Скажи мне, что это мы

      Спертый влажный от пота воздух не позволял сделать полного вдоха. Мелькающие огни тут и там, уже порядком раздражающие глаза, освещали лица пьяных людей, которые словно бы замирали в нелепых телодвижениях, когда душный зал на пару секунд погружался во тьму. Музыка буквально выносила барабанные перепонки, и Джоана нашла себе более или менее тихое местечко вдали от огромных колонок. Стоя в стороне, она наблюдала за уже порядком подвыпившей компанией, беспощадно сжимая подвеску левой рукой. Саму Джоану тоже нельзя назвать идеально трезвым человеком, но она остается в здравом уме, а последняя бутылка пива была выпита еще в квартире Крис. Сейчас же Акоста решила, что ей вполне хватит, и градус повышать она не собиралась.       Что касается самого вечера, то он прошел довольно неплохо. Как и говорила Крис, ее друзья оказались очень общительными и веселыми, и спустя минут тридцать после того неприятного случая на кухне тело Джоаны погрузилось в легкое расслабление под действием «Ксанакса». Мысли в ее голове перестали накручиваться и наслаиваться, и мозг перестал зажевывать эту крошечную проблему, раздутую ее нездоровым разумом до масштабов вселенной, словно заевшую пластинку, окончательно отпуская эту ситуацию. Джоана смогла полностью расслабиться, позволив себе смеяться вместе со всеми, слушать забавные истории и шутки, рассказывать что-то самой. Позволила себе ощущать себя нормальной. Это, действительно, был неплохой вечер, но вот сейчас она чувствовала, как былое напряжение медленно дает о себе знать — действие лекарства подходило к концу, ведь на часах было уже около трех ночи, и сейчас Джоана ощущала, как все эти неприятные чувства и эмоции буквально дышат ей в спину. Но самое забавное то, что она оставила эти чертовы таблетки в своем рюкзаке, который сейчас спокойно лежал у кровати Крис и ждал свою хозяйку. Какая глупая ситуация.       И Джоана всеми силами пытается сохранить былое спокойствие и былую чистоту разума, замечая, как там через толпу полностью невменяемых людей, которые превратили танцпол клуба в самую настоящую мясорубку своими пьяными танцами, со стаканом сока в руке пытается протиснуться Амира. — Почему не танцуешь с ними? — Найбет наконец-то добирается до стоящей в углу Акосты, позволяя себе сделать глубокий вдох и широко улыбнуться. — Я не настолько пьяна для танцев. — Бианчи улыбается в ответ, кидая взгляд в сторону новых знакомых и вылавливая в толпе Крис, которая танцует с бокалом коктейля, а после начинает громко смеяться над чем-то. — Они тоже еще не такие пьяные. — Амира следует примеру Джоаны, и та кидает на нее удивленный взгляд. — Самое интересное начнется тогда, когда нам придется тащить Эву на улицу, потому что ее вот-вот вырвет. Так что это еще начало. — А они знают толк в тусовках. — Акоста достаточно громко смеется, прикрывая рот рукой, но из-за громкой музыки ее едва слышно. — Да, особенно Крис. — Найбет мило улыбается, концентрируя все внимание на Бианчи. — В школе ее звали «тусовщицей».       Джоана приподнимает брови, выгибая губы в удивлении и едва качая головой. Она рада, что Амира подошла к ней, потому что так мозг Акосты отвлекается от ненужных мыслей. Бианчи не знает, чем таким обладает эта девушка, но весь ее вид вызывает какое-то непонятное чувство доверия и легкости. Бианчи просто комфортно находиться рядом с Найбет не только на эмоциональном, но даже на физическом уровне. И даже когда они молчат, стоя рядом друг с другом, и наблюдают за нетрезвой толпой, Джоана не чувствует дискомфорта. Наоборот она ощущает, как ее тяжелый разум становится легче и чуть свободней чем минуту назад. Странное чувство, но оно не может не вызывать улыбку, заставляя правый уголок губ приподняться чуть выше, и Джоана расслабленно облокачивается о стену, обхватив себя за плечи и прикрыв глаза. Кажется, присутствие Амиры позволяет ей отвоевать какую-то часть своего сознания у расстройства. Поразительно! — Крис рассказывала мне о тебе. — после пяти минут молчания говорит Найбет, и Акоста нехотя открывает свои глаза, смотря на мусульманку в немом вопросе. — Я знаю, что вы не совсем друзья друг другу.       Бианчи приоткрывает рот, но тут же смыкает губы, громко сглатывая. Для нее это очень… странно? То есть сначала Крис говорит, что не готова что-то кому-то рассказывать, а после выясняется, что об их отношениях знает ее лучшая подруга? Но почему она не сказала об этом? Боялась, что Джоана как-то не так отреагирует или что?       