Call me maybe

Примечание от авторов: по совету беты, очень хорошо идет под музыку Muse – Supermassive Black Hole

Топ набирается храбрости взглянуть Джи в глаза и если даже услышит что-то мерзкое в ответ, смирится с этим, потому что, видимо, заслужил. - Гребаный извращенец, - обессилено стонет Джиён и сдается, потому что, судя по всему, он тоже гребаный извращенец. Он притягивает Чхве к себе, думая, что окончательно сходит с ума. Но разве это не он представлял себе, как это могло бы быть? Сынхён улыбается тому, что его ожидания оправдываются, и утыкается лбом в челку Джи, чувствуя прикосновения чужих, но теплых рук. Пальцы Джиёна забираются сначала под рубашку Чхве, задирая ее, потом под майку и наконец касаются разгоряченной кожи. Джиди сам рвано дышит, не в силах сделать что-нибудь со своим собственным предателем-телом. Сынхён отрывисто целует его, легко касаясь губ, играя с ними. Потом он понимает, что они еще не сняли даже верхнюю одежду, и, сбрасывая свою куртку на пол, Чхве запускает руки под пальто Джи, медленно стягивая плотную ткань с его плеч. - Черт, я... - шепчет Джи, прикусывая язык Сынхёна, - что?.. Но вся правда в том, что на самом деле ему абсолютно неважно никакое «что». Здесь и сейчас все происходит настолько же по-идиотски, насколько и правильно. Джиён помогает стащить с себя рубашку и, не прекращая поцелуя, подталкивает Чхве к выходу в гостиную. - У меня, - хрипло уточняет он, набирая воздуха, - нет компьютерного стола. - Как ты живешь с этим? - игриво мурчит Топ, иронично намекая, что без компьютерного стола в наше время никак. Джиён пожимает плечами, обхватывая руками его шею. А Сынхён думает, что стол сейчас вполне мог бы и пригодиться. - Зато есть твой бежевый диван, и какое совпадение, у меня дома точно такой же... - его бархатный певучий голос снова соскальзывает в медовые интонации, он с наслаждением закрывает глаза, все еще не веря в реальность событий. Сынхён целует свое видение как можно слаще, доводя его до дивана. Поддерживая рукой спину Джи, он вынуждает его лечь, а сам, поставив коленку между его ног, упирается руками в мягкую обивку, нависая сверху. «Неужели мы реально это сделаем? Хотя почему я все время себе вру, мы оба хотим одного и того же - друг друга», - думает Чхве и тянется к его губам, углубляя поцелуй, чувствуя, как ему самому становится жарко. Юноша нетерпеливо снимает с себя расстегнутую рубашку, оставаясь в одной майке. Джиён дуреет. От всего сразу дуреет и совершенно теряет связь со вселенной. - А ты его где достал? - имея в виду, вроде бы, диван, ошалело спрашивает Джи, рассматривая нависающего над ним парня. Сынхён смеется, прижимаясь ближе, и шепчет, пытаясь раззадорить его еще больше: - Места знать надо, если хочешь, покажу, но потом… Если закрыть глаза, то можно отдать все внимание ласковым обертонам его возбуждающего голоса. Но Джиён предпочитает этого не делать, он уже достаточно наслушался, самое время глядеть и чувствовать. Джи непослушными руками тянет на себя ремень на Сынхёновых джинсах и вдруг неуверенно останавливается. - Я... - шепчет он, и у него краснеют уши, - понятия не имею, что нужно делать... На мгновение Топ в замешательстве, он чуть отстраняется, смотря ему в глаза: - Так что, у тебя серьезно первый раз?! – в голосе истинное удивление, он все-таки до последней секунды надеялся, что не перевел ненароком натурала к другой ориентации. - Ты уверен, что стоит продолжать? – спрашивает Топ, и голос хрипит, срываясь; он-то понимает всю ситуацию, понимал бы еще