Среди миров

Как только силы начали возвращаться к ним, было решено двигаться к вратам и вернуться в город. Перемещение из садов Аваллак’х назвал опасным, потому как карманный мир не был связан со Спиралью. Цири не протестовала. Поразительно длинным выдался путь обратно. Когда действовал дурман, накладываемый цикадами, Цири непроизвольно использовала свои способности и преодолевала расстояния так быстро, что не обращала на них внимания. Теперь же она была истощена и при всём желании не сумела бы пролететь через густые заросли и причудливой формы деревья. Выброс Силы разрушил барьеры и уничтожил действие искажающих заклятий, превратив сады в тихое и совершенно первобытное место. Казалось, что здесь никогда не было ни людей, ни эльфов, ни единой души другого вида. Травы шелестели на ветру. Воздух напитался влагой и приятно холодил иссушённую из-за долгого пребывания в садах кожу. По небу кое-где катились облака и слипались далеко на горизонте. В отдалении слышался грохот, походивший на раскаты грома. Цири разглядывала мерцающие над головой звёзды и с досадой обнаруживала, что не знает ни одной. Аваллак’х с любопытством крутился вокруг, слегка прихрамывая, и щурился, присматриваясь к облакам. — В чём дело? — заметив краем глаза, что Знающий отстал, спросила Цири. — Твоё воодушевление пугает, Аваллак’х. Она остановилась, скрестила руки на груди и поёжилась. — Облака, — эльф указал на горизонт, — многие из них обступают сады стороной. Хотя уже должны были полностью закрыть небо. Цири крутанулась на месте, впервые заметив что-то помимо звёзд. — И правда. Интересно, почему? И откуда этот грохот? Аваллак’х кивнул сам себе. — То, как устроено это место, превосходит все мои ожидания. Цири нахохлилась. — Теперь ты хвалишь этих насекомых? Они собирались сожрать всю твою магию. Эльф пожал плечами, фыркнув, и закатил глаза. — Такие вещи не должны мешать исследованию. Цири вздохнула. — И что же ты можешь сказать? — Климат снаружи стремительно меняется. Поэтому здесь холодает. И хотя мы по-прежнему находимся на поверхности, Сады отделены от пространства остального мира, поэтому мы ощутим все изменения не сразу. — Значит, что-то вроде заводи. Выражение лица Знающего сменилось из сосредоточённого на удивленное. Цири бесцеремонно двинулась вперёд, не заметив, как эльф изумился её сравнению. — И хотя подобное сравнение использовать позволительно, в целом это было очень грубо, Zireael, — забормотал Аваллак’х. — Ты что-то сказал? — Цири покосилась на него через плечо. — Извини, мне по-прежнему сложно концентрироваться, силы есть только на то, чтобы идти. — О, я лишь изумился тому, как быстро ты прочувствовала тончайшее магическое устройство этого места. — Бывает и так, что Aen Saevherne приходится учиться на ходу. Эльф цокнул языком и покачал головой. «Грубое, возмутительное поведение…», — ему пришлось приложить не мало усилий, чтобы не выразить мысли вслух. Некоторое время они шли молча. Знающий то отставал, увлечённый чем-то, что он обнаружил по пути, то нагонял Цири. Иногда эльф болезненно охал и останавливался. Он практически не мог использовать магию и был чрезвычайно расстроен, хоть и не подавал виду. Цири сдерживалась и не спрашивала его, потому как знала, что разговоры о состоянии Аваллак’х воспримет, скорее, как разговоры о слабости. Вскоре они, наконец, набрели на озеро и запрятанные меж деревьев статуи. Цири смущенно отвернулась, припоминая, что происходило здесь, когда действовали чары. Аваллак’х подошёл к озеру, снял перчатки, умылся и вздохнул. — Хорошее место, — только и произнёс он. Цири застыла, спешно обдумывая, помнит ли эльф их разговоры и поведение под чарами. Но ответ никак не приходил к ней. Аваллак’х вдруг обернулся. — Zireael, тебе стоит освежиться. Цири вытаращила на него глаза. — Совсем из ума выжил от колдовства? Эльф, нахохлившись, отвернулся. — Я вовсе не предлагал тебе нырять целиком. Он присел на каменный выступ, водрузив одну ногу поверх другой. Цири сильно устала и хотела остановиться на привал, но прежде не желала говорить