BEZDNA

Обжигающе. Отрезвляюще. Солоно и сладко. Вытяни язык: облизни шершавый эпидермис губ — оголенные нервные окончания, чувствительные рецепторы, трещинки и заедки. Попробуй её на вкус и ничего не останется. Растворится ментоловой конфетой. Исчезнет утренним сном. Забвение пропало вместе с опьянением. Оторвался от хрупкого тела. Посмотрел в глаза. Она, трясущаяся от собственной слабости, выдыхала воздух через полуоткрытый рот. Ловила его взгляд. — Простите… Боже, Альбина, простите меня… — приложив ладонь к глазам, проговорил вполголоса. Шатенка, не отрывая взгляда, следила за каждым его движением. Даже не моргала. Даже не смела дышать. — Простите, — вздохнув, вновь приблизился к ней, — Не знаю, что на меня нашло… Опустил руки. Сдался. Решился лишь на одно — но решился, и это главное: посмотрел стеклянными в её разбитые. Молчание. Столкнулись глазами. Она внезапно взрослыми, женскими — не девчачьими, как было пару часов назад — серьезными. Он мягкими, словно прося прощение. Что может быть хуже, чем извинение за поцелуй? — Простите… — ещё одна попытка. Альбина, наконец выдохнув, выдала лишь короткое «всё в порядке», а после, мгновенно развернувшись, коснулась ручки двери в номер. — Стой… — коснулся её ледяной ладони, — Ну стой… В попытке остановить все её действия, притянул за локоть. Снова развернул. Снова заставил посмотреть в глаза. — Отпустите меня, — с агрессией. Не послушался. Стянул сильнее. — Отпустите! — громким шёпотом сквозь зубы. Хотел ещё. Резал взглядом. Кусал. Сжигал. Хотел ещё. — Не отпустите и я всё расскажу Диме… Валера, задержав глаза закрытыми во время моргания, дал себе секунду. Секунду на единственно правильное решение — сдать назад. Отпустил её, позволяя вот так просто убежать в свой номер. Оставить запах мягкого парфюма у ноздрей. Оставить вкус клубничной конфеты на губах. Дверь захлопнулась и всё, что ему оставалось — спиной уткнуться в стену напротив, чтобы мысленно суметь попросить жизнь стереть этот поцелуй из её памяти. Из её, но не из его. * Он сидел в кафе рядом с отелем за завтраком, когда она внезапно села напротив. Поднял глаза. — Доброе утро… — растеряно проговорил Валера. — Доброе утро. Я поговорить хотела. Мужчина, одобрительно махнув головой, приблизил к губам чашку чая: — Говорите, — ответил, сделав глоток. — Вы вчера, видимо, перепили… Я понимаю, на моём месте обычно бывают фанатки, а их поблизости не оказалось, и вот я… — Альбина, — улыбнувшись, перебил девушку, — Обычно от фанаток я хочу другого. Но вы правы, я перепил и наговорил вам всякую чушь. — Да, но суть даже не в этом. Я вам ответила. — Ответили? — переспросив, Валера вновь поднёс к губам чашку. — Да. Ответила на поцелуй. И я была не пьяная. Но это просто потому что я растерялась. Вы не подумайте, пожалуйста, что я так со всеми… Мужчина, вновь по-доброму улыбнувшись, оголил ямочки на щеках: — Альбин, я, возможно, слишком строг был к вам. Но, поверьте, это не со злости. Вы мне как дочь. Утвердительно помотав головой, посмотрела ему в глаза. Пришлось улыбнуться в ответ. Пришлось притвориться, что эта фраза не ранит. — Вам заказать что-нибудь? — Нет, спасибо. — Вы же не завтракали ничего. Скоро уже автобус приедет. — Я перекушу в дороге… Папа, — пошутив, попыталась разрядить обстановку. Валера, рассмеявшись, сделал вид, что шутка не задела. Не задела, всего лишь стянула всю оболочку, встав в горле