Жнец

- Он жаждет недоступного. Он жаждет стать тем, кем являетесь вы. В этом стремлении его суть. С чего начинается желание получить недостижимое у нас, простых людей, Старлинг? Мы отыскиваем какую-то замену, вещи, способные удовлетворить нашу жажду, так? - Нет, мы просто... - Именно. Мы начинаем с того, что домогаемся доступного.

Томас Харрис "Молчание ягнят"; Глава 27.

Стайлз быстро бежал. Он старался заставить себя пересечь эту чертову местность еще быстрее, но ноги не слушались. Страх засел в самом сердце, ужас сковывал глотку, не пропуская хотя бы немного воздуха для вдоха. Становилось все сложнее вдыхать. Грудь вздымалась, пальцы нервно сжимались, с трудом выуживая из кармана узких джинс ключи от машины. Он едва не уронил их, когда запнулся за корягу в смятой грязной листве, чертыхнувшись и ободрав ладони о грубую сухую кору. Тупая толстая резьба ключей врезалась в раненную кожу ладони, оставляя темнеющие следы, которые слабыми болевыми сигналами возвращали парня в реальность. Несколько раз он торопливо подносил ладони к губам, выдыхая на кожу, чтобы почувствовать, как воздух скользит и царапает глотку в торопливых вдохах. Губы саднило от нервных укусов, они обветрились, ныли, ломались в горькой муке, но Стилински не останавливался. Он не оборачивался. Страшнее всего было повернуть голову и увидеть собственными глазами своего преследователя. Он сильнее сжал ключи в руке, быстро прокручивая в голове варианты спасения собственной шкуры. Времени не оставалось. У него была фора только в несколько минут. Быстрее. На пригорке, припаркованный к обочине, стоял джип. Это дало слепую надежду парню, что сегодня его беспросветно-девственное существование останется при нем, а он со спокойной душой продолжит влачить свой крест. По крайней мере, это было лучше, чем оказаться в своем личном уютном гробу. * * * Сегодня он оказался здесь неслучайно. Полная луна литым диском бесстыдно освещала каждый потайной уголок ночного заповедника, когда парень выпрыгнул из своего джипа, приземляясь на грязную листву, взвившуюся буграми и кочками на его пути к сгоревшему дому Хейлов. Он никому не говорил что придет – еще чего – звонить Хейлу и предупреждать о своем прибытии? Ну уж нет. Слишком много чести. Но, тем не менее, он шел по направлению ветра и был уверен, что его мохнатые друзья в курсе приближения полуночного гостя. Дитон заранее напомнил Стилински о наступлении полнолуния. Парень хохотнул в ответ и отшутился, отметив, что сам следит за «месячным циклом» его друзей, но мужчина не оценил тонкого юмора подростка. Замолкнув и застыв около клеток с кошками, рядом с его любимицей Kitty, Silly Kitty fon HillHoll VI, Стайлз с открытым ртом выслушал не очень благоприятные новости для стаи – это полнолуние будет не самым обычным. Чертыхаясь себе под нос и негодуя о своей горькой судьбе в роли оборотнического термометра в полнолуние, Стилински неуверенно зашагал, замедляя шаг, когда оказался практически в аккурат рядом с порогом дома Хейлов. Никого не было. Не то чтобы Стилински разочаровался, но он себе уже вообразил, как хмурый Хейл стоит на пороге дома, опираясь плечом на дверной косяк, и буравит гостя взглядом. Сзади должна была собраться практически вся стая, даже дядя Питер, который не забудет двусмысленно поприветствовать Стайлза, похлопав по плечу Дерека, знаменуя приход еще одного неадекватного подростка лишней мигренью племянника, после чего непременно поймает удивленные взгляды молодняка, а затем быстро попрощается и уйдет к себе. Даже Скотт сегодня должен быть здесь. Стилински не знал