об этом первая. Ей также не хотелось заводить разговоры о слабости. Как только Цири расслабилась и подошла к воде, Аваллак’х усмехнулся. — Но если тебе очень хочется, то я подожду. Глядя на его хитрое лисье выражение лица, Цири хотела провалиться сквозь землю. — Б-быть не может, чтобы ты всё помнил! — закричала она, подпрыгнув на месте. — Чары действовали на тебя сильнее, даже Старшая Кровь с трудом справлялась с их влиянием. Аваллак’х отрицательно замотал головой: — Дело не только в Hen Ichaer. Цири нахмурилась, но вскоре поняла, что Знающий имел в виду. Она вспомнила мелодию, которая недолго следовала за ней после того, как Цири прошла через врата. — Твоё… заклятие? Но когда ты успел? — Незадолго до того, как Цикада спрыгнул на балкон в моей комнате. — Ты видел его? Это он утащил тебя сюда? Что произошло после того, как мы…? Она не могла сказать, что они танцевали вместе. Аваллак’х удручённо посмеялся. — Цикада — хороший воин, но что касается магии, то здесь сестрица превзошла его во много раз. Его промедления для меня было вполне достаточно, чтобы успеть заговорить флейту. Ничего особенного. Но эта мелодия отчасти спасла нам жизни. Цири фыркнула. — Хочешь, чтобы я признала заслуги твоей дудки? Аваллак’х обиженно нахмурился. — Моя флейта была сделана искуснейшим мастером задолго до того, как… — Хорошо, — спешно перебила его Цири, — я признаю, что флейта спасла нам жизнь. Неловкое молчание, которое воцарилось между ними, отныне стало ещё более неловким. Цири краснела, вспоминая всё, что успела наговорить Знающему. Аваллак’х сконфуженно ёрзал, не поднимая головы. Она умылась несколько раз, будто вода могла смыть смущение или даже то, что его вызвало. Желание провалиться сквозь землю, однако, лишь усиливалось. Слегка покосившись на эльфа, Цири заметила, что он натянул капюшон. Лица Знающего было не видно. — Zireael, — тихо, почти шёпотом, обратился к ней Аваллак’х, — что касается моего настоящего имени и прочих обстоятельств. Цири испуганно повернулась, но эльф по-прежнему скрывался за капюшоном, сцепив руки перед собой так, чтобы они не выдавали его напряжения. «Ох, нет, не говори ничего. Что бы ты ни сказал — всё будет не то», — думала Цири, мрачнея. Он вдруг усмехнулся, потёр переносицу пальцами. — Как же до такого дошло… Цири молчала. И ждала того, что скажет Знающий, словно приговора. — Даже не знаю, что из этого нужно сказать, — посетовал Аваллак’х, пожимая плечами и обращаясь, скорее, к себе, чем к Цири. — Так не говори… — сипло ответила она. Аваллак’х изумлённо поднял голову. Цири сидела напротив, водрузив локоть на крупный камень, и разглядывала блики на воде. — То, что ты взялся мне помогать, вовсе не накладывает на тебя какую-либо ответственность. Ты её сам выдумал, Аваллак’х. Ты по своей воле пришёл, по своей воле можешь и уйти. — Это не совсем то, о чём я думал, Zireael. — Я знаю, просто я тоже не знаю, что нужно сказать, а что — нет. Она по-прежнему не смотрела на эльфа. — Не знаю также, нужно ли делать это сейчас или у нас будет другая возможность. Если выберемся, то что дальше? Прыгнем в другой мир? Вероятно, так и будет, но как прежде уже не станет. Тогда должно быть как-то иначе… Но как? Этого я тоже не понимаю. И не представляю. Ауберону я сказала, что понимаю достаточно, но я соврала, потому что всё равно не могу ни к чему прийти. Аваллак’х не ответил, и они снова погрузились в длительное молчание. Облака на тёмно-фиолетовом небе всё чаще проплывали над Садами, а не огибали их. Ветер становился сильнее. Цири то и дело вздрагивала, потому как у воды стало особенно холодно. — Я устала, — она вздохнула. — Мне надоело бегать. Снова замолчала ненадолго и продолжила с большей неохотой: — Если ты не хочешь, я не буду звать тебя настоящим именем, как и раньше. Это не трудно. Могу забыть всё то, что было, если ты тоже пообещаешь мне сделать вид, что это было своего рода неловкой случайностью. — Цири, — наконец отозвался Знающий, — посмотри сюда. Она качнула головой, показывая ему, что не хочет, но через некоторое время сдалась и