Уважение
Каждое живое существо связано меж друг другом и с миром точно также, как и вы. Разрушая счастье другого, вы разрушаете счастье мира, что, в конечном итоге, ведёт к уничтожению счастья собственного. Справедливо и обратное. Подари счастье другому, и обретёшь его сам. Принцип Уважения: «Всё в этом мире взаимосвязано». Урок Уважения: «Не навредите тому, что берегли бы, будь оно вашим».Упорство
Мир в совокупности намного большая величина, чем формирующие его единицы. Святой Свет учит, что одинаково важны и мир, и всякая населяющая его живая душа. Но при этом двигающие миром события могут смести отдельного взятого индивида за ничтожное мгновение, в то время как, чтобы индивид оказал на мир хоть сколько-то ощутимое влияние, понадобятся, скорее, годы и десятилетия. Иными словами, желая изменить мир, будь готов посвятить этому всю свою жизнь. Принцип Упорства: «Мир слишком велик, чтоб изменить его за день». Урок Упорства: «Настойчивость порождает силу».Сострадание
Помогая другому и служа идее добра, вы даруете счастье и себе, и ему, из-за чего благодаря всеобщей связи с миром сила воздействия на него удваивается. Увеличивается счастье всего мира, что неизбежно ведёт к ещё большему увеличению вашего счастья и связанной с ним способности помогать другим. Растёт способность индивида оказывать влияние на мир. Однако тут кроется и опасность. Чрезмерное желание помочь, ради максимального увеличения счастья мира и в мире, может привести к ровно противоположному эффекту. Излишнее усердия может помешать другому сделать то, что он мог бы сделать сам, мешая ему развивать собственные упорство и силу. Зачастую навязанная помощь приносит куда больше вреда, чем пользы. Принцип Сострадания: «Помогая другим, достигаешь большего». Урок Сострадания: «Помогай ближнему своему, но знай меру в помощи». Для только начинающих постигать Святой Свет послушников всё описание Трёх Добродетелей, как правило, сводили к одним лишь принципам и урокам. Всё остальное открывалось им постепенно, во время служений, уроков, медитаций и, конечно же, занятий по практическому применению силы Света. Первозданная энергия, лежащая в фундаменте всего мира и потому доступная каждому, кто с ним связан и желает изменить его к лучшему. Необходимы определённые знания и навыки, дабы суметь воззвать к ней и правильно ею воспользоваться, но сама возможность присуща каждому живому существу. Протяни руки, попроси от всего сердца, и Свет обязательно ответит на твою молитву. Таков Святой Свет, или, во всяком случае, именно так его преподавали и описывали Лориану брат Виррус и другие священнослужители. Но сколько на самом деле истины в их словах? Философская часть Святого Света сама собой подразумевает непрерывный поиск истины каждым из его последователей. Именно из-за этого внутри, казалось бы, одной и монолитной религии имело место бесчисленное множество течений и ответвлений в промежутке между полным отрицанием себя и полным отрицанием мира. Первое предполагает высшую форму альтруизма, когда собственное счастье приносится в жертву счастью других, а второе — абсолютизм гедонизма, при котором главной целью становится достижение своего единоличного счастья. И то, и другое расходится с базовым пониманием Добродетелей, однако оба направления вполне успешно с ним соседствуют в рамках одного вероисповедания. Следовало ли из этого, что в сухом остатке каждый из последователей Святого Света должен был прийти к некоему своему его пониманию? Своей истине? Но истина, в отличие от правды, может быть только одна. Она универсальна для всех, иначе это и не истина вовсе. На какую тогда истину оставалось надеяться Лориану, если даже величайшие в истории умы не смогли сойтись на чём-то одном? Он правда хотел понять всё это. Понять себя и мир. Понять, почему мир так обошёлся с