Чёрная невеста

«Ты можешь сказать всё, что угодно. Но твои действия показывают твоё настоящее отношение. Нет смысла требовать у людей того, чего у них нет. Например, чувств, которых они не испытывают». Он впитывал в себя каждую чёрточку омеги, каждую клеточку, каждый изгиб, неспеша, поглощая, мысленно очерчивая худощавую фигурку того жадным, поглощающим взглядом. Узнавая. Не отрываясь, словно боясь упустить что-то важное — для себя. Запоминая, пропуская сквозь время и себя, чтобы — навсегда. Чтобы — подчинить. Завоевать. Стать единственным, тем, кто пришёл и остался. И тем, кто смог преодолеть бесконечность и остаться в ней вместе с тем, кто идёт с тобой рука об руку. С тем, кого ты … Наруто перевёл дыхание. Глаза заволакивало дымкой, он с трудом себя сдерживал, но сдерживал. Потому что всё ещё владел собой и знал — он слишком долго ждал этот шанс. Шанс быть с Саске. И, учитывая, прошлое омеги … То, что он видел своими глазами … То, через что прошёл его малыш … Он, он, Наруто, в конце концов, альфа! Он сделает всё, что угодно, но, проклятье, не допустит беды! И дело было даже не в той проклятой разнице в возрасте, которая когда-то так портила ему нервы … В этот раз всё иначе. И, пожалуй, этот шанс ждали они оба. Они сидели — напротив друг друга. Как будто узнавая, как будто впервые. Саске бесстрашно смотрел в глаза Наруто. Видел этот разгорающийся огонёк, но отступать не собирался. Наруто пошевелился. — Мы выберем домик вместе. Но приедем порознь. Ты умеешь хитрить, а, Саске? Нервничая, но изо всех сил стараясь скрыть это невольное волнение, Саске облизнул губы, столь бесхитростно, даже не осознавая, как восхитителен этот обыкновенный жест. И как ошеломительно-сексуально он выглядит со стороны … В глазах альфы, всё ещё делающего вид. Не понимая, что в определённые моменты самое простое может превратиться в шёлковые, опасные сети, затягивающие и того, кто их плетёт, и того, кто в них вступает. — Я должен был подготовить свой сюрприз. Саске, впервые за долгое молчание, улыбнулся, демонстрируя небольшие ямочки на щеках, снова поднимая взгляд. И Наруто едва не задохнулся, когда ощутил, как ухнуло сердце при этом. Словно он ждал этой улыбки целую вечность. Тот, кто был когда-то бесшабашным юнцом, играючи ломавшим кости в подпольных боях … Тот, кто был и есть беспощадным бизнесменом, на своём родном поле никого и никогда не щадившим и не проигравшим ни одной финансовой битвы … … В один миг почувствовал себя неукротимым самураем, без остатка отдавшим всего себя господину, бесстрашным рыцарем, готовым преклонить колено за один только взгляд омеги с Глазами Феникса. Смиренно урча, Дракон сложил крылья, спрятал смертоносные когти и яростное, сжигающее всё на своём пути, пламя, и склонил гордую, свирепую голову перед неземной красотой своего наречённого. Своего Феникса. — Саске … Непонятно, в какую минуту, но он словно увидел себя со стороны. Он стоит вплотную к омеге. Зарываясь в чёрный ливень распущенных им же волос — когда успел? Приблизится, ступая мягко и неслышно, словно боясь спугнуть? И разве это важно? Саске откинулся назад, доверяясь мощным рукам альфы, тихонько смеясь, приговаривая, что боится щекотки. Но Наруто, хмыкнув в ответ, продолжил исследование попавшего, наконец, в его руки бесценного нефритового сокровища *. Умело гладя изящное, стройное тело омеги. С тайной радостью вслушиваясь в тихие, едва слышные полустоны, полувсхлипы того … Ловя их опытным ухом, вслушиваясь, искусно подогревая и не давая остановиться. Переключившись с разглядывания на активные действия. Поглаживая, наступая. Подготавливая. Притянув к себе руки омеги, он принялся целовать каждый палец. Осторожно, тихонько, пока плавные, невинные движения не сменились с ласки на смесь чувственности и откровенного намёка на продолжение. — Когда … когда я попросил тебя надеть то кимоно … я хотел ещё раз увидеть твоё волшебное сияние … улыбку … бесподобную улыбку … твою невероятную грацию. Саске опустил ресницы вниз, чтобы не расхохотаться, но промолчать не смог. — Наруто, — сдавленно прошептал именинник, прерывисто дыша, — я ценю твою деликатность. Особенно в части моей необыкновенной … грации. — Но ты же научился! Саске удивлённо поднял голову. Он