этого наверняка, но был уверен, что МакКолл не оставит друзей. Не сегодня. Но было слишком тихо. Стайлз еще несколько минут помялся на месте, воровато озираясь по сторонам и ежась от холодных порывов ветра, кутаясь в красную толстовку с капюшоном, а затем в пару прыжков пересек ступеньки невысокого крыльца и без стука прошел в прихожую. Света, который словно лениво освещал комнаты, отчаянно не хватало. Вероятно, быть оборотнем крайне выгодно, подумал про себя Стилински, отметив, что можно не платить за электроэнергию, раз видишь все в темноте, но парень тут же осекся, услышав оглушающий треск и скрежет из-за двери, ведущей в подвал, где обычно Дерек тренировал своих «волчат». Стайлза передернуло то ли от холода, то ли от волнения, но он определенно должен был зайти туда и посмотреть в чем дело. Дверь легко подалась, стоило ему только нажать на ручку. Он торопливо спустился вниз, нагибаясь и выглядывая вперед, чтобы увидеть стаю, но тут оказалось пусто… Лишь на несколько минут. Дерек медленно вышел из-за перегородки. По его плечам текла свежая кровь, а рубцы на коже медленно затягивались. Отсутствующий взгляд смотрел, словно сквозь Стилински, но он двигался к нему, ориентируясь лишь на обоняние. Айзек выглянул из-за балки-опоры, за которую держался. Его лицо было похоже на кровавую кашу, пряди были пропитаны кровью и присыхали к мокрому лбу, грудина перебита, от чего цвет кожи медленно темнел прямо на глазах. Эрика лежала в нескольких метрах от ног Хейла. Стилински видел, как торчали кости правой ключицы, вывороченные куски мяса, как кровь заливала пол, видел, как она, хныкая и громко крича, вправляла собственные кости, извиваясь в луже собственной крови, словно уж. - Дерек. – Стайлз еле выдавил из себя имя Альфы, не человека, который стоял перед ним, замерев на несколько секунд. – Дерек, где Скотт, Бойд, Питер, Джексен? Голос подростка чуть сорвался в крик, но увидев, что волчата тут же поймали его запах и начали медленно двигаться к нему, Стилински сглотнул и замолчал. - Питер успел увезти их в убежище на случай полнолуния. Эрика не успела за ними, а Айзек остался присмотреть за ней. Тебе лучше уйти. Хейл говорит, кажется, не своим голосом. Его глаза по-прежнему, словно не видели Стайлза. - Дитон… - Стайлз, - Хейл перебил парня и, почувствовав, что молодняк подобрался к нему слишком близко, угрожающе зарычал, оглушая волчат, которые с ужасом отползли в стороны, продолжая зализывать раны. – Убирайся. Живо! Его голос медленно перерос в громкий клокот, подобный дикому животному. Парень торопливо кивнул, отшатнувшись назад от неожиданности, беззвучно лепеча имя Хейла, когда Айзек метнулся к Альфе и сильно ударил его ногами в спину, сбивая мужчину с ног и раздирая футболку, кожу когтями. Дерек взревел, вскидывая голову, когда молодой бета бесновался и полосовал его плоть, но стоило только Лейхи двинуться в сторону Стилински, Хейл дернул его за щиколотку и подволок под себя, ударяя локтем в едва зажившее лицо, разбивая в кровь нос, губы. Стилински торопливо закопошился по карманам, пытаясь вытащить траву, которую дал Дитон, но руки задрожали – Эрика медленно двигалась к нему. Из ее рта капала кровь, открытая рана почти полностью зажила, но кровь обагрила ее и без того вульгарный наряд. Стайлз вздрогнул и выронил зажигалку из руки. Метнувшись за ней, он увидел перед собой широкую дорожку рябинового пепла, что заставило подростка отшатнуться, привалиться спиной к стене и прочему строительному мусору, стоящему под рукой. Девушка с пронзительным рыком метнулась к нему из центра круга. Стилински