***
Когда мать неожиданно увезли к лекарю, Мелас не слишком удивился, лишь вздохнул, что в доме теперь будет шумно. То, что он сам был тихим и совершенно не мешающим ребенком ещё не значило, что таковым будет Зереф. Видения уже подтвердили теорию о том, что Нацу и Зереф будут его младшими братьями. Единственная странность — в большинстве видений никого по имени Мелас Драгнил просто не существовало. В малом числе оставшихся он умирал или во младенчестве, или в тот день в возрасте шести лет. Словно весь мир кричал ему о том, что он не должен был рождаться. Хотя почему «словно»? Теперь он был уверен в этом. Спустя неделю, полную поиска информации о маленьких детях и множества вопросов отцу, Мелас был готов. Когда пришли родители со свертком на руках, он ожидал чего угодно, но только не: — Ну что, Мелас, как назовем твоего братишку? — Регин усмехнулся, смотря как вытягивается лицо старшего сына. — А… Думаю, Зереф? Адайн тепло улыбнулась, присаживаясь в кресло, чтобы показать Меласу младшего брата. Но, услышав ответ сына, она удивлённо взглянула на него. Её малыш, несомненно, был гением, но столь быстрый и уверенный ответ… — Ты уверен? — Абсолютно, — на это мать лишь улыбнулась ещё шире. — Тогда… Добро пожаловать в семью, Зереф Драгнил.***
Младший брат оказался на редкость спокойным и не приставучим, позволяя Меласу заниматься своими делами (скорее, наблюдая за этими самыми делами). Одним из таковых стало рисование — поняв, что не сможет уместить все видения в текст, он начал рисовать небольшие эскизы, что переросли в полноценные рисунки, всё более и более качественные со временем. Сейчас, например, ребёнок занимался прорисовкой пришедшего в видении дракона — он, почему-то, не ассоциировался у Меласа со смертью и запахом жареного мяса, как все прочие. От него веяло поддержкой и теплом, а свежий, словно бриз, вкус на языке лишь подтверждал догадки мальчика — это был никто иной, как Акнология-сама! Вот только… Значит ли это, что он дракон? Воспоминания из прошлой жизни говорили, что он был убийцей драконов, обратившимся в дракона, но Меласу нужны были более достоверные источники. Он тщетно перерыл все библиотеки (домашнюю, городскую и академическую), но так и не нашел ничего, связанного с убийцами драконов, что не было бы легендой или мифом. Оставалось лишь сопоставлять их и выводить предполагаемую правду. В конце концов, ему уже шесть с половиной, скоро он пойдет Академию Милдиан, и времени на анализ видений будет меньше. Его вообще оставалось всё меньше, а Драгнил даже не был уверен, что встретится с убийцей драконов ещё раз. К слову, о том, что Акнология-сама был драгонслеером, ему сказал отец. Ну, как сказал. Приказал бежать от него куда глаза глядят, ибо он «дракон, порождённый драконом». Как будто Мелас когда-либо его слушал. Вот будь это слова матери… Помимо всего этого, Мелас собирал информацию о богах и драконах. Законы обращения к разным божествам, правила поведения, как не умереть в первые пять секунд… Да, актуальная информация, особенно с братом-будущим-тёмным-магом и братом-будущим-драгонслеером. Но сейчас Меласу стоило отставить в сторону блокнот и перейти к более важным делам. Например, к физической форме. Он был болезненным ребёнком, и чтобы не упасть от дуновения ветра ему приходилось прикладывать определённые усилия. В общем, пока что именно физическое развитие было основной проблемой на пути к покорению высот магии, как бы смешно это ни звучало.***
Он уже давно ничего чувствовал. Сердце очерствело, а душа прогнила насквозь, пропитавшись драконьей кровью. Он сидел в одиночестве за столиком в углу трактира, наблюдая за десятилетним ребенком, сидящим на другом конце зала. Розовые волосы торчали во все стороны и смешались с чёрными прядями, образуя причудливый узор. Чёрные глаза были пустыми и задумчивыми, пока рука ребёнка, словно бездумно, выводила карандашом по бумаге. Акнология прекрасно видел, что Мелас — какое… подходящее имя — что-то рисовал, причём рисовал весьма недурно. Если честно, он и сам не понимал, что здесь забыл. Захолустный городок и соответствующая ему таверна — ничего выдающегося. И это, к его удивлению, совершенно не было связано с драконьим логовом, находящимся в нескольких десятках километров отсюда. Для дракона — и не цифра вовсе, а для человека, даже на лошади — слишком большое расстояние, чтобы убраться с пути огнедыщащих ящеров. Акнология впервые в жизни — той жизни, которая настала после потери всего, что у него было — ощущал нечто, что мог назвать интересом. Не связанным с уничтожением драконов или выживанием. Этот ребенок вызывал в нем желание наблюдать, ловить мельчайшие детали в поведении. Он давно такого не чувствовал. Уже и забыл, каково это — ощущать что-то, кроме ненависти и боли. Они прожгли его душу, словно кислота, и она уже вряд ли когда-нибудь восстановится. В его жизни не осталось ничего дорогого. Лишь желание убивать тех тварей, что уничтожили его дом.***
