***
— Последний шанс, Йеннифэр, Регис, — сказала Цири, грустно улыбаясь, сидя на низкой каменной стене и скрестив ноги. — Уверены, что хотите остаться? — Полностью, — ответила Йеннифэр, беря Геральта под руку. — Но я жду тебя в гости, поняла? — Обязательно, — пообещала Цири. — А ты, Регис? — Я принял решение, — подтвердил вампир. — Наш старый мир не имеет для меня особого очарования. Этот ничуть не менее интересен — и гораздо менее параноидален. — А остальные? — спросила Цири, оглядываясь на группу собравшихся людей. — Никто из вас не хочет остаться? Послышалось общее, уклончивое шарканье. — Извини, Геральт, — сказал наконец Лютик, глядя на него. — Ты же знаешь, что я бы так и сделал… — Тут не за что извиняться, Лютик, — успокоил его Геральт. — У тебя там своя жизнь. Просто сделай мне одолжение и наслаждайся ей. Лютик ухмыльнулся. — О, ты же знаешь, что я буду! Трисс печально улыбнулась из-за спины барда. — Мы все будем скучать по вам. По всем вам. Геральт почувствовал, как Йеннифэр слегка прижалась к его боку. — Я знаю, — сказала она, и в ее голосе было что-то примирительное. — Я делаю успехи в своих исследованиях, поэтому, когда я говорила о «поддерживании связи», я имею в виду именно это. Я свяжусь с тобой, как только настрою мегаскоп, Трисс. Легкая улыбка Трисс превратилась в усмешку. — Я с нетерпением жду этого, — сказала она. — Ладно, пойдемте, — сказала Цири, хлопая в ладоши. — У нас не так много времени. Прощайтесь, и пойдем! Две группы сошлись вместе. Йеннифэр обняла Трисс и Присциллу и поцеловала Лютика и Золтана в щеки. Регис тепло кивнул женщинам и краснолюду и тихо сказал «прощайте», но когда он подошел к Лютику, они пожали друг другу руки. — Рад был снова увидеть тебя, старый друг, — сказал Регис. — Взаимно, — сказал Лютик, широко улыбаясь и сверкая глазами. — Я… Ах, к черту все, — и, не говоря больше ни слова, он бросился вперед и крепко обнял Региса. На мгновение выражение лица Региса стало пустым, а затем его лицо смягчилось, и он обнял барда в ответ. — Береги себя, старик, — сказал Лютик. — Обязательно, но только если ты побережешься сам, — сказал Регис. — Тебе еще не хватает несколько лет, прежде чем ты сможешь претендовать на полвека поэзии. А пока постарайся не злить особо опасных женщин. — Я никогда не умел не злить женщин, — засмеялся Лютик. — Я буду держать его в узде, — пообещала Присцилла, положив руку на плечо Лютика. Геральт крепко пожал Золтану руку. — Рад был повидаться, дружище, — сказал он. — А как я рад, Геральт, — усмехнулся Золтан. — Может, мы и не часто виделись, но я все равно буду скучать по твоей уродливой роже, которая время от времени заглядывала ко мне. — И мне будет не хватать случайных напоминаний о том, что моя рожа не так уж уродлива по сравнению с некоторыми. Краснолюд рассмеялся. — Береги себя, приятель. — И ты, Золтан. Следующей была Трисс. Какое-то мгновение они просто смотрели друг на друга, а затем она нырнула в объятия. — Я буду ужасно скучать по тебе, Геральт, — сказала она. Ее голос дрожал, но лишь слегка. — Я тоже буду скучать по тебе, — сказал он. — Трисс… даже если забыть обо всем остальном, ты была хорошим другом. Я этого не забуду. Она рассмеялась, и теперь ее голос звучал немного более неуверенно. — Не думаю, что когда-нибудь забуду тебя, — сказала она ему. — И было бы… приятно знать, что ты хоть иногда думаешь обо мне. — Обязательно, обещаю. Она сжала его еще раз, а затем отпустила, отвернувшись так, чтобы он не мог видеть ее лица. Затем он подошел к Присцилле, все еще стоявшей рядом с Лютиком и Регисом. — Позаботься об этом идиоте, ладно? — прошептал он ей на ухо. Она улыбнулась ему. — Нравится ему это или нет, — пообещала она. Он ухмыльнулся в ответ, а затем повернулся к Лютику, который отпустил Региса и наблюдал за ними. — О чем вы там шепчетесь? — подозрительно спросил он, переводя