Амира видит, как темные брови с каждой секундой опускаются все ниже и ниже, пока не нависают над глазами так сильно, что они становятся почти черными. Акоста сверлит взглядом широко улыбающуюся в толпе Кристину, а после сильно зажмуривается, потирая переносицу и шумно выдыхая. — Она часто предоставляет мне эксклюзивную информацию, так что не удивляйся. — Найбет легко улыбается, и от одного взгляда на нее внезапно накатившее волнение вновь потихоньку отступает. Удивительная способность. — Иногда Крис бывает немного несерьезной, но это не делает из нее плохого человека или плохую подругу. — Зачем-то говорит Амира, и Бианчи тут же сосредотачивает на ней все свое внимание. — Она часто недооценивает себя, часто не замечает за собой действительно прекрасных поступков. Даже не знаю почему.       Джоана едва хмыкает, ведь все, что ей сейчас говорит Найбет, не является для нее открытием. Джоана уже знает об этом, знает с того момента, как Крис сама назвала себя глупой и безответственной, а Акоста помогла ей убедиться в обратном. Крис, действительно, недооценивает себя, и Бианчи не знает, кто или что служит этому причиной. Крис еще понятия не имеет, на что она способна, Крис о себе ничего не знает, не имеет даже малейшего представления, и это кажется Джоане странным и немного грустным. Грустно, когда человек не понимает и не видит всех своих возможностей, сил и способностей, потому что тогда человек не умеет ими пользоваться, и как вследствие многое упускает в своей жизни. — Она может больше, чем думает, но она никогда не сможет понять это сама. — продолжает Амира, наблюдая за беспорядочно двигающейся «кашей» людей. — Ей нужен кто-то, кто смог бы раскрыть ее потенциал. Кто помог бы ей пройти этот путь самопознания рука об руку. Кто помог бы ей найти себя.       Она кидает на Акосту пронзительный взгляд, и та кивает, снова переводя взгляд на Крис. Может ли Бианчи стать тем самым человеком? Может ли она раскрыть Крис? Бианчи кажется, что нет. На что способен человек, который сам запутался, кроме как быть балластом. Цепляться за кого-то и как паразит существовать благодаря чужой жизни. Да, Джоана - паразит. Самый настоящий, потому что она так отчаянно пытается заставить Крис улыбаться каждый раз, перебарывая в себе всех своих демонов, но лишь для того, чтобы запитаться этой энергией. Лишь для того, чтобы вновь погреться в этих солнечных лучах, в надежде, что они не оставят ожогов на ее израненной бледной коже. Все что делает Джоана — это не ради Крис. Это ради себя.       И так противно становится от своего собственного существования. Хочется просто сорваться с места и бежать, куда глаза глядят. Бежать до тех пор, пока не охватит паника, и Джоана, загнанная в угол очередной панической атакой, не упадёт посреди дороги. Совершенно беспомощная, пока не задавит какая-нибудь фура. Не размажет тяжелыми колесами по асфальту. Мерзко и обидно, и музыка снова начинает бить по ушам, вызывая раздражение. — Не подумай, что я говорю это, чтобы напугать тебя или еще что-то. — вновь продолжает Найбет, и Акоста с силой закусывает ноготь. — Просто она моя лучшая подруга, я знаю ее всю жизнь, и я знаю, как она ранима на самом деле. Я говорю это, потому что хочу, чтобы это не было для тебя неожиданностью, если что.       Бианчи едва кивает, разрываясь между мыслью о том, что это наглая ложь, и о том, что Амира говорит от чистого сердца. Джоана вновь не видит грани между своими и не своими мыслями. — Ой-ёй, кажется, вы неплохо подружились! — Сото появляется буквально из ниоткуда, и Акоста вздрагивает, чувствуя резкий запах алкоголя, когда Кристина обнимает ее и Амиру за плечи. — Кажется, тебе больше не стоит пить, если ты хочешь помнить что-то завтра утром. — вполне серьезно говорит Найбет, немного отпихивая от себя Пену. — Пф, я буду пить столько, сколько в меня влезет, подруга, и ты меня не остановишь. — Крис делает глоток из стакана, широко улыбаясь, и Бианчи внимательно смотрит на его содержимое, пытаясь понять, что там. Что-то, похожее на Джин-Тоник, а может, это он и есть. Джоана не особо разбирается во всех этих коктейлях. — Крис! — Из толпы вываливается Эва, которая по состоянию была чуть пьянее Сото, за ней следует более