эту ситуацию стояк в его штанах. Джиён судорожно кивает, закусывая нижнюю губу, и снова тянет ремень Топа на себя. Наверное, он хотел бы продолжения, даже если бы вокруг внезапно собрались зрители и начали бы предлагать им варианты поз. Разумеется, ему страшно, а кому в своем уме не было бы? Но его всего уже трясет от возбуждения, и останавливаться он уж точно не намерен. - Тогда не бойся, просто расслабься и позволь мне сделать тебе приятно, - сладко шепчет Сынхён, обжигая его кожу горячим дыханием. - Я уже говорил, как мне нравятся твои губы? - он с наслаждением прикусывает их. Улыбается и тянется рукой к джинсам Джиёна, расстегивая и приспуская, а потом убирая их совсем. Заодно он снимает с себя майку, оголяя свои нехило накаченные грудные мышцы, и скользит руками по торсу Джи. - Ты так и не ответил, Джиён или Джиди? Просто имя Ёнбе тебе совсем не идет, - улыбается Сынхён, смотря в его кошачьи щемяще-пьяные глаза, и понимает, что сам уже не чувствует былого опьянения. - И первое, и второе, - выдыхает Джи, завороженно следя за ладонями Сынхёна, - но Джиди - это никнейм, так что ты зови меня по имени. - А я Сынхён, приятно познакомиться, Джиён. Джи смеется и тихонько говорит что-то вроде «Я знаю». А потом просит как-нибудь немного попозже повторить его имя еще разок. Топ начинает мягко целовать его губы, сначала медленно смакуя и пытаясь запомнить вкус, потом все быстрее и требовательнее, покусывая и пуская свой язык в ход. Руки блуждают по чужому телу, изучая его и запоминая, как Джи больше нравится. Ловко проскальзывая под резинку трусов, Сынхён нащупывает его член, обхватывая пальцами уже твердую плоть, и начинает двигать рукой вверх вниз. Джиён тает - да, это отличное слово, чтобы описать то, что с ним происходит. Он глухо стонет и подается бедрами навстречу чужой ладони. Эти движения подстегивают Сынхёна двигаться резче. От переизбытка эмоций Джи приходится на самом деле закрыть глаза. Только это не помогает. Потому что сбившееся дыхание Чхве звучит где-то совсем рядом. На этот раз Джи не сможет бросить трубку, и вряд ли у него получится продолжить прерванный разговор. Они как долбанные Белл и Ватсон словно бы сидели до этого момента в разных комнатах отчаянно пытаясь передать друг другу то, что не стоило бы вообще облекать в слова. А потом до одного из них наконец-то дошло, что лучше будет воспользоваться дверью. Когда Джи начинает стонать, сдерживаться Сынхёну становится все тяжелее и тяжелее. Это непередаваемое ощущение - Джи, словно змей, извивается в его руках и заставляет одним только своим видом желать впиться зубами в его кожу и проверить, из какого наркотика он сделан. Джиён придвигается ближе, заглядывая в самую глубину удивительных темных глаз Чхве, и хрипло шепчет, улыбаясь совершенно по-лисьи: - Это все? Сынхёна колотит от перевозбуждения мелкой дрожью, а в штанах уже давно все ноет и пульсирует. Он отводит взгляд, и все-таки вцепляется губами в тонкую кожицу шеи Джиёна, оставляя там будущие засосы: - Я только начал, - подает голос Топ, ползя языком вниз к его соскам, прикусывая и их. Сынхён стаскивает единственное, что осталось на Джиёне - его трусы, и, сам сползая чуть ниже, вновь обхватывает рукой его член. Но на этот раз Топ слегка касается языком головки, словно бы пробуя ее на вкус, а потом полностью забирает в рот, стараясь не думать, почему он это делает и не будет ли ему завтра за это стыдно. Сейчас он просто хочет сделать этому пареньку максимально приятно. Джиён протяжно стонет, неосознанно вцепляясь