взгляд с Присциллы на Геральта и обратно. — Ни о чем, — ответила Присцилла, широко раскрыв глаза и хлопая ресницами. — Просто прощаюсь. Лютик на мгновение прищурился, потом повернулся к Геральту. — Хорошо. Я полагаю, это прощание, не так ли? — его лицо расплылось в грустной улыбке. — Возможно, после этого мы больше никогда не увидимся. — Посмотрим. Случались и более странные вещи. — Я не могу представить себе ничего более странного, чем мир, где нет никаких шансов, что ты просто… однажды войдешь в дверь, — Лютик вздохнул. — Геральт, не знаю, говорил ли я тебе когда-нибудь об этом, но спасибо. За все. Последние несколько лет — даже десятилетий… я бы никогда не увидел и половины того, что видел, если бы не ты. — И я тоже… потому что тогда я был бы мертв. Лютик ухмыльнулся. — Чертовски верно! Но и я, наверное, тоже, — он протянул руку. — Береги себя, Геральт. Геральт взял его за руку и притянул к себе для короткого объятия. — Будь осмотрительней, Лютик. Вот и все. Они разошлись, Лютик в последний раз улыбнулся ему и сказал: — Я буду скучать по тебе, старый друг, — а потом Цири встала между ними. — Ладно, хватит об этом, меня стошнит, если ты будешь продолжать, — сказала она. Она быстро обняла всех троих. — Я скоро вернусь, — пообещала она. — Может, я и не задержусь здесь надолго, но время от времени буду заглядывать. — Ловлю на слове, — пообещал Геральт. — А то что? — спросила она, смеясь. — Ты мне задашь хорошую трепку? — Ты что, думаешь, что уже достаточно взрослая? Она снова рассмеялась. — Скоро увидимся, Геральт, — сказала она, тепло сверкнув зелеными глазами, и повернулась к остальным. — Итак. Все держитесь за меня. Как вы все уже знаете, это может быть немного трудное путешествие, так что держитесь крепче. Группа сгрудилась вокруг нее. Геральт, Йеннифэр и Регис отошли в сторону. Цири встретилась с ним взглядом. Она улыбнулась. — Прощайте, — сказала она, и затем, во вспышке ярчайшего зеленого света, вся группа исчезла, оставив только тонкий зеленоватый туман, который быстро исчез. Во дворе Бикона было тихо. Йеннифэр взяла Геральта за руку и крепко сжала. Все трое стояли и смотрели на то место, где исчезли их друзья. Затем Регис, пробормотав что-то о травах, зашаркал прочь. Вскоре Йеннифэр ушла, нежно чмокнув его в щеку, проходя мимо. Геральт задержался, не сводя глаз с того места, где исчезли его друзья. Он стоял там, должно быть, почти полчаса. Затем, вздохнув, он повернулся спиной к пустому пространству и снова посмотрел на академию Бикон. Скоро начнется его рабочий день.***
Услышав стук в дверь, Геральт оторвал взгляд от своего маленького перегонного куба. — Войдите, — позвал он. Дверь открылась, и Озпин с задумчивым выражением лица вошел внутрь. — Геральт, — начал он. — Я бы хотел поговорить с тобой, если есть минутка. — Конечно. Что случилось? Озпин закрыл дверь. — Кажется, я упоминал, что примерно через неделю студенты пойдут в сопровождении обученных Охотников на задания? Геральт кивнул. — Да. И насколько я помню, ты планируешь использовать это как возможность заставить их разведать ситуацию. — Совершенно верно, — кивнул Озпин. — Можно мне присесть? — Конечно, — Геральт сел за стол, а директор занял место напротив него, положив руки на трость между колен. — Ты, конечно, не Охотник, — сказал Озпин, рассматривая его поверх очков. — Да ну. Губы Озпина дернулись. — Тем не менее, — продолжал он, — ты опытен, а Охотники зачастую не очень. Кроме того, студенты, по крайней мере те, кто посещает твои занятия, доверяют тебе. — Ты хочешь, чтобы я возглавил одну из этих вылазок. — Если не возражаешь, — поправил его Озпин. — И если это не будет серьезным ударом по твоим исследованиям. Любое оружие против Гримм жизненно важно, и если ты приближаешься к прорыву, это куда важнее. — Нет, — признался Геральт. — Трудно работать с образцами, когда