Жнец

Посмотрите на честный черный чугун и ответьте мне. Вы подвели своих умерших родителей? Может быть, они предпочли бы, чтобы вы подлизывались? Как они относились к стойкости и силе духа? А ведь вы можете быть сильной и стойкой - стоит лишь захотеть. Вы воин, Клэрис. Враг убит, ребенок спасен. Вы воин. Самые стабильные химические элементы, Клэрис, расположены в середине периодической системы, грубо говоря, между железом и серебром. Между железом и серебром. Думаю, это как раз относится к вам.

Томас Харрис «Ганнибал»; Часть I, глава 5.

Стайлз попытался сделать вдох, но это оказалось непосильной задачей. Грудную клетку словно сдавливало что-то, приваливая к земле с нечеловеческой силой, но парень не видел ничего перед собой. Запахи смешались, и от их резкости становилось дурно. Аромат свежей крови, густой, терпкий, оглушал, заставляя судорожно делать новые поверхностные вдохи. Сердце гулко стучало в груди, и каждый удар вибрацией отдавался по ребрам изнутри, рассыпаясь на сотни, тысячи новых толчков, тупых и болезненных. Язык не поворачивался, во рту пересохло. Стилински не чувствовал себя единым целым, и лишь вспышками боль возвращала ощущение рук, ног, спины… Тело словно задеревенело, пальцы дрожали, а перед глазами мелькали темные пятна. Дышать было трудно, парень чувствовал свои требовательные глубокие вдохи на пересохших губах. Паника подступала медленно: каждый раз, когда боль стихала, вновь возвращалось отупляющее бесчувствие и страх. В голове шумело, в висках стучала кровь, и эти удары сбивали со счета… - Один, два, - Стайлз сбился, с закрытыми глазами облизывая губы и пережидая болезненную судорогу в ноге. Он сипло вдохнул через рот. – Один, два-а, три. Я – Стайлз Стилински, черт возьми, я не знаю, где я и который час, но я здесь, я жив… Каждая фраза вымученно и на выдохе. Перед глазами все плыло, яркие вспышки света ослепляли. Стайлз зажмурился, торопливо дыша и повторяя про себя. Один. Два. Три. Один. Два. Три. Жив. - Хм, Стайлз Стилински, верно? – Чей-то голос из-за спины, глубокий и низкий, заставил парня вздрогнуть и попытаться повернуться, но движения причиняли боль. – Ты не знаешь, где ты? Я могу показать. Перед глазами ослепляющая картинка тут же сменилась темной дорогой. Стайлз узнал ее. Это был поворот на окружном шоссе Бейкон Хиллс. То самое место, где воспоминания Стилински резко обрывались. Парень не сразу понял, что стоит. Он тут же поднял руки к лицу, рассматривая их, осматривая свое тело на наличие ран, порезов, но на нем не было ни единой царапины. Стайлз повернулся, пытаясь найти взглядом того, кто несколько секунд назад стоял позади. Пустая трасса. Ночной ветер лениво перебирает ветви придорожных деревьев, лишь изредка сотрясая их кроны сильными порывами. На небе неяркая луна, а звезды едва ли можно разглядеть из-за густых облаков. - Где ты? И кто ты? – Стилински торопливо осматривался, облизывая пересохшие губы от волнения. – Что мы здесь делаем? Как я тут оказался? - Я здесь. Стоит только позвать. – Мужчина замолчал. Пауза. – Остальное ты увидишь сам. Теперь Стайлз мог его хорошо рассмотреть. Высокий, статный брюнет с зализанными волосами, острыми скулами и холодным безразличным взглядом. Только издевающаяся ухмылка придавала его лицу живость. Плащ на его плечах выглядел грязным, старым, но не лишал этого человека особой элегантности и хищности движений. Он медленно подошел к Стилински и кивком указал ему на север, на резкий поворот дорожной линии. Парень глубоко вдохнул ночной воздух и прислушался. Его слуха коснулась ночная тишина, легкий шелест ветвей, редкие шорохи близ карьера. Но всего через пару секунд он различил в сотне метров от себя яркий свет фар автомобиля, который чуть петляя, несся с огромной скоростью по шоссе. Гул мотора нарастал, а сердце Стайлза начало стучать все сильнее и громче. Он узнал свой