You belong to me

Он что-то скрывает. Он определённо что-то знает. Алисс больше не могла отрицать этого факта. Порой ей казалось, что граф специально утаивает от неё какую-то информацию, чтобы только она… осталась с ним. Это бред, подруга. Но в то же время то самое смутное чувство беспокойства, иногда называемое интуицией, как будто предупреждало Алисс, чтобы она задумалась о первопричинах появления здесь. И не просто в Токане и в Валахии, а в другом времени. И если нужной информации не было в довольно обширной библиотеке, то может быть, она найдётся в другом месте? Алисс было немного стыдно за то, что она обманула Аню и выпросила у неё ключ от кабинета графа. Аня Бран была так наивна для своих восемнадцати лет и так романтична, что позволила зайти в святая святых своего господина. Ведь Алисс тоже была её госпожой. Слуги раньше считавшие, что за её холодностью кроется надменность и жестокость, так часто свойственной особам её круга (они до сих пор считали её благородной княжной), и понявшие, что это отнюдь не так, сменили свой страх на почти искреннее радушие. Но даже так, ни одна из этих женщин или девушек не пошла бы против воли своего господина. Кабинет графа Басараба представлял собой небольшую комнату, заставленную, как и библиотека, книгами и тяжёлыми столами, на которых в полном беспорядке валялись кипы бумаг. И лишь у окна сиротливо стоял большой базальтовый глобус. На стенах висели карты и планы сражений. Небольшой диванчик в углу, очевидно, предполагался, как место отдыха, но использовался также по другому назначению. Алисс медленно обвела взглядом всё пространство. В целом оно не выглядело как-то подозрительно, но при этом что-то всё равно не давало ей покоя. Александр редко позволял служанкам убираться у него, поскольку кое-где на полках уже лежал приличный слой пыли. И только лишь на одной-единственной с толстыми манускриптами была идеальная чистота, как будто туда заглядывали слишком часто. Алисс подошла ближе. На обложке были начерчены непонятные ей эзотерические символы и знаки. Девушка всё же протянула руку и взяла книгу с полки. Пролистнув несколько страниц, Алисс расстроилась. Язык ей был совершенно не знаком. Скорее всего, старовалашский. Она уже собралась захлопнуть тяжёлый фолиант, ругая себя за глупую авантюру, как в последний момент её внимание привлёк отдельный лист бумаги, исписанный знакомым убористым почерком. Но это было скорее не обычное письмо, а изображение и расшифровка фигуры так похожей на... пентаграмму. Александр увлекается мистикой?! Нет, он скорее был прогрессивным человеком науки, нежели легковерным безумцем. Да и вся книга, если судить по старым страницам и рисункам от руки была особенного содержания. Услышав шаги за закрытой дверью кабинета Алисс испугалась, что прямо сейчас окажется застуканной на месте преступления — кабинет графа был его священным детищем, куда даже ей, Алисс, ход был воспрещён. И последствия столь безумного поступка могли быть велики. Всё это с быстротой молнии мелькнуло в сознании Алисс. Не успев довести мысль до конца, она метнулась вдоль стеллажей к окну, каким-то чудом ничего не задев и не обрушив по дороге. Тяжёлые зелёные портьеры свисали с окон к самому полу и были наполовину задёрнуты — спрятаться за ними не составило труда. Правда, Алисс могли увидеть со стороны улицы, но окна библиотеки находились на третьем этаже, и она надеялась, что никто не станет на них глазеть. Впрочем, печального исхода так и не последовало. Приглушённый голос мадам Донки, пеняющей нерадивой служанке, растворился в просторных коридорах. Алисс простояла в своём пропахшем пылью укрытии ещё около получаса, боясь вновь пройти через галерею и столкнуться с кем-нибудь. В конце концов, из насиженного угла её выгнал элементарный голод. Алисс осторожно