Жнец

Ганнибал остановился перед гобеленом "Жертва Исаака" и долго на него смотрел. – У нас наверху все коридоры были увешаны такими гобеленами, – сказал он. – Если встать на цыпочки, я мог дотянуться до нижнего края. – Он приподнял угол ткани и взглянул на изнанку. – Я всегда предпочитал ту сторону гобелена. Смотрел на нити и шнуры, из которых складывается картина. – Как путаница мыслей, – заметила леди Мурасаки. Он отпустил угол гобелена, и Авраам содрогнулся, крепко держа своего сына за шею, а ангел уже протягивал руку, чтобы остановить нож. – Как вы думаете, Бог действительно намеревался съесть Исаака и потому приказал Аврааму его убить? – спросил Ганнибал. – Нет, Ганнибал. Разумеется – нет! Ведь ангел вмешивается вовремя! – Не всегда, – сказал Ганнибал. Томас Харрис «Ганнибал: Восхождение»; часть I, глава 30. Стайлз не помнил, как оказался дома, в своей комнате. Ноги вели его, но он не отдавал отчета в своих действиях. Пальцы дрожали. Казалось, что он чувствует каждой клеткой своего тела. Каждый его нерв оголен, тело напряжено подобно струне. Ему мерещилось, что по спине растекается тупая ноющая боль, словно ржавая металлическая спица пронзает, нанизывает каждый позвонок, а воспаление от незаживающего прокола разрастается с каждой секундой. Пульс резко подскочил, и Стилински задохнулся сдавленным вдохом, сгибаясь пополам. В висках застучало, начало мутить. Парень с трудом сглотнул комок горькой едкой желчи и ощутил такой голод, словно внутри у него зияла бездонная пропасть, которую невозможно заполнить. Только сейчас он заметил, что его руки по локоть в крови. Засохшие подтеки разукрашивали светлую кожу, разветвлялись и писали жуткие уродливые узоры. Жнец не мог не почувствовать жгучего желания от этой картины. В паху болезненно заныло. Новые и новые рвотные позывы. Горло обжигало желчью, а в кончиках пальцев поселилась ощутимая глухая пульсация. Стайлз разогнулся. Новый вдох наполнил легкие, воздух чуть царапал глотку. Он чувствовал каждый оттенок, каждый полутон в симфонии аромата, сплетающегося в комнате. Стилински облизывается. Язык с ленцой скользит по полным прокушенным губам, которые чешутся от желания прикоснуться к кровавым узорам на руках… Парень стоит перед зеркалом в ванной комнате. Немигающий стеклянный взгляд в секунды отживает, теплеет, а подросток вздрагивает всем телом, словно его ударило разрядом тока. Подушечки пальцев скользят по лицу, прикасаются так, словно изучают эту личину впервые. Подросток улыбается своему отражению. Мягко, смущенно. По телу пробегает волна мурашек. Он моргает, и его глаза окрашиваются в черный. На уголках его губ засохшая кровь, на щеках брызги размазаны, растерты и расчесаны так, что видны красные полоски-следы от ногтей. Не моргая, Стайлз тянется к ежику волос, которые ерошит на макушке, внимательно наблюдая за своим отражением. Он наслаждается тем, что видит. - Кто ты? – Внимательные глаза с янтарного оттенка радужкой, испещренной коричневыми прожилками, словно крошками корицы, серьезно смотрят в зеркало. - Кто я? Я это ты, - губы Стилински вторят отражению, которое кажется чужим. - Ты Жнец, верно? – Тонкие перепачканные чужой кровью пальцы накрывают рот, открывающийся, чтобы ответить, и Стайлз чувствует, как слова текут сквозь пальцы, как собственный голос, не в голове, а реальный, щекочет слух и заставляет одернуть плечом, но он не делает боязливый шаг назад. - Я это ты. Это я. – Подросток задумчиво наклоняет голову набок и вновь улыбается отражению. То лицо, бледное, украшенное россыпью родинок и брызгами крови, те