в волосы Чхве и конвульсивно дергая бедрами. Разумеется, ему делали минет, и не раз, но впервые это настолько чувственно, настолько по-настоящему сексуально. Он смотрит вниз, на белоснежную шевелюру Сынхёна, и не понимает, где именно в ней теряются его судорожно сжатые пальцы. «Черт… Черт-черт-черт-чеооорт», - Джиён откидывается назад, отпуская руки. И, инстинктивно повторяя пальцами по груди маршрут языка Сынхёна, он понимает, что, кажется, сейчас кончит. Чхве не верится в то, что он действительно делает это с Джиёном, ощущая его пальцы на своей голове. Руки Джи слегка подталкивают их обоих в нужном обоим ритме. Топ лишь блаженно продолжает, ускоряясь от одной мысли о том, что Джиён уже на грани. Он расстегивает себе ширинку, чуть расслабляя узкие джинсы; очень трудно так долго терпеть, но Сынхён не спешит, делая все как надо, по крайне мере, так, как он считает правильным. Проводя языком по плоти члена до головки и обратно, Топ помогает себе рукой, держа у основания и чуть двигая ею, поддразнивает партнера. Джи уже на пике наслаждения, мышцы его напрягаются, и Сынхён вновь обхватывает член губами, шевеля внутри языком, проталкивая и выталкивая его из своего рта. Джиди со стоном кончает. Топу очень странно ощущать горьковатый вкус у себя во рту, но в отличие от той гадости, что он пил в баре, это ему кажется вполне приемлемым. Сынхён смиренно ждет, когда Джи более-менее отдышится, ласково целуя его рельефный живот, и тихо спрашивает: - Слушай, у тебя крем есть? Для рук, например, не слишком жидкий. Джиён неопределенно взмахивает рукой, все еще пытаясь собрать себя по кусочкам. Кажется, его личное сумасшествие только что приобрело не только охеренный голос, но еще и губы с руками. - Там... В ванной на полке. Такой синий тюбик. Срываясь с места, Сынхён находит ванну и гремит там, роняя на кафель подряд бутылочки, баночки и Бог знает что еще. Эмоции разом мешаются, тот момент все ближе, а в мозгах слишком мало мыслей, если только про стояк в штанах, ноющий и желающий Джиёна. «Где этот чертов крем?!» Наконец, найдя нужный синий тюбик, Топ выпрыгивает из ванной, неуклюже спотыкаясь об ковер. Джиён никак не может прийти в себя. Несмотря на то, что он кончил, возбуждение никуда не исчезло, продолжая приятно покалывать его чуть пониже живота. - Ох... - Джи проводит пальцами по влажному лбу, убирая с глаз прилипшие локоны, и расфокусированным взглядом следит за дверью ванной комнаты. «Хочу тебя,» - всплывает откуда-то изнутри его собственная фраза. Интересно, на что будет похоже, если он произнесет ее не в трубку, а прямо на ухо Сынхёну? Или смотря прямо в его глаза? Или лаская рукой его... Джиён сжимается, подтягивая колени выше. Сегодня его заводят странные вещи, но он не против. - Там придется прибраться... Потом, гм. - Сынхён успевает зацепить с пола свою куртку, выуживая презерватив из кармана, и возвращается к дивану. Когда Чхве, наконец, появляется в зоне его видимости, Джи проводит языком по губам и тянется к нему, соблазнительно улыбаясь. Сынхён непроизвольно улыбается в ответ. «Точно безумец,» - проскальзывает в его голове последняя фраза, переливаясь коротким электрическим разрядом по мышцам, а дальше в эфире сплошное шипение. Мы потеряли этого пациента, его уже не спасти. Топ прижимается к теплому телу Джиёна, стаскивая с себя штаны и белье. Он целует его, горячо и страстно, показывая, как он его желает. - Повернешься? – мурчит он ему на ушко. - Сначала будет больно, а потом тебе должно понравиться… Я постараюсь, - Топ прикусывает мочку, зализывая потом покрасневшую кожу на ухе. Джиён вздрагивает, чувствуя, что готов кончить еще раз от одного только низкого шепота Чхве, и послушно переворачивается на живот. Они уже зашли слишком далеко, чтобы сейчас останавливаться. Сынхён кладет ладони на его бедра и тянет их вверх, приподнимая. Он заставляет сходящего с ума от желания и стыда Джи встать на четвереньки. Это страшно. Страшно, но одновременно так заводит, что хочется выть. Джиён опускает голову вниз, пытаясь перевести дыхание, и только сейчас понимает до конца, что его, кажется, поимеют. Топ делает паузу, открывая тюбик, и, не жалея, выдавливает крем на пальцы правой руки. Он осторожно прижимается своей грудью к спине Джи, чуть придавливая его к дивану, и, дотянувшись рукой до его заднего прохода, входит пока одним пальцем. Джиён вздрагивает, интуитивно отодвигаясь от Топа, чтобы уменьшить неприятные ощущения, но вторая рука Сынхёна хватает его за плечо и тянет обратно, насаживая на свой палец. - Тшшш, - шипит Топ, - потерпи немного. Джиён кивает, прикусывая и без того истерзанную нижнюю губу, и изо всех сил старается не обращать внимания на дискомфорт. У него между висками сейчас словно бы натянуты высоковольтные линии, они гудят, потрескивают, рассыпают искры и мешают думать связно. А через несколько мгновений он понимает, что уже и сам непроизвольно подается назад, заставляя Сынхёна сдвинуться в сторону. Палец в креме легко двигается внутри, наконец находя простату. Топ массирующими движениями проводит по ней самым кончиком пальца, заставляя Джиёна задрожать от возбуждения, тихонько постанывая. Сынхён отрывисто дышит, его напрягшийся член волнующе упирается Джиёну в бедро, но пока он игнорирует сей факт, тщательно растягивая все внутри. - Чёрт, - повторяется Джиён и, коротко выдыхая, падает на локти, - поторопись... Надолго меня не хватит... А я не хочу только так. Он осекается, потому что еще несколько недель назад он и подумать бы не мог, что скажет такое кому-то, кого видит впервые в жизни, тем более мужчине. «Его не хватит?! Хех,» - усмехается про себя Чхве и добавляет второй палец. - Терпи, ты пока слишком узкий, потом будешь раком какать, не думаю, что тебе это понравится, - командным тоном отрезает Топ и специально притормаживает, заставляя Джиёна стонать от отчаяния. Старательно массируя его изнутри двумя пальцами, Сынхён добавляет третий и, прижимаясь сильнее к его спине, проводит языком вдоль позвоночника, ощущая солоноватый привкус кожи. Джиён выгибается под влажными прикосновениями, уже не понимая ни сколько пальцев у него в заднице, ни где он сейчас находится. Он знает только одно - будет круто. Облизывая пересыхающие губы, Джи поворачивает голову, пытаясь рассмотреть Сынхёна, но его властно разворачивают обратно. Когда пальцы более-менее беспроблемно проходят внутрь, Топ берет презерватив и, надевая на свой член, распределяет по нему крем для рук. Выглядит это смешно, но ради безопасности можно и потерпеть. Поглаживая напряженные бедра Джиёна, Топ хочет только чтобы парень максимально расслабился. Головка уверенно встает в отверстие, и Сынхён с силой надавливает, подаваясь бедрами вперед. Джи издает сорванный стон, больше похожий на крик о помощи, и закусывает палец. - Это было резко? – переспрашивает Топ, замерев в нем. - Прости, я просто… Уже не могу терпеть. Джиён кивает, со свистом вдыхая воздух, и Сынхён начинает медленные и осторожные движения. Ощущения потрясающие. Внутри у Джи все горячее, и Топу кажется, что у него самого