повернулась. Аваллак’х сидел на прежнем месте, только чувствовал себя более свободно. Капюшон больше не скрывал лица. Надетый наспех, он растрепал волосы, и те небрежно торчали из-под ткани. Аквамариновый цвет глаз превратился в глубокий синий, как поверхность похолодевшего озера. — О чём ты думала в Tir na Lia? — Внезапно сухо спросил Знающий. Цири опешила, быстро совладала с собой и отняла руки от камня. — Ты собираешься делать мне выговор за то, что уже давно в прошлом? Да и за что, собственно? Аваллак’х сокрушённо вздохнул. — Я вовсе не ищу повода для ссоры. Я спрашиваю, какие у тебя были намерения в Tir na Lia. Цири сердито фыркнула, собрала руки на груди. — Вернуться в свой мир, конечно. — Я не об этом говорю. Цири, не отпирайся. Она потупила взгляд и неразборчиво забормотала: — Да понимаю я, что ты хочешь услышать, что я думаю об Aen Elle. Но я не могу говорить с тобой об этом, как с Аубероном. — О, — немного раздражённо воскликнул Знающий. — Вот как. Цири судорожно замахала руками, чувствуя, как леденеет воздух вокруг неё. — Это вовсе не то, что я хотела сказать! Я лишь имела в виду, что с тобой сложно и непривычно… Она проглотила конец фразы и снова отвернулась от эльфа. «Чертовщина, почему все фразы приобретают другой смысл?». — Тогда я спрошу иначе, — не унимался Аваллак’х. — Что бы ты сказала на этот вопрос Ауберону? Цири замерла в испуге. Сила того ужаса, что охватил её, была сопоставима разве что с силой маятника, на котором она тренировалась в Каэр Морхене. Когда Цири ошибалась, тот сбрасывал её с высоты на землю, и на теле не оставалось ни единого живого места. — Ты всё-таки хочешь… хочешь вести этот разговор сейчас? — Печально спросила Цири, пересаживаясь на соседний каменный выступ. — Просто ответь на вопрос, Цири, — упрямствовал Знающий, не отрывая от неё взгляда. Она вздохнула, поджала ноги к себе. — Ваша изначальная затея вызывала у меня отвращение, из-за этого я была готова ненавидеть любого эльфа. Аваллак’х не перебивал. Цири коротко глянула на него и продолжила таращиться в пространство перед собой. — Но ненавидеть кого бы то ни было у меня не вышло, — она слабо рассмеялась. — Встреча с тобой была скорее скомканной, чем угрожающей. Да и потом ты не особо прятался от меня. Эредин, конечно, другое дело. Я сразу представила его твоей противоположностью, хотя впоследствии мне не раз говорили, что вы не отличаетесь и лишь используете разные методы. И всё же я не согласна с этим. Со временем я убедилась, что моё первое впечатление о вас было вполне себе настоящим. — И что же Эредин? — Знающий прищурился, изображая, что он весь внимание. — Ты хочешь знать, считаю ли я его… что? Красивым? Или привлекательным? Неприятие, которое испытала Цири, сказав это, отразилось на ней тотчас: она дёрнулась, едва не свалившись с выступа, и только в последний момент удержала себя рукой. — Считала только тогда. Сейчас, видишь ли, он пытается меня прикончить! — Скорее, он пытается превратить тебя в рабыню. Если, конечно, ты не передумаешь и не станешь частью его Всадников… — Ты прекрасно понимаешь, о чём я! — Прошу прощения, я отвлёкся. Давай вернёмся к первоначальному разговору, Цири. Цири вскипела от злости, взглядом пустила молнии в сторону Знающего. — И это тебе-то я сказала, что рада, что ты со мной. Может быть, Ауберон ошибся, и я всё-таки дура. Она поднялась, игнорируя его, и пошла прочь. Попытки докричаться до Цири ни к чему не привели, и Аваллак’х, с трудом поднявшись из-за слабости, которую по-прежнему испытывал, пошёл следом. — Цири! Он нагнал её, когда Цири уже вышла из леса. Впереди были поля: те самые, на которые её выбросило через Врата в первый раз. Идти оставалось недолго. Но тем страшнее было покидать Сады. Цири не могла сражаться, не могла использовать свою Силу. Бороться с поджидающими впереди Адрианой и Цикадой было нечем. — Мне снились эти поля, — сказала она, не поворачивая головы к эльфу. — Незадолго до того, как мы попали сюда. Мне снилось, что мы были вдвоём и не могли вспомнить, кто мы друг другу. Иронично, ты