уже говорил, что Наруто умеет удивлять? И то, что он понял с полуслова … тому доказательство. Или у альфы просто хорошая память. Но тут Наруто, неправильно расценив заминку, снова начал свои провокационные действия, и Саске забыл обо всём. — Сааске, — голос альфы стал невероятно тягуч и низок, — я, вообще-то, хотел сказать … Что ожидал что-нибудь в стиле «красных фонарей» … Ну, или, может быть, танец с веером … — О! — возмущённо вскинулся Саске, из всей фразы выцепивший намёк на гейшу: — То есть … ты … вообще не понял … вот это?! Прежде чем Наруто успел его остановить, теперь уже омега легко вскочил на ноги. Крутанулся вокруг своей оси, вовсю используя возможности своего неземного наряда. Тончайшие, вразлёт, алые брюки, едва-едва сидящие на стройных бёдрах и слегка прихваченные на щиколотках золотой нитью. Небольшой лиф оттенка зари, открывающий невероятно белую кожу, просвечивающуюся сквозь ткань. Ещё более невесомая накидка, переливающаяся синевой и бирюзой, там, где рукава с разрезами. Омега вздохнул. Когда … когда он изучал «Танец семи покрывал» … Чтобы применить его для себя и для Наруто, он запомнил незатейливые древние стихи, посвящённые этому действу. Стихи были причудливы … как и сам танец, но он в большей степени запомнил суть танца. Прежде чем взойти на любовное ложе … Когда он снимал с себя шесть покрывал … он словно, шаг за шагом, открывал для себя избранника, в свою очередь, давая и ему увидеть в омеге то, чего не было между ними до этой ночи. Призыв к взгляду. Когда ты показываешь себя и видишь ответ. Освобождение слуха — когда тот, для кого был этот призыв … отвечает тебе, тянется к тебе. Ты слушаешь и слышишь того, кто тебе интересен … Того, кто невозможно близок. Волнение и желание — и ты почуешь аромат того, кто откликнулся на твой призыв, подчиняясь природе, и ты поймёшь, что небеса дали вам в эти минуты знак: вы предназначены друг другу самой судьбой. Осязание накрывает избранника, словно своим крылом — словно молния, пламя, искра, костёр, на котором ты готов сгореть без остатка. И вкус … вкус на губах … неповторимый, только для вас. Тот, что порождает страсть. Обоюдную. Только вашу. И, в итоге … То самое, седьмое покрывало … Вы снимаете его вместе. Только избранные прикасаются к нему. Если действительно созданы друг для друга. Вот в чём сакральный смысл последнего покрывала. Ещё один вздох. Наруто, сам не зная, каким образом, заметил, как при вздохе чуть обнажился плоский живот омеги. Скользнул взглядом вверх — и увидел, как напряглись соски на маленькой, аккуратной груди. И его окончательно повело. Ками шептали или демоны ворожили — но «Танец семи покрывал» в «Левитации среди звёзд» Отеля … Это действительно было необыкновенным зрелищем. Самым неожиданным, и самым магическим, если только так можно было описать то, что вошло в его прагматичную, просчитанную на несколько ходов вперёд, жизнь. И это всё было — Саске. Он подался за ним, прижимая того к себе, так сильно, что ощутил всем своим сильным, готовым сорваться, телом, как дрожит омега в его объятиях. Успокаивая, даря тепло и нёгу, медленно провёл губами дорожку поцелуев. Особенно с удовольствием урча, когда удавалось подцепить край одеяния, которое он с удовольствием сорвал бы прочь, разодрал в клочья … но приходилось сдерживаться. Всё же для невинного мальчика это первый раз … — На … Нару … то! Вцепившись в предплечья альфы, Саске вскрикнул, запрокидывая голову назад. Чтобы не дать альфе увидеть, как он хватает ртом воздух, задыхаясь от накатывающих на него противоречивых чувств. Чтобы сдержаться и не начать умолять … прекратить и … и … — Наруто! Так. Прекрасно. И так … не похоже. Саске распахнул в удивлении глаза, прикусывая губы, чтобы не закричать от того, что он только что понял. Он сдавался … потихоньку … ломался … шаг за шагом. Чтобы … Чтобы навсегда … Это точно он?! Белоснежная кожа под маленькой грудью омеги дрогнула под настойчивым, но таким сладостным напором. Чёрт возьми. Как же … щекотно. Как же … хорошо. Мучительно хорошо. Не обращая внимания, как слёзы текут из с силой зажмуренных глаз, Саске снова вздохнул, забываясь, теряясь в противоречивых ощущениях. Это так не похоже на него. Это вообще ни на что не похоже. Это