскрикнуло, отпрянуло от неё, забилось в агонии. Не чувствуя, как горячая кровь потекла по телу, Цири одним рывком вскочила на ноги. Глаза угрожающе блеснули, она сделала шаг — и вызванная ею волна тотчас остановила стрекотание. Следующая волна погрузила в тишину весь сад. — У вас не было права создавать то, что покинет пределы мира, — не своим голосом заговорила Цири. — Оно давно не в вашей власти, вы создали то, что уничтожит и ваш мир, и всех, до кого сможет дотянуться. Обезумевшее от боли существо не слышало её, но, чувствуя запах крови, слепо ринулось с новой атакой. Цири между тем не потребовалось никаких усилий, чтобы уйти от острых зубов. Она молниеносно пролетела сбоку, замахнулась и твёрдой рукой срезала чешуйки на боку существа. Оно заревело, прозрачная жидкость выступила из раны. Существо снова бросилось на Цири, но не настигло — она быстро нырнула ему под ноги и рубанула, принуждая рухнуть замертво. Тяжело дыша, Цири замахнулась для финального удара, как вдруг существо пронзительно засвистело и из «стен» показалась подмога. У одних было по четыре конечности, у других — по шесть. Древние сразу же окружили её, в любой момент готовые к прыжку. Цири почувствовала, как начинает закипать собственная кровь. Неописуемой силы ярость подступала из глубины сердца. Она была истощена, видела слишком много миров, и потому не особо задумывалась, почему местный древний народ вызывает у неё такое сильное отвращение. Не могла она и объяснить себе, почему считала, что вопиющая наглость нарушения пространственных границ должна быть наказана в соответствии. Главный, к которому подступившая подмога обратилась как к Вождю, медленно регенерировал. Жидкость, бежавшая непрерывно из раны, образовала подобие плёнки и, должно быть, наращивала новую чешую. Цири покрепче сжала меч, подсчитала подоспевших существ, закрыла глаза. Их было около двенадцати, не считая Вождя. Все они превосходили по скорости Цикаду, с которым Цири уже приходилось сражаться, были значительно выше и сильнее; кроме того, от них исходила сильная магическая аура. Каким-то образом Цири знала, что древние существа умеют накладывать различного рода оковы, а то, что представляло собой стрекотание, она уже испытала лично. Существа окружили её и принялись дружно цокать. Пытались сбить с толку, лишить Цири концентрации. Они ещё не поняли, что все их усилия были напрасны, ещё не почувствовали, как возмущается её Сила, готовая обрушиться, словно огромная волна на ничего не подозревающий берег. Она знала, чувствовала, где каждое из существ находится. Слышала дыхание, стук крохотных, но чрезвычайно выносливых сердец, и уже выяснила, куда следует бить. Стрекотание, стремившееся помешать концентрации, теперь, скорее, быстрее выводило Цири из себя. Оставалось немного — и она преодолеет собственную грань. Ту, за которую ещё не заходила. Ту, за которую опасно было заходить в принципе. Цири представила, как проносится мимо них, как летят чешуйки, обнажая слабые места древних существ. Вождь, наконец, заметил, что она входит в некое подобие транса, почувствовал страх, крикнул своей подмоге, чтобы те немедленно атаковали. И когда они услышали приказ, то всё поняли. Их одолел ужас, которого никто прежде не испытывал. Тринадцать существ с крепким панцирем мгновенно ринулись на Цири, успевая только подумать, как им страшно и как им жаль, что они напоролись на такую Силу. Она проскакивала между ними подобно ветру. Невесомая и сметающая всё на своём пути. Им так казалось, ибо никто не успел отреагировать, никто не увернулся и не парировал удар ледяного клинка. Удар, который обжигал раскалённые панцири. Стрекотание поначалу превратилось в искажённые стенания, затем стало походить на плач. Древние видения, почувствовавшие боль, которую они не ощущали даже в момент смерти, корчились и распадались. Тяжело дыша, Цири остановилась. Она стояла в самом центре Сердца, окруженная поверженными стражами. Высшее существо под её ногами дрожало, а заключенная в нём самом сила лихорадочно вскипала, признав, наконец, в Старшей Крови реального врага. Но прежде, чем громоздкая туша успела что-либо предпринять, Сердце озарила вспышка. По стенкам и полу, сформированным из корнеподобных жил, пошли трещины, полилась прозрачная жидкость. Над садом мигом образовались удушающие испарения, но Цири не чувствовала запаха. Она светилась так ярко, что не сумела бы различить собственных рук и ног. Существо, питавшееся тысячелетия чистой магической энергией, не выдержало, взревело. И в следующее мгновение Сердце — место, позволявшее ему питаться этой энергией, взорвалось. Взорвалось, не выдержав Силы, заключенной в девушке, которую привели к нему в качестве подношения. Возможно, остаточные видения древней цивилизации в это мгновение смекнули, что из себя представляет кара. Хотя до настоящей кары ещё оставалось время. У себя в поместье Адриана рухнула, разрываемая неотступным приступом боли. Небо над городом озарилось вспышками, и все его жители разделили между собой неопределённое знание о том, что их конец близок. И застыли от ужаса. Бледно-зелёное свечение долго взмывало к небу из-за городских стен, и кто-то даже успел бы подумать, что на них попросту напали, если бы не охватившие город стенания чародеев и плотные, набегавшие из ниоткуда, тучи. Они заслонили собой нещадно палящее солнце, погрузив город практически в сумерки. — Дитя, благодарю тебя, — обращалась к Цири эльфская Знающая в белоснежных одеяниях.