***
Вампир и волк стремительно передвигались по лесу в поисках Мии и её похитительницы. За Князем неотрывно следовали несколько подчинённых. Ещё несколько обыскивали соседние территории. Макс, как только узнал, что подруга пропала, немедленно присоединился к розыску с Виктором, не тратя время на упрёки в «дерьмовой охране кровососа» и другие обвинения. Впрочем, взгляд оборотня был весьма красноречив. Ван Арт, явственно ощущая бессловесное порицание Фолла, не реагировал, также сосредоточившись на более важном в настоящий момент… И также зло обвиняя себя в случившемся. Непроницаемый взгляд перемещался во тьме лесной чащи, цепляясь за едва приметные, редкие ориентиры, определяющие направление движения: местами сломанные ветви; содранная кора на стволах деревьев; следы, не застланные старой хвоей от порывов ветра… Заметив очередную метку, Виктор почувствовал напряжение в пространстве: приближение мрака, сгущение мглы… И маленький, слабый огонёк света. «Мия!» Вампир бросился навстречу своему огню, сокрытому мглой: сокрытому, но не потерянному в ней. Оборотень немедленно последовал за Ван Артом. Навстречу им мягкой поступью вышла Алексия, держа на руках спящую Лунорождённую. Князь, поймав хладнокровный взгляд вампирши, приказал: — Стоять! Женщина лишь немного замедлила шаг, стойко выдерживая ментальное влияние вампира. Остановившийся справа от Виктора Фолл заметно напрягся, наблюдая, как вампирша спокойно подходит к ним. Подчинённые Князя рассредоточились, осторожно выстраивая оцепление. Ван Арт подался навстречу Блэк в намерении забрать Мию. — Что ты с ней сделала?! — голос Виктора сталью разрезал напряжённую тишину. Блэк не ответила, продолжая медленно приближаться к Ван Арту и наблюдая за окружающими вампирами. Её взгляд скользнул по оборотню. Волк, тряхнув головой, прогнал наступающее наваждение и сосредоточился на корпусе цели, готовый напасть. «Чёртова кровососка!» Виктор поднял руку, останавливая Фолла. Алексия, наконец, передала спящую девушку в руки Ван Арта. — Я не причинила ей вреда. Но она – может, — напоследок сверкнув клыками, вампирша рванула с места, будто испарившись. Подчинённые вампиры бросились вслед за Блэк. Вдалеке раздавалось шипение рации: — Обыщите территории. Вряд ли она пришла одна. Усиливайте охрану! В который раз так запросто проникают незваные гости?! Виктор, прижав к себе закутанное в плащ похитительницы тело возлюбленной, развернулся в направлении к дому. Макс, следуя рядом, оскалившись, зло прошептал: — Что это за дрянь?! Какого чёрта она с сделала с Мией? — волк едва сдерживал гнев. — И она, судя по всему, пришла сюда, потому что знала, что для неё всё закончится хорошо! Что там она сказала про Мию?! — слова смешивались с рычанием сквозь волчий оскал. — Эта вампирша – отшельница, — Виктор говорил так же бесстрастно, будто отчуждённо, но во взгляде бушевала тревога. — Её дар – видение вариативности будущего, поля вероятностей, что она использует в своих целях. «Игра с судьбой», — вампир бросил взгляд на виднеющийся на горизонте дом. — Мне неизвестно точно, каким образом она использует дар и для чего именно. Но полагаю, её слова мы сможем понять лишь со временем. Главное – не упустить момент, чтобы использовать информацию в свою пользу. — Ты называешь «информацией» ту парочку пространных слов, что бросила эта стерва?! — оборотень уже с яростью в упор смотрел на вампира. — Что ты собираешься делать? Здесь нельзя находиться! — Макс кивнул в сторону особняка. — Весь твой домишко утыкан «охраной», и что проку? Эта тварь уволокла Мию из собственной спальни! Да я в твою глотку ещё не вцепился только из-за неё!.. — волк всё больше повышал голос. Виктор, зло дёрнув уголком рта, холодно отрезал: — Мы уедем, Фолл. Дорогу до здания мужчины прошли в напряжённом молчании. Макс, поодаль приняв человеческое обличие, стал собираться домой. Виктор погрузился в размышления