вжался в стену, словно забыл о барьере из рябинового пепла, отползая и закрывая лицо руками. Когда он присмотрелся, то увидел, что она сидит у края и ее тело ломает болезненная судорога. - Убирайся отсюда! Она кричала, бесновалась, но едва слышимо рокотала, низко, гортанно. Парень вздрогнул и вскочил с места, цепляясь рукавом толстовки за большую, но легкую панель, которая, пошатнувшись, накренилась на остальные и они медленно, словно фишки домино, упали на пол, смахивая часть пепла и размыкая круг. Стилински сглотнул и застыл в оцепенении. - СТАЙЛЗ, УБИРАЙСЯ! ЖИВО! Хейл взревел в оглушающем рыке, перехватывая нападающую в прыжке Эрику и пригвождая ее всем весом к земле, после чего рывком выламывает ей тазовую кость, дробя ударами и швыряя девушку в сторону. Стайлз бегом поднимался, перепрыгивая через ступеньку, слыша, как глухими ударами Альфа прибивает своих волчат к земле, как кричат они, как рвутся мышцы и стучит пульс. Но чей пульс сумасшедшее заходится? * * * Ключи не сразу попали в скважину зажигания, путаясь в костенеющих от страха пальцах. Он точно знал, что за ним придут. Но кто? Не важно, важнее то, что ему не уйти живым, если он допустит это. Джип не сразу, но завелся, фары мигнули и осветили дорогу. Мотор заворчал, просыпаясь, разогреваясь, в подвеске что-то стукнуло пару раз и затихло. Джип сорвался с места. Стилински торопливо сглатывал слюну, скапливающуюся во рту. Горло раздирало от надорванного дыхания, сбитого, едва восстановившегося сейчас. Парень боязливо оглядывался, когда краем глаза отмечал мелькание тени в лесу. Он вжимал педаль в пол, спидометр медленно сбивал стрелку к красному сектору. Стайлз вырулил к перекрестку и повернул на окружную, которая шла поодаль от основных трасс. Если его преследуют, то лучше будет увести «охотника» в глушь, где… Парень еще не придумал, что будет делать в случае неудачи, но поворотник настойчиво включился и замигал. Здесь дорога была намного ровнее. Ей редко пользовались местные, а ночью она превращалась в пустое скоростное шоссе для проезжающих. Стайлз чуть сбросил скорость, как почувствовал глухой, но мощный удар в задний бампер своего массивного джипа. Дыхание перехватило. Стилински посмотрел в зеркало заднего вида, но ничего не увидел. Удар. Скрежет и вибрация медленно разбегается по металлу, который, кажется, заскулил, прося пощады. Парень вновь поправляет зеркало, поворачивает голову назад, ощущая, кажется, спиной, как захрустел металл, и дверь со стороны водителя срывается с петель. Тяжелый кусок металла, словно пушинка, отлетает в сторону и скатывается в карьер, а удары по задней части джипа становятся все чаще и хаотичнее. Наконец-то парень замечает ее. Эрика. Она быстро перемещается по полосе. Стилински закусывает губу и выворачивает руль, резко перестраиваясь на самую крайнюю полосу, чтобы прижать бету к обочине рядом с обрывом, но колесо попадает в поперечную выбоину и маневр не получается. Машину заносит. Стайлз быстро выворачивает руль, но на такой скорости его выносит на мелкий песок обочины, где колеса застревают, и машина, увязая, переворачивается на деревянное ограждение, сметая его в сторону, падает в невысокий карьер из-за поднятой линии дороги. Металл, словно картон, хрустит и сминается с завидной легкостью. Перевернувшись, джип встает на колеса. Он искорежен, трансмиссия вывернута, мотор наполовину в салоне, руль перевернуло и вмяло в сидение, а осколки переднего стекла гроздями украшений, перепачканными в крови, рассыпаны по салону. Внутри джипа пусто… По местности разносится густой запах свежей