Полдень

Солнечные лучи только-только появились из-за гаризонта, как тут же исчезли в густом тумане серых облаков. На землю, словно перья, хлопьями неспешно падал снег. Снегопад, начавшийся еще вчерашним вечером, за ночь заботливо укрыл нагую землю белоснежным саваном. Но стихия и не думала униматься. Снегопад был так силен, что силуэты домов, крепостных стен и дороги стали трудно различимы, превратившись в один серо-белый размытый пейзаж. В народе поговаривали, что такое явление в последний раз в столице наблюдали во время восшествия на престол основателя династии Учиха, императора Мадары. В это безветренное снежное утро благородный вороной конь медленно нес на своей спине молодого мужчину, укутанного в длинный плащ из меха черной лисы, который совсем немного не доставал до земли. Из ноздрей скакуна вырывался пар, он недовольно фырчал, намерваясь скорее умчать всадника в далекие степи, к которым так привык. Но мужчина крепко схватившись за поводья, уверенно вел коня к величественным черным вратам столицы. Они неспешно прошли через главные врата и двинулись по широкой центральной улице прямо в сторону императорского Дворца. Меховой воротник всадника покрылся слоем пушистого снега, так же как и его длинные черные волосы, которые от снега стали совсем влажными. Но мужчину это не заботило, он лишь устало и равнодушно смотрел вперед, пока его верный скакун нес его в сторону Запретного города. Перед ним три колонны пехотинцев, указывая путь, несли факелы и знамена, а позади следовали шесть колонн кавалерии, возглавляемые доблетстными генералами Империи. Ему бы следовало провести дорогу в повозке, укутавшись в меха и обставившись грелками, вдали от снежной стихии, но он был воином и стыдился нежиться под крышей повозки подобно благородной девице. Не смотря на сильный снегопад, улицы столицы были полны народа. Но никто не смел издать и звука. Не были ни возгласов радости, ни проклятий. Простой люд лишь склонился в земном поклоне перед самым могущественным человеком в Поднебесной. Где-то вдалеке залаяла собака и прокричали петухи, приветствуя новый день. Непривычная тишина, царившая на улицах столицы, смутила молодого Правителя. Но сейчас он мог лишь безмолвно продолжать свой путь ко дворцу. Приближаясь к высоким холодным стенам Запретного Дворца, Император, который в эту ночь уже был наречен “кровавым деспотом”, понял, что смогло запугать жителей столицы, которые только на его веку уже повидали осаду и последующее разорение города, а кто-то даже помнил тиранию самого Мадары. Тысячи отрубленных голов мятежных крестьян, насаженные на копья и выстроенные у главных ворот, говорили о событиях этой ночи красноречивее любого горожанина. Это был “подарок” “красного генерала” Узумаки Нагато. Подойдя ближе к киноварно-красным вратам Запретного города, молодой мужчина остановился. Он поднял взгляд на этот частокол из копий. Кровь все еще стекала из некоторых голов, образуя небольшие лужи, которые кое-где уже были заботливо скрыты от глаз, только что выпавшим, снегом. “Их казнили этой ночью”. Головы были выставлены в определенном порядке: чем “свежее” тем ближе к воротам. Наверное, это даже можно было бы назвать “искусством”. Кто-то определенно очень постарался успеть к возвращению Императора, хотел вызвать в нем восхищение своей работой. Действительно, красное на белом смотрелось изящно. Рука этого “мастера” была узнаваема. Сейчас Правителю следовало произнести что-нибудь и предостеречь народ от последующих восстаний, но что к этому еще можно было добавить? Поэтому, постояв пару минут, он молча проехал дальше, не желая задерживать процессию. Генерал Узумаки, следовавший прямо за своим господином, не дождался похвалы. Но для справедливости стоит сказать, что этот день разочаровал не только его. Император шумно выдохнул и устало прикрыл глаза. Опоздать домой было сложно, особенно для Владыки Поднебесной, но он опоздал. Теперь на его совести была еще и жестокая казнь невинных крестьян. Страшные виды за стенами Запретного города однако были неведомы его жителям. Слуги “не слышали” криков за стеной, они только с нетерпением ждали возращения хозяина Дворца. Этой ночью появился еще один повод для праздника, поэтому во внутренних покоях утро выдалось прекрасное. Здесь каждый старательно не замечал тысячи отрубленных голов и “не видел”, как сбрасывали с помойную яму изувеченные тела. Во дворце Императрицы пухлые, белокожие служанки порхали у драгоценного тела своей Госпожи. Благие вести приятно щекотали их изнутри, заставляя то подпрыгнуть от счастья, то начать напевать. И даже обычно