Мертвец

      — Великий Свет, — с ужасом и отвращением произнесла принцесса, закрывая нос и рот руками, — да что же это такое?       По содроганию плеч и груди Её Высочество Лориан понял, что скудный завтрак грозился вот-вот покинуть её желудок, однако до этого, к счастью, так и не дошло. Сделав пару шагов назад и отвернувшись, она неспешными и размеренными вздохами всё же смогла подавить свои рвотные позывы.       Чего нельзя было сказать о самом Лориане.       — Не знаю, — вытирая влажные губы, тихо произнёс он. — Я просто… не знаю…       Лориан снова перевёл взгляд к небольшой реке и, всеми силами стараясь отстраниться от всеобъемлющего запаха тухлятины, уставился на самую что ни на есть гору из мёртвой рыбы. Полусгнившие, с проступающими костями и вытекшими глазами десятки (а то и сотни) речных обитателей сгрудились у перекрывающей поток бобровой плотины и медленно гнили под скудными лучами солнца. Отвратное зрелище, сопровождаемое ещё более отвратным зловонием.       И вот уже последнего желудок Лориана выдержать не смог. Это было даже хуже того, с чем ему пришлось столкнуться в Подгороде.       — Я пойду первым, Ваше Высочество, — обратился он к принцессе, тяжело поднимаясь на ноги. Даже отцовский меч пришлось использовать в качестве подспорья. — Проверю её прочность.       — Хорошо, — приглушённо ответила она ему, по-прежнему не отнимая ладоней от лица. — Только осторожнее.       — Ага, — кивнул Лориан и под успокаивающее, вопреки всему, журчание речки двинулся по направлению к насыпи из веток, сучьев, листьев, грязи и прочих исключительно природных стройматериалов.       Пускай Лориан не раз и не два видел, как крупные и рослые мужчины спокойно использовали подобные конструкции лесных грызунов для переправы, доводилось ему становиться свидетелем и иных исходов. Был, например, случай, когда один из знакомых его отца провалился по пояс, проходя по такой же надёжной на первый взгляд плотине, чем очень сильно разозлил её хозяев. Тогда Лориану впервые пришлось применить свои скромные навыки целителя где-то помимо занятий в церкви.       Впрочем, в наличии поблизости хотя бы одного бобра, по крайней мере, живого Лориан очень сильно сомневался. Зловонную кучу дохлой рыбы у себя под боком игнорировать не смогло бы ни одно живое существо. Да и сама возможность выживания кого-либо в водоёме, в котором сдохла целая россыпь его коренных обитателей, также казалась очень и очень маловероятной.       Подойдя к границе берега и плотины, Лориан осторожно ступил правой ногой на влажные ветки и медленно начал переносить свой вес вперёд. Сучья заскрипели и прогнулись под его стопой, а некоторые и вовсе захрустели, переламываясь, однако всё это оставалось в пределах нормы. Даже более чем. Последовал второй шаг, ознаменовавший полный отрыв от надёжной земной тверди, и под новый аккомпанемент раздражающих уши звуков Лориан продвинулся ещё немного. Короткая задержка, дабы убедиться в своей относительной безопасности, и очередная смена ведущей ноги. Снова пауза. Готовый в любой момент рвануть в обратном направлении, Лориан продолжал такие прерывистые переходы, пока не достиг середины плотины, после чего, отбросив носком одноглазую рыбью тушу, ускорился.       — Фух, — облегчённо выдохнул он, ступив на устланную желтоватой травой почву. — Можете переходить, — тут же обернулся он к принцессе и махнул рукой.       Разница в весе у них двоих, несмотря на разницу в возрасте, была не такой уж большой, так что, если переправа выдержала Лориана, то должны была справиться и с Её Высочеством.       — Да, секунду, — попросила дать ей немного времени принцесса, лицо которой с каждой секундой становилось всё более бледным.       Судя по лёгкому покачиванию из стороны в сторону, у Её Высочества, ко всему прочему, ещё начала кружиться голова, однако уже буквально через пару секунд принцесса резко выпрямилась и споро зашагала вперёд. Куда быстрее и менее осторожно, чем сам Лориан, она пересекла «мост» через речку и, ступив на противоположный берег, недвусмысленно намекнула ему, что им там лучше не задерживаться.       И Лориан был с ней полностью согласен.       Не разговаривая, чтобы не делать лишних вдохов, они в спешке принялись отдаляться от пропитанной запахом смерти воды. Никто из них и не подумал обернуться или хоть немного замедлиться до тех пор, пока спустя полторы сотни метров от тлетворного зловония не остались лишь едва ощутимые отголоски. Исходящие в основном от их собственной одежды, что уже успела этим запахом частично пропитаться.       — Ты когда-нибудь видел нечто подобное? — спросила Её Высочество, когда они перешли на более спокойный шаг. — Все те рыбы… это какая-то магия? Или проклятье, быть может? — уже больше просто рассуждая вслух, продолжила она задавать вопросы.       — Ни разу, — мотнул головой Лориан, — но, — поднял он глаза к небу, — кое-что слышал. Похоже, наши с вами опасения подтвердились. Это действительно чума с севера.       Первые подозрения у Лориана возникли, ещё когда они с принцессой начали натыкаться в лесу на словно бы выжженные участки — земля на них буквально чернела, а вся растительность иссыхала и обращалась в прах. От старших наставников (как правило, без спроса подслушивая) Лориан слышал, что подобные явления наблюдались близ поселений с большим количеством заболевших, а Её Высочество сообщило, что её отцу из тех регионов поступали в том числе и доклады о восстающих из могил мертвецах. Придавать огласке подобную информацию король по понятным причинам не намеревался, но земля всегда полнилась слухами. Немногие, правда, всерьёз принимали их на веру.       Очень зря, как оказалось.       Так или иначе, а после зародившихся опасений, что во всём этом на самом деле замешана чума и что она поразила в том числе и почву, беглецами из Столицы было принято решение ограничить свой рацион только тем, что они одолжили в хижине Хрутгаров. Также Лориан с тех самых пор дважды в день возносил молитву к Свету об их очищении и благословении. Всё это должно было свести к минимуму риск того, что он или принцесса сами окажутся заражены.       В таком режиме они провели следующие два дня, позволяя себе брать у природы лишь пресную воду из небольших ручейков, что попадались им по пути. Но достигнув этим утром речки покрупнее и почуяв идущий откуда-то ниже по течению недвусмысленный запах, спутники выяснили, что, вполне вероятно, отравленной была и вода. Обнаружение же затем натурального рыбьего кладбища окончательно расставило всё по своим местам. Отныне им даже жажду нельзя было утолять без опаски за свою жизнь.       — Да, но какая болезнь может сотворить подобное?! — взволнованно повысила голос Её Высочество, взмахнув руками. — Прости, — виновато отвернулась затем она.       — Магия с проклятием звучат правдоподобно, — спокойно ответил Лориан, и не подумав обижаться. Не за что принцессе было извиняться. Особенно после того, как он сам не сдержался и в ещё более откровенной манере исторгнул все свои «переживания» на землю рядом с ней. — Но наставники нам о чём-то подобном пока ещё не рассказывали, а то, что слышал, не более чем пересказы чужих слов. У вас, миледи, должно было быть куда больше возможностей узнать об этой эпидемии, — с намёком посмотрел он.       — Куда уж там, — вздохнула принцесса, прикрываясь рукой от низко свисающих веток. — Отец всегда говорил, что политика и военное дело — это удел мужчин, а женщине следует лишь выйти замуж за того, кто лучше всех прочих послужит королевству, и во всём его поддерживать. Так что мне и самой всегда приходилось подслу…       — Пф, — прыснул в кулак Лориан, но быстро поправился и вернул себе серьёзное выражение лица. Насколько смог, учитывая услышанное.       Вот только Её Высочество его отношения явно не разделяла.       — Тебе кажется это смешным, Лориан? — справившись с первичным удивлением, непривычно строго посмотрела на него она.       — Нет, вовсе нет, — мотнул головой Лориан, и сам прекрасно понимая, что в сказанном не было ничего забавного. Однако подрагивающая улыбка наотрез отказывалась покидать его уста. — Простите, пожалуйста, — попросил он за это прощения и решил-таки объясниться. — Мне просто подумалось, что сказала бы моя мама на «военное дело — удел мужчин» и «женщине следует лишь выйти замуж». Боюсь, услышь она нечто подобное и не поздоровилось бы даже Его Величеству, — со смешком закончил он.       Слова эти, конечно, нельзя было назвать предательскими, однако в определённой мере неуважительными они являлись совершенно точно, а потому Лориан, пускай и всё ещё улыбался, посматривал на Её Высочество с лёгкой опаской. Ему вовсе не хотелось с ней ссориться, и уж тем более он не собирался её как-либо оскорблять, но то, что для одного шутка, для другого может оказаться самой глубокой обидой. И Лориан очень надеялся, что данный случай не был одним из таковых.       Около пяти секунд между ним и принцессой сохранялось молчание, из-за которого поддерживать весёлую улыбку становилось всё сложнее, но по прошествии этого времени всё напряжение как рукой сняло. Её Высочество тоже улыбнулась.       — Хотела бы я на это посмотреть, — мечтательно перевела она взгляд куда-то очень далеко за окружавшие их со всех сторон деревья. — Ты, кажется, говорил, что она была следопытом высших эльфов?       — Да, — кивнул Лориан, перепрыгивая через обнажающую сеть из корней небольшую ямку, — Довольно молодым по меркам своего народа, но уже успевшим сделать себе имя, — он бросил взгляд на очередное покинутое гнездо, свитое в ветвях высокой лиственницы.       Теперь стало понятно отчего исчезла вся живность в лесу. Они просто почувствовали распространение чумы и сбежали от неё. Те, кто мог это сделать.       — Можешь рассказать мне о ней побольше? — подойдя чуть ближе, с неприкрытым интересом спросила принцесса. — Если, конечно, это не слишком… — спешно начала она поправляться, очевидно, вспомнив все обстоятельства.       — Она была сильной, — ответил Лориан, прервав неуверенную речь принцессы. Как ни странно, но сейчас он не испытывал никаких затруднений, говоря о своей матери, хотя ещё буквально прошлым днём готов был впасть в уныние от одних только воспоминаний о ней. Может его сознание уже настолько устало от всё не заканчивающихся переживаний и потрясений, что теперь попросту отказывалось омрачать столь редкие светлые моменты? — Когда маму видел кто-то, кто не был с ней хорошо знаком, он всегда восхищался её красотой — она была очень красивой, — преисполненным гордостью голосом, заметил Лориан, — но по-настоящему в ней восхищала именно сила. Даже папа всегда говорил, что влюбился в неё именно из-за этого. Он, правда, говорил ещё и что встречал женщин покрасивее, за что мама всегда отвешивала ему подзатыльники, — посмеиваясь немного отошёл от темы Лориан, — но после всегда заканчивал словами: «С луком в руках и в боевом облачении твоя мать прекраснее даже богов».       — Как романтично, — заметила принцесса в то время как, на лице её заиграло доселе невиданное Лорианом выражение.       Не просто весёлая или довольная улыбка, а, скорее, что-то очень близкое к определению «счастье». И отчего-то Лориану показалось, что причиной тому послужил не только и не столько его рассказ, сколько некие мысли или даже воспоминания, которые он пробудил в Её Высочестве. Нечто похожее он видел на лице Лины, когда она ему с упоением рассказывала о трёх щенятах, что как-то подобрала на улице, а после сама воспитала и вырастила в отлично выученных охотничьих псов.       — Да, наверное, — с лёгким сомнением протянул Лориан, для которого, так называемая романтика, до сих пор оставалась туманным лесом. Он читал о ней в книгах и слышал от других, но вот сам пока не до конца понимал, что можно было считать романтичным, а что нет. — В общем, это проявлялось во всём. И постоянные тренировки, и самодисциплина, и предельная строгость к себе и остальным. Но не такая строгость, что она была готова наказывать всех и вся за любую провинность, хотя такое тоже бывало, — уточнил Лориан, последнюю часть произнеся вполголоса. — Просто, скажем, она всегда точно знала, на что я способен в каком-то деле, и была очень недовольна, если я не делал этого в полной мере. Пытался как-либо схалтурить и прочее. Также она презирала любую ложь, считая её худшим проявлением слабости и трусости. Причём относилось это не только к тем, кто врал, но и к тем, кому врали. Говорила, что если человеку начинают врать, чтобы смягчить для него какую-либо новость, то это значит, что в глазах окружающих он попросту выглядит неспособным выдержать правды.       — Очень категоричное мышление, должна заметить, — с уже куда меньшим одобрением, нежели прежде, произнесла принцесса. — Но даже так, я не могу назвать его однозначно неверным.       — Никто не может, — согласно кивнул Лориан. — Во время последней войны мама потеряла младшего брата и старшую сестру, — вспомнил он причинах такого отношения ко лжи, которые мать озвучила в ответ на однажды заданный вопрос. — И пускай это произошло в разное время, другие члены её семьи оба раза долгое время скрывали от неё правду, чтобы «защитить», — на последнем слове Лориан попытался воспроизвести саркастичные интонации матери, но не смог передать и половины её истинных эмоций. — Из-за этого она очень сильно поссорилась со своим кланом и покинула Кель’Талас с отцом, так ни разу и не вернувшись обратно.       — Думаю, брак с человеком также не способствовал их скорейшему примирению, — задумчиво оборонила Её Высочество, прищурившись от луча полуденного солнца, что, проскользнув меж веток и листьев, угодил ей аккурат в глаз. — Не могу говорить именно за твоих родственников, но на устраиваемых отцом приёмах я повстречала немало представителей эльфийской аристократии, что придерживались не самого высокого мнения о людях. Некоторые, даже позволяли себе завуалированные сравнения с орками и троллями.       