действительно … его первый раз. Зашипев, Наруто на секунду замер. Маленький паршивец умудрился — вот когда успел? Выпрямиться и вцепиться в его мощную — ками слава за альфячью стать! Шею. Вдобавок, походя, оцарапав спину. И это ещё подготовка … Что же его ждёт, когда они, наконец, займутся любовью?! Но хрена лысого он отступится! Облизнувшись, Наруто сузил темнеющие от страсти глаза, всматриваясь в трепещущее тело омеги, всё ещё находящееся в его и только его, власти. Он снова притянул омегу к себе, демонстративно показав клыки — правильно, Саске, научись сразу понимать, кто будет главным! И облизнув губы, словно слизывая выступившую кровь. Не давая отстраниться, даже когда добрался до левого соска и омега вскрикнул, не сумев сдержаться. Но Наруто всё ещё было мало. Оставив в покое левый, он, словно нехотя, обвёл языком правый, постепенно увеличивая своеобразный «ореол», пока вокруг его невольной «добычи» не заблестела дорожка из поцелуев, закручиваясь вокруг в виде небольшой «спирали». Саске сам не заметил, как оказался на спине. И тем более не понял, в какой момент Наруто с лёгкостью перенёс его на кровать и навис над ним, ни на секунду не прерывая зрительного контакта, продолжая искушать. — Маленький, — шепнул он, осторожно дотрагиваясь до коленей омеги, — позволь мне доставить тебе приятное … — Ты … — всхлипнул Саске, вздрагивая и пытаясь отстраниться. Не потому, что ему было страшно, а потому, что на малую толику … вспыхнули древние, как мир, кружащийся вокруг них, инстинкты. Альфа, бдительно следящий за каждым вздохом, каждым движением, не допустил. Придержал — не грубо, ласково, но настойчиво. Выждав, когда мелькнувший испуг растворится без остатка, под его поцелуями, Наруто возобновил атаку. Тихо, неспеша, он снова дотронулся до коленей, и в какой-то момент Саске расслабился и позволил альфе дать развести свои длинные, стройные ноги. За что тотчас получил глубокий, невероятно чувственный, поцелуй, от которого забылось, а почему, собственно, он пытался сопротивляться? — Не бойся … Саске вздрогнул — Наруто завоевывал каждый кусочек его тела, но разве он был готов к этому?! Возможно, он и покраснел. Возможно, и метнулся назад — но альфа оказался бдителен и тут. Зафиксировав руки раскинувшегося под ним партнёра, он быстро вернулся к своим провокационным действиям, не давая испугаться, забиться, опомниться, и подумать, как… это всё … … Хо … ро … шо … Если Саске и думал возмутиться, эта праведная мысль была сметена, прочь … вернее, он не успел … он опять не успел … А только вздыхал, дрожал и вскрикивал … Пока сдавшееся ко всем дьяволам тело не задрожало в странной, восхитительной конвульсии. Придерживая руки омеги — то ли на всякий случай, то ли из-за опасения, что тот может себе нечаянно что-нибудь там навредить … Наруто медленно выпрямился. Медленно-медленно, так, чтобы дать покрасневшему от беспорядочного вихря противоречивых ощущений и непонятных мыслей Саске, возможность увидеть, что из жаркого рта альфы выскальзывает … Иии … Саске задохнулся, выгибаясь, и потрясённо осознавая, что кончил второй раз! И что Наруто это не смутило! Вообще! — Маленький … Голос альфы был до странности тягучий, хриплый, словно свирепый зверь, укрощённый, и всё равно, в результате, получивший своё. — Какой же ты … вкусный … там … Восхитительный. Саске, руки которого оказались на свободе и он воспользовался этим, чуть приподнявшись на локтях, заметил, куда посмотрел Наруто. Не зная, то ли смеяться, то ли провалиться … куда-нибудь … Хрипло дыша, Наруто смотрел на него … Но … Но так … — Ни один омега не сравнится с тобой. Саске вздохнул, пытаясь выровнять дыхание. — Но … но ты … мне … Вместо ответа альфа склонился над ним, словно в благодарность, снова вбирая в себя маленький, аккуратный член омеги. Тотчас напоминая, как секунду назад он смотрел на того, изучая, пробуя на вкус, и благодаря. В мозгу альфы всё ещё вспыхивали восхитительные картины. Одна за другой. Он пьёт живительный сок омеги … раздвинув точёные бёдра, осторожно проникнув пальцами в бархатные стеночки раскрывшегося перед ним омежьего лона, с тайной радостью подумав, что сформировалось оно, готовое для детородной функции, относительно недавно, судя по наблюдению, под