Мертвец

      Они замерли друг напротив друга. Лориан в коленопреклонённом положении, как и подобало простолюдину при встрече с особой королевской крови. И принц Артас Менетил, взирающий на него со своего коня сверху-вниз. При других обстоятельствах эта картина могла бы быть интерпретирована совершенно иначе. Юный оруженосец приветствующий своего будущего короля. Месяца два тому назад Лориан был бы рад оказаться в подобном положении. По-настоящему искренне рад.       Но теперь…       Он никак не мог уложить в голове то, что рыцарем, которого он атаковал Копьём Света оказался Его Высочество. Разумеется, Лориан помнил рассказанное Линой и принцессой Калией. Это принц Артас стоял во главе армии мертвецов. Он убил своих родителей, разорил королевство, и обратил своих верноподданных в лишённых покоя смерти уродливых тварей. Лориан всё это помнил. Но, возможно, так и не смог до конца поверить и принять.       Артас Менетил. Принц, военачальник, паладин, герой. Ему ещё и двадцати не было, как он уже провёл крайне успешную компанию против троллей Зул’Амана. И чем старше он становился, тем более значимые подвиги скапливались на его счету. Всего менее года назад принц Артас возглавил охоту на чёрного дракона Гаринокса и своею собственной рукой нанёс тому смертельный удар. Поэты и барды с ног сбивались, лишь бы представить публике свою красочную версию их великой битвы, ударяясь порою в полнейший абсурд и фантасмагорию. А людям всё равно нравилось. И Лориану нравилось тоже, хоть и относился он к таким историям с весомой долей скепсиса.       Ему уже доводилось встречаться с принцем Артасом. Целых три раза. Хотя называть это встречами, пожалуй, было бы неверно, ибо Лориан просто имел возможность взглянуть на него с почтительного расстояния, и вряд ли принц Артас смотрел на него в ответ. А если и смотрел, то совершенно точно не запомнил. Всё же, кто он, а кто Лориан. И тем не менее Лориан его видел. Он был свидетелем того, с каким ясным и светлым лицом принц обращался к высокородной знати и простому люду, заглядывал в его чистые голубые глаза и видел, как солнечные лучи отражались от его золотистых (точно таких же, как у госпожи Калии) волос. Артас Менетил представал в глазах Лориана практически живым воплощением Трёх Добродетелей Света. А многие его знакомые именно таковым принца Артаса и считали.       И вот Лориан снова смотрел на него. С расстояния более близкого, чем когда-либо. И, как бы ни старался, не мог узреть столь запомнившийся ему светлый образ. Кожа побледнела до состояния едва отличимого от цвета мрамора. Длинные светлые волосы полностью выцвели, став так сильно похожими на ещё не успевший чем-либо испачкаться первый зимний снег. И глаза… Уподобившиеся вековому льду и горящие внутренним светом глаза. Это были глаза мертвеца.       — Лориан… — тихо, с натугой и чрезмерным усилием произнесла Сильвана.       Лориан взглянул на неё через плечо.       Кровь.       Много крови.       Хоть Сильвана и стояла на ногах, выставив перед собой оружие, делала она это явно за счёт одной только силы воли. Длинная и глубокая рана проходила вдоль всего её левого бока, начиная в районе пятого ребра и заканчивая аж тазовой костью. Часть рёбер, несмотря на обилие крови, покрывшей и пропитавшей нагрудник с одеждой, была видна невооружённым глазом. Как и некоторые внутренности.       — Почему ты?.. Кха!.. — начала вопрошать она, но необходимость сплюнуть скопившуюся во рту кровь пресекла эти планы.       У неё оставалось мало времени. Очень мало.       — Твой очередной защитник? — вопросил голос, что Лориан впервые услышал на стене Первых Врат.       Тогда его источник оставался для Лориана неясен. А сейчас находился буквально в паре шагов.       Лориан выпрямился и снова посмотрел прямо в глаза принцу Артасу.       — Как же быстро ты пала, Сильвана, — проговорил принц с усмешкой на губах, но речь его, однако, оставалась монотонной и безжизненной. — Уже прячешься за спиной ребёнка?       — Молч!.. Кха-кха-кха! — попытавшись дать словесный отпор, Сильвана зашлась в очередном приступе кашля.       Лориан до боли сжал рукоять своего меча. Но с места не двинулся. Даже глазом не повёл.       На него двинулся рыцарь с секирой. Тот, что с минуту назад заморозил землю под Эллиром, спровоцировав их с Лорианом падение.       