трезвая Нора, придерживая Васкез за руку. — Что? — Кристина резко оборачивается на звук своего имени, едва ли не проливая свой напиток. — Мы с Норой нашли тебе парня. — Эва цепляется за блузку Пены, едва удерживая равновесие, и сзади ее поддерживает Нора, активно кивая. — Какого парня? — Та нелепо улыбается, кидая быстрый взгляд на Акосту. — Как какого, Крис!? — Васкез выпрямляется, резко хватая Сото за плечи. — Которого ты сегодня трахнешь! — Нет. — протягивает Кристина, краем глаза замечая, как Бианчи вгрызается в ноготь, и Амира обеспокоенно смотрит то на нее, то на Пену. — Ну как нет, Крис? Смотри, какой красавчик. Вон там. — Нора указывает в глубь толпы в сторону бара, и Сото внимательно вглядывается в эту кашу из людей, находя взглядом высокого шатена, стоящего у барной стойки, который вдруг начинает махать, и Эва с Грейс машут ему в ответ. — Это Рауль. Мы уже сказали ему, что у нас есть очень сексуальная подружка без бойфренда. — Бля, вы серьезно? — Крис прижимает холодный стакан к своему горячему лбу, и девушки уверенно кивают. — Да, идем, Крис, он уже ждет.       Нора уверенно подхватывает Кристину под руку, и та не успевает сказать абсолютно ничего, когда ее уже ведут в сторону незнакомого парня, но что-то резко дергает Пену назад, и она чувствует прохладные пальцы, что вцепились в ее предплечье так сильно, что у Крис немеет рука. — Крис. — Васкез и Грейс останавливаются, как только слышат голос Джоаны. — Сходи со мной в туалет. — Без проблем. — тараторит Сото, только сейчас замечая, как сильно у Акосты дрожит рука. — Чао, сучки.       Бианчи тащит ее в неизвестном направлении, но Кристина помнит, что туалет вовсе не в этой стороне. Она еще не настолько пьяна, чтобы не понимать настоящих мотивов Джоаны. Что бы не понимать ее состояние сейчас. Все это слишком очевидно даже для слепого, и единственное, что хочет Пена - это хоть капельку разрядить обстановку. Хотя бы попытаться. — Ты ведь не хочешь в туалет, да. — больше утверждает Крис, чем спрашивает, останавливаясь, но Акоста не отвечает, лишь нервно смотрит по сторонам. — Давай потанцуем, Джо.       Сото притягивает Бианчи за талию, слегка раскачиваясь из стороны в сторону, совершенно не попадая в такт песни, что буквально разрывает Джоане уши, но ведь не это главное. Главное, чтобы Джоана почувствовала себя лучше. Кристина не хочет, чтобы этот вечер остался в ее памяти как что-то плохое. Совсем не хочет. Она хочет, чтобы этот вечер стал одним из тех прекрасных воспоминаний, которые они создают вместе. Их первых воспоминаний. И Пена широко улыбается, вылавливая своими голубыми глазами беспокойный взгляд карих напротив, и через секунду, когда Акоста резко скидывает со своей талии руки, Крис понимает, что ее попытка сделать что-то лучше с треском провалилась. — Прекрати, Крис! — И Сото наконец-то ловит ее взгляд: обиженный и напряженный. — Бля, ты серьезно собираешься портить себе настроение из-за такой херни, Джо?       С каждым словом музыка вокруг будто бы становится громче, глаза начинают слезиться от мелькающего света, поэтому Бианчи жмурится. Она должна держать себя в руках хотя бы ради Кристины, но не выходит, и с каждым вдохом воздух проходит все туже и туже. Ей правда хочется убежать отсюда куда подальше, забиться в угол и с силой оттягивать свои волосы, потому что так она не будет чувствовать боли. Лишь физическую, но она никогда не бывает вечной, в отличие от моральной. Любая душевная боль сравнима с пыткой для любого человека. Но если простой может сравнить это с воткнутым в спину ножом, то Джоана сравнит это с миллионами ножей в своей спине. Где для обычного человека начинается горе, для Джоаны начинается настоящая трагедия и конец света. Ужасное чувство. — Это не херня, Крис. — её голос выходит натянуто, слегка срываясь на последнем слоге.       Пена видит ее напряженное лицо, видит, как она пытается бороться, сжимая кулаки, но Крис в силу своего состояния или еще по какой причине не понимает такой реакции, Акоста же просто хочет достучаться. Просто хочет, чтобы та поняла, что любая мелочь для Сото является крахом всего для Бианчи. И так будет происходить всегда. Всю ее жизнь. — Конечно же, это херня. — Кристина пытается держать улыбку, нащупывая прохладные ладони. — Они несут полную чушь, когда пьяны, не стоит воспринимать их слова всерьез, Джо.       