о будущем: идею о переезде он уже рассматривал. Другой город? А изменится ли что-то? Другая страна? Покинув страну, ему придётся передать Княжеский титул… Кому? Преемника нет. Желающие главенствовать? Едва ли стоит испытывать их честолюбие. Подчинённые, подданные вампиры, даже соседствующие оборотни приняли устоявшийся уклад, мирно сосуществуя. Что будет после передачи власти?.. Мия. Юный страж, которого настигло пророчество. Когда этот безумный круговорот событий завершится? Когда перестанет испытывать хрупкое создание?.. Перестанет ли? Ван Арт посмотрел на возлюбленную. Пылающее, податливое тело без сознания. Измождённая душа. Вампир прижал к себе девушку, крепко обняв и целуя в горячий лоб. Следует всё обсудить. Обеспечить безопасность, в которой Мия нуждается. Но телохранители, приставленная охрана не перестают множиться. Пока Лунорождённая слаба, ей приходится принимать положение. Но и ей, и Виктору вскоре это надоест…***
— Алексия? Что с тобой?! — Адриан подхватил под локоть падающую вампиршу. Мужчина содрогнулся: он чувствовал, как она дрожит, видел, как её взгляд беспорядочно бегает из стороны в сторону, неспособный сконцентрироваться на чём-либо. — Всё нормально, — женщина старалась успокоить мужа, понимая и не желая испытывать его беспокойство, но силы тотчас покинули тело. Изнеможённая вампирша рухнула в руки мужчины. Он, придерживая, мягко опустил её на пол. — Это из-за печати? — мужчина растерянно смотрел на поблёкшее лицо супруги, обхватив его ладонями, пытаясь понять, как ей помочь. Вопрос остался без ответа. Её тело горело. Вампир взял жену на руки и отнёс в постель. Адриан медленно, аккуратно снимал с маленьких хищных рук плотные перчатки, невесомо касаясь болезненно жаркой кожи; осторожно раздевал ослабленное, неестественно послушное тело. Не поднимая глаз на мужа, Алексия, еле сопротивляясь окутывающему жару, ответила на заданный ранее вопрос: — Должно быть… Мужчина вышел из комнаты, выключив основной свет. Немедленно вернулся со стаканом крови, пытаясь новыми вопросами удержать гасимое невыносимым зноем сознание… Приглушённый, вопрошающий голос Адриана, словно под толщей воды, бесстройным ритмом отвлекал сознание от осознанности, тьма заполняла видение… Яркая вспышка. Ослепительно близкий свет…***
Прохлада атласной постели успокаивала донельзя горячее тело Рождённой Луной. Виктор, осторожно прижимая влажное прохладное полотенце ко лбу и вискам девушки, вновь окинул взглядом её тело: новых ранений не было, но это едва уняло боль в трепещущем сердце вампира. Мию продолжал бить озноб, словно она горит в подло невидимом костре, а пламя вскоре испепелит душу. То щемящее чувство в груди. Вина. Одурманивающим дымом от сознания она, окаменяющая, расползлась по всему телу, заставляя принять правду: в нужный момент вампира рядом не было. Безопасным нахождение в собственном доме не было, несмотря на приложенные усилия. Данное возлюбленной обещание оберегать её… выполнено не было. Виктор опустил взгляд. Мятежные мысли. Беспокойные ожидания. Это омерзительное чувство беспомощности… «Довольно». «Надо положить этой чертовщине конец». «Душа полна грехов. Поддаваться греху уныния в момент, когда оно только больше будет рушить наши жизни?..» Вампир взял в холодные ладони маленькую горячую ручку. Не прекращающиеся злоключения имели непосредственное отношение к миру бессмертных… к миру пророчеств. Что ж, следует, если не полностью оградиться от нерушимо существующего, то сократить количество точек соприкосновения с ним до требуемого для действий по крайней необходимости. Взгляд зацепился за балконную дверь. Виктор зло прищурился: через неё Блэк унесла Мию. Прикрыв девушку лёгким прохладным одеялом и коснувшись губами её лба, мужчина направился к балкону. Предрассветная звенящая тишь и утешала мнимым покоем, и волновала своей почти безжизненной статикой. Расстегнув пару