Бедный Эллир. Краем глаза Лориан видел, как крылобег подёргивался и издавал слабые хрипящие звуки. Лориан хотел бы ему помочь. Да только не мог этого сделать. Не здесь и уж точно не сейчас. Ему бы о себе с Сильваной как-то позаботиться. Особенно о ней.       Рыцарь сделал уже три шага и поднял секиру над своим рогатым шлемом. Лориан ответил собственной изготовленной к рывку стойкой. Шансов заблокировать атаку у него не было. Только увернуться и контратаковать.       Но их столкновение так и не произошло.       Принц Артас не дал ему случиться.       — Назад, — преградил он рыцарю путь вытянутым в сторону мечом. — Я сам, — добавил принц, спрыгивая со своего мертвенно-бледного (а местами и лишённого всякой плоти) скакуна.       И стоило его ногам коснуться земли, а украшенному шипами и черепами доспеху отзвенеть, словно погребальному колоколу, как тюльпаны в радиусе метра от него мгновенно завяли. Уродливое серое пятно посреди ярко-жёлтого поля. И пятно это медленно, но верно разрасталось.       «Перед тобой сама Смерть!» — вспомнились Лориану собственные слова принца.       Похоже, это были далеко не просто слова.       Но куда больше увядания цветов, вниманием Лориана завладел меч принца Артаса.       Воистину великолепный меч. Несмотря на странный дизайн украшенного рунами клинка, лезвие которого отчасти состояло из загнутых зубьев, у Лориана не возникало никаких сомнений относительно его рубящих и проникающих характеристик. Зазубренный же участок, скорее всего, предназначался для причинения врагу максимальных мучений в момент вынимания меча из его пронзённой плоти. Мерзкое дополнение. К тому же меч явно был подвержен некому зачарованию. При каждом взгляде на выгравированные на его поверхности письмена грудь Лориана поражал необъяснимый холод.       А ещё это череп. Рогатый череп в самом основании клинка, где оный перетекал в рукоять. Лориан узнал его. Вспомнил. Именно этот череп запечатлели его глаза перед тем, как он умер в первый раз. Там, в Столице. Где прямо напротив него была убита и его мать.       Это был Артас.       Это он приказал убить её.       И это он использовал Лориана, чтобы его слуга сумел до неё добраться.       Это! Был! Он!       Первый удар нанёс Лориан. Быстрый, решительный, точный. Нацеленный прямо в беззащитное лицо Артаса.       А тот лишь снова усмехнулся.       Первый взмах рунного клинка отразил выпад Лориана, едва не выбив меч из его рук. А второй… Второй был настолько стремительным, что Лориан даже не смог его увидеть. Он исключительно наугад поднял щит, а осознание успешности блокирования пришло лишь тогда, когда ноги уже утратили связь с землёй. Его отправило в полёт. По всей видимости, ударом Артаса. Наверное. Лориан же не смог его увидеть. А поверить в то, что удар полуторным мечом может быть сравним по силе с броском стального крюка трёхметровым монстром, у него как-то не получалось. По крайней мере, до момента приземления на спину.       — Лориан!       Крик Сильваны.       В глазах померкло и снова прояснилось.       Сильвана из последних сил бросилась на Артаса, занеся для удара оба меча, но он на неё даже не взглянул. Один удар наотмашь латным кулаком, и Сильвану, несмотря на попытку защититься, отбросило точно так же, как и Лориана.       — Жди своей очереди, — бросил Артас, делая шаг навстречу Лориану.       Левая рука ниже локтя онемела. Но вид, как Артас ударил и без того раненую Сильвану, вызвал в Лориане такую бурю гнева, что любые травмы и риски стали для него несущественны. Он вонзил свой меч в землю и метнул в Артаса новое (более крупное) Копьё Света. Но результат оказался ещё хуже прежнего. Вспыхнув рунами, клинок Артаса без труда справился и с этой атакой, разбив могучее оружие Света на россыпь маленьких безобидных искорок.       — Вот снова, — негромко заговорил Артас с выражением лёгкого удивления на лице. — Что это? Сплав магии и силы Света? — поинтересовался он. — Никогда такого не видел.       Вместо ответа Лориан вновь схватился за меч, молниеносно вскочил на ноги и опять ринулся в бой. Черпая из тела все возможные силы и навыки, а также вспоминая каждый из немногочисленных уроков с Этисом, он обратился натуральным вихрем из колющих, рубящих и режущих ударов. Целился Лориан в стыки и просветы между частями чёрного доспеха, дабы с наибольшей вероятностью нанести Артасу ту рану, от которой он не смог бы быстро оправиться. А при наиболее благоприятном исходе и вовсе скончался бы, не сходя с места.       