холодная и строгая Нацу из побочной ветви клана Хьюга, занимавшая должность главной служанки Дворца земного спокойствия, впервые за долгое время улыбалась. Лишь сама хозяйка не разделяла восторг, окружавших ее рабынь и евнухов. Маленькое сердце юной Государыни переполнял страх. Всякое изменение в своем привычном неспешном ритме жизни она встречала с большой опаской и тревогой. Ей так хотелось кому-нибудь об этом рассказать, но драгоценный подарок покойной матери, тряпичная кукла была по приказу ее отца выброшена еще в прошлом месяце, поэтому ей некому было выговориться. Все давно привыкли к пугливой натуре девочки, а потому могли позволить себе пренебречь ее “очередными капризами”. Она была хозяйкой Дворца, Матерью Империи, а потому и не имела права на личные переживания. Никого не интересовало, что этой “хозяйке” и “матери” было всего то двенадцать лет и всю свою жизнь она готовилась провести в роли жены главы клана Хьюга, не выходя из женской части поместья. Эти планы были разрушены “внезапной” трагедией в правящей семье. Но как же она сейчас хотела вернуться в заботливые объятия своего брата, который в отличие от прочих, действительно любил ее. Хината знала, что увидеться с братом она не сможет еще долго, но вот встречи с отцом теперь станут чаще прежнего, ведь после возращения Императора у Хиаши Хьюга найдется еще одна причина для появления во Дворце. Девочка понимала, что теперь он потребует, чтобы она скорее произвела на свет законного наследника. Но она не была готова. Ей и о детородстве было ничего не известно. А ее супруг был старше на восемь лет и девочка очевидно боялась взрослого мужчину, руки которого были омыты кровью бесчисленное количество раз. Юная Императрица не могла притворяться, что не знала о том, что творил Итачи Учиха, будучи еще лишь Императорским внуком, не могла делать вид, что не слышала и этой ночью мольбы о пощаде и крики ужаса, доносившиеся из-за стен Запретного города. Тихо вздыхая, Хината послушно сидела на низком резном кресле из красного дерева, пока Нацу, стоя на коленях, расчесывала длинные иссиня-черные волосы хозяйки. -Ваше Величество!!!- спотыкаясь на ходу, в комнату ворвалась старая служанка. -Ох-хо! Что вы себе позволяете перед Императрицей! – громко прикрикнула девушка, расчесывающая волосы Государыни, напоминая об этикете. Седовласая старушка пала ниц и ударила головой о деревянный пол: -Слуга заслуживает смерти! Слуга заслуживает смерти! – затараторила она. Долгие годы жизни во дворце научили Чие проявлять “искреннее” сожаление. Девочка тут же дернулась, повинуясь желанию поднять старушку, но ее плеча коснулась ладонь главной служанки, поэтому она не посмела встать. -Прошу поднимись, бабушка Чие... В-все хорошо! – девочка испуганно посмотрела снизу вверх на Нацу. Служанка с темно-зелеными волосами недовольно посмотрела на сгорбившуюся фигуру, прижавшуюся к полу. Ее взгляд был похож на лезвие клинка: такой же холодный и острый, как и у большинства в клане Хьюга. -Можете встать. Ее голос звучал слишком уверенно и властно. Во Дворце земного спокойствия да и за его пределами каждый знал, кто является настоящей хозяйкой Дворца. Поэтому слова Императрицы мало что значили, все всегда ждали одобрительного кивка Нацу. -Спасибо за Вашу доброту, Ваше Вели... – не успела старушка подняться с колен и закончить фразу, как была прервана главной служанкой Императрицы. -Что вас сюда привело? – ее голос даже не дрогнул, а ведь она говорила с личной служанкой Императора. Бабушка Чие на это лишь улыбнулась, продолжая обращаться к Императрице, ведь ее не волновало самолюбие какой-то там девчонки из побочной ветви Хьюга. Она устраивала эту сцену исключительно для Государыни. Давление, оказываемое кланом на девочку, рано или поздно отдалит ее от верных слуг ее отца. Чие это понимала и вела свою игру. -Ваше Величество, Император возвращается в столицу, он уже миновал главные ворота Дворца. Пожалуйста, поторопитесь встретиться с ним, - старушка хитро улыбнулась и прощурилась, оглядываясь на Нацу, изо всех сил сжимающую гребень. Она злилась, ведь подготовиться ко встрече с Императром за столь малое время было практически невозможно. “Старая лиса”. Пока служанки продолжали молчаливую битву, никто не обращал внимания на хозяйку, которую будто окатили ледяной водой. “Он приехал” Эти слова продолжали пульсировать в голове девочки. Она схватилась за голову и вдруг побелела, на секунду перед ее глазами все потемнело. “Что делать? Почему так скоро?” Никто не обратил внимание на нездоровый вид госпожи. Она – Императрица, а значит должна с улыбкой