Смешарики. Как все начиналось

Ночь. Темная ночь. А так как в доме у Кар-Карыча электричества не было, нельзя было ничего разглядеть. Ворон, так и не дождавшись Лосяша, который опять где-то пропадал, лег спать. Задув свечу, он зевнул и забрался под теплое одеяло. Глаза слипались, и уже через пять минут он мирно посапывал, видя красочные сны. Но счастье было недолгим… Входная дверь распахнулась и подул ветер. Раздался грохот, возня, и Карыч вскочил. — В… в чем дело? — Не волнуйтесь, уважаемый! — Лосяш! Ты меня напугал! Ему показалось, или глаза Лосяша и вправду блеснули в темноте? — Точно! — хлопнул он себя по лбу. — Напугал! Страх! Вот отгадка! — Не понял? Карыч уставился на Лосяша, а тот продолжал: — Ну, Совунья же все еще сердится, так? А я, кажется, придумал… В общем, она скоро меня простит. — Да? И что же для этого нужно? — заинтересованно спросил ворон. — Фантазия, мой друг, всего лишь фантазия, и страшный костюм. Вы наряжаетесь в монстра, она пугается… — И бьет меня сковородкой… — И тут появляюсь я! «Прогоняю» вас, Совунья меня прощает… — Так, стоп! Я не собираюсь пугать Совунью! — Ну пожалуйста! Вам же не трудно, вы говорили, что работали в театре… — Работал! — согласился Кар-карыч. Потом, подумав, произнес: — Ладно, хорошо… Только дай мне сейчас поспать! Ворон уже закрыл глаза, но ему так и не дали уснуть. — Извините, конечно, но действовать нужно сейчас! Такой темной ночи я еще не видел! — Ты что, издеваешься? Карыч упрямо делал вид, что не собирается даже вставать с постели. Но он еще не знал, насколько упрямым может быть Лосяш.

***

По тропинке шел ворон, окутанный в старую простыню и какие-то разноцветные тряпки. Путь к домику Совуньи был долгим, и Карыч уже жалел о своем согласии. — Ну, Лосяш! Ну, попадись мне только… Ох… Добравшись-таки до домика Совуньи, он в нерешительности остановился. Лосяш предоставил ему полную свободу действий. Делай, что хочешь! Карыч оглянулся. Полная тишина. Интересно, куда спрятался Лосяш? Ворон поежился. Нет-нет, конечно, не от страха, просто ветер больно холодный. — Была, не была! Он поправил свой «костюм», поднялся на дерево по лестнице и еле слышно стукнул по домику. Лосяш, который в этот момент сидел в кустах, безнадежно покачал головой. Карыч постучал сильнее. Наконец, в комнате зажегся свет, и ворон приготовился к представлению. Раздалась возня и дверь открылась. На пороге стояла сонная Совунья. — А… Что? Кто вы? — Я — чупакабра! — взвыл Кар-Карыч. — Я пришел, чтобы забрать твою душу… Навеки… Э… На веки вечные! «Пора вмешаться» подумал между тем Лосяш, вылезая из кустов. — Чупакабра? — прищурилась сова. — А ну, проваливай! Я сказала, пошел вон! Она схватила скалку и начала наносить несильные удары. Таким образом она согнала ворона с лестницы, и они оказались на траве. «Ну хоть сковороду не взяла» мрачно подумал Карыч, пытаясь увиливать от ударов. — Бойся, смертная! — А я то думал, что он хороший артист… — бормотал Лосяш, направляясь в их сторону. — Куда там, я и то лучше сыграл бы… Абсурд! Он подошел к ним. — О, чудище! Убирайся вон, оставь в покое эту даму! — заорал он. Совунья в недоумении посмотрела на него. — Ты что, не слышал? — продолжал между тем «артист». — Да я… Он и сам не заметил, как они оказались возле речки. Нечаянно Лосяш наступил одной ногой на камень, оступился и упал в воду, перед этим запутавшись в лохмотьях Кар-Карыча. Тем самым, увлекая его за собой. — А-а-а! Лосяш, убью! — Не кричите так! Ой-ой, какое тут быстрое течение! Главное, держитесь! Совунья постояла с минуту, глядя, как горе-артистов уносит река, а потом, словно очнувшись, бросилась их выручать.

***

Вот они сидят, мокрые, хмурые, укутанные в одеяла, а Совунья, наливая им чай, хохочет. Хохочет от всей души.