ним и почему он не мог мир покинуть. Святой Свет говорит о связи, но то связь между миром и живыми. Она не предполагает наличие уже лишившихся жизни, но всё ещё продолжающих двигаться и влиять на мир мертвецов. Некромантия и Святой Свет. Она отрицала и нарушала его положения. Но, насколько было известно Лориану, некромантия — всего-навсего разновидность магии. Запретная, но всё же разновидность. А с магией как таковой Святой Свет в конфликты не вступал. За исключением некоторых особо ревностных его последователей. «Либо некромантия никак не связана с общепринятой магией, либо положения Святого Света относительно магии ошибочны», — заключил Лориан. И в первом и во втором случае учение Святого Света нуждалось в доработках. Живые мертвецы — нечто противоестественное. Их не должно было существовать в этом мире, ровно как и силы их породившей. Но что тогда с самим Лорианом? Он не был похож на них, но всё же имел с ними много общего. Доставало ли этого, чтобы считать его столь же чужеродным миру? Святой Свет не мог на поставленный вопрос ответить. По крайней мере, познаний Лориана в нём явно для этого не хватало. Его нынешнее существование представлялось слишком противоречивым. Глубокий вдох и медленный выдох. Лориан открыл глаза и снова взглянул на витраж перед собой. Трое паломников с фолиантами и посохами на фоне восходящего солнца. Он видел уже десятки подобных. С той лишь разницей, что обычно паломники изображались седыми старцами в лохмотьях, а не высокими юношами в ярких плащах. Каждый народ видел праведников по-своему. На ум сразу пришла величественная фигура из его снов. Гвин, Лорд Света. Рыцарь, которым Лориан во снах представал, видел в Гвине не просто праведника, но бога. Самое чистое, могущественное и непогрешимое существо на земле. Взгляд самого Лориана на Гвина во многом отличался, но вот могуществу его он поражался в той же мере. Гвин орудовал Светом. Тем самым, к которому регулярно взывал Лориан. Во сне сила, которой Гвин делился со своими Серебряными Рыцарями, ощущалась точно так же. Да и вне сна Лориан однажды уже воспользовался даром Гвина. Копьё из золотых молний. Копьё Света. Столь сильное, что ранило самого Лориана. Но определённо порождённое Светом, который позволял ему лечить. Гвин был богом, и потому распоряжался силой Света так, словно являлся его безусловным повелителем. Он не просил и не молился. Он приказывал. А Свет послушно подчинялся. Серебряные Рыцари молились, но молились не Свету, а его Лорду. Они ничего не просили у Света напрямую. Могли ли тогда простые смертные поступить подобно богу? Могли ли они отбросить просьбы к кому- или чему-либо и просто взять от Света нужное? Умозрительно Лориан не видел иных, кроме нравственных ограничений. «Пора закругляться», — заключил он, понимая, что в своих измышлениях зашёл куда-то совсем не туда. Он решил прийти в часовню и помедитировать, чтобы прочистить голову и постараться найти ответы на мучающие вопросы, а по итогу всё только ухудшил. Непонимание и сомнения лишь умножились. Лориан встал с колен и принялся разминать одеревеневшие конечности. — Уже закончил? — спросила Корана, входя в часовню и осторожно закрывая за собой дверь, дабы та не хлопнула. — Вот только что, — ответил Лориан, в последний раз потянувшись, после чего вежливо склонил голову. — Ещё раз спасибо вам, Сестра. Корана улыбнулась и медленно прошла меж двух рядов скамеек прямо к чуть возвышающейся у окна площадке. — Врата обители Света всегда открыты для тех, кто ищет успокоения, — молвила она, поравнявшись с Лорианом. — Ты можешь приходить сюда в любое время, Брат Лориан. — Я же уже говорил, что ещё не прошёл посвящения, — напомнил Лориан, что к нему обращение «Брат» было не совсем уместным. А кое-кто из его наставников назвал бы и откровенно возмутительным. — Прошу, не