пуговиц рубашки, вампир прикрыл глаза, вдыхая холодный воздух. Окружающий лес, меняющий одеяние с наступлением каждого нового времени года. Горизонт, над которым простилается вечное небо… «Этот вид всё также остаётся незыблемым, стойким к стремительным и жестоким изменениям в нашей жизни. Мир продолжает жить. И мы продолжим, несмотря ни на что». Вскоре восток стал заливаться светом, окрашивая небо в оттенки красного и фиолетового. Когда солнечный диск показался из-за горизонта, освещая землю первыми лучами, мужчина вернулся в спальню, закрыв за собой дверь и плотно задвинув шторы. Мия спала. Виктор ласково коснулся ладонью бархатной щёчки: девушку, наконец, перестал донимать жар. Вампирская сущность при своевременном приёме крови, при избегании солнечного света предполагает жизнь без сна и без устали, даёт возможность выстоять небывалые тяготы и лишения… Но нет смысла отрицать, будучи бессмертным, своё человеческое начало: вампирами не рождаются. Невозможно, выбрав цели и векторы их достижения, представлять собой слаженно работающую бездушную функцию; ни у кого не получится существовать в хаосе, не покидая его хоть на некоторое время для установления (хотя бы подобия) порядка в своих мыслях. Так, абстрагируясь от пережитого накануне, Виктор залюбовался спящей возлюбленной: плавные, сокрытые шёлковым одеялом, притягательные черты, влекли взор; несмотря на шрамы, оставленные прошлыми несчастиями на этом хрупком теле, он восхищался каждым изгибом девушки, подаренным ей природой. И как бы не было скоротечно время, для него она навсегда останется той маленькой, но сильной, хрупкой, но отважной Мией Бэггинс, что сумела так гармонично влиться в мир вампира, завладев им. Мужчина лёг рядом, нежно обняв свою спящую девочку. Пару часов спустя Мия начала беспокойно вздрагивать, ворочаться, что-то бормоча во сне. Виктор, осторожно прижимая возлюбленную к себе, успокаивая, поглаживал плечи. «Я рядом…» Ранее девушку не мучили кошмары. Но после произошедшего едва ли стоило удивляться их появлению. Вспомнились слова Руфина о посттравматическом стрессовом расстройстве. Насколько всё усугубилось?..***
Мия, не осознавая себя, будто душой покинув тело, почти безмысленно и бессильно металась в своём помрачении. «Снова в бреду…» «Снова тьма… Верный, к несчастью, спутник». «Всё закончилось… Так?..» В этом странном, плавящемся хаотичными метаморфозами пространстве, где все чувства восприятия порою смешивались в единое, не поддающееся никакому объяснению, становилось невыносимо и мучительно жарко: казалось, кости бесконечно начинают обугливаются, а кровь – бесконечно начинает кипеть. Это тягучее в своей пронзительности ощущение страшно, нескончаемо начинающихся мук повергало в ужас. «Вечные пытки? Ад?!» Из окружающей, этой отвратительно живой, давящей мглы стал доноситься невнятный, хриплый шёпот сонмы голосов. И это не было похоже на то, что было в «чистилище». Среди белого шума сиплых голосов всё больше начал выделяться один. Вдруг, окружающее его шептание затихло, а голос, как сквозь презрительный оскал, процедил: — Виновата лишь ты. Пронзающее эхо слов не затихало. Сам источник эха перемещался вокруг едва мерцающего сознания, вскоре просочившись внутрь его. Агония. Делириум. Голос, сводящий с ума. Чужое, неумолимо звучащее глубоко внутри. Хотелось кричать от безысходности, кричать своим голосом; не слышать всего, не видеть всего этого; бежать, покинуть ужасающий психоделический плен… Ничего не получалось. Словно безвольная кукла, сдавшаяся душа, потерявшая тело, Мия была полностью во власти жуткого и неведомого безумия. Зной пространства, монстром поглотившего Лунорождённую, начал развеиваться. Но с ослаблением жара злые голоса роем набросились на девушку: каждый вторил своё. «Ты причиняешь ему боль своими проблемами…» «Лишь ты виновата в том, что происходит…» «Ты не нужна!.. Никому не нужна!..» Мия