Тень Тридевятого Царства

Так прошло время. Митя не страдал и не чувствовал себя пленником. Он решил остаться у Лешего, до полного своего выздоровления, однако пока лучше ему не становилось. Он, хотя и не сразу, но приспособился питаться сырыми грибами и мясом падали, что приносил ему Леший. Митя помнил, что еще месяц назад он бы и слышать не мог о подобном, в ту пору он не представлял, что с ним может что-то случится в сказочной стране. Тогда даже заботливая Баба Яга ему была не мила. Давным-давно она обещала познакомить его с Водяным и Лешим, если бы Митя принял это предложение, не пришлось бы переживать все это… Но все было позади и Митя практически не жалел об этом. Конечно, волшебное блюдце и обрывок скатерти-самобранки все еще были у него, но он предпочитал на всякий случай прятать их от жуткого духа леса. Так, всегда, когда Леший был дома, единственным развлечением мальчика были долгие и нудные речи, состоящие из потока воспоминаний о прекрасных былых временах. Когда-то Митю злила даже одна мысль о том, чтобы терпеть такое, но все изменилось.  — Когда-то здесь были дивные рощи, дремучие леса и солнечные поляны, — рассказывал Леший своим протяжным и глухим голосом, — когда-то можно было наслаждаться удивительным пением птиц, наблюдать за дикими животными… Весь лес был в гармонии. Но все стерла тьма. Остались лишь призрачные воспоминания о прежней жизни. О жизни щедрой и суровой, когда не было ни пустоты, ни безмолвия, ни этой холодной бесчувственности… А теперь голод и страх заставили все живое покинуть эти места. И мертва природа, мертва земля… Замогильный гул стал нашей единственной музыкой… Хотя слова лешего и тяжело было воспринимать, благодаря всему, что Митя слышал, ему все больше и больше начинал нравиться каменный лес.  — Будут ли когда-нибудь оправданы мои старания? — продолжал говорить Леший. — Сколько мне еще надо вырастить, чтобы оно выжило? Без природы я чахну, но эти бесконечные попытки восстановить хоть что-нибудь также медленно убивают меня… а люди и не вспомнят об этом. У них все искусственное, у них звери живут в неволе…  — Там, откуда я родом, тоже есть экологические проблемы, не хуже ваших! — сказал Митя без капли сочувствия. Леший, казалось, не обратил на его слова ни малейшего внимания, продолжая свой тяжелый и мрачный монолог. «Вот ведь дубина!» — подумал Митя и усмехнулся, вспомнив, что перед ним просто ожившее дерево. Тогда, прежде чем снова лечь спать, он решил еще послушать Лешего, так как его рассказы очень хорошо усыпляли.  — Все это из-за людей случилось. Знаю я, почему Марфа сделала это. Беспощаден лес был к человеческим созданиям, сколько он унес невинных жертв. Сколько беспомощных там сгинуло… А Марфа лишь защищала свой народ от такой угрозы. Больше никаких даров лесу, больше никаких жертвоприношений, говорила она. И погубила всю природу. Но не природа была жестока и несправедлива к людям, а само людское общество…  — Со временем общество стало бы лучше само по себе. Это же закономерный процесс! — Митя был рад хоть как-то блеснуть знаниями, полученными в школе.  — Тридевятое Царство настолько закостенело в традициях, что не развивалось совсем. А его царица не нашла иного решения, нежели призвать темных богов…  — Это была царица Марфа? — удивился Митя. — Откуда вы столько знаете об этом? Мне до сих пор было практически ничего не известно об этом…  — Кому, как не Лешему знать это лучше всего! Отринув прошлое, народ забыл традиции вместе со своей историей, просто как страшный сон. Они счастливы без этого всего. Так кто, кроме меня, древнего духа природы, мог бы сохранить эту память?.. Леший еще долго что-то рассказывал, но Митя уже не слышал. Как бы ни было ему это интересно, сон все-таки сморил его. В полдень на дороге к пещере далеко в высоких северных горах, в которой жил Змей Горыныч, показалась печальная процессия. Впереди шли два стража с длинными мечами. Тяжелые доспехи, служившие их новой униформой, казалось совершенно не сковывали их движений. По бокам на черных конях ехали два воина с алебардами. Между ними шел царь Макар. Он был в траурном костюме, однако голова его была все также гордо поднята, бывший царь нисколько не боялся встретить смерть. Позади его на конях ехали Миллиардский и сам Кощей Бессмертный. На самом деле, Кощей не хотел казнить брата, однако собирался использовать это в качестве