Конечно же она не поймет! Крис никогда не хотела понимать ее! Крис просто живет в свое удовольствие, куда ей до понимания всей ситуации. Она просто обычная наивная блондинка, про которых обычно говорят, что они тупые! Сейчас напьется до онемения конечностей и забудет, кто такая Бианчи. Это же Крис! Легкомысленная дура, что от нее еще ожидать?! Как вообще Джоана могла купиться на ее глупое круглое лицо?! Какая глупость! — А при них ты так меня не называешь. — Голос у Акосты уже не такой сдержанный, с легкой наигранностью, и эта лицемерная улыбка на плотно сжатых губах. Она не справляется, Пена это видит. — Боже. — Крис закатывает глаза совершенно неосознанно, но от этого жеста у Бианчи окончательно пропадает связь с реальностью.       Она проиграла. Не справилась с управлением, разбилась о стену из ненужных мыслей, порождаемых ее ПРЛ, и утонула в холодной воде из эмоций. И если раньше Крис служила спасательным кругом, то сейчас Крис — это огромные бушующие волны, из-за которых маленький хрупкий плот Джоаны под названием «психика» потерпел крушение. — Скажи честно, Крис. — Джоана резко дергается, и Сото смотрит с таким лицом, будто бы ей плевать. Это дико раздражает. — Ты собиралась сделать это? — Это — это что? — Кристина старается сохранять спокойствие, потому что знает, что лишние эмоции ни к чему. Потому что это может привести не к самым лучшим последствиям. — Ты собиралась трахаться с ним!?       Акосте кажется, что из ее ушей уже давно течет кровь, и тело неприятно сковывает, когда она видит округленные голубые глаза и абсолютно нескрываемое возмущение в них. Пена открывает рот, словно рыба, в попытках подобрать нужные слова, но выпитый алкоголь тормозит ее адекватные мысли и ее реакцию в целом, и ненужные сейчас эмоции все же выдают себя в резко распахнутых глазах, во всплеске руками и в громком вдохе. — Что!? Джо, ты в своем уме!? — В своем ли я уме!? А по мне не видно, Крис!? — Бианчи снова накрывает ледяной волной, и она окончательно захлебывается, когда Сото повышает голос. — Я же сумасшедшая! Будто бы ты не знала, с кем ты связываешься! — Слушай, я пришла сюда со своей девушкой, то есть с тобой, и я… — Но они-то не знают, что я твоя девушка, Крис! — Она не дает даже договорить, резко выбрасывая свою реплику, и сухожилия на ее шее напрягаются от срывающегося голоса. — Бля, Джоана, я уже это объясняла, я не стану повторять все по миллион раз. — Я не нужна тебе, Крис. —Джоана сокращает расстояние между ними, вытягиваясь, ее глаза блестят и краснеют, а голос вновь срывается, когда она повышает его на следующей реплике. — Так и скажи, что я не нужна тебе, Крис! — Ну все, началось. — Кристина вновь закатывает глаза. Это становится уже невыносимым. Она не хотела, чтобы все так получилось, но Джоана не оставляет выбора. Пена просто не знает, что делать, потому что Джоану уже невозможно остановить. — Скажи! — Несколько пьяных людей оборачиваются в их сторону, потому что Акоста начинает кричать громче, и Крис нелепо краснеет то ли от раздражения, то ли от такого пристального внимания от чужих людей. — Джоана, прошу тебя, перестань делать трагедию из ничего, хорошо? — Отходит от Бианчи на полшага, все еще осматриваясь по сторонам и ловя косые взгляды. И ей совсем не нравится, что весь этот цирк происходит буквально посередине танцпола. Какая нелепость. — Ты нужна мне, ясно? — Тогда докажи, Крис!       Джоана поджимает губы, выгибая их. Это ее последняя надежда. Если Крис ничего не сделает, то она официально исчезнет для Джоаны. Если Крис не поймет, что Джоане нужны поступки, а не слова, то Джоана не найдет больше пути решения этой проблемы. Она нуждается в доказательствах. Больше чем в своей собственной жизни. Джоана хочет быть уверена, что она не просто игрушка для Сото. Что она что-то значит в ее жизни. Хоть что-то, черт возьми, значит! — Бля, что за детский сад ты устроила, Джоана? — Кристина вскидывает брови, поражаясь всей этой абсурдности только больше. — Докажи, Крис! — И вновь музыка заставляет кровоточить ее уши. Вновь тело наливается свинцом, и Пена видит, как по левой бледной скуле, ниже по впалой щеке стекает слеза. — Поцелуй меня, Крис. При всех при них, Крис. Поцелуй!       