Свет и Тень

Они устало поднялись на ноги и снова пошли по серебристой нитке пути. Гарри держался только на чистом упрямстве — но вот снова очередная развилка. Они выбрали очередной путь, и снова благодаря Владе. Но дорога снова вильнула на очередную развилку. — Эти дороги будто играют с нами! — возмущенно проговорил Поттер, в полном изнеможении опускаясь на очередном раздвоении дорог. — Как же нам отсюда выбраться?! — Не знаю, — Огнева буквально чуть приподнялась и снова упала, — но я больше не могу… Гарри задумчиво прошелся медленным шагом вдоль серебристой черты. Но озарение насчет выхода из данной ситуации все не наступало. *** Они устало прилегли на серой нити, и уставились в серо-черную массу вокруг. Тьма, которая клубилась вокруг, снова темнела и приобретала бесформенные очертания. Гарри и Влада разговаривали одновременно обо всем и ни о чем. — Очень странно, — сказал Гарри, рассматривая как Тьма клубится меж пальцев, — она снова меняется… — Тут все меняется, — буркнула девушка. — Нет, не в этом дело… — Гарри, повернувшись к ней, оглянулся. — Тьма чувствует, что мы боремся… Она — как живое существо, чует, ощущает, боится. Хочет нас — и не может. — Я… Тут оба ощутили такую ледяную волну холода, что поневоле вскочили на ноги. — Опять они… — Они не оставят нас в покое! — Влада забилась в истерике. — Это я виновата… — Ты… не виновата! — Гарри схватил ее и затряс. — Никто не виноват! Но одновременно с его криком в темноте раздались знакомые до боли хрипы и завывания… *** В этот раз — они бежали. Огнева, мысленно проклиная все и вся, в том числе и саму себя, слабую и безвольную девчонку, и Гарри, желавший в этой непроглядной Тьме найти хоть бы искорку света и отдохнуть. Его искра нервно дергалась и гасла — так сильно он устал. Но парень понимал: погаснет и это — и им просто будет не выбраться. Нужно… нужно держать и держаться. Они, на предельных скоростях, продолжали перебегать перекресток за перекрестком. Но эти темные духи-демоны не отставали, следуя за ними по пятам. Девушка и юноша измучились. Что-то вдруг изменилось: Тьма начала еще больше светлеть, снова переходя из состояния глубокой ночи в вечерний сумрак. Тут явно наступал день. Влада обратила внимание, что появились запахи… Точнее один — очень знакомый… Она все не могла вспомнить… Их скорость бега снизилась — воздух почему-то становился упругим и тягучим, да и появились ветра. Но и зловредных существ тоже останавливали эти порывы, и чудовища отстали. Влада напряженно думала… Влада вспоминала. «…Вот ее закидывает туда Умертвие… удар… Темный Универ… Утесум…» — Это же Янв*! — ахает Огнева, когда сдерживать поток воспоминаний уже невозможно — она все вспомнила! — мы выбрались! Гарри, мы живы! Мы выбрались! Она оглянулась — и заметила Гарри в шаге от себя. Он, приложив руку к груди, тяжело дышал. Острый зигзаг воспоминания очередной раз пронзает мозг — светляк не может находиться в Янве! — Гарри! — дико кричит она, ловя падающего парня. У нее есть всего пара-тройка секунд, затем Янв убьет его. У нее получится! Должно! *** То, как она перешагивала грань между Янвом и миром людей, она помнила плохо. Заполнилось падение с высоты, полет в страшно горячей тьме, не дающей вздохнуть… *** Холодно. Гарри медленно открыл глаза. Он лежал на какой-то скале, поросшей мхом. Ее острые грани впивались ему в спину, и безжалостно царапали. Запах, что ударил ему в нос, был не очень приятен, да и вдобавок был весьма сильным. Моросило. Влажные и прохладные капли дождя омывали ему лицо. Он чуть поднялся, стараясь не ободрать руки до крови, цепляясь за камни и почву. Судя по всему — их выбросило в какой-то овраг или расщелину. Их? Тут Гарри, наконец, смог кое-как подняться и оглянуться, несмотря на слезящиеся глаза. Тоненькая фигурка незнакомой девушки неподалеку от него лежала на камнях, и от нее будто бы шел пар. — Влада! Гарри, как мог, смог перебраться по камням, к девушке. Он обратил внимание — сейчас ее черные волосы отливали разноцветными всполохами, будто бы разводы магловской жидкости под названием бензин, и она была белее его. Такая худенькая… — Влада, — парень поднял ее на руки, не обращая внимание на запах, и нерешительно оглянулся. — Я… сейчас… сейчас…