мер устрашения, в тайне рассчитывая на то, что ему все же удастся спастись. Весь город погрузился в уныние, когда узнал, что всеми любимый царь Макар должен быть принесен в жертву Змею Горынычу во имя всеобщей безопасности. Даже писарь Чумичка, после того как эта новость была объявлена всему Тридевятому Царству, лицемерно проговорил:  — Ах, какая жалость! Его величество был таким великим героем, столько страшных врагов победил чуть ли не голыми руками, а тут вдруг его на съедение этой твари! Чтоб он подавился этот трехголовый мутант!.. И, как ни удивительно, это напоминание о том, что Макар был героем, дало народу слабую надежду на то, что не все потеряно. Что у Макара все еще есть возможность победить Змея, также как он некогда одолел Чудо-Юдо Поганое из подземного царства. И вот два Царя в сопровождении стражи прибыли к пещере Змея Горыныча, где тот утомленный ожиданием, очевидно, давно уже спал. Также там их ждали двое караульных.  — Не будем терять время, — мрачно сказал Миллиардский. Стражники, выстроившиеся у входа в пещеру, расступились, и Миллиардский толкнул Макара вперед. Следом за ним в пещеру прошел Кощей.  — Это твой последний шанс, — шепнул он брату, — сделай правильный выбор и не упусти его. А главное помни, я не хотел, чтоб до такого дошло. Когда за ним построились стражники, Кощей вновь толкнул Макара вперед, в глубь пещеры, где уже слышно было довольное рычание Змея Горыныча. В огромной пещере было очень темно, поэтому чтобы лучше видеть были зажжены фонари. И вот, в тусклом свете этих фонарей, в конце тоннеля все увидели рядом с лежащим на земле драконом женскую фигуру, которая наполняла какое-то корыто водой из кувшина. Кощей со злобой узнал в ней Василису Премудрую, которая никак не хотела перестать вмешиваться в его дела, особенно такие серьезные как это.  — Я вижу, ты решила принести себя в жертву Змею Горынычу вместо моего брата? — бесстрастно проговорил он. — Должен признать, это было самое мудрое решение за всю твою жизнь!  — Вы что, серьезно собираетесь устраивать жертвоприношение?! — заинтересованно откликнулась Василиса. — Здесь и сейчас?!  — Да. И тебя сюда никто не приглашал. Конечно, если только ты не согласишься утолить его жажду человеческой крови самостоятельно!  — Ну, вот не знаю, как насчет жажды крови, а вот обычную жажду я ему уже помогла утолить! Смотрите! — она указала на то, как жадно Змей Горыныч пьет из ее корыта, куда она все подливала и подливала воды из кувшина.  — И зачем же это все? — раздраженно спросил Кощей. — Какой безумный план у тебя на этот раз?!  — Ну-у-у… — протянула она, придумывая на ходу, — раз уж вы все рано собрались скормить ему Макара, то у меня как раз кстати оказалась с собой специальная вода для аппетита! Новая формула, так сказать, которую я еще не успела на ком-либо испытать!..  — Не нужно ему никакой особой воды! Еще чего не хватало!  — Да ладно! Как ты можешь вообще за него решать такие вещи! Раз пьет, значит нужно! И вообще он тут только что уже ваших лошадей сожрал!.. Стражники обеспокоенно оглянулись и с досадой убедились, что двух коней действительно не стало. А Василиса тем временем налила Горынычу всю волшебную воду, что у нее была с собой. Дракон запрокинул одну из голов и махом выпил всю воду, ту самую, что не так давно еще была живой. Василиса с гадкой улыбкой выжидающе смотрела на него, и вдруг началось то, ради чего она и пришла туда. Змей взревел, зашумел крыльями, загремел, махая огромны хвостом, заходил волнами и стал медленно изменяться. И воины с ужасом увидели, как зеркальная чешуя дракона превращается в седую шерсть, рога удлиняются, огромные когти на лапах сходятся в копыта… на их глазах Змей Горыныч, под действием волшебной воды, испорченной лихом, постепенно превратился в гигантского крылатого трехголового козла!  — Вот здорово! Ради такого и лишней мили пройти не жалко! Это то, что действительно стоило увидеть в своей жизни! — восторженно восклицала Василиса Премудрая. Однако, бросив взгляд на до смерти перепуганных стражников, она нервно хихикая развела руками. — Ах, какой неловкий побочный эффект! Ну зато у него теперь просто по-травоядному зверский аппетит!  — Чего вы стоите?! — генвно крикнул Кощей страже. — Держите ее! Немедленно!  — …И еще он может дышать огнем!!! — ехидно крикнула Василиса, убегая во тьму пещеры, где стражники так и не смогли отыскать ее.  — К сожалению, она снова сбежала, — доложили они Кощею, который невозмутимо стоял перед теперь уже Козлом Горынычем.  — Как долго мне еще придется терпеть ее отвратительные выходки?! — грозно посмотрел на них он. — В любом случае, давайте вернемся к тому, зачем мы пришли сюда. Конечно, Горыныч теперь не может съесть Макара, — сказал он с сожалением, — но в конце концов, он мог бы его сжечь… После этих его слов чудище раскрыло все три пасти, и страшное магическое пламя осветило пещеру.  — Нет! Не меня! — воскликнул Кощей, неподвижно стоя под струей огня, направленной прямо на него, даже ни разу не дрогнув. Горыныч атаковал его в приступе ярости, ведь в том, что с ним стало, он винил только Кощея, не понимая ни его конфликта с Василисой, ни ее тяги к безумным экспериментам. Опомнившись, стража бросилась на бывшего Змея Горыныча. Царь Кощей Бессмертный, остолбенев, так и продолжал стоять с растерянным видом. Ярким пламенем горели его волосы и одежда до тех пор, пока стражники не потушили огонь. Однако горела уже вся пещера: вся подстилка, объедки и скудная засохшая растительность моментально вспыхнули от искр. И только тогда царь Макар решил воспользоваться всеобщим замешательством. Под общую суматоху, где кто-то тушил огонь, а кто-то сражался с разъяренным Козлом Горынычем, Макар быстро скрылся в темном туннеле пещеры и принялся искать потайной выход, через который сбежала Василиса. В полутьме он ощупывал стены и внезапно наткнулся на какого-то человека.  — Царь-батюшка! — послышался обрадованный шепот. — Это и правда вы?!  — Гаврила, я же просил не называть меня так… — прошептал ему в ответ Макар, казалось, ничуть не удивившись такой встрече, как будто они и вовсе никогда не расставались.  — Простите, ваше величество! Я просто так обрадовался тому, что вы решили все же не бросать меня в такой беде, что сразу все забыл…  — Вообще-то я сам сейчас в большой беде. И никак не ожидал, что ты тоже здесь будешь. Надеюсь, что ты не злишься на то, что я за тебя не заступился тогда… — Макар взял Гаврилу за руку и продолжил ощупывать стены. Однако об этом мы поговорим позже, сейчас нам лучше выбираться отсюда.  — Лучше так лучше, — согласился Гаврила. — вам виднее. Я бы хотел помочь, но я понятия не имею, что надо делать… вот если бы вы мне что-нибудь приказали, я бы может быть чем-нибудь и помог… — Ты только мне мешаешь! — шикнул на него Макар. — Нельзя привлекать внимание стражи! Я должен понять, как выбраться отсюда и поскорее… какую-нибудь трещину в стене или может быть подземный ход…  — Уж не там ли этот ход, где я сначала от Змея прятался, а потом спал?  — Вполне возможно. Покажи где. Гаврила побрел в обратную сторону опираясь на камни и, дойдя до расщелины, со всего размаху провалился туда, при этом уронив Макара.  — Вот я в тот раз также упал, — сказал он. — А Змей Горыныч не собирался вылезать из пещеры, ну, и я, пока ждал, не заметил, как уснул… и знаете, что меня тогда разбудило?  — Не самое лучшее время, чтобы рассказать мне это, — заметил Макар, пробираясь по узкому проходу.  — Но, послушайте, прямо через меня тут промчался какой-то яркий вихрь! Никогда не встречал такого чуда!  — Ну, да, это была Василиса Премудрая в своих знаменитых сапогах-скороходах. Я видел. Пошли скорее, нельзя здесь задерживаться! Выбравшись, они оказались на вершине невысокой скалы, что примыкала к горе Змея Горыныча. Оттуда открывался вид на бескрайний каменный лес, где было так легко потеряться. Решив, что это хороший шанс, чтобы скрыться, Макар и Гаврила бросились в лес. А тем временем стражники уже опутали Горыныча цепями и ждали приказов Кощея.  — Все пошло совсем не так, как должно было быть, — сказал он, придя в себя. — Теперь вы видели, что из-за Василисы мы лишились такого могущественного союзника. Но, раз он больше не служит нам, то и мы ему ничего не должны! Уходим!  — Ваше величество, Макар сбежал! — доложил Миллиардский, выбегая из пещеры.  — Так чего вы ждете?! Догнать и привести ко мне немедленно! Я же возвращаюсь во дворец. Хотя… — Кощей поглядел на недогоревшие остатки одежды, что почти полностью открывали его жуткое костяное тело, — не стоит появляться на людях в таком виде. Кто-то из вас должен отдать мне свои доспехи… А остальные — в погоню! Живо! И царь Кощей Бессмертный, переодевшись, сел на коня и уехал вместе с Миллиардским.