влиянием феромонов сильного альфа-самца, то есть … Сдержав усмешку, чтобы совсем уж не загордиться, он продолжил дразнить и ублажать своё персональное чудо. Не отрываясь радостным, гордым взглядом от обнаруженного им волшебства. Того, что так соблазнительно отличало этих невероятных, небесных существ — омег мужского пола. Он дразнит небольшой член того, заставив кровь прилить к головке, и как член дрогнул, чтобы омежья сперма пролилась ему в рот … и он выпил … до последней капли! Чтобы дать себе возможность упиваться стонами и умопомрачительными криками омеги! Как свидетельство того, что это всё — его, блять, заслуга! Что он, и только он, владеет этим телом … и это от его ласк омега бьётся и кричит от сладостных мук! Снова и снова. Впервые ему, «стопроцентному альфе», это было невероятно важно. Затуманенным взглядом. Расфокусированным, от только что произошедшего сладкого действа … Наруто внимательно смотрел на раскинувшегося под ним омегу. Они словно парили в воздухе, а вокруг мерцали искусственные звёзды, в один момент показавшиеся ошеломлённому омеге настоящими. В тот самый момент, когда альфа, незаметно пристроившись между раздвинутых ног, начал бережно входить, давая возможность принять себя … всего. И, убедившись, что омеге более-менее комфортно, погрузился полностью, не давая возможности отступить. Толчок … другой … омега вскрикнул, альфа — удовлетворённо рыкнул, и возмущённо зашипел. Когда, вскрикнув, омега, выгнувшись, словно дикая, своенравная кошка, мстительно вонзил в него все десять довольно острых ногтей. С каждым толчком углубляя порезы. «Он словно защищается от меня …» Мысль мелькнула и растворилась в безумии этой ночи. Потому что — несмотря ни на что — это была действительно ночь, которую они так хотели. Поэтому всё, что могло ей помешать … было отброшено куда-то запредельно далеко … за недосягаемую грань. Как мы отбрасываем, куда подальше то, что не можем понять и разгадать. Или забываем. Но, всё же, это было действительно восхитительно. Потому что было. — Саске. — Саске. — Саске? На краткую долю секунды — как бывает, когда, спросонок, ты не можешь толком разобраться, что происходит, Саске, по обыкновению, стало страшно. Это было то самое дикое ощущение, словно ты — лежишь, сжавшись в комок, чтобы стать, как можно меньше и незаметнее. Но потом … настало пробуждение. И осознание того, что явь иногда намного лучше какого бы то ни было сна. Явь. Саске позволил себе тихонечко понаблюдать из-под ресниц … Обнажённый альфа, с великолепным, загорелым телом, блестящим от воды, в меру подкаченными мышцами, лежит напротив, преспокойно опираясь о сильную, мощную руку, и смотрит в упор. Но так, что ты ощущаешь себя центром его, альфячьего, мира. Прекратив притворяться, что спит, Саске медленно-медленно открыл глаза. В очередной раз напоминая, какой удивительной они красоты. Какой он сам красивый. Потянулся, охая про себя. Кривиться, требовать кофе в постель не стал — принципы не те. Наруто брал его всю ночь. Не отпуская ни на секунду — и он подстраивался, изучал, привыкал. Подчинялся. И подчинял сам. Ноздри альфы дрогнули, жадно впитывая в себя запах омеги. Омеги, повязанной им. Омеги для него, и только для него. Камелия с ноткой едва-едва распустившейся розы. Он наклонился, перебирая прядку за прядкой доверчиво лежащего под ним восхитительного парня. — Тыы … Саске, ты — мой ледяной, снежный цветок. Снежная камелия … Он вдруг вспомнил, с чего начался их незабываемый «секс-марафон». Совершеннолетие Саске. Наклонился, нашёл губы, тотчас целуя и целуя, так, что внизу снова всё встало … — Ты — моё новое лето, Саске. Шепнул. Хрипло. Вспоминая, как, собственно, также кричал под ним омега … Но не хрипло … Громко … отдаваясь … открываясь … Вспоминая свой вопрос … заданный им самому себе в каком-то неведомом столетии … И ставший вдруг пресным, неинтересным … А Саске кричал под Кайно также?! Вздрогнув, Наруто помотал головой. Почему? Почему он всё это вспомнил? Тогда, когда убедился … Что Саске … Что его Саске … — Наруто. Саске, оказывается, его окликал. И не один раз … Задумавшийся Наруто повернулся, извиняясь, начал что-то говорить, и забыл все слова. — Посмотри на своё запястье, — прошептал омега. Обнажённый, с