джип. Это он был за рулем. Стилински видел, как автомобиль преследует быстро мелькающая тень. Эрика. Она в несколько секунд переместилась на соседнюю полосу и вырвала дверь со стороны водительского сидения. С грохотом, дверца приземлилась в карьер, съезжая по камням и песку, по кустам и редкой траве вниз, увлекая за собой выбитые куски почвы. Машина резко перешла из одной полосы в другую. Стайлз вспомнил, что хотел сбить девушку, преследующую его, но автомобиль занесло. Пара секунд, и джип перевернулся, скатываясь в карьер. Тело водителя вылетело от первого удара через лобовое стекло, а джип, словно игрушечный, сминался, ломался, крошился, обезображиваясь с каждым новым ударом, пока не замер... Парень видел, как его тело содрогается от боли, как пальцы в судороге сжимаются, царапают землю, а луна так же безразлично и тихо ласкает и серебрит его волосы, спутавшиеся из-за крови и грязи, почти прозрачными легкими мазками света из-за облаков. Стилински почти слышал, как его дыхание затихает, как сухая пыль поднимается от горячего выдоха, как скатываются по сухим губам багровые, кажущиеся сейчас черными, капли крови и падают вниз, пропитывая землю, питая ее… Парень задохнулся вдохом, открывая рот, но тут же плотно сжимая губы, чтобы не показывать, как они задрожали. Внутри образовался комок из нервов, который был на грани оглушающего смертельного хлопка. Стайлз отшатнулся, столкнувшись спиной с плечом мужчины. Незнакомец беззвучно засмеялся, внимательно глядя на лицо Стилински. - Я ответил на твой вопрос, Стайлз? – Он издевательски смотрел прямо в глаза парня, которого захлестнула волна страха и ярости. Стилински молчал и кусал губы, часто моргая и сжимая руки в кулаки, которые спрятал в карманах толстовки. – 01:45, окружное шоссе Бейкон Хиллс, 102 километр, поворот близ … - Хватит. Стайлз гневно засопел и сквозь зубы прошипел в сторону мужчины все ругательства, которые мог вспомнить, но тот лишь ухмылялся, поправляя загнувшийся от ветра высокий воротник плаща. - Зачем ты это делаешь? Кто ты? – Стилински едва сдерживал себя, чтобы не наброситься на смеющегося над ним незнакомца. - Я думаю, это не лучшее место для разговора, - мужчина улыбнулся и похлопал по плечу парня, который тут же отступил от него в сторону, разворачиваясь к той пугающей картинке и видя, что Хейл поднимает его с земли, а Эрика…- Ты видел здесь достаточно. Незнакомец щелкнул пальцами, и яркий свет снова ослепил Стилински. Парень медленно открыл глаза.Больница. Писк аппаратов, запахи медикаментов, искры показателей - все смешивалось перед глазами, а в груди больно заныло. - 2:31, центральная больница Бейкон Хиллс, первый этаж. Ты все еще Стайлз Стилински. Парень отвлекся на низкий голос незнакомца, как в ту же секунду заметил, как его катят на каталке, а санитары прикрепляют сотни аппаратов к его едва сопротивляющемуся смерти телу. - Я умер? – Проглотив комок в горле и отскочив с пути каталки, Стилински пробормотал бесцветно звучащие слова неуверенно и куда-то в пол, судорожно выискивая перед собой подтверждение жизни. - Пока нет. Мужчина подошел к кофейному автомату и прислонился к нему плечом, когда мимо Стайлза прошла взволнованная Мелисса. - Отец? Он… - Пока не знает. Стилински медленно направился по синей стрелке, наклеенной на полу коридора больницы, которая вела к операционным, но в шаге от двери тяжелая рука легла ему на плечо, останавливая. - Лучше посмотри сюда. Вновь звучный щелчок. Стайлз оказался в палате у окна, где видел припаркованную черную Камаро Хейла. Дерек стоял рядом со своей машиной, не двигаясь и не мигая глядя на окна палаты, где сейчас стоял Стилински. Парень попытался отшатнуться, но его движение снова было остановлено рукой незнакомца, наклонившегося к его уху. - Он тебя не видит. Но его преданность поражает, не правда ли? Вновь горькая усмешка. Стайлз торопливо