комом. Вытащив пару купюр, положил их на стол, приподнявшись: — Идёмте, пора собираться. Она, послушно поднявшись, последовала за уходящим телом. Испугался. Своих чувств. Своих действий. Кто он? Кто сидит в его теле? Кто сидит в его мозгу? Не знает самого себя: не знает на что способен, что вытворит в следующий раз. Не знает, что чувствует и чувствует ли что-то. Вновь разошлись, разъехались по разным дорогам. Вновь заселились по разным номерам. До концерта — 5 часов. Саундчек перед самым началом. Слишком много свободного времени — это минус. Нельзя давать себе такую свободу, она приводит к неправильным мыслям и алкоголизму. Тоскливо и неприятно. Вышел покурить подышать свежим воздухом в попытке сбросить с себя змеиную кожу. — Валерий Шотаевич? — окликнул негромкий женский голос. Меладзе, разжав сцепленную губами сигарету, обернулся, сбросив пепел на землю: — Да, добрый день. Вам автограф? Молодая блондинка пожала плечами. * Негромкая мелодия в гостиничном номере била по ушам, проникая волной в барабанные перепонки. — Белое или красное? — доставая из мини-бара красное, не дождался ответа. Она сидела на кровати, робея и краснея от нарастающего напряжения. — Да мне без разницы… — смущенно отведя глаза на бежевые простыни, ответила девушка. Мужчина, налив вино, подошёл к ней, протянув бокал. Она покорно его взяла, от страха выпив залпом всё содержимое. — Тебе восемнадцать то есть? — ухмыльнувшись, спросил он, пригубив пару глотков. — Мне двадцать. — На концерт пойдёшь? Положительно помотала головой, а после, набравшись мужества, заглянула ему в глаза. Поднявшись со своего места, подошла к мужчине, поставив на столик свой пустой. Он поставил рядом свой полный, ладонью протерев свои влажные губы. — Меня Настя зовут… — Мне похуй, — резко развернув её тело, приподнял короткое платье. Она, от невозможности свернуть назад, руками схватилась за стол, слегка застонав. * Чужое женское тело было в душе, когда он одевался. Знакомый стук в номер вытащил его из плена собственных мыслей. Войдя в коридор, окинул себя взглядом в зеркале. В момент стал уверенным и непоколебимым. Мужчина открыл дверь и сделал шаг в холл, глазами столкнувшись с Альбиной. — Валерий, извините… Я куда-то дела свой телефон. Может вы находили? — Потеряли что ли? — взглянув в её озабоченное проблемой лицо, попытался вслушаться. — Блин… Похоже, что потеряла… Чёрт… — отойдя, запустила ладонь в копну волос, — Что теперь делать… — Подождите, успокойтесь, — коснувшись её плеча, проговорил как можно спокойнее, — Может в номере? Или в автобусе? — Да искала уже! Чёрт. — Ну давайте я сейчас Луппова попрошу узнать у всего коллектива. Вдруг кто найдёт, м? — беззлобно посмотрев ей в глаза, заботливо положил руку на её макушку, погладив, как маленького ребёнка. Она, вздохнув, вновь покорно поддалась его спокойствию; и лишь внутри всё замерло от его прикосновения. — Сейчас возьму телефон и приду, — улыбчиво прошептал, открывая дверь. — Валер, — вдруг послышался выкрик из глубины номера, — Ну ты куда ушёл? Блондинка, вышедшая в коридор, столкнулась взглядом с Альбиной. Обмотанная в полотенце, учтиво проговорила: — Здравствуйте. Шатенка, переведя взгляд на Меладзе, неискренне улыбнулась: — Валерий Шотаевич, спасибо за помощь, но я справлюсь самостоятельно. — Альбин… — Увидимся на концерте, — отойдя от номера, уверенно пошла к лифту, а после растворилась в темноте холла.