смущайте меня. — Слишком много хмуришься, — легонько ткнула Корана его пальцем меж глаз. — Не волнуйся, это останется только между нами. Брат, — добавила она заговорщицким полушёпотом. — Дело не в этом… — вздохнул Лориан, коснувшись лба, но дальше пока решил не продолжать. С Кораной он был знаком всего-ничего, но уже прекрасно сознавал разницу между ней и всеми встречавшимися ему ранее священнослужителями. И не то чтобы эта разница ему не нравилась, вовсе нет. Просто ему нужно было привыкнуть к её менее формальной и консервативной манере общения, которая ну никак не вязалась у него с опытной жрицей. Узнав, что Лориан довольно долго учился на жреца, Сильвана сообщила ему, что в Первых Вратах имеется своя часовня Святого Света и что он при желании может её навестить. К неожиданности для него самого, желание таковое у Лориана сразу же возникло. Возможно, он просто потянулся к тому, что уже давно было ему знакомо и, в отличие от всего прочего, не подверглось никаким изменениям, а идея о медитации сформировалась в голове уже позже. Так или иначе, именно Сильвана свела его с Кораной, которую Лориан уже видел немногим ранее во дворе крепости. — Удалось ли тебе достичь желаемого? — поинтересовалась Корана, воспламенив щелчком пальцев с полтора десятка свеч в зале. Ещё один момент, который очень сильно выделял её на фоне человеческих жрецов. Корана владела магией. Маг и жрец. Такого сочетания Лориану ранее встречать не приходилось. — Сложно чего-то достичь, если ты даже не знаешь точно, к чему стремишься, — дал Лориан пространный ответ и задумался о том, как бы побыстрее из часовни уйти. Ему сейчас очень не хотелось ничего обсуждать, а Корана, наверняка, собиралась предложить ему именно это. — Я, пожалуй, уже пойду, Сестра, — принял он решение действовать прямо в лоб, — а то в сон клонит. Наверное, ещё не полностью отошёл от недавнего. — Конечно, — понимающе кивнула она. — Если что понадобится, ты знаешь, где меня искать. Лориан кивнул в ответ и зашагал по каменному полу к выходу. — Сестра Корана, можно задать вам вопрос? — вдруг остановившись на полпути, резко развернулся он. Вопреки общему неразговорчивому настрою, одну вещь ему всё же не мешало бы от неё услышать. — Что тебя беспокоит? — тут же отозвалась Корана. — Я всё никак не могу определиться, что хуже для служителя Света: бояться врага или ненавидеть его? Озвучив свой вопрос, Лориан замолчал и выжидающе уставился на Корану. У него уже был собственный ответ, однако ему казалось необходимым услышать оный от кого-то более знающего и опытного. Кто мог достоверно подтвердить либо же опровергнуть его мнение. — Какой… неожиданный вопрос, — стушевалась Корана, в задумчивости нахмурив брови. А ещё Лориана за это отчитывала. — Не уверена, смогу ли дать тебе на него удовлетворительный ответ. Ни страх, ни ненависть не должны мешать слугам Света исполнять свой долг. У нас не будет никакого права говорить другим об изменении мира к лучшему, если сами мы при этом продолжим взращивать в душе пороки мира нынешнего. Бояться или ненавидеть кого-либо, даже врагов, — это не наш путь, — подвела она итог, который Лориан от неё и ожидал. Что ж, на этом действительно можно было уже заканчивать. — … — Лориан сделал вдох, чтобы поблагодарить Корану и попрощаться, но тут заметил, что она собиралась продолжить. — Вот, что могу сказать тебе, как жрица Света. Но, помимо этого, — заговорила Корана слегка отвердевшим голосом, — я ещё и страж на границах моего королевства. И как защитник Кель’Таласа, Лориан, я твёрдо уверена в том, что страх перед врагом много хуже ненависти. Ненависть может дать тебе шанс спасти близких от печальной участи. Страх же гарантированно обречёт их на неё, — без тени сомнения во взгляде завершила она свою речь. Лориан приободрился. — Спасибо, — тихо произнёс он. — Мне такой ответ подходит.***