сглотнул, когда услышал шорохи за пределами палаты. Это были санитары, которые аккуратно катили каталку, кажется, с сотней датчиков и полых трубок с бесцветной жидкостью. - Сколько прошло времени? – Голос Стилински сел от страха и волнения, когда он увидел себя – со шрамами, рубцами, свежей кровью, пачкающей больничную рубашку, которая была на нем. Вновь тяжело задышав, парень сжал руки в кулаки и зажмурился на несколько секунд. - Около часа. Смотри. Писк датчиков сводил с ума, глушил, но Стайлз поднял отяжелевшую от невыносимой боли голову, взглядом выискивая что-то перед собой. Он увидел своего отца, стоящего по другую сторону палаты, за стеклом, бессильно сжимающего руки в кулаки. Его светлые глаза казались выцветшими от страха, который поселился в его сердце. Стилински чувствовал, как его отец внутри содрогается от немого крика, но не может позволить себе выпустить это отчаянье. Он держится. Даже не ради себя, а ради него, Стайлза, ведь… Стилински-младший тяжело засопел, отворачиваясь к окну и чуть запрокидывая голову, зло стуча кулаками по подоконнику в такт противному писку машины, поддерживающей его жизнь. Один. Два. Три. Один. Два. Три. Жив или мертв? - Я умру? – Сдавлено обратился Стайлз к незнакомцу за своей спиной, который с интересом изучал взглядом показатели системы вентиляции легких. - Рано или поздно, да. – Мужчина не был настроен на серьезный диалог. Он усмехнулся и повернулся к Стилински, убрав руки за спину. - Я тебя спрашиваю, я сейчас умираю, верно? – Злые слезы пеленой застилали глаза, но Стайлз держался, пытаясь скрыть дрожь в голосе. Человек за его спиной хищно оскалился и блаженно закрыл глаза. - Это зависит от того, какой выбор ты сделаешь. - Выбор? – Стайлз со злой усмешкой повторил за незнакомцем, потирая глаза, которые чесались. – Какой, мать твою, выбор я должен сделать? Моя машина слетела с дороги, меня в больницу привез Хейл, я пережил какую-то операцию, я, черт возьми, даже не знаю, что со мной, но я вижу, как я лежу под сотней капельниц, вижу, как мой отец мучается, как ждет, что я открою глаза, а ты говоришь мне о выборе? Какой, к черту, выбор? Кто ты такой вообще? Зачем ты мне показываешь все это? Стилински задыхался от волнения и злости, от бессилия и ненависти к себе, такому слабому. Что он мог сделать? Какой выбор? Незнакомец улыбался и жадно следил за каждым движением парня, который бросался из крайности в крайность. - Самое время снять маски, Стайлз Стилински, - его оскал серебрился в лучах такого яркого освещения палаты, пропахшей медикаментами и свежей кровью. – А ты еще не догадался, кто я? Глаза незнакомца окрасились в черный лишь на несколько секунд, но Стилински успел заметить это и замер. Мужчина вновь усмехнулся. - Демон. - А ты смышленый малый, - демон хохотнул и присел на край больничной койки. – Все верно. Не бойся, я не хочу навредить тебе, а если бы и хотел, то уже давно сделал бы это. - Ты же не просто так устроил экскурсию? – Стилински сглотнул и исподлобья взглянул на человека, нет, демона, перед ним. – Не думал, что Дьяволу настолько нечем заняться. Мужчина громко расхохотался, запрокидывая голову и обнажая зубы. - Нет, что ты, я вовсе не Король Преисподней, я лишь один из его слуг, который оказался чересчур своеволен и решил немного развлечься. - Дерьмовые у тебя развлечения. – Буркнул Стайлз, переглянувшись с Хейлом, ожидающим чего-то на улице рядом с Камаро, и с отцом, безутешно вздыхающим и кусающим губы. Незнакомец улыбнулся, заметив беглый взгляд подростка. - Они еще не начались, к слову. Но ты уже догадался, что я действительно не просто так здесь. Я хочу предложить тебе сделку… Глаза Стилински округлились, и он вдохнул через открытый рот. - Хочешь купить мою душу за возвращение к жизни, а потом сварить ее в котле и сожрать? Или хочешь, чтобы я до конца жизни в Аду тыкал тупой