крови. Эрика с ревом, истеричным, срывающимся в хрип рыком, припадает на колени и вкидывает голову. Она, шатаясь, вновь поднимается, рывком направляется к карьеру, сбегая вниз, широко размахивая руками. Но она не успевает пересечь еще пару метров до лежащего без сознания Стайлза, как ее грубо хватают за воротник кожанки и швыряют в сторону. Ее затылок ударяется о булыжник и, девушка отключается. Парень едва дышит. Переломаны ребра, вывихнута рука, кровь стекает по лицу, а слипшиеся ресницы дрожат. Губы разбиты, рот приоткрыт. Если прислушаться, то можно услышать, как сипит разодранное горло, принимая вдохи… - Стайлз? Стайлз? Стилински не реагирует. * * * Санитары вновь перекидываются пачками медикаментов. Играючи, они бормочут о паре новых смертей стариков из правого крыла, как поскользнулась Сьюзи на разлитой из медицинской утки моче деда Велмера, местной знаменитости – человек-овощ. Медбратья покуривают за машиной скорой, а санитары, считая себя их протеже, не палят «учителей». Но гомон замолкает, когда перед ними возникает мужчина с подростком на руках. - Помогите ему. Пожалуйста. Красная толстовка Стилински пропиталась багровыми пятнами, а грудь едва заметно вздымается. Медбратья подскакивают и проверяют пульс. Слабый. Санитары тем временем выкатывают из больницы каталку, куда аккуратно размещают парня. Врачи из скорой помощи, оставшиеся на дежурстве, быстро раздают указания санитарам и медбратьям, прикатывают необходимые капельницы и аппаратуру. Мелисса МакКолл выбегает на крыльцо больницы, когда каталку подвозят к дверям. Девушки и парни в форме открывают двери и снимают показатели с еще безымянного для них пациента. Мелисса захлебывается немым криком и собственным вдохом. Ее руки трясутся, но она прячет их в карманы больничной рубашки. - Одиннадцатая палата, рядом с третьей операционной, врачи уже готовы принять. – Мелисса торопливо произносит давно заученную фразу, а главный врач, расталкивая всех, едва ощутимо касается плеча – он чувствует ее страх, но не может ей помочь. - Приготовить операционную, через одну минуту начнем. Внимание, скопление жидкости… - Остальное из речи врача превратилось для женщины в назойливое жужжащее, замедленное глухое бормотание. Она проводила взглядом вереницу врачей, закрывая стеклянную дверь, поворачиваясь к стоянке, где оставался мужчина, чья одежда была перепачкана в крови. Мелисса узнала его. Дерек Хейл. Он молча стоял посреди парковки. Он не двигался, кажется, не дышал, но его взгляд был устремлен к окнам, где была приготовлена палата для пациента. Стайлза Стилински. Мелисса поспешила к ресепшену и быстро набрала знакомый номер. Пальцы не слушались ее, а гудки оглушали… - Алло, шериф Стилински? Это Мелисса МакКолл… Дерек стоит на парковке. Его глаза закрыты. Дыхание сбито, а воздух для него давно смешался с запахом крови. Он слышит, как кричат врачи, как чуть скрипят колесики каталки, на которой везут Стилински, как пищит прибор искусственной вентиляции легких. Он слышит, как сердце слабо стучит, делая все большие и большие паузы между ударами… Он ничего не может сделать. Это его вина. * * * Шериф прибыл через 17 минут после окончания операции. Мужчина судорожно сжимал пальцы рук и много ходил. Мелисса помнила, что Стайлз делал точно также, когда Лидия Мартин была в критическом состоянии. Женщина подошла к Стилински старшему, который умоляюще смотрел на нее, не в силах выдавить хотя бы слово. - Как он? – Вместе с выдохом проговорил мужчина куда-то в плечо Мелиссы, когда она просто обняла его. Сейчас она могла сделать для него только