Везде был мрак и туман — ему казалось, что он находится где-то под землей, где-то глубоко-глубоко, где его никто не достанет и не потревожит.
Возможно, где-то в пустоте. В его голову ничего не лезло. В ней было так же неприятно пусто, и ощущалась тягучая боль, что приносила много дискомфорта.
Он не понимал, где он, но, постепенно мрак рассеивался, и Хаджимэ осознал, что он находится у себя дома, за столом на кухне.
Она выглядела все так же, как и в последний раз — все такая же старая и неухоженная кухня, она, как и раньше, мягко говоря, выглядела отвратительно.
Хината посмотрел перед собой и вздрогнул — перед ним была его мать. Она смотрела на него с осуждением, будто снова хотела отчитать его за что-то. Хаджимэ уже хотел поинтересоваться, что же опять случилось, но не смог произнести ни слова. Он даже не смог открыть свой рот, как будто это было выше его сил. Это очень его удивило, и он стал пытаться произнести хоть что-то, издать хотя бы звук, но ничего, словно они находились в вакууме.
Но это было не так, ибо он услышал щелчок — похоже, кто-то открывал дверь, и Хаджимэ знал кто это, прекрасно знал. Его пробила дрожь, он хотел убежать и спрятаться, уйти подальше и никогда не возвращаться. Он не хотел снова ощутить всю ту боль, все то отчаяние, что испытывал раньше, хотя, в глубине своего сознания понимал, что сейчас сможет дать отпор. Однако страх был ближе и сильнее — это чувство словно отравляло тело Хинаты.
Его сердцебиение участилось, и ему казалось, что он чувствует каждый удар. Он уже был готов бежать, но не мог сдвинуться с места. Было ощущение того, что что-то держало его, будто его чем-то придавили, или связали. Из-за этого страх и паника усилились — дыхание сбилось, и в глазах все поплыло.
И тут, он почувствовал, как что-то холодное прикоснулось к его руке и осталось там — по его телу пробежали мурашки. После чего, кто-то положил руку на его плечо, и ему показалось, что это был именно он.
Хаджимэ слышал голос своего отца, но он не понимал, о чем тот говорит, да и, не очень то и хотел понимать. Однако он догадывался, о чем тот говорил. Наверняка о том, какой же он отвратительный ребёнок, о том, что он вовсе не хотел его, что он — просто ошибка. Самая большая ошибка в их жизни, которую он испортил своим же существованием. Что он испортил их отношения.
Раньше, это его очень обижало и приносило много боли, но теперь — он привык, это казалось ему обыденностью. Его родители всегда считали его ненормальным, опасным, неправильным и дефектным. И они никогда не упускали возможности сказать ему это в лицо, показав всю свою неприязнь и ненависть на практике, очень больной практике. Поэтому, они отказались от него, когда узнали, что его хотят положить в изолятор. Они считали его психом, однако, как говорится, яблоко от яблони далеко не падает.
Хината пытался не думать об этом, но шум в голове все усиливался — снова пустота, туман и мрак.
Он снова не понимал где он — его голова не работала, снова ощущалась пустота внутри, тягучая боль, и больше ничего. Хаджимэ казалось, что он просто пустышка, и это было очень неприятно. На самом деле, он не знал, как бы описал эти чувства, как описать ту пустоту и тяжесть, что он ощущал. Это было где-то за гранью.
Но вот, он уже в школьном классе, в своём старом классе. Тут он проучился всю среднюю и старшую школу. Он не очень хорошо помнил это время, до встречи с ней. Рядом с ним были силуэты людей, однако, он не знал их. У них не было лиц, да и на людей они походили лишь некоторыми чертами.
Силуэты что-то шептали. Хаджимэ сперва не понимал, что именно, но потом расслышал. Они унижали его, снова. Они считали его животным, бесом, но никак не человеком. А ведь так глупо ненавидеть человека лишь из-за его внешности, и Хината затыкал их, раньше затыкал. Но тут он был слишком беспомощен и не мог ничего сделать. Он просто умолял, чтобы этот кошмар закончился. Здесь он был совсем один — брошен и отвратителен всем. В его жизни всегда было так, и ему пришлось применять насилие, чтобы люди уважали его.
Но только не с ней.
Он начал оглядываться, искать ее. Она была единственной, кто принимал его, кто понимал и не ненавидел. Она никогда не говорила, что он странный — никогда не злила его и всегда слушала. Она была его спасением, она всегда успокаивала его. Но сейчас ее не было рядом. Да, возможно, временами она могла быть грубой с Хаджимэ, но всегда по делу, и всегда оправданно. У неё всегда были правильные причины — она вела себя достойно, и он уважал ее больше, чем всех остальных.
И Хината пытался найти ее, он звал ее и оглядывался, но ничего кроме шепота не было. Все смотрели на него, презирая своим взглядом, сводя его с ума. Он злился, он мстил им раньше, но сейчас этот шёпот лишь глубже и глубже проникал в его сознание, заставляя все сильнее и сильнее страдать. Было ощущение, что его голова сейчас взорвется от столь сильного напряжения и такого дискомфорта.
Не выдержав, он наконец-то смог встать и побежать. Ему и ей было не место среди этой серой и жестокой массы, среди этих тварей. Он больше не слушал их, ему просто нужно было найти ее. Ему просто нужно, чтобы его выслушали.
Хаджимэ не понимал где он, куда он бежит, от кого он бежит. Поэтому, он остановился.
Это была какая-то темная улица, в которой он никогда не бывал, ну, или же, не помнил о ней. Единственный фонарь освещал эту местность, и около него он и увидел ее.
Чиаки стояла там, именно там, к нему спиной.
Хината снова начал звать ее, но никакой реакции не было, она как будто не слышала его. Он побежал к ней, и вот, казалось бы, ещё чуть-чуть, и он схватит ее за капюшон.
Но его рука соскальзывает, и он не успевает ухватиться, как под ногами исчезает земля, и Хаджимэ падает вниз — в пустоту и неизвестность.
—
Хината в ужасе просыпается — в глазах темно и он чувствует себя ужасно. Наверное, он бы вскочил, если бы мог пошевелиться. Сердце бешено колотилось, но со временем успокаивалось.
Он не понимал ни где он, ни кто он, ни как тут вообще оказался. Хаджимэ не осознавал что делает, он еле как вытянул вперёд руку и его затуманенный взгляд бегал по комнате. Он тяжело дышал и пытался понять, что вообще происходит.
Хината попытался приподняться, но из-за резкой боли и тяжести на груди это было невозможно. Что-то давило на его грудную клетку и не давало дышать. Когда туман в глазах рассеялся, он увидел беловолосого парня. Он не узнал его. Он был одновременно напуган и зол, однако, не мог определить, что именно чувствовал, может быть, все сразу.
Хаджимэ пытается успокоиться и вспомнить — его голова все ещё раскалывалась, и в ней было пусто, буквально ничего. Все болело, дико болело, а позвоночник неприятно тянуло, и даже если бы Хината мог двигаться, он бы не смог избавиться от этого чувства, почему-то, он был уверен в этом. Но через пару минут, все немного пришло в норму.
Хината вспомнил кто он, где, и почему. Также, он вспомнил и Комаэду. Медленно переведя взгляд на него, он уже осознанно задался вопросом:
"Какого чёрта он тут делает?"
