«While/After dancing».
Будучи человеком, ревностно, но достаточно вежливо охраняющим личные границы своих мужиков, Руслан после официального, но не публичного начала отношений «разрешает» танцевать в паре с Данилой (о Мише и речи и быть не может — он чурается любых контактов с незнакомыми людьми, а знакомые уже знают, что он не любит прикосновения, если, конечно, ты не Руслан и не Даня) только близким друзьям. Если говорить более точно, то Руслан мысленно одобряет выбор партнёра для танца и внешне никак не показывает недовольства. Но если появляется возможность — он и сам, в принципе, не против потанцевать со своим парнем. И пусть танцпола порой нет, вокруг не восторженная публика, а такие же пьяные люди, которым, в общем-то, на вас плевать. Всё это не имеет абсолютно никакого значения. Потанцевать со своим парнем в наиболее располагающей, раскрепощающей и расслабляющей атмосфере, то есть дома, где тебе не нужно следить за собой, контролировать все свои слова и действия, ещё лучше. Такие танцы всегда выше по уровню в рейтинге крутости и естественности, чем клубешные, потому что в клубах Руслан не может отпустить себя полностью, перестать следить за обстановкой и просто расслабиться. Но вот дома — да. И такие моменты Руслан очень ценил. Вечер субботы ознаменовался тем, что Даня решил тихо и по-домашнему отметить завершение написания сценария для нового формата видео, который, по его мнению, должен будет «взорвать башни». На языке рыжих комиков, носящих фамилию Поперечный, отметить тихо и по-домашнему — это значит набухаться в хламину дома при просмотре чего-нибудь интересного, а затем пуститься в отрыв под клубешную музыку. — Давай потанцуем, — предсказуемо, но всё также неожиданно говорит Даня спустя пару бутылок рома, пьяно, счастливо улыбаясь и смотря на Руслана немного расфокусированным взглядом, которому, если честно, невозможно отказать. Вихлянцев, одним глотком допив оставшееся на дне пиво, встаёт и подаёт Поперечному руку. — Малыш, переключи песню, пожалуйста, — обращается Данила к продолжевшему сидеть на диване Мише, бросившего на него в тот же самый момент очень недовольный, но не достаточно убедительный взгляд. Подняв Данилу и аккуратно прижав его к себе спиной так, чтобы тот самостоятельно передвигался, но в то же время имел возможность опереться на него, Руслан поворачивает голову и бросает долгий взгляд на Мишу, который в этот момент, чуть ссутулившись, выбирал песню, при этом подперев свой подбородок кулаком. — Миш, — обращается Руслан к Кшиштовскому, когда тот наконец-то выбирает из Даниного плейлиста достойную по его мнению песню и поднимает голову, — не отрывай от нас глаз, — понизив голос настолько, чтобы у Миши сбилось дыхание, Руслан подмигивает ему и возвращает своё внимание Дане, стоящему в его объятиях, довольно поулюлюкавшего на выбор песни. Первые несколько секунд Руслан излюбленно неспешно проводит обеими ладонями по бёдрам Дани, поднимаясь всё выше. И дойдя до края майки, он приподнимает ткань с одной стороны, касаясь холодными пальцами горячего, напряжённого Даниного живота. Данила, когда звучат первые слова, начинает плавно (настолько, насколько это возможно в пьяном состоянии) двигать бёдрами, на одном из них всё ещё находится рука Руслана, и он кладёт на неё свою, переплетая при этом пальцы. Миша, смотрящий на них со стороны, шумно выдыхает, оттягивая ставшую узкой в районе члена ткань шорт. Наблюдать за танцами этих двоих всегда было для него тем ещё испытанием под названием «Не кончи от увиденного в свои тридцать, как школьник», потому что не получать удовольствия от созерцания каждого движения физически невозможно. Кшиштовский откидывается на спинку дивана, широко расставляя ноги и сглатывая. В то же время, добившись синхронности в движениях, Руслан и Даня, которым удавалось сделать это быстрее, чем иным людям с кем-то из них, двигались в такт мелодии песни, прижавшись друг к другу, но вместе с тем давая возможность в любой момент разорвать телесный контакт. Распределение ролей прошло так же незаметно, как и большая половина песни — Руслан вёл, потому что был более трезвым и мог скоординировать их движения так, чтобы они не упали, споткнувшись о что-либо. Данила полностью доверял ему себя — об этом говорила расслабленная поза, закрытые глаза и положенная на плечо голова. Когда песня начинает подходить к концу, движения парней становятся ещё более медленными, и Руслан осторожно поворачивает Данино лицо, легко, без языка целуя его в губы. Но Поперечный разворачивается полностью, заставляя таким образом окончательно остановиться, и отвечает на поцелуй с неуемной страстью, пылкостью и желанием. — Может, вы передислоцируетесь ко мне, на диван? — хрипло интересуется Миша. — А то, конечно, за вами наблюдать прикольно, но я тоже хочу принять участие. Сразу после этих слов на него под хохот Руслана бросается Даня, который, опрокинув Мишу, опешевшего от резвости и стремительности, на диван, садится к нему на пах и вовлекает в поцелуй, на который Кшиштовский тут же нетерпеливо отвечает. Миша тихо, протяжно стонет, когда Данила намеренно ерзает на его члене, а затем снимает свою майку. Руслан, поправив растрепавшиеся волосы, подходит к дивану, продолжая при этом неконтролируемо улыбаться и думать о том, что такая «семейная» жизнь ему нравится.«Во время/после танца».