The everlasting light

"Я совсем забыл, что такое доверие" "Тебе разве не хочется узнать правду?" "Маленький глупый брат слишком наивный". Йо резко поднимает голову от подушки, прижимая руку к груди. Под пальцами бешено колотится сердце, отбивая нечёткий ритм. Парень тяжело выдохнул, стараясь выровнять дыхание и успокоиться. Ему уже давно не снились кошмары, а тут такое... Младший Асакура делает глубокий вдох, концентрируясь на ощущениях своего тела. Всё в порядке. Разум просто играет злые шутки. Йо ведь и не думал о том, что так сильно привяжется к компании Хао. Воспоминания - это одно, а присутствие брата рядом - совсем другое. Младший Асакура не знал, как лучше это описать, но достаточно быстро пришёл к выводу, что Хао делает его жизнь целостной и правильной. Поцелуи близнеца особенно правильные. Осторожные, не грубые и не резкие. Хао всегда максимально аккуратен, словно брат в любой момент может оттолкнуть. Глупости, конечно, но лучше так, чем использовать силу там, где вполне достаточно мягкости. Йо научил брата быть мягким. Обжигающий огонь становился покладистым и тёплым, стоило только младшему Асакуре прикрыть глаза, подставляясь под размеренные прикосновения руки к волосам. Мелочь, а такая важная и нужная. Во сне Хао резкий и грубый. Он смеётся злобно и недовольно, после чего призывает Духа Огня, чтобы вступить в бой. Он не слушает и не хочет слышать, лишь сам говорит колкости, собирая фурёку для очередной атаки. Старый-добрый вспыльчивый Хао, от которого все только-только отвыкли. Йо совсем не хочется, чтобы брат вновь становился злым. Не столько из-за опасения за людей, сколько от нежелания вновь оказываться по разные стороны баррикад. Хотя сейчас младший Асакура не смог бы уверенно сказать, что имеет какое-либо право противостоять брату. Никакого, если быть совсем уж честным. - Какой ты стал нервный. Это всё моя часть души, да? Тебе стоит поменьше слушать её, - сбоку доносится мягкий и расслабленный смех, отчего Йо резко поворачивает голову, сдвигая брови к переносице. Злодей. - Нет-нет, даже не начинай. Я всё тебе объясню, только позже, - Хао легко прищуривается, поднимаясь на ноги и приближаясь к близнецу. У Повелителя Огня совершенно спокойный и невозмутимый вид, словно это не он больше недели здесь не появлялся. Огонь где-то внутри Йо твердит о том, что нужно бы разозлиться, но взглянув на близнеца повнимательнее, злость постепенно тает. А какой, собственно, смысл? Хао тем временем оказывается совсем близко - присаживается рядом, кладёт руку на плечо, мягким и успокаивающим движением проводит пальцами по светлой коже. Йо не умеет читать мысли, но этого простого жеста достаточно, чтобы изгнать последние осколки злости и негодования. - Другое дело, - губы старшего Асакуры растягиваются в довольной улыбке, после чего оказываются там же, где и пальцы секунду назад. Хао целует плечо, поднимается к шее, чуть прикусывает светлую кожу. Едва ощутимо, чтобы не оставить никаких неприличных следов. Это лишнее. - Ты пончо своё оставил, - голос Йо едва заметно дрогнул. Это всё Хао, его слишком ласковые прикосновения и слишком мягкий тон. Конечно, никто не против, но всё же это вызывает очень неоднозначную реакцию. Единственное, что может делать младший Асакура - говорить правду и не пытаться контролировать свои реакции. Бесполезно. С одной стороны это очень и очень смущало, оставляя Йо беззащитным перед братом. Но с другой позволяла показать безграничную степень доверия. - Тебе оно понравилось, вот и оставил. Тем более, что ты зачем-то начал сомневаться, - в голосе Хао нет ни упрёка, ни осуждения. Он и так знал, что брат начал переживать, не сильно, но всё же. Человеческая природа к этому предрасположена - мозг не любит неизвестности, поэтому даже кто-то вроде Йо рано или поздно ощущает дискомфорт от неизвестности. Прелестно. - Людям свойственны эмоции. И даже если я понимаю, что поводов для беспокойства нет, где-то внутри всё равно становится не по себе, - тихо проговорил Йо, едва заметно краснея. Всё это можно сказать и мысленно, но Хао словно вынуждал сделать момент ещё более неловким. У него это получилось. Повелитель Огня довольно