от собственных фрикций поднимается температура. Он начинает постанывать от накатившего удовольствия и избавления от того томительного ожидания. Сколько раз Топ представлял себе это, но сейчас, вживую, все в сто раз ярче. Наверно, Джиён и в самом деле наркота, но тогда уж только его собственная, и делиться ей он ни с кем не намерен. Квон впивается в обивку пальцами так, что белеют костяшки. Нет, он был в курсе, что анальный секс - это болезненная штука, но даже не предполагал, что боль будет похожа на ЭТО. Джиён прикусывает кожу на своем запястье, пытаясь перебросить неприятные ощущения куда-нибудь в другое место. Но и без того с каждым движением и с каждым тихим стоном Чхве этих ощущений все меньше. Джи позволяет себе отцепиться от собственного запястья и немного привстать на локтях, пробуя податься бедрами навстречу Сынхёну. Поглаживая рельефную спину, проводя кончиками пальцев по выступам на позвоночнике, Топ двигается все смелее, чуть ускоряя ритм. Он ощущает встречные движения Джиёна, и это не может не нравиться. - Ты офигенный, - сбивчиво шепчет Топ, и по напряженной спине Джи пробегает дрожь, - я серьезно. На самом деле, в обычной жизни Сынхён был скуп на комплименты. А уж комплимент парню, которого ты сейчас имеешь - это что-то совсем из рода фантастики. Но на этот раз он ничего не может с собой поделать. Эмоциональная волна то накатывает, то уходит в этом море секса, а ему все время хочется кричать о том, как сильно он его хочет. Только вместо криков в итоге слышны лишь короткие грудные стоны. Джиён признателен. Он признателен за осторожные движения поначалу, за то, что ТиОуПи не поддался на его провокацию и все-таки растянул его до конца. В особенности он признателен за то, что Сынхён сейчас говорит то, что говорит, и стонет так, что изнутри вместе с его толчками поднимается что-то тянущее и обещающее офигенный кайф. Но Джиёну хочется, чтобы кайф наступил как-нибудь поскорее. Он с силой отклоняется назад и шипит, когда член Сынхёна проникает особенно глубоко. Влажно. Жарко. Душно. Но... Но здесь рядом с ним его личный ледяной кубик, тающий на горячей коже. Джиён снова двигается навстречу Чхве, и на этот раз то эфемерное «тягучее» наконец-то дает о себе знать. Он стонет и, приподнимаясь на носочках, прогибается в спине, не в силах удержаться на одном месте. - Ох, щет... - выдыхает Джи и чувствует, как дрожат плечи, - ооох, щет... Толчок, еще один, Чхве прижимает его бедра к себе все ближе и движется все быстрее. - Ты опять ругаешься?! - рычит он, хотя в глубине души осознает, что это теперь больше заводит его, нежели раздражает. - Какой грязный у тебя рот! - Топ кладет руку ему на загривок и, грубо прижимая его голову к дивану, одним резким движением заходит в него как можно дальше. - Но мне начинает это нравиться... Продолжай, - снисходительно позволяет он, заползая рукой между его ног и обнаруживая снова твердый член. Топ оценивающе проводит по нему пальцами пару раз, а потом замыкает их в кольцо, сдавливая плоть. Оказывается, сходить с ума - это чертовски просто. Для этого нужно только чтобы кто-нибудь с крышесносным голосом поставил тебя раком и лишил возможности двигаться. Джиён снова стонет и дергается, пытаясь избавиться от давящей тяжести чужой руки. Но Чхве держит крепко, а толкается сильно. Джи закрывает глаза и сжимает ладони в кулаки, собирая в легкие весь воздух, какой только может достать, чтобы сказать всего одну фразу: - Если только ты назовешь меня по имени... Дважды просить не надо. - Горячий стонущий