покинула кабинет, предварительно убрав книгу на место. И что-то всё равно не давало ей покоя. Ещё одно место в замке так и осталось для неё тайной за семью замками. И сегодня, она может приоткрыть их малую часть. Недолго думая Алисс прихватила массивный проржавевший ключ и спрятала его в складках платья на манер кармана. Аня, пустившая её в кабинет ранее под впечатлением от "у меня, кроме тебя нет тут близкой знакомой", с удовольствием поделилась, что граф уехал днём в одну из своих деревень и вернётся не скоро. Алисс спустилась на кухню, заставила себя съесть кроличью ножку и поднялась в свою комнату, почему-то ощущая себя больной и несчастной. Алисс довольно часто натыкалась на запертую лестницу, ведущую на подземные уровни. Александр обычно мгновенно появлялся, когда она намеревалась исследовать и ту часть замка и мягко намекал о том, что кроме плесени, пауков, крыс и запустения она ничего не обнаружит. Но сейчас зажатый в ладони ключ как будто горел от нетерпения быть примененным по назначению. И... Алисс всё-таки нашла в себе силы подняться и выйти из комнаты. Стараясь не показывать своей излишней заинтересованности, она медленно прогуливалась по уже знакомым галереям и переходам. Будет жалко их покидать. «Токан тебе не дом», — осадила она себя — и всё же было в этой мысли нечто, что её смущало, нечто недостойное, почти трусливое. Наконец, Алисс дошла до конца коридора и, немного помедлив над лестницей и убедившись, что никто из слуг не находится к ней слишком близко, спустилась на этаж ниже. Ключ прекрасно подошёл к замочной скважине, и дверь с тихим скрипом всё же отворилась, обдав нерешительную гостью дуновением затхлого запаха. Алисс старалась ступать осторожно и медленно, опасаясь стать причиной шума. Одно только то, что Александра не было в замке, заставило её быть чуть увереннее. Подземелье было именно таким, каким и описывал его граф. Скучным. Алисс старалась думать о хорошем, пока внимательно всматривалась в ползущие по подземным коридорам тени в отсветах одинокой свечи. Ты снова всё усложняешь, Алисс. Иди домой. Алисс услышала тяжёлые шаги до того, как поняла, что кто-то нарушил её уединение. Шаги были медленные и тяжёлые, словно вошедший озирался по сторонам — и одновременно никуда не торопился, чувствуя себя в своей тарелке и намереваясь побездельничать. Кто же это мог быть?.. Точно не граф Басараб, но и не служанка. Алисс задула свечу и судорожно сжала в ладони ключ. Она стояла, затаив дыхание, и слушая, как скрипит пол под ногами незнакомца. Какое-то время раздавалось попеременно шуршание бумаг и хождение человека немаленькой комплекции взад и вперёд. Алисс понимала, что глупо прятаться вот так, прижавшись к холодной и сырой стене подземелья, но как бы она объяснила, что делает в таком месте? Оставалось надеяться, что незнакомый гость вскоре уйдёт. Эта надежда, как и большинство надежд в жизни Алисс, пошла прахом. Прошло несколько минут, и раздались новые шаги — их она теперь различила бы среди тысячи других. Резкий, быстрый, упругий шаг. Хлопнула очередная дверь. И когда он только успел вернуться?.. И какие дела заставляют его принимать посетителей в далеко не гостеприимном помещении? — Ну? — раздался грубый голос, от звука которого Алисс невольно вздрогнула. Она сразу представила себе обладателя этого голоса и тяжёлых шагов: толстого, коренастого увальня с красным щекастым лицом. — Ты прочёл? Александр, видимо, ответил жестом — или не ответил вовсе. Он пошёл вперёд, и сердце Алисс подскочило, когда ей почудилось, что тот направляется к ней — но потом он остановился и, судя по звуку, развернулся в другую сторону. — Что-нибудь интересное? — спросил обладатель грубого голоса. — Если бы, — ответил граф. В его голосе сквозило усталое раздражение — Алисс никогда не слышала в нём