вилкой задницы грешников? Знаешь, нелестное предложение, я вряд ли соглашусь, у меня, так сказать, некоторая неприязнь к чужим голым задницам и проникновению острия вилок… - Стайлз-Стайлз, - демон засмеялся, цокнув языком и покачав головой. – У тебя какие-то странные представления о демонах, но это поправимо. Я вовсе не хотел загружать тебя работой в Аду, я лишь хотел разнообразить твою жизнь, вернув ее. Разве тебе не хочется вновь услышать смех друзей, почувствовать объятия отца или, может, гневный рык Хейла, когда ты вновь спутаешь ему все карты… Я могу устроить это. - Но ты же попросишь что-то взамен, верно? – Стилински замялся, понимая, что цена может быть слишком высока… - Я попрошу лишь малость. Мне не нужна твоя душа, мне нужна жизнь, понимаешь? Я так давно не ощущал ветра на своей коже, привкус вина на губах… - Это прекрасно, конечно, но какое отношение это имеет ко мне? Если ты хочешь, чтобы я помазал тебе губы вином или подул на тебя, то это не ко мне, чувак. Я и не думал, что в Аду такие извращенцы, хотя неудивительно. Надеюсь, ты никогда не был жив... - Стайлз, прием, - с усмешкой оборвал размышления подростка демон, облизнув губы. – Я ничего не попрошу у тебя, а лишь частично сделаю тебя таким, как я. Сделаю тебя частью себя. - Ты меня обратишь? Демон ухмыльнулся. - Можно сказать и так, но ты будешь гораздо совершеннее и прекраснее оборотней, этих низменных тварей. Я просто обострю и окрашу некоторые твои желания, дав взамен тебе яркую долгую жизнь. Стайлз, - позвал парня мужчина, вставая с края постели и приближаясь к нему, крепко и грубо хватая его за челюсть, заставляя открыть рот. Стилински не мог сопротивляться нечеловеческой силе, широко распахивая глаза, когда увидел, что в его рот льется черный дым изо рта демона. * * * Стайлз вздрогнул всем телом и проснулся, разлепляя глаза и ошарашено оглядываясь по сторонам, видя перед собой удивленного отца, засветившегося теплой улыбкой, и Мелиссу, которая тут же набрала смс-ку и куда-то отправила. - Ребенок, - шериф положил теплую руку на руку Стайлза, где игла уходила в вену. – Ты снова отключился прямо во время разговора. Тебе стоит предупреждать, когда ты утомился, чтобы я не доставал тебя рассказами о своей работе и питании. Стилински-младший устало улыбнулся. - Тебе снился кошмар? – Мелисса осторожно поинтересовалась, но, встретив взгляд парня, тут же осеклась. – Ты беспокойно бормотал во сне и сильно вздрогнул, просыпаясь. Я могу сказать медсестрам, чтобы дали тебе немного… - Спасибо, Мелисса, не нужно, я в порядке. – Стайлз махнул рукой, свободной от капельниц, и благодарно улыбнулся. На самом деле этот сон снился ему уже практически неделю, которую он провел здесь под присмотром врачей. И он бы с удовольствием принял что-нибудь, чтобы каждый раз не возвращаться к этому кошмару, так похожему на реальность. - Стайлз, - шериф осторожно позвал сына по имени, и парень понял, что он вновь попытается спросить об аварии. Стилински-младший демонстративно закатил глаза, уже открывая рот, чтобы отчитать отца, но тот виновато поднял руки, словно сдавался под напором сына, с улыбкой вставая и закрывая открытое окно. – Врачи говорят, что ты очень быстро идешь на поправку. Это просто чудо, ребенок, я не сомневался, что все будет у тебя хорошо. Как ты всегда говоришь: «Суперсила Стилински»? Тут ты точно прав. Стайлз, тебе не холодно? Уже утро, я понимаю, но не слишком ли прохладно? Ты не стесняйся просить санитаров закрывать окно… Стилински-младший задышал чаще и замер. Перед глазами замелькали картинки… Стайлз увидел себя со стороны; кажется, это было пару дней назад. Подросток правда слышал, что врачи удивлены такой скоростью восстановления, посмеиваясь, что мальчишка не человек, а Стилински только улыбался. Парень спал в своей палате, когда любопытный санитар, решивший сделать из происшествия