глаза, черные глубокие и внимательные, те губы, изуродованные блаженной улыбкой – это он. От восхищения Жнец почти беззвучно вскрикивает, закусывая губу. Возбуждение теплой волной раскатывается по телу, пальцы на ногах поджимаются, а плечи едва заметно вздрагивают. Ощущения внутри стали настолько яркими, что приятная истома поселилась, кажется, в каждой мышце, желая разрядки. Жажда сушит, царапает горло. Стилински шумно сглатывает и тянется к своему отражению. - Я вспомнил, что чувствовал. Я хочу рассказать, - его взгляд устремлен к отражению, в одну точку, но смотрит он сквозь. Пальцы касаются холодного стекла и будто бы ласкают контуры кроткими, но плавными прикосновениями. – В первые секунды меня трясло, я словно ломался изнутри, но было достаточно одного мгновения, когда теплая густая кровь коснулась кожи, чтобы меня охватил жар. Жар желания, которого я раньше никогда не испытывал. Неутолимого голода и вожделения. Мне хотелось оттянуть момент, апогей, взрыв, тот самый, когда сердце, волнуясь и заходясь, пропускает удар. И каждой секунды казалось мало. Они не могли насытить меня, пока не появился Он. Я до сих пор чувствую дрожь от той мощи и силы, которую он несет в себе, даже не подозревая. Альфа. Стилински прикрыл глаза и сладко зажмурился, приоткрывая рот и вдыхая. Он чувствовал, как вдохи холодными мазками скользят по горлу. Парень торопливо сглатывает и вновь обращается взглядом к своему отражению, не в силах оторваться от черной пелены в собственных глазах. Холодная улыбка очерчивает подбородок, скулы. Глаза вновь прикрыты, но теперь заметно, как глазные яблоки двигаются, хаотично и быстро. Стайлз принюхивается, поднося к лицу свои руки, испещрённые кровавыми красками. Его язык осторожно прикасается к засохшему пятнышку на запястье. Он морщится, прекрасные черты лица, словно в болезненной муке ломаются. Это кровь того потного мужика, она пахнет гнильцой и крысиными экскрементами. Жнец улавливает прекрасный аромат на кончиках своих пальцев. Его ноздри встрепенулись, он глубоко вдохнул, чуть приоткрывая рот, чтобы захватить этот глоток воздуха и распробовать. Язык влажно прикасается к дрожащим подушечкам пальцев. Стилински охватывает жар, он чувствует пряный терпкий привкус. Это кровь Альфы. Жнец торопливо сглатывает и открывает глаза. Словно очнувшись от дурного сна, Стилински торопливо оглядывается и прислушивается. Отец еще не вернулся, но скоро закончится его дежурство. Подросток включает воду в душевой кабине и, не раздеваясь, встает под теплые струи душа. Жадно глотая набирающуюся в рот воду, парень еще чувствует полутона крови у корня языка, и это чувство будоражит. Блаженная улыбка касается прокушенных губ. * * * «Доброе утро, Бейкон Хиллс. В эфире утренние новости на канале N-TV, и с вами я, неизменный ведущий криминальной рубрики, Джесси Колтер. Коротко о главном. Ровно две недели прошли с момента зверского убийства студента в нашем некогда спокойном городке, а тем временем полиция вновь находит жертву психопата! На этот раз это Джошуа Лансер, 43-летний предприниматель, владелец зоомагазина на западе Бейкон Хиллс. Полиция не пропустила группу журналистов на место преступления, огородив территорию и близлежащую улицу, но мы сумели взять репортаж у свидетеля, нашедшего тело. На связи наш корреспондент Фредди. Фредди, что нового ты узнал?» Картинка на экране телевизора смещается, и на ней появляются два окна, где вещают двое мужчин. Позади корреспондента в смешной шапке, через которую все же видны оттопырившиеся уши мужчины, улица, где стоит оцепленный желтыми