это. Женщина на несколько секунд закрыла глаза, ожидая, что шериф сломается прямо в ее руках, но тот лишь судорожно подавил тихий слабый полувсхлип-полустон, крепко обнимая ее за плечи. – Мелисса, как он? - Его привезли в палату. Операция закончилась 20 минут назад. Ему нужно отдохнуть. Шериф, Вам нужно отдохнуть… - Она не успела договорить, когда он строго посмотрел на нее. Такие похожие эти Стилински. Но женщина понимала этот укор и молча повела его к палате с наполовину закрытыми жалюзи. – Сейчас туда нельзя. Он отдыхает после операции и скоро должен придти в себя. Шериф… Он невидящими глазами посмотрел на нее и вновь повернулся к окнам в палату Стайлза. Он, его единственный сын, был таким спокойным и умиротворенным, что мужчина невольно закусил губы в приступе жалости к себе. Сначала его жена, теперь сын… Он ничего не мог удержать. Он ничем не мог помочь. Рубцы на коже, которые не скрывали рукава рубашки и одеяло, синяки и кровоподтеки на лице, маска для дыхания и пищащие аппараты искусственного поддержания жизни. Стилински старший понимал, что уже не в силах держаться. Маленький Стайлз, когда умерла мама, долго держался, но потом громко и навзрыд плакал на коленях отца, в маленьком черном костюмчике, с цветком в руках, белой розой, которую не смог положить на закрытый гроб матери. Шериф не мог заплакать. Но его едва держали ноги, чтобы не потерять равновесие. Лепестки роз перед его глазами. Слезы в его глазах. Он не мог плакать. Не сейчас. Сообщение об аварии на окружном шоссе Бейкон Хиллс дошло до него за несколько минут до звонка Мелиссы. Синий джип модели N вылетел с трассы и превратился в искореженный кусок металлолома. Сердце шерифа пропустило удар, когда по рации, параллельно шуму и скрипу внутренней линии связи полиции, озвучили номерные знаки автомобиля. Он дважды переспросил, но после второго повторения, такого же оглушающе отчетливого, Стилински старший не смог выговорить и слова. Заместитель шерифа, стоящий в дверях, сразу осознавший, что произошло, перехватил рацию и выключил связь с патрулем на месте происшествия, зло огрызнувшись некорректным, неумелым молодым полицейским. Он хлопнул мужчину по плечу и быстро распорядился, чтобы несколько машин, в том числе и машина скорой, отправились на место. Шериф сполз в свое кресло, и его разбил озноб. Заместитель налил в стакан немного виски, но мужчина не притронулся, тут же схватив трубку, стоило ей только задребезжать, раздражая звонком. Это была Мелисса. Патрульные доложили, что на месте происшествия все чисто. Машина потеряла управление, вероятно, ехала на большой скорости, и вылетела с трассы. Шериф не мог поверить, что Стайлз был за рулем автомобиля, он же был дома, когда Стилински старший уезжал на дежурство… Мужчина закрыл глаза и сглотнул. * * * Шерифу не разрешили осмотреть место происшествия. Сказали, что его сыну повезло, что он вылетел через переднее стекло и его уберег Бог или Дьявол от судьбы быть посмертно заточенным в искореженном куске металла, но мужчине от этих слов легче не стало. Он просидел здесь уже 12 часов, но Стайлз не приходил в сознание. В палату не пускали. Мужчина отчаянно цеплялся всякий раз лица своего сына лишь секундным взглядом, когда двери в его палату открывались, пропуская вереницу врачей. Жалюзи сразу же закрывали, отчего шериф ощущал абсолютное бессилие и невозможность ничего исправить. Он не уберег его. В голове вились сотни вопросов, но он не решался задать их. Горечь терзала горло. Мелисса несколько раз порывалась на диалог с шерифом, но тот молчал, сжимая руки в кулаки, сгибаясь