не находишь? Даже могущественные чары, промыв нам мозги, не справились и не помогли определиться. — Там было что-то ещё? — Было, — ответила Цири, — но я не скажу тебе. — Из-за того вопроса? — На тот я отвечу, — она повернулась к Знающему, смело посмотрев ему в глаза. — Спустя некоторое время я привыкла к Ауберону. И возможно, я даже привязалась к нему. Если бы не эта дурацкая затея и не заговоры, которые плели вокруг него, всё могло быть иначе. Надеюсь, ты доволен. Цири пожала плечами, отвернулась, поправила ремень, который держал на спине ножны. Почувствовала, что нервничает больше из-за предстоящего боя, нежели из-за угнетающих её вопросов Аваллак’ха. Знающий опустил голову, посмеялся. — Нет, — дрожащим голосом ответил он, — я совсем не доволен. И не буду. Это всё далеко от того, как я представлял наш разговор. — Ты что же, думал, что я примусь нахваливать тебя и краснеть? — равнодушно спросила Цири, разглядывая горизонт с намерением примерно определить, где всё-таки находятся Врата. — Я не настолько самонадеян. — Странно, мне всегда казалось наоборот. — Цири, довольно! Он развернул её к себе, но не успел ничего сказать, как боль, причинявшая то и дело дискомфорт, пронзила всё тело, и Аваллак’х согнулся вдвое. Цири подхватила эльфа под руки и вздохнула. — Вот видишь, что бывает, если сильно сочиться ядом. — Прекрати, — Знающий не переставал кашлять. — Имей хоть немного уважения. Она беззлобно посмеялась. — Я отвечаю тебе так, как ты обращаешься со мной. В остальное время, если у тебя нет желания проявить самодовольства, ты можешь быть довольно мил. Аваллак’х с новой силой закашлялся. — Что это ещё значит… Она усадила эльфа на землю и опустилась рядом. — Как только тебе станет легче, пойдём дальше. Но, если честно, у меня тоже по-прежнему нет Сил. — Как там говорят люди? Про ситуацию, из которой сложно выбраться? Цири улыбнулась. — Ты о том, что мы в заднице? — Да, Цири, мы в заднице. — Ты даже ругаешься мило, — она рассмеялась, пихнув Аваллак’ха в бок. — Прошу тебя… Это ужасное определение.

☆☆☆

Подложив руку под голову и натянув на глаза капюшон, Знающий долго лежал на траве. Цири сидела рядом, разглядывая свинцовый горизонт, и слышала тяжёлое дыхание эльфа; ей становилось тревожно оттого, что Аваллак’х не желал признавать, как сильно ему досталось. Но всё-таки настаивать она не могла. Тот путь, что они выбрали, не предусматривал возможности подолгу отдыхать, достигать выздоровления и затем пускаться с новыми силами в дорогу. Тем не менее, последние события сильно измотали Цири. Она думала о бане и мягкой постели в прохладной комнате, в которой царит полумрак, играют от пламени свечей тени на стене и до ушей доносится только тоскливое пение бардов. Она думала о доме, о разрушенной много лет назад Цинтре, о друзьях и врагах и о тех, с кем ей пришлось расстаться. Аваллак’х выбрался из приятной дремоты и теперь мог наблюдать за Цири из-под капюшона. Когда вдалеке грохотнуло, она пришла в себя и огляделась. Знающий приподнялся на локте, сделал то же самое и снова опустился на траву. — Никого нет, — тихо констатировал эльф. Цири опустила пустой взгляд на Аваллак’ха, бесшумно кивнула. Знающий неуверенно поёрзал на месте. — Ты хотела знать, почему я передумал, — внезапно заговорил он. Цири недоуменно прищурилась, будто не могла припомнить того, с чем обратился Аваллак’х. Её выражение лица выдавало отсутствие интереса. И всё же, как бы измотана она не была, Цири знала, к чему клонит Знающий, ведь сама настаивала на том, чтобы эльф дал ответ. Одно злило Цири: Аваллак’х всё время выбирал неподходящее время. — Я уже почти убедилась, что твой интерес носит чисто прагматический характер. Ну и почему ты вдруг решил доказать мне обратное? — Неохотно спросила она. Аваллак’х слабо улыбнулся. Он ответил на её вопрос, но не вслух. Цири ощутила беспокойство. — Не могу согласиться полностью с тем утверждением, что мой интерес состоит исключительно из прагматических соображений, — добавил Знающий, вновь приподнявшись. — Видишь ли, решение кинуться в кипящий