лентами зоомагазин. Стайлз сползает с дивана с ворохом подушек, открыв рот и чуть не припадая к экрану. Скотт же нахмурил брови и, вероятно заинтересованно и сосредоточенно, жевал чипсы из глубокой тарелки, роняя крошки себе на брюки. «Мы находимся прямо перед зоомагазином, где было совершено убийство. Полиция оцепила территорию, но мы с боем прорвались и засняли несколько живых кадров места преступления. Ужасающее своей жестокостью действие развернулось на территории главного зала зоомагазина, где располагаются уже пустые клетки. Большая часть животных была распродана, часть пострадала, но уже получает необходимую помощь в приюте. Известно, что тело жертвы подвешено на центральной балке здания. Мужчина до сих пор висит, полиция снимает с него отпечатки, но даже издалека заметно, что его руки сломаны в нескольких местах, а живот вспорот. Орудие найдено не было, полиция воздерживается от комментариев, но оговорилась, что убийца, вероятно, унес его с собой или выбросил по пути. Отряды добровольцев уже прочесывают переулки в поисках орудия убийства. Анонимные источники утверждают, что смерть студента и мистера Лансера связаны, но пока нет официального заявления от шерифа… Кстати, а вот и он! Давайте зададим ему пару вопросов! Шериф Стилински!» Камера быстро перемещается, а диктор с интересом наблюдает за действием корреспондента, пробивающегося через толпу журналистов. Картинка наконец-то перестает дрожать. Крупным планом оператор снимает, как шериф, окруженный полицейскими, спускается с крыльца и подходит к толпе журналистов, беснующихся в эйфории от фантазий, сколько же они срубят с первоклассного репортажа о психопате. «Шериф Стилински, источники утверждают, что предыдущее и это убийство связаны. Так ли это? Как вы прокомментируете происходящие в городе беспорядки?» Женщина за кадром тараторила и тянула диктофон к лицу мужчины, уставшего и, кажется, неестественно бледного. Шериф нехотя поднимает глаза к устремленным на него объективам камер. «Мы не можем на данный момент подтвердить или опровергнуть данную информацию. Единственное, что можно точно сказать – полиция способна контролировать ситуацию, мы просим граждан сохранять спокойствие, не сеять и приумножать панику». Голос за кадром не унимался. «Но, шериф, можно ли говорить о спокойствии, когда такое творится в жилом квартале мирного ранее городка! Что же делает полиция, чтобы держать ситуацию под контролем?» Шериф морщится, едва заметно для наблюдателя закусывает губу. Стайлз узнает это лицо – отец не знает, что ответить. Сердцебиение усилилось, но парень лишь сильнее прижал к себе подушку. «Полиция приняла все меры, чтобы жители чувствовали себя в безопасности. Было увеличено количество патрулей. Рассматривается введение комендантского часа, чтобы сохранять спокойствие и усилить контроль над передвижением иногороднего транспорта по улицам Бейкон Хиллс.» Кто-то из толпы еще выкрикивает вопросы, но заместитель шерифа кивает своим людям, которые оттесняют толпу журналюг, а мужчина покидает место преступления на автомобиле зама. Стайлз молча переглядывается со Скоттом, облизнувшим пальцы. - Ты понимаешь, что это значит? – Стилински попытался рывком подняться из вороха подушек, но его тут же перевесило назад. Свалившись на спину, затем перекатившись на бок и вскочив, парень эффектно, вероятно он так думал, замер, выжидая реакции друга, но тот лишь с глупым выражением лица и полуулыбкой следил за действиями Стайлза. Единственное, что сейчас отметил бета, так это то, что трусы Стилински были в цветовой гамме и с эмблемой