сенсацию, пришел с фотоаппаратом в палату номер одиннадцать. Он плотно захлопнул за собой дверь, закрыл жалюзи и чуть приглушил свет. Его любопытные руки откинули одеяло Стайлза, чтобы не разбудить, а жадные до наживы пальцы заскользили по распоротому ранее бедру пациента… Санитар уже настроил фокус камеры, прикасаясь пальцами к рубцам на коже, когда Стилински крепко схватил того за запястье и дернул к себе. Горе-папарацци только сейчас увидел, как глаза Стайлза окрасились в черный цвет. Тот внимательно смотрел на испуганную жертву и ухмылялся. Фотоаппарат моргнул вспышкой и сделал снимок лица Стилински. Санитар выдернул руку и с искаженным ужасом лицом побежал к двери… - …айлз? Стайлз? Сквозь шум в ушах Стилински-младший услышал беспокойный голос отца. - Ты снова засыпаешь? Мелисса, ему нужно отдохнуть, верно? Женщина с теплой улыбкой кивнула и показала Стайлзу дисплей своего телефона. Там была смс-ка от Скотта, который беспокоился за друга и сожалел, что его не пустят, если он придет. Толпа грустных смайликов рыдала на экране, а Стилински улыбался и кивком поблагодарил Мелиссу, с любопытством всматривающуюся в левую руку Стайлза. - Стайлз, а кто тебе забинтовал эту руку? – Женщина потянулась к бинтам парня, который беспокойно дернул руку к себе. - Эм, это санитар, заходил ко мне тут недавно. Я вызывал его, когда мне нужна была помощь, ну, вы понимаете, в туалет сходить. Я неловко повалился в сторону, оцарапался, а парень испугался, быстро замотал мне руку, бормоча про то, что дежурный врач его убьет. Я в порядке, правда, спасибо за беспокойство. Мелисса улыбнулась Стайлзу, переглянувшись с шерифом, который внимательно читал сообщение на своем пейджере. - Я скажу врачам, чтобы к тебе не пускали новичков. - Спасибо. – Стайлз довольно улыбнулся и посмотрел на отца. Шериф проверил карманы. – Пап, что-то случилось? - Ничего, сын, просто проверка. Стилински-младший выразительно посмотрел на отца, без слов изображая недовольство. - Стайлз, тебе не нужно волноваться, ты… - Пап, ты ничего не путаешь? Я не беременный. Лучше сам скажи, а то я выясню, ты меня знаешь. Даже с больничной койки. Шериф Стилински обреченно вздохнул, соглашаясь с сыном, но не озвучивая это. - Пропал студент. Примерно твой ровесник. Соседи пожаловались, что уже вторые сутки ни днем, ни ночью не выключается свет, а из дома звучит музыка. На стук никто не отвечает. Ребенок, я должен идти. Отдыхай. Я еще приду к тебе. Стилински-старший потрепал сына по волосам и направился к выходу, Мелисса помахала Стайлзу и тоже ушла, закрыв за собой дверь. Парень вновь поверхностно задышал, сжимая в кулак забинтованную руку. Пульс подскочил, перед глазами все поплыло… Стайлз видел, что в темноте крадется через задний двор дома в северной части Бейкон Хиллс. Он смутно помнил этот район города, но ноги вели его именно к задней двери горящих светом окон первого этажа дома номер двадцать один. Стилински прислушался: в доме гулко стучало одно сердце. Задняя дверь была открыта. Стилински натянул медицинскую перчатку на правую руку, затем - на левую, после чего легко надавил на ручку и открыл дверь. В доме пахло сыростью: вероятно, дверь подвала закрыть забыли еще утром, поэтому запах окутал весь первый этаж. Парень медленно шел по узкому коридору, редко оглядываясь. У него складывалось ощущение, что он уже был здесь, но Стилински не верил своему предчувствию. Ноги привели его к гостиной, где молодой парень, тот самый санитар, смотрел какой-то фильм. Белый шум. Стайлз огляделся и понял, что теперь он в подвале. Перед ним, на привинченном к полу стуле, бился в ужасе несчастный санитар, а Стилински не мог сдержать довольную улыбку, скалясь и приближаясь к своей жертве. Парень был привязан за плечи и лодыжки к стулу, но руки его были свободны. Он силился развязать веревку, выпутаться, но с каждым шагом, приближающим