Он стоял посреди опустевшего стрельбища и не сводил сосредоточенного взгляда с мишени. Их разделяла всего дюжина метров. Сущая мелочь. Все следопыты уже закончили свои тренировки, и хоть сам внутренний двор по-прежнему так или иначе наполняли эльфы, конкретно здесь и сейчас Лориан мог рассчитывать на относительное уединение. А большего ему и не требовалось. Сердце ускорило ритм от волнения. Правая рука то и дело сжималась в кулак и разжималась обратно в опасливом предвкушении того, что вот-вот должно было произойти. Отвратительные воспоминания подбивали Лориана забыть о своей затее и вернуться в комнату, заперев наглухо дверь. Спрятаться под одеялом, как и подобало зашуганному ребёнку. Но Лориан не мог этого сделать. Ведь те же самые воспоминания твердили ему о необходимости остаться и довести задуманное до конца. Фантомные боли пронзали ладонь, напоминая о цене, которую требовалось заплатить. Это отталкивало. Призрачный налёт святой мощи возрождал память о силе, с которой можно было всё изменить. Это привлекало. Лориан вздрагивал всем телом от разгорающегося в нём противостояния чувств и эмоций. Но цель уже была выбрана, и путь к ней пролегал ровно один. Несколько тщательно выверенных вдохов-выдохов помогли Лориану восстановить контроль над собой и довести концентрацию до предела. Он был готов. Левая нога выдвинулась на полшага вперёд, корпус частично развернулся, а правая рука поднялась чуть выше уровня плеч. Оставались слова. В прошлый раз Лориан выпалил их не задумываясь, совершенно не следя за уровнем вкладываемых сил. Результат оказался впечатляющим, но чрезвычайно неэффективным. Нет, сейчас всё следовало делать с полным осознанием каждого этапа. Уста пришли в движение, и обжигающая энергия Света устремилась к ладони. Уже вполне реальная боль запульсировала в конечности, но Лориана это не остановило. Он продрался сквозь страдания, отыскал сознанием их первопричину и надавил на неё. Меньше силы, больше контроля. Медленно, но боль отступала. Совсем скоро она уменьшилась достаточно, чтобы Лориан смог себе позволить её игнорировать. Бросив мимолётный взгляд на искрящееся в руке копьё, он более-менее прицелился и пустил снаряд Света в полёт. Вдвое меньший, чем тогда в лесу, но оттого более подвластный его воле. Усеянная множеством отверстий мишень приняла атаку на нижнюю левую четверть и в момент соприкосновения взорвалась вся целиком. Загоревшиеся ошмётки немедля взметнулись в воздух и медленно оседали обратно россыпью бесчисленных дымящихся огоньков. Хлопок от взрыва, конечно же, привлёк всеобщее внимание, и Лориану даже не нужно было оглядываться, чтобы узнать о стремительном приближении эльфов. Впрочем, данное обстоятельство его волновало в последнюю очередь. Он неустанно переводил взгляд с поражённой мишени на обожжённую руку и всюду радовался достигнутому результату. Первая оказалась уничтожена практически полностью, а вторая всего-навсего покраснела, пускай местами кожа и запузырилась, начав облезать. Лориан улыбался. В следующий раз. Он был уверен, что в следующий раз сможет сделать всё ещё лучше. Он обуздал Копьё Света. Оружие, созданное богом для убийства бессмертным драконов. Не существовало такого чудовища, которое нельзя было бы им сразить. Лориан не сомневался в этом. Уж теперь-то… Теперь-то ему было что противопоставить мертвецам и их хозяевам. — Лориан! — громко окликнула его Сильвана. Он мгновенно обернулся и обнаружил её во главе целой группы обнаживших клинки и натянувших луки следопытов. Суровый взгляд требовал немедленных ответов. — Я всё объясню, — выпрямился Лориан по стойке смирно, спрятав раненную ладонь за спиной. — Но после этого, — не растерялся он и без колебаний посмотрел Сильване в глаза, — я хотел бы получить обратно свой меч. И щит тоже.