разметавшимися волосами, он был чудо, как хорош … По правде, Наруто хотелось смотреть не на себя, хотелось не сводить глаз со своего омеги … Если уж начистоту, «дружок» снова был готов к бою. И, если бы Саске позволил … Наруто понизил голос, провокационно позвал: — Вообще-то я уже выбрал то, на что смотрю. Вернее … Вскочив на ноги, чуть не запнувшись о разворошенную постель, Саске легко соскользнул на пол. Наруто тотчас забыл, как дышать — за эти волшебные часы, трудно определить, в который раз. Альфа, чтобы дать Саске небольшую передышку, устроился с комфортом, подтащив к месту дислокации для этой цели первую попавшуюся подушку. Сел, скрестив ноги, около широко распахнутых сёдзи, выходящих на небольшой импровизированный пруд. Сидел, любовался, как качаются зелёные кроны высаженных вокруг деревьев, слушал пение цикад **. Безобидные насекомые громко стрекотали, надеясь привлечь внимание противоположного пола. В гармонии с природой. В гармонии с самим собой … … И с Саске, который подошёл вплотную, так, что он всей кожей ощутил, как прижались к его торсу голые ноги омеги. Он с наслаждением вдохнул едва слышный запах секса. Тихонечко, играючи, пробрался пальцами по спине омеги вверх, любовно огладил свежую, ещё не зажившую, метку их связи. Прижал свою долгожданную добычу к себе, как можно сильнее, носом зарываясь в шелковистое тело, не слушая, как возмущённо вскрикнул омега и не давая тому вырваться. — Нарутоо … — послышалось откуда-то сверху. Омега продолжал брыкаться, требуя, чтобы его услышали. — Ну что такое … — вздохнул альфа, носом щекоча пупок омеги, одновременно пытаясь прикрыть того распахнутыми полами рубашки, которую он умудрился накинуть, прежде чем отправился медитировать к сёдзи. — Посмотри! — потребовал Саске, для подтверждения серьёзности просьбы, несильно, но ощутимо цапнув Наруто за краешек уха. — Аяй! Блаженная нёга, в которой только что пребывал Наруто, исчезла, словно утренняя дымка, под порывом ветра, с поверхности пруда. Он принялся потирать несчастную ушную раковину, причитая: — Знаешь ли ты, негодный омега, что это, собственно, моя эрогенная зона! Её полагается не кусать, а … Загадочно блестящие глаза оказались напротив его, гневно сузившихся: — Наруто, как у тебя с памятью? — В смысле? — растерялся Наруто. — Знаешь … ночью … я спросил тебя … почему ты так долго терпел. Помнишь, что ты мне ответил? Наруто, в некоторой растерянности, потёр затылок. В голову приходили только обрывки их восхитительной близости, да не одной, а … — Когда берёшь омегу, тем более, того, кто самый важный для тебя … можно много чего наговорить, — пожал плечами и справедливости ради уточнил, — я подразумеваю, что ни один мой комплимент тебе не был повторением … ну, надеюсь, ты понял. — Я не собираюсь цитировать тебя дословно, — не унимался Саске, — просто хочу напомнить … Ты парился по поводу моего … — Твоё совершеннолетие! — подскочил, как безумный, Наруто. В голове снова всё завертелось, причём без согласия с его стороны. Обрывки фраз … собственные слова … Неджи … Даже Хьюга собственной персоной. Неужели это — его расплата? Карма? Очутиться на месте того, того, кто … Наруто опомнился. Принялся тщательно подбирать слова. Потому что чётко понимал одну непреложную истину. Что … — Так получилось. Он влёгкую наклонился, взял в руки лицо омеги, близко-близко, так, что отразился в удлинённых глазах того, со значением повторил, абсолютно не сомневаясь, что его поймут: — Я старше тебя. Я взял на себя ответственность … Неважно, что мне … нам … помогли в этом. Возможно, узнай кто … мне вырвали бы сердце за тот поцелуй … Но, Саске, я хотел подтверждения … Что ты подождёшь … И я подожду. Что у нас … несмотря ни на что … ни на какие предрассудки, будущее есть. — Здорово сказал, — одобрил Саске, не делая попыток вырваться, — я, вообще-то, добивался от тебя … подобных слов … нечто вроде подобного. А теперь будь хорошим мальчиком, отпусти меня и сделай, наконец, то, что я вот уже час тебя прошу! Прежде чем раскрывший рот от изумления «хороший мальчик» без пяти-минут-двадцати семи лет отроду … опомнился, Саске всё же выскользнул из его рук и поднял вверх левую руку, развернув ладонью в сторону Наруто. Саске, и это не требовало