Не нужно было обладать сверхострым слухом, чтобы прочитать едва сдерживаемые агрессию и неприязнь в словах принцессы. Впрочем, для Лориана нечто подобное и не было удивительным. Ему довелось пообщаться с представителями чуть ли не каждой расы Азерота (даже со всё теми же орками и троллями), а потому он лучше прочих знал, что подобные предрассудки были свойственны абсолютно всем.       Эльфы — высокомерные снобы, люди — зарвавшиеся наглецы, дворфы — грязные пьяницы, гномы — поголовно безумные, гоблины — готовы и мать родную за монету продать, орки — жадные до крови звери и так далее, и тому подобное. У каждой расы есть свои претензии к другим, есть история, полная взаимных обид и конфликтов, и есть просто недалёкие личности, для которых принижение кого-то непохожего на себя — это единственный способ самоутвердиться.       «Бесконечный цикл всеобщей глупости», — любил высказаться на этот счёт его отец.       И Лориан не мог с ним в этом не согласиться, ибо, будучи полукровкой, и сам нередко натыкался на подобное к себе отношение. Однако по этой же самой причине он знал и об обратной стороне такого рода шаблонов.       Эльфы — умудрённые прожитыми веками маги, люди — самоотверженные и не знающие страха воины, дворфы — искусные ремесленники и храбрейшие защитники, гномы — величайшие инженеры, гоблины — самые хитрые пройдохи, что способны любое предприятие привести к финансовому успеху. Разве что к оркам отношение у всех было строго негативным, хотя не так давно Лориану удалось пообщаться с одним бывшим паладином, сказавшем ему: «Никто так не ценит свои честь и достоинство, как истинные орки». Даже на этих признанных всеми воплощениями зла существ находился противоположный взгляд.       У медали всегда было две стороны. А истина всегда лежала где-то на её ребре.       — Наверняка, это тоже сыграло свою роль, — согласился с принцессой Лориан. — Но уж точно не ведущую, — добавил затем он с улыбкой, чем вызвал у Её Высочество слегка удивлённое выражение. — Если бы мама захотела помириться с родными, то столь незначительные глупости ни за что не смогли бы её остановить. Её сила проявлялась в том числе и в неодолимом упорстве.       И снова его пример оказался заразительным, полностью стерев с лица принцессы любые намёки на прежний негатив.       — Из твоих слов следует, что она была просто исключительной личностью, — ответили ему аналогичной улыбкой. — Сильной, — повторила принцесса высказанную Лорианом характеристику. — Даже немного завидно. Я на её фоне, должно быть, кажусь тебе жуткой слабачкой, — грустно вздохнув, закончила она.       — О чём это вы, госпожа? — искренне недоумевая от услышанного, Лориан даже остановился.       — Ну знаешь, — смущаясь начала объясняться Её Высочество, — так запаниковала в нашу первую встречу, что едва не поранила тебя. Да и потом только одни проблемы доставляла с ногами и прочим… Я ведь даже еды сама себе достать не могу. Не самый лучший образец взрослой и сильной женщины, — отвела она в сторону взгляд.       — Что за бред? — не уследил за языком Лориан и высказал именно то, что думал. — Вы спасли меня от того скелета и больше двух часов просидели с глубокой раной бедра, сумев перед этим наложить жгут. И это только в первые моменты нашего знакомства, — отметил он. — Мою маму тренировали и готовили в воины с самого раннего детства, а вас, миледи, простите за прямоту, растили в тепличных условиях. Но даже так, — посмотрел он Её Высочеству прямо в глаза, — вы проявили не меньшую отвагу и выдержку. Мне кажется, госпожа Менетил, — сделал Лориан акцент на слова, что ранее произнесла сама принцесса, — в чём-то вы даже сильнее.       «Слабачка… ну и глупости же говорит Её Высочество!» — продолжил негодовать про себя Лориан, отвернувшись и резво заработав ногами, дабы не сболтнуть ещё чего-нибудь лишнего.       А он мог! Настолько несуразным в его глазах выглядело высказывание принцессы, принижающее её собственные заслуги. Желание продолжить разубеждать Её Высочество отчаянно боролось в Лориане с нежеланием снова ей нагрубить, из-за чего молчаливый побег стал для него единственной приемлемой возможностью. Впрочем, далеко убежать он так и не смог.       — Спасибо тебе, Лориан, — положила ему руку на плечо догнавшая принцесса. — Правда, спасибо, — чуть сжала она пальцы.       — Угу, — кивнул Лориан, не находя хоть сколько-нибудь подходящих для ответа слов.       Ведь сам он был ей благодарен намного больше.

