***
Энри Певерелл опустился на небольшой пуфик и, притянув к себе Элли, почувствовал себя более спокойно. Кошка, лизнув руку хозяина-друга, положила свою голову на его плечо и тихо замурлыкала, тем самым успокаивая его и даря ему умиротворение. За последние две недели, которые ему пришлось провести со своими родственниками, он устал быть начеку. Устал от того, как Питер, Марк и Олли пытались «поиграть» со своим кузеном-сироткой. Устал от того, что взрослые добродушно посмеивались над этими играми, а кто-то даже делал ставки. Как будто им было настолько скучно, что только эта травля приносила им удовольствие. А за эти две недели они смогли потопить три разведывательные лодки римлян, взять на абордаж две пиратские шхуны с их уловом, принести жертвы всем богам и сыграть в магические дуэли кораблей. Они были такими же любопытными, как дети. Например, отправили по бурной воде маленькие корабли (шхуны пиратов) и приказали пиратам сразиться с римлянами, а затем отпустили победителей на одной из лодочек в шторм. А потом еще поставили артефакты на тех, кто последний потонет. После этого они провели свой небольшой турнир, чтобы точно определить, кто должен выступать от рода Певерелл. И всё это за какие-то две недели! Родня превратилась из мудрых и сильных магов Британии в жестоких детей, которым хотелось играть, и не важно, с чем, главное — это было забавно. Аквамариновые глаза обратились к собравшимся магам, которым он принес устную весть от своего сюзерена Харольда-Марка Певерелла. По недовольным возгласам некоторых организаторов можно было сделать вывод, что они не в восторге от этого приказа. «Как будто у них что-то может не получиться», — промелькнула мысль, оставляя за собой некоторое беспокойство и смутную тревогу. — «Организовать турнир наспех смогли, а вот о нюансах, за которые могут не похвалить, забыли». В послании был приказ поставить барьер на уровнях силы и мышления, чтобы не было соблазна слабым и детям вместе проходить турнир. «Видно, сюзерен, после их взрослых игр и игр младших надо мной, понял, что если не контролировать, может случиться неизбежное». Сердце в благодарность за такую заботу несколько раз радостно забилось, понимая, что сюзерен ограждает сироту от нападок. Они бы, кузены, с удовольствием посмотрели, как их младший кузен оказался бы на турнире и получил травму. «Для них мои шрамы — это радость их побед». Считая, что сироты ниже по положению слуг, мальчишки находили возможность подшутить над своим кузеном, посмеяться над ним и проверить свои силы, как в силе, так и в магии. Так как мальчик с детства был ловким и мог дать отпор, кузены собирались вместе. Каждая ссадина, порез или серьезная травма от них повышала их статус в иерархии. Однако в последние пять лет мальчишкам нечасто удавалось встретить Энри и позабавиться с ним. Его приметил старший родственник Харольд-Марк Певерелл. Обладая как магическими, так и физическими способностями, мужчина решил, что благодаря ему сирота сможет стать сильным воином и защитником рода. Что-то подсказывало ему, что Энри, сирота, сможет отдать долг своему роду через него. Заметив, что мальчика интересует не только военное дело, но и другие науки, Харольд полностью принял его в свой дом и нашел возможность научить его многим вещам. Через других воинов, через учителей, которые занимались с другими детьми, через истории как мира, так и своего рода. Харольд Певерелл требовал многого, но и давал немало, и хотя он не показывал своей привязанности к Энри Певереллу, он умел взглядом, жестом или скупым словом показать, что гордится им. И даже сейчас, через приказ об изменениях в турнире, он показал свою лояльность к сироте, который стал молодым и сильным волчонком. Предупреждающий рык Элли заставил вернуться из воспоминаний и с опаской посмотреть на того, кто побеспокоил. Невысокий, дорого одетый маг с карими глазами, в которых застыла холодная вечность. — Передайте лорду Певереллу, что мы тщательно изучили его приказ, — сказал мужчина, передавая несколько жетонов с номерами ложи и ряда. — Мы постараемся решить эту проблему в ближайшее время. Мы не хотим, чтобы произошла трагедия для несовершеннолетних и их семьи. Было бы неприемлемо, если бы несмышленый ребенок участвовал в турнире наравне