Стайлза к жертве, парень цепенел и беззвучно умолял отпустить его, не убивать, клялся, что он никому не покажет эти фото. Стилински ухмыльнулся. Он достал из кармана камеру парня и сломал флешку, которую выудил из устройства. Спрятав осколки носителя информации в карман, Стайлз поставил фотоаппарат на полку и подошел вплотную к санитару. Он расхохотался, опускаясь на одно колено и поднимая руку испуганной жертвы, цепенеющей перед черными глазами Стилински. - Ты-ы-ы, демон, верно? Правда? Я никому не скажу, никому… Ослепительный серебрящийся белизной оскал коснулся губ Стайлза, который жадно нюхал руку жертвы, едва удерживая себя, чтобы не прикоснуться к его коже языком. - Конечно, не скажешь. Никому. Стилински широко открыл рот и положил одну фалангу пальца санитара себе в рот, сжимая ее зубами, от чего жертва стала немо хватать ртом воздух, рыдая и пытаясь вырвать руку, но хватка была нечеловечески сильна. Челюсти медленно начали сжиматься. Санитар завопил, царапая руку Стайлза в попытке освободиться. Кровь потекла по руке парня, который заходился сумасшедшим криком, превращающимся в сорванный хрип. Кости хрустели и с треском крошились от давления зубов. Плоть надрывалась, а мышцы судорожно сокращались. Один. Два. Три. Четыре. Пять… Бедная жертва вопила и захлебывалась слюной, пока не потеряла сознание. Стилински сильным ударом вновь возвращал ее в сознание… * * * Шериф Стилински проинструктировал группу, которая, кивая, краем глаза осматривала дом, где жил пропавший парень. Все получили фото студента. Кто-то охнул, вспоминая, что видел его раньше. Группа была подавлена: в Бейкон Хиллс пропажи детей были редкостью. Оперативная группа приблизилась к двери. Шериф Стилински достал ордер, перекинулся парой слов с обеспокоенными соседями, стоявшими внизу. Один из полицейских вскрыл замок, и группа вошла в дом. Вещи словно были не тронуты. Это не было похоже на типичное похищение, скорее, на временный переезд, поездку на выходные, когда люди случайно забывают выключить музыку в гараже. Запах плесени и сырости, перемешанный еще с чем-то, заполонил весь первый этаж; на повторе в акустической системе стоял 3 фрагмент реквиема Моцарта. Шериф огляделся…Слишком тихо. Резкий запах. Приоткрытая дверь подвала приглашала спуститься внутрь, и шериф торопливо включил фонарик, держа его над вытянутой с пистолетом рукой. Он медленно, почти бесшумно, открыл дверь и спустился вниз. - Матерь Божья… Все, все сюда! Давясь запахом, шериф приблизился к стулу в середине подвала. На нем сидел привязанный Майкл Стюарт, студент, которого они искали. В его глазах застыл ужас, а на пальцах не было ни одной ногтевой фаланги. Лужа крови, которая разлилась под ним, отражала пятно луча фонарика, который обыскивал стены пучком света. Наконец-то шериф нашел выключатель. Двое полицейских быстро спустились по лестнице и замерли в ужасе. Шериф без слов кивнул в сторону жертвы. - Снимите отпечатки, быстро. Камера на полке… Она что, включена? Джеймс, быстро сними отпечатки с нее, убийца явно оставил ее специально. Не затопчите улики. Джеймс, распорядись, чтобы никого не пускали в дом, иначе мы потеряем улики. - Шериф Стилински… - встревоженный голос полицейского окликнул его. – Пальцы, фаланги у него в глотке… Все. - Господи… Оцепите территорию, прогоните зевак и журналистов, вызовите из главного отдела еще людей. И, кстати, снимите отпечатки с акустики на первом этаже. - Зачем? – Джеймс покосился на шерифа. - Ты видел хоть один диск с классической музыкой в этом доме? Я – нет, а значит, это почерк убийцы. Шериф торопливо поднялся по лестнице из подвала. * * * Стайлз резко очнулся от кошмара, сглатывая комок в горле. Страх. На вкус он был как медный пенни под языком. Стилински заерзал на месте и огляделся. На часах в его палате было 23:46, и парень ощущал чужое присутствие, хотя время