***

      Очередное поле боя.       Он шёл в составе отряда из двух десятков рыцарей, облачённых в одинаковые серебряные доспехи и вооружённых точно такими же мечами и щитами. Одинаковые как снаружи, так и изнутри, они синхронным шагом продвигались вглубь окутанного чёрным дымом подземного города, беспрекословно следуя приказам своего командира. Высокий, словно один из богов, и настолько же сильный. Он был таким же, как все рыцари, но при этом и в корне отличался. И заключалось это отличие отнюдь не только в огромном мече, которым он легко орудовал левой рукой, и даже не в ещё более впечатляющем своими размерами щите, что он нёс в правой.       Просто сэр Арториас был одним из всего-навсего четырёх рыцарей, что смогли добиться признания Лорда Света.       Но не время сейчас было им восхищаться. Тьма сгущалась всё больше, что означало их приближение к искомой цели. Короткой командой Арториас приказал рыцарям быть наготове и не терять бдительности, в чём, однако, не было особого смысла. Все они слышали о тех ужасах, что таили в себе застенки Нового Лондо по вине четырёх его обезумевших королей. Серебряные клинки уже давно были обнажены.       И первая необходимость пустить их в ход не заставила себя долго ждать.       Группа аморфных масс выползла из темноты и исторгнула на рыцарей свои отвратительные снаряды. Похожие на окутанные алым сиянием черепа они медленно плыли по воздуху в направлении воинов, и с каждым преодолённым метром сияние это становилось только сильнее. Выставив свой монструозный щит вперёд, Аротириас заслонил собой первую линию воинов и, когда отзвучал первый взрыв, вся его мощь была сдержана их бесстрашным командиром. Ровно как и второй, и последовавший за ним третий.       А стоило горизонту очиститься, как все рыцари, подняв уже собственные щиты двинулись вперёд. На создание новых «черепов» этим бесформенным монстрам требовалось время, за которое двое из трёх уже оказались полностью искромсанными зачарованными лезвиями. Последнее чудовище всё же успело породить следующий снаряд, но, так как рыцари в этот момент стояли от него всего в паре метров, взрыв произошёл практически сразу же. Доспехи и щиты воинов выдержали атаку, хоть и несколько деформировались, а вот сам монстр погиб, оказавшись разорванным на сотни растекающихся ошмётков.       Три отродья Бездны оказались уничтожены отрядом Арториаса менее, чем за десять секунд.       Но далее их ожидало ещё три десятка таких же.       Арториас вновь вышел на острие атаки в то время, как его верные рыцари, оказывали своему командиру всю возможную поддержку. На несколько минут тьма Нового Лондо отступила под напором непрекращающихся ни на секунду вспышек алых «черепов» и отражённых от серебряного обмундирования рыцарей бликов. К концу этой стычки четверо их товарищей погибли, и не было ни одного, чьи доспехи и оружие не оказались бы безнадёжно изуродованы. Лишь могучий силуэт сэра Арториаса оставался нетронутым и непоколебимым во всём этом царстве уродства и мрака.       Остался он таковым и в тот момент, когда его огромный меч разрубил первого из новой когорты противников. На место медлительных и лишённых чётких очертаний сгустков пришли стремительные, как сама смерть, и куда более привычные глазу мечники. Впрочем, и они своими напоминающими вынутые наружу скелеты доспехами не вызывали в Лориане ничего, кроме неприязни и отвращения. По этой же причине он и не колебался, скрещивая клинки с набросившейся на него тварью.       Выпад, блок щитом, шаг назад для уклонения и стремительный рывок вперёд для новой атаки. Серебро и сумрак сошлись в смертельном танце и ни один из них не мог позволить себе отвести взгляд в сторону, дабы попытаться помочь товарищам. Уже после первого обмена удара стало понятно, что оппоненты были примерно равны по силам, а потому малейшая ошибка, малейшая неосторожность, со стороны одного привела бы к неизбежной победе другого.       