Бэтмена на резинке, которую и лицезрел МакКолл. Но его упрямый друг не унимался и махал руками, видимо, обращаясь к всевышнему в немой молитве. Подросток плюхнулся рядом со Скоттом. – Это значит, что в городе появился серийник. Слышал, что сказала журналистка? Не бывает случайных слухов, вообще случайного ничего не бывает. Наверняка эти два происшествия связаны, просто об этом нельзя говорить вслух! И ты видел! Стилински потянулся к столику рядом с диваном и выудил газету из большой стопки бумаг. Его пальцы ловко развернули издание ровно посередине, и Скотт увидел крупноформатные фотографии первого убийства. Парень на изображении неестественно запрокинул голову назад, сидя на стуле, а в луже крови копошились крысы. - Видимо, фотографии как-то попали в СМИ, отец сказал, что пленку, а там была пленка, видели только эксперты. Кто-то продал информацию, но это того стоило. Какой репортаж! И фотка, - парень одернул плечом, разглядывая фото. – Журналюги выбрали самое гадкое фото. От этого стало только интереснее. Скотт. – Стайлз не умолкая тараторил, разговаривая больше с газетой, чем с другом, отряхивающим брюки от крошек. – Мы должны попасть в тот дом. Мыслить как преступник, понимаешь! Понять, что двигает этим психом! Скотт? МакКолл с открытым ртом смотрел на Стилински, который махал перед неживым лицом друга газетой. - Мы не полезем в тот дом. - Еще как полезем! Чувак, это суперская возможность, самая опупенская опупенность в нашем захолустье! Когда еще сам сэр серийный убийца приедет в занюханный Бейкон Хиллс? Никогда. Специальные поезда для психов давным-давно отменили рейсы сюда. Не прозябать же нам со скуки, чувак! Скотт с недовольным лицом непоколебимо наблюдал за ерзающим другом. Стилински решил сыграть ва-банк. Он приблизился к другу чуть ли не лоб в лоб. - Скотт. – Голос Стайлза стал чуть тише. – Мы должны сделать это. Мы должны залезть в тот дом и докопаться до истины. Как Бэтмен и Робин, понимаешь, чувак? МакКолл по-собачьи повел носом, принюхавшись. - Никуда вы не проберетесь, - серьезный мужской голос напугал Стилински, который отпрыгнул от друга, чуть не свалившись с дивана. - Здравствуйте, мистер Стилински. Тяжелый день выдался. – Скотт улыбнулся шерифу, бросившему ключи в «чашу для ключей», как называл эту непонятную пятнистую тарелку Стайлз. - Привет, Скотт. Да, нелегкий. Ребенок, - голос мужчины стал строже. – Оставь эту затею. Патрули усилены, если вас поймают, то на неделю можешь забыть о деньгах на карманные расходы и гулянки. Стилински-младший открыл рот от вопиющей несправедливости и замотал головой. - Давно приехал, Скотт? – Шериф добродушно улыбнулся парню, который откликнулся на вопрос и довольно ухмыльнулся. - Вчера ночью. Мы с Эллисон… Стайлз посмотрел на отца, который с усмешкой переглянулся с сыном. Значит, он знал, что подросток не был у МакКолла в момент первого убийства. Следовательно, он обязательно запросит записи с камер того злосчастного поворота, где увидит небольшую зарисовку, подготовленную Стилински-младшим. Шериф вежливо дослушал влюбленные излияния Скотта, а затем ушел на кухню, заварить себе кофе. - Стайлз, - мужчина окрикнул сына с кухни. – Я уеду на пару часов в участок. Приготовишь обед? МакКолл засуетился на месте, а Стилински-младший кивнул последнему. - Мелисса передала закуски и лазанью, сказала, что сделала слишком много. Наверное, она просто позаботилась, чтобы мы не умерли с голоду или от моей или твоей стряпни. Все в контейнерах, за тарелкой с неудавшейся пиццей. - Скотт, передай спасибо маме, - с набитым ртом прокричал