Мертвец

      «Жизнь есть боль, а боль есть первостепенное доказательство жизни, » — любил поговаривать один из наставников Лориана на пути Света — епископ Тарон.       Весьма спорное и неожиданное для человека его положения утверждение. Обращаясь к Трём Добродетелям Света, а именно к самому первому «Уважение», подавляющее большинство жрецов учили своих последователей тому, что из-за связи каждого живого существа с миром разрушение чужого счастья влечёт за собой разрушение счастья собственного. Иными словами, причиняя кому-то боль, ты заставляешь страдать и себя. А поскольку одной из первостепенных задач Церкви Света ставилось изменение мира для достижения чего-то очень близкого к определению «всеобщее счастье», слова Тарона о тождественности определений «жизнь» и «боль» всегда казались Лориану чем-то граничащим с ересью. И не ему одному, на самом-то деле — многие уже полноправные служители Святого Света часто критиковали епископа за его подход к обучению молодёжи.       Но Тарон никогда бы не стал епископом, если бы не знал, о чём он говорил.       Сейчас, после всего, что с ним приключилось, прежде наивный и недалёкий Лориан наконец понял смысл слов престарелого священнослужителя. Он никогда не утверждал, что «жизнь» и «боль» — это одно и то же. Он лишь доносил до подрастающего поколения жрецов истину, что как бы те ни старались, неотъемлемую часть жизни в виде боли им никогда полностью не искоренить. Что не познав страданий, человек никогда не сможет понять и истинного значения счастья. Боль и наслаждение всегда идут рука об руку, а потому, как только человек перестаёт воспринимать боль, он перестаёт по-настоящему жить.       И, исходя из этой концепции, Лориан мог со всей ответственностью заявить, что он всё ещё был жив. Во всяком случае, в конкретно данный момент ему было очень больно.       — Ннннн, — издал он приглушённый протяжный стон, будучи уже не в силах держать его в себе. Болело абсолютно всё.       Едва только сознание Лориана начало вырываться из всепоглощающей черноты, как его тут же поразило мириадами вспышек света. Глаза оставались закрыты, но пульсирующее, словно один большой синяк, тело всё равно раз за разом продолжало ослеплять его, пропуская сквозь мозг всё новые волны тупой боли. Будь у Лориана силы, чтобы хотя бы подумать о возможности двигаться, он несомненно попытался бы обхватить руками голову в напрасной надежде сорвать с себя этот давящий со всех сторон саван. Даже дыхание и то неизменно сопровождалось плавящим грудную клетку жаром.       — Нннхххааа! — необдуманно сделав немного более глубокий вдох, нежели прежде, Лориан был вынужден немедленно выпустить весь так необходимый ему воздух обратно. Тлеющие в лёгких угольки внезапно обернулись настоящим пожарищем, отчего вся прочая боль на мгновение отступила, и Лориан, сам не до конца этого осознавая, слегка приподнялся. — Кха! Кха! Кха! — сорвался с его уст болезненный кашель.       — Тише, — раздался откуда-то сверху едва различимый голос, а секундой позже что-то мягкое и холодное коснулось лба Лориана, вынуждая его опуститься обратно. — Не нужно торопиться.       Столь приглушённые, что, казалось, и не существовали вовсе, слова эти всё же смогли достичь помутнённого разума Лориана, и он после мимолётных колебаний решил-таки к ним прислушаться. Тем более что новоявленная прохлада была такой приятной и успокаивающей на фоне всего остального.       — Б-больн-но… — с трудом выдавил из себя он, забегав ожившими руками по грязной котте. — Гр-рудь бол-лит-т…       — Знаю, — ответили ему и теперь то прохладное чувство коснулось его правой ладони. — Прости, я… я хотела бы тебе помочь, но не знаю, как. Когда она сжалась, Лориан понял, что источником этого приятного ощущения служила чья-то холодная рука, и от этого ему стало заметно легче. Только сейчас он в полной мере смог осознать, что всё это время был не один.       — Я знаю… — тише, но вместе с тем заметно увереннее произнёс Лориан, вслед за чем усилием воли заставил свои бесконтрольно елозящие конечности остановиться.       Раскрыв дрожащие пальцы, он медленно разместил одну ладонь поверх груди в то время, как вторую сместил ниже к животу. Голова просто раскалывалась, а о том, в каком состоянии находилось остальное его тело, Лориан и вовсе старался не думать, но, даже учитывая всё это, он должен был попытаться. Пускай и на самую малость, но если он сможет ослабить эту давящую боль, тогда…       — О чём ты говоришь? — задал ему вопрос голос, который он наконец-то смог опознать, как женский.       Однако, несмотря на пришедшее осознание, пока что Лориан вынужден был эту женщину проигнорировать. Ему нужна была вся концентрация, какую он только мог в текущем состоянии собрать. Вся до последней капли.       Лориан сделал очень глубокий вдох и, едва удержавшись от очередного стона, зашевелил губами, вознося молитву к всемогущему Свету. С первыми же словами, сорвавшимися с его уст, новое и совершенно не похожее на сжигающий лёгкие жар тепло начало просачиваться сквозь ткань и кожу, проникая затем в самое нутро.       «Переломов нет», — абстрагировавшись на несколько мгновений от всего мира, спокойно констатировал Лориан, оценивая благодаря Свету свои повреждения. — «Четвёртое и пятое рёбра справа треснули, множество ушибов, лёгкое смещение левой плечевой головки, содранная кожа…» — с каждой последующей завершённой строкой молитвы, Лориан всё глубже заглядывал внутрь себя и всё больше убеждался в том, что не сможет полностью исцелить своё тело.       По одиночке почти каждое обнаруженное им повреждение оказывалось мелким и незначительным, но все вместе и в таком огромном количестве… это уже было выше его сил. К тому же, оставались ещё и достаточно неприятные открытые раны, нанесённые тем изуродованным мертвецом. Лориан чётко ощущал, как из-за грязной сточной воды, в которой ему пришлось искупаться, в него уже проникла какая-то зараза.       Нет, на полное восстановление сейчас не следовало и надеяться.       «Срастить рёбра. Отыскать и излечить самые серьёзные ушибы. Очистить и закрыть раны. Уменьшить боль и вернуть способность двигаться», — заканчивая молиться, Лориан передал Свету все свои просьбы, после чего пропустил сквозь себя его живительную энергию.       Глаз Лориан всё так же не размыкал, но по раздавшемуся следом удивлённому возгласу, безошибочно заключил, что светиться он в данный момент должен был не хуже полуденного солнца. И неудивительно. В последний раз, когда ему приходилось просить у Света столько силы (он безуспешно пытался спасти сбитую каретой собаку) сияние было таким, что даже в ясный летний день его без труда можно было разглядеть и за полсотни метров. А ведь сейчас они должны были находиться в полной темноте.       «Точно же», — пока дарованное Светом спокойствие не успело покинуть Лориана, он вознёс к этой вездесущей силе ещё одну короткую молитву с последней просьбой.       С несколько мгновений Лориан ещё продолжал наслаждаться омывающим его изнутри сиянием, но, как он прекрасно знал, вот-вот эта нега должна была закончиться. И только усилившаяся после сеанса исцеления головная боль быстро заставила его вернуться к реальности.       — Мммм! — не размыкая губ простонал он, зарываясь обеими руками в спутанные волосы и перекатываясь на бок.       Такая отдача, конечно, явлением была довольно скоротечным, однако, наложившись на и без того переполнявшие Лориана болезненные ощущения, она грозилась в любую секунду просто расколоть ему надвое череп. Борясь с этим чувством Лориан буквально начал рвать на себе волосы.       — Не надо, — быстро перехватили его за запястья. — Потерпи ещё немного, сейчас тебе станет легче, — очевидно, кое-что зная о том, как работает магия Света, хозяйка поддерживающего юношу голоса мягко обняла его и прижала к себе. — Ещё чуть-чуть. Потерпи всего пару мгновений, — успокаивающим тоном продолжила она с ним разговаривать, не отпуская при этом вырывающихся рук. — Всё будет хорошо.       И если не «хорошо», то лучше Лориану действительно очень скоро стало.       Головная боль, жжение в груди, да и вообще все источники его страданий, пускай и не так быстро, как бы ему того хотелось, но всё же начали мало-помалу отступать. Разогнавшееся сердцебиение постепенно замедлялось, застывшие в спазме мышцы расслаблялись, а лёгкие впервые за долгое время смогли сделать полноценный и почти лишённый муки вдох. Последовавший затем протяжённый выдох сообщил удерживающей Лориана женщине, что его наконец можно было отпустить.       — Фух, — выдохнула уже она, и в этом действе Лориану послышалось неподдельное облегчение. — Ну и заставил же ты меня поволноваться.       Избавившись от прежней скованности, Лориан отполз немного в сторону, привстал на колени и, памятуя о своей последней просьбе к Свету, осторожно приоткрыл сначала один правый глаз. Мягкое золотое свечение, испускаемое повисшим в полутора метрах над землёй шаром из чистого света, резануло по непривыкшим глазам не хуже заострённого клинка. Лориану пришлось резко опустить взгляд к земле, дабы ослабить воздействие, и лишь после того, как он смог безболезненно смотреть на бугристый камень под своими ногами, он позволил себе открыть оба глаза полностью. Левому также понадобилось некоторое время для привыкания, но уже спустя всего десяток секунд Лориан вновь поднял голову и, слегка щурясь, посмотрел на ту, что помогла ему.       Первым же делом он собирался высказать слова искренней благодарности незнакомке, однако стоило ему посмотреть на неё, как уже подготовленные слова застряли в горле недвижимым комом. Не способный поверить в происходящее и искренне считающий, что это всё последствия столкновения его головы с землёй, Лориан несколько раз сомкнул и разомкнул веки, надеясь таким примитивным образом сбросить с себя, вне всяких сомнений, наваждение, но… Но и спустя целую серию подобных морганий ничего не изменилось.       Пускай её пшеничные волосы были покрыты слоем грязи и подсохшего ила. Пускай её изысканное белое платье, украшенное сине-золотой вышивкой, было безнадёжно испорчено, утратив почти всё своё былое великолепие. Пускай её лицо и выглядело необычайно бледным, измотанным и худым. Пускай прежде Лориану никогда не доводилось видеть её небесные (точно такого же редкого оттенка, как и у него самого) глаза.       Даже несмотря на всё это, он просто не мог спутать эту молодую женщину с кем-либо ещё. Ни один житель Столицы не смог бы.       — В-вы… вы же… — совершенно бесцеремонно указав на неё правым пальцем, кое-как выдавил из себя Лориан.       — Ах, — вздохнула она. — Успокойся… Лориан, так, кажется?.. — убрав за ухо упавшую на лицо прядь, она мягко улыбнулась и чуть наклонилась вперёд. — Ты только пришёл в себя и тебе не стоит сейчас волноваться. Глубоко вдохни и выдохни, а потом…       Но для «не волноваться» было уже слишком поздно. Как и после прошлой потери сознания, Лориану потребовалось некоторое время на то, чтобы всё вспомнить, но он наконец-то это сделал. Он вспомнил, что провалился в расселину на потолке не один, но, что куда важнее, он вспомнил и о предшествующих этому событиях. О том, как он, игнорируя все возражения, грубо схватил эту женщину за руку и так же грубо потащил её за собой.       