Джиён, наглый хамоватый Джи, тебя все время так много, - Топ как можно ближе приближается к уху, насколько позволяет поза, и сладко добавляет, - в моей голове. - Толкаясь бедрами, он ласково трется лицом об его спину, в порыве эмоций прокусывая кожу до крови. - Знаешь, Джиён, - делает он все время акцент на имя, - я хочу смотреть тебе в глаза, когда кончу... - он постанывает, чувствуя, как комок чего-то приятного скапливается внизу, просясь вырваться наружу. «Он сказал... Сказал, сказал, сказааал,» - в голове у Джиёна что-то взрывается с громким хлопком. Он дергается, когда острые зубы прихватывают его где-то в районе лопаток, но в ответ на это лишь с утроенной силой подается бедрами назад. - Ссстерва... - шипит он, расширяя глаза и судорожно пытаясь вдохнуть, - как же круто! - Неверно! - Топ отвечает ему толчком, понимая, что это Джиёну нравится. - Стервы - это бабы, а я - мудак, - с неким отвращением к себе произносит он и, выходя из него, помогает перевернуться на спину, подкладывая подушку под поясницу, - ты с этим не согласен? - Окей, - Джи сейчас кажется, что он согласился бы и с тем, что это он сам, - окей, мудак - значит, мудак. - Он осекается, наконец-то снова находя глаза Чхве. Они ни на грамм не изменились, но Джиён тонет в них по-новой, напрочь теряя координаты в пространстве до тех пор, пока в ягодицы не упирается что-то горячее. Входить по новому, будто как в первый раз, идет туго. Сынхён показывает Джи, как надо поставить ноги, и толкает сильнее, наращивая темп: «Черт, он так смотрит, как бы не кончить раньше времени,» - Сынхёна начинает потряхивать от нетерпения, он внимательно изучает все эмоции на лице ДжиДи, с ужасом осознавая, что ему охуенно от того, как парень просто на него смотрит. Поддерживая его бедра, Топ двигается и двигается внутри, бессильно открывая рот, хватая воздух пересохшими губами. Наверное, только так, лежа на спине и видя, как собственные ногти впиваются в темные плечи Сынхёна, Джи и может в полной мере осознать один очень важный факт: он трахается с мужиком, и ему это нравится. Влажные шлепки щекочут слух, будоража нервные окончания. Это все до зубовного скрежета пошло и одновременно безумно чувственно. Джиён не может остановиться на каком-то одном ощущении и подсознательно понимает, что, скорее всего, это правильно. - Сильнее, - шепчет он, сжимая зубы. Он не вполне уверен, выдержит ли он это «сильнее», но дико хочется большего, - глубже, гребучий ТиОуПи. Топ слышит свой ник, и ухмылка проскальзывает на его сосредоточенном лице; вот уж не думал он, что все получится именно так, как происходит сейчас, да еще и при таких обстоятельствах: - Извини, но ТиОуПи больше не существует, тут тебя Сынхён «жарит», и я, так и быть, выполню твою «вежливую» просьбу, - иронично отвечает он; приподнимая одну бровь выше другой, он толкается как можно сильнее своими членом прямо ему в зад. Джиён пьяно улыбается и прикусывает указательный палец. - Окееей, Сынхён... Глубже, черт тебя дери. Топ уже устал, но ощущение, что он вот-вот кончит, открывает второе дыхание, а, быть может, его подстегивает этот паразит. - Засранец, - ругается Сынхён, он не любит этого делать, но Джи заслужил. - Это я тебя деру, и ты дол... Щет! - сорвавшийся стон. Уже не боясь его разорвать к чертям собачьим, Топ двигается внутри, как ненормальный. Волна многочисленных импульсов перебегает от затылка и, пробираясь сквозь все его тело, щекочет пятки. Мышцы сводит сладкой судорогой, заставляя жмуриться и видеть яркие круги перед глазами. Сынхён вдалбливается в его задницу последний раз и с восторгом кончает. - Фак... Джиёоон...