Полдень

Последние лучи солнца еще совсем недавно скрылись за горизонтом, но холодный вечерний ветер уже вовсю гнал с улицы служанок и евнухов в их теплые комнаты. Только молодой Наследный принц все еще продолжал свои тренировки с мечом и не спешил, закутавшись в меха, греть руки у краснеющих угольков жаровен. Он двигался быстро и очень ловко, управляясь одной рукой с тяжелым полуторным мечом. Его волосы растрепались и выбились из пучка на макушке, некогда заботливо собранной молодой служанкой. Принц не обращал внимания ни на волосы, заслоняющие ему обзор, ни на промокшую насквозь от пота рубашку. Только при занятиях с мечом он мог чувствовать себя свободным, только с оружием в руках он на миг возвращал себе спокойствие и чувство защищенности, которые однажды были отняты его братом. Но внезапно Саске остановился. «Эти тренировки бесполезны». Ежедневные занятия с учителем Хатаке и его собственные тренировки не давали никакого прогресса. Он выучил все и научился всему, чему только можно было научиться в стенах Дворца. Гораздо важнее было уметь применять знания на практике, но это было невозможно, отсиживаясь в Западном павильоне. При молодой Императрице он еще имел в запасе несколько спокойных лет, но появление у брата-Императора наложниц заставило Саске поторопиться с поиском союзников для «побега» из Дворца. Вскоре одна из женщин Внутреннего дворца могла родить Императору сына, поставив обладателя титула Наследного принца в очень неудобное положение. Ведь даже добровольно отказавшись от титула, он все равно продолжал бы представлять опасность для Императора, его наложниц и их союзников. Хотя стоило ли опасаться рождения у Императора сына, если еще бездетные наложницы уже воспринимали Наследного принца как угрозу своему положению. Сцена во время семейного банкета в честь Нового года лучше всего показала отношение обитательниц Внутреннего дворца к наследнику трона. Весь вечер каждая наложница и даже юная Императрица с опаской смотрели в сторону Саске, а некоторые дамы даже посмели упомянуть при Императоре о неуместности назначения своего брата Наследным принцем. Именно во время этого банкета Саске отчетливее всего ощутил то, в какой опасности теперь находилась его жизнь. По дворцу ходили слухи, что наложницы из южных земель в прошлом были воительницами, отрубающими головы своим жертвам. Что им стоило отравить мальчика? Разве знали эти дикарки что-то о сострадании и милосердии? -Ваше Высочество, - тихо обратилась к своему Господину Сакура, накрывая плечи юноши плащом из меха черной лисы. Ее нежный голос и теплые руки на секунду развеяли все страхи и беспокойства принца. В его одинокой, холодной и пустынной зиме на миг наступала весна каждый раз, когда она освещала его тьму своей улыбкой. «Не убирай свои руки, не убирай, прошу…», - мысленно молил юноша, желая, как можно дольше ощущать тепло ее прикосновений на своих плечах. -Ваше Высочество, - снова обратилась к принцу служанка, требуя внимания к своим словам, - к Вам пришел господин Кабуто проверить ваш пульс. Он ожидает в главном зале. Девушка с беспокойством посмотрела на своего хозяина. Этот лекарь слишком часто стал наведываться к Наследному принцу. Она знала, что встречи под предлогом проверки здоровья совсем не одобрялись юным господином Узумаки. Но она не была посвящена во все дела своего господина, а потому могла лишь молиться, чтобы с ним не случилось чего дурного. «Почему он избегает встреч с наследником влиятельного клана и так стремится сблизиться с лекарем Императора?», - недоумевала девушка, не понимая господина, который игнорировал советы давнего, уже доказавшего свою верность, союзника. - Я понял, - сухо ответил Саске, - подготовь ванну, - приказал он, зашагав в сторону главного зала Западного павильона. - Ванна давно готова, - холодно и дерзко произнесла служанка. Ей не нравились изменения, происходившие с ее господином. Странные ночные визиты лекаря Кабуто, секретные письма, передаваемые неизвестными ей евнухами, участившиеся тренировки, постоянные ночные кошмары, которыми страдал Саске – все говорило о том в сердце юноши поселилась сильная тревога, а в голове