шериф, видимо, уже уплетая гостинцы от мисс МакКолл. Подростки переглянулись, обменявшись улыбками. Они успели еще пару раз сцепиться в спаринге за главенство над пультом, где победил конечно же Скотт. Шериф что-то пробурчал про свои любимые подушки, на которых Стайлз сидел верхом, а затем уехал в участок. МакКолл вновь не удержался и обеспокоенно принюхался к другу. - Ты стал пахнуть по-другому, - парень вновь втянул воздух, но уже не носом, а ртом, будто удерживая запах на языке. - Если ты про мой новый гель для душа, то … - Нет, - бета торопливо перебил его. Вдруг Скотт начал обеспокоенно озираться. – Дерек. - Что? Я пахну Дереком? – Стилински чуть не скатился с дивана. - Нет. Он здесь, совсем рядом. И он очень зол. – МакКолл торопливо проговорил фразу и посмотрел на друга. – Не выходи. Он не зайдет. Если только ты его не пустишь, или… Скотт не успел договорить, как Стайлз сорвался с места и подбежал к двери, которую рывком открыл. Подросток босиком выбежал на газон и остановился. Нюх не обманул юного бету. Альфа стоял рядом со своей машиной. Один только вид говорил о кипящей ярости внутри сильного тела. Но Стилински давно почувствовал приближение Хейла, а теперь не мог не наслаждаться ароматом, окутывающим оборотня перед ним. Это был гнев, первородная ярость, щепотка страха, приглушенного запахами старого сгоревшего дома, леса, обрыва близ реки… Стайлзу нужно было, чтобы Скотт заметил Хейла, почувствовал его, чтобы вышел на защиту слабого. Таков был Скотт МакКолл, а Стилински умело пользовался ситуацией. Бета выскочил из дома, оставив дверь нараспашку. Он встал перед другом, закрывая того спиной, не мигая глядя на Дерека. Альфа начал медленно приближаться. Он выпустил когти, не опасаясь, что его заметят – квартал был пуст, все уехали по делам или на работу. Глаза мужчины горели, красный окрасил радужку. Движения стали еще больше походить на животные: пластичные, гибкие, как у хищника перед атакой. Но Хейл не хотел нападать, он просто пытался спровадить бету со своей дороги. Скотт чуть сгорбился, опустил голову ниже и вжал шею в плечи. Он боялся Альфу, пускай и не своего, но отступать было некуда. - Убирайся, - проревел Хейл, скалясь и чуть наклоняясь вперед. МакКолл молчал. Стайлз слышал, как стучит сердце беты, и был уверен, что Дерек тоже чувствует его. Глаза подростка окрасились ярко-золотым цветом, но парень удерживал трансформацию. Мужчина угрожающе зарокотал, а затем вновь взял контроль в свои руки. Когти втянулись, как и клыки, а радужке глаз вернулся естественный цвет. - Дерек, нет причин для злости. Что происходит? – Скотт выпрямился, но не отступил, еще чувствуя гнев Альфы. - Убирайся по-хорошему. Он опасен. Разве ты не чувствуешь, что его запах изменился? – Голос Хейла еще напоминал раскатистый рык. - Эй, чуваки, я вообще-то тут. Если вы обо мне и моем геле для … - Стайлз, - МакКолл перебил парня и переступил с ноги на ногу. – Да, я почувствовал. Не сразу, но я понимаю, о чем ты. Но это не значит, что убийство – средство разрешения всех проблем. Дерек молчал. Стилински улыбался за спиной друга, не скрывая своего прямого и нахального взгляда, скользящего по фигуре Хейла. - Скотт, - начал Альфа, сомневаясь, что необходимо открывать правду бете, когда заметил, как на несколько секунд глаза Стайлза окрасились в черный и он прижал палец к губам. Он что-то сказал, шевеля лишь губами и не издавая ни звука. «Это только наш с тобой маленький секрет. Тссс. Наш, Дерек.» Мужчина сорвался с места. Он в пару шагов оказался рядом со МакКоллом, которого грубым толчком в