Она вновь делает это. Вновь строит из себя несчастную жертву совершенно беспричинно, по мнению Крис. Вновь строит печальные щенячьи глаза, но на этот раз Пена не собирается ее жалеть. Не собирается, потому что не видит своей вины в этом. Потому что она не должна нести ответственность за чужие слова, мысли и поступки. Потому что алкоголь бушует в ее голове еще сильнее, и в ее голубых глазах мелькает абсолютное раздражение. Потому что сейчас стоит с каменным, серьезным лицом, выслушивая весь этот бред, и она совсем не виновата в том, что Акоста совсем не хочет услышать ее слов. — Я не хочу участвовать в этом спектакле, Джоана.       Очередная волна, рев воды, лязг железа, и Джоана погружается на дно. Там нет света, только холод и твои блядские мысли. А еще там очень много крови, и Джоана не сразу понимает, что это ее кровь. Она забавными разводами кружит вокруг нее, и эта невыносимая боль в разодранной спине. И так тяжело от этих острых ножей, так больно от этих рваных кровоточащих ран, и так холодно и темно. Джоана совсем одна. Снова. Ее снова словно бы не существует, и в этом виновата Крис, которая смотрит на стекающие по подбородку слезы с сожалением, которого Акоста, увы, уже не видит. Она не видит ничего кроме тьмы. — Какая же ты сука, Крис!       Джоана резко разворачивается, и Сото видит перед собой темно-фиолетовые пряди, которые тут же исчезают в «мясорубке» танцпола. Начинает неприятно давить на виски, и воздуха будто бы совсем мало. Кристина стоит словно в трансе, совершенно потерянно глядя в никуда, и только потом до нее доходит реальность. — Джоана. — шепчет, едва шевеля губами, но даже сама себя не слышит.

***

— Что-то случилось? — обеспокоенно интересуется Амира, когда Пена устало садится за барную стойку. — Где Джоана?       Крис молчит пару секунд, подпирая свой горячий и мокрый лоб не менее потными ладонями. Ее лоб напряжен из-за нахмуренных бровей, и она медленно выпускает воздух через губы, сжатые трубочкой, слегка надувая щеки.       Джоана. Почему она всегда доставляет столько проблем? Почему Сото должна возиться с ней каждый чертов раз? Почему должна чувствовать себя виноватой за свои же потребности? Кристина ведь тоже человек, который имеет право на чувства, желания и личное пространство. Это несправедливо, потому что Джоана даже не захотела услышать ее просьбы. Она даже не пыталась понять Пену. Может быть, для Акосты это не являлось веской причиной, но для Крис это серьезная проблема. Крис не может вот так просто говорить всем кому не лень об их отношениях. Не может проявлять их в кругу своих друзей или еще где-то, потому что…почему?       Потому что Крис все еще не осознает того факта, что это с ней происходит? Что это не сон? Или потому что Крис не может понять, что она чувствует? Крис запуталась. И ей кажется, что она путается с каждым днем все больше и больше. Она в этом болоте уже по горло и пытается вылезти из него аккуратно, без лишних движений, но Бианчи… Она буквально вынуждает Сото совершать необдуманные резкие движения, от чего Кристина тонет еще сильнее. Не самая лучшая перспектива. — Крис? — Голос подруги возвращает в реальность, и Кристина слегка дергается, когда смуглая ладонь касается ее плеча. — Вы поругались? Пена издает легкий и нервный смешок. Ее подруга слишком догадливая, чтобы не видеть таких очевидных вещей. — Да. — на полувыдохе отвечает Крис и поднимает руку, жестом подзывая к себе бармена, но ее останавливают. — Думаю, не стоит, Крис. — Амира легко сжимает предплечье Сото, опуская руку вниз, и та кивает. Алкоголь, действительно, не лучшее решение. — Что случилось? — Она не здорова. — соскальзывает с губ Кристины, и она тут же плотно сжимает их, выпучивая глаза. От алкоголя ее язык, кажется, совсем развязался. — В каком смысле? — Найбет напрягает взгляд, и Пена понимает, что придется договаривать. В конце-то концов, не так уж и страшно, ведь это Амира. — Бля, подруга, я точно не знаю, как это работает. — резко оживляется Крис. — Но это что-то связано с эмоциями, вроде как. Клянусь, я перечитала сотни статей, но я до сих пор понятия не имею, что это и как с этим быть, и я… — Постой-постой… — Амира вновь касается плеча подруги, чтобы хоть как-то снизить темп ее повествования. — Ты сказала, это связано с эмоциями, то есть, я правильно понимаю, что Джоана… — Да, Ами. Да... — Сото на мгновение замолкает, сверля барную стойку тусклым взглядом. — У нее расстройство… Психическое расстройство… — Тяжелый выдох. — И иногда она бывает нормальной, а иногда в ее голове словно бы переключается тумблер, и я ее совсем не понимаю. — Это и сейчас произошло? — мягко интересуется Найбет, видя озадаченное лицо Кристины, еще раз подмечая про себя то, как изменилась ее подруга за последнее время. — Да, и она даже не слышит то, что я пытаюсь до нее донести. Она просто уперлась в свои бредовые мысли и… — Пена вновь замолкает, проглатывая тугой ком. Ей так обидно. Она чувствует, как глаза ее начинает щипать, но сильно зажмуривается, в попытках убрать это неприятное ощущение. Не помогает. — Мне все время кажется, что это я виновата…Что я делаю что-то не так… Что я все, бля, делаю не так!       