Но благоприятного исхода не наступило. Ни наиболее, ни наименее. Артас играючи отразил все атаки Лориана.       — Хороший меч, — спешно проговорил Артас, отбивая особенно сильный удар в область шеи. И тут же ответил контратакой, которую Лориан и в этот раз был вынужден принять на щит. — И щит достойный, — хмыкнул он следом.       Медленнее и слабее. Был этот его удар в сравнении с первым, защититься от которого Лориан смог одним только чудом. Сейчас же Лориан хорошо видел все его движения, и в момент блока всего-навсего отступил на два шага, а не отправился в очередной полёт. И Артас сделал это нарочно. Лориан не знал, зачем именно Артасу это понадобилось, но в своём умозаключении не сомневался. Лицо Артаса не позволяло.       — Кто ты такой? — спросил он с неподдельным любопытством. Но только на лице. В голосе Артаса по-прежнему не читалось ни единой эмоции. И подобный контраст отвращал. Пугал. — Твой сын? — повернулся он к Сильване, которая была уже не в состоянии подняться с земли и только адресовала ему полные презрения взгляды. — Сходство прямо налицо, — улыбнулся он, снова обращая глаза к Лориану.       И уже сам сделал первый ход.       Лориану оставалось только блокировать. Хоть чувствительность в левой руке мало-помалу и возвращалась, что, собственно, и позволило ему пережить последний удар, отзывалась на команды она крайне неохотно. По этой причине орудовать щитом, принимая на него всё новые и новые атаки Артаса, приходилось уже обеими руками. Но даже это помогало несильно. Лориана мотало, как одинокий лист во время урагана, а щит его всё больше и больше прогибался под тяжестью ударов Артаса. Лориан явственно ощущал, как сгибается метал над его левой рукой при каждом новом блокировании, и отлично понимал, что долго такая ситуация продолжаться не могла. Рано или поздно кто-то должен был сломаться. Либо щит, либо сам Лориан. Без альтернатив.       Он уже и вдохнуть не мог. Сила и скорость ударов медленно возросли настолько, что даже самое примитивное дыхание стало для Лориана недоступным. И это всё ещё и близко не была та мощь, что продемонстрировал Артас в самом начале. Очередная игра, ставшая лишь на крупицу серьёзней.       Не победить.       Никак.       Никаких шансов.       Лориан не мог и надеяться одолеть Артаса в поединке. Разница между ними слишком велика. Бездонна. Артаса не победить. Он просто слишком силён.       Но Лориан не сдавался. Вопреки всему. Несмотря ни на какие разумные доводы о невозможности победы, Лориан продолжал стойко сносить все удары, не позволяя себе пропустить хотя бы один из них. Если бы речь шла только о нём одном, Лориан, вне всяких сомнений, сдался бы. Принял бы от клинка Артаса смертельную рану и дал своему сердцу остановиться. Это не страшно. Для Лориана смерть нестрашна. Её он мог пережить. И очень легко. Но Сильвана… У неё такой роскоши не было. Она могла умереть. Умереть по-настоящему. И уже умирала. Прямо сейчас.       Потому Лориан не мог проиграть.       Никак.       Никаких шансов.       Только победа. Сперва над Артасом, а после над всеми, кто придёт вслед за ним.       Но сперва Артас. Именно его Лориан должен был убить в первую очередь. За то, что ранил Сильвану. За то, что угрожал ей. За то, что вторгся в Кель’Талас, погубив множество высших эльфов. За то, что разорил Лордерон, отняв жизни много большего числа людей. За то, что учинил резню в Столице. За то, что убил друзей и знакомых Лориана. За то, что убил Лину. За то, что убил его мать. За то, что отнял у него всё, что у него только было. И за то, что убил его самого.       За это Артас должен был умереть.       И, едва устояв на ногах после очередного его удара, Лориан понял, как мог этого добиться. Он понял, как мог убить Артаса. Он вспомнил. Схожую битву. Между могучим Чёрным Рыцарем и тем, кто, как и Лориан сейчас, держал этот щит и этот меч. Тем, кто сразил Чёрного Рыцаря. Одним-единственным ударом.       Ещё одна атака Артаса.       Очень сильная.       