его зрели недобрые идеи. Но она не знала, как ему помочь. Впервые за четыре года она не могла понять и облегчить страдания своего хозяина, но обиднее всего было то, что ее дражайший принц с каждым днем все сильнее отдалял ее от своих дел. Он перестал делиться с ней своими мыслями и переживаниями, это разбивало хрупкое сердце влюбленной девушки. - Молодой господин Узумаки не одобряет вашего союза с князем Орочимару, - вдруг заговорила Сакура, заставив своего Господина остановиться. «Она читала мои письма» - Князь хочет использовать вас в своих… - не успела девушка договорить, как острие меча оказалось у ее горла. Она нервно сглотнула, поднимая подбородок, но не отступила. Ее дыхание сбилось и стало прерывистым. - Это первый и последний раз, когда ты произносишь его имя, - голос Саске звучал так же холодно, как и когда служанка впервые встретила своего господина, почти сразу после истребления правящего клана, - Это не твое дело, поэтому не лезь! На глазах Сакуры выступили слезы. Он часто был резок, груб в своих словах, но впервые направлял свое оружие в ее строну. Юноша опустил меч и медленно подошел к служанке. - Когда-то давно, по глупости, я проговорился тебе, что должен отомстить брату-Императору, - шепотом произнес он, склонившись к уху девушки, - ты лучше всех должна понимать, почему я ищу союзников, - он выпрямился и продолжил, - Впервые за четыре года у меня появилась надежда и если ты лишишь меня этой возможности, то я этого никогда не прощу. Даже тебе. Наследный принц не посмел взглянуть в глаза испуганной девушки. Ему было трудно произносить эти слова, но он не мог позволить, чтобы, взявшиеся из ниоткуда, нежные чувства к простой служанке помешали ему отомстить за родителей. Поэтому юноша не стал дожидаться ответа и поспешил к, заждавшемуся его, господину Кабуто. Он опять ушел. И так было всегда, когда Сакура пыталась достучаться до него. Она вытерла слезы и медленно последовала на кухню. Гостю должны были уже подать чай с закусками, личной служанке принца не нужно было следить за этим самой, поэтому она решила проверить готов ли ужин хозяина, а заодно и избежать встречи со странным лекарем. На кухне царила атмосфера порядка и уюта, тут всегда было тепло и пахло вкусной едой. Лишь ступив за порог, Сакура уже почувствовала себя намного лучше. Порой ей казалось, что если бы родители в детстве не продали ее во Дворец, то она могла бы стать хорошей кухаркой. Но командовала тут главная служанка, поэтому девушка редко засиживалась у глиняных печей, наблюдая за тем, как обрастают все новыми подробностями многочисленные сплетни и слухи Дворца. - Ужин уже готов? – поинтересовалась Сакура, открывая крышку одного из горшков, внутри которого медленно кипел густой бульон. - Да, все готово, мы лишь ждем, когда уйдет гость, - ответила служанка, убиравшая золу из печи. - Хорошо, когда господин Кабуто уйдет, можете сами подать Его Высочеству ужин? – попросила Сакура, на что служанки лишь одобрительно кивнули. Присутствие личной служанки при трапезе не требовалось. «Глупо было готовить ванну заранее, вода ведь наверняка уже остыла». Сакура прикусила губу, осознав свою небольшую ошибку и грустно улыбнулась. Решив, что пара ведер кипятка быстро исправят ситуацию, она шумно выдохнула и, несколько раз поругав себя за глупую попытку угодить господину, недовольно зашагала вон из кухни к колодцу за водой. Когда Сакура принесла воду, служанок на кухне уже не было, а огонь в печи погас. Когда вода в чане вскипела, молодая служанка известила Сакуру о том, что принц закончил ужинать и желает искупаться. Передав ведра с горячей водой евнуху, девочка последовала в покои наследника трона. Она постелила постель, положила под одеяло грелки и села на холодный пол в ожидании своего господина. Услышав шаги, Сакура тут же убрала грелки и встала у стены, дабы не мешать принцу. Он прошел мимо нее и молча лег под одеяло в теплую постель. Его длинные распущенные волосы все еще не высохли, с некоторых прядей на пол каплями стекала вода. «Он же заболеет». - Ваше Высочество, Ваши волосы мокрые, - обратилась к принцу Сакура, - позвольте я отправлю к вам служанку, что