Любовь

- Хочешь, мы пойдем вместе? Безымянный протянул ему руку, но Мильтен смотрел с тревогой, не спеша вкладывать в нее ладонь: - Боюсь, я помешаю тебе… - Разумеется, нет. Ты заслужил это не меньше, чем я. Маг взволнованно кивнул, касаясь пальцами его кисти и позволяя проводить себя к алтарю, припорошенному беспрестанно сыплющимся снегом. Они синхронно опустились перед молчаливым божеством на колени. И практически сразу Иннос дал знать о своем присутствии: от статуи начало исходить живительное тепло, струи света золотыми локонами пронзили воздух, забирая Безымянного в свой ослепительный кокон. Мильтен тихо застонал, вытягиваясь на пьедестале, тело его ослабло и перестало слушаться. Мага охватил невыносимый жар, такой, что хотелось разодрать себе грудь пальцами. Точно раскаленные руки проникли сквозь его грудную клетку, ломая преграды, мешавшие чарам развернуться в полную силу. Он беззвучно закричал, проваливаясь в небытие. - Мильтен? - тихо позвал его голос спустя вечность. На мгновение магу показалось, что это Иннос обращается к нему, но то был обеспокоенно склонившийся над ним Безымянный. Избранный предложил ему руку, и Мильтен поднялся, озираясь. Сияние стало глуше, но полностью не ушло, только разбилось на мириады огней, пляшущих по стенам пещеры. Сам же Безымянный стоял абсолютно обнаженный, сжимая лишь пылающий меч в кулаке. - Божественные артефакты… - Их больше нет, - спокойно ответил Безымянный, - Иннос забрал их. - Он говорил с тобой? - А разве ты не слышал? - Нет, - покачал головой Мильтен, - Кажется, я вообще отрубился на время. - Он сказал, мне нужно закончить начатое, - Безымянный отвел ясный взгляд, скользя им по языкам огня, лижущим превосходный меч из черной, как уголь, стали, - Освободить людей от ярма рабства. Мне жаль, но исчадия Белиара не отступятся. Орки обречены. - Что касается меня, то у меня всегда от них был мороз по коже, - содрогнулся Мильтен, - Как считаешь, выгорел бы у Ксардаса тот фокус… с фокусным камнем? Безымянный хмыкнул: - Я немного пошаманил над его вещами, пока он спал. В своем дневнике Ксардас описывает, что если артефакты Аданоса ему и было под силу уничтожить, то посох Странника и скипетр Варанта - нет. Он намеревался забрать эти артефакты и меня заодно в неизведанные земли. Оставить все как есть, - Воин Огня покачал головой, - Я не в силах этого понять и отрешиться от всего, что мне дорого. - Итак, Вершитель вышел из-под контроля Ксардаса и принял свое собственное решение, - хмыкнул Мильтен. Избранный выглядел задумчивым. - Пусть Ксардас считает меня инструментом богов, но на самом деле это они - мой инструмент. Последние слова прозвучали почти как открытое богохульство, но алтарь продолжал мироточить, да и скала не обрушилась Безымянному на голову. То ли вуаль Аданоса все еще действовала, то ли боги, занятые своими бесконечными распрями, на миг забыли об этом смертном. Либо воля его сильнее, чем воля богов. Голова у Мильтена пошла кругом. - А ты смог бы?.. Смог бы уйти вслед за Ксардасом?.. - вырвалось у него с плохо скрываемым страхом. - Странники нередко говорили мне, что я схож с ними. "Находясь на одном месте, ты не чувствуешь жизни". Не скрою - я много размышлял об этом. Но ведь Миртана - мой дом, Мильтен. Здесь мне хорошо. Я чувствую за нее ответственность. Маг перевел дух и неуверенно приподнял уголки губ: - Ну а мой дом - ты, Безымянный. Избранный улыбнулся, пряча пылающий меч в ножны. И хотя на нем больше не было короны и мантии Аданоса, только его собственная плоть, выглядел он очень царственно. Безымянный сделал шаг к любовнику, сокращая расстояние между ними до минимума: - Хочу, чтобы ты ощутил ее. - Что? - Силу. Маг прильнул к его горячей, будто светящейся изнутри коже и застыл так. Пальцы Безымянного порхнули по его лопаткам. - Чувствуешь? - шепнул Безымянный, - Как раньше, только еще лучше… По одному его велению с неба пролился огненный дождь. Но не разрушительный, а ласковый, теплый. Огни, словно пылающие мотыльки, медленно кружились вокруг, оставляя после себя искрящийся шлейф. Падающие звезды таяли на коже и ткани, превращались в жидкое, рдеющее золото. - Ты заставил снежинки гореть? - Мильтен разинул рот, не веря своим глазам. Безымянный издал неопределенный звук, широко ухмыляясь. Взял его за плечи и прижал к себе, грудь к груди. А затем поцеловал. И тут Мильтен понял, что не может больше дышать. Мощь Избранного бушующим потоком прошила внутренности. Она била ключом - жаркая, настоящая, яркая. Осязаемая. - Чувствуешь? - повторил Безымянный, вновь накрывая его губы своими. Это было больше, чем соитие двух тел, сама их энергия смешалась друг с другом - Огонь Мильтена и Огонь Безымянного. Мильтен выпал из реальности, переставая понимать, кто он и что он, и просто пил, пил его силу с жадностью младенца, припавшего к материнской груди. Он готов был поклясться, что воздух потрескивает вокруг их тел. - Чувствуешь? - голос хриплый, пробивается будто сквозь пелену. Власть Безымянного встряхивала его, облизывала и стегала жгучими плетьми. Сквозь его руки, лежащие на пояснице, она втекала в тело мага и полоскалась в животе; после взмывала ввысь, через позвоночник, упираясь в затылок, заставляя до хруста запрокинуть голову назад. Естества Мильтена не хватало, чтобы объять, или даже осознать такое количество энергии. Когда Безымянный отстранился, маг со стоном уселся на снег. Его тело тут же окутал пар, а магическая пыль, старый друг, облаками садилась на плечи, собиралась вокруг рукавов. Из окрестностей Монастыря послышались удивленные и ликующие возгласы: не один Мильтен ощутил благословение Инноса на себе. Однако сунуться сейчас в Грот Просветления никто из них не посмел бы. - Ого, - выдохнул маг, изумленно взирая на Безымянного. Магия вздохнула и вроде бы улеглась, но Мильтен знал, что она бодрствует и циркулирует по одной ей ведомым каналам его Я. Какое же приятное, пьянящее переживание, будто недостающая половина души вернулась на место. Он смотрел на Безымянного - а тот на него - и не мог наглядеться, сталь его глаз резала острым ножом хрупкое сердце, вязкая кровь из него вытекала и кипела, медленно выжигая ужас и отчаяние. Мильтен протянул руку, чтобы Воин Огня помог ему подняться на ноги; сплетая пальцы с ним, маг ощутил раскаленный металл обручального кольца. - Безымянный, - шепнул он, - Я хочу биться рядом с тобой. Ты собрал все двенадцать кубков, поговорил с Инносом и теперь меня здесь ничто не держит. Позволь мне стать твоим спутником. Избранный мягко улыбался, искорки Огня плясали в его прищуренных глазах: - Я всегда рад твоей компании.