Лориан вспомнил, как они оба рухнули по его вине вниз, рискуя при этом собственными жизнями.       — Простите меня, Ваше Высочество! — с неожиданной для самого себя громкостью на одном дыхании выпалил Лориан, низко склонив голову. — «Да я же чуть принцессу Лордерона не убил!» — сей невероятно простой и вместе с тем до ужаса пугающий факт, будто ледяной шип, вонзился в его мысли, практически полностью вытеснив все прочие переживания. — «Как такое вообще могло случиться?!»       — Пожалуйста, успокойся и подними голову, — всё тем же полным сострадания и понимания голосом обратилась к Лориану Калия Менетил — старшая дочь Его Величества Теренаса Менетила II и Её Величества Лианны Менетил.       — Нет! — резко мотнув всё ещё опущенной головой, отказался Лориан. — Я же был так неучтив с Вами, и… и Вы даже поранились из-за меня! Я должен извиниться, как подобает, — слова произносились так быстро, что даже он сам не успевал их не то что обдумать, а хотя бы осознать.       Ему действительно было невероятно стыдно за своё поведение. Мало того, что по его вине пострадала женщина, что уже шло вразрез со всеми убеждениями Лориана, так этой женщиной ещё и оказалась сама Калия Менетил! Член королевской семьи, чьи популярность и любовь среди народа уступали таковым разве что только у её младшего брата. Да о её всеобъемлющей доброте к простому люду буквально легенды ходили! И вот её… он…       Внезапно Лориануе очень сильно захотелось сжаться до размеров какой-нибудь улитки и забиться под ближайший камень.       — Подними голову, Лориан, — повторила Её Высочество свою недавнюю просьбу, однако просьбой её слова более не являлось. — Это приказ, — огласила она голосом, настолько резко сменившимся с мягкого и заботливого на строгий и пресекающий любые возможные возражения, что Лориан выполнил сказанное скорее от удивления, нежели благоговейного трепета или чувства долга. — Разве похоже, чтобы сейчас было подходящее время для подобных глупостей? — убедившись, что полностью завладела его вниманием, с печальной улыбкой спросила принцесса.       «Нет, не время», — мгновенно получил необходимый ответ Лориан, но вслух его произнести не смог. Или, скорее, просто не захотел.       Теперь, посмотрев на Её Высочество в более спокойном состоянии и ещё раз оценив её внешний вид, он с сильнейшим нежеланием, но таки осознал смысл произнесённых ею слов. Грязная, в изорванной одежде с красноречивым алым пятном в районе правой голени и лицом, больше подошедшим какой-нибудь голодающей нищенке или бродяжке. Сейчас перед ним сидела вовсе не принцесса, не дочь самого прославленного короля в истории их королевства, а простая уставшая женщина, которой пришлось пройти через те же ужасы, что и ему самому.       Её Высочеству вовсе не нужно было ни его преклонение, ни вежливое обращение и даже ни идущие от чистого сердца извинения. Как и он сам, всем, в чём она нуждалась, была чья-то поддержка.       Ей попросту нужна была его помощь.       — Простите, — вновь склонил голову Лориан, однако на этот раз сделал всё очень быстро и совсем не глубоко. — Ваше Высочество, если Вы позволите…       — Калия, — прервала его леди, протягивая вперёд правую руку. — Прошу, зови меня просто Калия. Так нам обоим будет намного проще.       Лориан молча посмотрел на предложенную ему подрагивающую ладонь и, чуть погодя, поднял взгляд на её хозяйку.       — О, Свет, мне что, снова нужно отдать тебе приказ? — вздохнув, спросила она с чуть укоряющим выражением.       — А, н-нет, — тряхнул головой Лориан, после чего тут же обхватил бледную ладонь своими с обеих сторон и медленно качнул ими, обозначая рукопожатие. На ощупь кожа принцессы оказалась очень холодной. Слишком холодной. — Но, если позволите, то могу я обращаться к Вам «госпожа Менетил»? Или хотя бы «миледи»? — с надеждой в голосе попросил он, опуская руки, и пристальнее, чем во все разы до этого, принялся всматриваться в лицо принцессы.       «Чересчур бледная. Даже если принимать во внимание невысохшую одежду и прохладу пещеры», — заключил Лориан, и взгляд его сам собой упал на кровавое пятно на платье Её Высочества.       — Делай, как знаешь, — сдалась та и, вернув руку, непроизвольно потянулась ею к правой ноге.       О том, что сделала она это непроизвольно, он догадался, когда принцесса, проследив за направлением его взгляда, резко одёрнулась, положив затем левую ладонь поверх правой у себя на коленях.       «Сомнений быть не может», — мысленно кивнул сам себе Лориан. Теперь, когда все вопросы с обращением были улажены (обстоятельства обстоятельствами, а чрезвычайно строгое в этом плане воспитание Лориан пересилить всё же не мог) и он убедился в своих догадках, можно было переходить к куда более важным вещам. — Разрешите мне взглянуть, миледи? — обратился он к Её Высочеству вслух, указывая на раненную ногу. — Я могу помочь.       — Да, я уже успела впечатлиться твоими талантами, — с лёгкой улыбкой кивнула принцесса, — Как раз хотела тебя попросить. Но, Лориан, ты сам-то в порядке? — с беспокойством во взгляде посмотрела она на него. — Ты явно ещё ученик, а я хорошо знаю, как может изматывать исцеление Святым Светом. Ты ведь и себя-то до конца вылечить не смог, верно?       — Вам не стоит об этом беспокоиться, госпожа Менетил, — с серьёзным выражением лица заверил принцессу Лориан, после чего послал парящему под потолком шару мысленную команду. Тот, следуя указаниям, немного опустился и сместился влево. — Я в полном порядке, — откровенно соврал он, осторожно сдвигая украшенный кружевами подол платья в сторону, после чего, благодаря теперь более удачно падающему свету, смог во всей красе лицезреть ранение Её Высочества.       Ровный разрез длиной сантиметров пятнадцать протянулся по диагонали вдоль боковой поверхности голени, беря своё начало чуть ниже колена. Достаточно глубокий, рассёкший мясо до кости, задевший артерию и определённо приносящий целый ворох не самых приятных ощущений. А если бы не импровизированный жгут, сделанный из обрывка всё того же платья и затянутый немного выше места ранения, то и кровопотеря была бы куда серьёзней. Гораздо серьёзней, если судить по тому относительно малое количество багряной жидкости, что скопилось под ногами Её Высочества и впиталось её платьем.       — Жгут — хорошее решение, — одобрительно кивнул Лориан. — Но как давно вы его наложили? — не поднимая головы, спросил он следом. Порез явно был совсем свежим, но нужно было убедиться, что жгут не перекрывал кровоток слишком долго.       — Почти сразу, как мы упали, — ответила принцесса. — Не знаю точно, может быть час или полтора назад. Неудачно на тебя приземлилась, вот и… — хихикнула она, очевидно желая разрядить обстановку, но получалось как-то не очень. Во всяком случае, Лориан уж точно не мог улыбаться, когда перед ним был человек с настолько серьёзным ранением.       Не пропустив мимо ушей слова про «приземлилась на тебя», Лориан завертел головой в поисках причины такого аккуратного разреза. Нанесён он был точно не заострённым камнем или чем-то в этом роде, а это значило… Заглянув Её Высочеству за спину, Лориан быстро нашёл, что искал. Уложенный поверх щита и покрытый свежей кровью отцовский меч покоился всего в метре позади неё.       «Даже тут, я…» — Лориан закусил нижнюю губу и силой сжал кулаки. Да насколько же сильно он ещё мог облажаться?!       — Это не твоя вина, — поспешила утешить его принцесса, положив руку на плечо. — Если уж на то пошло, то не окажись тебя подо мной, я вполне могла бы и разбиться на смерть. Что случилось, то случилось, — она сжала свою ладонь и, легонько тряхнув его, заставила повернуться к ней. — К тому же, всё далеко не так плохо, как выглядит. Да и мне наконец-то выпал шанс блеснуть своими знаниями по оказанию первой помощи, — беззаботная улыбка играла на её лице, и Лориан мог лишь поражаться проявляемой ею выдержке. Сам бы он ни за что не смог бы улыбаться, терпя боль от подобной раны. — Знаю, надо было ещё наложить какую-нибудь повязку, чтобы не попала инфекция, но я решила, что и твоя, и моя одежда для этого слишком уж грязные. А что ты скажешь? — поинтересовалась она мнением Лориана, смотря на него, как на полноправного жреца. — Я правильно поступила или сделала всё только хуже?       — Вы всё ещё живы, миледи, — произнёс он, честно попытавшись ответить на её старания хоть каким-то подобием улыбки. — Полагаю, это самое лучшее доказательство.       — Вот и здорово, — всё продолжала лучиться энтузиазмом принцесса, чем заставила Лориана отвернуться.       Он был безмерно благодарен ей за эти попытки, но не замечать скрывавшихся за её напускной бравадой страданий было выше его сил. Лориан должен был всё исправить и как можно скорее.       — Прежде я никогда не исцелял чего-то настолько серьёзного, — выдал он нечто совершенно неуместное, но желание быть предельно откровенным с той, кто без преувеличения спасла ему жизнь, не позволило поступить иначе. — Но я сделаю всё, что смогу.       — Я в тебя верю, — без единого намёка на фальшь или сомнения ответили Лориану, отчего он лишь преисполнился решимостью.       Ладони Лориана легли по обе стороны от отталкивающего одним своим видом ранения, вслед за чем он закрыл глаза и всё своё естество настроил на достижение одной-единственной цели. Сеанс самолечения и так уже порядком измотал Лориана, да и в остальном его состояние было крайне далёко от идеала. И вот в таких условиях он теперь должен был справиться с ещё более трудной задачей?       Серия размеренных вздохов помогла Лориану избавиться ото всех ненужных мыслей. Слова молитвы без малейшей запинки слетели с губ, и согревающий поток Света вновь хлынул в его тело, а после через руки в тело принцессы. Дрожа от натуги и наверняка слишком сильно сомкнув пальцы на ноге Её Высочества, Лориан вбирал в себя максимальное количество энергии, на какое только был способен, и, мгновенно покрывшись испариной, крайне осторожно пускал её вход. Даже малейшая крупица не должна была быть потрачена в пустую.       Костная ткань, артерия, капилляры и вены, мышечные волокна и нервы. Шаг за шагом Лориан восстанавливал каждый повреждённый участок, желая стереть все следы своей ошибки и как можно скорее избавить Её Высочестве от её терзающей боли. Он довольно быстро потерял счёт времени, но, когда сил служить проводником для чего-то много большего, чем был он сам, уже совсем не осталось, Лориан наконец остановился и, разжав напряжённые ладони, раскрыл глаза.       — Ух ты, — слабым голосом произнёс он, глядя на представший перед ним абсолютно ровный и чистый участок кожи. — Получилось, — молвил он следом, готовый уже начать прыгать от радости при виде достигнутого результата, после чего потянулся к узлу ставшего ненужным жгута.       Но стоило только Лориану прикоснуться к одному из концов оборванной полоски ткани, как голова и тело налились таким количеством свинца, что притяжение земли немедленно потребовало своё. Он начал стремительно заваливаться на бок, не имея абсолютно никакой возможности замедлить своё падение.       — Держу тебя, — без промедлений подхватила его принцесса и, пока Лориан в очередной раз потонул в борьбе с последствиями использования сил Света, всё так же оказывала ему свою поддержку. — Ты отлично постарался Лориан, можешь собой гордиться. Уж я-то точно горжусь, — медленно поглаживая едва не теряющего сознание Лориана по светлым волосам, второй рукой она сложила вместе и накрыла сверху его дрожащие ладони. — Спасибо тебе.       Её Высочество ещё много чего говорила, но большую часть из сказанного Лориан пропустил мимо ушей. Все его оставшиеся силы и внимание были сосредоточены на том, чтобы не отключиться снова. Уже даже не столько из-за боли, сколько из-за опустошающей и лишающей всякой воли усталости он готов был поддастся соблазну и кануть в блаженное забвение, но, вопреки всему, отчаянно продолжал цепляться за остатки разбегающихся мыслей. Нельзя было снова терять сознание. Теперь это касалось не только его одного, а потому он ни в коем случае не мог себе позволить и дальше тратить время попусту. Нужно было выбираться. Нужно было бежать подальше от Столицы. Нужно было…       — …ыщем твоих родителей, — обрывок фразы принцессы смог-таки пробиться сквозь окутавшую разум Лориана пелену и заставил его вновь сфокусировать свой плавающий взгляд на её лице.       — Что Вы… сказали?.. — прерываясь на вдохах, переспросил он.       — Ты снова со мной? — с улыбкой ответила она ему встречным вопросом. — Я говорю, что, как только покинем это место, мы отыщем твоих родителей и… — Её Высочество внезапно запнулась, а улыбка на устах заметно померкла. — Прости, — понурив голову, извинилась она. — Тебя бы здесь не было, если бы они…       — Папа, — чуть окрепшим голосом заговорил Лориан. — Его не было в Столице, когда… всё случилось… — не смог он подобрать более подходящих слов. — Он ещё жив.       — Рада слышать, — вновь улыбнулась принцесса, по глазам которой Лориан чётко видел, что упоминание им исключительно отца не ускользнуло от внимания женщины. Всё остальное она поняла и без слов. — Тогда я обязательно помогу тебе найти его.       От того, каким голосом и с каким выражением лица Её Высочество это сказала, на душе у Лориана полегчало и даже немного потеплело. Кто бы мог подумать, что такие простые слова смогут оказать на него столь сильный эффект. Всё-таки правду говорили его наставники: «Добрым словом порой можно вылечить то, что ни одной молитве или заклинанию будет не под силу».       — А как же Ваши родители? — поинтересовался Лориан в ответ. — Король и Королева, они?..       Принцесса только покачала головой, и он заметил, как начала собираться влага в уголках её глаз.       — Мне жаль, — высказал он свои искренние соболезнования. — Ну, а что Его Высочество принц Артас? — всё не желал терять он надежды. Уж если кто и мог справиться со всем тем ужасом, что пришёл на земли Лордерона, то только их принц-герой. — Он же как раз должен был вернут…       — Мой младший брат мёртв, — неожиданно резко перебила его Её Высочество. — И, пожалуйста, давай оставим эту тему, — вполголоса добавила она, не оставив и малейшей возможности ослушаться. — Скажи-ка мне лучше вот что, Лориан, — быстрыми движениями руки она стёрла с лица все проблески так и не пролитых слёз, после чего посмотрела на Лориана полным прежней уверенности взглядом. — Ты говорил, что знаешь выход отсюда, это так?       — Д-да, — слегка растерявшись из-за столь быстрых перемен в её настроении, с запинкой ответил он. — Мы сейчас же туда отправимся, — он предпринял попытку подняться и, к своему собственному удивлению, даже смог это сделать. — А, но перед этим, — вспомнил Лориан одну немаловажную деталь. — Госпожа Менетил, я должен у Вас спросить.       — Что такое? — развязывая узел своего жгута, внимательно посмотрела на него принцесса.       — Кхм… это… — в нерешительности почесал он затылок. — Как долго Вы можете не дышать?