- Он выкидывает руки вперед, опираясь об обивку дивана, чтобы не раздавить Джи своим телом, и трясется, смотря ему в глаза. Топ все еще не верит, что они это сделали и что он ему за это время наговорил. Джиён всхлипывает и вновь прогибается в позвоночнике, инстинктивно стараясь двигаться навстречу. Собственное имя, произнесенное голосом Чхве, на повторе крутится у него в голове, вызывая спазмы где-то в районе сердечной мышцы. Он отпускает одно плечо Сынхёна, оставляя на нем красные отметины и полукружья от ногтей, и обхватывает рукой свой член. - Плохой Сынхён, - сдавленно шепчет он, страдальчески кусая губы, - я же... - его дергает, заставляя широко раскрыть глаза, - ахх, не у меня одного грязный рот. Равнодушно смотреть на подобное - выше его сил. Сынхён впивается в его губы и сам кусает их вместо Джиёна. Язык вторгается в тот самый желанный грязный рот. Он по привычке делает толчкообразные продвижения бедрами, кладя свою руку поверх его на члене, ускоряет темп. Джи стонет в чужие губы и, содрогаясь, чувствует, как волна блаженства накрывает его с головой. Он выталкивает язык Чхве изо рта, боясь его прокусить, и тело тут же перекручивает, словно бельевую веревку, кажется, в самом сильном оргазме за всю его жизнь. Джиён скребет ногтями по собственному животу, силясь пропустить в легкие хоть толику воздуха, а когда это ему удается, первым словом неожиданно становится: - Ахуеть... - он чувствует, как от удовольствия подгибаются пальцы на ногах, и бешено прыгает в груди сердце, - это круче, чем по телефону. Чувствовать под собой содрогающееся тело - незабываемо, Сынхён прикрывает глаза, целуя Джиёна в плечо. Ощущения такие, словно это он сам кончил дважды, так хорошо и спокойно, вот только маты, сказанные прямо в ухо, все-таки режут слух. Топ смеется, подозревая, что этого, видимо, уже не исправить, а еще потому что Джиён прав - это гораздо круче телефона. Джи недоверчиво смотрит на него, не понимая чего тут смешного, но потом, неожиданно краснея, улыбается и сам. - Хэй... - хрипло окликает он, - этот диван и без того наказан судьбой... Про стол я уже рассказывал, но вроде бы еще не говорил про свою шикарную кровать... Там в спальне. Сынхён устало улыбается уголками губ, смотря на до сих пор смущающее лицо Джиёна. - Пойдем, покажешь, - говорит он привычным своим баритоном и привстает, подтягивая его к себе. Светает. Теплое солнце проскальзывает в спальню через неплотно задернутые шторы и уверенно крадется к подушкам маленькими лучиками. Джиён открывает глаза, по привычке нащупывая взглядом часы. Часов нет. Он шевелится, пытаясь сбросить с себя одеяло, и всю нижнюю часть туловища словно бы обжигает огромной горящей кочергой. Он замирает. - Блять, - ошеломленно ругается Квон и осекается, разом вспоминая все события вчерашней ночи. Он переворачивается ко второй подушке на своей кровати и... Истерически смеется. Часов нет, и Чхве тоже нет. Осторожно выпутываясь из одеяла, Джиён методично обходит всю квартиру, шлепая и шурша по линолеуму босыми пятками. Он не знает, зачем это делает, потому что он совершенно уверен: Сынхён ушел. Часы почему-то обнаруживаются в ванной, Чхве, как и предполагалось, нигде. - Ну, а чего ты ждал, идиот? - Джиён давит подступивший к горлу ком. - Собственно, ты снова сам во всем виноват. Джи с размаха впечатывает судорожно сжатый кулак в стену и, игнорируя свалившуюся на пол картину, закрывает входную дверь на два оборота.