Дружеская рука едва сжимает ее ладонь, когда голос Крис немного срывается, и пухлые губы растягиваются в едва заметной грустной улыбке. — Но я ведь человек. Я не могу все время поступать только так, как она хочет, верно? У меня тоже есть чувства, и страхи, и потребности. А она думает, будто бы проблемы есть только у нее... что только она имеет право на все это... Не знаю... — Сото вновь зажмуривает глаза, и из-под век все же скатывается пара капель. — Я думала, что смогу, но сейчас я думаю, что я зря в это ввязалась… — Эй-эй-эй, что ты такое говоришь, Крис? — Найбет слегка приобнимает Кристину за плечо, когда та уже в открытую начинает давиться пьяными слезами. — Где та Крис, которую я знаю, м? Где та Крис, которая готова рвать и метать за тех, кто ей дорог? Ау-у-у, где же ты? — Прекрати, Ами. — Пена тихо смеется, смахивая слезы со своих красных от душного воздуха и от градуса щек. — Я серьезно, Крис. — Амира чуть разрывает объятия, чтобы заглянуть в голубые глаза, и в этот момент Крис ощущает тепло во всем теле, потому что взгляд у ее подруги очень теплый и заботливый. Такой родной и никем и ничем не заменимый. — Ты всегда идешь напролом ради друзей и близких. Помнишь, как ты ударила одну девушку на вечеринке, еще в школе, когда она стала говорить, что все мусульманки конченые террористки? — О да, такое забудешь. Эта сучка разбила мне губу и сломала два ногтя.       Сото пробивает на смех от воспоминания, как в тот вечер она просто отвесила незнакомой девушке крепкую пощёчину, а после их разнимали целой толпой. К глазам вновь подступают слезы. — Я только надела хиджаб тогда, и этот поступок, Крис, это правда было важно для меня. — Амира пару раз проводит ладонью по волосам Кристины. — Хотя я против насилия, ты знаешь. — Вновь смех, смешанный со шмыганьем. — А когда Вири потеряла сознание, помнишь? Ты оббегала все кабинеты с ней на руках, хотя было тяжело. Кто бы еще поступил так, если не ты, Крис? Когда я отчаялась и не пошла на выпускной, кто остался со мной? Тогда я подумала, что вселенная вышла из строя, потому что сама Кристина Сото Пена не пошла на тусовку, где был алкоголь! — Эй. — Пена легко пихает Найбет, вырываясь из ее объятий, вновь встречает ее карий взгляд и широко улыбается. — Ты способна сделать все что угодно ради тех, кого любишь, Крис, и ты, действительно, хочешь сдаться?       Амира вновь сжимает ее ладонь, и Крис кажется, что с этих секунд реальность перестала существовать. Что есть только она и ее лучшая подруга. Нет ни этой громкой музыки, ни этого спертого воздуха, ни этой духоты. Ничего. Только Крис и внезапно нахлынувшее на нее чувство уверенности. — Спасибо, Ами. — мягко улыбаясь, шепчет она. — Тебе спасибо, Крис. — также мягко улыбается Амира. — Ты лучше, чем ты думаешь. — Тогда мне нужно идти.       Найбет легко кивает, все также улыбаясь, и мягко отпускает руку Сото. Кристина резко соскакивает со стула и уверенным шагом идет к выходу. Она почему-то уверена, что Джоана не ушла и сейчас стоит и курит где-то у входа в клуб. Смело протискивается сквозь толпу людей и вот уже видит выход перед собой.       Пена не знает, что скажет Акосте, но она идет к ней с четким намерением вернуть свою девушку обратно! Да, именно свою девушку! Почему-то именно сейчас это словосочетание не пугает ее так, как раньше. Джоана ее девушка, и Крис хочет поговорить с ней, ну или попытаться. В крайнем случае, поговорить завтра, если Акоста опять не услышит. Если же завтра ничего не получится, то Крис поговорит послезавтра и так до бесконечности. Она готова быть настолько настойчивой, насколько это потребуется!       