солнечное сплетение сбил с ног, а затем схватил за грудки Стилински и хорошенько припечатал к балке крыльца. От удара Жнец на секунду потерял контроль. Глаза окрасились в черный, но стоило подростку моргнуть, как в одно мгновение золотисто-карий оттенок радужки вернулся, словно ничего не произошло. Альфа грозно зарокотал и отпустил парня, цедив сквозь зубы проклятья. Сейчас он ничего не мог сделать. Хейл торопливо поспешил к своей машине. Камаро сорвалась с места и быстро пересекла улицу, скрываясь в соседнем квартале. Растерянный Скотт поднялся с земли и подскочил к другу, держащемуся за горло. - Чувак, ты в порядке? – Бета принюхался. – У тебя кровь. Стайлз показал глубокую рваную ранку на ладони. - Видимо, я оцарапался о молнию кармана куртки Хейла. МакКолл не придал значения словам и пошел в дом искать аптечку в ванной комнате на первом этаже. Стилински улыбнулся и слизнул каплю крови. Его язык скользил по рваным краям раны, заставляя мышцы болезненно ныть. * * * Шериф Стилински терпеливо ждал результатов экспертизы. Все-таки этот тоскливый унылый серый цвет в коридоре и кабинетах лаборатории давил, наваливался на плечи. Неизвестность пугала, обезоруживала. Под ребрами грудной клетки поселилось щемящее противное до дрожи волнение, достигшее своего пика. От запаха реагентов начало мутить. Мужчина поерзал на своем стуле и с надеждой посмотрел на дверь коморки при лаборатории. Доктор Шарман занималась фиксацией результатов вскрытия мистера Лансера, ныне покойного. Шерифа словно оглушило осознание всей опасности ситуации, но он ничего не мог сделать. Не сейчас. Лаборанты, как мыши в клетке, сновали из угла в угол с затасканным бурундуком из зоомагазина, где было совершено убийство. Для чего зверек нужен был юрким стажерам при лаборатории, оставалось загадкой для Стилински, не перестававшего то и дело поворачиваться в сторону юнцов. Бурундук в руках лаборантов уже перестал дергаться, осознавая, что любая попытка сбежать будет пресечена. Учитывая факт, что его кормили сладким раствором, грызуну можно было только позавидовать. Двери коморки открылись. Доктор Шарман быстро зашагала к шерифу, кивнув стажерам, которые деловито показали «крысу» женщине. Листок в ее руках был чуть смят в углах. Вероятно, она несколько раз перекладывала бумаги, предметы на столе, хватаясь за все подряд в попытке совладать с волнением. - Шериф, - ее голос был чуть хриплым от простуды. Синяки под глазами уже не скрывала косметика, но женщина была по-своему хороша. Переминаясь с изящной ножки на ножку, доктор поправила ворот халата и выдохнула. –Вы должны это увидеть. Мужчина быстро встал и со свойственной выправкой полицейского направился за брюнеткой. В центре коморки с множеством полок и хирургических инструментов стоял стол, на котором, накрытый простыней до пояса, лежал мистер Лансер. Несколько грубых разрезов на его грудине и животе были залатаны крепкой толстой нитью, уродуя и без того обрюзгшее от праздной жизни тело. Края рваной раны от орудия убийства были неровно пришиты друг к другу. Кожа живота растянулась и обвисла. Кишки, которые оперативники собрали с пола зоомагазина, в полости брюшины отсутствовали и лежали в отдельном металлическом тазу рядом с ногами жертвы.