Мертвец

      — Мир не такое уж и светлое место, — тихо произнёс отец, не отрывая взгляда от медленно догорающего костра.       — Что? — переспросил слегка задремавший Лориан, протерев глаза и отвернувшись от усыпляющих языков пламени.       — Войны, грабежи, убийства… даже самый обыкновенный обман, — продолжал будто завороженный он. — Все знают, что это плохо, и всё равно раз за разом повторяют одни и те же ошибки.       Он поднял лежащую рядом палку и пошевелил ей переливающиеся всеми оттенками алого угли.       — Да знаю я, — разочарованно буркнул Лориан. Он-то думал, что папа собирается что-то серьёзное сказать, а тот лишь очевидную глупость выдал. — И вообще, раз уж так думаешь, то мог бы и драться меня научить, а не в Церковь отдавать, — отвернувшись и понизив голос, добавил он.       — Возможно, — к его искреннему удивлению согласился отец. — Но тебе нет нужды становиться таким же, — и тут же порушил все вспыхнувшие надежды. — Умение лечить людей куда более редкий и ценный дар, нежели калечить их.       — Добро должно быть с кулаками, — повторил Лориан, прочитанную в какой-то книге фразу. — А ещё лучше с мечом, — улыбаясь высказал он уже собственные размышления.       Отец обратил к нему карие глаза, в которых танцевали отражаемые огоньки, и с добрый десяток секунд просто смотрел ничего не выражающим взглядом.       — Кулаки и мечи часто поднимают ради благой цели, — наконец заговорил он. — И очень редко, когда бы эта цель действительно оправдывала то, что было сотворено в процессе.       Повисла очередная пауза и Лориан, со всей возможной сосредоточенностью всматривающийся в худое лицо отца, честно пытался найти в его словах какой-то затаённый смысл. Ну не мог же его молчаливый старик вдруг завязать разговор ради подобной чепухи? Или же…       — Пап, ты что, пил? — задал он вопрос раньше, чем успел его обдумать. Он чуть приблизился и, принюхавшись, в самом деле уловил едва ощутимый запах спиртного.       — Возможно, — улыбка тронула строгие папины черты, и Лориан окончательно убедился в своём предположении. — Но маме ни слова, — быстро глянул он в сторону дома.       — Ну ты!.. — вздохнул Лориан так громко, что его уже практически стон разлетелся по всему двору. — А я-то уж было подумал… Ещё ведь и с таким серьёзным лицом…       — Я и был серьёзен, — ответил отец, коснувшись его поникшего плеча. — Всё, что я сейчас говорил — это чистая правда. И поверь мне, Лориан, — вновь пошевелил он угли, выпустив в жиденький столб дыма россыпь ярких искр, — она не настолько очевидна, как тебе может сейчас казаться.       — Ага-ага, — уже потеряв всякий интерес, кивнул Лориан, поёжившись от холодного вечернего ветра. Ещё и небо как назло заволокло тёмно-серыми тучами. — Дождь скоро начнётся, — озвучил он очевидный прогноз. — Видимо, сегодня придётся закончить раньше, — с ноткой грусти заметил он.       Для Лориана их пускай и не частые, но всё же неизменные посиделки за костром, несмотря ни на что, по-прежнему оставались одним из самых приятных способов провести время. Однако мелькнувшая следом молния в сопровождении чуть запоздавшего раската грома чётко обозначила необходимость заканчивать.       — Твоя правда, — кивнул отец, придавив сапогом тлеющую ветку. — Лориан, ты правда так хочешь научиться драться? — неожиданно спросил он, когда Лориан начал закидывать угли землёй.       — Я не хочу драться, — не оборачиваясь ответил Лориан. — Но уметь постоять за себя хотелось бы, — удовлетворившись результатом, он встал и отряхнул грязные руки. — Лучше уметь что-то и никогда не использовать, чем не смочь сделать этого, когда действительно понадобится. Так мне кажется, — закончил он, развернувшись к отцу.       Очередная вспышка с преследующим её по пятам грохотом сообщили им, что времени до начала грозы осталось совсем немного. Даже ветер и тот заметно прибавил в силе.       — Какой ты стал красноречивый, — усмехнулся словам сына отец, также поднимаясь на ноги. — А ещё всё жалуешься на своё обучение…       — Я не… — собирался возразить Лориан, но поднятая рука папы его остановила.       — Хорошо, — сказал тот, положив ладонь на его растрёпанные волосы. — Думаю, кое-чему я тебя всё же могу научить.       — Правда? — с плохо скрываемым недоверием спросил Лориан. — А как же мама? Она точно против будет.       — А я ей ничего и не скажу, — улыбнулся отец. — Будет нашим маленьким секретом, — подмигнул он, не отнимая руки.       — Тогда и я буду молчать, — стараясь не показывать стремительного растущего в груди возбуждения, ответил Лориан. Он всё ещё опасался, что говорил всё это папа исключительно под действием алкоголя.       — Хахаха, — негромко засмеялся отец. — Не волнуйся, сынок, врать матери я тебя не заставлю, — Лориан заглянул в его весёлые глаза, и на мгновение ему почудилось, будто в них блеснул тусклый золотой свет. — Пока всё не станет по-настоящему плохо, ты об этом и не вспомнишь. Всё же защищать тебя — это наш с ней долг.