сидя на стуле так, что, казалось, он готов припасть на колени от боли, ломающей его тело. Он отходил от палаты сына только до кофейного автомата, который стоял лишь в паре шагов, и туалета. Каждый раз он возвращался с одним и тем же вопросом, словно сам не видел «ответа» или не хотел видеть… - Мелисса, как он? Он пришел в себя? – Женщина села рядом с ним – она была в своей обычной одежде. Ее смена закончилась еще три часа назад, но она не оставляла шерифа. Мелисса отрицательно покачала головой, склоняя ее, словно была виновна в этом, но мужчина понимающе, с доброй легкой полуулыбкой кивнул. – Все будет хорошо. Он сейчас очнется. Но Стайлз не приходил в себя. Его показатели оставались на одном уровне. Врачи остановили внутреннее кровотечение, зашили рубцы, вкололи необходимое количество обезболивающего, препаратов, но состояние не изменялось. Казалось, словно мальчик, мальчик, который был слишком активным и шустрым, неуклюжим, но влюбленным во все мистическое и тайное, мальчик, чья довольная улыбка заставляла людей невольно усмехаться над его мимикой и улыбаться в ответ, мальчик шерифа, он… Он не хотел просыпаться. Шериф держался. Но даже его выдержки, испытанной судьбой, не хватало на то, чтобы смириться, перетерпеть, переболеть это. Он молчал, перемещался по коридору из стороны в сторону, каждый раз оглядываясь, не открыл ли глаза Стайлз, но, сколько бы глаза мужчины не искали, они не могли найти того, чего не было… Он не мог плакать, он не мог отпустить себя. Не сейчас. * * * Машина, черная Камаро, была припаркована на самой дальней части внешней стоянки больницы. Несколько смен персонала поменялись на вахте, но машина не двигалась с места. Хейл недвижимо сидел за рулем, вслушиваясь в каждый шорох палаты №11. Врачи, дежурные медсестры вереницами заходили в палату, снимали показатели, рассматривали документы по операции и отчеты, но ничего не могли сделать. Альфа слышал, как главный врач вынес приговор – если парень не очнется через 12 часов, или не произойдет улучшение показателей, они будут вынуждены отключить его. Время пошло. Дерек втянул носом свежий воздух, когда открыл окно, но шум приближающегося утра только раздражал. Он знал, что виноват, ведь он сам попросил Дитона о помощи, но мужчина не предполагал, что Стайлз станет жертвой, случайной жертвой. Врачи, насколько мог слышать Хейл, ничего не сказали шерифу. Альфа ничего не сказал стае, тем более Эрике. Она была не виновата. За ней и Айзеком приехал Питер. Он все понял без слов, стоило ему только посмотреть на племянника, испачканного кровью Стайлза. Дядя молча забрал девушку и парня, остававшихся без сознания, отпуская Дерека даже без ироничного замечания. Питер понимал, почему все произошло. И он молчал. Его Альфа не пропустил бы мимо ушей «остроумное» замечание беты. Хейл сразу же вернулся к больнице. Но он не мог переступить порога. Он молча наблюдал за состоянием Стайлза, надеясь, что все обойдется. Это было странно надеяться, ведь Альфа слышал, как медленно бьется сердце Стилински, лежащего и прикованного к постели его решением, распятым перед десятком аппаратов, которые были не в силах дать того, чего не имели. Жизнь. Дерек не заметил, как к его машине подошел шериф, постучавший костяшками пальцев по крыше Камаро. - Шериф, - Хейл хотел было выйти из машины, но Стилински старший остановил его одним движением руки. - Здравствуй, Дерек. Мелисса сказала, что это ты привез Стайлза в больницу… Его голос был низким, хриплым от напряженных бессонных часов. - Да. - Спасибо. - Шериф, я… - Не нужно, Дерек, - тот тихонько похлопал по крыше машины, грустно улыбаясь куда-то в сторону, избегая взгляда. – Спасибо, они могли не успеть. - Мне жаль. - Ты не виноват. Спасибо тебе, ты отличный парень, я знаю. Стайлз тоже так скажет, я уверен. – Шериф похлопал Хейла по плечу и пошел к своей машине, куда садилась Мелисса. Дерек понял, что она уговорила его отправиться домой. Стайлз бы точно отругал отца за такое поведение – шериф наверняка тихо посмеялся бы на это и согласился, мотнув головой, устало и подавлено. * * * Дерек не уезжал от клиники. 