Эдвард, Ласт и Мари зашли в зал, где их уже поджидали. Глоттани куда-то исчез. Данте, стоявшая рядом с девушкой в бальном жёлтом платье.
— Кого я вижу. Пришли прямо к нам в руки. — произнесла она.
Старший Элрик провёл взглядом по помещению, заметив Розу из Лиора и младшего брата, ответил ей серьёзным тоном.
— Твои оковы лжи треснули, Данте. Противостоящая сторона армии нашли лжефюрера.
— Не спорю. Однако мне всё равно удалось добыть философский камень.
Эдвард не ответил ей. С двух сторон вошедших зашли Врас и Энви, окружив их. Второй двинулся на юных алхимиков, но на его пути встала женщина-гомункул. Её биологические смертоносные пальцы-кинжалы были уже наготове. Её собрат тут же отступил. Всё-таки она сильнее его, хоть родилась относительно недавно. Врас же не решался наступать. Ласт, не спуская глаз с Энви сказала в свою очередь.
— Идите. Альфонс совсем близко.
Джейсон и старший Элрик поспешили к Альфонсу. Врас пустился за ними. Блондин это увидел и, преобразовав свою автоброню в копьё, тут же ринулся на него. Мари продолжала бежать, почти добравшись до младшего Элрика. Но создательница гомункулов атаковала её преобразованными из пола огромными каменными столбами. Девушка еле увернулась.
— Не так быстро. Ваши хитрости со мной не пройдут.
Джейсон нахмурилась и раздражённо произнесла.
— Да что ты вообще знаешь?
Данте высокомерно улыбнулась.
— Твой отец думал, что его план удастся, но просчитался. Я знаю, что ты из-за Михаила не можешь использовать алхимию. Я знаю, что он имитировал свою смерть. Они наряду с Хоэнхаймом хотели заточить мою душу во врата.
Мари уверенно ухмыльнулась.
— Ты блефуешь.
— Вовсе нет.
— Тогда если тебе всё известно, к чему эта погоня за отцовскими документами и за мной? Ты ведь давно бы осуществила задуманное.
Данте вздохнула.
— Твоя правда, Мари Фламель. И тем не менее, я знаю, что он жив.
— Погоди, к чему вообще этот разговор? Это ведь страх неизбежного, так?
В это время Эдвард отбивался от Враса. Противник наравне с ним использовал алхимию.
— Отдай моё тело!
Блондин шикнул себе под нос, очередной раз увернувшись от атаки. Он видел, как близкая подруга разговаривала с Данте и не подпускал к ним мальчонку-гомункула.
Ласт стояла напротив Энви. Зеленоволосый собрат сложил руки на груди.
— Не понимаю твоих затей, Похоть. Ты перешла на их сторону из-за своей мечты. Это на тебя совсем не похоже. — женщина ничего ему не ответила, только холоднокровно пустила в ход свои кинжалы. Энви увернулся. — Ты действительно думаешь, что эти людишки помогут тебе стать им подобной. Смех да и только!
Ласт вновь промолчала. Почему? Может, она не хотела попасться на манипуляции своего собрата? Или боялась, что Джейсон не сможет сдержать обещание? Женщина-гомункул холоднокровно атаковала.
Эдвард сковал Враса в преобразованные цепи из мрамора пола.
— Идиот! Ты думаешь, что ты меня этим сдержишь?! — крикнул ему длинноволосый мальчик. — Ты забыл, что у меня есть это?!
Он демонстрационно показал правую руку Эдварда и пытался разорвать эти оковы, но ничего не выходило. На лице гомункула выразились недоумение и помешательство. А старший Элрик стоял напротив него и с хитрой улыбкой проговорил. Уж он черпнул много полезных и хитроумных навыков из записей Фламеля.
— Ты в этом уверен?
— И что, ты убьёшь меня?!
— Мне не до тебя. — тон парня стал серьёзным, и Эдвард оглянулся в сторону центра зала.
Мари уклонялась от атак Данте. И в один момент девушку отбросило от выросшей под ногами глыбе. Блондин ринулся туда. Он успел. Он поймал подругу.
— Как ты, Мари? — обеспокоено спросил Эдвард.
— Я в порядке.
Данте пускала на пару безразличный взгляд, но и в то же время раздражительный взгляд. Старший Элрик поймал его. Он давно понял, что отец — Хоэнхайм — пал от её рук. Он ещё тогда услышал ложь в его голосе, но идя на смерть, Хоэнхайм явно имел при себе преимущество. Они вместе с Михаилом воссоединились против общего врага. Подробности не имеют значения. Сейчас перед ними стояли две цели: воплотить планы отцов и спасти Розу.