ничего подобного. — Новости, как понимаю, неутешительные. — Демитру, не строй из себя идиота. Да и из меня тоже. Когда с севера в последний раз бывали хорошие новости? — Ха! Когда его величество Альберт Первый свернул шею! — воскликнул тот, кого назвали Демитру, и громогласно расхохотался. — Именно. Но на сей раз, боюсь, свёрнутой окажется шея кое-кого другого. — Ты как будто рассержен, Александр. — А что, по мне это так заметно? — спросил граф голосом, не выражавшим ровным счётом ничего. Демитру шумно хмыкнул. — Чёрт тебя знает, что по тебе заметно, а что нет… Так что он там пишет? — Как обычно. Грозит массовым наступлением по нашим приграничным форпостам. — Дьявольщина! Опять?! Разве последнего поражения им было мало? Он на время умолк. Зашуршала бумага. — Надо что-то делать, Демитру. — Чёрт подери! Ещё бы! — Нет, я не о том. Он как будто всерьёз верит, что я ломаюсь исключительно по привычке. И когда он уже угомонится… — Для этого тебе необходимо инсценировать собственную смерть. Это единственное, что его успокоит. — Да? А это, пожалуй, мысль… По его тону нельзя было понять, говорит он всерьёз или шутит. Но Демитру, похоже, знал это лучше Алисс — он фыркнул. — Возможно, но подумай о смятении, которое эта новость внесёт в ряды Валахии. И о преждевременной радости турков. Нет уж, ваше величество, живи и гадь по углам ко всеобщему удовольствию, как прежде. — Спасибо за разрешение, Демитру. — Не за что, друг. Помни, важен лишь долг князя перед своим народом. Люди теперь наши враги. — Я знаю. Но мне сейчас совершенно не нужен ещё один горячий фронт на севере, Демитру. Запада вполне довольно. — Не подчинил ещё свою королеву? — неожиданно перескочил с темы собеседник графа. Алисс подобралась. — Весь замок пропах ей. Такой аппетитный. Даже здесь! — Заткни свою прожорливую пасть, — резко ответил Александр. — Ладно-ладно, друг. Передай, что мы будем рады видеть леди Мирену, как только она поправится. Все скучают по ней. Так что мне передать на это послание? — Ещё одна их угроза и я самолично приду и вспорю его от живота до горла и скормлю ему его же кишки. Крик ужаса застрял где-то в тоненьком девичьем горле, глаза от шока непропорционально расширились, сердце пропустило удар, и, замерев, провалилось куда-то вниз, в животе появился неприятный комок спазма. Она впервые видела Александра в таком амплуа: безжалостным и жестоким. И ещё больше её волновало, что будет с ней, когда граф обнаружит Алисс здесь. Почему-то вдруг вспомнилась сказка о Синей бороде. Она старалась не дышать и ступала едва слышно, благо подземелье было понятным, и Алисс не успела уйти далеко. Сидя в своей спальне, она пыталась читать книгу, мысленно молясь о душевном равновесии, которого ей так не хватало. Неожиданно дверь комнаты распахнулась безо всякого предупреждения. Алисс увидела на пороге Его. — Али… Это был первый случай, когда Александр самолично врывался в её покои. Она испуганно вскочила. Он не снял сапоги для верховой езды, и шпоры гремели от каждого его шага. На нём был чёрный охотничий костюм, кожаный с бархатными вставками, такой же чёрный плащ развевался за плечами от порывистой, решительной походки. Он был в перчатках, поверх которых на обеих руках тускло сверкали камни перстней. Его тёмные волосы блестели в свете свечей. В правой руке он всё ещё сжимал хлыст, словно шёл в конюшни проучить норовистую лошадь. Алисс сглотнула. — Привет, — выдавила она сдавленно. — Не ждала? — спросил граф, подходя прямо к ней. Идеален во всём. И лишь сапоги, заляпанные грязью утверждали, что всего несколько минут назад он сошёл с коня. — Не особенно… — проговорила Алисс, слишком растерявшись, чтобы придумать благовидную ложь. — У меня выдалась свободная минутка, — заявил Басараб, подходя вплотную и заключая её в объятья. — Ты совсем