плоть растворяется, как только она покидает тело, или тело умирает. Я застрял, не используя живых Гримм, а их у нас не так много. Озпин слегка нахмурился. — Да. Не много. Возможно, с этим что-то можно сделать. Геральт моргнул, слегка подавшись вперед. — Что ты имеешь в виду? — Сами задания, на которые отправляются студенты, не так важны, как то, где они пройдут, — сказал Озпин. — Например, я намерен подтолкнуть команду RWBY в положение, позволяющее взять задание в руинах горы Гленн, по двум причинам. Во-первых, мисс Роуз считает, что Белый Клык присутствует там, и это подозрение заслуживает расследования. Во-вторых, старая железнодорожная сеть, соединяющая руины с самим Вейлом, может представлять угрозу безопасности, и мы должны быть уверены, что наши враги не планируют использовать ее. Геральт забарабанил пальцами по столу. — Значит, ты хочешь отправить меня туда, где я смогу и разведать, и собрать образцы, — сказал он. — Ты действительно хочешь, чтобы студенты занимались поимкой Гримм? — Нам нужно будет найти место, где Гримм многочисленны, но слабы, и которое имеет стратегическое значение, — задумчиво пробурчал Озпин, потом отрицательно покачал головой. — Но все это зависит от тебя. Ты готов взять это на себя, Геральт? Если это так, я посмотрю цель для тебя. Геральт кивнул. — Конечно, если найдешь что-то подходящее. Озпин кивнул, вставая. — Я дам тебе знать, как только что-нибудь найду, — сказал он. — Ты будешь знать место и время назначения самое позднее… в пятницу. Геральт кивнул. — Я скажу Йен, — сказал он. — Есть мысли, какая команда поедет со мной? — Технически задания выбираются вслепую, — сказал Озпин. — Однако твой случай — особый. Твоя техника была бы незнакома большинству наших студентов. — Итак, RWBY, JNPR или CFVY? — Скорее всего, JNPR или CFVY — как я уже сказал, RWBY, скорее всего, отправится на гору Гленн. Но мы еще посмотрим, — Озпин повернулся и открыл дверь. — Спасибо, что уделил мне время, Геральт. Я буду держать тебя в курсе.***
— Итак, — сказал Геральт, вставая из позы медитации. Класс выжидающе наблюдал за ним со своих парт, перед ними раскрыты бестиарии и тетради. — Сегодня мы поговорим о том, с чем некоторые из вас, возможно, уже знакомы. Если нет, то этим за один раз вы и не сможете овладеть. Я и не жду от вас этого. Мы будем говорить о специальных боевых стилях. Это вызвало несколько смущенных взглядов, но несколько заметных понимающих кивков, особенно от Рена, Фокса и Янг — трех самых опытных мастеров боевых искусств среди класса. — Э-э, — медленно произнесла Руби. — Вы имеете в виду… насколько наши стили отличаются друг от друга? — Нет, — ответил Геральт. — Как ты можешь иметь несколько стилей. Рен, спустись сюда, пожалуйста. Рен встал и прошел между столами в центр комнаты. Он держался, как всегда, с почти сверхъестественной грацией, и его выверенное нейтральное выражение скрывало любые следы нервов или волнения. — Тебя обучали боевым искусствам, — сказал Геральт. Это был не вопрос. — Как у вас называли разные стили? — Формы, профессор. — Геральт. Сколько форм ты знаешь? Рен слегка дернулся. — Только три. В моей школе была четвертая, но я… не успел ее изучить. За этим скрывалась какая-то история, но Геральт решил не углубляться. — И ты все еще практикуешься со всеми тремя? — В некоторой степени, — ответил Рен. — Я обычно отдаю предпочтение Воздушной форме, но продолжаю практиковать Огненную и Водяную формы, — он посмотрел вниз. — Однако я никогда не был хорош в Водной форме. Это… мне не подходит. Геральт кивнул. — Овладение Грифоном и Мантикорой тоже заняло у меня много времени, — признался он. — Они обе являются альтернативой школе Волка, и в равной мере доставили мне проблем, — он размашисто выхватил меч. — У ведьмаков было несколько различных школ, — сказал он. — Каждый подходит к работе по-своему. Носят