***

      Раздавшийся на первом этаже шорох заставил Лориана мгновенно распахнуть глаза и до побеления в пальцах стиснуть рукоять отцовского меча. Не шевелясь, не дыша и не моргая, он всецело обратился в слух, принявшись при этом отчаянно молиться Свету о том, чтобы его не нашли.       Удар.       Второй.       Третий.       Четвёртый.       Чем дольше продолжалась сдавливающая нутро тишина, тем быстрее начинало биться его сердце. Вот уже в который раз за последние сутки взбесившийся орган с утроенной силой принялся гонять кровь по телу, заставляя своего хозяина краснеть и покрываться потом. Но ничего так и не происходило.       Спустя почти минуту мучительного ожидания Лориан всё же позволил себе выдохнуть и слегка разжать хватку. Видимо, это просто гуляющий по гостиной из-за выломанной двери ветер что-то задел. Или, что также было весьма вероятно, доведённому во всех смыслах до предела Лориану банально померещилось. Ему вообще уже очень сложно было сказать, где заканчивалась реальность и начинался ночной кошмар.       — Уж лучше бы это всё оказалось сном, — хрипло вымолвил он, посмотрев на укрытое спутанными волосами лицо матери, что неподвижной куклой лежала в полушаге от него.       За прошедшие часы Лориан так и не нашёл в себе силы сдвинуться с места.       Соскользнув вдоль стены на обмякших от шока ногах, всё, что он смог сделать, это зажать обеими руками рот и подавить рвущиеся наружу крики. Бесшумно плача и всхлипывая, Лориан мог лишь смотреть на самую дорогую для него в мире женщину, которую он… своими руками…       До мерзости чёткие воспоминания об этом моменте вновь вызвали болезненные спазмы желудка, однако в этот раз изо рта Лориана не вышло даже слюны. Что могло исторгнуться, уже давно украшало мостовую в другой части города, а пересохшие горло и губы ясно давали понять, что и влаги в нём практически не осталось. Его организму буквально нечего было из себя выдавливать.       «Надо что-то делать», — не сразу, но Лориану удалось-таки с помощью серии из глубоких вдохов-выдохов вернуть себе хотя бы некоторое подобие самоконтроля, и он, уперев взгляд в потолок, наконец принялся обдумывать своё положение. — «Нельзя просто и дальше сидеть здесь».       Он не до конца понимал произошедшее, но в одном был уверен точно: мама отдала свою жизнь, чтобы спасти его. Как он мог после такого сидеть и покорно ждать, когда его отыщут другие чудовища?       Вот только одной мотивации к действию (пускай и столь сильной) явно было недостаточно для ответа на вопрос, а что, собственно, Лориан должен был делать? Попытаться выбраться из «мёртвой» Столицы казалось самым очевидным вариантом, однако куда ему затем идти? В предместьях у его семьи было не так много знакомых, да и, учитывая весь творившийся в городе ужас, Лориану совершенно не верилось, что в ближайших окрестностях ситуация была хоть сколько-то лучше. Наверняка и там кишмя кишели толпы живых мертвецов.       Конечно же, больше всего сейчас ему хотелось встретиться со своим отцом и всецело положиться на его заботу, но, к сожалению, именно этот вариант представлялся ему самым маловероятным. Каз Модан находился слишком далеко, чтобы Лориан мог хотя бы понадеяться добраться до него в одиночку, а уж если отец уже покинул горный город, то шансы встретиться с ним, направляясь туда, и вовсе стремились к нулю. Лориан и дороги-то толком не знал.       Так и что же ему оставалось?       Не имея чёткого плана, бежать как можно дальше и надеяться, что сможет найти какую-нибудь помощь?       — Не хочу, — прошептал Лориан, понурив голову.       Прилагать столько сил, чтобы просто понадеяться на авось? Он ровно с тем же успехом мог продолжать ничего не делать и ждать спасения на этом самом месте. Так хотя бы можно было бы немного отдохнуть.       Лориан снова отыскал глазами свою мать, чьё бледное лицо всё так же большей частью было скрыто под потерявшими прежний блеск серебряными локонами.       — Прости, мама, я… — он силой заставил себя проглотить готовые сорваться слова и грязным рукавом стёр проступившие слёзы. — Я сделаю всё возможное, — вместо этого произнёс он подрагивающим голосом.       Опираясь одной рукой на меч, а второй о стену, Лориан медленно поднялся на ноги и, с трудом заставив себя отвернуться, неуверенной походкой направился к выходу из родительской спальни.       