не скучала по мне, дорогая? — Н-нет… — А я по тебе — очень, — сообщил он и поцеловал её совершенно бесцеремонным образом. Его прикосновения были такими же настойчивыми, как всегда — похоже, многодневное напряжение ничуть не сказалось на его обычной энергичности. — Я думала, вы обо мне забыли! — воскликнула она, когда её всё-таки отпустили. — Это упрёк? Каюсь, в эти дни я был к тебе невнимателен. Прости, немножко забегался. Как я могу загладить свою вину? — Да нет, я вовсе не это имела в виду… — Тогда я буду более чем рад, если ты сопроводишь меня в одно место. Ты готова? — К чему? — Пойдём, — он кивнул, одарил её быстрым пламенным взглядом и поспешил куда-то вниз и вглубь замка. Алисс следовала за Александром всё дальше и дальше по очередному коридору, больше напоминающему подземный лаз. Надеюсь, он не прознал. Алисс не знала, как долго они шли, но таинственную дверь в подземелье минули уже очень давно. Она старалась не отставать от графа, радуясь, что нога совершенно зажила, не оставив даже малейшего следа от укуса. Наконец, он остановился. Али ждала его действий. — Закрой глаза, дорогая. Алисс послушно прикрыла веки. И ощутила, как его ладонь опускается сверху. Он осторожно приоткрыл дверь и ввёл её в комнату, где воздух был влажным, а ароматы — роскошными и многообразными. Когда он убрал ладони, Алисс ахнула. Он привёл её в старинный солярий, но вместо солнца туда проникал лунный свет, заливавший то, что в нём росло. — Цветы! Живые цветы! — выдохнула она, изумлённо осматриваясь. — Ночной сад! Али повернулась к нему. Её нижняя губа мелко дрожала. — Это для меня? — Это — твоё. Всегда для тебя. Всё для тебя! — Как вы узнали, милорд? — сердце бешено колотилось в груди. Запах свежескошенной травы дурманил голову, как и звуки эха почти напоминающего морской прибой. Пальцы ног тут же поджались, будто спрятавшись за тёплыми песчинками дикого пляжа. В этой тьме было как никогда уютно и тихо. Как он узнал, что она не может без солнечного света? Что ей тяжело привыкнуть к миру, где нет ничего столь знакомого ей? Что она никогда не увидит яркие цветы и не вдохнёт их пленяющий аромат? Она была уверена, что не говорила ему о своих печалях. А кроме Александра, у Алисс не было близких людей. Он заменял всех знакомых ей людей и старался сделать всё, чтобы Алисс нравилось в его доме. Несмотря на это, Кастер порой замечала его долгие пристальные взгляды, но каждый раз за спиной, ведь заглянуть ему в глаза сил почему-то не было. Иной раз он мог долго наблюдать за ней, не говоря ни слова, пока она не сбегала подальше. Алисс становилось немного не по себе, когда чувствовала его пронзительный взор. — Я знаю тебя, душа моя. И я вижу, что тебе порой тоскливо, — он закрыл за собой дверь и сделал шаг вперёд. Алисс отступила. А иной раз ей и вовсе чудилось, что он… преследует её. После того, когда Алисс поняла, что она не сошла с ума и не заняла чьё-то место, они не разговаривали на эту тему. Тогда и сама Алисс позволила себе согласиться со всеми его условиями. Порой Александр одаривал её щедрыми комплиментами и сводящей с ума улыбкой. Однако стоило ей отвернуться, как мрачные, глубокие и завораживающие глаза продолжали наблюдать за ней. Как только дверь шумно захлопнулась, Александр двинулся вперёд, почти вплотную. Все здравые мысли улетучились, стоило ему только начать поцелуй. Она и не смела противиться. Алисс хоть и раньше целовали, но весь прошлый опыт можно было назвать неуклюжими попытками по пьяни. У тех поцелуев не было ничего общего с нынешними. Эти были уверенными, властными, пробуждающими её тело. Алисс чувствовала своё быстро бьющееся сердце, скольжение шёлка по коже, силу обхвативших её рук — одна закопалась в волосах, другая обнимала за спину, прижимая ближе. В ту секунду, как их губы встретились, между