разную экипировку, используют разную технику и, как правило, лучше в различных вещах. Я из школы Волка, которая, как правило, отдавала предпочтение балансу нападения и защиты в бою, смешанному с гранатами и некоторыми знаками. Рен кивнул, медленно доставая Штормфлауэр. — А что за другие школы? — спросил он. — Две я знаю лучше всего, — сказал Геральт, медленно переходя в более легкую и агрессивную позу. — Это школа Кота — которую я сейчас использую, и школа Медведя. Были также школы Мантикоры, Грифона и Змеи. Я никогда не изучал стиль Змеи, но Мантикора и Грифон довольно похожи на школу Волка, с немного разными фокусами. — Какими? — Почему бы мне не показать? — предложил Геральт, положив руки на клинок. — Используй свою Огненную форму, а я — Кота. Рен кивнул, поклонился и принял незнакомую позу. Его ноги раздвинулись, но не сильно. Его колени неестественно сильно согнулись, отчего он выглядел слегка косо. — Аура? — спросил Геральт. — Готова. Ваша? Геральт кивнул и без всякого предупреждения рванулся вперед, рассекая воздух лезвием, как твердой молнией. Глаза Рена расширились, но он упал с впечатляющей ловкостью, его голова скользнула под острую сталь. Его клинки вынырнули, изогнувшись вверх, и он нанес Геральту колющий удар в живот, который оставил явный след в Ауре Геральта. Крякнув, Геральт сделал быстрый короткий прыжок назад, а затем рванул вперед агрессивным шквалом ударов. Рен перешел к обороне, сделав несколько небольших уверток, чтобы занять позицию для контратаки. Это сработало примерно наполовину; уклонения были слишком малы, чтобы избежать всех атак Геральта, с его ведьмачьими рефлексами, ускоряющими его и позволяющими быстро менять свои атаки. Стальной меч нанес несколько трескучих ударов по Ауре Рена, наполнив комнату электрическим шипением. Но когда ему удавалось уклониться от ударов, оставляя клинок Геральта бесполезно свистеть в воздухе, его контратаки легко проскальзывали сквозь хрупкую защиту школы Кота. Геральт успел отпрыгнуть в сторону от нескольких из них, но Рен был достаточно быстр, чтобы проскользнуть вперед, прежде чем он успел разорвать дистанцию. Когда его Аура уменьшилась, Геральт поднял ставки. Он начал кружиться вокруг Рена, танцуя вокруг него со скоростью, за которой молодой человек едва поспевал. Но это был стиль, в котором Огненная форма Рена имела преимущество. Рен, казалось, почти не смотрел на него, прежде чем парировать и отражать его удары. Огненная форма, казалось, включала в себя защиту от атак с разных направлений. Рен, казалось, был готов атаковать или защищаться с каждой из сторон, а то и со многих одновременно. Когда Геральт почувствовал, что его Аура кончилась, он отпрыгнул в сторону. — Хватит! — окрикнул он. Рен немедленно остановился, с размаху спрятав Штормфлауэр в ножны. Зал взорвался аплодисментами. Нора крикнула что-то вроде: — Это мой ниндзя-товарищ по команде-ЛДН! — Геральт оглянулся на студентов. Большинство из них широко раскрыли глаза, но некоторые — Янг, Фокс, Пирра, Руби и Вельвет — смотрели то на него, то на Рена с разной степенью академического интереса. Геральт вложил клинок в ножны. — Пирра, — позвал он. Рыжеволосая девушка моргнула, выпрямилась и поудобнее сжала карандаш, которым делала заметки. — А что ты скажешь о том, как я дрался на этот раз? Пирра смущенно кашлянула. — Вы… не использовали ни одного из своих знаков, — сказала она. — Вы были гораздо агрессивнее — я не видела, чтобы вы парировали больше одной или двух атак Рена. Ваше цели также изменились — обычно вы отдаете приоритет выводящим из строя ударам по конечностям и голове, но на этот раз вы в основном били так, чтобы попадания были бы смертельными, без Ауры. Геральт кивнул. — Очень хорошо, — сказал он. — Ведьмаков кошачьей школы часто принимали за убийц. Они отдавали предпочтение быстрым, смертельным ударам и предпочитали