котёл далеко от прагматизма. Никому ещё не доводилось извлечь пользу из собственной вероятной смерти. — Сколько тебе лет, Аваллак’х? — негодующе перебила Цири. Брови эльфа изумлённо поползли вверх. — Какое это имеет отношение к делу? Он сдался под суровым взглядом Цири. — Триста двадцать лет, триста сорок два дня. Цири вздохнула, затем вдруг рассмеялась. — И что же? — Она покосилась на Знающего. — За столько лет ты научился только красиво выражаться? Аваллак’х смутился, отвёл взгляд в сторону. — То, чему я научился за это время, тоже не имеет отношения к делу, — вяло пробормотал Знающий. Цири снова легко рассмеялась. — Ты ведёшь себя не то на все пятьсот, не то на сотню с хвостиком. — Сочту за комплимент, — парировал колкость эльф. — Хорошо, — Цири потянулась, выпрямила ноги на траве, подалась спиной назад. — Получается, что в триста с хвостиком жизнь тебе не опостылела, ты не потерял рассудок и не бросился в котёл только потому, что предоставилась возможность. Аваллак’х усмехнулся. — Я никогда не говорил, что жизнь может опостылеть мне. Цири наклонила голову в его сторону. — Но ты и не говорил обратного. Видишь ли, на преисполненного любовью к утренним лучам солнца ты тоже не походишь. — Какая вопиющая для исследователя несправедливость, — Знающий изобразил напускное разочарование. Наигранность момента и лёгкость сошли на нет, стоило Цири посмотреть ему в глаза. Аваллак’х на протяжении всего разговора смотрел на неё, и потому пронзительный взгляд Цири был тотчас встречен. Знающий приоткрыл рот, но, ничего так и не сказав, опустил голову. Капюшон навалился на глаза. Цири вздохнула. Это был далеко не самый радостный момент в её жизни, но, тем не менее, прежде никто не обращался к ней подобным образом. Цири не обладала достаточным опытом, чтобы сравнивать то, как люди или эльфы ведут себя, когда чувств становится больше, чем голоса разума. Какое-то невидимое знание между тем открылось ей. И потому Цири не ощутила горечи или разочарования. Напротив, она была освобождена от тех неприятных чувств, что терзали её прежде. Не только в путешествии с Аваллак’хом, но до него и с другими. И хотя это знание пришло в тот момент, как только она посмотрела Знающему в глаза, Цири не могла ответить себе, достаточно ли этого. Неопределённость ушла, но её место заняло новое смятение. В конце концов, часть их отношений была несправедливой, ведь Аваллак’х был старше. Но он совсем не помогал ей определиться. Не может сказать. Я понимаю его… Я тоже не смогу сказать. Никогда прежде никому не говорила… Считала, что мне стоит держаться от этого подальше. Но не здесь и сейчас, ведь я знаю, что он хочет сказать. И всё же… Я не могу решить, хочу ли я от него больше. Ну, Креван, почему ты не можешь быть чуточку прямолинейнее? Я не найду ответ. Это не то, на что я могу ответить сама, потому что прошлое не отпускает меня. И те страхи не отпускают меня. Если ты здесь для меня, мне нужно, чтобы… Нырнув глубоко в то знание, что пристало к ней, Цири села, прижав колени к себе. Аваллак’х, заметив это, поправил капюшон, чтобы тот не скрывал лица: — Цири, эта причина, почему я пошёл за тобой… — добавил с досадой Знающий. Цири закачала головой. Он не видел её выражения лица, но не ощущал беспокойства. Она была слишком спокойна, что было совсем не похоже на привычную ему Ласточку. — Всё в порядке. Я знаю, почему ты здесь, — Цири обернулась. — Из-за меня, конечно же. И не потому, что ты потерял интерес к жизни или преисполнен прагматизма. Я знаю, Креван, что ты чувствуешь. — И ты примешь это? — Аваллак’х подался вперёд. — Угу. — Цири кивнула, глядя перед собой. Взгляд не задерживался на силуэте эльфа и проходил его насквозь. — Только я совсем не знаю, что делать дальше. Лишь одно расстраивало её: Аваллак’х не назвал своей причины полно, но Старшая Кровь уже донесла до Цири его чувства, будто их можно было отделить и делать с ними всё, что вздумается. Рассказать об этом Знающему Цири не могла. Было и то, что даже такой чародей, как Аваллак’х, не должен был знать о Старшей Крови.