позаботится о Вас, - девочка повернулась и направилась к двери, не дожидаясь ответа хозяина. - А ты… - Саске тихо заговорил, не отрывая своего взгляда от потолка, - а ты не можешь позаботиться обо мне? – спросил он наконец, заставляя девочку остановиться у дверей в его покои. - Ваша смиренная слуга пытается заботиться о Вас, - Сакура пренебрегла правилами этикета и не повернулась к своему господину, она боялась встретиться с его взглядом, - но, кажется, Вам требуется что-то иное, - она уверенно шагнула за порог и оставила принца в одиночестве. Саске лишь устало прикрыл глаза ладонью. Вода стекла по его волосам на подушку, на простыни и постель его вновь пропиталась холодом. Избегать своего же Господина, являясь при этом его личной служанкой, было довольно затруднительно, но Сакура старалась. Этой ночью она сослалась на недомогание и избежала дежурства у опочивальни принца, а утром ушла в прачечную и «немного задержалась» на обратном пути дабы не одевать и не причесывать наследника трона. - Где тебя носило столько времени? Ты хоть видела который час, паршивка? – Мей встретила Сакуру у ворот, она явно заждалась свою «бесценную» помощницу. Девочка отсутствовала в Западном павильоне достаточно долго, чтобы это уже считалось неприличным и вызывало вопросы. А, учитывая, что настроение господина было испорчено очередным отказом Императора на его официальный запрос для выезда за пределы Дворца, отсутствие единственной служанки, умевшей усмирить гнев принца, было просто непозволительно. - Я относила вещи в прачечную, - Сакура часто игнорировала замечания старшей коллеги. Так она поступила и в этот раз, равнодушно пройдя мимо взбешенной рыжей бестии. Кажется, высокомерие входило у нее в привычку. Девочка была достаточно сильно избалована своим хозяином, ее никогда серьезно не наказывали, а потому ей было неведомо, какое место в иерархии слуг занимала главная служанка Западного павильона. Мей же, находясь в подчинении у Саске, не могла не повиноваться его приказу, запрещавшему физическое насилие над его личной служанкой. «Палка лучше всех учит девушек покорности», - думала главная служанка, смотря на удаляющуюся фигуру маленькой грубиянки. - Немедленно иди к Его Высочеству! Урок уже начался! – крикнула Мей, злобно сияя своими изумрудными глазами. Ей многое пришлось вытерпеть в этом проклятом месте до того, как стать главной служанкой Наследного принца. Она ни за что не смогла бы себе даже представить, что когда-нибудь ей придется мириться с выходками какой-то безродной рабыни. - Я к нему и направляюсь, - бросила Сакура, ускоряя шаг и подбирая юбки дабы подняться по невысокой лестнице, ведущей к дверям царских покоев. Саске по обыкновению своему вставал в первую половину часа кролика (с 05:00 до 07:00), умывался холодной водой, потом завтракал легкими закусками во вторую половину часа кролика и начинал занятия сразу с наступлением часа дракона (c 07:00 до 09:00). Такое расписание было вполне приемлемым и считалось достаточно мягким, особенно когда речь шла про наследника трона. Каждому было известно, что Император в свое время вставал еще до рассвета и начинал обучение с первыми лучами солнца. Поэтому предшествующий Император возлагал на внука большие надежды. И по той же причине нынешнего Наследного принца за глаза называли лентяем, не способным к обучению. Дойдя до закрытых дверей кабинета Саске, Сакура остановилась и кивком дала понять служанке, дежурившей у входа, что та может быть свободна. Казалось, что урок только вот-вот начался, ибо пока слышался лишь голос учителя, предлагавшего своему царственному ученику темы для изучения. Девочка не слышала, говорил ли что-либо сам принц, но проблема была в том, что даже она уже была знакома с произведениями, названия которых так отчетливо доносились до нее. Сакура неосознанно прижала к себе руки и немного съежилась, ожидая реакции своего господина, которая не заставила себя ждать. На весь Западный павильон раздался грохот, упавшей на пол стопки книг. - Я не желаю читать это в четвертый раз! – хозяин кабинета сегодня был не в духе. Он не имел привычки кричать или грубить, но сегодня чаша