12 часов давно прошло. Он ждал… Он слышал, как врач подошел к шерифу, как позвал его в сторону. Он слышал, как Стилински старший попросил доктора пустить его в палату к сыну, но тот лишь отрицательно покачал головой и положил руку на его плечо. Дерек узнал этот жест, когда после пожара его, разгоряченного, потерянного, остановили и сказали, что все его близкие погибли, а дядя находится в критическом состоянии. Он слышал, как врач сказал шерифу, что его сына отключают от аппаратов, как Стилински старший в ужасе провожает взглядом виновато опустивших головы санитаров и медсестер, наклоняющихся над его единственным сыном. Он слышал, как мужчина бросился к дверям палаты, но вызванная охрана подхватила шерифа под руки и оттащила от дверей. Мелисса бросилась к врачу, крича про то, что они найдут деньги, но доктор отрицательно качал головой. Женщину держала ее подруга-медсестра, держала за руку, впиваясь пальцами в кожу и сглатывая горечь. Тонкие бледные руки санитаров-ровесников Стайлза на глазах его отца медленно отсоединяли капельницы, когда тот в страхе и панике заходился немым криком, пытался вырваться из рук безразличных охранников. Он припадал на колени, вновь рвался вперед, его лицо обезобразила маска ужаса, по щекам текли слезы, а сердце глухо стучало. Дерек закрыл глаза. Он сглотнул и глубоко вдохнул… Это конец. Изящные пальцы медсестры коснулись приборной панели аппарата, поддерживающего дыхание Стайлза. Пальцы без раздумий нажали на кнопку выключения, а глаза жадно следили, как тело должно было сделать последний вдох… Оборванный сиплый вдох. Медленный. Короткий. Болезненный. Тишина. Писк аппарата оглушил. Шериф замер и медленно опустился на колени. Охранники отпустили его. Мелисса подбежала к мужчине и обняла его за плечи, закрывая своей спиной открытые двери в палату единственного сына Стилински. Мужчина слепо бессильно пытался оттолкнуть ее, но не мог. Его сотрясали рыдания. Хейл встрепенулся. В эту секунду он услышал, как среди шума и шорохов палаты, резко сильно и гулко застучало сердце. И первый его удар был настолько силен, что на мгновение показалось, что два сердца в одной груди начали новый бег, новую бессмертную гонку. Грудь приподнялась. И Стайлз сделал вдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох. И с каждый вдохом его сердце сильнее и сильнее стучало. Ритм выровнялся. И Дерек отчетливо слышал, как чьи-то когти с нечеловеческой силой протыкают плотную ткань простыней, разрывая их с оглушающим треском… Врач быстро выгнал всех из палаты. Мелисса подняла шерифа, обнимая его лицо своими ладонями и бессвязно повторяя, что СтайлзживСтайлзживжив… Стайлз едва пересилил себя, разлепляя веки. Он чуть не подавился трубкой, еще остававшейся в его глотке, но облизнул пересохшие губы. - Это чудо, - Мелисса бессильно бормотала, улыбаясь и плача. Но Дерек точно знал - это было не чудо. Qui pro quo… *Qui pro quo - фразеологизм латинского происхождения, обозначающий путаницу, связанную с тем, что кто-то или что-то принимается за кого-то или что-то другое.