Горизонтальный удар слева-направо. И зубья рунного меча зацепились за край Лорианова щита.       От боли выворачиваемой и чуть ли не отрываемой руки Лориан заорал во всё горло. Щит сорвало с левого предплечья и отбросило куда-то в сторону, тогда как самого Лориана раскрутило вокруг своей оси и окончательно выбило из равновесия. Он упал. Но перед этим умудрился-таки создать дополнительную опору из вонзённого в почву меча, благодаря чему падение это оказалось неполноценным. Он рухнул на колени и ещё с две секунды боролся против острейшей боли в левой руке и вызванной ею дурноты.       — Вот и всё, — молвил над ним Артас, высоко поднимая свой меч для последнего удара.       Щит с эмблемой, который столь долго защищал Лориана сорван. Он поставлен на колени и лишён своей единственной защиты. Сияющее лезвие устремилось вниз. Искры. Скрип металла, скользящего по металлу. И священный клинок, пронзающий чёрный нагрудник. Всё произошло в мгновение ока.       Лориан победил.       В ситуации, когда победить он не мог никоим образом. Когда рука врага уже несла ему окончательное и неизбежное поражение. Лориан поднял свой меч, плашмя и под углом принял на него удар, сменил траекторию движения атаки и, ногами вытолкнув себя вверх, сразил Артаса.       Он всё это видел. Каждое мгновение. Каждую долю секунды. Так чётко. Так ясно. Что даже поверил. В своё собственное воображение.       Но холод отрезвил его. Всепоглощающий. И всепроникающий.       Не было скрипа металла, скользящего по металлу. Был звон. И треск. Как от разбившейся стеклянной вазы. Только разбилось не стекло. То была сталь. Сталь меча Лориана. Который рассекли надвое. А затем рунный клинок вошёл в его тело. Пока осколки меча разбитого вертелись в воздухе, поблёскивая на солнце, меч разбивший рассёк плоть и кости Лориана от ключицы до паха.       И никакой боли. Только холод. Везде. И в теле, и в сознании.       Руки Лориана опустились, а онемевшие пальцы выронили рукоять сломанного меча. Голова поникла. Лориан всё ещё был жив. Но пошевелиться уже не мог. Его тело застыло. Лёд покрыл его изнутри. Лёд смерти.       Крик.       Душераздирающий вопль.       Сильвана.       Это она кричала.       И в этом крике было всё. Забота и презрение, любовь и ненависть, утешение и мука, мольбы и проклятия… И отчаяние. Больше всего в нём было отчаяния.       Лориана схватили за волосы и потащили к ней. Опять же, никакой боли. Только холод. И тьма в глазах, слегка прояснившаяся лишь тогда, когда Лориана усадили прямо напротив Сильваны.       Она плакала и страдала.       А Лориан так не хотел этого допустить.       — Оставь… кха!.. его… — едва смогла выдавить из себя Сильвана, прожигая заплаканным взглядом Артаса.       — Я давал тебе выбор, Сильвана, — заговорил в ответ Артас, приподняв голову Лориана и поднеся к его горлу руническое лезвие. — Простой выбор. Уйти с пути моей армии или пополнить её ряды. Ты его сделала. И я сдержу своё слово. Ты станешь моей слугой и своими собственными руками будешь рвать на части тех, кого так стремилась защитить. Но перед этим, — давление на горло усилилось, и от него покатилась новая волна холода.       — Нет!.. — вытянув вперёд руку, Сильвана чуть приподнялась в яростном порыве и тут же рухнула обратно, скрученная агонией.       — Я хочу, чтобы ты запомнила этот момент, — продолжал вещать Артас своим мёртвым голосом. — Внимательно вглядись в лицо этого мальчишки и хорошенько его запомни. Малец так старался ради тебя, столько сил потратил. Но он умрёт. Из-за твоего решения. Ты продолжишь существовать, как часть моего войска, Сильвана. Сотни лет или же тысячи. Пока мне не надоест смотреть на твоё вечно перекошенное в агонии личико. Но не он, — давление стало ещё сильнее, и Сильвана снова дёрнулась, застонав от боли и стиснув от неё же зубы.       Слезы блестели на её побагровевших щеках.       — Я убью его прямо на твоих глазах. И позабочусь о том, чтобы никто и никогда не смог вновь вернуть его к жизни. Смотри, Сильвана, — медленно проговорил Артас. — Сейчас ты видишь его в последний раз.       Быстрое движение руки.       Крик.       Слёзы.       Последний выдох.       И мысль.       Желание умереть и никогда больше не открывать глаз.       Ведь если бы Лориан их открыл.       Если бы он опять не умер.       Он бы уже не смог жить.