встретить своего царственного супруга. Восстание на севере подавлено, кампания на юге прошла успешно, а Государыня теперь может подарить Империи законного Наследника. Для слуг все складывалось как нельзя лучше. Поэтому они торопились нарядить свою хозяйку, радостно приговаривая, что надо бы астрологам скорее вычислить удачный день для консумации, дабы Государыня точно родила принца. Императора же в это время волновала вовсе не встреча с хозяйкой Внутреннего дворца, а головы крестьян, что “украшали” стены его “дома”. Он сидел, сгорбившись на низком резном кресле, что располагался на невысокой платформе. Перед ним неспешно тлели благовония, наполнившие легким ароматом хвои почти все пространство личных покоев Правителя. Молодая служанка аккуратно расчесывала нефритовым гребнем его немного влажные, запутанные волосы. -Гай, - обратился к евнуху Правитель, - похороните завтра всех, кто был казнен этой ночью. Вернуть тела изменников семьям он не мог. По закону им не полагалось и похорон, но это было самое большее, что Император мог сделать. Итачи устало потер переносицу и поднял руку, приказывая служанке убраться восвояси. Сейчас ему хотелось смыть с себя дорожную пыль и отдохнуть, но скопившаяся гора бумаг на рабочем столе требовала внимания. Император устало поднялся с кресла и прошел в сторону своего ненавистного рабочего места. У кабинета с подносами в руках выстроились евнухи, сгорбившиеся под весом свитков, что требовали сиюминутного внимания. Война отбирала у Государя все его время и силы, поэтому многие дела были отложены на потом. Сейчас же приходилось разбираться не только с тем, что было отложено, но и с последствиями войны. Награды отличившимся, новые титулы, звания, наказания провинившихся, назначение наместников на новые территории, усмирение непокорных – все это требовало решения прямо сейчас. Но планируемый бюджет на следующий год, отчеты о собранных налогах, жалобы князей, прошения чиновников уже слишком долго оставались без рассмотрения. Молодой мужчина тяжело вздохнул и сел за свой, богато украшенный, низкий рабочий стол. Но не успел Император взять и кисточку в руки, как громкий голос молодого евнуха известил всех: - Прибыла Ее Величество Императрица! Во Дворец небесной чистоты, ослепляя всех великолепием своего наряда, тихо вошла невысокая девочка в тяжелом церемониальном халате из желтой парчи, расшитой золотом. Длинный шлейф элегантно тянулся за своей хозяйкой. Высокая прическа, украшенная искусными золотыми шпильками, изображающими хризантемы и фениксов, дополняли весь образ Императрицы. Она, верно, должна была бы быть похожа на феникса, образ которого украшал ее рукава. Но даже лучшие наряды и украшения Империи не могли превратить пугливую девочку в супругу Правителя. Она медленно прошла в кабинет Императора и слегка присела, опустив глаза в пол. -Супруга приветствует Императора. Желаю Императору долгих лет жизни. Ее голос звучал очень тихо и немного дрожал, пусть она и вложила в слова всю храбрость, что имела в своем маленьком сердце. Услышав столь официальное приветствие от супруги, Государь грустно улыбнулся. Он бы не хотел, чтобы Хината была так холодна к нему, но что он еще мог ожидать от человека, с которым встречался всего то в четвертый раз. Он бы ее и не узнал, если бы на ней не было желтого церемониального халата. Выйдя из-за стола, Император подошел ближе в девочке и ему в глаза тут же бросилась вся нелепость внешнего вида юной Императрицы. Ее детская челка на пухлом круглом лице так не шла серьезной взрослой прическе. Да и собиралась она, видимо, в спешке, ибо один локон уже был готов выпасть из общей копны ее иссиня-черных волос. Короткие ноги девочки запутались в длинных юбках, а согнутые локти дрожали то ли от веса длинных рукавов, то ли от страха перед супругом. - Поднимитесь, Императрица, - как можно спокойнее обратился он, дабы не напугать юную особу. Бессмысленная роскошь туалета Императрицы особенно выделялась на фоне скромно одетого Императора. После прибытия во дворец он сменил привычную военную форму и броню на давно полюбившийся черный прямой халат с узкими рукавами, который по бокам имел разрезы до самой талии, что было удобно для верховой езды. Под халатом виднелись черные штаны, заправленные в высокие кожаные сапоги. Единственным украшением служил пояс и этого было вполне достаточно. Молодой, закаленный многочисленными сражениями, Император, унаследовавший утонченную красоту одной из прекраснейших женщин клана Учиха, сам по себе обладал весьма привлекательной внешностью. И за свою короткую жизнь этот двадцатилетний