атаку обороне. Они, как правило, были подвижней и использовали более легкую броню. Они предпочитали, чтобы их схватки заканчивались быстро, а не продолжались до тех пор, пока кто-нибудь не свалиться. Это делало их лучше в борьбе с некоторыми монстрами-вампирами, некоторыми драконидами и более мелкими реликтами, но они, как правило, были хуже в борьбе с более крупной и тяжелой добычей, такой как демоны, большие гибриды или более опасные некрофаги. Они также не использовали знаки так часто, что делало их хуже в общении с элементалями и гуманоидами. — И во всех школах были такие слабости? — спросила Вельвет. — И сильные стороны, — уточнил Геральт. — Смысл овладения несколькими стилями заключается в том, чтобы адаптировать свой подход к тому, с чем вы боретесь. Волчья школа относительно сбалансирована — единственное, с чем она действительно плохо справляется, это враги, которые быстро приближаются и быстро атакуют, как более быстрые варианты инсектоидов и вампиров. Но он не лучший почти ни против кого, за исключением, может быть, борьбы с гуманоидами, которые знают, как обращаться со своим оружием. И даже тогда школа Грифона, вероятно, лучше, потому что в ней много контроля над знаками. — Итак, вы собираетесь провести весь урок, обсуждая стили, которые вы умеете использовать? — протянула Янг с ухмылкой на губах. — Или вы собираетесь начать учить нас тому, как развивать наши? Геральт прищурился, глядя на нее. — …Да, мы будем говорить о развитии ваших индивидуальных стилей. А теперь, поздравляю, ты теперь наш следующий пример.***
— А, Геральт, спасибо, что пришел, — сказал Озпин, глядя на него поверх очков. — Пожалуйста, садись. Кофе? Геральт хмуро посмотрел на мужчину, который сел напротив директора. — …Что произошло, Озпин? Озпин дернулся. — Иногда я забываю, какой ты проницательный, — он откинулся на спинку стула. — У меня есть хорошие и плохие новости. Геральт моргнул. Это была его единственная реакция. — Хорошая новость, — сказал Озпин, — заключается в том, что я нашел место для твоего задания. К востоку от горы Гленн, на некотором расстоянии от поселений, есть развалины. Концентрация Гримм там растет, и мы хотели бы знать, почему. Геральт кивнул. — И никто не видел ничего необычно опасного? — Нет ничего хуже больших Борбатасков и Урс, — заверил его Озпин. — Все должно быть идеально, за исключением двух моментов. — И эти моменты?.. — Во-первых, слишком далеко от любого поселения для надежного возврата любых образцов, которые вы захватили. Мы выдадим Быкоглав, и тебе нужно будет вывезти группу и свои образцы за одну поездку. Это означает, что ты сможешь получить только ограниченное число Гримм, — Озпин откашлялся. — Вторая проблема заключается в том, что концентрация Гримм растет. Существенно. Геральт прищурился. — Насколько существенно? — Наши самые последние аэрофотосъемки показывают, что прирост минимум пятикратный. На каждого Гримм, который был в этом районе два месяца назад, теперь приходится около пяти. Геральт стиснул зубы. — Это не прирост, это рой. — Неточная оценка, — признал Озпин. — Именно поэтому я… по меньшей мере, опасаюсь посылать студентов в этот район. — Особенно если мы хотим сделать что-то большее, чем просто поднять по воздуху несколько образцов, — тихо сказал Геральт. — Не знаю, Озпин. Мои студенты хороши, но я не думаю, что даже CFVY настолько хороши, и я уже работал с CFVY однажды. В идеале я хотел бы посмотреть, каковы JNPR. — А что, если ты получишь дополнительную поддержку? — предложил Озпин. — Я, вероятно, могу выделить вам еще одного Охотника. Геральт нахмурился. — …Придержи эту мысль, — сказал он, вставая. — Я хочу кое с кем поговорить.***