Остававшаяся всё это время открытой дверь беспрепятственно выпустила его в коридор, вслед за чем он сразу же повернул направо, к своей комнате. Если Лориан действительно собирался добраться хотя бы до ближайшей деревни, то делать это следовало определённо не в том жалком виде, коим он обладал на данный момент. Порванная парадная одежда да выходные сапоги с каблуком — это совсем не то, что могло бы помочь ему в подобной инициативе.       Лориан с немалым трудом доковылял до нужной двери и, едва не упав, открывая её, ввалился внутрь. Лёгкий беспорядок, что был оставлен Лорианом при уходе, встретил его неожиданно приятным чувством уюта и спокойствия. На контрасте с предыдущей комнатой это ощущалось особенно сильно.       Он с некоторой неохотой приставил меч к шкафу, борясь с навязчивой идеей всегда держать его при себе, после чего, сделав ещё несколько шагов, облегчённо присел на край заправленной кровати. Тело буквально умоляло его о много большем, нежели «присесть», однако Лориан прекрасно понимал, что ничем хорошим проявленная слабость не закончилась бы. Пока ему везло, но вечно так продолжаться не могло.       А потому, переведя дух, он начал раздеваться. Сапоги, затем туника с рубахой и, наконец, брюки. Несмотря на удручающее физическое состояние, с задачей стягивания с себя всего лишнего Лориан, к своему собственному удивлению, управился весьма споро. Были некоторые проблемы с рубахой, что из-за пота, грязи и прочего местами буквально прилипла к телу, но и они не сильно его задержали.       «Помыться бы тоже не помешало» — глядя на своё худое отражение в зеркале, подумал Лориан и почесал чёрное пятно на правой лопатке. Чуть шершавое на ощупь то и не подумало осыпаться наземь.       Но, разумеется, ничего подобного позволить себе он сейчас не мог. Да и вряд ли стал бы, даже появись такая возможность. Эти отвлечённые мысли просто помогали ему забить голову чем-то обыденным. Чем-то другим.       Тряхнув головой, Лориан прекратил это бессмысленное самосозерцание и распахнул дверцы шкафа. Привыкший как к активным играм с друзьями, так и к время от времени устраиваемым его мамой вылазкам в леса и горы, он не стал долго мучиться с выбором, сходу забрав то, что было наиболее удобным. Походные штаны, тёмную камизу, утеплённую короткую котту, раз уж спать ему скорее всего предстояло под открытым небом, и подшитый мехом шаперон с подвязками. Со дна Лориан также подхватил старые, но добротные сапоги из мягкой кожи.       Ещё пара минут и он снова был полностью одет.       Немного покрутившись перед зеркалом, Лориан окончательно убедился, что сидело всё как надо, а несколько давшихся ему не без труда резких движений, подтвердили ожидаемое отсутствие скованности. Да, такого рода одежда подходила ему куда больше. Тело и то, казалось, наполнилось новой силой.       Лориан поднял меч, стёр с него порванной одеждой большую часть засохшей крови, после чего бросил на свою комнату последний взгляд и вышел в коридор, закрыв за собой дверь. Отчего-то он был уверен, что уже никогда её больше не откроет.       Но прежде чем уходить из дома, он должен был сделать ещё две вещи.       Лориан вернулся в спальню родителей и, направившись уже к их шкафу, достал в дополнение к мечу и отцовский щит. Пускай ни тем, ни другим пользоваться он толком не умел, но с таким комплектом под рукой чувствовал себя немного увереннее. Тем более, что тот же меч уже спасал ему жизнь.       Там же, в родительских вещах, Лориан нашёл и льняной пояс, который затем просунул сквозь ремни-лямки щита, и повесил последний себе за спину, перекинув один конец пояса через плечо и завязав его со вторым на груди. Узел он скрутил таким образом, чтобы он и держался хорошо, и, в случае необходимости, мог быть легко развязан в одно движение. Очередной полезный навык доставшийся ему от родителей.       Напоследок Лориан ещё заострил ненадолго внимание на оставшихся в сундуке доспехах, но тут же отмёл столь глупую идею. Большие, тяжёлые, да и надевать их в одиночку это слишком уж муторное и долгое занятие. Для него от этих лат было бы куда больше вреда, нежели пользы.       Он закрыл сундук, а после и сам шкаф, ненадолго так и продолжив стоять напротив запертых дверец. К следующему шагу ему нужно было морально подготовиться.       