подтверждения, был невероятно хорош. Соблазнителен, красив. И неважно, что он уже его. За таким хотелось идти … снова и снова. — Невероятно, — прошептал Наруто, рассматривая тонкое запястье омеги. Чуть ниже того места, где, если ладонь развернуть обратно, выступала небольшая косточка, проступили чёткие очертания небольшого рисунка. Знак Феникса. Мифическая, необыкновенная птица, с чёрными перьями, застывшая посередине белоснежной кожи, с размахом взмывших вверх крыльев, остроклювой головой, повёрнутой влево, глазами с вертикальными зрачками зверя *** и роскошным хвостом с золотым оперением. Прежде чем Наруто нашёл, что сказать, Саске попросил: — Дотронься до моей ладони. Как под гипнозом, Наруто протянул свою руку, аккуратно соединяя свою ладонь с ладонью омеги. Внутри словно вспыхнул пожар, огненной лавиной прокатившись по венам, и, чисто интуитивно, Наруто почувствовал. Что-то изменилось. Он осторожно отпустил руку омеги, с трудом, как будто отнимают что-то невероятно важное. И не удивился увиденному. Феникс на запястье Саске сменил цвет. Чёрные перья сменили окраску. Сияя, переливалась алым золотом, пылающая бессмертием, душа их любви. Наруто поднял вверх правую руку, поворачивая к себе, чтобы внимательно рассмотреть. На его запястье вспыхивало, синхронно с Фениксом на запястье Саске, небольшое перо ало-огненного цвета. Спустя пару секунд волшебное видение исчезло. Оставив у Саске уменьшившуюся в размерах небольшую татушку с чёрной птицей, у Наруто … Он, в некоторой растерянности, посмотрел на абсолютно чистое запястье. Впрочем, если присмотреться, можно было увидеть маленькую точку — и он мог бы поклясться, что до сегодняшнего дня кожа на запястье была чистой! Маленькая точка. Вернее, уменьшившееся до её размеров перо Феникса. Саске, не сводя взгляда с Наруто, произнёс: — Ты — мой альфа-соулмейт. А я … — Мой омега-соулмейт. В глазах Наруто Саске вдруг приобрёл ещё большую ценность. До сегодняшней ночи — маленький, потерянный омега, не нужный своей семье, но такой притягательный для него. И принятый в его семью. С идеальным ароматом … так гармонично вплетающимся в его собственный … Мог ли он мечтать о большем? Оказывается, мог, только не знал, как это выразить. То, что Саске — носитель многовековых традиций, знаний … которыми обладали все омеги. Вернее, самые уникальные из них. Если, когда-либо, Наруто и мечтал о подобном, ему ворожили все небесные силы. — Саске … Мой Саске … Задыхаясь от счастья, Наруто принялся целовать омегу, не обращая внимания на смех и шутливые протесты. — А знаешь ли ты, — прошептал он, любуясь, как от тембра его голоса, приглушённого, низкого, с отголоском страсти, сжимается тело омеги. Неважно, от щекотки, от близости воды в пруду, холодной даже в жару … Наруто предпочитал думать, что от его ласк. — Знаешь ли ты, что альфа всегда хочет омегу? Саске, ойкнув, от очередного щекотливого дуновения, опустил голову так, что волосы упали вниз, словно отгораживая их обоих от солнечных лучей, именно в эту минуту пробравшихся сквозь плотные ветви кемпферы ****. — Ну, тогда … Саске, поддерживаемый заботливыми, сильными руками, слегка отклонился назад. Давая альфе почувствовать, что тот его, незаметно, но подготовил. И он, Саске, не возражает. — Веди, Саске, — хрипло проговорил Наруто, придерживая омегу. И направляя того … Всхлипнув, Саске осторожно опускался на член альфы — раскрываясь полностью, так, чтобы их единение было полным. Невольная боль билась где-то там, на периферии сознания, но тут же отступала, потому что снизу накатывала новая волна, волна наслаждения. Бдительно следя за любым изменением, Наруто также осторожно качнул литыми бёдрами, так, что Саске, вскрикнув, опустился полностью и на секунду замер. Он не понимал, как, но ощущения были совершенно другие. Саске словно был на вершине мира … и всё было — для него. А стон альфы — для них. Вздохнув и найдя с готовностью протянутую руку альфы, Саске, пробуя, качнулся вверх и снова — вниз, до самых ягодиц, и вскрикнул, почувствовав внутри себя движение. Да что же это … Это … — Наруто! Саске, выпустив руку альфы, для удобства схватился за плечо … По привычке сжав пальцы, царапаясь при каждом толчке. Впрочем, Наруто было неважно … Плечо