Руки были испещрены крупными синяками, вспухшими кровоподтеками, потемневшими и затвердевшими. Множественные переломы изуродовали целостность костной ткани, оставив после себя кусок плоти, изрезанной обломками и щепками костей. Женщина молчала. Она не знала с чего начать, а вот шериф пытливо изучал тело, не отвлекаясь на шушуканье стажеров с бурундуком. - Причина смерти? – Мужчина наклонился к уху трупа и принюхался. - Остановка кровообращения, вызванная прекращением сократительной деятельности сердца в результате его рефлекторной остановки, сопровождающаяся острой массивной кровопотерей и шоком. – Протараторила доктор на одном дыхании. Лаборанты затихли и прислушались, кажется, даже бурундук стал дышать через раз. - Токсины, химикаты, реагенты? – Шериф потер кончик носа. - Не обнаружено, - проговорил из-за спины мужчины гнусавый конопатый стажер. – Как и у животных магазина – ничего, что превышало бы допустимую норму. - Он был в сознании, когда ему вспороли брюхо, - вторил напарник гнусавого парня с бурундуком в руках. – Многочисленные переломы и ушибы лишь затравка для главного блюда были. Он был с похмелья, кстати. - Обнаружены повреждения по типу защитных, однако пробы из-под ногтей, слюны и слезных желез не дала однозначных результатов. У него много старых травм и новых сверху – мистер Лансер хоть и был владельцем зоомагазина, но в барах дрался часто. - Да, - кивнул шериф, припоминая, что неделю назад сам составлял рапорт о драке в пабе, а Тиффани– стажер отдела ездила на задержание два дня назад по делу того же Лансера. – Есть что-нибудь еще? Стажеры дружно закивали, сотрясая в руках бурундука. Животное, кажется, за последние дни сильно пострадало от рук пытливых лаборантов. Тем не менее, молодняк не решился рассказывать, хотя доктор дала им шанс перехватить инициативу. Женщина прокашлялась, извинилась за свое самочувствие и продолжила. - Мы прочистили его желудок, предположив, что его могли отравить или накачать наркотиками прежде чем там жестоко пытать, - брюнетка сглотнула. – В его желудке мы нашли фрагменты тканей и костей. Анализ по базе образцов дал положительный результат. Шериф. Это десятая фаланга жертвы номер один, Майкла Стюарта. Убийца заставил проглотить мистера Лансера фалангу первой жертвы. Желудочные соки практически полностью успели растворить ткани, но мы смогли достать частицы на анализ. В лаборатории повисла долгая тяжелая пауза. Никто не смел нарушить той тишины. Зверек в руках стажеров тяжело дышал и попискивал, вероятно требуя внимания или спасительного раствора. - Шериф, что это значит? – Лаборант прижал к себе бурундука и проговорил на одном дыхании вопрос, сидевший в голове каждого присутствующего в каморке лаборатории при полицейском управлении Бейкон Хиллс. - Это игра, - пробормотал шериф, задумчиво разглядывая труп жертвы. – Он нарочно показывает нам, что это его рук дело. Уже два убийства на счету этого психопата, а мы даже на йоту не продвинулись в его поимке. - Неужели мы бессильны? Неужели мы не можем ничего сказать об убийце по результатам резни, которую он устроил? – Второй гнусавый стажер с интересом наблюдал за мимикой мужчины. - Вероятно, он белый, хотя точно сказать это нельзя. У него нет определенного мотива. Он импульсивен, но очень осторожен. Он продумывает каждый свой шаг, выбирает жертву заранее. Шаг-период в две недели между убийствами дает нам фору, если он придерживается определенной схемы. Разные весовые категории, возраст, род деятельности – у него нет типа, «золотого билета», нет ярких типичных предпочтений. По первоначальным данным у жертв нет ничего общего… кроме убийцы. Таким образом, мы ничего о нем не знаем. - Мы можем отправить некоторые образцы в Квантико. У нас нет оборудования и специалистов по некоторым процедурам, но ответ не стоит ждать раньше двух недель. – Доктор подошла к столу, где лежали приготовленные для анализов образцы. - Я