Шаг вперёд, выпад, окончившийся удачным попаданием в наплечник и быстрое отступление под прикрытием верного щита, на который в следующее же мгновение обрушилась серия из трёх сильнейших ударов. Левая рука слегка онемела — настолько тяжёлыми оказались эти атаки — но всё же это схождение осталось за Лорианом. Ещё одно такое и…       Пронзительный вопль, раздавшийся совсем рядом, заставил Лориана обернуться и вид буквально раздираемого на части вместе с доспехами союзника ознаменовал его поражение. Тело пришло в движение ещё до того, как голова успела оценить ситуацию и принять единственное верное решение. Он должен был проигнорировать этот крик. Но он не смог.       И потому, когда Лориан снова повернулся к своему противнику, тот уже опускал на его голову свой широкий меч. Вскинув собственный в спешной попытке защититься, он смог каким-то чудом отвести вражеское оружие в сторону и избежать тем самым мгновенной смерти, однако вынужден был заплатить за это спасительным клинком. Правая рука не выдержала такого напора, и обессилившие пальцы выпустили гладкую рукоять.       Он попытался атаковать чёрного мечника щитом, но ловкая подсечка обрушила его спиной на землю. Лориан едва пришёл в себя от болезненного столкновения, а в руку со щитом уже вонзилось вражеское орудие, лишая его возможности ей воспользоваться. Свою же левую руку сторожевой пёс Бездны опустил Лориану на лицо, и, даже несмотря на защиту шлема, он почувствовал, как эта проклятая длань начала высасывать из него жизнь. Не успеет он сделать и четырёх вздохов, как уже обратится в пустой иссушенный сосуд.       Его смерть была неизбежной.       Но перед этим…       Облачённая в серебро рука Лориана схватила в ответ лицо мечника.       …он заберёт его жизнь.       И под звучание такой знакомой и вместе с тем совершенно неизвестной ему молитвы, пальцы Лориана разразились россыпью золотых разрядов.       В этот миг Лориан проснулся, обнаружив себя лежащим у костра с протянутой к звёздному небу рукой.       — Что, опять? — устало вздохнул он, опуская руку обратно.       — Ещё один плохой сон? — поинтересовалась принцесса, широко затем зевнув.       — Нет, просто дурацкий, — почесав затылок, приподнялся на локтях Лориан. — Ложитесь, госпожа Менетил, — обратился он к Её Высочеству, окончательно занимая сидячее положение, — я сменю вас.       — Ещё слишком рано, — покачала она головой. — Спи пока.       — Сомневаюсь, что смогу сейчас снова уснуть, — усмехнулся Лориан, — так что будет лучше…       — Тогда просто лежи с закрытыми глазами, — серьёзно глянула на него уставшими глазами принцесса. — Ты и так плохо спишь в последние дни. Окончательно перестанешь уделять внимание отдыху и в один момент просто свалишься без сил.       — Да нет же, я… — хотел было сказать он, что привычный к подобному, но опять оказался перебит.       — Это приказ, Лориан, — всего лишь во второй раз за всё проведённое ими вместе время обратилось к нему в подобной манере Её Высочество. — Отдыхай, пока я тебя не разбужу.       Лориан уже собирался раскрыть рот для очередной попытки возразить, но нахлынувшая вдруг на него усталость настоятельно посоветовала этого не делать. Похоже, с заключением, что снова уснуть ему в ближайшее время не светило, он слишком поторопился.       — Будет исполнооооуаааа, — и сам разразившись широким зевком, ответил Лориан, после чего перевернулся набок и просунул согнутую в локте руку под голову.       — Вот и славно, — одобряюще донеслось до него из-за спины, прежде чем уставшее сознание окончательно отстранилось от реальности.       Сколь резко Лориан вырвался из цепких лап сна, столь же споро он в них и вернулся. И на этот раз, к счастью, сон ему достался куда более приятный.       Он вернулся в утопающий в Свете город богов.