ними произошёл контакт, и её словно бы наполнила сила, пылающая в теле графа. Алисс ощутила, как сильно он её хочет, но сегодня… за этим желанием крылось что-то ещё, что-то похожее на злость. Она удивлённо отпрянула. — Вы не хотите этого делать. — Это единственное, чего я хочу, — прорычал он со смесью горечи и желания в голосе. — Неправда. Вас что-то гложет? — Я должен планировать наше выступление на север. Но я этого не делаю, не так ли? Её разум отказывался работать, отдаваясь охватившему её наслаждению и предвкушению следующего поцелуя. — Не так ли? — повторил он и легонько куснул её за шею. Алисс ахнула и покачала головой, не в состоянии придумать ответ. Он прислонил её к двери и прижался к ней бёдрами. — Порой, беда вожделения в том, — прошептал распалённый граф, проводя губами по её подбородку, пока не замер в миллиметре от её губ, — что оно делает нас слабыми. А затем, когда Алисс подумала, что больше не выдержит, он, наконец, поцеловал её. На сей раз поцелуй выдался более страстным и смешанным с гневом, который Алисс ощущала внутри него. Ей было плевать. Плевать, что порой он игнорировал её, запутывал, плевать на смутные предупреждения Ани. Он нашёл для неё цветы, растущие без солнца. Он был прав и насчёт всего остального тоже. Его рука опустилась к её бедру. Алисс почувствовала лёгкий укол паники, когда её юбка задралась выше и пальцы Александра коснулись голой кожи, но, вместо того чтобы отодвинуться, она прижалась ближе. Вдруг он поднял голову и прислушался к чему-то. Только спустя несколько долгих мгновений Алисс услышала тяжёлые шаги, принадлежавшие тому самому Демитру. — Сегодня я снова обязан отлучиться, радость моя. Возможно, это займёт несколько дней. Проблемы на границе. И так не хочется оставлять тебя одну. — О, как скажешь, — Алисс неохотно отстранилась, упёршись руками ему в грудь. Она постаралась не подавать виду, что разочарована, но это не сработало. — Ты уже скучаешь по мне, — Александр улыбнулся краешком губ. — Не беспокойся. Со мной ничего не случится. Это моя территория и я могу разобраться с… парочкой монстров. Тебя проводить?

***

Подойдя к ближайшему окну, Алисс поёжилась. Ставни были распахнуты, но стекло замутнено от струй дождя, так что двор был едва виден. Впрочем, ливень явно ослабевал и превратился в обычный дождь, типичный для Валахии в начале лета. Так сказал Александр. Алисс прижалась лбом к стеклу и приложила к нему ладонь ребром, закрывая блики от близкого пламени камина. С этого места она видела часть крепостной стены, сейчас пустую и голую и простиравшееся далеко впереди поле, за которым почти на самом горизонте чернел лес. Это был Чёртов лес, как его называли в этих местах — самая непролазная и мрачная чащоба в округе. Ответвление дороги, ведущей к воротам замка, убегало в эту чащобу и терялось в ней. Последние капли упали с неба. Алисс застыла и нахмурилась. Словно загипнотизированная она подняла голову навстречу небесному свету. Полная луна. Такая большая и яркая, освещающая долину почти как днём. Она восходит сегодня. Алисс почти ощутила её свет также как и раньше свет солнца на коже. — Вернись, — прошептала она, её тело сотряслось от нервной дрожи. — Только вернись. Но он этого не сделает. Даже ради неё. Алисс ведь сама практически приказала уехать и не волноваться. Она ведь не пропадёт. Но почему от этого было так невыносимо тоскливо? Алисс не знала сколько так просидела в темноте, когда услышала тихий стук в дверь. Она вскочила, судорожно вытирая влажные от слёз щёки. Что если это он? Алисс бы не хотела встретить его в таком виде, объяснять слёзы и уговаривать не срываться на обязательно виноватую челядь, но что-то делать надо было, поэтому она поднялась на ноги и открыла дверь. В её запястье мёртвой хваткой вцепилась костлявая рука.