со взрослыми и сильными участниками. Но если это случится, мы проведем расследование в полной мере. Поклонившись и показав, что он услышал ответ, парень покинул шатер судей. Но на повороте споткнулся о колышек, который выскочил из земли. Пока он его устанавливал, то невольно услышал то, что не предназначалось ни для его ушей, ни для ушей Певереллов. Зажав себе рот, чтобы не издать ни звука, парень попятился, а затем скрылся в зарослях боярышника, чтобы успокоиться и обдумать ситуацию. Был первый порыв бежать к сюзерену и рассказать о том, что было услышано. Но этот порыв был остановлен смехом проходящих мимо них магов. Парню показалось, что те смеются над его порывом всё рассказать. Детские порывы, которые могут не оценить взрослые. А затем парень вновь дал себе возможность подумать, но на холодную голову. Да, он услышал то, что может повредить его роду, да, информация, можно сказать, из первых рук. Но он же слышал лишь небольшую часть и слышал, что говорили двое. А как же остальные? Были ли двое зачинщиков или их несколько? Будет ли достаточно этой информации? Решив, что всё же стоит, но желательно сообщить новость наедине, Энри, вновь взявшись за поводок, направился в сторону шатров Певереллов, не заметив, как за ним смотрят двое. — И как вы решили «порадовать» парнишку о том, что здесь ему не выжить, зато есть вакансия занять тела в будущем? — Я тут решила, что такую почётную роль отдам тебе. Как-никак, но ты у меня демон…***
Поцеловав младшую сестру Бриану в щёку и попросив её погулять по палаточному городку с другими женщинами, Харольд Марк Певерелл, кивнув остальным женщинам, развернулся к двум своим родственникам — Кинси и Годрику. Те, отсалютовав кубком и пожелав проветриться в хорошей компании, обратили свой взор на своего лидера и главу рода. Слегка улыбнувшись и присев рядом, мужчина, погрузившись в свои мысли, невольно начал оценивать своих спутников. Каждый из них был примерно двухметрового роста, с волосами цвета ночного неба, собранными в толстую косу, которую поддерживали серая лента и заколки в виде небольших стилетов. Яркие аквамариновые глаза подчеркивали синюю татуировку, которая в виде кельтского орнамента начиналась на левой части лба, спускалась по щеке и заканчивалась внизу подбородка. Сжатые губы, нос с горбинкой и вытянутое лицо с острыми скулами делали их похожими друг на друга. В повседневности предпочитали носить темную одежду с серебряными узорами, а во время выходов в свет одежда приобретала яркие цвета и золотые узоры, как на одежде, так и в узорах оружия. Оба владели стихиями огня и ветра, но, будучи потомком Хелль, могли немного использовать элемент смерти. Не каждый мог спокойно смотреть на них, ведь они олицетворяли красоту, суровость и аристократическую надменность. При взгляде на них возникало чувство, будто на тебя смотрит не человек, а дикий зверь. Сам же Харольд был двухметрового роста, с поджарым, не атлетическим, но очень сильным телом. Его волосы цвета темного шоколада были стянуты в толстую косу и спрятаны под артефактным обручем, который служил не только символом старшего рода, но и скрытым пространством. Когда Харольд был спокоен, его карие глаза напоминали глаза ястреба, а когда он злился, они приобретали желтый оттенок с зеленой каймой. Одежду предпочитал из лучших материалов, а также, чтобы на ней были особые рисунки, которые имели и магические знаки, и обереги, и определенное слово. Таким образом, он старался защитить себя, а если получится, то и того, кто будет нуждаться в защите. Черты лица привлекали женщин, а для мужчин оно олицетворяло мужество, мудрость и власть. Мысленно фыркнув тому, что он сравнивает себя с братьями, а так же считает, что именно его мордашка даёт право показать какой он сильный и мудрый. Харольд вновь окунулся в прошлое, чтобы вспомнить… За прошедшие десять лет эта тройка Певереллов укрепила свои позиции во главе рода. Но также Кинси и Годрик выбрали Харольда, в своём кругу, в качестве лидера, и это решение оказалось правильным. Род Певереллов продолжал расти и развиваться. Казалось, что три лидера способны справиться с любыми вызовами. Были некоторые, что хотели подмять или уничтожит такой процветающий род, но их было мало, и они были слабы что-то предпринять