мужчина успел свести с ума немало девушек. Но бремя правления, к сожалению, уже успело оставить следы на его лице в виде темных мешков под глазами. И все же даже с ними он все еще был чертовски красив. Рядом с ним Императрица, осознающая неуместность церемониального халата при отсутствии официальной церемонии встречи Императора, чувствовала себя жалкой и беспомощной. Она была бы и рада надеть что-то более обыденное, но не могла противиться воле Нацу, которая решала абсолютно все вопросы во Дворце земного спокойствия. И все же сейчас же стыд и неловкость от ситуации были перевешаны болью в животе, что тянула Хинату к земле, потому девочка, прибывавшая в своих мыслях и переживаниях, даже не услышала слова супруга, велевшего ей подняться. Она расстроенно опустила голову, позабыв о всей шаткости конструкции, заботливой возведенной служанками, на ее голове. И о совершенной ошибке пожалела сразу же, как только тяжелые украшения потянули ее голову вниз, распуская длинные волосы. Шпилька-феникс соскользнула и, ударившись о каменный пол, разбилась, рассыпав все драгоценные камни. “Это позор”. Глаза Императора расширились от удивления. Он не ожидал, что имеет дело с несмышленым ребенком и планировал закончить их разговор простым обменом любезностями, как и полагается царственным супругам. Но теперь, когда Государыня оказалась опозорена перед столькими слугами, ему следовало защитить ее репутацию, а это требовало времени, которого и так не было. -Слуга заслуживает смерти! Слуга заслуживает смерти! – Нацу, стоявшая у входа в кабинет Императора, упала на каменный пол и стала биться головой о него. Хозяйку в небрежности никто не обвинит, конечно, а вот главной служанке грозила смертная казнь. Все слуги, находившиеся во Дворце небесной чистоты, встали на колени. -Слуги, что не заботятся о своих хозяевах, заслуживают смерти. Слуги, что пренебрегают Императрицей, достойны куда худшей участи. Скажите же, есть ли у меня причина, не убивать ее? – обратился Повелитель к Хинате, наклонившись к ней и протягивая руку. Но девочка не могла ничего ответить. Она лишь смотрела в пол и ждала наказания от своего Господина. Ее отец никогда не винил слуг за их проступки, ибо считал, что слуги не наделены добродетелью, а посему обучать их и отвечать за них должны хозяева. По этой причине Хината часто страдала в детстве от своего детского простодушия, доброты и мягкости, которыми так часто пользовались слуги. Не зная нрав своего супруга, она и в этот раз, замерев от страха, просто ждала привычного наказания. Но она ошибалась на счет Итачи, он ни капли не был похож на ее отца. Он немного винил себя за то, что из-за своих корыстных целей связал узами брака маленькую девочку и обрек ее на одинокое существование в холодном Внутреннем дворце. Император присел на пол и снизу-вверх посмотрел на замершее в лицо молодой Императрицы. Медленно и осторожно мужчина распутал богато-украшенные шпильки-хризантемы и вынул их из пышной копны волос. Он нежно прикоснулся ладонями к лицу девочки: -Вам очень идут хризантемы. Я привез золотую шпильку с фениксом из варварских земель. Вы согласитесь примерить ее? Прикосновения Императора сильно смутили Хинату, ее милые щеки тут же залил легкий румянец. Она так растерялась от всей ситуации, что лишь добрый взгляд ее супруга, уверенно смотрящего прямо ей в глаза, помог девочке собраться и выразить свое тихое согласие: - Д-да… Услышав ее робкий голос, Император поднялся и, взяв за руку, осторожно повел Императрицу в свои покои. Там он усадил ее на низкое резное кресло, на котором совсем недавно сидел сам и, встав на колени за супругой, прикоснулся к иссиня-черным длинным волосам девочки. Они сильно спутались, но очень приятно и ненавязчиво пахли ванилью и карамелью. «Девушки любят сладкое, запомни!», - вспомнились слова одной старательно забытой дамы. Кажется, именно она научила его заплетать косы. Его руки давно не касались женских волос, ибо женщинам, делившим с ним ложе, не было позволено подолгу находиться рядом и беседовать с ним. Они лишь подавали еду, подливали вино, самые искусные из них танцевали, пели или играли на музыкальных инструментах. Но чаще всего у Владыки Поднебесной после очередного совета с генералами, тяжелой битвы или приема министров не оставалось времени на подобные долгие прелюдии. - Гай, принеси гребень и украшения из числа военных трофеев, выбранные нами для Императрицы. Итачи взял в руки локон волос и с грустью посмотрел в сторону кабинета. Что ж, вторая ночь без сна не дастся ему так же легко как первая на спине своего верного скакуна.