теряла себя. Мнимо, вынужденно осознав, что она в Аду, а сознание уже не потеряет, беззащитная и обречённая на вечные муки, девушка начала молить о прощении за всё крамольное, что могла вспомнить. Было неважно, кому были адресованы мольбы и молитвы. Было отчаяние. Был мрак. Спустя некоторое время, иллюзорно, коротко или долго длящееся, во мраке зажглась далёкая крошка света. Мия почувствовала своё тело, от радости ощущения которого беззвучно заплакала. «Неужели, жива?.. Я… Есть?..» В теплящейся надежде на освобождение от Ада девушка осторожно, боясь спугнуть сияющую точку, неспешно шла на свет. По мере приближения Лунорождённой свет постепенно рассеивался, но стали слышны шаги навстречу… «Вик?!.» Мия бросилась к возлюбленному, не веря, что всё самое страшное позади. Но вскоре, встретившись взглядом с ним, в недоумении замедлилась: его глаза были непроницаемо холодны. Чем ближе вампир подходил к девушке, тем более явной была тень отвращения на его лице. Она обернулась, не понимая, чем вызвано это чувство. Никого. Ничего… «Я? Я тебе… отвратительна?..» Лицо девушки приняло страдальческое выражение. В глазах застыли слёзы. Вспомнились слова злых голосов. «Верно… Я во всём виновата… Это было моё необдуманное решение – ехать в редакцию… Я совсем не думала о Викторе, а ведь он за эти дни места себе не находил… Всё из-за меня…» Мужчина остановился в нескольких метрах от неё и пристально посмотрел в глаза, будто пытаясь найти во взгляде что-то… И не нашёл. — Вик… Я… — девушка осеклась, потеряв дар речи. — В этом и проблема. В тебе, — сухо процедил вампир. Слова копьём пробили всё существо девушки насквозь. Виктор оставался холодным и неприступным, хоть и видел, чувствовал боль девушки, её ядовито расцветающее горе. — Я не хотела... — осипший от глухого плача голос Мии дрожал. — Прости, я не знала, что всё будет так… — она сделала пару шагов вперёд, но вампир немедленно отстранился. — Мне казалось, тебе доставляет удовольствие смотреть на мои тревоги, нравится испытывать меня на прочность. Я больше не намерен жить с этим.***
Белый потолок. Проснувшись, Мия пыталась прийти в себя от пережитого в жутком сне. Ладони несмело касались атласной простыни, сжимали одеяло; осторожно положив руку на тело, девушка почувствовала биение своего сердца. Дома. Жива. Вскоре к ней подошёл Виктор, облегчённо вздохнув. Встретившись с обеспокоенным взглядом мужчины, Мия замерла: кошмар позади, но внутри всё ещё зиждился страх… Вампир не успел что-либо сказать, как Мия бросилась к нему, скинув с себя одеяло; крепко сжав возлюбленного в объятиях, зажмурившись от преследующей вины, от горьких слёз, быстро-быстро заговорила: — Прости! Прости, пожалуйста, прости!.. — девушка дрожала всем телом. — Я ослушалась тебя… Это не повторится, прости!.. — Мия… — мужчина взял её на руки и сел на постель, утешая в ответных объятиях. — Если бы я могла, я бы стёрла эти ужасные четыре дня… Ты из-за меня волновался, с ума сходил, а я была такой эгоисткой… — Милая, тшш… — вампир прижал девушку крепче к себе, покачивая, перебирая спутанные волосы. — Думай о себе, о своих проблемах… Ты не должен всё время переживать за меня, так не должно быть… — поток слов не останавливался, слёзы не прекращались. — Тише, родная, тише… Мы со всем справимся, слышишь? — Виктор мягко перебил возлюбленную, обхватив ладонями заплаканное лицо, покрывая его невесомыми поцелуями. — Всё будет хорошо, я с тобой… Тебя больше никто не тронет… Никто. Я ни за что не оставлю тебя, — его шёпот унимал тревогу в раненом кошмарами сердце. Мия лишь сильнее прижалась к мужчине в надежде на сказанное…***