против знаменитого рода. Недаром говорили, что если бы Певереллы захотели получить полную власть, мир бы покорился им. Но они знали цену этого величия и старались не думать о такой ответственности. Им хватало держать свой род в узде, и даже тогда находились родственники, которые действовали вопреки законам рода. Каждый из бунтарей считал, что именно он будет лучшим лидером, что именно его магия сможет поддерживать и удерживать родню. Что именно под его руководством род будет процветать… Но как только смелые решались открыто выступить, их ждала магическая порка, понимание, что эти трое не простые молодые люди. И их сила намного превосходит их. Недовольные склоняли головы, принимали устные замечания, ссылки, а некоторые сталкивались с гневом старших предков. И только дети и подростки до 21 года имели некоторые послабления. Их не наказывали слишком строго, давали возможность проявить себя и стать на ступень выше в развитии и необходимости для рода. Хотя не поощрялось избиение слабого, все же предоставлялась возможность тренироваться среди своих сверстников. Если ребенок был сиротой, то его судьба могла сложиться по-разному. Если это была девочка, то ее могли отдать в женские руки, чтобы она научилась премудростям у старших женщин. Если это был мальчик, то его могли отдать близким родственникам, а если он приглянулся кому-то еще, то он мог стать его подопечным. Как только дети достигали совершеннолетия, их статус менялся, и они уже не могли безнаказанно действовать так, как они это делали в детстве. Благодаря тому, что дети всегда были на виду, их познания о взрослой жизни были понятны сразу же. — Харольд, что молчишь? — вывил из воспоминаний Годрик, при этом, выхватывая стилет из голенища и шутливо стал вертеть его около лица Главы. — Если боишься за своего щенка, то не стоит. Он у тебя юркий, ответственный, и его так просто не возьмёшь. — Годрик, засунь свою тыкалку себе в зад, — раздражённо высказался Кинси, выхватывая оружие из рук друга. — Бесишь меня со своими привычками… А насчёт парнишки, Харольд, он не подведет. Успокойся, и давай ещё раз пройдёмся по правилам и заданиям, что предстоит пройти… — Я сам не знаю за кого или за что волнуюсь… Но точно могу сказать — это будет трудновато игнорировать. — Потерев лоб, и прочувствовав, что обруч немного нагрелся, маг, сделав небольшой файербол, метнул того в просвет между материей шатра и землёй. Чей-то пронзительный писк дали понять, что любопытный попался, а значит, охрана с ним справиться. Кивнув, трое создали сферу и, активировав столик, на котором появились документы и кристаллы памяти, приступили к работе. В последнее время интуиция им нашептывала разные тревожные сигналы. Их попытки провести турнир на корабле были не совсем успешными, и это выявило некоторые проблемы, как с самим турниром, так и с его правилами. Та просьба, которую следовало озвучить судьям и распорядителям, казалась правильной, и в то же время, мужчины замечали, что все еще остаются возможности для нечестной игры. — Думаю, что стоит добавить ещё несколько правил, — сказал Кинси, покусывая кончик пера. — Мы можем хоть сколько раз изменять правила, — с раздражением сказал Годрик, бросая один из кристаллов на стол. — Но всегда найдутся люди, которые захотят всё испортить даже в идеально продуманных правилах. — К сожалению, нам придется самим вступить в коллегию. Хотя лорд Рочестер заверил нас, что под его всевидящим оком все пройдет хорошо. Также мы упустили возможность повлиять на правила. Войдите… А, Энрик, подойдите ближе. — Господа, приветствую вас, — с приветствием и уважением ответил подросток, делая несколько шагов в сторону мужчин. Вынув из-за пазухи жетоны, он крепко сжал губы, но затем продолжил. — Ваш приказ будет решен в ближайшее время, но судьи не уверены, что кто-то решится испортить турнир. Они заверили, что все инциденты будут рассмотрены и преданы суду. — Это все? — спросил Харольд, чувствуя, что его собеседник колеблется. — Ну же… — Я не знаю, стоит ли об этом рассказывать… — Энри наморщил лоб, пытаясь решить, как лучше начать свой рассказ. — Все произошло так быстро и неожиданно… — Думаю, об этом он расскажет позже, или нет, — властный голос не только прервал парня, но и застал мужчин врасплох.