усмехнулся, легко толкая брата в грудь и опрокидывая на спину. Йо охотно поддаётся, даже тянет на себя в ответ, мягко сжимая пальцы вокруг запястья старшего. Хао - сильный и гордый. Он не из тех, кто станет открыто признавать свои слабости и уязвимые места. Однако Повелитель Огня всё же кое-что признал, причём открыто. Это в очередной раз доказывало, что очень многое изменилось со времён Турнира. Но всё же гордость никуда не делась и Хао всё так же не хочет оказываться в позиции, где не он контролирует ситуацию. Впрочем, такого и не предвидится. Йо прикрывает глаза, вплетая пальцы в мягкие волосы близнеца. Они немного спутались, но всё равно оставались очень приятными на ощупь. А ведь волосы у них почти что одинаковые, издалека даже не отличить. Только по хитрой улыбке старшего. Хао опускает голову ниже, касаясь губами тонких ключиц. Анна всегда ворчала, что Йо тощий и несуразный, а Повелитель Огня находил его весьма симпатичным. Себя Хао любит, это даже не обсуждается. Даже это непривычно молодое для его - тысячи - лет тело. Йо мягко перебирает волосы, стараясь попутно их разделить и немного пригладить. Но они всё равно не поддаются, нагло спадая на лицо младшего. Парень лишь тихо смеётся и опускает руки на плечи брата. Им не нужно говорить, чтобы понимать намерения друг друга, поэтому Йо даже не приходится придумывать более-менее правдоподобную отговорку для румянца. Хао всё равно будет делать всё, что захочет. Уверенно касаться во всех местах, куда только смогут дотянуться сильные и ловкие пальцы. Йо сбивчиво выдыхает, ощущая, как рука касается живота и спокойно опускается ниже, добираясь до штанов. Единственная вещь, которую Йо всё же носит как полагается, даже завязывает. Вряд ли простой узел остановит Повелителя Огня. Хао не нужно ничего спрашивать - он и так прекрасно знает, что Йо никогда и ни с кем не оказывался в подобной ситуации. Младшего выдают не только мысли, но и острые реакции на каждое новое прикосновение - когда Хао касается языком соска, с губ Йо срывается предательский стон. Он совсем не знает, что делать. О таких вещах лишний раз не говорят и младший Асакура просто надеется, что брат не станет ехидничать по поводу этой неопытности. По крайней мере сейчас, когда от вездесущего и пробирающего взгляда Хао спасает только несколько прядей волос. - Интересно, что бы сказала Анна? - в голосе Хао проскальзывают ехидные и недобрые нотки, которые довольно быстро исчезают в тихом смешке. Старший Асакура не такой уж злодей, чтобы оставлять дверь открытой. Тем более он ни за что не захочет делиться таким неприличным видом младшего брата. Йо прекрасно понимает, что никуда сейчас не может спрятаться. Ни от Хао, ни от собственного смущения. А старший брат только нагло этим пользуется - слегка прикусывает ареолу, заставляя Йо вновь тихо застонать. От чужого голоса внутри разгорается уже привычное мягкое тепло, которое постепенно превращается в яркий огонь. - Не сдерживайся, - Хао произносит это скорее на всякий случай, нежели по необходимости. Йо и так знает, что в этом нет смысла, поэтому через пару секунд откидывает голову обратно на подушки, позволяя Хао делать всё, что тот посчитает нужным. Абсолютно всё. Повелитель Огня на секунду хочет очень нехорошо воспользоваться этим доверием, но решает повременить с радикальными шагами. Йо слишком неопытен и чувствителен. Это даже нельзя назвать недостатком - искренние стоны, тяжёлое дыхание, руки, которые крепче обхватывают плечи и прижимают к себе. Разве в этом может быть что-то плохое? Хао всё-таки приходиться выпутаться из цепких рук, чтобы спуститься ниже: ещё раз обвести языком каждый из сосков, коснуться губами впалого живота, попутно поглаживая пальцами тазовые косточки. Йо сейчас очень рад, что брат не видит его ярко красных щёк. Но Хао и не нужно - он чувствует и понимает состояние брата. Коснувшись губами плоти, Хао с удовольствием отмечает, что все мысли брата окончательно испарились. Раздражение и сомнения, злость, размышления о недавно приснившемся кошмаре - всё сгорает в ярких ощущениях, а с губ срываются очередные стоны. Старший Асакура совсем не хочет, чтобы это утро заканчивалось.