терпения переполнилась и молодой человек был вынужден выразить свое недовольство учителю в столь неприсущей ему грубой форме. Он шумно выдохнул и, выйдя из-за стола, подошел к окну. По обыкновению своему, приоткрыв его. Принц, пытаясь усмирить свой гнев, вдохнул холодный зимний воздух и устремил взгляд на голубое небо. В кабинете воцарилась тишина. Учитель знал о нраве своего царственного ученика и ждал, когда тот покорно сядет на свое место. Сакура было потянулась к дверной ручке дабы убрать книги, но тут молодой человек заговорил, цитируя одного из своих любимых поэтов: «Пламя сигналов над западною столицей. Сразу на сердце, конечно, от них тревога. Знак полководца выносим из Врат Дворцовых. Латников конных ставим вкруг Стен Дракона. В темени вьюжной узоры знамен поблекли. В ветре все время слышен бой барабанов… Все же в походе командовать просто сотней Лучше, чем дома сидеть одному за книгой!» Закончив, Принц повернулся к Какаши. - Отчего же Ян Цзюн, живший целое столетие назад, понимает меня лучше моего учителя? – обратился Саске к господину Хатаке. На это мужчина лишь опустил глаза и не нашел, что ответить. Он как никто другой понимал юношу, желавшего совершить свой первый ратный подвиг. Молодым людям свойственно рваться в бой, сломя голову, но Какаши был призван Императором не только для обучения наследника, но и для его сдерживания. Саске - единственный представитель правящего клана помимо самого Императора, поэтому рисковать его жизнью на поле брани было непозволительно. - Конечно, Ваш долг - защищать Империю и приумножить ее земли, но как наследник императорской семьи у Вас есть и другие обязанности, Ваше Высочество, - вдруг заговорил господин Хатаке. Война манила к себе молодых людей, но было и кое-что другое, нечто загадочное, таинственное, но вместе с тем не менее притягательное – женщины. Хоть для этого разговора и было рановато, но молодой мужчина решил воспользоваться своим на данный момент единственным козырем. - Что ты имеешь ввиду? – двенадцатилетний мальчик, запертый внутри Дворца и огороженный от внешнего мира, не сразу понял, что имел ввиду его хитрый учитель. - Вам предстоит в скором времени жениться и продолжить императорский род, Ваше Высочество, - прояснил Какаши, прикрывая шарфом свою довольную улыбку. Его план удался, юный принц был смущен, а война и ратные подвиги на время забыты. - Мне еще рано думать о женитьбе, - невозмутимо сказал Саске, пытаясь придать своему голосу больше твердости и не выдать своей заинтересованности. Но как бы он ни старался, его покрасневшие уши предательски сигнализировали о том, что их обладатель вовсе не равнодушен к этой теме. - Вовсе не рано, Ваше Высочество, Ваш отец, Наследный принц Фугаку, женился в четырнадцать, а Его Величество Император сочетался браком уже в двенадцать лет, как раз в вашем возрасте, - заметил Какаши, - Говорят, Его Императорское Величество готовит Вам в супруги младшую сестру Императрицы Хьюга, также ходят слухи, что клан Узумаки очень хочет породниться с Вами и уже направили Императору свое брачное предложение. Правда, мне неизвестно, кого они выбрали Вам в невесты, я не встречал в их поместье никого Вашего возраста, но девушки из клана Узумаки, как правило, очень красивы и талантливы, - закончил господин Хатаке, тайком поглядывая на своего смущенного ученика. Наследный принц был терпелив и холоден по своей натуре, но всегда прямо говорил о том, что вызывало у него недовольство. Поэтому Учитель ненадолго прервался, дабы дать молодому человеку высказаться, но юноша не знал, чем ответить, такой разговор был для него в новинку. Круг общения наследника трона был столь узок, что его можно было бы сравнить с узником тюрьмы, ибо из собеседников у него были лишь учитель, доктор и личная служанка. Остальные же общались с Принцем через письма, либо подобно старшей служанке просто воздерживались от долгих бесед, ограничиваясь парой дежурных фраз, а юноша к беседам не принуждал, он бы вовсе исключил из своего окружения всех бесполезных для его мести людей, за одним исключением, конечно. - Кроме жены Наследному принцу полагается иметь как минимум две наложницы, а