посещения на сегодня закончилось. В его палату медленно вошел Дерек Хейл. Хоть свет не горел, из-за освещения в коридоре, попадающего через жалюзи в комнату, Стилински различил силуэт Альфы. Мужчина осторожно подошел к постели Стайлза и остановился в шаге от него. - Привет. – Парень решил первым нарушить молчание, воцарившееся к палате. Хейл хмуро кивнул и вновь замер. – Какими судьбами, чувак? Решил удостовериться, что Эрика не развесила мои кишки на вешалках-капельницах? - Как ты? – Хейл внимательно следил за мимикой Стилински, который скривившись, подпихнул подушки и сел поудобнее. - Нормально. Врачи говорят, что я очень быстро восстанавливаюсь. Сумасшедшая регенерация. Это все, наверное, от общения с вами, оборотнями. Спасибо. - Благодарность вышла как-то скомкано. Стайлз поджал губы. - За что? - Ты спас меня. Привез в больницу - Мелисса сказала - а отец говорил, что ты дежуришь под окнами. В общем, спасибо, чувак. – Хейл хмыкнул, вспоминая слова шерифа. А Стайлз прокручивал в голове картинки: Дерек, который везет его в больницу, который стоит под окнами. Он видел это, но не мог поверить, что это было по-настоящему. Не сон? - Это была моя вина. - Эрика. Она… – Перебил Стайлз, тут же закусив губу. - Уехала с матерью. Ничего не сказала даже мне. - Она не виновата. - Верно. – Подтвердил Дерек, делая шаг к постели Стилински. – Это моя вина. - Ты не виноват, это я наслушался Дитона, пришел без спроса, раздразнил вас и разорвал круг, я… - Стайлз, - Хейл оборвал его, и Стилински понял, что Дерек действительно винит себя и не позволит такому повториться. Был ли он такой же, когда не сумел предотвратить смерть Лоры? Парень закусил губу, когда почувствовал на себе испытывающий взгляд Хейла. - Что это? – Альфа принюхался и почувствовал запах крови. Чужой крови. Он исходил от руки Стайлза, которая до локтя была в наспех завязанных бинтах. - Ты про что? – Стилински обеспокоенно повернул голову в сторону Хейла и не успел отдернуть руку, когда тот схватил его за запястье и принюхался к кончикам пальцев, которые не были забинтованы. Стилински сдернул с ног одеяло, поднимая полу рубашки и показывая расцарапанное бедро. - Я просто почесался, ты чего, Дерек? Но Альфа чувствовал, что под ногтями Стайлза не его кровь… Это была неживая кровь. Рука оборотня больно сжала запястье парня. Хватка становилась все сильнее, а глаза Хейла следили за обеспокоенным взглядом Стайлза. Стилински едва не кричал от боли, и Дереку уже показалось, что он ошибся, но тут, буквально на долю секунды, когда парень моргнул, Хейл увидел, как глаза Стилински окрасились в черный. - Дерек? Мать твою, мне же больно, ты что, решил меня за Эрику укокошить? Хейл отпустил руку парня и выдохнул. Недовольный Стилински, страдая, растирал руку и тут же швырнул одну из подушек в Альфу, уклонившегося от предмета. - У тебя какой-то пунктик насчет причинения боли людям? Дерек молча вышел из палаты, закрыв за собой дверь. Он слышал, как Стилински что-то кричал ему в след про внезапные исчезновения без слов, но Хейл не слышал его. Он торопливо набирал номер Питера. На звонок ответили не сразу. - Да, мой дорогой племянничек. Ты все еще навещаешь милашку Стайлза? Как мальчик? - Питер, кажется, я не ошибся. Черная Камаро сорвалась с парковки и быстро покинула территорию больницы. Стайлз проводил взглядом машину, а затем присмотрелся к наспех замотанным на руке бинтам. Он медленно снимал слой за слоем, желая наконец-то обнаружить то, что скрывается под ними. Последний бинт был снят, и Стилински ужаснулся. Вся его рука была исполосована царапинами … от человеческих ногтей. *Русское "Серебро", а на немецком "Зильбер", на английском "Silver" - все эти слова похожи на древнеиндийское слово "Sarpa". Словом "Сарпа" обозначали Луну и Серп (из-за схожести серпа с серпом Луны), что являлось древнейшим орудием земледельца.