Шумный вдох и длинный выдох. Шумный вдох и длинный выдох. Шумный вдох… Лишь на пятнадцатом повторении Лориан смог собрать достаточно решимости и развернулся в сторону кровати.       Одним резким движением он стянул с той порванную простыню, прихватив заодно истерзанное когтями одеяло с подушками, и принялся затем заправлять всё заново. Медленно, стараясь не расширить и без того немаленькие прорези и отверстия, Лориан застелил перину белой простынёй, сложил у изголовья друг на друга две «кровоточащие» пухом подушки, а в заключение растянул вдоль одного края бежевое одеяло.       — Готово, — исключительно для самого себя проговорил он, дабы не искать более оправданий для задержек. Он и так уже на нечто столь простое затратил едва ли не четверть часа.       Ещё раз глубоко вдохнув, Лориан проглотил подступивший к горлу ком и неспешно зашагал к бездыханному телу своей матери. Опасаясь, что теперь малейшее промедление пустило бы насмарку всю его собираемую по крупицам смелость, он перевернул маму, подхватил её за спину и бёдра и, не позволив себе ни дрогнуть от натуги, ни даже проронить ни единого звука, выпрямился с ней в полный рост.       Медленным, но твёрдым шагом Лориан донёс её до кровати и со всё теми же аккуратностью и сосредоточенностью уложил на мягкую постель.       — Прости, мама, — произнёс он, наскоро очистив мамино лицо от грязи и волос, а также сложив руки на груди таким образом, чтобы прикрыть ими обе смертельные раны. — Это всё, что я могу сейчас сделать… — совсем тихо добавил он, раздираемый печалью и стыдом.       Разумеется, она заслуживала намного большего.       Стиснув зубы, Лориан склонил голову, сложил ладони в молитвенном жесте и чётче, чем когда бы то ни было, зачитал заупокойную. Всегда прежде сбивавшийся на столь длинном и сложном для запоминания тексте, в этот раз Лориан выполнил долг жреца безупречно. Сам архиепископ Фаол не справился бы лучше.       С окончанием последнего слова он разомкнул руки и потянулся ими к одеялу. Понимая, что ещё немного, и он уже не сможет продолжать сдерживать себя, Лориан укрыл сначала ноги матери, а после перешёл к туловищу.       И тут его глаз зацепился за поблескивающий в центре алым золотой кулон.       — Это же… — неосознанно произнёс он, приподняв украшение левой ладонью и вспомнив, какая за ним на самом деле крылась история.       Это была не просто красивая безделушка.       Более того, Лориан вдруг осознал, что именно она была тем самым, что могло бы дать ответ на вопрос: «Что же ему делать дальше?»       Или вернее: «Куда ему следовало идти?»       — Даже сейчас, ты… — грустно улыбнувшись, Лориан приподнял шею матери и расстегнул золотую цепочку. — Спасибо, мам, — произнёс он, застегнув кулон уже на своём затылке и спрятав его под одеждой. — Прощай, — ощутив, как потекли по щекам слёзы, он полностью скрыл её фигуру одеялом, подхватил с пола отцовский меч и быстро покинул комнату. Дверь хлопнула несколько громче, чем ожидалось, но оборачиваться Лориан не стал.       Утирая влажное лицо, он спустился по лестнице на первый этаж, удостоверился сквозь покорёженный дверной проём в отсутствии на улице живых мертвецов и их хозяев, после чего одним рывком перебежал гостиную и вышел через заднюю дверь во двор. Лучи закатного солнца неприятно били по глазам, пока Лориан, двигаясь на запад, бежал к забору и, ухватившись обеими руками за доски, перепрыгивал на другую сторону.       И вновь его ждало путешествие по грязным и практически никем не используемым подворотням.       Путь через главные ворота для Лориана был заказан, ровно как и любая попытка в лоб перелезть городские стены. В первом случае его неизбежно ждала бы встреча с легионом ходячих мертвецов, а не заметить карабкающуюся на фоне светло-серых камней одинокую фигуру не смог бы разве что слепой. Ночью в этом плане ситуация обещала значительно улучшиться, однако даже Лориан ни за что бы не решился пытаться одолеть подобную высоту практически в слепую. В мире существовало множество более простых способов для самоубийства.       Нет, из всех известных ему вариантов, хоть сколько-нибудь надёжным и безопасным Лориан назвать мог только один. Его ждала дорога в Подгород.