горело, но наблюдать, как Саске скачет на нём … было намного важнее, и страдающее плечо … Малая толика платы за это удовольствие … Он ведь опасался … на полном серьёзе опасался, что Саске его к себе не подпустит … Во всяком случае, не сразу. Но этот омега … Мало того, что перевернул всё его сознание … он … — Саске! Выкрикнул, бессчётное количество раз, драгоценное имя, Наруто, подкидывая омегу вверх … опрокидывая, подминая под себя … так, чтобы ноги омеги сомкнулись сзади, на его ходившей ходуном спине. Двигаясь яростно, в одном ритме, любуясь, как закатываются эти удивительные, магические глаза, а губы исторгают один стон за другим. Не прекращая толчки, нагнулся, целуя блестящие от спермы губы … То ли его, то ли омеги … тоже, непонятно, в какой раз за этот день, сменивший бурную ночь. Они не ели и не пили, только наслаждались друг другом. Столик с яствами и напитками так и простоял, сиротливо, не тронутый никем, пока, в конечном итоге, не полетел, задетый чьей-то ногой, в сторону, рассыпая вокруг себя своё содержимое. Абсолютно счастливый, Наруто поднял Саске над собой. Так, что тот стал намного выше его ростом. И, хохочущего, понёс к ещё одной, незаслуженно забытой, части интерьера их «гнёздышка любви». Огромной, словно парящей в воздухе, кровати. — Ох! Саске мягко приземлился на, непонятно когда, перестеленное, наверное, невидимыми эльфами, ложе страсти. — Воу! Наруто, улыбаясь во все «тридцать два», с лёгкостью приземлился следом, тотчас перекатываясь, попутно сгребая омегу в свои объятия и требовательно целуя затрепетавшие ресницы. — Думаю … после сексмарафона … И после душа … Саске мечтательно вздохнул, не открывая глаз. Из душевой комнаты, примыкающей к основному помещению, они тоже выбрались нескоро. — Надо, всё-таки, отдохнуть, — договорил Наруто, продолжая целовать подрагивающие веки омеги, — понимаю. Регенерация покрытых омег уникальна по своей природе … Но, Саске … меня же дома живьём сожрут, если решат, что я тебя замучил. Гм! — Я, вообще-то, спать не собираюсь, — как можно более сердито запротестовал Саске, нежась от ласк. И уснул. *** Наруто осторожно перенёс крепко спящего Саске в машину. — Благодарим за то, что Вы выбрали наш Отель! Управляющие «Рабу-хотэру», две небольшие омеги-китаянки, одетые в одинаковые ципао ***** нежно-малинового цвета, расшитыми белыми лилиями, уважительно склонились, одинаково сложив руки перед собой. Наруто на пару секунд завис. Просто стоял … И наблюдал. За тем, как мирно спит на разложенном заднем сидении машины омега. Та самая, персиково-оранжевая «Lamborghini». Возможно, он и повёл себя, как мальчишка … но не удержался. Опомнившись, согнал с лица мечтательную улыбку. Бизнесмен он или …?! — Как вы, полагаю, догадались, мы вернёмся в город на моей машине. А за «Maserati sky» господина Саске я кого-нибудь пришлю. И да. Самое главное. Я уже сообщил в головной офис … Я купил «Левитацию» со всеми землями вокруг, чтобы он остался нашим уединённым уголком. Самым уединённым для своих новых хозяев. Надеюсь, смена владельца не отменит ваших правил держать язык за зубами. — Оооо! Китаянки, уяснив услышанные новости, принялись кланяться ещё глубже: — Не беспокойтесь … У нас всегда были высококачественные услуги и неукоснительный принцип молчания! Не беспокойтесь также, ваша новоприобретённая собственность будет убрана, как обычно. — Отлично! Удовлетворившись ответом, Наруто закончил отдавать распоряжения. Усаживаясь за руль, он, то и дело, отвлекался на Саске. Смотрел, какой тот умилительный. Вот только что был — практически ходячий сексуальный соблазнитель, которого и из объятий-то отпускать не хотелось. Потому что хотелось … Хмыкнув, Наруто, с какой-то затаённой нежностью оглядел фигурку омеги, умудрившегося свернуться в клубок и при этом замотаться в плед так, что и лица-то не видно. Какой же ты … Саске. Он с трудом вынырнул из фантазий, мысленно давая себе хорошего пинка, чтобы собраться. И обратил внимание, что мобильный, недавно включённый, прямо-таки разрывается от звонка. Ну, конечно же. Нии-сан. Если Менма хочет дозвониться … Он это сделает. — Аники … — вежливо ответил Наруто, включая зажигание, — ценю твои переживания … Но … если учесть, что это не у меня … понимаешь, о