— Регис, можно тебя на пару слов? — сказал Геральт, прислонившись к дверному косяку. Комната Региса стала скорее импровизированным кабинетом, чем спальней. Алхимический набор, который затмевал подобный у Геральта, растянулся на столе, растягиваясь в стороны, закрывая практически всю стену комнаты. Сам Регис склонился над своим столом, что-то записывая в блокнот. Услышав свое имя, он поднял глаза. — А, Геральт. Конечно, что такое? — Мне нужны живые образцы Гримм для моих экспериментов, и Озпин хочет отправить студентов с Охотником на разведку, — Геральт принялся подробно объяснять ситуацию. Регис лишь изредка прерывал его, чтобы попросить разъяснений. — Пятикратное увеличение активности Гримм… — размышлял Регис, глядя на свое оборудование. — Это, конечно, подозрительно. Мы могли бы многое узнать о том, что движет этими существами, исследуя их. — Мне нужна помощь, Регис, — признался Геральт. — Я не могу обеспечить безопасность четырех студентов в такой орде. Только не в одиночку. И я знаю, что ты, вероятно, хотел бы выбраться отсюда, чтобы получить некоторые образцы для себя. — Да, конечно, — согласился Регис. Он на мгновение прищурился, глядя на Геральта. — Ты уверен, что разумно брать на эту работу JNPR, Геральт? Они неопытны — особенно Жон, судя по тому, что я видел. — Они позаботятся друг о друге, — сказал Геральт. — И с нами будет Быкоглав — пока нас не застигнут врасплох, мы сможем быстро сбежать, если понадобится. — Тогда все нормально, полагаю, — согласился Регис. — Очень хорошо. Я был бы счастлив присоединиться к вам на этой экскурсии, если ты позволишь. И, конечно, если ты уверен, что это разумно — поставить студентов в ситуацию, когда они могут увидеть меня… так сказать, на свободе. — Не думаю, что это будет проблемой, — сказал Геральт. — По крайней мере, если ты готов к этому. JNPR хорошие ребята. — Тогда я доверяю тебе, Геральт, — сказал Регис, но в его голосе чувствовалось скрытое напряжение. — Надеюсь, ты прав — было бы обидно потерять доброе расположение, которое мне посчастливилось завоевать. — Не потеряешь, — пообещал Геральт. — Я молюсь, чтобы ты был прав, — пробормотал Регис. Он на мгновение задумался о Геральте. — Если позволишь, я хотел бы сменить тему. С какими чудовищами — с какими созданиями Сопряжения — ты столкнулся на Ремнанте? Геральт нахмурился, задумавшись. — На самом деле, не со многими. Ты помнишь лешего. Еще были инкуб и полуночница. Это все, что я видел лично. — Лично? — спросил Регис. — Значит, есть свидетельства других? — Немного, — подтвердил Геральт. Он побарабанил пальцами по кобуре «Весемира» на бедре, вспоминая прошлое. — На южном побережье были следы сирен и ехидн, на Чернотопье — следы драконидов. И, ну… — он закашлялся. — Вампиры фигурируют в сказках Ремнанта. — Вот как. Я подобного и ожидал, — подтвердил Регис. — Но ты еще ни с кем не сталкивался? — Нет… — Геральт внимательно посмотрел на друга. В его голосе было что-то лукавое. — …Или все-таки да? Губы Региса дрогнули. — Боюсь, что так, мой друг. — Кто? — Студентка по обмену из Хейвена. Эмеральд Сустрей. Геральт медленно кивнул. — Зеленая. Да, я помню ее. Я думаю, что она дружит с RWBY. — Я смею надеяться, что эта дружба искренняя, — сказал Регис, его слабая улыбка соскользнула с его лица. — Ты не хуже меня знаешь, что не все вампиры — монстры, но те, кто ими являются… — Да, — Геральт вздохнул и потер виски. — Они действительно чудовища. Она, кто — брукса? Альп? — Нет. Высший. Геральт выругался. Легкая, веселая улыбка на мгновение коснулась губ Региса. — Именно, — потом его лицо снова вытянулось. — Будь осторожен, Геральт. Она молода — и, как я могу сказать наверняка, молодые высшие вампиры не часто являются столпами ясности суждений. — Как раз то, что мне нужно, — проворчал Геральт. — Не просто высший вампир, а подросток высший вампир в моей академии. Проклятье. — Я предупредил ее, что ты и я будем следить за ней, — сказал Регис. — Я надеюсь, что знания о том, что один из ее сородичей защищает учеников, будет