Удивительно, как простые слова поддержки могут вселить в человека столько уверенности. Удивительно, что Крис, которая готова горы свернуть ради близких ей людей, совершенно неспособна защитить себя. Все это так удивительно, что, наверное, на следующий день Сото будет ломать голову над вопросом: «А как так вышло», но сейчас это ее мало волнует. Мало волнует, когда она открывает достаточно тяжелую дверь перед собой и вдыхает холодный январский ветер, прожигающий раскаленные легкие. — Джоана?       Говорит достаточно громко, но голос хрипнет от резко упавшей температуры, и Кристина громко кашляет от неприятного першения, обхватывая себя за плечи. Все-таки выходить на улицу в одной полупрозрачной блузке было не самой лучшей идеей, тут даже количество градусов в организме не помогает, хотя на самом-то деле их не так уж и много. Пена активно смотрит по сторонам, но не видит ничего кроме пустой улицы, словно бы весь Мадрид резко вымер, хотя на самом деле все просто напиваются до потери сознания в таких же клубах или барах, ну на крайний случай дома. Все равно эта пустота пугает, даже машин нет, абсолютная тишина, лишь какой-то слабый гомон где-то там за углом. По спине пробегает целая волна мурашек, и Крис ежится еще больше, окончательно убедившись, что Джоаной здесь даже не пахнет.       Сото достает телефон, под все те же приглушенные разговоры за углом, которые сбивают с мысли, и вот уже приготавливается услышать долгие гудки, снова озираясь по сторонам, в надежде увидеть хоть одну живую душу. Никого.       Секунда. Две. И только на третьей Кристина слышит первый гудок, нервно топая ногой и придерживая себя за правый локоть, и ее глаза тут же округляются, когда она слышит трель телефонного звонка прямо за тем углом, где тихая беседа тут же прекращается. Уж слишком точное попадание, поэтому Крис даже в голову не приходит мысль, что это простое совпадение, она уверенно делает шаг к этому углу, но тут же замирает. — Какого хуя!? — грубый, неприятный мужской голос заставляет съежиться, и мысль о простом совпадении на мгновение имеет полное право на существование.       Наверняка какой-нибудь мужик просто напился до тумана перед глазами и пытается дозвониться до своих друзей, и в тот момент, когда Крис пыталась дозвониться до Акосты, друзья этого бедняги наверняка пытались дозвониться до него. Звучит вполне правдоподобно, и Крис сбрасывает. За углом звон тут же обрывается, сразу же после возобновляется шепот, но уже более агрессивный. Сото вновь снимает телефон с блокировки и делает вызов, залипая на угол здания озадаченным взглядом. Если сейчас она вновь услышит шум телефона, то это нихрена не совпадение, или же вселенная решила поиграться. — Я сказал, выключи ебаный телефон, пока я не разбил его! — вновь звучит очень грубо и уже громче, чем было минуту назад, и Кристина вновь делает неуверенный шаг к углу здания, в то время как трель звонка все еще не прекращалась. — Блять. Я…я сейчас…я только…       Пена срывается с места, когда слышит знакомый едва хриплый голос, и уже через мгновение оказывается за углом, тяжело дыша. Первое, что она видит — это странного телосложения мужчину с накинутым на голову капюшоном от толстовки, который своей длинной и немного непропорциональной рукой крепко сжимает плечо прижатой к стене Джоаны, что нервными и дерганными движениями пытается достать телефон из джинсовки. — Я сейчас придушу тебя, если ты не выключишь его!       Крис тут же сбрасывает, когда длинная рука хватает Акосту за шею, и из груди той вырывается странный кряхтящий звук, как только ее ноги едва отрываются от земли. В этот момент у Сото в голове отключаются все центры, отвечающие за чувство страха, зрачки ее расширяются от ударившего в голову адреналина, который при смешивании с алкоголем дает еще больший эффект, чем нужно. Она чувствует, как ее тело буквально горит, хотя секунду назад она мерзла, срывается с места еще быстрее, чем раньше и чувствует плотный удар своих ладоней о чужое костлявое тело. — Руки убрал от моей девушки!       