в клане Яманака как раз подрастает прекрасная госпожа Ино. Я видел однажды, как она играла на пипе в саду своего отца. Она как раз Вашего возраста и сможет стать Вам хорошим другом и матерью Ваших детей, - молчание Саске дразнило Какаши, который уже не мог остановиться в своем стремлении окончательно смутить мальчишку, и он продолжил, - Конечно, для деторождения пока ни сестра Императрицы, ни барышня Ино Вам не подходят, поэтому… - Почему не подходят? – прервал речь своего Учителя Саске. Он поспешно закрыл окно и присел поближе к Какаши, будто опасаясь того, что кто-то может подслушать их разговор. Стоявшая все это время за дверью, Сакура вплотную пододвинулась к проему. Ее всегда интересовали уроки господина Хатаке, но сегодня ее особенно сильно взволновало то, о чем говорил мужчина. - Вы могли, конечно, не знать, но в семьях существуют свои особые правила по отношению к девочкам. Вам сейчас почти тринадцать, вы можете жениться и завести детей. Но в тринадцать лет девушки еще слишком молоды, чтобы становиться матерями, они подобны набухшим бутонам, что уже могут манить к себе, но еще не источают аромат, а потому в тринадцать еще слишком рано, чтобы "попробовать цветок". В четырнадцать лет уже можно сказать, что "цветок распустился" (прим. автора: начался менструальный цикл). А к пятнадцати годам уже следует "срывать цветок". Но и тут я бы не советовал Вам торопиться… - Какие цветы? – вдруг спросил Наследный принц, он был необычайно нетерпелив, уже второй раз перебивая своего учителя. - Что?.. – Какаши и сам смутился от подобного вопроса. Он использовал метафоры, так как ему казалось абсолютно ясным и понятным, что имелось ввиду под «цветком». Объяснять же сейчас значение употребленного слова ему казалось неуместным. - Я расскажу Вам позже, а пока запомните, что девушку, не достигшую зрелости, нельзя приглашать в свою постель, - предупредил Учитель, нахмурив брови. - А как узнать, что девушка достигла зрелости? – спросил Саске. Пока он мало, что понимал, но начинал догадываться, о чем говорил господин Хатаке. Зная из художественной литературы о том, что метафора цветка часто служит обозначением всему женскому, он счет, что учитель решил всего лишь так красиво рассказать ему о взаимоотношениях с женщинами, не улавливая очень простой, низменной и плотской составляющей сути разговора. - В четырнадцать лет девушки начинают собирать волосы в высокий пучок и закалывают их длинными шпильками. Например, все младшие служанки во Дворце носят косу или используют небольшие шпильки без украшений. Вспомните, как собирает свои волосы ваша служанка Мей и то, какую скромную косу носит Сакура, - объяснял Какаши, - конечно, это правило не совсем работает для некоторых аристократок, они могут рано выйти замуж и начать собирать волосы по-взрослому, а рабыни могут так ни разу в своей жизни не воспользоваться шпилькой, - в этот момент Учитель вдруг вспомнил о молодой служанке принца и грустно улыбнулся. Бедную девушку ждала незавидная участь после того, как ее хозяин покинет Дворец, ведь она не принадлежала юноше, а была собственностью императорской семьи. По правде, Какаши считал девочку достаточно красивой и смышленой, чтобы однажды она смогла снискать расположение какого-либо случайного аристократа или, если повезет, самого Императора. Только вот такое внимание определенно не принесет ей счастья. Раньше ему часто приходилось видеть, как сгорали в пламени страсти и дворцовых интриг совсем еще юные создания, как безнадежность, одиночество и ревность съедали девушек изнутри, не оставляя ничего кроме их прекрасной оболочки. Он всегда был лишь посторонним наблюдателем, но что-то на миг заставило его посочувствовать судьбе девочки. В кабинете снова воцарилась тишина, господин Хатаке задумчиво сидел, устремив свой взгляд куда-то в пустоту и не думая даже продолжать свой рассказ об этих загадочных существах, которые назывались в народе «женщинами», а Саске уже стеснялся что-либо спросить, в очередной раз показывая свою крайнюю заинтересованность. - Настало время пить чай, - двери кабинета распахнулись, Сакура несла на подносе зеленый фарфоровый набор