Прошедшие дни оставили свой неизгладимый след. Кроме шрамов, напоминающих о пережитом, в каждом оставалось тяжёлое, тревожное неведение, как (и когда) в следующий раз жестокая судьба примется за свою игру. Сейчас вампир и Страж были нужны друг другу, как никогда раньше: в перманентной готовности к опасному невесть чему делить невзгоды с близким проще. Ближе к обеду Виктора вызвали в «Новую жизнь». Состояние Мии нормализовалось. Днём мужчина занимался работой, ездил по делам, оставляя на территории особняка несколько десятков вампиров: численность охраны после произошедшего увеличилась. «Временная мера»… Также после злосчастной ночи с похищением к работе вернулся Вард, которому Лунорождённая была очень рада. Старшей Бэггинс позволили остаться ещё на некоторое время: Мия боялась за сестру. Откровенного разговора так и не получилось: Ван Арт решал вопросы делового характера не только вне дома; Мия верно, но медленно приходила в себя; Роза же днями была занята «разной удалённой работой», а ночами крепко спала, отчего о жутких событиях не знала. Но видя количество охраны в доме, не скрывала разных подозрений. Младшая же Бэггинс объясняла это вынужденным решением из-за неспокойного нынче времени, из-за участившихся преступлений и прочими мирскими, «понятными» причинами. Роза, посмеявшись, назвала сестру содержанкой, что «как птица в золотой клетке ждёт мужа с работы, чтобы ночами его ублажать». Мию задели слова сестры. Она напомнила ей, что раньше и Роза жила похожим образом. «И да, я работаю. Журналистом в обычном журнале», — парировала девушка. День проходил обычно. Мие стало гораздо лучше, и сёстры решили, наконец, провести больше времени вместе. Сидя в гостиной за чаем, разговаривали о работе: Роза рассказывала о разных современных способах заработка от рекламы до дизайна, о том, что пока ищет себя, занимаясь «всем подряд»; Мия показывала свои статьи, делилась планами о будущих публикациях. Вопрос о государственном розыске понемногу приближался по ходу беседы: младшая сестра старалась осторожно подходить к главному, боясь рубить с плеча. Разговор зашёл о семье. Мия спросила: — Расскажи, как там мама и папа? Как София? Роза приняла поникший вид. — Ну... — заправив рыжую прядь за ухо и выдохнув, девушка подняла голубые глаза на Мию. — Честно говоря, я толком не знаю. Ну, ты же понимаешь, что даже если у них что-то произойдёт, то нам они не скажут?.. — Да уж, мы поступаем так же, — Мия досадливо дёрнула уголком рта, опустив взгляд на чайную чашку. — Последний раз я была у них… — она задумалась, следя за пламенем камина. — Года три назад. Ты тоже не появлялась там долго, верно? Мия виновато нахмурилась: она практически забыла свою прошлую, человеческую жизнь. «И отпусти уже всё, что было в прошлом: больше оно с настоящим не должно быть связано»… Правильно ли это?.. Девушка ответила: — Верно. Последний раз я была у них пять лет назад, когда только родилась Виолетта. — Понятно… — с улыбкой протянула старшая Бэггинс. Наступила звенящая тишина, едва разбавленная потрескиванием дров. Роза потёрла ладонями бёдра, сказав: — У меня есть ещё кое-какие дела по работе, поэтому придётся оставить тебя одну, — она поднялась с кресла, направляясь к лестнице. Мия встала за ней возле пролёта, бросив напоследок: — Будь осторожна. Роза остановилась и, развернувшись, посмотрела на сестру, будто скованная. Лёгкая улыбка и нежный взгляд младшей Бэггинс встретили девушку, но та избежала его. — Да, конечно… — после длительной паузы гостья поспешила уйти.***
Виктор вернулся домой с последними лучами солнца. Вампира встретила гнетущая тишина. Спиной к нему в кресле гостиной сидела Мия, о чём-то глубоко задумавшись. В метрах пяти от девушки стоял Вард. Заметив князя, он склонил голову. — Можешь быть свободен, — бархатный голос разрезал тишину, заставив Мию обернуться. — Как же я упустила момент твоего приезда? — девушка, лучезарно улыбнувшись, поднялась и направилась к возлюбленному. В следующее мгновение раздался грохот. Окно вдребезги разбилось: красный дротик впился в плечо Варда. Мия бросила испуганный взгляд на телохранителя, и тут же проревела сирена: это только начало…