достаточно, чтобы отвадить ее от необдуманных поступков. — Пожалуй, это все, что мы можем сделать, — пробормотал Геральт. — Ты уверен, что ее можно здесь оставить? Регис задумчиво поворчал, прежде чем ответить. — Пока Озпин и Йеннифэр предупреждены, да. Я думаю, что эти двое смогут защититься. Лицо Геральта вытянулось. — О, черт. Регис поднял бровь. — …Что-то не так? — Я забыл рассказать Йен об этом задании. Регис слегка улыбнулся. — Ах. Тогда тебе лучше заняться этим, мой друг, — он бросил взгляд на алхимическое оборудование на дальней стене. — Я вернусь к своим экспериментам. Увидимся за ужином? — Да, — Геральт повернулся и открыл дверь в темную комнатку. — Увидимся.***
— Геральт, — произнесла Йеннифэр шелковистым и гладким, как лезвие ножа, голосом. — Просто для ясности — я самый последний человек, который узнал об этой вашей экскурсии? Геральт колебался. — JNPR еще не знают, — предположил он. Это прозвучало слабо даже в его собственных ушах. Ее фиалковые глаза смотрели на него в отражении зеркала. Она сидела на табурете у туалетного столика, держа в одной руке расческу, а другой теребя свой амулет. Он едва мог видеть себя в зеркале позади нее. — Понятно, — спокойно сказала она. Молчание затянулось. После бесконечно долгого молчания она вздохнула. — Полагаю, что… — Ты хочешь пойти со мной? Она моргнула, глядя на него. — Что, прости? — Я так и думал, — признался Геральт. — Но мы можем выделить место для еще одного в Быкоглаве. Йеннифэр пристально посмотрела на него и вздохнула. Слабая улыбка тронула ее губы. — Нет, — призналась она. — На данный момент я все еще акклиматизируюсь в городах Ремнанта. И ты знаешь, что я наслаждаюсь своим комфортом. Геральт молча кивнул. — Ты все равно не должен был предполагать, — упрекнула она, но в ее голосе было мало злобы. — Пожалуйста, постарайся вспомнить, что я сейчас здесь, Геральт. Мы больше не живем на полконтинента друг от друга и не заняты совершенно разными вещами. Геральт на мгновение задержал на ней взгляд, потом отвел глаза. — Я постараюсь. — Чудно, — она улыбнулась ему. — Поосторожней во время этой маленькой прогулки, ладно? — Конечно. — Когда ты уезжаешь? — Следующая неделя. Вторник. — Ну, по крайней мере, ты меня предупредил, — сухо сказала она. Она отложила расческу, встала и потянулась. От резкого движения запястья стул под ней превратился в россыпь сверкающих пылинок. — Это еще не все, — сказал Геральт. Глаза Йеннифэр сузились. — О боже, Геральт, надеюсь, ты не пытаешься меня рассердить. — Я узнал об этом всего несколько минут назад, — запротестовал Геральт. — Регис рассказал мне. Ты должна знать, потому что нас с ним здесь не будет. Йеннифэр повернулась к нему лицом, наморщив лоб. — Я слушаю. Геральт рассказал ей об Эмеральд. Она ответила почти так же, как и он. — Полагаю, мы понятия не имеем, что она задумала? — спросила она. — Возможно, она ничего и не планирует, — заметил Геральт. — Она действительно может быть обучающейся Охотницей, которая случайно оказалась вампиром. — Я почему-то сомневаюсь в этом. — Я тоже, но если я чему-то и научился, так это тому, что нет смысла судить о ней по ее виду. Просто… присмотри за ней, пока нас не будет? — Конечно, — Йеннифэр вздохнула. — Конечно, присмотрю, Геральт. Но сейчас, я думаю, нам пора присоединиться к остальным за ужином, — она протянула руку и взяла его за локоть. — Полагаю, ты расскажешь об этом профессору Озпину? — Конечно. Это его академия. — Отлично. Я знаю, что ждать от вампира, но он лучше меня знает, что может быть не так в студентке-Охотнице. Мы будем работать вместе. Если повезет, твой класс все еще будет в целости и сохранности, когда вы вернетесь, — она улыбнулась ему, лукаво сверкнув глазами. — Если, конечно, у мисс Сяо-Лонг есть свое задание. Геральт закатил глаза, но на его лице играла улыбка, когда он вел ее вниз к большому залу.