из двух малых пиал и выпуклого чайничка с бамбуковой ручкой. Девочка аккуратно поставила поднос на стол и изящно разлив чай, молча принялась собирать книги. - Сколько тебе лет? – вдруг спросил Наследный принц, отпивая чай и увлеченно рассматривая нефритовую глазурь на пиале. Работа мастера, конечно, заслуживала восхищения, но в этот раз для подобного внимания к керамике была и другая причина. - М-мне? – щеки девочки тут же покраснели, она слышала весь разговор, а потому, почувствовав к себе интерес хозяина, совсем смутилась. В ее голове возникали и исчезали самые глупые девчачьи мысли и мимолетные мечты, фантазии о возможной счастливой жизни в роли любимой наложницы принца. Саске же лишь недовольно цокнул и раздраженно кивнул. Ему и так было стыдно за то, что он не сдержался и задал этот глупый вопрос, а тут еще и рабыня не спешила отвечать, будто специально акцентируя внимание на промахе юноши. - Мне скоро тринадцать, - наконец ответила молодая рабыня и от волнения продолжила, - я родилась, когда цвела вишня, - тут же осознав, что сказала лишнее, она прикусила губу. «Значит она немного старше меня» Разговор, начатый для отвлечения Наследного принца, вдруг открыл для Учителя неприятную истину – его царственный ученик совсем ничего не знал о жизни. Юноша много читал и был образован, то есть имел знания о мире, но он совсем не осознавал, как устроены взаимоотношения людей за пределами Западного павильона. Его не по годам развитый разум был заточен в столь маленьком мире, что это стало губительно для принца. Какаши понял, что желание вырваться из Дворца было не просто юношеским бунтом, жаждой приключений и славы, а самой настоящей острой необходимостью. Подобно тому, как дерево не может вырасти в маленьком горшке и стремится пустить корни за пределы глиняной тюрьмы, так и душа Саске искала выход из этой золотой клетки. - Сакура, оставь нас, - господин Хатаке проводил рабыню к выходу и закрыл за ней двери кабинета. Он поднял, собранную девочкой на полу, стопку книг и положил ее на стол перед своим учеником. - Сколько стоит Сакура? – спросил Какаши, поставив Саске в неудобное положение, ибо он никогда не задумывался о статусе девочки и тем более о ее стоимости, - Одна книга, - учитель взял в руки сборник стихов и протянул принцу, - ее жизнь стоит меньше одной Вашей книги. - Ты не смеешь … - было начал возражать юноша, но мужчина перебил его. - Приданное вашей матери состояло из сотни таких книг, десяти породистых скакунов, десяти тысяч золотых слитков, сколько там было рулонов шелка, парчи и украшений я и счесть не могу. А ведь она пришла в поместье Вашего отца всего лишь как простая наложница, - Какаши отошел от принца и сел на свое место. Дворянки в отличие от рабынь не имели цены и не продавались, но приданное, которое с собой приносила невеста, лучше всего иллюстрировало разницу между девушками из разных классов. - Вы можете воспользоваться рабыней ради забавы, но в тот миг, когда Вы признаете ее своей наложницей, Вы лишитесь титула и поддержки дворян. В конце концов Вы лишитесь своей жизни, Вы меня понимаете? – учитель смотрел прямо в глаза юноше, ибо, возможно, это был один из самых важных уроков в его жизни, - Каждое Ваше действие имеет последствия, - продолжил мужчина, - и по мере того, как Ваше влияние будет расти, будут расти и последствия. Поймите, Император может возвысить рабыню, но Наследному принцу такая роскошь недоступна. Положение Императора сейчас непоколебимо, а вот Ваш титул легко можно отнять, поэтому Вы должны укреплять свое положение при помощи политических браков, а не подписывать себе смертный приговор. Саске опустил голову, его лицо помрачнело. Он не мог набраться смелости, чтобы даже помыслить о том, чтобы сблизиться с Сакурой, но для учителя не было важно, о чем думал юноша. Хатаке было очевидно, что принц уже допустил ошибку, позволив безродной рабыне войти в свое сердце. - Ей здесь не место, - сказал Какаши и шумно выдохнул. Урок явно не задался. Он выпил уже остывший чай, заботливо разлитый по пиалам Сакурой, и поспешил покинуть Западный павильон, оставив Наследного принца наедине со своими мыслями.