пришлю машину, отправим все с моим человеком. Прошу вас, не дайте всплыть в прессе информации, что эти убийства связаны. Нам не нужен лишний шум. Присутствующие кивнули шерифу. Мужчина устало выдохнул. - Лишь бы результаты экспертизы пришли раньше новой жертвы… * * * Хейл сразу почувствовал, что ранка на руке Стилински закровоточила, когда Альфа прижал Жнеца к балке крыльца. Пара капель, как доказательство реальности произошедшего, остались на молнии кармана кожанки. Дерек торопливо взбежал по лестнице к двери лофта, перепрыгивая через ступеньки, и зашел в открытую дверь своей квартиры. Здесь пахло его бетой. Питер. Хейл-старший развалился на диване племянника с очередной книгой, сложив ноги в пижонских ботинках на журнальный столик рядом с кружкой Дерека. Альфа не реагировал на провоцирующее поведение дяди. Однако Питеру не хватало внимания, и он не унимался. - Что-то в твоем кармане, - не отрываясь от книги, прогнусавил бета, продолжая краем глаза следить за перемещением и переодеванием племянника. - Кровь. - Чья? – Питер продолжил задавать вопросы, хотя прекрасно знал ответ. Хейл-младший молча встретился взглядом с дядей. - Жнеца. - Вау, вы уже перешли на новый этап в отношениях? – В голосе отчетливо слышались нотки горькой иронии. –Ты уже называешь его Жнец. Это прогресс. Он уже предложил тебе сделку? Ответом Питеру было молчание. - Значит предложил. И что он попросил? Дерек не реагировал на вопросы дядюшки, который даже представить себе не мог цену сделки. - Ему нужно вымещать энергию демона. Либо убийствами, либо … - Либо? – вторил бета. – Чего он хочет от тебя? Неужели ты так стесняешься при родственнике говорить о сексе? Я думал тебе больше шестнадцати, Дерек. Глаза Альфы сверкнули красным. Питер позволил себе кроткий смешок в ладонь. - Я не удивлен. Стайлз еще подросток. Инстинкты движут им, также как любым озабоченным школьником, просыпающимся с утренним стояком. Если в двенадцать лет мальчикам чтобы тактильно познать другого проще устроив драку или стычку, как средство достижения контакта, то к шестнадцати годам все меняется. Хотя, уверен, что у Стилински до сих пор пунктик на пижамах с супергероями. – Питер колко ухмыльнулся. – Ты примешь условия сделки? Фраза звучала так, словно он поинтересовался, какой цвет племяннику больше нравится: красный или синий? Но Дерек не мог не заметить интереса дяди к сложившейся ситуации. - Если не хочешь отвечать – не отвечай. Уверен, что тебе предельно ясны условия. – Питер осмотрелся, принюхавшись, а затем продолжил чтение. –Кстати, для тебя это памятный подарок от бойфренда или новый предмет интерьера? Я всегда замечал в тебе страсть к демонстрации своей звериной натуры, но не настолько. Хейл-старший намекал на кочергу, которую Альфа принес с собой, завернув в кусок грязной ткани. И бета понимал, для чего Дерек сделал это, более того, он знал, почему она до сих пор здесь. - Ты сегодня как всегда молчалив, племянничек. В прочем, я все-таки настаиваю, чтобы ты все-таки посмотрел, что лежит в твоем кармане. Дерек прислонился к стене, потянувшись рукой к карману. Теперь он и сам заметил, что там лежала записка, край которой был чуть запачкан кровью. Убористый, но неровный подчерк. Только адрес и время. «Route 66 St., 22/3. 09:00 p.m.» Хейл-младший припал на колени, словно его ударили. Питер соскочил с места, бросив книгу на диван, и подбежал в Альфе, бьющегося в болезненных судорогах. - Э-эрика… - Прохрипел Дерек, пытаясь опереться на руки, но тело его не слушалось. – Я же велел ей уехать. Она в опасности… Я не чувствую ее.