чём я … Тооо … — Я только что вернулся из Отдела! — загремел Менма. Наруто всё ещё был под властью проведенных «загородных» дней. Поэтому, если обычно он возмущался, когда узнавал подобное, сейчас воспринял сообщение, что Менма был в «Кайсэ», спокойно. Наверное, был слишком расслабленным. — Мы с Саске, вообще-то, скоро вернёмся домой, неужели нельзя было потерпеть как-то? — справедливо заметил Наруто, выждав минутку и ловко выруливая на основную дорогу: — Всё же мы не месяц отсутствовали … Даже Киба молчал! Он, конечно, немного слукавил. Учитывая, что он, вообще-то, отключил «Sony X», и любые звонки не мог бы принять, при всём, как говорится, желании … — Я не могу не думать об этом, — угрюмо заметил Менма, — прости … Что порчу тебе этот самый медовый месяц … Ну, конечно, это не совсем медовый, но … но … Ну ты понял, о чём я. Наруто посмотрел на Саске. Ещё один раз. Принимаясь перебирать каждый их совместный момент. Особенно, когда уже ближе к вечеру … Саске вдруг повернулся к нему и попросил: — Знаешь, Наруто … Вот я думаю … У нас впереди много что будет … Потому что случилось вот так. Но … если вышло … Омега повернул руки запястьями вверх, так, что стал виден Знак Феникса. Безмолвно напоминая, что теперь и у Наруто — такой же Знак, разве на другом запястье. — Ну, пусть это так … по-детски. Но … давай всё-таки … дадим друг другу обещание … Наруто, ловивший каждое слово омеги, усмехнулся: — Что же за обещание, Саске-чан? — Взаимное обещание, — упрямо сдвинул брови Саске, — если хочешь на свой «деловой» лад, договорённость. Сцепившись мизинцами, они слегка потрясли руками. Повторяя придуманный омегой текст. — Ничего не скрывать друг от друга. Не лгать. — Блять! Светофор! Задумавшийся Наруто, едва не врезавшись в переднюю «Mitsubishi», дал по тормозам. — Какого хрена там творится?! Обеспокоенный Менма потёр незаметную точку между нахмуренных бровей. Он, вообще-то, что греха таить, недавно вошёл в дом, вернее, ввалился, и не подумал ни о чём. Удостоверившись, что с Наруто всё хорошо, Менма прошёл на кухню, где налил себе саке. Да покрепче. Пил, словно воду. Пил, а сам всё думал и думал. Он прав, что отступил в сторону? Не настоял, не предупредил ещё раз? В конце концов, не запретил? Разве не он помог, в своё время, этой парочке? Так почему сейчас он не может вот так откатиться назад? Оставить всё, как есть? В конце концов … Мы же не в древние времена … Ну, не отказал себе брат … переспать со своим … подопечным … так что? Он — альфа, что с него взять? Кто посмеет осудить?! Менма сделал такой глоток, что чуть было, не облился. Это он в их семье — асексуален. Разбираться в побудительных причинах, вообще в этом дерьме, не горит желанием, да и плевать. Альфа принялся вертеть чашечку, наблюдая, как горит сквозь тонкие стенки, янтарная жидкость самого крепкого напитка. Да даже если бы и не так, он бы, наверное, сделал себе вазэктомию … настолько в нём всё выморожено. Но с Наруто всё иначе. И именно поэтому он — может оказаться в опасности. И он не в силах забыть … После откровенных бесед … После того, как он припёр Гаару к стенке … чтобы тот рассказал, куда решил полезть отото … После той лекции … После всего, что он знает, что крутится и крутится в его голове! Менма устало прикрыл сине-зелёные глаза, выругавшись. Наверное, сколько бы времени ни прошло, но он — простой преподаватель. А на самом деле … Наощупь, Менма поднёс к пересохшим губам чашечку. Допил. И тихо пробормотал куда-то в пустоту: — Один к двум. Подозрительность порождает призраки. * Есть китайская легенда о праведном императоре, которого боги вознаградили, подарив ценнейшие знания в виде белоснежного нефрита. С тех пор белый нефрит считается императорским камнем, и необходимым камнем для бессмертия души. ** Абра-земи, или «шипящее масло», красивая большая цикада около пяти сантиметров длиной, с коричневыми непрозрачными надкрыльями. *** Собственно, глаза Дракона. То есть у каждого из пары теперь есть что-то от партнёра. **** Японская лиственница, до 35 м в длину, сочетающая в себе свойства как лиственных, так и хвойных пород, в отличие от хвойных, сине-голубая хвоя кемпферы опадает осенью. ***** Длинная рубашка-платье, с глухим воротом и разрезом на бедре.