Пришло время действовать.
— Ласт! — подала голос Мари.
Женщина-гомункул, разобравшись с Энви, поспешила к юным алхимикам. Он него остался лишь прах. Ведь если один гомункул пожелает убить другого, то всё так произойдёт. Ласт сразу поняла что к чему. Девушка в жёлтом пышном платье была до сих пор в бессознательном состоянии. И в тот момент Роза очнулась. Жительница Лиора испугалась, но Ласт тут же успокоила её. Эдвард и Джейсон уже были в пол метра от своей цели. Данте не ожидала такого хода, но прежде она успела что-либо сделать, почувствовала острую боль в плече. Обернувшись, бывшая возлюбленная заметила копья, воткнутые в её плечо, и посмотрела на Ласт.
— Не думай, что я дам тебе помешать этим детям так просто. — с улыбкой на алых губах проговорила гомункул.
— Ты — наивная! Никто, ни Михаил, ни его отродье не смогли бы всё равно стать жалким человечишкой!
— Я знаю, и я шла на собственную смерть. — спокойно прошептала та. — А ты не думала, что этот предлог мог просто послужить обычным помыслам мести?
Эдвард подбежал к Альфонсу.
— Ал, мы здесь. Теперь мы сможем воплотить нашу цель в реальность… — старшему Элрику не верилось, что они, наконец, достигли своей главной задачи, которой следовали многие годы. — И не только нашу…
Он посмотрел с трепетом на Мари, стоящую рядом. В тот самый момент Эдвард осознал, что хотел достигнуть ещё одной цели… Те слова в Ризенбурге отчётливо пронеслись у него на памяти. Её слова.
— Я знаю, братец. Но Вам стоит поторопиться. — сказал Альфонс, наблюдая взгляды старшего брата… в другую сторону…
— Ах, да. — очнулся блондин. — Разумеется. Мари, пора. Я помогу тебе.
Та кивнула. Эдвард, положив свою одну руку на руку Джейсон, помог ей произвести трансмутацию. Круг преобразования приобрёл очертания сложного алгоритма. «Преобразования материальной души». Данте попыталась вырваться, но лезвия Ласт крепко её удерживали. Она наблюдала, как в центре круга появлялась фигура. Через пару мгновений очертания стали более чёткими, ясными. Женщина уже увидела перед собой напротив себя высокого мужчину. Одного из своих заклятых врагов. Михаил Фламель. Когда свет погас, он поднял на неё осмысленный и спокойный взгляд.
— Ну, здравствуй, Данте.
Данте пыталась сохранять невозмутимое лицо, но алхимик видел в её глазах страх.
Мари не могла поверить, что она видит самого дорогого для неё человека на свете. Слёзы счастья подступили к её глазам. Ей так и хотелось окликнуть его, обнять, спустя столько времени… Но Мари понимала, что сейчас не время для сентиментальностей.
Данте рассмеялась.
— Появился-таки, наконец. Зачем? Я уже добилась того, чего и хотела!
Михаил нахмурился, вздохнул и проговорил.
— Ты совсем выжила из ума. Ты стала менять тела, пойдя на поводу у ревности и мести. Хоэнхайм хотел остановить тебя. Ты не можешь вершить судьбы людей из-за упущенного счастья.
— О, неужели? А как насчёт тебя?! Ты ведь тоже достиг своей мести, используя при этом собственную дочь!
— Не путай любовь с безумной одержимостью! — голос Михаила сорвался в крик. — Я знаю, что виноват в её страданиях, которые я заставил испытывать всё это время… Но это всё, чтобы защитить Мари от повадок таких, как ты! До этого момента я оставался живым, чтобы после всего, убедиться, что она обретёт счастье. И я точно знаю, что так оно и будет.
В его груди что-то безжалостно защемило. Михаил оглянулся и встретился взглядом с Мари. Девушка тихо прошептала губами «папа». По её щекам покатились слёзы, когда она увидела ту нежную улыбку отца. Михаил снова обратился к Данте.
— Хоэнхайм оставил тебе послание, Данте. Он успел оставить метку на тебе, когда приходил к тебе. Он привязал при помощи твою душу своей, чтобы заточить её во вратах. Навечно.
— А как же остальные души? — язвила женщина, неспособная себя контролировать.
— За них можешь не беспокойся.
Черноволосый алхимик сложил свои руки вместе, и в воздухе появился круг преобразования. Метка на теле Данте засияла, как и у Михаила. Его давний друг-алхимик тоже всё предусмотрел. Всё произошло в миг, и от создательницы гомункулов осталось только сгнившее тело, которое тут же рассыпалось в прах.