Мужчина резко отшатывается в бок, и Кристина делает повторный толчок, не давая ни единого шанса на сохранение равновесия. Ноги Бианчи касаются земли, и она с громким вдохом, перерастающим в кашель, опирается о кирпичную стену, слегка приседая. Она удивленно смотрит на Пену, потирая свою шею, на которой наверняка останутся следы от грубых пальцев, и не понимает, откуда она вообще тут взялась. — Сука, ты же говорила, что ты одна! — еще более грозно кричит мужчина, пытаясь подняться, но Крис со всей силы наступает ему на пальцы, и пустую улицу пронзает истерический крик. — Крис! — Акоста резко выпрямляется, когда видит, как Сото падает на асфальт, наверняка больно ударяясь бедром, и вообще не понимает, что происходит, наблюдая, как Кристина слегка скорчивается от боли. — Кто эта сука?! — Высокий непропорциональный силуэт поднимается с земли, и Пена жалеет о том, что не может разглядеть лицо этого ублюдка. — Прошу, не трогай ее, она не причем.       Крис слышит, как голос Джоаны дрожит, и она неразборчиво машет руками под пристальным взглядом незнакомца. Что здесь, черт возьми, происходит?! Почему этот ублюдок душил ее?! Почему Акоста так старается его успокоить, будто бы они виделись раньше?! Сото ничего не понимает, но ужасно хочет разбить этому ушлепку лицо из-за алкоголя или по каким-то другим причинам. Бианчи же продолжает нести какой-то набор слов так быстро, что сразу понятно — у нее паника. И шум резко прекращается, как только Кристина слышит звонкий шлепок, и Джоана отшатывается чуть левее на один крошечный шаг. — Тупая шлюха.       Тело Пены вновь наполняется жаром, и она уже встает с холодного асфальта, активно извергаясь всеми возможными оскорблениями в адрес уходящего силуэта. Никакой реакции. Как же ее выводит из себя чье-то игнорирование, ее руки буквально чешутся, адреналин снова смешивается с градусом, выдавая не самый лучший коктейль, и она уверенно шагает вперед, пока Акоста не останавливает ее, резко отдернув назад. — Успокойся! — она буквально рычит сквозь зубы не своим голосом, и Крис резко оборачивается, замечая разбитую бледную губу и багровую впалую щеку. — Успокоиться? Какой-то мудак бьет мою девушку, и я должна быть спокойна? — Сото активно размахивает руками, зрачки ее по-прежнему расширены, а мозг все еще находится в состоянии легкого аффекта и шока. — О, то есть сейчас ты вспомнила, что у тебя есть девушка? Очень мило с твоей стороны, Крис! — Кристина тут же замолкает, принимая более спокойный вид. Неужели Джоана все еще дуется на это? — Хорошо, давай поговорим. Просто поговорим, Джо. — Я не хочу говорить с тобой, Крис. — голос Акосты едва смягчается, когда Пена смягчает свой, и Бианчи неловко и нервно стирает тыльной стороной ладони образовавшуюся на губе каплю крови. — Я могу знать, почему ты не хочешь говорить?       Еще мягче произносит Крис, сокращая расстояние, и радуется, когда Джоана не делает шага назад. Кажется, у нее получается вывести ее на контакт, потому что Акоста больше не давит словами, не напрягает мышцы шеи в крике, она просто нервно мнется, рассматривая растертую по руке полоску крови, и глубоко дышит. И Крис решает снова сократить расстояние между ними. Какая глупая ошибка! — Потому что ты все похерила, Крис! — она вновь взрывается, повышая голос, и отступает назад. Вновь создает между ними стену из непонимания. — Если бы не ты, этого бы не было! Все было бы нормально! Но нет! Тебе нужно было влезть в ситуацию, не разобравшись, да!? — Хорошо, тогда объясни мне эту ситуацию. — Сото опять старается сохранять спокойствие, когда на деле просто хочется послать всё куда подальше. — Это тебя не касается, ясно!       Кристина замирает. Этот темный взгляд и то, как Джоана выдавила из себя эту фразу, заставили ее ноги подкоситься от страха. Если это не касается, тогда что касается? Пена вновь возвращается в то время, когда она днями и ночами сопоставляла факты, делала выводы и бесконечно думала. Крис смотрит в эти озлобленные черные глаза и не видит в них Джоаны. Совершено не видит ее. Это не Джоана. Это что-то страшное, черное, опасное, но не она. Акоста вновь смахивает кровь, оставляя едва заметную красную полоску на подбородке, и поджимает губы, слегка растягивая их в неком подобии улыбки. Жутко. Очень жутко. — Прости, Крис, но я больше не хочу видеть тебя сегодня.       И Джоана оставляет Кристину одну на пустой холодной улице, с каждой секундой уходя все дальше и дальше, и Пена окончательно перестает понимать происходящее.       Кто этот мужчина? Что именно похерила Крис? О чем они говорили? Что вообще происходит?       Все эти вопросы наполняют голову Сото, делая ее невероятно тяжелой, и Крис кажется, что она только что впуталась во что-то, куда бы ей никогда не следовало совать свой нос.