Сидя за привычным столиком, Мелас неосознанно выводил в блокноте линии. Спустя пару минут они сложились в болезненно знакомое лицо с грубыми чертами лица и холодным взглядом болотных глаз. Драгнил вздохнул и положил грифель на лист. Ему казалось, что за ним следят. Угрозы не было, но… Это нервировало. Да и видения подозрительно вовремя пропали, давая время на осмысление. Вдруг на языке вспыхнул знакомый свежий вкус, отрезвляющий и успокаивающий. И тут же пропал. Будто… Некто не удержал магию. Губы невольно расползлись в улыбке, такой глупо восторженной, а сам Мелас резко развернулся в сторону противоположного угла и наткнулся взглядом прямо на яркие болотно-зелёные глаза. Время словно замедлилось, позволяя мальчику жадно рассмотреть убийцу драконов, запоминая каждую деталь, а самому мужчине рухнуть в эти чёрные глаза, наполненные слепым восторгом. Это было… странно. Только что этот мальчик тосковал и тонул в своей скуке, а тут вспыхнул. Акнология лишь кивнул, разрешая подойти и присесть, заставив глаза мальчишки засиять. Мелас был готов пищать от восторга — Акнология-сама пришёл, он встретился с ним! Удивление от необычайно ярких эмоций отошло на второй план, скрывшись за полыхнувшим в сердце теплом, согревающим и укутывающим. Свежий бриз и горный воздух на языке — с каждым разом, с каждым видением он находил всё больше оттенков этой восхитительной магии — растеклись на языке вкуснейшей сладостью. Мальчик легко выскользнул из-за столика, едва не забыв забрать блокнот, и спустя пару мгновений уже садился напротив убийцы драконов. Он осмотрел его ещё раз и тихо спросил: — Простите, Акнология-сама… А каких драконов вы убиваете? Он даже не удивился осведомлённости этого мальчишки — о нём шепчутся в каждом уголке Ишгара, упоминая, что на место, в котором появляется проклятый драконоубийца, ложится проклятье, и на него нападают драконы. Мелас об этом тоже слышал, даже тщательно записал. Но, подумав, хмыкнул и зачеркнул. — Магических, — спокойно и равнодушно, взгляд в сторону, ни капли интереса. Мальчик, похоже, и не подумал обидеться, лишь удивлённо раскрыл глаза. — Всех драконов? — Да, — последовал лаконичный ответ. В голосе едва-едва проскользнуло одобрение догадливостью, заставляя Драгнила открыть блокнот и записать несколько слов в какой-то графе. Драконоборец лишь хмыкнул, скользнув взглядом по зеркально написанным строчкам. Как начальный шифр очень даже ничего. Для шестилетнего ребенка, естественно. Тут Акнология приметил кое-что — на соседней с записями странице, где мальчишка выводил что-то карандашом, было нарисовано его лицо. Однако, заметив взгляд мужчины, Мелас, желавший задать ещё тысячу вопросов, стушевался и перевернул страницу, скрывая рисунок. К столику как раз подошёл взволнованный отец и, извиняясь перед «господином убийцей драконов» за то, что его сын надоедает ему, схватил того за локоть, приподнимая со стула. Сам убийца драконов якобы не обратил ни капли внимания на мужчину, но едва уловимая боль, скользнувшая во взгляде мальчика, от него не укрылась. Он медленно кивнул Меласу и едва-едва приподнял губы в улыбке, прежде чем отвернулся. Драгнил не удержался и тоже улыбнулся — ярко, как совершенно обычный ребенок. — До встречи, Акнология-сама! — звонкий мальчишеский голос отдавался эхом в голове даже после того, как его владелец был уведён трактирщиком и собственным отцом по совместительству. Драгонслеер ощутил нечто неясное там, где должно быть сердце. Словно оно снова восстало из пепла от одной только мальчишеской улыбки. Но, увы, этот… Драгнил был прав — пора туда, где ему место. Убивать драконов — его призвание и единственная цель в том, что осталось от жизни.