Михаил развернулся в противоположном направлении и подошёл к младшему Элрику, присев рядом.
— Зд-здравствуйте, мистер Фламель. — сказал смущённо Альфонс, видя перед собой гениального и талантливого, как и их отец, алхимика.
— Здравствуй, Альфонс. Твой отец рассказывал о Вас с Эдвардом. Я тебе помогу. Потерпи.
Фламель знал тяжкий процесс реакции. Он прикоснулся с металлу доспехов. На тыльной стороне ладони и лбу его появилась печать. Михаил стал проталкивать через своё тело множественное количество душ, превращая его в философский камень. Мужчина зажмурился от боли и огромной нагрузки.
Когда алый свет погас, Мари встала и ринулась к ним. Её примеру последовал и старший Элрик. Михаил пошатнулся и вот-вот мог упасть, но подоспевшая Джейсон поймала его. Он взглянул на дочь, и серые глаза алхимика засияли.
— Папа… Я так рада тебя видеть. — улыбнувшись, произнесла она тепло.
Слёзы капали Фламелю на лоб. Тот улыбнулся ей в ответ, прижавшись головой к её плечу. Как же они ждали этого момента…
— И я тоже, моя милая. — сказал он. Тон Михаила был наполнен теплотой и нежностью. Мари помогла ему подняться. Не трудно заметить, как тело Михаила дрожало. Теперь лицо алхимика обрамляли чёрные полосы. Он подозвал к себе братьев и Ласт. Фламель освободил напуганного Враса. — Что ж, я отправлю вас четверых во врата.
Маленький гомункул отпрянул в страхе.
— Нет! Я не хочу в это ужасное место! Не заставите!
Михаил пытался подойти к нему, но Врас всё премия ускользал.
— Не сопротивляйся, глупый. Мы — гомункулы. Мы всего лишь созданные куклы без души. Нам и не следует быть здесь. — спокойно проговорила Ласт.
Фламель положил руки на плечи мальчику по-отцовски, который мог в любую секунду разреветься. Наполненные страхом глаза его встретились со взглядом алхимика.
— Ласт права. Всё будет хорошо. Больше никаких страданий не будет.
Четвёрка коснулась Михаила, и произошла реакция. Никого в зале уже не было. Только Мари и её отец.
Михаил упал на колени. Девушка подбежала к нему, обняв его. Тот посмотрел на неё с грустной улыбкой.
— Прости меня, Мари. Я заставил тебя испытать много столько боли…
Джейсон покачала головой.
— Нет. Я хочу сказать тебе спасибо за то, что ты был всё это время со мной. Спасибо, что помогал мне и моим друзьям. Спасибо за всё, папочка…
Мари вдруг осознала, что это последний их разговор, последняя встреча. «Материальная душа» не может вернуть человека к жизнь, только его душу… И то временно… Дух отца был привязан к её телу. Джейсон задрожала. Он снова уйдёт… Как ей не хотелось этого… Она опустила голову, пытаясь сдержать слёзы печали. Михаил поднял её лицо за подбородок.
— Посмотри на меня, Мари. — ласково произнёс он. Мари сделала так, как отец попросил её. — Я понимаю, как тебе тяжело осознавать нашу неминуемую разлуку, но я навсегда останусь в твоём сердце.
— Я знаю, папа. — Михаил грустно улыбнулся и стёр метку, которая связывала его душу с телом дочери. Напоследок, он подарил Мари крепкие объятья до тех пор, пока не растворился в воздухе. — Я люблю тебя, папа.
— И я тебя… — услышала она последние его слова, прозвучавшие где-то в воздухе.
***
Михаил предстал перед вратами. Кругом окружало лишь пространство. В центре сидело нечто. Это была Истина.
— Вот и ты, алхимик. Ты исполнил свою волю, как я погляжу. Множество душ в обмен на свою. Однако переродившись, она не сможет существовать в прежнем мире… Ты сам разорвал связь между телом и душой.
— Да, я помню и готов заплатить цену.
Та заулыбалась во все тридцать два зуба.
— Жаль расставаться с вами. Вы, алхимики, интригующие личности.
- Фламель повернулся к вратам. Они распахнули двери, и оттуда вылезли множество теневых рук, обвивших его тело. Алхимик исчез за огромными дверьми, услышав слова Истины напоследок. — Прощай, Михаил Фламель. Передавай Хоэнхайму привет от меня.
Продолжение следует…
